Подали кофе, значит, сейчас, наконец, мы приступим к тому разговору, для которого я и была приглашена. Точно, вот и Парвати, под благовидным предлогом ("Надо проконтролировать дела на кухне") вышла из гостиной.
— Гермиона ты ведь догадываешься, почему я пригласила тебя? — Лицо Каришмы стало серьёзным. — Поэтому давай оставим этикет тем, кто его любит соблюдать по поводу и без, и поговорим серьёзно, без этого словоблудия.
— Я внимательно вас слушаю.
Каришма откинулась на спинку кресла, провела рукой по бедру, якобы разглаживая складки на брюках, и вновь посмотрев мне прямо в глаза, продолжила.
— Традиции нашего народа совсем не похожи на ваши. У нас разные взгляды на жизнь живого существа, на поступки, разный менталитет и разные ценности. И то, что для вас выглядит диким, для нас зачастую обыденность. Я очень рада тому что ты согласилась принять мою дочь под свою защиту, в семью. Но я хочу убедиться, что ты понимаешь на что соглашаешься, моя дочь знает на что идёт, а ты сама, ты готова на это?!
— Думаю, что понимаю. — Смотря женщине в глаза, ответила я. — Парвати и Луна... понимаете, они для меня стали как младшие сёстры. После того ритуала, когда я узнала, что наша ошибка в нём отняла у Парвати саму возможность в будущем создать семью, я пообещала себе сделать всё что только возможно для исправления последствий этой ужасной ошибки... Я искала, где только могла, перерыла всю библиотеку Блэков, но, увы, я находила только подтверждения того, что ваша дочь обречена провести свою жизнь в одиночестве. — На этих словах я непроизвольно сглотнула образовавшийся в горле ком, и запила его кофе. — Когда она от ревности сорвалась в ночь на Самайн, напав на француженок, а потом сама же нам в этом призналась, я сильно за неё испугалась. Поговорила с ней тем же утром, узнала, что мой Михаил единственный мужчина не вызывающий у неё раздражение и желание напасть, что он единственный которого она в состоянии любить, что она влюблена в него с первого курса... и поэтому этот долбаный ритуал не смог изменить её отношение к нему. Она просила у меня только одно, не прогонять её, и дать возможность просто быть рядом с Мишей, и всё. Я пообещала подумать. Позже, когда я смогла адекватно оценивать услышанную информацию, я с удивлением обнаружила, что я не ревную! Я не сразу смирилась, конечно, вы правильно отметили у наших народов совсем разные традиции и менталитет, в том числе и взгляды на брак. Но, тем не менее, я не смогла сразу отнять у Парвати хоть этот призрачный шанса на счастье, это было бы очень жестоко, тем более после ритуала. А сейчас я не только согласна, но, как это не странно для англичанки, — не смогла сдержаться, и криво ухмыльнулась, — это даже не вызывает во мне сожаления. Я рада, что у моей подруги есть настоящая любовь и она тоже, как и я будет счастлива, пусть даже у нас и будет один муж на двоих...
— Гермиона, спасибо тебе за твоё понимание. Я очень рада за дочь, спасибо за её жизнь! Прости меня, я должна была тебя с Мишей ещё четыре года назад поблагодарить за спасение её от тролля. Парвати с тех самых пор грезила Мишей и восхищалась тобой. Спасибо за то, что этим летом опять спасли её от участи гораздо страшнее, чем обычная смерть. — Она со слезами на глазах, встала и пересела ко мне и обняла. — Спасибо, я благодарна тебе за всё что ты сделала для моей дочки, чем жертвуешь ради этого.
Помолчали. Я просто не знала, что говорить на подобное, как то потерялась, а мама Парвати видно думала о чём-то своём, её взгляд был направлен куда то за окно, но вряд ли она наслаждалась садом, не то сейчас время года, голые ветки деревьев не то, на что будешь с удовольствием смотреть. Неожиданно она продолжила:
— Мой муж кшатрий из древнего рода, поэтому мы должны следовать очень многим писанным и неписанным правилам, моя дочь тоже кшатрий, а за спасение воина в бою у нас не принято благодарить драгоценными безделушками, кроме своей дружбы воин преподносит клинок, как символ того, что в бою он встанет рядом со спасшим его. Но мы уже знали про ваши родовые мечи, — она красноречиво посмотрела на мой пустой левый бок, где по идее, должен висеть мой меч. Но не будешь же являться в гости в броне и при оружии? Всё же официальное представление и всё такое... пришлось, скрепя сердцем, надевать на себя платье, соответствующее моменту, а меч прятать в поясной сумочке, не брать его вообще, я не могу, это уже будет совсем, без него я чувствую себя словно раздетой. — Дарить же бесполезный подарок уже не в традициях восхваляющих Кали. А мой род уже почти четыре тысячи лет поклоняется ей как богине праматери. Во всяком случае, именно так в хрониках нашего тайного храма записано. Перед нами встала дилемма, мы не могли нарушить закон кшатриев, но и оскорбить Кали немыслимо. Поэтому решили пока отложить этот вопрос до вашего совершеннолетия, а тем временем за вами, извини, следить, чтобы если понадобится, в случае вашего срыва, помочь. Ведь вы даже не простые тёмные маги, ваша магия сама первозданная тьма, а ты сама знаешь нетерпимость местных властей к тёмной магии, и если бы вы попались на применении магии тьмы... — она грустно улыбнулась, — к счастью вы сами справились со всем, что вам послала судьба и не попались. Парвати уже преподнесла Мише Пеш-Кабз и он принял его, а по нашим обычаям это означает, что мы уже почти что родня, поэтому по законам кшатриев дарить можно не меч, а то, что может от вас отвести опасность. — С этими словами она встала, подошла к секретеру, и достала красиво украшенную деревянную шкатулку. — Гермиона прими от благодарной матери этот скромный дар. — И с лёгким поклоном она протянула её мне.
Я открыла её — на красном бархате лежали крупные золотые серьги в виде павлина и подвески — павлиньего хвоста, инкрустированные крупными изумрудами и маленькими брильянтами, рядом с ними лежала пара обычных совсем простых серебреных колец. Как-то подарки не сочетаются, совсем. Видимо я не достаточно контролировала лицо, и моё удивление миссис Патил увидела, так как она пояснила:
— Серьги лично тебе, кроме того, что они идеально подчеркнут тою красоту, они позволяют распознать в словах собеседника лож, а также это щитовой артефакт, стоит сорвать подвеску и кинуть её на землю и над местом падения на пять минут поднимется восьми ярдовый земляной купол, эти пять минут его ничем не пробить, как снаружи, так и изнутри. Ну разве что о магловской атомной бомбой, Это, конечно, некоторое преувеличение, но авадой или бомбардой можно до посинения долбить. Тут нужно одно из осадных крепостных заклинаний применить, что бы пробить этот щит, но его нужно готовить минимум пару часов, это ритуал. Поэтому и они в данном случае совсем бесполезны, пока подготовишь их, купол рассыплется сам. Правда есть недостатки — на эти же пять минут из под купола нельзя аппарировать, его можно только снять, подняв подвеску с земли. Правда, снова использовать можно только через неделю, в течение которой её нужно носить, не снимая, чтобы она восстановила заряд. Подобные артефакты издавна используют женщины рода Патил, когда им приходилось сражаться, защищая своих детей. Кольца же позволяют обычным людям видеть сквозь маглоотталкивающие чары, я думаю, твоим родителям они будут полезны.
— Благодарю. — И делаю нечто, что можно назвать коротким реверансом, платья то я ношу очень редко, а посему навыка соответствующего не много. Что-то ещё говорить, не вижу смысла, славословие тут точно не подойдёт, а говорить банальности я не хочу. Естественно столь ценный подарок я приму с благодарностью. Мне даже стало немного стыдно, я же могла и сама подумать о том, чтобы оснастить маму и папу подобными артефактами, не додумалась, зато об этом подумали совсем чужие (думаю пока чужие) люди. Из-за промелькнувших мыслей чувствую, как краснею, стыдно то как!
— Гермиона, — продолжила миссис Патил, делая вид, что не видит моего смущения, — ты с Мишей воспитана в христианской традиции старушки Европы. У меня есть к вам предложение — мне бы хотелось предложить тебе посмотреть на мир совершенно с другой стороны, точнее увидеть — каков мир под другим углом зрения. Михаилу, на мой взгляд, это тоже будет полезно узнать. — Она взяла меня за руку и ласково улыбнувшись, продолжила — Подарок от благодарной матери из древнего рода Патил я вручила, а сейчас прими благодарность одной из воинов ночи восхваляющих Кали. Как говорила, у нас не принято воину за спасение детей дарить безделушки, я предлагаю тебе с Михаилом своё обучение. Я смогла примерно оценить вашу силу и скорость в Мишиной схватке с драконом, и не сомневаюсь в том, что ты сама ему в схватке не уступаешь, но зачем вообще вступать в бой, если все можно сделать так, что тебя никто не увидит? Вот этому я и предлагаю вам научиться — как тихо прийти, тихо убить и также уйти, не используя магию и не оставляя следов. Конечно, вас несколько поздно учить, вы почти взрослые, а мы начинаем плотно учить детей начиная с трёх лет, но вы оба прекрасные боевые маги, и значит сумеете многому научится, даже начав так поздно.
Этот разговор произошёл совсем недавно... И вот сегодня мне предстоит сообщить этой милой женщине и любящей матери о том, что её дочь тяжело ранена и сейчас без сознания лежит у мадам Помфри. Конечно, формально мы не обязаны этого делать, но зная, как к подобным вещам относится Дамблдор, я лучше сама позабочусь о том, чтобы её родители, в особенности мама, узнали об этом не из газет, а как можно раньше. Несомненно, Падма послала домой сову, но до юга Англии та доберётся лишь к ужину, долго. А значит, мне сейчас придётся встать, собраться, бегом навестить Луну, разузнать у мадам Помфри о состоянии Парвати, а потом лично сообщить о произошедшем миссис Патил. Она при нашей встрече любезно сообщила, что их камин настроен на нас, и мы можем в случае нужды обратиться к ним лично за помощью. Что же, случай именно такой.
Хотя нет, Луна, скорее всего ещё спит, да и мадам Помфри, наверное, тоже, восемь утра не то время когда обычным магам после бессонной ночи в воскресение хочется встать. Если учесть то, что я знаю о том, как лечатся раны подобные ранам Парвати, то у колдомедика была долгая и бессонная ночь, думаю, она вообще только легла. Поэтому план таков — встаю, умываюсь, надеваю свою броню, и бегом в лес за границу щита. Перемещаемся мы совершенно не так, как другие маги, хотя, чисто внешне довольно похоже, и аппарацию изучить нам тоже нужно будет, только вот когда успеть всё? Но надо! Особенно нашим девочкам это будет полезно, если что, дополнительный шанс сбежать.
Я, вроде даже как выспалась, и может именно поэтому меня сейчас наполняет, точнее даже слегка опьяняет, весёлая злость, это почти что безумие. Хочется действия, хочется просто так разнести что-нибудь крупное в дребезги, на мелкие кусочки со стуком и бряком. Хочется показать всему миру что, не смотря ни на что, мы живы!!! ЖИВЫ!!! Поэтому встретив по дороге из замка влюбленную парочку старшекурсников, которые в такую рань (хотя, может быть для них это как раз поздно?) любовались с открытой галерее видами утреннего зимнего леса (ну не на моих же глазах им целоваться...), вошла в транс и сиганула через парапет. Сделав картинное сальто, с громким и слегка сумасшедшим хохотом рухнула вниз с высоты восемнадцати ярдов. А что тут такого? Напитав своё тело магией, я и не такое могу выдержать. Оставив сапогами очень глубокий след в очищенной тут от снега земле, ушла в перекат, и предельно ускорившись, скрылась от возможных наблюдателей за поворотом стены. А дальше стремительной тенью метнулась к ближайшей опушке, потом ещё почти милю по лесу до границы барьера. И, не останавливаясь, ушла тропой мёртвых. На десяток секунд застыть в проклятом мире, чтобы насладиться его мрачным безмолвием, и снова шаг, уже прямо к нам домой. Странно, родителей дома нет не смотря на то, что сегодня воскресенье. Щепотку летучего пороха в послушно воле моей возникшее пламя и парой секунд спустя я уже выхожу из камина в гостиной загородного особняка семьи Патил. Кипящая во мне энергия уже давно под полным контролем, внешне я абсолютно спокойна. Осматриваюсь, двери прикрыты, на одном из диванов лежит не доделанная вышивка, в гостиной никого. Остаюсь ждать у камина, когда кто-то из хозяев соизволит узнать — кто и по какой причине нарушил их домашний покой.
— Гермиона, у вас в Хогвартсе, что-то случилось? — я так и не смогла понять, с какой именно стороны раздался взволнованный голос Каришмы Патил, казалось он идёт сразу отовсюду. — Что-то с Парвати?
— Только не беспокойтесь, она жива! — наученная горьким опытом я сразу же сообщила самое главное. — Она должна поправиться, не смотря на тяжёлое ранение... — не успела я даже закончить фразу, как Каришма схватила меня за руку и повернула лицом к себе. Морана, как, и с какой стороны, она смогла вплотную подойти ко мне?! Да так, что я её совершенно не почувствовала!
— Рассказывай! — я даже вздрогнула, голос был вкрадчиво тихим, кажется участливым и лишь немного взволнованным, ласковым, ему хочется сразу довериться. Правда эмпатия выдавала совершенно другое — страх, гнев и ярость. Такому филигранному контролю проявлений эмоций мне, наверное, во век не научится. Мне легче управлять самими эмоциями, чем так их играть!
Через четверть часа после моего подробного рассказа о вчерашних событиях, после гнева и обоюдных слёз, мы сидели за небольшим мраморным столиком, пили кофе, леча нервы восточными сладостями. Честно сказать я даже не знаю, какими, их было много очень разных, но главное — вкусных... Я так сладкоежкою стану! Вначале трубочки с кремом от Паддифут, а сейчас это, вот это вот самое всё разнообразие вкусняшек, от которого глаза разбегаются, хочется попробовать и того и вот этого, а так же вон того с орешками...
В общем, дом семьи Патил я покинула только спустя полчаса, слегка осоловевшей от съеденных сладостей. И пообещавшей Каришме на наступающей неделе в четверг заглянуть на чашечку какого-то редкого чая, а сегодня встретить леди Каришму Патил (а наедине или в кругу родственников просто Сандхью), в три по полудни в кафе мадам Паддифут. Она собирается навестить дочь и заодно познакомиться с Мишей и Луной, а потом, как мне кажется, по душам "поговорить с Дамблдором".
Сандхья Каришма Патил, но так как сейчас она сильно в гневе, то Заурви древнего клана Сандхья Патил
Сижу, пью кофе и наслаждаюсь тем, что могу так порадовать угощением свою новую дочь. А кем же мне ещё называть сидящую передо мной девушку?! В особенности после того, как в жилах моей Парвати стала течь её кровь? О Кали, уже в третий раз они спасают мою дочь! В третий! Дважды в бою, а вчера спасали от смертельных ран, да ещё Гермиона добровольно отдала моей дочери свою кровь! И после этого она ещё извиняется передо мной! "Простите нас, когда напали на них мы пришли на помощь не сразу, мы не подумали, что бой, звуки которого мы слышали, ведут Луна и ваша дочь" — ну вот как к ней после всего этого относится?! Она искренне извиняется даже за то что: "Простите меня. Мне надо было ещё вчера вечером сообщить вам о происшествии. Я совершенно не соображала, настолько меня вымотала переливание крови, простите. А Миша, к сожалению он даже и подумать не может о чувствах тех, с кем не знаком близко, он ещё только учится чувствам". Бедные дети, им только пятнадцать! А они уже как в легендарные времена полноценные воины, получали раны в сражениях и, похоже, убивали, причём не раз. Такой взгляд как у них, мне знаком с детства, такой же был у мамы и папы, а сейчас и у меня самой с мужем... Но к Дэвам! Детей надо срочно спасать! Если у англичан есть такая дурная традиция — каждому поколению причитается борьба со своим "тёмным лордом", то моим детям она ни к чему! Пока они не обучатся в храме, ноги их не будет в этом их придурошном "Хогватртсе"! Они же у меня такие беззащитные, даже Гермиона, не смотря на всю свою силу и скорость, так уязвима, я смогла подойти к ней незамеченной на расстояние удара! Проклятие как не вовремя Михаил влез в этот идиотский турнир! И ведь уже ничего не поделать, магический контракт, он не сможет без последствий выйти из него!
