С русалками решили так: раз в неделю я прилетала к ним с медикаментами и улетала обратно с оплатой. Естественно, последнюю мы брали лёгкими, но непростыми в добыче материалами: воском (увы, у болотных жителей его почти не было), плетёными нитями, редкими травами, некоторыми перьями и тому подобным. В результате ситуация у русалок выровнялась, а я приобрела большой опыт передвижения над лесом и теперь путь занимал совсем немного времени (особенно путь туда, ведь медицинский груз мал и совершенно не мешает движению).

А потом снова пришло время чёрной пыли. Плесневелый хворост, погибшие кусты, грязная старая паутина, гниющие плоды и преющие листья, отслаивающаяся кора — всё это исчезло. Лес стал чистым и удивительно красивым: на более светлых участках дружно взошла молодая зелёная трава, а в мрачной чаще пышно расцвели мхи, плауны, папоротники и другие растения тёмно-зелёной (почти чёрной) и красной расцветки. Неприятные запахи тоже пропали. Чёрная пыль уничтожила отходы, а сама имела аромат влажной земли, что совершенно не мешало комфортной жизни. Не сразу, но пришло понимание, что прежнему бедствию радуются почти все свободные. Как празднику чистоты, как снегу на Земле. Да, возникали и сложности, но они стали привычными и не портили жизнь. Хотя если бы пыль шла постоянным фоном, это бы превратилось в проблему.

В эту чёрную пыль мы смогли даже сохранить небольшой запас продуктов: обмакнув их в расплавленный воск, а потом убрав в золотой бак. Единственной преградой для массового использования такого способа оставался дефицит воска — большая часть его уходила на изготовление репеллента, а добыча по прежнему оставалась ограниченной.

Одновременно удалось сделать ещё одно важное открытие. На островах океана жили крупные, до двух килограммов, водные пауки. Они часто выбирались на берег, чтобы греться на солнце, а жили и охотились в океане. Там же они строили себе большие гнёзда-укрытия из паутины и каким-то загадочным образом наполняли их воздухом. Паутина этих членистоногих толстая и прочная, к тому же даже вдали от океана её не трогает чёрная пыль. В связи с этим, перед нами встала новая задача: разработать способ добычи такого привлекательного материала. Срезать подводные гнёзда нелегко, к тому же в их стенке много мусора, нити слиплись и переплелись друг с другом — в общем, результат получается не лучшего качества. Тем не менее, мы посчитали добычу нитей перспективным направлением и решили вернуться к изучению пауков позже.

Техники радостно вытащили из воды часть вымоченной древесины. Выяснилось, что самые старые образцы, вымоченные в реке больше года (примерно три Земных), способны противостоять пыли всего около недели. А вот пролежавшие столько же времени в болоте — устояли, хотя микроскопические исследования показали, что и эта древесина вряд ли переживет следующее бедствие.

— Вымачивать надо дольше, — сделал очевидный вывод Сева. — Причём желательно — намного дольше.

— К счастью, теперь у нас есть на это время, — кивнул Игорь. — Предлагаю переждать ещё хотя бы пару «чёрных» сезонов, чтобы проверить получше прежде, чем распространять новую технологию.

Шло время, в лесу появилась кровянка, и мы усилили подготовку к закономерно следующей за ней вспышке заболеваемости. На сей раз амёба не вымерла раньше времени, быстро справилась с пылью, после чего выпала тухлыми дождями. Благодаря нашей готовности к неприятностям, ситуация не вышла из-под контроля, и уже через неделю после кровянки люди вернулись к обычному режиму и привычной жизни.

Восстановлено по историческим документам

Преступность у свободных практически полностью сошла на нет. Естественно, это произошло не только благодаря усилиям союза в целом и сатанистов в частности, хотя и их роль нельзя недооценивать. Огромную помощь оказала природа: люди не могли существовать отдельно, не могли выжить в одиночку или малой группой. Нарушив правила, любой рисковал превратиться в изгоя и погибнуть. Поэтому свободные держались друг друга. Исчезло даже мелкое воровство или простой обман — ведь это могло убить и преступившего закон, и тех, с кем рядом он находился. Также почти не возникало драк — людям вполне хватало внешних опасностей, чтобы плодить таковые в обществе. Одновременно большое развитие получила культура взаимопомощи — даже самые нелюдимые не проходили мимо нуждающихся. Причина проста — те, кто не соблюдал эти правила — вымирали. Свободные это заметили и быстро изменили поведение.

К этому времени из людей в живых осталось сто восемьдесят шесть взрослых и один ребёнок старше двух лет — Цезарь. Он стал символом того, что у людей есть шанс... пусть и небольшой.

Несмотря на то, что русалки по-прежнему жили далеко от прочих свободных, они много общались с союзом. В том числе, легко согласились соблюдать общие законы и активно торговали. По причине насущной необходимости, русалки нашли способ сосуществовать с крокодилами, и теперь те представляли для них скорее неудобство, чем серьёзное бедствие.

В стане йети ситуация тоже улучшилась. Группа «противников людей» распалась, а некоторые из неё, после того, как побывали на землях свободных, стали ярыми приверженцами мирных отношений и возможного союза между нашими видами. У йети не возникало таких сложностей в вопросах выживания, но вот с размножением ситуация оставалась непростой. Всего три фертильные пары (считая живущую у свободных Щуку) на несколько сотен взрослых. Посовещавшись, небольшая группа йети решила снова попробовать пожить отдельно, но на сей раз гораздо дольше — если понадобится, то в течение нескольких лет. Они отделились и ушли на достаточное расстояние, чтобы гормоны фертильных особей не подавляли возможные изменения, но одновременно, достаточно близко, чтобы стерильные йети могли ходить между селениями и обмениваться новостями. Теперь оставалось ждать.

16 – 35 ноября 4 года. Штаб — Орден

Через неделю после тухлых дождей Вадим сообщил, что к ним пришёл Дет. Бывший лидер сдался, хотя понимал, что ему грозит. Наверное, он слишком любил жизнь, чтобы просто погибнуть в лесу, и, поняв, что болезни в конце концов его доконают, решил рискнуть. Сатанисты сообщили, что Дет в очень тяжёлом состоянии и нужна срочная помощь. Я сразу же отправилась в Штаб (селение сатанистов) по воздуху с запасом лекарств, а Илья пообещал присоединиться чуть позже, на лодке.

— Он сказал, что готов сотрудничать, — указал Вадим на впавшего в бредовое состояние Дета. — Но сейчас от его согласия мало толку.

Я хмуро кивнула и с опаской посмотрела на бывшего лидера. Глаза ему сатанисты предусмотрительно завязали, но кто сказал, что он не может повредить каким-то другим образом?

— «Парализуем», — по внутренней связи предложил сатанист, поняв мои сомнения.

Лишив Дета сознания, я внимательно его осмотрела. Да уж, понятно, почему вернулся — удивительно, как добраться смог. Впрочем, жить захочешь... Посовещавшись с Россом, пришла к выводу, что лучше провести хотя бы краткий курс мучений, а потом долечивать обычными средствами. Из-за опасения, что Дет может как-то воздействовать на других людей, мы вели себя вдвойне осторожно. Да и состояние у него было плохим. Бывший лидер только через двое суток восстановился настолько, что удалось провести допрос.

Сатанисты подстраховались, связав в очередной раз парализованного Дета и надев ему на голову детектор лжи, а сверху — повязку на глаза. Пока не известно, как именно повлиял бывший лидер на своих жён, лучше не рисковать. Подождав, когда лидер придёт в себя, и не подходя близко, начали разговор.

Дет не запирался и не пытался юлить, что сначала вызвало у меня немалое удивление. Позже я поняла, что у него было достаточно времени на обдумывание и принятие решения. Да и наличие детектора лжи сильно сужало шансы Дета выйти сухим из воды. Откровенный рассказ — лучшее, что он мог сделать.

Первым делом мы поинтересовались, представляет ли бывший лидер угрозу для нас. Выяснилось, что да, но личные способности психиатра тут не при чём: он воздействовал не психотехниками, а с помощью начальных вещей — и сейчас при нём есть один её экземпляр (из трёх). Узнав, что сам по себе на людей прибор не прыгает и опасен только если к нему прикоснуться голым телом и что сейчас он находится в футляре, сатанист осторожно достал небольшую коробочку из вещей преступника. Теперь Дет не представлял опасности: его развязали и продолжили допрос.

— Я заказал приборы, которые могли бы превратить людей в моих абсолютных союзников. То есть, чтобы они никогда меня не предали, не оспорили бы моего решения и во всём поддерживали, — признался бывший лидер. — Но керели солгали! Они специально дали то, что коверкает, уничтожает личность человека!

— Специально, значит... — задумчиво потянул Вадим. — А ты оговаривал, чтобы этот прибор не вредил жертве?

— Не подумал, — вздохнул Дет. — Я считал, что такая продвинутая цивилизация, как керельская, сама позаботится о безопасности.

Я сжала кулаки. «Мило». Значит, как лишать людей воли, фактически превратив их в рабов, не способных сказать даже слова поперёк — об этом он подумал. А о том, чтобы не уничтожить — нет.

— Предусмотрено ли отключение прибора или действие закончится только со смертью раба?

Непоколебимое самообладание Вадима, спокойный, деловой голос и отсутствие даже малейшего признака гнева — только это помогало мне держать себя в руках и не высказать всё, что думаю. Но, судя по случайно пойманному взгляду, Дет прекрасно понял, что к чему, и не обманывался на мой счёт.

— Да, я просил с функцией изъятия, — кивнул бывший лидер и продолжил, предупреждая следующий вопрос: — Воздействие можно остановить, только дав команду на извлечение. Но человек при этом погибнет.

— Это было твоим условием?

— Нет, опять самодеятельность керелей, — Дет осторожно повернулся на другой бок.

— А ты просил с безопасным извлечением? — мой голос дрожал от ярости, но не сорвался.

— Я же сказал: думал, что такая продвинутая цивилизация сама предусмотрит. Не смог предположить, что предтечи против своих наследников действовать станут.

Вадим резким жестом остановил язвительные слова, готовые сорваться с моего языка.

— Откуда тебе известно о последствиях извлечения?

— Когда понял, что изменения зашли уже слишком далеко, провел эксперимент. Неудачный.

— Погоди, — не выдержала я. — Яна ведь от раны погибла! Или?..

— Нет, к смерти Яны я не причастен, — подтвердил Дет. — Подал команду на извлечение уже после её гибели. А проверял гораздо позже, на Леониде.

От неожиданной новости я потеряла дар речи и могла только хватать ртом воздух. Дет использовал как подопытного кролика собственного, хотя и не родного, сына!

— На ком ещё использовались подчиняющие приборы? — не обращая внимания на мою реакцию, продолжил допрос сатанист.

— Ни на ком.

Индикатор детектора сменил цвет, и мы переглянулись.

— Ни на ком из свободных или йети, — тут же поправился Дет.

— На ком ещё использовались подчиняющие приборы? — ровно повторил Вадим.

Допрос продолжался долго, даже несколько перерывов делали: Дет был ещё слишком слаб. Зато и выяснить удалось многое. Сатанист задавал такие вопросы, которые мне и в голову не приходили: например, давали ли жертвы согласие на воздействие и рассказывали ли им о приборах.

Естественно, Дет никому о этих вещах не сообщал и согласия не спрашивал. Для внедрения достаточно, чтобы прибор коснулся кожи жертвы: он тут же проникает внутрь и сам достигает мозга. После этого человек уже не может противоречить Дету (и именно ему — на другого настроить невозможно), будет защищать его даже ценой собственной жизни. Да и вообще центром мира жертвы станет его «лидер». Кстати, внедрить прибор в самого Дета не получится — это доморощенный рабовладелец предусмотреть не забыл.

Оля, Таня и Яна были не первыми жертвами Дета. До этого он внедрил «гарантию верности» в трёх мужчин, с которыми познакомился почти сразу после высадки. Все трое погибли в стычке с бандитами, пожертвовав своими жизнями, чтобы спасти «лидера». Позже Дет вернулся и отозвал из мертвецов приборы. Тогда же и решил в следующий раз использовать женщин — потому что характер мужчин менялся в ту же сторону, и в результате выглядел неестественно.

Дет всё же любил своих жён, но какой-то извращённой любовью. Ведь он действительно о них заботился. И когда увидел, что изменения заходят слишком далеко, в откровенную патологию, решил, что надо что-то делать. Бывший лидер признался, что боялся выводить своих жён из-под контроля: ведь неизвестно, что они предпримут после. Но и смотреть, как они сходят с ума, не мог. Решив проверить, как поведёт себя человек, лишившись «гарантии верности», он внедрил свободный после гибели Яны прибор, в сына. А потом, через неделю, дал команду на извлечение. Именно это и вызвало кровоизлияние и последующую гибель ребёнка. То есть та «злокачественная опухоль» на деле являлась ничем иным, как местом внедрения прибора.

Придя к выводу, что таким образом он не поможет никому, а только убьёт женщин, Дет не решился отзывать приборы. Зато задумался, как же отвести от себя подозрения. Этому очень сильно мешало знание о наличии у сатанистов детектора лжи. Чем дальше, тем отчётливее Дет понимал, что шила в мешке не утаить. И в конце концов решил бежать. То, что ушёл он именно в тот день, когда мы начали операцию, оказалось простым совпадением.

После допроса нам пришлось решать сразу два вопроса. Что теперь делать с детовскими жёнами, и что — с самим Детом. Мы с Ильёй связались с остальными посвящёнными и устроили общий совет.

— У них всё равно не жизнь, — покачал головой химик. — Поэтому смерть можно считать избавлением.

Возражений не возникло ни у кого. Действительно, сейчас эти женщины не живут, а существуют. И если ситуацию исправить нельзя...

— Стоп! — неожиданно вмешался Росс. — Не хочу дарить пустые надежды, но, возможно, у них ещё есть шанс.

— Почему? — поинтересовался Сева.

— А ведь точно! — поддержала я хирурга. — Не знаю, насколько шанс велик, но он есть. Они, как и мы, из нулевого поколения — то есть более живучие, чем наши дети.

— К тому же, они взрослые, — заметил Росс.

Неизвестно, выживут или погибнут — но все единогласно проголосовали за извлечение «гарантий верности».

Насчёт самого Дета решение далось сложнее. Его преступление не подлежит сомнению. Более того, если первое использование ещё возможно... не оправдать, но смягчить тем, что бывший лидер не знал об уничтожении личности, то второе перечёркивает этот фактор. Дет знал, что приборы сильно изменяют сознание людей — поэтому и выбрал тех, на ком это менее заметно (почти никому не знакомых женщин). Так что ни о составе преступления, ни о его серьёзности вопросов не вставало.