— Ну что Серег неужто прониклись моментом? Вон смотрю Палыч сам приехал.
— Да сейчас с 'срыв конторами' война началась, так что спасибо за наводку. Глядишь, в сыскари перейду.
-Спасибо не булькает, да и на карточку не положишь. Потом сочтемся, не сомневайся, ни забуду. А зачем тебе в сыскари? Зря плата вроде не сильно больше или ты наверх куда метишь?
-Ну, я знаешь ли, звезды люблю, а участковым мне только капитан и светит, да и то нескоро. А сейчас на волне борьбы с 'кибертероризмом' можно приподняться. Палыч не понимает, что с конторами бороться, как раньше не выйдет. Надо с техникой работать. Дань, может к нам пойдешь? Ты бы сильно помог с Срывщиками.
— Это ты звезды любишь, а я свободный художник. А со Срывщиками я и так помогаю. И денег с этого по более тебя имею.
— Сергей, Даниил прошу прощения что прерываю, но я хочу увидеть свою дочь.— Вставил слово в их дружескую беседу. — Это возможно прямо сейчас?
-Да пойдем те. Вот сюда. — Сергей провел нас через оцепление. — Отпечатки уже сняли, а ИТ шникам вы не помешаете.— Ни у кого из оцепления вопросов не возникало, но Сергей все же сказал майору у входа, что мы родственники на опознание. На что майор только кивнул и отвернулся, пропуская нас. В самом солярии ничего напоминающего вирт капсулы не было. Салон как салон, кроме одного помещения замаскированного под хозяйственный склад. В небольшой, в общем— то комнатке, за фальшь стенкой, было расположено пять капсул и сервер. Капсулы больше напоминали гробы, стойки с физ. раствором были явно не родные, а медицинские. Общие впечатление, что все это бу и вот— вот развалиться.
-Антиквариат, видать их проще ломать.— высказал свое мнение Даниил. Почему антиквариат проще ломать, вроде понятно и в тоже время не очень, и когда это вирт капсулы уже успели стать антиквариатом . Да и зачем это нужно? Но все это лирика, меня больше занимало содержимое этих гробов. Уж очень нехорошие ассоциации они вызывали.
Подойдя поближе, я попробовал откинуть крышку ближайшей капсулы.
— Разрешите?— Спросили сзади. Грузный мужик, явно за пятьдесят, с огромным ноздреватым носом отстранил меня от капсулы. На груди у него болтался бейджик, но разобрать, что там написано не представлялось возможным, видимо и он и есть тот ИТшник.
— Без ключа не вскрыть.— Объяснил он. И показал на маленький навесной замок, народе тех что используют велосипедисты. — Хорошо на видном месте висели.— Побренчал связкой мелких ключей и начал вскрывать по очереди капсулы.
Чувство тревоги было все сильней, сердце грозилось выпрыгнуть из груди, никогда не слышал, чтобы капсулы закрывали снаружи. Холодный липкий пот, не смотря, на то, что в помещении было довольно прохладно, в один момент прошиб меня с ног до головы. В первых трех лежали подростки, которых я не знал, в четвертой Моя Оленька, наше солнышко. Осторожно, боясь, что она сейчас исчезнет, я потормошил её за плечо.
-Оленька доченька проснись это я Папа. Слышишь меня? Пошли домой. Нас Мама ждет. Как же ты нас напугала! Оленька ну проснись, хватит уже спать. Оля ..
Глава 5.
Как я попал в больничку, я помнил смутно. Наверное, нас довез Даниил, а может я сам доехал в карете скорой. Это неважно. Никого из подростков никуда не повезли. ИТшники предупредили, что нельзя детей отсоединять иначе умрут. Вот после этого у меня в глазах и потемнело. Теперь валяюсь на больничной койке, без сил, как физических, так и моральных. Противно ныло в груди. Тупая боль в висках мешала нормально мыслить. Постоянно лезли всякие глупости в голову. Хотелось выть и как следует, кому ни будь врезать. А лучше достать свое охотничье ружье и пристрелить к чертовой матери всех задержанных. Поводов более чем достаточно, и похищение детей, и страдание родных, да и за свой позор отомстить. Ну никак не ожидал я от себя такой слабости. Упасть в обморок, дожил называется, узнает кто из знакомых не поверят. Но нервы, они все же не железные, да и разболтаны если честно. Чего стоит работа, дом, деньги, если единственный ребенок при смерти. До сих пор перед глазами, бледное осунувшееся лицо Оли, освещенное люминесцентной лампой, единственной в той страшной комнате.
— Очнулись? Очень хорошо. Вот примите, это обязательно поможет.— Немолодая полная медсестра подала две таблетки и стаканчик с водой. Голос у нее был ласковой, как у бабушки встречающей любимого внука. Опять всякая фигня, в голову лезет. — Скажите как там Оля? Где она сейчас?
-Лежите, вам сейчас нельзя волноваться. У Вас и так чуть инсульт не случился. Врач говорит, что сейчас вам необходим покой. Вот он придет и все вам объяснит. А пока отдыхайте.—
Сил спорить не было, желания тоже. Да и смысл, вряд ли она вообще знает кто такая Оля. Вот врач, он наверняка знает, не может не знать. Ведь врачи они всегда знают то, что надо. А это так хорошо когда кто — то знает, то что нужно знать и может все объяснить. И все станет ясно и понятно. И можно будет увидеть следующую цель. Незаметно для себя я уснул. Может это просто усталость и нервное напряжение последних дней дала о себе знать, а может это подействовали непонятные таблетки.
Очнувшись ото сна, с удивлением обнаружил, что уже давно день. Солнышко пробивалось в палату сквозь морозный узор на стекле и тоненькие занавески. Сколько я продрых, дали ответ часы, висевшие на стене под потолком палате. Вроде бы они были исправные, по крайней мере, секундная стрелка бегала по кругу, сейчас они показывали половину второго. Скулящий живот напомнил, что неплохо бы и перекусить. Но это потом, одержав маленькую победу над слабой плотью, вышел в коридор в больничной пижаме. Своих вещей я не обнаружил, а ведь сейчас мне так нужен мой телефон. Что с женой, что с дочерью кто мне даст ответ. Намереваясь, спустится в регистратуру, наткнулся на врача, который как раз шел по коридору с обходом. Ну и хорошо не надо его выискивать. Он может дать ответ если не на все вопросы, то на многие. Врач был маленьким полноватым живчиком. В огромных очках в роговой оправе и умным проницательным взглядом серых глаз из под них.
— Уже встали? Экий вы товарищ прыткий, ну что ж тогда пройдем те, осмотрим вас. Я Голубков Николай Николаевич, ваш лечащий врач и по совместительству начальник кардиологического отделения.—
Николай Николаевич, несмотря на внушительный животик и невнушительный рост развил довольно большую скорость перемещения, словно мячик, покатившись по коридору. Я еле за ним поспевал.
— Вам товарищ сильно повезло, скорая была рядом, а так могло произойти и непоправимое. -Значит все таки скорая меня приняла.
-А за сердечком дорогой товарищ надо следить. Оно у вас сильное, но все равно надо бы вам себя привести в порядок. Да и нервишки видать пошаливают. Вам бы надо курс успокоительных пропить, для организма было бы очень полезно. Я потом вам рецепт выпишу, а пока пройдемте...
— Скажите доктор, а как там Оля? — Прервал я его. Николай Николаевич немного смутился, снял очки, потер глаз, снова водрузил их на место.
-Борис Анатольевич, давайте сначала пройдем в дежурный кабинет. Там мы вас осмотрим и поговорим, кстати, мы почти пришли. Только после вас.— пропустил он меня в перед. Семенившую за ним знакомую мне уже медсестру он жестом остановил, давая понять, что хочет поговорить наедине со мной.
-Присядьте.— Док отложил в сторону ручку и журнал, где он уже успел что то настрочить на ходу . — Понимаете, Борис Анатольевич, феномен срыва или как еще называют цифровой комы изучен слабо. Слишком мало правдивых данных. И собственно как лечить никто еще не знает. По крайней мере, в нашем заведении, да и в стране видимо тоже. Работа, конечно, видеться в этом направлении. Много громких заявлений. Но.. — Тут он ненадолго замолчал, собираясь с силами -А знаете, я скажу вам правду. Пока из состояния 'цифровой комы' никто не выбирался. Если сейчас отключить Олю она конечно проснется. Но не спешите так делать..., ее сознание останется там.., в виртуальном мире. Тело будет жить, точнее существовать. Ни на что, не реагируя ни на что не отвечая. Чистый овощ, как после лоботомии. Мой друг Солодников Константин Семенович, известный, кстати, в научных кругах академик, имеет свои наработки по данному вопросу. Быть может, он единственный кто сможет помочь Оле. Если хотите я дам вам номер его телефона. Скажете, что это я порекомендовал к нему обратится. Уверен, он ни за что не откажет, замечательной души человек.
— Конечно, хочу. Я обязательно позвоню Константину Семеновичу... Но почему?
-Почему я вам хочу помочь? Это же вроде очевидно. Люди не должны уходить в придуманные миры. Тем более в таком юном возрасте. Про Олю я знаю, уже доложили как дежурному врачу .. Сейчас 'срыв' приобретает черты пандемии. Еще эти негодяи, что устраивают эти клубы. Вы не представляете , что они потом делают с телами тех за кем никто не придет! А таких много. Очень много... — Тут он замолчал, да и мне пока нечего было сказать, меня прибило известие о неизлечимой болезни и единственном академике, который вроде бы может помочь. Не верить врачу я не мог, и в то же время боялся поверить, уж очень чудовищная была правда.
— Ладно вот вам номер Кости. И еще одно советую перевезти Олю в частную клинику, прям в капсуле. Уже есть такие, возможно еще есть шанс.
— Спасибо, спасибо Вам большое. Я не забуду. Спасибо Вам.
-Ну что вы, люди должны помогать друг другу. Ведь так?—
Из больнички меня выписали под вечер. Как оказалось, Олю и других ребятишек, уже перевезли в частный центр реабилитации. Спасибо Юре и Даниилу. Даниил лично вышел на контакт с Макаровыми сообщив о нашедшейся дочери. Он же ее и предварительно опознал по совместной фотографии подружек. Юра приехал позже нас и в отличие от меня сознаний не терял. Развел кипучую деятельность и детей перевезли уже под утро, всех. Он не стал медлить и проявил благородство. Оплатив лечение за всех сразу. Когда у тебя вагон денег это не так трудно как кажется. Остальные трое были общими приятелями наших дочерей по музыкальной школе. Выйти на их родителей тоже не составило особого труда.
Оплата за содержание в месяц одного ребенка составляла больше двадцати тысяч, плюс транспортировка и новые вирт капсулы больше напоминавшие медицинский инкубатор еще пол миллиона за каждую. А еще процедурный уход, перенос тел из старых капсул в ново приобретенные без потери соединения и бог знает еще что. Все это взял на себя Юра. Для него не такие уж и большие деньги наверное, а для нас весьма ощутимая сумма сейчас. Занимался он строительством, точнее возводил элитное жилье. Где то что то строил сам, где перехватал долгострой, постоянно мотался за рубеж, вроде бы умудрялся и там выхватывать заказы. До сего момента я не особо интересовался, чем конкретно он занят. Мне хватало общих сведений, чай не сплетник какой, в чужие дела нос совать.
У него своя жизнь у меня своя. Никогда не завидовал чужим успехам, предпочитая, чтобы завидовали моим. И в целом был доволен своей карьерой. Но не смотря на ощутимую разницу в доходах, мы как то умудрились сойтись. Юрий никогда не кичился своими деньгами, одевался скромно, был в общении довольно вежлив. К тому же, не стал отдавать свою дочку в спец школу, а настоял, чтобы она посещала обычную. И как и я нагружал дочку дополнительными занятиями, факультативами и посещением музыкальной школы. Собственно там мы и познакомились. По началу, мы долго не могли терпеть друг друга. Я считал его торгашом и гражданским шпиком откупившегося от службы. Он меня тупым салдофоном. Мы и внешне — то были очень разные. Стройный и подтянутый, с модной прической он воплощение западного представления об успешном бизнесмене. Против моих ста двадцати килограмм живого веса, что все еще способен отжать соточку от груди и прилично вдарить промеж ушей, короткой стрижки, практически под ноль и привычкой глядеть прямо в глаза собеседнику, не отводя взгляд. Как водится, подружились мы после хорошей драки. По ее итогам я признал, и в восточных единоборствах, что— то есть, он же осознал, что эти самые единоборства хороши только в своих весовых категориях. Чего бы там не твердили мастера, бокс и рукопашка весьма полезные вещи для здоровья и его сохранении.
По пути к центру реабилитации я размышлял, как мне отблагодарить его, да и вообще как вести с ним. Уж очень много было сказано лишнего нами обоими. И вот он собственной персоной, на пару с Даниилом дымит в курилке у входа на улице.
-Здравствуйте Борис Анатольевич— Первым подал руку для пожатия Даниил— Мы с Юрием Геннадьевичем вот тут..-он немного смутился , но быстро нашелся — Обсуждали Ваш вклад в поиск девочек.
— Мне казалось Даниил, это вы все сделали.— пожал я его довольно крепкую ладонь. Впрочем, в моей клешне она все одно утопла.— Да, но если бы вы не наняли бы меня, и не дали бы доступ к буку я вряд ли бы нашел эту кантору.— кажется я немного переусердствовал с пожатием, Даниил теперь тихонечко разминал сдавленную кисть, с деланным радостным выражением на лице.
-Юра..., спасибо тебе, что привез Олю сюда. Таня мне все рассказала, что ты все сделал. Не беспокойся, услуги Даниила по поиску девочек я оплатил. — Тут Даниил заулыбался вполне искренне, довольный как кот, дорвавшийся до сметаны. Ему то, что он свою работу сделал, дочек и впрямь нашёл, деньги получил, у него сейчас все хорошо.
-Юрий, Борис, за сим я вас оставляю приятно было работать с вами, надеюсь у вас получиться найти решение вашей проблемы. Ходят слухи, что некоторые все -таки возвращаются. Вот возьмите— он протянул нам по визитке — Тут мой личный телефон, если еще что -то понадобиться, звоните сразу напрямую, помогу чем смогу.
На этом он вновь пожал нам руки, в этот раз я был аккуратнее, развернулся и был таков. Ну и ладно, пускай будет ему счастье. Мы проводили его взглядом, потом немного помолчали. Наконец Юра негромко проговорил.
-Борис, спасибо, что нашел Вику. Она для меня самое главное. Да еще, прости, в прошлый раз наговорил гадостей. Надеюсь, мир?— с эти он протянул руку и взглянул прямо в лицо. Редкий случай, обычно его взгляд, гуляет.
-Да конечно, Мир.. -Мы пожали друг другу руки, и кажется, напряжение между нами исчезло. Друзьями как прежде, мы пока не стали, но уже и не враги.
-Юр, у меня есть телефон одного академика. Возможно, он может нам помочь...
Девочки лежали в более современных вирт -капсулах, с прозрачной крышкой и с подсветкой дисплея жизнедеятельности. Спящие красавицы в хрустальных гробах. Если бы не медицинские приблуды можно было бы подумать, что они мирно отдыхают. По словам врачей из центра реабилитации жизни их пациентов вне опасности. Но вероятность возвращения из цифровой комы стремился к нулю. Рядом с дочерьми мы пробыли допоздна. Слушали заверения врачей, успокаивали жен, подписывали десятки малозначимых бумаг.
Примерно в двенадцать, созвонились с академиком и договорились о встрече в половине девятого вечера. После просто сидели рядом и думали, что еще мы можем предпринять. Ближе к часу медики пропустили приехавших еще с утра взволнованные родители остальных троих подростков. Нас пропустили к детям льготно, как оплативших всю сумму наперед и давших письменное заверение, что в случае непредвиденных осложнений, мы предъявлять претензии не будем. Но только нас четверых. Остальных пропустили только после получения результатов анализов.
