— Кто-то решил сделать пакость всей школе? — предположила я. — Дичь какая! Там каждая марионетка — произведение искусства. Может, кто-нибудь из призраков что-то помнит?
— Я спрошу у Барона, — согласился Северус, — где театр? В той куче, что вы уже проверили?
— Да, — кивнула Мэгги, — там такой сундучок, обтянутый кожей. Он раскладывается, а внутри марионетки.
— Сундучок, — проворчал Барти, — футлярчик...
Мы с Мэгги вздохнули. Желание снова копаться в Выручай-Комнате значительно уменьшилось. А тут еще Поттер.
— Достану я ваш театр. — сказал Северус, — и покажу другим деканам. Посмотрим, что можно будет сделать.
Просто идеальный муж. Вот на фиг ему все это не надо, но раз дамам хочется, то пойдет и достанет. Прелесть какая!
Но как оказалось, замечательный театр было нельзя выносить из Хогвартса. Северусу об это рассказал Кровавый Барон, призрак факультета Слизерин. Это был подарок от нескольких выпускников, которые учились на разных факультетах. Его зачаровали, чтобы он всегда находился в школе. Действительно, на Рождество торжественно разыгрывали занимательные сценки из истории Хогвартса. Пропал сундучок во времена директорства Финеаса Найджелуса Блэка. Он уволил преподавателя, который пренебрегал своими обязанностями. Полагают, что этот тип в отместку украл театр. Но вынести не смог и спрятал в Выручай-Комнате. Да уж... Осмотреть находку взялся профессор Флитвик, если окажется, что все куклы и декорации в полном порядке, то можно будет торжественно вернуть театр и возродить старую традицию. Кровавый Барон помнил, что фигурки можно было добавлять, чтобы показывать различные значительные события из истории школы. Здорово!
— Все-таки странно, что никто до вас не стал рыться в этой комнате, — заметил Барти, — я бы точно не удержался, если бы знал в свое время.
— Да уж, — вздохнул Северус, — но так даже лучше. И, похоже, секрет сохранить не удастся. Флитвик ужасно любопытен. И там хватает книг из школьной библиотеки и учебников. Так что, дамы, попользовались — и хватит. Не удивлюсь, если там еще что из школьного имущества найдется.
— Но книги и ковер-самолет мы не отдадим, — сказала я.
Северус бросил на меня весьма красноречивый взгляд. Похоже, что ковер-самолет и он отдавать не хочет.
— Но это не все новости, — сказал он, — есть и не очень хорошие. Минерва МакГоннагал поправила здоровье и подала прошение на восстановление в должности. Формального повода для отказа нет. Разве что удастся не делать ее снова деканом Гриффиндора.
— А как же профессор Сандерс? — спросила я.
Эта дама всех устраивала в качестве преподавателя. Объясняла она намного интереснее.
— Будет решать Совет Попечителей, — ответил Северус, — но повод для отказа должен быть очень весомым. МакГоннагал очень много лет отработала в Хогвартсе, а жаловаться на нее ума ни у кого не хватило.
Я стиснула руку в кулак и ударила им по подлокотнику кресла.
— Директора у Хогвартса сейчас нет, — сказала я, — значит, назначить декана своей властью он не сможет. Не знаю, есть ли совет деканов, но я взбунтую факультет. Авторитета хватит. А если инициировать расследование, то МакГоннагал придется отвечать на очень неприятные вопросы. Я примерно представляю, как все это будет подано. Мол, почтенная ведьма столько лет отдала Хогвартсу. Заболела прямо на рабочем месте. Не может жить без работы и детишек. У декана огромная власть. Да я спать не лягу в башне Гриффиндора, если эта... будет деканом. Северус, мы все к тебе переедем. И я, и Мэгги, и Гарри Поттер.
— На тебя я согласен, — вздохнул Северус, — а без остальных прекрасно обойдусь, извините, Мэгги. Но я понял, что ты имеешь в виду. Да и Септиму жалко, она очень гордится своей должностью.
— И прекрасно справляется, — напомнила я, — может как раз на основании слабого здоровья и удастся притормозить МакГоннагал? Мне уже всякое в голову лезет. От Дамблдора под чарами личины, до того, что наша бывшая декан тоже прошла ритуал "Разделенное бремя" и сможет обходить клятвы, перевешивая откат на других. Дамблдору кровь из носа нужен Поттер и барабан Дрейка.
— С Дамблдором под чарами личины ты погорячилась, — заметил Барти, — хотя он, конечно, знает Минерву как облупленную и с легкостью изобразит. Но это точно диверсант. Она или впустит кого не надо в башню Гриффиндора, или нанесет удар в спину. Ее жизнь и здоровье никого не интересует, так что ритуал вряд ли проводили. Фактически она смертник.
— Согласен, — кивнул Северус.
А я раздумывала о том, что уже поспособствовала смерти энного количества людей. Похоже, придется переходить к конкретным действиям. Убивать МакГоннагал мне не хотелось. Меня бы вполне устроило, если бы она вышла из игры, в которой, к тому же, мало что понимала. Но старую кошку с выбранного курса не свернешь — она же дочка пресвитерианского пастора.
В любой религии самые тупые, упертые и опасные для окружающих те, кто недавно открыл для себя веру. Они могут не знать основных догматов, путаться в постулатах, не ознакомиться с трудами признанных авторитетов. Это для них не важно. Они что-то запомнили, заучили несколько чисто внешних признаков и тупо делят мир на своих и чужих. При этом часто агрессивны.
Аналогично ведут себя недавно образовавшиеся группы, которые принято называть сектами. Со временем такая секта может трансформироваться во что-то приемлемое для окружающих. Если брать протестантов, то это произошло с лютеранами, баптистами, методистами. Кто-то закостенел, как те же амиши в Штатах. Кто-то остался христианином только по названию, проповедуя всякую жуть и откровенное непотребство. Шотландские пресвитериане славились своей упертостью и настроенностью на борьбу. Причем именно на их руках было больше всего крови несчастных женщин (и небольшого количества мужчин), которых обвиняли в колдовстве. Последнюю ведьму в Шотландии сожгли, если я не путаю, в 1847 году. Как МакГоннагал сумела примирить свою колдовскую сущность с требованиями веры своего отца, я себе не представляю. Но выверт в мозгах там должен был быть колоссальный. В более традиционных сообществах человек с необычными способностями мог посвятить свой Дар Богу. Его вполне могли считать святым. Но протестантский склад ума отвергал веру в чудеса и святость и слепо следовал Писанию. Даже Ветхому Завету, от которого те же католики благоразумно держались подальше. А там прямо было сказано: "Ворожею убей!" Я могу посочувствовать юной Минерве, для которой ее способности были чем-то чудовищным, страшным и греховным. Но то, что в результате получилось, стало неимоверно опасно. Не удивлюсь, что она нашла себя в служении. В другой традиции она могла бы уйти в монастырь. А сейчас, похоже, что и образ просто отца и Отца Небесного в ее уме и сердце занял ее учитель. Дамблдор. И она готовилась принести себя в жертву, наподобие Самсона, обрушившего ворота храма, чтобы увести за собой побольше врагов. И одним из этих врагов была я. Наверняка те, кто еще состоял в Ордене Феникса, считали, что такая вещь, как барабан Дрейка, попала в мои руки не по праву. И что я должна либо передать ее "более достойному", либо пойти в услужению "всеобщему благу". А раз я этого не сделала, значит — враг. И Гарри Поттер враг, раз не захотел стать жертвой для "великого светлого", добровольно сложив голову и передав свое тело, жизнь и способности все тому же "более достойному". Обычное мышление сектантов. Тут даже есть параллель с религией папуасов, которые искренне считали, что все замечательные вещи на кораблях и самолетах боги посылают именно им. А подлые белые перехватывают эти дары. И нужно их убить, чтобы восстановить справедливость. Я не оправдываю политику колонизаторства, если что, но знакомство с цивилизацией нанесло слишком сильный удар по первобытным мозгам. Можно сколько угодно сочувствовать папуасам, но вряд ли захочется это делать, если они возжелают тебя съесть.
01.02.2016
Глава 42
Между тем приближалось время, когда мы должны были отправиться в Хогвартс. Гарри серьезно отнесся к обязанностям жениха. Он часто бывал у нас, наведывался вместе с Мэгги в Мунго, дарил приятные безделушки и цветы. По-моему, ему все это нравилось. Мэгги расцветала на глазах. Леди Анабелл сообщила мне, что они целовались в оранжерее. И недовольными после этого не выглядели.
Большую часть жуликов переловили, серьезные преступники ушли в подполье или покинули Британию, так что Диагон-аллея снова считалась безопасной для посещения. А тут и письма из Хогвартса подоспели.
Меня иногда интересовало, действительно ли Северус хотел преподавать ЗОТИ. Ведь с уходом Дамблдора у него появился шикарный шанс занять вожделенную должность. Но никаких телодвижений в этом направлении он не совершал. Зато с головой погрузился в исследования рецептов Локусты, интересовался моими переводами, переписывался с Лонгботтомами, обследовал наш парк, где местами прижились дикие магические растения. В последнем ему помогали пикси. Вопросы нашим охранникам задавали я или Барти. Книги по запрещенным сейчас разделам магии он читал, но основной его страстью были зелья. Похоже, что этот странный слух был зачем-то нужен Дамблдору. И очередное унижение для декана Слизерина, тип, просит мужик, унижается, а ему фиг. Любого дурака возьмем, а ему не доверим. Так что спрашивать я не стала, и так все было ясно.
В походе за покупками нас с Мэгги сопровождали дед, Северус и Барти. В такой компании покопаться в бижутерии точно не получится, но безопасность была важнее. Некоторая нервозность в воздухе ощущалась, хотя волшебники и старались делать вид, что все в порядке. К нашей компании совершенно естественно прибился Поттер. Недолго они с Мэгги свои помолвку в тайне сохранят, раз такое дело. Вон как щечки у моей подружки зарумянились.
Мы раскланивались со знакомыми, улыбались, заходили в лавки. Мадам Малкин были отправлены наши мерки, так что тут мы просто получили свой заказ. Учебники. Писчие принадлежности. Дорогие перья в этот раз Мэгги купил жених. За ингредиентами Северус собирался пойти сам, пообещав купить и на нашу долю. В магазинчике Браунов я купила несколько колечек с цветами для пикси и заколки с маленькими феечками для себя. Последние, если что, из чистого хулиганства, вещицы были немного детскими. Мэгги, ностальгически вздохнув, купила бабочек. А потом вся компания направилась к Фортескью. Мы сидели на террасе, лакомились мороженым. А мне вдруг стало неуютно. Мэгги тоже обернулась. Народу было очень много, я не могла определить того, кто с такой дикой ненавистью буравил меня взглядом. Но ощущения не из приятных. Да, это будет непростой год.
В Хогвартс-экспрессе все было спокойно. Первокурсников с платформы забирал Дженнингс. Контракт в кои-то веки был продлен безо всяких проволочек. А вот в Большом Зале за преподавательским столом обнаружилась МакГоннагал. Я знала, что взяли ее назад со скрипом. Ни деканство, ни должность заместителя директора ей не достались. Собственно и преподавать трансфигурацию она должна была только у самых старших. У нас и у семикурсников. Северус рассказывал, что давление на Попечительский Совет было просто чудовищное. Мы ведь не могли пока афишировать то, что узнали. Доказательств было не так уж и много, чтобы убедить обычных обывателей, которые знали только то, что почтенная ведьма долго болела и лечилась.
Смотрелась наша бывшая деканша несколько растерянно. Из зала убрали директорский трон, первокурсников ввела профессор Спраут. Да, для МакКошки тут многое было непривычным.
Северус выглядел довольным жизнью. Он о чем-то разговаривал с Флитвиком, нашел глазами меня и кивнул, слегка улыбнувшись. Я улыбнулась в ответ. Самой обсуждаемой новостью был мой грядущий полет на Хэллоуин вместе с Дикой Охотой.
— Ты же полетишь от Хогвартса? — спросил Колин. — Надо будет снимки сделать.
— Сейчас маршрут согласовывают, — сказала я, — но думаю, что начнем с Хогвартса. Не удивлюсь, если какую церемонию устроят.
Между прочим, лорд МакДональд нас все-таки посетил. Дико извинялся, презентовал дичь из собственного леса, мешочек с галлеонами, кувшин с вином и золотую цепочку для меня, как для хозяйки дома. Формально мы могли потребовать ответную услугу, но дед предпочел заключить выгодный союз. МакДональды имели большой вес в Визенгамоте.
Слухи о том, что случилось у этой семьи, стремительно распространились. И Барти рассказывал, что в Отдел Тайн потянулся ручеек из просителей. Не только у МакДональдов предки начудили. А были еще зловредные призраки и закрывшиеся дома. Много чего было. Не удивлюсь, если за внесение дома или поместья в маршрут Охоты волшебники платили деньги. Но мне полагалось приличное вознаграждение, так что я не стала заморачиваться по поводу возможных заработков невыразимцев. Пусть и они что-то поимеют. Да и ссориться с ним я не собиралась.
Я снова взглянула на МакГоннагал и поймала ее внимательный взгляд. Ну да, она тут по мою душу, к гадалке не ходи. Хорошо еще, что вломиться в нашу спальню не сможет. Но защиту я, пожалуй, обновлю. Лучше пожертвовать немного крови, зато спать спокойно. А вот совсем уйти от общения у меня не получится. Высшая трансфигурация в моем расписании была. Посмотрим...
Ночевать в одиночестве было... грустно. Я все-таки быстро привыкла к теперь уже родному теплу рядом, к нашим разговорам. К приятным пробуждениям. Хоть плюй на всю конспирацию и перебирайся в подземелья. Пожалуй, стоит набрать побольше отработок на зельях. Хотя, как официальная невеста я могу наведываться в личные комнаты жениха. А скоро мне исполнится семнадцать. Скорее бы...
Задержали меня после первой же трансфигурации.
— Вы что-то хотели, профессор?
МакГоннагал как-то странно смотрела на меня.
— Я узнала из газет о вашей помолвке, — сказала она, — позвольте пожелать вам счастья, мисс Крауч.
— Благодарю вас, профессор МакГоннагал.
Она на мгновение опустила глаза.
— Северус сложный человек, я знала его еще ребенком. Когда он учился в Хогвартсе, то у него было множество конфликтов. И он был влюблен в одну девочку. Она училась на Гриффиндоре. Знаете, это было так трогательно. Она не разделяла его увлечений и тяги к Темным Искусствам, и они расстались. К тому же Северус очень сильно обидел ее, высказавшись про ее происхождение. Она была магглорожденной. А звали девушку...
— Лили Эванс, в замужестве Поттер, — закончила я фразу.
МакГоннагал быстро взглянула на меня. Вот сука! И к чему была вся эта тирада? Не обольщайся, девочка, твой жених любит другую?
— Он вам сказал? — переспросила она. — Хотя и ваш отец мог знать об этом. Весь Хогвартс знал. Альбус считал, что это чувство очень много значит для Северуса. Простите, что лезу не в свое дело, но соперничать с мертвой возлюбленной практически невозможно.
— Это действительно не ваше дело, профессор, — хищно улыбнулась я. — Это все, или вы еще что-то хотите мне сказать? У меня много дел.
— Да, конечно. Идите, мисс Крауч, не смею вас задерживать.
Я вышла из класса. Хотя больше всего мне хотелось врезать наглой бабе, которая посмела лезть своими грязными лапами в мои отношения с мужем. Альбус считал! Ненавижу! И если сперва я была согласна, что драная кошка просто выйдет из игры, то теперь она точно дешево не отделается. Я ей этого не прощу! А ведь наверняка и Северуса обрабатывать примется. Пожалуй, стоит спуститься в подземелья. У него может быть урок, но я просто посижу в кабинете. Идти в гостиную не хотелось, там был портрет сэра Юлиуса, а у меня сейчас не было желания разговаривать с развеселыми джентльменами. Настроение было препаршивым. Хорошо еще, что урок был последним.
