| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я не стану вестись на шантаж. Эти улики нужны, чтобы выяснить, кто покушается на жизнь хранителя книг и какая у него цель, но это не значит, что я не в состоянии найти другие улики.
— Проклятье! — рыкнул Безликий. — Как знал, что ты опять во что-то ввяжешься! Рассказывай!
Я скосила глаза на дневник под его рукой и затосковала. Н-да, без такой улики, доказать что либо будет почти невозможно. Тем не менее, отвечать на приказной тон мне не хотелось.
— Рита, не зли меня, — рассердился Лик. — Я и так едва себя сдерживаю. Это там, — мужчина махнул рукой куда-то вверх, — я могу показаться сдержанным и терпеливым, но здесь все иначе. Почему ты не хочешь поговорить со мной?
— Когда хотят поговорить — не приказывают, — четно ответила я.
— Я не приказываю, — искренне удивился Безликий. — Я всего лишь предлагаю тебе рассказать о том, что тебя беспокоит.
— Возможно, — облизнула я пересохшие губы. — Но твои слова звучат, как приказ.
— Хорошо. Давай я попытаюсь забыть, что ты каким-то образом пробралась на мою территорию и увидела то, что видеть не должна была, и мы просто поговорим.
— Ой, да, ладно, ничего особенного я там не увидела.
— Ри-та! — потемнел Безликий и зло прошипел: — Что если я сейчас пойду и гляну на твою личную жизнь? Открою первую попавшуюся дверь. Как думаешь, что я там увижу?
"Тридцать минут позора и побег "золушки"", — подумала я, но вслух ничего не сказала. Лик и так спалился со своим возмущением, так что лучше отвлечь его рассказом о моем расследовании, чем продолжать злить. Может, он действительно подскажет, что я упускаю.
* * *
Проснулась я резко. Дернулась и села на постели. Разговор с Ликом был столь плодотворным, что на мгновение я даже растерялась, недоумевая, за что хвататься. Вариантов было несколько: идти в дом родителей Кристины, трясти хранителя за грудки, искать беглую ведьму-Марту или явиться изворотливой Эдит в облике Риммы. Радует одно, новостей о псах не поступало, иначе останется только разорваться на три равные части.
Судя по количеству ударов — сейчас девять часов утра, но, несмотря на пятичасовой сон, чувствую я себя вполне отдохнувшей. Протянув руку, взяла дневник с тумбочки и непроизвольно вздрогнула. В него были вложены согнутые листы бумаги, на которых я коряво стенографировала выборочный перевод Лика из дневника Марты. Повернув голову, с облегчением выдохнула. Гребень Лик не забрал, хотя и грозился.
Оказалось, что я не ошиблась в ритуальном назначении гребня, но, как объяснил Безликий, ничего жуткого или кровавого в нем уже не было — все самое страшное пришлось на создание гребня, а по сути — это временное хранилище дара ведьмы и передается из поколения в поколение от матери к дочери.
В своем дневнике Марта писала, что гребень должна была унаследовать ее старшая сестра. Сама Марта силами практически не обладала и в своей семье считалась изгоем. Она не хотела быть ведьмой, но от ее желания мало что зависело. Когда отец Николаса начал поход против созданий Темного, Марта была еще ребенком. Ее мать и сестру убили, а ее не нашли. Спасая свою жизнь, Марта бежала из Ристана в Лиен, где стала наниматься служанкой, чтобы не умереть с голоду. Долго ни у кого не задерживалась, пока не нанялась к хранителю книг. В библиотеке ей понравилось. Она была готова делать все что угодно, лишь бы удержаться на этом месте, и не думала, что прошлое настигнет ее. Два года назад к ней на рынке подошла женщина, и протянула сверток, сказав: "Теперь это твое". В свертке лежал гребень, который должен был сгореть вместе с ее мамой, в волосах которой он и был, когда охотники пришли в деревню. Тогда и начали происходить с ней странные вещи. Нет, дар не пробудился, но ей начали мерещиться голоса. Сперва они указывали ей на книги, которые нужно прочитать. Потом называли дневники, страницы из которых ей предстояло вырвать. Еще позже шептали названия ингредиентов, которые ей необходимо купить. Год назад голоса потребовали найти зеркало. С этого места записи стали обрывочными, а почерк неразборчивым, словно кто-то подгонял Марту. Оборвался дневник на оптимистичной, но малоинформативной ноте: "Я знаю, где оно"! Вот бы еще конкретики добавила, где именно, но, ничего отдаленно напоминающее адрес или место, в дневнике мы с Ликом не нашли, только раз Марта упомянула, что зеркало надежно спрятано от людей и оно охраняется.
Мы даже с Ликом поспорили, о каком зеркале идет речь: я настаивала, что Марту заставили искать дьявольское зеркало, но Лик был убежден, что это зеркало истинной любви. Ну, скажите, на кой ляд им зеркало, показывающее чью-то вторую половинку?! Это же бессмыслица! А Лик уперся, тогда я сделала вид, что согласилась — истинной любви, так истинной, — лишь бы не рычал и не порывался глянуть на мою личную жизнь. Ух, и задело же его за живое мое поползновение. Но валить все на снежинку я поостереглась, хотя та и погасла, как только Лик объявился в хрустальных покоях.
Сунув руку под подушку, я нахмурилась — листка на месте не оказалось. Повернувшись корпусом, откинула подушку и убедилась, что его действительно нет. Лик забрал? Но зачем?! Странно. Недолго погоревав о потерянной улике, я встала с постели, тем более, что за дверью уже слышались шаркающие шаги, идущего будить меня, Ирона.
— Рита! — постучал он в дверь. — Ты проснулась?
— Да! — крикнула я, спешно хватая со стула и надевая поверх рубашки длинный до пола халат. — Заходи!
Маг зашел в комнату и закрыл за собой дверь. Он выглядел помятым и не выспавшемся, но, несмотря на это, донельзя довольным.
— Доброе утро! — лучезарно улыбнулся он. — Как твое расследование?
— Прекрасно, — улыбнулась ему в ответ. — Наконец-то, сдвинулось с мертвой точки. Ирон, у меня к тебе есть небольшая просьба.
— Слушаю.
— Сегодня ночью в дневнике Марты я нашла вырванную страницу с рукописным текстом. Я положила ее под подушку, но теперь не могу найти. Помоги мне восстановить ее или хотя бы понять, что с ней стало. Ты ведь можешь?
Ирон нахмурился.
— Рит, я могу обратить время, но без самого предмета это будет только его образ.
— Хорошо, пусть будет образ, — смирилась я. — Мне бы просто знать была ли эта страница на самом деле или она мне приснилась.
— Покажи, где она лежала, — закатав рукава неизменной синей мантии, Ирон подошел к изголовью моей постели.
Я взяла дневник и начала листать. Меня охватило беспокойство, так как ни с первой, ни со второй попытки найти расклеенные листы не удалось.
— Ничего не понимаю, — пробормотала я, напряженно глянув на тумбочку.
— Что-то не так? — Ирон заглянул в дневник.
— Это какое-то наваждение. Не могу найти, куда он был вложен, — поджала я губы. — Но нож на тумбочке, а это, значит, ночью я его использовала.
— Успокойся, — маг прикоснулся к моей руке. — Ты слишком нервничаешь, поэтому и не можешь найти. Положи ее туда, куда положила, прежде чем лечь спать.
Коротко кивнув, положила дневник на тумбочку к вмерзшему гребню и отступила в сторону, зная, что для магических пассов Ирону нужно пространство.
— Так, а теперь посмотрим, — взмахнул руками Ирон и что-то там пробормотал.
Повинуясь магии, нож для писем сам вернулся на свое место на столе, дневник лег на угол тумбочки, а вложенные листы стали полупрозрачными, гребень же сдвинулся к центру, листовка легла рядом, сложившись изображением внутрь. Дальше начала происходить быстрая перестановка, подтверждая тот факт, что ночью я: рассматривала улики, листала дневник, вставала с постели, чтобы взять нож, расклеивала страницы, чтобы вынуть из пространства между ними еще одну вырванную рукописную страницу, изучала ее и прятала под подушку.
— Подожди! Подожди! Вот она! — подскочила я к магу. — Ты можно вернуть момент, когда я ее развернула и на время зафиксировать.
— Да, конечно, — кивнул Ирон, делая кистью правой руки оборот против часовой стрелки.
— Фуф, — выдохнула я. — Значит, все-таки была.
— Была, — подтвердил маг.
— Ирон, ты можешь разобрать, что здесь написано? — ткнула я пальцем в полупрозрачный текст.
— Боюсь, что нет, — покачал головой приятель. — Хотя— а, — Ирон наклонился над образом развернутой страницы, — я думаю, что знаю, почему ты ее не нашла. Судя по остаточной магии и вот этому мерцающему значку в центре страницы, она вернулась туда, откуда была вырвана.
— Оу! — удивленно округлила я рот.
— Дайка, я посмотрю, — Ирон взял дневник, и, проведя над ним рукой, заставил открыться на месте расклеивания. — Так и есть. Посмотри, — маг указал на два странных знака внутри страничного кармана. — Эти символы не позволяли странице вернуться на свое место. Странно, что она вообще далась тебе в руки.
— В каком смысле.
— Смотри сюда, — мужчина ткнул пальцем в знак на прозрачной странице. — Видишь эти три завитка?
— Вижу, — кивнула я, разглядев три изящных завитка, похожих на нераспустившийся цветок.
— Это символ огня. Страница должна была обжечь тебе пальцы и тут же вернуться на свое место, а она не только не обожгла тебя, но и позволила себя прочитать.
— Только я ни слова не поняла, — усмехнулась я. — Может оно выдохлось?
— Кто? — не понял Ирон.
— Заклинание или, что там было.
— Ри, символы не выдыхаются.
— Ну, тогда не знаю, — пожала я плечами. — Мне повезло.
— Сказочно повезло, — свел брови Ирон.
— Ой, только не надо о грустном, — скривилась я, как от зубной боли.
— Не хочешь посмотреть дальше? — маг скосил взгляд на зависший в воздухе образ страницы.
— Нет. Нет, — замотала я головой. — Что хотела, я уже увидела. Спасибо, Ирон.
По правде говоря, я побоялась досмотреть до конца. Во-первых, я же решила не ябедничать на Безликого Ирону. Во-вторых, Лик сегодня мне очень помог. В-третьих, если бы мы продолжили смотреть, то не обошлось бы без вопросов, на которые я, ну-у, очень не хочу отвечать. Так что дождавшись, пока Ирон уберет свою магию, я попросила его подождать за дверью. Переодевшись и переложив вещи в другую сумку, я выскочила за дверь и нос к носу столкнулась с мэром Каем. Светлый, спаси меня!
— Госпожа Римма! — обрадовался он мне, как будто мы не вчера вечером ужинали все вместе, а как минимум лет пять назад. — Доброе утро! Как вы себя чувствуете? Как ваша голова? Все еще мучает мигрень? Все ли вас устраивает? Вы сегодня пойдете с нами на ярмарку? Герда и дети будут очень рады вашей компании. Присоединитесь?
— Кай, — постаралась я улыбнуться, а не оскалится в улыбке. — Доброе утро. Чувствую я себя хорошо. Мигрень? Да... Нет.... В смысле, мне уже лучше. Спасибо. Меня все устраивает. Нет, на ярмарку я не пойду, у меня дела. Я хотела бы сходить в библиотеку.
— В библиотеку? Замечательно! — чему-то обрадовался молодой мужчина.
Сделав несколько шагов вперед, он лишил меня возможности обогнуть его, и я оказалась зажата между ним и дверью. Он стоял так неприлично близко, что я занервничала. Я же сейчас в облике Римма, правда?! Стрельнула взглядом вниз. Грудь не моя — четвертого размера, значит все в силе. Да, что за чертовщина происходит с этим Каем?
— Занесете Йохану пирог? — огорошил он меня интимным полушепотом.
Я нервно дернулась, но пути отхода были отрезаны.
— К-конечно.
— А ваш брат пойдет на ярмарку? — не успокоился Кай, продолжая зажимать меня, словно молодой жеребец, приглянувшуюся кобылку.
— Н-не знаю, — вжалась я в дверь. — Я спрошу.
— А мастер Ирон? — все тем же полушепотом продолжил испытывать мое терпение Яннсон. — Ее Вы...., простите, Белоснежка? Она пойдет с нами на ярмарку?
При этом глаза мужчины лихорадочно блестели, что у меня возникло желание срочно вернуться в свою комнату и забаррикадировать дверь изнутри. Да, что с ним происходит, в самом деле?! Проклятье, он же говорил, что только жену свою любит! Герда в отличие от Риммы очаровательная молодая женщина, светловолосая, кареглазая с приятными чертами лица и, несмотря на то, что родила двоих детей, фигура у нее стройная и подтянутая, не то, что у сестры Дилана.
Тем не менее только мы переселились в дом мэра, он как с цепи сорвался. При жене вел себя идеально: "Гердочка то, Гердочка се, Солнышко мое, Счастье мое, Единственная моя". Но только мы оставались наедине, случалось ЭТО, и это мне очень не нравилось.
В отличие от Безликого, который, несмотря на заявление, что "я не в его вкусе" не отказывал себе в удовольствии меня полапать, я нутром чуяла, скажи я ему, что это мне не нравится, либо прекратит поползновения вовсе, либо будет действовать мягче. Безликий, когда не злился очень чутко реагировал на изменения в моем настроении, поэтому у меня и не возникало ощущение, что меня домогаются. Соблазняют, да, но не домогаются.
Кай же вел себя агрессивно. Игнорируя недовольство и нежелание понимать намеки, мэр Кай снова и снова пытался навязать мне роль "благодарной дурнушки", которую я, к его искреннему недоумению, почему-то отказывалась играть. И чхать бы я хотела на его прерывистое дыхание и раздевающие взгляды, если бы Кай не начал активно действовать. В первый раз, вчера днем, когда я зашла в дом, чтобы попросить у Герды морковки для снеговиков, мне удалось выскользнуть из его объятий и даже обратить все это в шутку, но сейчас, как мне кажется, Кай вознамерился застолбить место. Ирону я на поведение Кая еще не жаловалась, но, похоже, время пришло. И, куда, черт подери, его опять сдуло?! Просила же ждать меня за дверью.
— Н-нет, — выдавила я из себя. — Снежка пойдет со мной.
Ни на минуту не оставлю принцессу наедине с этими странными людьми. Лучше пусть она узнает, что я Рита, чем буду рвать волосы на голове, если с ней что-нибудь случится.
— Госпожа Римма, — почти промурлыкал Кай, наклоняясь надо мной, — зачем вам это? Зачем вы возитесь с этим ребенком?
— Она мне не чужая! — рассердилась я. — Она дочь моего мужа.
— Падчерица. Как грустно это звучит, — горячее мужское дыхание коснулась моей щеки.
Э, не-е. Никого трепета или возбуждения я не испытала, только отвращение и злость. И, когда Кай попытался насильно поцеловать меня, без сожаления, укусила его за нижнюю губу, а после того, как зашипев, мужчина отшатнулся, еще и отвесила звонкую пощечину, от которой он взвыл, не хуже пожарной сирены.
— Ах, ты дрянь!! — взревел он, хватаясь за щеку.
Я удивленно приподняла брови, так как не видела в пощечине ничего особенного.
— Вы слишком много себе позволяете, мэр Кай. Я вам не гулящая девка, чтобы вы зажимали меня по углам. Предупреждаю, если подобное повторится...
— Не повторится, — раздался голос с боку.
Я повернула голову и увидела стоящего всего в нескольких шагах от нас взбешенного брата Ринари. Он схватил опешившего, от подобного поворота событий, Кая за шкирку и, не слушая возражений, утащил несостоявшегося героя-любовника в свою комнату. Но, знаете, Кая мне не жалко — сам виноват. Надеюсь, Дилан не станет его сильно избивать — нам еще жить здесь какое-то время, а объяснения вроде: "Он шел, шел, споткнулся и сам приложился лицом об мой кулак... раз пять", как-то не всегда прокатывают, даже если Дилан загипнотизирует Кая и тот сам с энтузиазмом подтвердит все сказанное.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
