| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я люблю слушать, как бьётся твоё сердце. Как оно ускоряется, если я делаю так...
И он проложил ожерелье из поцелуев по шее, чуть прикусывая кожу.
— Или, когда оно замирает, если я делаю так...
И накрыл мои губы поцелуем, но уже никаким не осторожным, а властным, глубоким, собственническим.
— В такие моменты я чувствую себя всесильным, — прошептал Лера, и вновь приник к моим губам.
Мир поплыл, и теперь была только одна точка опоры — он. Я судорожно вцепилась в ворот его рубашки, чувствуя, что голова кружится. Ощущение, что я падаю. Но Лера никогда не позволит мне упасть, эти сильные руки не выпустят из объятий. Осмелев, я запустила пальцы ему в волосы, жесткие, чуть волнистые. Лера судорожно вздохнул, и простонал.
— Подожди, — мужчина попытался восстановить дыхание, — Ты же даже не видела где мы находимся.
Я поняла, что действительно сижу всё это время с закрытыми глазами, вся обратившись к ощущениям. И совсем не испытываю от этого никакого дискомфорта. Я чувствую себя в безопасности рядом с ним.
Я открыла глаза, и смущенно посмотрела на Леру. Он лишь улыбнулся, и тихо попросил:
— Оглядись вокруг.
Это же море! Настоящее огромное и такое спокойное сейчас море! При свете яркой идеально круглой луны отлично было видно каменистый берег и поднимающиеся вдалеке справа и слева отвесные скалистые утесы. Позади на небольшом возвышении шумел темный сосновый лес, пушистой шкурой расстилавшийся вдоль всей береговой линии. И среди всей этой тишины сидели мы с Лерой, на той самой скамейке из парка. Весь небосвод был усыпан мириадами звезд, будто расшалившийся ребенок просыпал баночку с блестками на мамино бархатное вечернее платье.
— Никогда не видела столько звезд, — восторженно прошептала я.
— Это одно из самых любимых моих воспоминаний. Эта бухта имеет дурную славу. Бухта погибших кораблей. Море здесь неистовствует триста шестьдесят два дня в году, и преподает жестокий урок любому смельчаку, который попытается сюда добраться по воде. Последний жестокий урок. Но есть три дня в году, когда воды успокаиваются, и тише и прекраснее этого места берега не найти. Мне тогда повезло несказанно, и я увидел вот это...
Лера кивнул в сторону океана, и обернувшись, я замерла, больше не сумев оторвать взгляда от разворачивающегося действа.
Над водой медленно и величественно поднималась вторая луна. Такая же огромная и сияющая, только если первая луна светила чуть голубоватым светом, то у второй свет был теплый, золотистый. Остановившись на полпути к небосводу, она зависла, а из-за горизонта показался краешек третьей луны.
— Мы не на Земле?
— Нет, это было за гранями. Посмотри на воду.
Я не сразу увидела то, о чем говорил Лера, но приглядевшись повнимательнее заметила, как в океанской толще движутся потоки.
— Течения?
— Тритоны с русалками. Дельфины. Мурены... Здесь многие собираются. Знаешь, у людей есть праздник, ночь Ивана Купалы, праздник лета, праздник самой короткой ночи. У морского народа есть нечто похожее. Это их 'Иван Купала'.
Потоки чуть фосфоресцировали, каждый из них имел свой оттенок: голубоватый, розоватый, лавандовый. Они закручивались кольцами и спиралями, спускаясь ко дну, и поднимаясь почти на поверхность. То тут, то там вздымались огромные водяные горбы, но ни одно существо не вынырнуло из объятий своей стихии. В кристально чистой и спокойной словно зеркало воде, потоки были видны, как на ладони и напоминали ленты спортивных гимнасток, покорно завивающиеся в прекрасные фигуры и символы. Они мерцали, соперничая в яркости со звездами, искрились и играли. Они праздновали.
— Ни одного морского жителя я в ту ночь, слава Богам, не встретил. Мне действительно очень повезло. То, что я увидел таинство трех Айр карается смертью.
— А то, что я это сейчас вижу...
— Это только воспоминания. А вообще, если кто-то хотя бы попытается причинить тебе боль... меня даже смерть не остановит.
Лера напрягся, похоже сожалея, что показал мне этот обряд, и пытаясь оценить, насколько сильно он оплошал.
— Спасибо тебе. Это прекрасно.
Восхищенно проговорила я, завороженная уже не морскими потоками, а игрой бликов трех лун на лице моего полубога.
— В качестве благодарности с удовольствием приму поцелуй.
Сказал Лера, взяв меня за подбородок, и притягивая к себе.
* * *
Утром я проспала, и встала только с пятым будильником. С воплями 'твоюмать-твоюмать-твоюмать', я бегала по квартире в поисках юбки, блузки и сумки, которые оказались, почему-то на кухне, хотя раздевалась я точно в комнате. Или не точно?
Зажав в зубах яблоко и захлопнув дверь, я побежала на автобусную остановку. Утренний променад сегодня отменяется.
Заскочив в офис без пяти девять, я перевела дух — успела. Прошла за свой стол и погрузилась в работу. За полтора дня моего отсутствия её набралось неприлично много. Ну и как тут уходить в отпуск? К чему я вернусь, к целой фуре необработанной документации?
На обед Алёна тащила меня практически насильно. Не спорю, из-за отсутствия человеческого завтрака кушать хотелось зверски, но еще сильнее хотелось добить уже вот этот договор и отправить его Алексею Геннадьевичу. После обеда в темпе вальса, я вернулась на рабочее место и вновь ушла с головой в бумаги.
'Валера, Валера,
Любовь, надежда и вера
Валера, Валера...'
Я в ужасе уставилась на вибрирующий на столе телефон. Мой телефон! Поднимая трубку, я уже догадывалась чей голос услышу, но, когда услышала, рука всё же дрогнула, и клавиатура насладилась приличной порцией чая с мятой.
— Привет, зайчонок, как у тебя дела?
И голос такой приятный. Таким голосом можно спасать население далекой страны третьего мира от голода: женская половина просто забудет о других потребностях, когда рядом такой сирен. Вот только я гипотетического восторга голодающих на разделяла. Я кипела от злости.
— У меня два вопроса. Первый, когда ты успел покопаться в моем телефоне? И, второй, какого... — я замолчала, сделала глубокий вдох, и проговорила, — Зачем ты мне позвонил?
— В телефоне покопался часа полтора назад, а звоню, чтобы узнать какую кухню ты предпочитаешь. — беззаботно ответил Валерий, — Не против итальянской?
— Не смей больше лезть в мой телефон. А по поводу кухни: на твое усмотрение. Я есть не буду.
— Что значит не... А, хотя ладно, вечером обсудим. Вчерашний наш разговор помнишь?
— Помню. Только поэтому я и согласилась с тобой встретиться сегодня.
— Я заеду. Не задерживайся. Пока.
— К семи...
Мой ответ потонул в коротких гудках. Зараза!
Оставшуюся часть дня я просидела как на иголках, не в состоянии сосредоточиться даже на мелких незначительных задачах. Нездоровая бледность и ледяные пальцы более чем красноречиво говорили о моём душевном состоянии. Моральный дух требовал срочного поднятия и, как минимум, дружеского плеча, а как максимум, невоздержанных питейных возлияний. Алкоголь вместе с зеленым змием мог воскресить и мою почившую не так давно храбрость. Докатилась! Уже думаю, не напиться ли... а я же вообще не пью!
Ладно, алкоголь оставим на крайний случай, как не испробованный ранее, и потому не надежный способ. Начнем с малого: где там у нас Алёнка?
Я кинула подруге сообщение в корпоративном чате, и почти сразу получила ответ.
'Алён, ы сейчас очень заняа'
После принудительного приема убойной дозы успокоительной мяты, у моей клавиатуры обнаружился дефект речи: она перестала выговаривать букву 'Т'.
'Звонил Немаляев. Довел. Остываю'
'SOS пошли чай попьем, есь разговор'
'Сейчас за тобой заскачу'
— Василиса, давай еще раз. — выпрямилась блондинка, — Я правильно поняла: с тобой в парке познакомился умопомрачительно красивый парень, он тебя приглашает сегодня на ужин, собирается за тобой заехать, а ты не хочешь идти. Так? — уточнила Алёна, и по гамме чувств, отразившихся на её лице я поняла, что шанс попасть в дурку у меня есть прямо сейчас: Алёна же меня туда и отведет, аккуратно под локоток.
Естественно я выдала Алёнке урезанную (и значительно облагороженную) версию нашего с Валерой знакомства. Без магии и без интима. И сейчас даже я себя дурочкой почувствовала, ибо попала в собственные сети: слишком увлеклась цензурой, и Валерий предстал практически рыцарем без страха и упрека.
— Понимаешь, Алён, там не всё так просто...
Ага, не просто там... Я там как бы, ведьма. А еще я как бы знакома с чертом, арахной, базгулом и инкубом (с последним условно, конечно, но всё же).
— Василис, знаешь, а просто ведь вообще никогда не бывает. В таких делах обычно не советуют, но я считаю тебя своим другом, поэтому не просто советую, я требую (!) чтобы ты встретилась с этим красавчиком, и показала ему, где раки зимуют (а заодно и сама проверила, а то совсем затухла в этом болотце) — тихо добавила подруга.
— Алёна, у него отвратительный характер, и он так красив, что рядом с ним я себя чувствую какой-то ущербной...
— Вот! Это всё твоя низкая самооценка! Я тебе сто раз уже говорила, займись аутотренингом. То, что ты себя не любишь, это катастрофа, и это нужно срочно исправлять. Это, во-первых. А во-вторых, что-то не заметила я, чтобы ты кавалеров меняла, да и историями 'из личного опыта' ты не делишься. Делаю вывод: этого самого опыта у тебя с гулькин нос.
О, спасибо, мистер Холмс! Давайте, сыпьте мне соль на открытые переломы!
— А так как опыта у тебя не много, — продолжала Алёна, не замечая кислого выражения моего лица, — То и красивых мужиков ты видела мало... Короче, наверняка он не так красив, как тебе показалось при этой вашей первой и единственной встрече. Тебе солнце глаза слепило. Он обычный человек. Хватит мандражировать! Вот сходишь сегодня с ним в кафе и убедишься, что я как всегда права.
* * *
— Василиса, я беру свои слова обратно, — прошептала Алёна, стоя возле моего стола, когда в 18:01 в офисе воцарилась странная тишина.
На пороге стоял Валерий. Белая сорочка, верхние пуговицы которой были расстегнуты. Серые брюки на бедрах держит темно-графитовый ремень. Графитовые туфли в тон. Валерий окинул взглядом офис и наши глаза встретились. Он чуть склонил голову, и уверенно двинулся вперед, а мне в эту секунду захотелось бежать. Бежать, и вообще никогда больше не останавливаться. Сердце зашлось в таком бешеном ритме, что дыхание сбилось, и я стояла, глотая воздух рваными рывками. Да что ж так страшно то?! Как-будто он идет сюда, чтобы голову мне оторвать.
Полубог остановился в нескольких шагах от меня, улыбнулся и ласково сказал:
— Привет.
Алёна рядом вздрогнула, как от удара током.
— Как ты прошел? У нас охрана, только по пропускам впускают...
— Мне трудно отказать. — подмигнул Валерий Алёне, и я услышала, как она шумно вдохнула и задержала дыхание.
— Мы договорились на семь.
— Правда? Наверное, я что-то перепутал. У вас же до шести рабочий день? — обратился он вновь к моей коллеге, а я подумала, что если Алёнка сейчас не выдохнет, то скорую придется вызывать уже ей.
— Дда, — пролепетала, запинаясь, эта предательница.
— То есть Василиса может идти? — обращаясь всё к ней же спросил полубог.
Алёна, похоже, вообще потеряла дар речи, и лишь кивнула. Зато румянец на её щеках был очень красноречив.
— Нет, не могу, — дойдя до кипения, и теперь планомерно побулькивая ответила я, — у меня остались дела, которые нужно завершить.
— Хорошо, — блеснув ослепительной улыбкой сказал Валерий, — Я подожду.
Он сел на стул для посетителей, удобно откинулся на спинку и стал на меня смотреть. Просто сидеть и смотреть. Так смотреть, как в приличном обществе себе смотреть не позволяют. Думаешь, не смогу работать в такой атмосфере? Ошибаешься. Вот назло тебе с места до 19:00 не двинусь!
— Вам принести кофе? — спросила Алёна, преданно глядя на этого хама.
Ууууу! Лучше бы ты и дальше изображала немую!
Я плавно опустилась на стул, притянула поближе папку с пакетом документов на заключение договора с новым перевозчиком, и невозмутимо начала вчитываться в тарифы.
Валерий не отводил от меня взгляд, следя за каждым моим движением. Абсолютно не шевелясь. Только глаза неотрывно сканируют моё тело в целом, задерживаясь на каких-то особо интересных ему деталях, в частности.
Перевернула четвертую страницу. Боже! Я же даже не помню, что только что прочла! Но не переворачивать же обратно? Этот демоняка всё поймет, итак еле сдерживает улыбку. Сидит "сама невозмутимость", только глаза предательски поблескивают, выдавая его весёлость.
— Разрешите? — пропела Алёна, подходя к моему столу. — Ваш кофе.
Она низко наклонилась, и вырез блузки приветливо распахнулся. Алёна! Блин!
— Благодарю, — мурлыкнул Валерий, и заглянул в глаза Алёнки, потянувшись за напитком.
Чашка меленько задрожала, позвякивая о блюдце.
— Вы очень любезны, — он ослепительно улыбнулся, правда предварительно перехватил из рук Алёны подношение, и противное дребезжание утихло. Очень, надо признать, вовремя перехватил: от улыбки станет мир светлей, а от улыбки Валерия мир некоторых наоборот стремительно померк. Алёна готова была пасть ниц пред его красотой, то бишь в тихий обморок прямо на чистый офисный линолеум. И ходить бы Валерию абстрактно украшенным кофейной гущей, не возьми он эту самую гущу в свои руки.
— Алёна... — многозначительно протянула я, снова уткнувшись в бумаги, но продолжить фразу мне не дали.
— Василиса, — услышала я справа, и обернулась, — у тебя не найдется случайно скоб для степлера, а то мои закончились?
Возле меня стояла Ирина.
— Да, кажется, были. Сейчас посмотрю. — я наклонилась к тумбочке, и открыла нижний ящик, — Есть. Тебе на десять или на тринадцать?
— А?
— На десять или на... — я подняла глаза на Иру, а она прожигала взглядом Валерия, — Понятно, — заключила я.
Молча вытащила из упаковки по две полоски каждого вида, и протянула коллеге.
— Ира. — тишина...
— Ира, — дозвалась я девушку со второго раза, даже не сильно повысив голос, — Пожалуйста. — сказала я, когда коллега на меня всё же посмотрела.
Я протянула Ирине холодные металлические пластиночки, и вновь уткнулась в документ. Состояние тихого бульканья начало переходить в новую, менее мирную фазу.
— Василиса, — поворачиваясь на новый оклик, я сделала над собой колоссальное усилие, чтобы не передернуть брезгливо плечами, ибо ко мне обращалась первая сплетница и главная склочница нашего скромного коллектива. В семье, к сожалению, не без урода.
— Василисушка, а представь-ка меня своему знакомому. — ласково пропела она.
— А пожалуйста, — так же "ласково" постаралась улыбнуться я, — Валерий, Юлия. Юлия, Валерий.
Хотела подгадить этим знакомством обоим, а как оказалось подгадила только себе. Юлия, естественно, была далеко не пуританских нравов, но увиденное далее откровенно шокировало.
— Вы к нам по какому вопросу Валера?
Об бедра пошла в наступление Юлия. Хотя по возрасту уже Юлия Сергеевна, но не дай боги кому-то ей на данный факт намекнуть.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
