Fugitive Prince

— Возьми его, Гарри, — прошептала она, протягивая свому старшему сыну Лео. — Я хочу, чтобы ты увел его в...

— Боюсь, что никто из ваших детей никуда не пойдет, миссис Поттер.

Джеймс и Лили одновременно подскочили, а Питер склонил голову в поклоне. Гарри била крупная дрожь. Он взял на руки своего брата и медленно повернулся.

Человек был окружен Упивающимися Смертью, одетыми в такие знакомые мантии. Он был очень высоким, гораздо выше Гарри, а его мантия, казалось, впитывала в себя весь скудный свет, исходящий от фонаря. При одном взгляде на него Гарри испытал ужас, которого не знал раньше. Но что было страшнее всего — это зеленые глаза мужчины, в которых блуждали красные блики. Это был цвет глаз его матери, его собственных глаз, настолько зеленый, что все другие цвета по сравнению с ним казались тусклыми.

Джеймс порывисто вздохнул и издал низкое рычание. Лили потеряла весь свой беззащитный вид и теперь выглядела настоящим воином. Сила, исходящая от пары, была настолько мощной, что превратила слабый ветерок в полноценный торнадо, срывающий листья с деревьев и вырывающий корни из земли. Несколько Упивающихся Смертью, окружающих своего хозяина, припали к земле, пытаясь избежать мощных воздушных потоков. Гарри инстинктивно напряг мышцы, но ветер его не тронул.

Волдеморт усмехнулся и успокоил ураган одним единственным взмахом руки. Джеймс и Лили уставились на него яростными взглядами.

— Я мог бы восхититься или хотя бы удивиться такой небольшой демонстрации силы, — сказал он, лениво и размеренно отходя от света фонаря в тень, где были видны лишь его зеленые глаза, полыхающие красным пламенем. — Но, признаться, я ожидал чего-то подобного. В конце концов, вы двое — одни из лучших членов Ордена. К тому же, можно взять в расчет ваши интересные кровные связи...

Он на миг замолчал.

— Что заставило тебя пасть так низко, что ты посмела связаться с прямым наследником Годрика Гриффиндора?

Теперь настала очередь Лили зарычать:

— Я не потомок Слизерина. Я и мои предки отказались от этого имени уже очень давно.

— Глупая девчонка. Нельзя так просто отказаться от своего наследия, — Волдеморт рассмеялся. Его смех эхом отдавался в ночи. Казалось, он звучал со всех сторон сразу, и было невозможно понять, в которой из теней он сейчас скрывается. — Ты не можешь так просто отказаться от той великой силы, которую дарует это имя.

— Что тебе от меня надо? — закричала она, поворачиваясь кругом и тщетно пытаясь определить, где находится на данный момент Темный Лорд, чтобы укрыть от него своих детей. — Что тебе надо от моей семьи? Мы сделали все, что ты просил, мы остались в стороне от войны. Вся моя семья покинула страну, и до сего дня ты тоже выполнял свою часть соглашения. Ты должен позволить нам уйти.

— Вы действительно полагали, что я оставлю в покое свою дорогую кузину на таких простых условиях?

— Нет, — фыркнул Джеймс. — Но мы на это надеялись.

Волдеморт возник в нескольких шагах от Лили, и она взвизгнула, моментально отпрыгивая в сторону и закрывая собой детей.

— Только представьте, — промурлыкал он, — какой силой должны обладать ваши дети. В их венах течет смесь из крови Салазара Слизерина и Годрика Гриффиндора, двух Основателей.

— Оставь их в покое! — выкрикнул Джеймс, перерезая путь Волдеморту к детям и вытягивая вперед палочку.

— Взгляните-ка, он даже унаследовал наши семейные глаза, — продолжил Волдеморт, указывая на Гарри. — Наиболее выдающаяся черта Салазара, та черта, которая присуща всем его наследникам. Но это лицо и эти волосы... Определенно, больше похоже на Гриффиндора. Право же, какой позор.

Гарри казалось, что он задыхается под этим изучающим взглядом зеленых с красными отблесками глаз, но тут Волдеморт перевел взгляд на ребенка у него на руках, изогнувшись, чтобы увидеть его за все еще загораживающим детей Джеймсом.

— Ах, а это и есть ваш второй сын? — спросил он, впившись глазами в Лео. Ребенок сонно заморгал. — Я могу только представить ту силу, которой должен обладать он, — Волдеморт снова выпрямился и искривил губы в своей пугающей улыбке. — Я пришел, дорогая кузина, чтобы освободить тебя от твоих детей.

— Ч-что? — слабо переспросила Лили, едва не упав от внезапно накатившей слабости.

— Боюсь, что мне придется освободить тебя еще и от твоего мужа. Я и правда не могу допустить, чтобы поблизости находился этот истинный потомок Гриффиндора, угрожающий моей власти.

Предупреждения даже не было. Волдеморт просто выхватил палочку, и тело Джеймса со свистом полетело в невысокий забор. Лили вскрикнула от неожиданности, и вдруг обнаружила, что полностью парализована. Ей оставалось лишь стоять и беспомощно наблюдать за тем, как убивают ее мужа и забирают детей. Волдеморт щелкнул пальцами, и из ниоткуда возникли веревки, которые плотно обвили тела детей, не позволяя им вырваться.

Но не зря Поттеры состояли в Ордене. Джеймс снова вскочил на ноги, вытер грязь с лица и взмахнул палочкой, отшвыривая назад Упивающихся Смертью, которые начали окружать детей. Лили освободилась от парализующего заклятия и швырнула в слуг Волдеморта синей полыхающей сферой. Шар взорвался прямо посреди толпы Упивающихся. Лили поспешно освободила детей от веревок и закричала:

— Беги, Гарри, спасайся! — и вернулась обратно к сражению.

Ночь исчезла, растворилась под натиском магических огней, ярко освещающих небосвод. Джеймс обменялся коротким взглядом с женой, она кивнула, и они оба заняли оборонительную позицию. Он поднял руки и выкрикнул проклятие, взмахивая палочкой. Из палочки вылетела струя разъедающей кислоты, которая прожигала, разъедала и убивала всех Упивающихся Смертью на своем пути.

Лили припала к земле у его ног и прикрыла глаза. Она инстинктивно выписывала зажатой в руке палочкой фигуры атакующих заклинаний, а другой рукой проводила по земле защитный круг. Когда круг был завершен, раздался грохот, словно по воздуху прошел громовой раскат, а потом круг ярко засиял, затмевая своим светом даже звезды на небосклоне. Поттеров окружило яркое лиловое сияние. Десятки проклятий долетали до защитного круга и замирали, замороженные во времени и не способные добраться до Лили. Ее глаза широко распахнулись. Она поднялась и вытянула вперед руки, выкрикивая старинные магические напевы и призывая всю свою магию. Проклятия мерцали и возвращались назад, к тем палочкам, из которых были выпущены. Волшебные палочки Упивающихся дрожали в их руках и взрывались от напряжения магии.

Волдеморт сидел, прислонившись к забору, и развлекался наблюдением за битвой. Его Упивающиеся Смертью посылали в Поттеров проклятие за проклятием, и до них никак не доходило, что защитный круг — плюс та магия, которую добавила к нему Лили — остановит и отправит обратно любые заклинания, которые к нему применят. Он лениво взмахнул палочкой, и на защитный круг налетел ужасающий шквал ветра. Стена лилового цвета дрогнула, затряслась, а потом разлетелась на куски, которые брызнули во все стороны, словно тысячи стеклянных осколков. Лили закричала, захлебываясь угасающей магией, а сбоку ее ударило чье-то проклятие. Джеймс тут же оказался рядом с ней, защищая, и тройное проклятие Упивающихся повалило его на землю.

Губы Волдеморта растянулись в холодной усмешке.

— Не так быстро, мои слуги, — напомнил он. — Ночь еще молода.

Гарри щурился, глядя на вспышки заклинаний. Нелепое сражение между Волдемортом и серьезно уступающими ему по силе Поттерами набирало обороты: яркие огни проклятий резко контрастировали с затянутым серой ночной дымкой небом. Гарри подхватил Лео на руки и начал осторожно отступать. Он не понимал, почему его друзья напали на его родителей, но сейчас было не время задавать вопросы.

Минуты текли. Он уже был здесь раньше — он знал это. Лео издал испуганный крик, и Гарри поспешно шикнул на него, плотнее прижимая тяжелого ребенка к себе и переходя на бег.

Чем дальше он убегал, тем отчетливее слышались звуки сражения. Как будто бы он бежал в самую гущу битвы, а не от нее. Гарри почувствовал, как ему в живот уткнулась его собственная волшебная палочка, и щеки мальчика запылали. Он убегал, хотя мог бы защитить себя. Почему?

Лео издал еще один крик, и Гарри споткнулся обо что-то невидимое в темноте, тяжело обрушившись на землю. Его подбородок прочертил длинную полосу по вымощенной камнем мостовой. Лео закричал от боли, придавленный к земле весом Гарри. Его полные боли вопли заглушали все остальные звуки, и Гарри вдруг почувствовал, что по его щекам тоже текут слезы.

— Нет, тихо, не волнуйся, Лео, — взмолился Гарри, вставая на колени и легонько покачивая брата. Но ребенок не успокаивался, его крики становились все громче. — Нет, прошу тебя, не плачь, Лео, — Гарри шмыгнул носом, вытирая слезы с лица брата. — П-пожалуйста, не плачь. В-все будет хорошо, с-слышишь? Только не плачь!

Казалось, брат вообще его не слышит, и Гарри тоже начал плакать от беспомощности. Горячая кровь струилась вниз по его подбородку, и, почувствовав это, Гарри едва не закричал. Образы тех красных пятен и задушенного веревкой щенка накатили на него с новой силой.

Он бежал по кругу. Дома, пустые дома, все как один на продажу. Темные провалы окон смотрели на него осуждающе. Они осуждали его за глупость. Он вернулся туда же, откуда начал. Его родители стояли прямо перед ним. Лили лежала на земле, а Джеймс еще продолжал сражаться. Многие из его друзей тоже растянулись на земле, больше не двигаясь.

Были ли они на самом деле его друзьями? Гарри задрожал и двинулся вдоль забора за дом, на задний двор, где они уже были до этого. Но пройдя несколько шагов, Гарри понял, что не сможет снова увидеть неподвижное тельце щенка, лежащее у стены дома. Его затрясло еще сильнее.

Мужчина с глазами его матери, с его собственными глазами, неотрывно наблюдал за сражением. Гарри перевел на него свой взгляд, и мужчина резко повернулся и посмотрел Гарри прямо в глаза. А когда он вернулся к битве и его губы начали двигаться, произнося слова проклятия, время словно остановилось. Гарри почувствовал, что в этот момент скорее предпочел бы умереть.

Вспышка зеленого света устремилась к Джеймсу, его отшвырнуло на забор и он мягко осел на землю, оставляя после себя на белых досках длинный темный след. На секунду Гарри показалось, что он в порядке, что каким-то образом проклятие его не задело. Его спина расслабилась и он коротко выдохнул, раскрыв рот.

А потом Джеймс издал ужасный, душераздирающий крик. Это был крик души, сражающейся за право остаться в своем теле, пока страшная магия заклинания пытается вытолкнуть ее наружу. Его ударила еще одна зеленая вспышка, и крик усилился. Свет становился все интенсивнее, на секунду он вспыхнул яркой зеленоватой сферой, словно при ядерной атаке. А когда все закончилось, Джеймс остался неподвижно лежать у стены. Он проиграл битву за свою жизнь.

— Папааааа! — закричал Гарри.

— Джееееймс! — выкрикнула Лили, с трудом поднимаясь на колени. — НЕЕЕЕТ!

Упивающиеся Смертью остановились, ожидая приказа атаковать ее. Лили встала на ноги, задевая булыжники и комья грязи, покрывшие садовую дорожку во время сражения. Она явственно слышала звон своего бьющегося на осколки сердца.

— Нет, Джеймс, нет, — Лили взяла в ладони лицо мужа, поднимая его за подбородок. — Ты не можешь так просто умереть. Нет, Джеймс. Ты не можешь... не можешь оставить меня одну, — ее голос оборвался. — Джеймс.... по-пожалуйста, не оставляй меня. Я не смогу выдержать это одна.

— Глупая девчонка, — издевательски произнес Волдеморт, полностью игнорируя ее скорбь. — Тебе следовало лучше думать, — она не ответила, склонив голову от всепоглощающего чувства потери, — прежде чем совершить такую глупость, как примкнуть к наследнику нашего злейшего врага...

— Давняя вражда между нашими семьями умерла еще с нашими предками, — прошипела Лили убийственным тоном. — Это твоя вина... ЭТО ВСЕ ТВОЯ ЧЕРТОВА ВИНА!

Она вскочила на ноги и набросилась на него, желая вцепиться своими длинными острыми ногтями ему в глотку.

— Я УБЬЮ ТЕБЯ...

Волдеморт с легкостью отбросил ее в сторону, а потом перешагнул через ее распростертое на дороге тело и непринужденно направился к детям.

Лили с минуту неподвижно лежала на земле, чувствуя себя абсолютно вымотанной. А потом до нее донесся хриплый голос Гарри:

— Н-не подходи ко мне.

— Гарри... — Лили нетвердо встала на ноги. — Волдеморт, убирайся от моих детей!

— Не вставай у меня на пути, сестренка, — ответил Волдеморт, продолжая двигаться к Гарри и Лео. — Ты не сможешь остановить меня — и смерть твоего мужа это только подтверждает.

Лили издала сдавленное рыдание и упала на землю.

— П-пожалуйста, я сделаю все, что угодно. Только не трогай моих детей. Н-не отнимай последнее, что у меня осталось...

— Если ты думаешь, что твои жалкие просьбы смогут помешать мне, то сильно ошибаешься, — холодно сообщил Волдеморт. Он повернулся к ожидающим его приказаний Упивающимся. — Думаю, рано или поздно Министерство сюда прибудет. Заберите раненых и сожгите трупы. После нас не должно остаться улик, — они поклонились и приступили к выполнению приказа. — А двое из вас пусть позаботятся о детях. И, думаю, моей кузине тоже понадобится... хм... сопровождающий, который будет так любезен, что объяснит ей, что она пропустила за эти долгие годы моего правления.

— Да, хозяин, — пробормотали трое Упивающихся, выступая вперед.

— Ты не тронешь моих детей! — поклялась Лили, закрывая глаза. — Я клянусь, даже если это будет последним, что я сделаю: ты никогда не тронешь моих детей.

— Ах, как трогательно, — Волдеморт повернулся к лежащей на земле волшебнице. — Ты утомилась, кузина. Побереги силы для другого раза, потому что, как бы мне ни было противно убивать последнюю женщину из моего рода, сейчас у меня просто не хватит на тебя терпения.

Лили проигнорировала насмешку и вытянулась на земле, протягивая руки вперед. С ее губ беззвучно слетали слова. Из многочисленных ран на ее теле текла кровь, и ее было достаточно, чтобы связать проклятия вместе. Волдеморт прервался и, слегка позабавленный этой последней попыткой защититься, принялся наблюдать за Лили.

— Что ты собираешься сделать? — безжалостно спросил он. — Истечь кровью до смерти, лежа на земле? Потому что это единственное, на что ты сейчас способна.

Лили прожгла его яростным взглядом исподлобья, но ничего не ответила, сосредоточившись на завершении проклятия. Она подняла раненую руку и указала на него, а ее зеленые глаза полыхали безжалостным пламенем. Рука женщины была вытянута параллельно земле, а все тело настолько напряглось, что казалось, сам воздух вокруг устремился к ней. Внезапно воздушный поток бросился в сторону от нее и ударил прямо в Волдеморта. Зеленые с красными бликами глаза расширились от удивления.

Нечеловеческий крик потряс воздух. Стремительные порывы ветра резали своими острыми крыльями, закручивались в вихри пыли, слепившие Волдеморту глаза. Он мог лишь слышать голос Лили, произносивший слова древнего заклинания. Этот голос теперь превратился во внушающий ужас монотонный гул. Он моргнул и поднял руки вверх, заслоняя глаза и пытаясь увидеть, что происходит вокруг. Но ветер вдруг стих, так же внезапно, как и появился, не оставив за собой и следа.