Стоять и смотреть, как хищники нападут на существ, чем-то напоминающих и меня самого, не было ни какой мочи. Куру, тоже мгновенно напрягся, когти вышли, вонзились в землю, и снова втянулись на места.
— Я беру рыжую кошку! На тебе арктодус — рявкнул он и помчался вперед.
— Да погоди ты! — начал, было, я, но не успел и слова сказать, как он уже был далеко от меня. — Когда уже повзрослеет?— Заметил я про себя — вроде бы не какой-то там обычный хищник, владеет Силой, обладает прекрасным развитым мышлением. Но как завидит достойного соперника, бросается на того, не раздумывая. Видать еще, очень молод.
Делать нечего — я бегом устремился к переваливающемуся из стороны в сторону арктодусу, бег которого все ускорялся, движения становились четким, и быстрыми. Близость добычи, заставляла его, трепетать от возбуждения, ноздри широко раздувались, он уже начал нападение. Наше положение было ровно перпендикулярно движению, и льва, и его нечаянного напарника по охоте. Теперь все зависело от того, кто успеет первым. А тут как назло, под рукой ничего, не оказалось, а потоки Силы так истощенны, что мгновенно поразить его не смогу, это уж точно. Есть еще асгардский кинжал, но это уж точно не оружие против такого зверя. Нанесенная таким клинком рана, только приведет его, в бешенство.
Я прибавил скорости, на ходу готовя тело к схватке, максимально взвинчивая себя, а сейчас, в виду последних событий это было нетрудно. Ранее, всегда рядом со мной был кто-нибудь, начиная от отца и заканчивая Куру, сейчас же предстояло схватываться с короткомордым медведем в одиночку. Да плюс к этому, я переживал за, не в меру, разошедшегося, друга. Я уже ускорился до предела, тело по мере бега налилось силой, кровь бешено струилась по венам, едва не закипая, раздувала мышцы, и я успел. Правда, Куру все равно не догнал. Добежав до стойбища, краем бокового зрения отметил, ринувшихся навстречу хищникам псов, ветер дул мне в лицо, соответственно псы не могли во время учуять ни льва, ни арктодуса, и толок, после того, как те, преодолели половину расстояния, отделяющего их от лакомой добычи, подняли шум, и ринулись навстречу.
Подбежав к первому шатру, я выхватил одно, из сложенных в треногу копий с кремневым наконечником, и, развернувшись, бросился навстречу арктодусу, не забыв глянуть, что Куру уже, тоже направился к своему сопернику.
Теперь я замедлил бег, и, перейдя на шаг, принялся на ходу вливать Силу в наипростейшее оружие. Дикой Силы, тут как раз хватало, правда она могла раздавить любого не осторожно к ней потянувшегося, хорошо, что я родился и вырос на Эльдариусе, где все мы купались в "океанах Силы" широко разлитой в нашем Секторе. Тогда мы могли многое, почти все. За исключением творения миров, пространств, все остальное, что можно было видоизменять или трансформировать это — пожалуйста. Не знаю, как это правильно назвать, и описать, но многим тогда была вручена такая Сила, посредством которой из базовой материи, самой ткани Мироздания, можно было сделать все что угодно. Было бы желание, возможности, ну и само собой, способности.
Но сейчас, этого всего я был лишен, тогда еще не зная, что очень, и очень надолго. Так и продолжая, шагать упругим шагом, навстречу сбросившему скорость медведю, который принялся рвать не осторожно набежавшего пса, я приготовился к схватке. По всему было видно, что и второго, он порвет с легкостью.
По моей руке медленно, но уверенно заструилась Сила, вливаясь в древко и пройдя по нему в наконечник. Трансформируя и изменяя структуру кремня, в кристаллическую породу, сила еще и видоизменяла, его форму. Боевого опыта я особо не имел, с отцом мы попутешествовали достаточно, но все стычки с различными существами, в основном решались, посредством магии.
Приблизившись к зверю, который, кончил уже второго пса, и теперь направился к шатрам, я взял копье правой рукой за середину, и начал быстро вращать, отвлекая его внимание. Левую же длань выставил перед собой в полусогнутом положении, раскрытой ладонью вперед. Теперь самое главное — не дать встать ему на задние лапы, иначе его шансы увеличатся многократно, и мне придется повозиться.
— Все, ждать его нападения больше нельзя! — Я резко изменил движение копья, рука заскользила вниз к тупому концу, не доходя, остановилась, и копье, описав дугу, резко ударило ребром наконечника в нос зверюги. Раздался такой рев, что казалось, я оглохну навсегда, и, к моему большому сожалению, тварь не умерла от болевого шока, а лишь бешено ревела, и крутилась на месте.
— Сейчас отойдет, и встанет на задние лапы! — Вдруг четко осознал я.
А это означало, что он мгновенно возвысится, и над более высоким противником, чем я, а затем, используя длинные горилоподобные лапы, начнет рвать на куски. Или же зажав обеими лапами трепыхающегося противника, просто откусит голову. А проверять свои силы и возможности, в его объятиях, мне как-то, совсем не улыбалось. Надо успеть нанести удар, до того.
Я высоко подпрыгнул, по крайней мере, насколько смог, и нанес ломающий удар переделанным копьем по позвоночнику бера, и, не давая ему, опомнится, снова прыгнул. Уже на лету изменяя направление копья, и его положение в руке, вонзил острие в основание могучей шеи. Страстно желая перебить всевозможные нервные узлы, или вообще разъять позвонки, отделяя шейные от спинных, еще и чуть прокрутил, копье. Хруст, треск, конвульсии зверя, бешеный круговорот перед глазами.
— Ох, и живучая тварь!
А затем на глаза словно упала пелена, я выдернул копье, и начал разить зверя, куда попало. Из этого состояния, вывела лишь не понятно, откуда возникшая мысль о Куру. Не разглядывая, огромную окровавленную тушу, я ринулся на другой край стойбища. В мыслях, отгоняя страшные воображаемые картины — он не такой плохой боец мой друг, чтобы проиграть. Когда я добежал до места схватки два огромных кота еще кружили по кругу. И мне вдруг стало страшно, не потому, что барс, мог быть ранен, или вообще погибнуть, а от осознания, того, что мой друг, похоже просто забавлялся, с этим огромным львом.
Лев был гораздо тяжелее куатара, налитые силой мышцы, буграми перекатывались под лоснящейся шкурой. И я вдруг понял, что мой снежный друг, может быть и совершенно другим, отличным от того, каким я его знаю. Не знаю почему, но видимо Куру, был уверен в своей победе, и потому кружил, снисходительно поглядывая на льва, так словно издевался над могучим зверем. Тому видимо надоел, этот хоровод, и он перешел к действию, резко прервав движения по кругу, он прыгнул к Куру, нанося удар обеими лапами. Но Куру там уже не было, он извернулся, как бы шутя, полоснул льва по заду, и под хвостом у львиного предка шкура мигом окрасилась красным. Тот взревел, правда, больше от обиды, чем от боли, резко развернулся, и нанес обманный удар лапой. Затем, ловко изогнулся, чтобы запрыгнуть Куру на спину, где потом, вонзив свои громадные клыки чуть ниже шеи, обездвижить противника, и тут я, впервые увидел Куру в действии.
Его лапы сделались крупнее и мощней, когти удлинились, и еще больше загнулись, появилась пара саблезубого вида клыков и он, вывернувшись из-под прыгнувшего на спину льва, резко ударил лапой по глазам противника. Лапа, по ходу движения вскользь зацепила и нос, лев заревел от боли, и закрутился на месте. Тут я подумал, что Куру, и далее будет играться с ним. Но ошибся.
Глаза снежного кота вдруг налились кровью, он прыгнул на противника, удлинившиеся когти вспарывали плоть, лапы замелькали быстрыми молниями. Очередной удар сбил льва на землю, и, не давая опомниться, и так жутко израненному льву, Куру вспорол ему живот, откуда, тотчас выпали парующие внутренности. Застыв над поверженным противником, куатар, яростно взревел, оглашая победным рыком всю округу.
— Славная охота! Славная добыча! — Вдруг совсем близко, раздался чей-то могучий гулкий голос, отрывая меня, от созерцания места схватки. — Хорошие трофеи, отличные шкуры получатся.
Я мгновенно развернулся, коря себя за оплошность, и на ходу принимая подходящую позицию. Куру через миг оказался рядом, уже вернув себе прежний вид. Странно, но мы оба не услышали, и не почувствовали приближение кого-то столь могучего, а от появившегося рядом с нами незнакомца веяло ощутимой, почти неудержимой мощью.
— О, да вы вместе? — Тем времен произнес обладатель голоса — всадник могучего вида, восседающий, на громадном звере.
Когда он появился возле места схватки, я не ощутил, и это напрягало. Он был выше меня на две головы, шире в груди и плечах, и явно крупнее и крепче. Одет он был, немногим лучше, жителей стойбища, как я успел заметить, они были облачены в одежды из сшитых шкур. На нем, правда были и штаны ниже колен, и безрукавка из шкуры какого-то невиданного мной зверя, а я их повидал немало.
Все продолжали рассматривать друг друга, мы из боевых позиций, а всадник просто глядел с интересом, по-прежнему восседая, как и сидел на своем животном. Волосы на его голове крутились завитушками, непослушными прядями спадали на лоб, и он то и дело, отбрасывал их, рывком поднимая голову вверх. Его карие глаза, смотрели без злобы, с некоторой долей суровости, но не более, хотя тут я не мог, сказать наверняка.
— Рад приветствовать вас в Кайлане, гости извне! — Сходу распознал он нашу не местность. Не укрылось от меня и то, что в Куру он сразу определил разумное существо.
— И мы несказанно рады — ответил я — но хотелось бы узнать, кто с нами говорит? И вообще где мы очутились?
— Давненько к нам никто не заглядывал — не обратив внимания на вопросы, продолжал он — раньше помню, перли, чуть ли не толпами, а в последние времена что-то ни кого. Меня зовут Кодр, я повелитель земных областей этого мира — без всякого перехода представился он. В смысле земля моя стихия.
— Я — Априус, а это мой друг и спутник куатар Куру.
— Желаете осмотреть мои владения? — Чуть прищурился всадник, и было в его голосе нечто такое, что отказ не сулил нам ни чего хорошего.
А сейчас схватка, с неведомым и сильным противником, в мои планы как-то не входила. Да и вообще, мы желали, еще, как желали — представитель Сил этого мира сам нашел нас, и при дружеских намерениях можно многое узнать. И подобрать ключи, к дикой первобытной Силе, что еще присутствовала здесь. Все сложилось как нельзя лучше.
Наш новый знакомый, громко свистнул, вскоре раздался бешеный топот, издалека, мгновенно приближаясь к нам, и на глазах превращаясь из черной точки в скакуна, выросла громадная туша другого лоборога. Лоборог — это жуткая, на мой взгляд, смесь изящного прекрасного единорога и грозы многих жарких местностей, ярого тушителя огня — бронированного носорога.
Как уж удалось их скрестить, я не знаю, опытов на Заре Времен было больше, чем достаточно, да гибриды, попросту не выживали, но передо мной стояли представители тех, кто смог. Вытанцовывающий перед нами лоборог, обладал свирепой силой, но в тоже время, казался невероятно грациозным, Изо лба торчали два витых рога, а ниже почти из носа рос еще один расплюснутый с боков, и намного короче верхних.
Под Кодром, лоборог был светло-коричневый в черных пятнах, а тот, который примчался на его зов, совершенно серого цвета, но такой же массивный, не в чем не уступающий. Я немного помедлил, а затем коснулся его короткой, мощной шеи, на вид шкура ни чем не отличается от покрова шерстистых носорогов, вот только у этого и ноги подлиней, и круп поменьше и уже.
Я почесал, его за ухом, потрепал по холке, животное довольно фыркнуло, тогда уже не раздумывая — благо дело опыт был, взобрался на предложенного скакуна, чем вызвал немалое неудовольствие куатара.
— Ну что вперед? — Вопросил нас Кодр, едва я наладил мысленную связь со своим животным.
Получив согласный кивок, он пустил своего зверя вперед. А у меня в груди, едва мой жеребец, набрал скорость, появилось переполняющий душу восторг. А тело захватила, дикая, необузданная сила. Начала втекать в меня, проходить по позвоночному хребту, и уходить под землю, в глубь мира. С того мига как я впервые сел на Гура, так звали этого "скакуна", жизнь наша с Куру потела совсем по другому руслу, и совсем в другом направлении, причем это не завесило от нашего решения, или выбора.
Наступило долгое помрачение, точнее сказать, раздвоение сознания, одна часть меня, как бы улеглась, нет, не в спячку, а в дремоту, другая же зажила иной, отличной от прежней жизни, жизнью. Я даже не могу описать, как это происходило, я, будто пребывал в глубоком сне. И не мог повлиять на ход событий, став, почти сторонним наблюдателем. Тогда я еще и понятия, не имел о своей, второй сути.
...Начались дни бесконечных скачек, охоты на чудовищных зверей, ломки гор, осушки болот, и тому подобное. Во всем том, в чем участвовали здешние правители, участвовал и я. А чем еще, могут заниматься первобытные боги? Боги первобытного мира, отвечая на моления верящих в них и просящих о помощи, таких же первобытных людей. К тому же их вера только удваивает Силы правящих и следящих Сильных этого мира. Мы будто занимались подготовкой, подготовкой Кайлана к приходу кого? Ответов пока не было. Мир был явно юн, изобиловал молодыми горами, наполненными разнообразной живностью морями, и бесчисленными стадами, пасущимися на равнинных пастбищах.
Да, с самого первого мига, как мы присоединились к Кодру, согласившись посмотреть его обширные владения, нас с Куру накрыло. Захватило, все целиком и полностью, странной доселе не изведанной страстью, корни которой уходили в глубину души и подсознания. Она заставила забыть обо всем на свете, о неправильно сработавших заклятиях, о магическом Шторме, об Эльдариусе и иже с ним. Вернее не забыть, а упрятать в самые глубокие места памяти, отложив на долгое время.
В мире Кайлане властвовали, и вершили судьбу мира, и существ его населяющих, четверо владык:
— Кодр, Властелин земли, при желании могущий оборачиваться красным четырехруким существом с головой мастодонта, или ему подобного животного.
— Ньодр — Владыка недр, как две капли воды похожий на собрата, только он был еще массивней, и глаза имел совсем черные, так что зрачков было не отличить. Носил тужурку из толстенной кожи индрика, покрывавшую его незагорелое, белокожее тело, и ни когда не расставался с огромной секирой, имевшей длинную рукоять, могущей раскалывать даже скалы.
— Вадри — Повелитель небесного свода и воздушных потоков, на двух стихийных братьев был похож мало. Был он статен, как говорится поперек себя шире, носил длинную холщевую рубаху, подпоясанную металлическим поясом, который при нужде мог послужить и как меч. Имел долинные густые волосы, почти до пояса, такую же длинную бородищу, потому на лице виднелся только крупный нос, да серые глаза.
— Четвертым был Аквэн — морской царь и повелитель всяческих вод. У него, как и у Ньорда была бледная кожа, огромные глаза без век, пальцы с перепонками, гибкое и подвижное тело. Он почти всегда носил облегающую одежду из кожи какого-то морского животного, и не расставался с двузубым жезлом...
Дикие люди, которых я узрел здесь впервые, нарекли их богами. Шаблонная в принципе картина для только начавших развиваться миров. Правда, что делали тут мы, было не совсем понятно, но в те моменты, я об этом не задумывался. И в силу недавнего своего обучения, на Гидрониус, стал кое в чем помогать Аквэну. После спасение малого стойбища, я также попал в пантеон местных божеств, и люди в своих молитвах дали мне имя — Аварос. В силу своих возможностей, я помогал, в чем мог и остальной троице, и само собой учился у них. Их способность обуздывать дикую, первотворную Силу, оставаясь при этом неизменными, просто поражала. Они продолжали носить облики подобные людским, но в случае нужды преображались и в другие формы. Я тоже хотел подобрать ключ, к этим кладовым, Мощи.
