Марго. Дарительница. Руна любви.

— Что у нас нового? — голос повелительницы разлетелся острыми ледяными шипами, отзываясь морозом по коже. Ласковый, но такой колючий.

Прижав руку к груди, скорее — для согрева, чем в попытке придержать звякающую перевязь, перед царицей склонился один из самых достойных. Нижнюю часть его лица скрывала полумаска, имитирующая безмолвно сжатые губы. Оттого голос звучал глухо.

— В северных землях наблюдали оживление, моя царица, — начал издалека военачальник. — Наши соглядатаи донесли, что Пророчество сбывается. Омбус покинул нас...

— Мастер Омбус?! — Дафт перебила докладчика, вскинув брови и завертев головой — то на сестру, то на воина. — Этот противный старикашка, пичкающий всех давними бесполезными мудростями, наконец, откинул копыта? — подавшись вперед, она буквально заглядывала в рот мужчине.

— Да, ваша светлость, откинул...

— Ай, как здорово! — откинувшись в кресле, белоголовая царица-вертихвостка захлопала в ладоши и заулыбалась во весь рот. — Здорово, правда, Тсуатти? Здорово!

Ледяная королева проигнорировала излишнюю радость сестры и устало взглянула на докладчика. Не жалуясь, но требуя продолжения доклада.

— Танцующий на лезвии ножа вместе с девушкой покинули деревню сразу после обряда прощания. За ними следят.

— Вы точно знаете, что это наши подопечные? — вопрос, имеющий свойство заставлять сомневаться в собственной правоте, прозвучал очень не вовремя.

— Оврэк Бэш с его неизменной оленьей гривой и девушка с перевязанной рукой, чтобы скрыть Руну, — решив, что уверенности достаточно, воин вновь почтенно склонился, пряча взгляд.

— Какой рукой?

Короткий уточняющий вопрос заставил докладчика замереть, не разгибая спины.

— Какой рукой? — чеканя слова, повторила свой вопрос обладательница сестриного лика.

— Правой рукой, моя царица...

— Это все? Это единственный опознавательный признак девушки?

Дафт заерзала в кресле, скосив взгляд на поднос, все еще маячивший за троном сестры.

Воин поостерегся с ответом.

— Дафт, милая, — Тсуатти повернула голову к сестре, пригвоздив ее взглядом к месту, — дай мне свой нож.

Просьба, адресованная младшей царице, заставила всех, кто находился в зале, задержать дыхание. Некоторые сделали шаг назад, скрываясь в тени колонн и статуй. Нож в любой момент мог оказаться торчащим из любой поверхности — каменной или живой плоти.

Дафт, заговорщицки улыбаясь, протянула длинный клинок, достав его из-за спины. Тсуатти приняла кинжал, отложила веер, склонилась и подняла верхнюю юбку цвета вороного крыла. В кромешной тишине звук разрезаемой ткани нижних юбок был сродни звуку горного обвала.

Отрезав длинный и тонкий кусок, царица сбросила подол, поправляя складки и оборки, вернула кинжал и обратилась к сестре с просьбой:

— Милая, забинтуй себе, пожалуйста, правую руку.

Дафт с удовольствием выполнила просьбу и уселась ожидать продолжения.

— Итак, мой генерал, вот девушка с перевязанной правой рукой, — сладко проговорила царица. Но мгновение спустя на ее лицо наползла тень, и она закричала, срывая голос: — Так, может, это и есть Явь-Дарительница?!

Мгновенно зарядившись гневом сестры, Дафт выбросила завязанную бинтом руку вперед: ткань молниеносно размоталась, приобрела жесткость и длинным копьем выстрелила в стену, вонзившись аккурат над головой слушателей. Каменная крошка тут же посыпалась на головы людей.

Генерал не дрогнул. Опустил голову, но уже через секунду позволил себе бросить долгий взгляд из-под бровей.

— Девушка с перевязанной рукой, длинными темно-русыми волосами, глазами цвета морской волны. Она капризна и плаксива.

— Хорошо, — протянула королева темного царства, — а какой у нее живот?

Вопрос поставил в тупик каждого, кто присутствовал на аудиенции. Даже Дафт вопросительно уставилась на сестру.

Судорожно соображая, при чем здесь живот, военачальник качнулся, но взял в себя в руки и отрапортовал:

— Плоский... живот...

— Ах! — наконец, сообразила глупышка Дафт. — Живот! Дитя! Конечно! — закатив глаза, она припомнила слова пророчества: — "И приведет в мир Дарительница Дитя." Если ей отпущено всего двадцать дней, значит, она должна быть на последнем сроке!

Благодарность генерала не знала границ.

— Куда они направляются? — Тсуатти больше не интересовала девушка.

— Конечный пункт неизвестен, но если предположить...

Царица милостиво склонила голову:

— Предполагайте...

— Они направляются в самую западную точку Каверно, на границу камерата Мего, к старому замку Сак-Мего.

— Считаете, дитя — там?

— Дарительнице отведен срок в двадцать один заход солнца, ровно столько необходимо времени, чтобы верхом добраться до старого замка — места истощенного магического источника. Дитя или там, или будет "подхвачено" по дороге.

Царица Тсуатти удовлетворенно кивнула, а из тени послышался смешок. Насторожившись, Дафт уставилась на нахала, а Тсуатти дернула бровью.

— У вас есть, что добавить, Каро?

Из тени вышел еще один воин: коротышка в бандане на голове и с пушистыми, неаккуратными усами и бородой.

— Моя царица, — он склонился в полупоклоне, прижимая руку к груди. — Бэш оказался умнее наших полководцев, — короткий колкий взгляд на предшественника заставил человека в маске волноваться. — Он пустил наших соглядатаев по ложному пути.

Дафт снова заерзала, наполняя пространство зала скрежетом дубленой кожи и железа.

— Продолжай, — позволила царица.

— По моим данным, как минимум три пары Явь-Дарительницы и Оврэка Бэша вышли из поместья мастера Омбуса. А еще две пары — в сопровождении большого количества воинов. Боюсь даже, моя царица, что чем дальше будет уходить настоящий Бэш от отправного пункта, тем больше будет появляться его двойников. Уж Вэрслан-то постарается.

— Кстати! Вэрслан... — Дафт вновь встряла со своими высказываниями. — Какой же он красавчик...

— Дафт, милая, уймись! — томно глянув на сестру, Тсуатти вновь повернула голову к Каро: — А где же сам господин Блазко?

— Сведения разнятся, моя царица, — сделав полшага назад и оставляя генерала в маске на растерзание королеве, сообщил коротышка Каро. — Он, как всегда, любвеобилен. И похоже, не в курсе о приближении Явь-Дарительницы. Или хорошо скрывает свою осведомленность. Однако, места его последнего пребывания сосредоточены у северной границы камерата Ксовиф, соответственно — на юге графства Акер. И я осмелюсь предположить, что одной из возможных конечных точек путешествия нашей долгожданной пары станут руины храма Двуединой на границы графства Акер и королевства Каверно. Без Вэрслана Блазко обряд коронации не провести. И я позволю себе предположение...

Каро затих, ожидая поддержки. Тсуатти хищно улыбнулась.

— Позволю себе предположить, — набрав побольше воздуха в грудь, коротышка в бандане выпалил: — что есть смысл следить за Вэрсланом Блазко, который и приведет нас в конечный пункт назначения. Там мы завладеем самым большим запасом магической энергии, Явь-Дарительницей и ребенком.

Тсуатти, следившая за ходом мысли с серьезным лицом, вновь хищно улыбнулась.

— Позволительное предположение...

— О, Тсуатти, а можно я оставлю себе Вэрслана? Ну, пожалуйста, пожалуйста! — сложив руки в молитвенном жесте, Дафт запрыгала на троне, жалобно глядя на сестру. — Остальных можете убивать...

— Я рада, милая, что воспитала тебя столь щедрой особой, — королева льда мило улыбнулась, повернув голову к сестре и облокотившись на подлокотник своего трона, — но в этот раз все останутся живы.

— М-м-м, — Дафт обиженно выпятила губу. — Почему?

— Потому что, дорогая моя, — Тсуатти снова села прямо и громогласно сообщила полупустому залу: — приход Дарительницы мы не могли предугадать, поэтому и были в проигрыше. Убьем эту Явь, придет другая. Как ее контролировать?

Закусив губу, Дафт нахмурилась, привалилась к спинке кресла. Затем закачала головой:

— Да... да... Но можно я все равно оставлю Блазко себе?

— Каро! — проигнорировав просьбу младшей, старшая царица смерила взглядом коротышку. — Должна напомнить тебе, что у Блазко есть одна возможность...

— Телепортация, моя царица, — догадался и осмелился перебить Тсуатти Каро. — Много затраченной энергии, моя царица. Он не станет сейчас размениваться по пустякам. Его мы выследим и будем держать на привязи.

— Лучше залезьте к нему в голову и узнайте, где встречать нашу сладкую парочку, — устало отвела взгляд Тсуатти, подняла веер и стала постукивать им об руку, затянутую в черную кожу перчатки. — Следить за всеми парами! — строго приказала она. — Следить за Вэрсланом. Никого не убивать! Мне все нужны живыми!

Валентина спала. Оврэк решил, что песен на сегодня хватит и после сытного ужина, за которым активно ухаживал за девушкой, подсыпал ей снотворного. Рыб — говорливый весельчак — уплыл, довольный новым знакомством. Однако, зная неугомонность и любовь к сплетням, Бэш перестраховался.

Поначалу он сидел, скрипел зубами, глядя, как неосторожно размахивает рукой девушка, то и дело "светя" Руной. Искупалась и не замотала ладонь. Рыб мог тысячу раз заметить, сложить пять и пять, а затем разнести по реке, что сама Явь-Дарительница путешествует вниз по течению. С другой стороны, если бы он проявил явную осторожность, приказал Марго замотать руку прямо на глазах у рыба, последний точно бы сунул свой нос. А так... может, и не заметил?

Еще одним испытанием для Бэша стал процесс ухаживания за девушкой. Она, похоже, и так пыталась добиться его благосклонности. А тут, после суточной дозы безразличия, вдруг получила то, к чему стремилась! И как ей объяснишь, что в голове созрел план: Бэш и Марго — молодые люди, пустившиеся в долгую прогулку по реке. Она — дочь богатого торговца, избалованная и требующая к себе внимания. Он — джентльмен удачи, наемник и убийца. Она заплатила, он согласился на условия и отправилась парочка на экскурсию в Живой Лес. Опасно, но увлекательно.

Хорошая легенда... Следовало бы с самого начала расписать детали и заставить Марго выучить их. Однако, времени было мало. И теперь оставалось лишь импровизировать.

Слава Двуединой, что хоть сытый желудок и состояние аффекта не позволили девушке болтать лишнего. А как бы выкручивался бы Оврэк, если бы Марго вдруг стала удивленно хлопать глазами и спрашивать, с чего вдруг столько заботы? Ужин приготовил, улыбки дарил, отваром напоил, спать уложил. И даже укрыл шкурой! Заботливо...

Рыб уплыл, чтобы рассказать про звонко смеющуюся девушку и ее молчаливого проводника. Лишь бы не встретились ему те три рыбьи головы, которые Явь-Дарительница так неосторожно бросила в воду!

На плоте по-прежнему горел костер, завлекая и предлагая Оврэку присоединиться к танцу. Небо было усыпано мириадами звезд, планеты Кисельного Пути отпугивали приставучие облака своим тусклым светом.

Вода, совсем уж притихнув, отражала небо, то и дело умножая красоту звезд. Костер раз за разом разбрасывал пригоршни искр, пугал прикорнувших на берегах жаб. Сверчки и цикады укачивали своим монотонным концертом. Вдали слышался волчий вой. Захлопав крыльями, на ветку опустилась сова и принялась гулко ухать.

Жутко хотелось спать. Однако, позволить себе такой роскоши Оврэк не мог. Живой Лес расширил свои границы и в любой момент мог подкинуть сюрприз.

Кашлатай, который повстречался днем, скорее всего был разведчиком на окраине Леса. Его хватятся, могут списать смерть на несчастный случай. Однако, в войске цариц Тсуатти-Дафт были и умные существа. Пытливому уму не составит труда задаться вопросом: а куда подевались пожитки кашлатая? Разнести мелкие части обглоданного скелета — это могли сделать мурахи. Но вот упакованный вещь-мешок...

С другой стороны, свидетелей не было. Другие пары Явь-Дарительницы и Бэша отвлекают внимание. Но кто даст гарантию, что смерть пешки не припишут совести Танцующего на лезвии ножа?

Оврэк достал из сундучка мешочек черной кожи, растянул завязки и достал пару орешков, схожих с кедровыми. Забросив их в рот и тщательно разжевав, проглотил, тяжело вздохнул и потянулся за письменными принадлежностями.

Орешки дадут заряд энергии, достаточный для того, чтобы бодрствовать еще сутки. А сейчас самое время описать события дня для будущих поколений.

"Это одно из самых тяжелых испытаний, посланных моей Двуединой Богиней за всю мою сознательную жизнь. Почему Богиня выбрала именно эту девушку — мне не ясно. Окончательно, возможно, мне удастся найти ответ лишь в конце нашего путешествия. Всего один день, а я — словно иссушенный плод.

Марго Валуа. Она красива. Но слишком дерзка. Воинственна и не сдержана. Однако, не глупа. Согласившись почистить рыбу, она затем долго жаловалась на отсутствие какого-то набора. Мантикорного, кажется... Она смело шагает в воду и плавает лучше мальчишек из рыбацкого поселения, но одновременно с этим проявляет брезгливость при виде рыбьей шелухи.

Она открыто выставляет напоказ свои женские прелести, знает силу женского влияния на мужчину, и при этом стесняется говорящего рыба, прикрываясь подолом юбки, как ширмой.

Она поет песни. Чудесный голос. Сладкий, чарующий. Магический, хоть в ней нет ни капли силы, кроме той, что дарит ей Руна Любви. Возможно, влияние Руны происходит не только при физическом контакте. Возможно, Руна набирает силу и заставляет окружающих испытывать все большую симпатию к носительнице дара.

Переход в наш мир вернул ей потерянный ранее голос. Так она говорит. И я склонен ей верить. Потому что подобную детскую непосредственность и радость разыграть было бы крайне сложно.

Ни одного проявления божественности я не заметил. Более того. Ни одного проявления воспитанности я тоже не заметил. Уж не знаю, как заведено в их мире, но у нас никто из женщин не позволяет себе открыто и столь пренебрежительно отзываться о лекарях, и уж тем более — о власти! Она ругается замысловато. Не так, как портовые рабочие, но по-своему.

И она не верит, что была призвана в другой мир и теперь еще пребывает в иллюзиях про какую-то "зону".

Рыбу она рассказывала про странные вещи из своего мира. Я не смел вмешиваться и внимательно слушал. Их телеги и кареты ездят без лошадиной тяги, могут вмешать в себя по несколько десятков людей. Расстояния они преодолевают с такой скоростью, что мне кажется, будто в их мире есть магия. Однако, Марго уверяла рыба, что все, что есть в ее мире — это дело рук человека и великого ума. Мало верится.

Впереди — Лес. И мне остается лишь молить Богиню, чтобы наш путь был тих и извилист."

Закончив краткое послание самому себе или потомкам, Бэш свернул пергамент трубочкой, плотно запаковал его и надежно завязав, прыгнул в воду. Буквально в два гребка достиг берега, выбрался из воды и, шагая вдоль реки вниз по течению, принялся искать старое дерево с глубокими ранами. Совсем скоро такое дерево нашлось.

Оврэк нашел дупло, забрался по стволу, спрятал сверток, засыпав сверху старыми листьями и ветками, бросил пригоршню орехов и пополз выше. Если за ними идут ищейки, следует оставить как можно больше следов пребывания охотника на берегу. Поэтому следующие четверть часа Бэш лазал по деревьям, ломал сучья, метил территорию.