Откуда он вообще знает, как эти люди выглядят и как говорят? Тварь роется в его памяти?
Зориан немедленно усилил ментальные защиты, хоть и не ощущал постороннего вторжения.
— Почему вы говорите со мной только сейчас? — спросил он. — Я был здесь много раз.
— Не было смысла — врата были заперты, — ответил Панаксет. — Я могу выпускать людей, лишь когда они открыты.
— Но поговорить мы могли в любое время?
— Да, — подтвердил Панаксет. — Врата Государя давно уже повреждены, отказали некоторые защитные механизмы. Потому их и перестали использовать. Однако нет смысла говорить с людьми, если они недостаточно сильны для моих целей, и если врата закрыты. Кто бы мог подумать, что ты успеешь собрать Ключ. Но — хорошо, что успел. Мы можем помочь друг другу, Зориан. Можем даже обсудить дополнительную награду.
— Но что, если у меня не получится?
— Разумеется, ты умрешь, — пояснил Панаксет как что-то очевидное. — Контракт для того и нужен.
— То есть вы выпускаете меня, и взамен я либо освобождаю вас, либо умираю?
— Именно.
— Я склонен отказаться, — вздохнул Зориан.
Пару секунд первозданный молчал. Вероятно, понял, что не сумеет его переубедить.
— Смотри, не пожалей об этом, — сказала сущность. — Второй раз предлагать не буду.
Даже какое-то двойственное ощущение. С одной стороны жаль, мало ли, что можно узнать из разговора с первозданным. С другой — это гребанный первозданный, непонятным образом читающий его мысли.
Нет уж, не нужно ему такого счастья.
— Как-то вы быстро сдались, — заметил Зориан. — Как знать, вдруг бы уговорили меня в следующий раз?
— Это уже не важно, — ответил Панаксет. — Доброволец нашелся.
Зориан удивленно распахнул глаза — и тут выглядевший заурядной женщиной первозданный исчез, а со всех сторон обрушился шум. Он снова был рядом с Заком и временными путешественниками, все разом говорили, кричали и стонали. Очевидно, он не был единственным, кто пообщался с устрашающей первозданной сущностью.
Спохватившись, Зориан оглядел присутствующих — и в душу закралось ужасное подозрение.
Сильверлэйк исчезла.
90. НОВЫЙ ПОВОРОТ
[К оглавлению]
Они не стали задерживаться в черной пустоте Врат Государя. Страж Порога исчез — видимо, контролировавший его Панаксет забрал его с собой. Или, может быть, он сам и был Стражем — в любом случае, без него оставаться в зале управления было бессмысленно.
Что важнее — Сильверлэйк пропала, и все хотели убедиться, не ждет ли она снаружи. Да, слова Панаксета намекали, что она предала их — но Зориан до последнего надеялся, что она просто каким-то образом вышла из зала сама.
Зря надеялся. С исчезновением Панаксета сила, удерживающая их во Вратах, тоже исчезла — они беспрепятственно вернулись в лабораторию. И увидели на полу бездыханное тело Сильверлэйк.
Мертва. Никаких следов борьбы, ран или травм. Явно не дело рук какого-нибудь тайного врага или предателя из числа лаборантов. Просто в какой-то момент душа ведьмы исчезла из тела, безболезненно умертвив ее.
Они уже видели такое — в колонии аранеа под Сиорией и в подвале некоего юриста.
Паршиво. Зак в ярости испепелил тело ведьмы, прежде, чем его успели остановить. Зориан хотел было высказать ему насчет уничтожения вещественных доказательств, но Аланик положил ему руку на плечо и помотал головой. Пожалуй, и к лучшему — сейчас действительно не время ссориться, да и вряд ли изучение трупа открыло бы им что-то новое.
В лаборатории времени они тоже не собирались задерживаться. Следовало опросить всех, узнать, о чем с ними говорил Панаксет, и под защитой оберегов поместья Новеда это делать куда удобнее. Правда, при этом возникла непредвиденная проблема — сотрудники лаборатории приняли их фальшивые бумаги, но бдительности не потеряли. И точно знали, что посетителей было на одного больше.
Как же не вовремя. Зак все еще на взводе, того и гляди, начнет швыряться огнем — а Крантин не отступает, хочет знать, куда делась ведьма. Не говорить же ему, что она покинула этот мир, а тело сожгли. В итоге Зориану пришлось редактировать память чуть ли не половине сотрудников, а заодно — логи системы охранных оберегов, стирая сегодняшний визит Сильверлэйк.
Против ожидания, переписать бездумную заклинательную схему оказалось куда сложнее, чем живой разум. Логи системы были изощренно защищены, в то время как большинство лаборантов пренебрегали ментальными щитами.
Но даже разрешив текущую проблему, Зориан сознавал, что с потерей Сильверлэйк проблемы с лабораторией только начинаются. В проекте превращения имперской сферы в Черный Зал ведьма играла ведущую роль. Заменить ее будет непросто.
Честно говоря, Зориану до сих пор не верилось, что все это по-настоящему. Да, после сбора всех частей Ключа что-то должно было измениться — но не настолько же! Как вообще Панакасет сумел дотянуться до них через Стража? Врата очевидно сделаны из другого первозданного — Тот, что из текущей плоти, был с незапамятных времен заточен в Провале на севере Алтазии, в то время как Врата Государя до недавнего времени находились в северной Миасине. Так как же первозданный смог вмешаться в механизм петли? Как он выпускает людей наружу? И что он предложил Сильверлэйк, что она согласилась доверить свою жизнь древнему богоподобному монстру?
Неизвестно. Может быть, другие задали первозданному более полезные вопросы?
Наконец покинув лабораторию, группа перебралась в поместье Новеда — собраться с мыслями и обсудить произошедшее.
Прежде всего, конечно, Панаксет. Или сущность, назвавшаяся Панаксетом — как знать, не самозванец ли он... С другой стороны, какой в этом смысл? Это не то имя, что вызовет их симпатию. Так или иначе, остальные подтвердили — "Панаксет" говорил с каждым наедине, перенеся в отдельное пространство.
С каждым, кроме Зака. Зак почему-то не удостоился беседы и был вынужден просто ждать в пустоте, не в силах покинуть зал управления.
Остальные же оказались лицом к лицу с причудливо изменившимся Стражем Порога — хоть и другим, не многоглазым гуманоидом Зориана. Кайрон общался с четырехруким Стражем с огромным вертикальным ртом, полным заостренных зубов, на туловище. Страж Норы был непропорционально вытянут, а из головы торчали костяные шипы, как у морского ежа. Первоначальный чудовищный облик постепенно менялся на более приятный, как было и у Зориана.
Сам разговор тоже протекал по-разному. Далеко не все получили предложения контракта — например, с Тайвен и Норой первозданный просто игрался — меняя обличья и неся чушь, вроде "люблю собак" или "видела бы тебя твоя мать" — и пристально изучая их реакцию. По словам Дэймена, Панаксет ничего ему не предлагал, зато пытался выспросить о Зориане, его характере и стремлениях. Брат был изрядно уязвлен — хотя неясно, то ли из-за того, что монстр подталкивал его предать родича, то ли потому, что его сочли всего лишь "братом Зориана". Это было бы даже забавно, не будь ситуация столь опасной.
Вскоре выяснилось, что хоть все вернулись в зал одновременно, кто-то беседовал дольше, кто-то меньше. Некоторые, как Зориан, буквально обменялись с первозданным парой слов. Другие, кто делал вид, что готов согласиться, общались с сущностью куда дольше. Очевидно, первозданный управлял течением времени, растягивая его для перспективных собеседников и сжимая для бесполезных.
Вероятно, благодаря этому он и убедил Сильверлэйк с первой же попытки — у него было достаточно времени. А учитывая знания и могущество ведьмы — она наверняка была в числе приоритетных целей.
— Вас не беспокоит, что первозданный читал наши мысли? — хмурясь, спросил Зориан. — Когда я говорил с ним, он превращался в людей из моих воспоминаний. Собственно, поэтому я и пытался поскорее закончить разговор.
— В разговоре со мной он так не делал, — покачал головой Ксвим. — Он вообще не пытался превратиться в кого-то определенного, просто менял обличья.
Хм, занятно — некоторые, как Зориан, не причисляли первозданного к тому или иному полу, а некоторые, как Ксвим, явно относили к мужскому. В принципе, культисты тоже звали Панаксета Тот, что из текущей плоти, еще один голос в пользу мужского... если к этому чудовищу вообще применимо понятие пола. Сущность говорила с ним, выглядя как женщина, с другими — как мужчина, а с Мудрецами и Поборниками — как аранеа... Не похоже, чтобы у нее были какие-то предпочтения.
— Вообще-то я спросил об этом, когда он превратился в Кану, — поколебавшись, сказал Каэл. — Ну как спросил... сорвался, потребовал объяснений, и неожиданно получил их. Он сказал, что не читает наши мысли, он "всего лишь" видел все, что происходит в петле и помнит близких нам людей. Наверное, поэтому он и не превратился в Намиру, хоть это и подействовало бы сильнее. Моя жена умерла задолго до петли, и он не знает, как она выглядела.
— Да, мне он сказал то же самое, — согласилась Ильза. — Он пытался искушать меня секретами истинного творения, а когда я спросила, откуда он знает о моем интересе — ответил то же, что и Каэлу, но несколько подробнее. Панаксет утверждает, что Врата Государя не сделаны из первозданного, как мы думали — скорее, это некая приставка, или, возможно, оболочка — которой для работы нужен первозданный. Любой первозданный, но в данном случае — это Панаксет.
— Так вот как он сумел до нас дотянуться, — мрачно сказал Зак.
— Да, — кивнула Ильза. — Врата Государя каким-то образом превращают первозданного во временную петлю. Все вокруг — и есть Панаксет... и выходит, он знает все, что вокруг происходит.
— То есть он видит нас и сейчас? — нервно спросила Тайвен.
— Вероятно, — пожала плечами Ильза. Видимо, ее это не смущало. Или у нее было больше времени, чтобы свыкнуться с мыслью.
А вот Зориану это совсем не понравилось. Как, спрашивается, они будут взламывать механизм петли, когда сама петля — разумная, всегда наблюдающая за ними сущность? Вполне возможно, что Панаксет может активно вмешиваться в происходящее. Может быть, защитные схемы Врат Государя и должны этому препятствовать, но защита не поможет нарушителям вроде него.
Слова Панаксета о выходе из петли обретали новый смысл. Тогда Зориан понял это как "не выйдешь без моей помощи", но, возможно, имелось в виду "не выйдешь без моего разрешения".
— Если он настолько всеведущ, то почему он был так неубедителен? — задумался Ксвим. — Казалось бы, он должен хорошо нас знать, если видел все, что происходило.
— Возможно, он упускает мелкие детали, — предположила Орисса. — Технически я ощущаю всех моих пчел, но спроси меня про какую-нибудь одну — и я мало что смогу рассказать.
— Элементали, с которыми мы советовались, говорили, что для первозданных мы — как звери, может даже как насекомые, — добавил Зак. — Мы же не обращаем внимания на воробьев на улице или червей в саду? Да, мы куда умнее, но все же не понимаем их. Что там, вон, Зориан может читать их мысли, и все равно ничего не может добиться без магического принуждения.
— Ты про тот случай, когда он, как в пословице, пытался пасти кошек? — чуть улыбнулся Каэл. — Помню-помню.
— Эй, я же не всерьез пытался, — возмутился Зориан. — Мне было просто скучно.
— Сейчас речь не об этом, — с нотками раздражения сказал Аланик. — Зак прав, первозданные не воспринимают нас как равных. Со зверями не договариваются, их подталкивают в нужную сторону. Нам следует принимать слова этой сущности с осторожностью. Там могут быть крупицы истины, но, думаю, она скажет все, что угодно, лишь бы повысить свои шансы освобождения.
— Не знаю. Мне он показался достаточно честным и прямолинейным, — сказала Ильза, глядя на жреца. — Да и вы сами говорили с ним долгое время. О чем, кстати?
Как выяснилось, сохранить ясную голову на плечах и узнать что-то от первозданного смогли немногие. Аланик, Ксвим, Орисса, Ильза, Кайрон и аранеа по имени Ночные Грёзы. Зориану даже пришла в голову неприятная мысль, что будь он гибче и не запори свою беседу, тоже смог бы узнать что-нибудь важное.
С другой стороны... Может, эти люди были не хитрее, а наоборот, менее стойки перед искушением, просто первозданный выбрал не их? Зориан видел, что Ильза лжет, на самом деле предложение первозданного заинтересовало ее. Прочитать остальных было сложнее.
В любом случае, Аланика вопрос совершенно не смутил.
— Мы говорили о вере, риске и ответственности человека перед обществом, — невозмутимо ответил жрец.
Зориан поднял бровь. И не он один.
— А сами только что отчитывали меня и Зориана за недостаточную серьезность, — фыркнул Каэл.
— Но это правда, — сказал Аланик. — Вместо того, чтобы сразу отказать сущности, я спросил, зачем мне принимать ее предложение. Последствия были бы чудовищными, особенно для Сиории. Даже будь мне безразличны остальные, первозданный — угроза всем и каждому.
— О, я спросила то же самое, — вклинилась Орисса. — Он сказал, что не собирается уничтожать мир или истреблять человечество. Он хочет лишь освободиться и освободить своих собратьев. И сокрушит лишь тех, кто стоит на его пути.
— Ха. Нет, мне он такого не говорил, — заметил Аланик. — Да я бы и не поверил. Вместо этого он возразил, что боги оставили множество закладок на случай освобождения первозданных. И если моя вера истинна, то почему бы не выпустить монстра, положившись на богов? Контракт будет исполнен в момент освобождения, а затем божественная воля уничтожит первозданного.
— Эта божественная страховка действительно существует? — спросил Зориан. Сам он ни о чем подобном не слышал, но Аланик все-таки жрец...
— Не знаю, — признался Аланик. — Даже если существует, едва ли она сумеет убить первозданного, ведь самим богам это так и не удалось. Очевидно, Панаксет тоже в это не верит, иначе зачем бы ему предлагать? Затем мы долго спорили об истинности веры и подобных вещах. Не думаю, что вам это интересно.
— Может быть, в другой раз, — сказал Зак. — Орисса, ты тоже говорила с Панаксетом о том, чем он займется после освобождения?
— Да. Кроме того, что уже сказала, думаю, он упоминал эту божественную страховку, — ответила она. — Он упомянул, что, вырвавшись из темницы, будет "ослаблен и жестоко изранен", и ему потребуются столетия, чтобы полностью восстановиться. Он намекал, что его планы никак меня не касаются — к моменту, когда он начнет действовать, я давным-давно буду мертва.
Дальнейшее обсуждение подтвердило еще несколько фактов. В частности, никто из присутствующих не видел, чтобы Панаксет превращался в давно умершего родственника. Или даже в живого родственника, с которым не общались во время петли. Возможно, тварь и правда не читает мысли, а "всего лишь" видит все, происходящее в петле.
И наконец дошла очередь до тех, кто общался с Панаксетом дольше других. Ксвим, Кайрон и Ночные Грёзы задали один и тот же вопрос: они хотели знать подробности контракта. К счастью, первозданный с готовностью им ответил.
— Если я правильно понял, выходит следующее, — резюмировал Зориан. — Вы клянетесь жизнью, что освободите Панаксета в течение месяца. Он берет вашу душу и "воплощает" ее в реальном мире, создавая ей новое тело. В этом новом теле встроен некий таймер, который убьет вас, если к летнему фестивалю Панакасет не освободится.
