Ключ от бездны. Книга первая

— Да...

— Ты хочешь поговорить об этом? — спросил он.

— Нет! — невилла вдруг испугалась. — Я лучше пойду...

Мхар опустил голову, и, хмурясь, стал накладывать повязку. Ему все еще казалось невероятным, что он, всегда такой говорливый и находчивый с девушками, теперь стеснялся и робел, не находя нужных слов. А в памяти всплыла самая первая встреча с Лемаис, когда они с Сидмасом только-только оказались в Улхуре.

* * *

— Грандиозно, — оценил новоявленный Фархус. Он заглянул в кратер, наполненный туманом, потом посмотрел на черно-блестящую сферу с отверстиями еще не оформленных порталов. — И храм почти готов. Кхорху определенно помогают гремулы.

— У них отличный вкус, — подхватил Креламет весело. — Здесь будет красиво.

— Пошли, насмешник, — сын правителя зашагал по подвесному мосту. — Самое трудное — затеряться среди врагов, обязанных принять нас за своих. А потом найти время использовать вот это, — он постучал по спрятанному под шкурами поясу, где хранилась сигилла.

— Всего-то дел...

У входа в храм их уже ждали.

— Кто вы и откуда? — грозно спросил привратник, одетый в серый балахон до пят и вооруженный внушительным копьем.

— Мы пришли из Гефрека, с мыса Бонши, и желаем стать Стражами святых невилл.

— В храме вас ожидает достопочтенный Герех, жрец Кэух. Пройдите.

Миновав сердитого охранника, молодые люди оказались в святилище и увидели явно скучающего мужчину. С рассеянным видом тот прохаживался вдоль строительных лесов.

При появлении гостей он приосанился, напустив на себя важности, и проследовал к незнакомцам:

— Кто вы?

Поклонившись, Сидмас повторил заученное приветствие и новые имена.

— Идите за мной. — Достопочтенный жрец повел их через храм по другому мосту, через каменные врата и полутемную галерею, а потом — вниз, по лестнице, в самые недра земли. Остановились они в просторной пещере, где собрался уже разношерстный народ.

— Сколько конкурентов, — шепнул Креламет другу.

— Надеюсь, наши уроки не прошли даром, — отозвался Сидмас тихо.

Наверное, они привлекли любопытные взгляды своим неподходящим для пустыни нарядом. Меховые куртки, длинные плащи, да меховые сапоги в придачу смотрелись неуместно рядом с голыми, загорелыми торсами местных улхурцев. Кроме мужчин в гроте были и девушки. Потом Креламет узнал, что мать Кхорха сама выбрала среди них невилл. Претенденток оказалось много. Но именно Ее глаза увидел тогда сын сотника. И ощутил нечто подобное тому чувству полета сквозь застывшие пространство и время, когда шагнул через Врата.

Она смотрела на него с изумлением и тревогой, похожей на страх. И никак не могла отвести взгляда...

Потом еще долго он пытался отыскать в толпе странную девушку с бездонными глазами, но встретил ее только перед испытаниями. И все надеялся снова поймать темно-серый взгляд...

* * *

— Пожалуй, я больше ничем не могу ему помочь, — поднимаясь, проговорил Креламет и оказался совсем близко от Лемаис. Она так и не ушла — молча стояла рядом — а теперь, замешкавшись, отступила на полшага. Едва ли невилла отдавала себе отчет, что ее тянет к Креламету. И не хотела знать, почему мысленно все рассказывает именно ему, и его одного видит на коротких ритуалах у Колодца.

— Я дам ему отвара, приготовленного Матенаис, — не поднимая глаз, проговорила она таким взволнованным голосом, словно признавалась в чем-то мучительном и важном.

Он отстранился, так и не ответив, а потом, развернувшись, просто ушел.

— Что с ним? — донесся до Лемаис звонкий голосок Дельви.

Уняв больно забившееся сердце, она посмотрела на спящего Сидмаса и пошла к подругам.

— Что ты сказала Лахвару? — смеясь, стала допытываться озорная внучка Сильхи.

— Уверяю тебя, ничего особенного, — присаживаясь и протягивая к костру озябшие руки, как можно беспечнее ответила невилла.

— А вид у паренька был такой, будто он сел на горячие угли, — Дельви вдруг загрустила. — Я видела, как он смотрит на тебя. И понимаю, что это значит, — она подперла ладошками подбородок и с трагическим выражением на милом личике уставилась на огонь. — Если бы Лахвар хоть раз посмотрел так на меня! Ах, почему я захотела стать невиллой! Предупреждала меня бабка — не в моей природе молиться и думать о чистоте души.

— Поостереглась бы ты говорить такое в гротах, — одернула ее серьезная Инелис. — Не ровен час, услышит тебя Кэух.

— И что же? — темные глаза девушки метнули молнии.

Теперь это была не хорошенькая кокетка, а опасная ведьма, которой послушны духи земли и неба.

— Я тоже чего-нибудь да стою! Что сделает мне эта безобразная тварь?

— Тише ты! — в страхе воскликнула Тейнет, еще не отошедшая от смерти сестры. — Ты видела, что сделала она с телом бедняжки Крорис? — и девушка разрыдалась, уткнувшись лицом в ладошки.

Для многих невилл та ужасная сцена стала настоящим потрясением.

* * *

В ночь, когда погибла Крорис, одна из дев проснулась, встревоженная жуткими звуками, раздающимися в глубине слабо освещенной пещеры. Испуганная черной фигурой, что рыча, возилась возле усопшей, невилла осторожно разбудила подруг.

Бесстрашная Дельви зажгла факел, и первая направилась к тому, кто хозяйничал в чужом жилище. Остальные девушки, помявшись, последовали за ней.

— Что ты здесь?.. — внучка Сильхи смолкла.

Голое существо, лишь отдаленно напоминающее человека, обратило к ней окровавленное безобразное лицо. Верхние короткие руки неуклюже стирали кровь с подбородка и шеи, тогда как средние, длинные и жилистые, крепко вцепились в тело мертвой невиллы. Нижняя пара рук с черными когтями опиралась о пол. Белесые, подслеповатые глаза твари быстро заморгали от света.

— Уйди! — вскрикнула Дельви, махнув факелом перед чудовищем.

Оно зашипело, оскалив черные, острые зубы и ударило девушку по руке.

Огонь погас, и существо метнулось к выходу.

— Это Кэух, — с трудом выговорила Лемаис, когда немного оправившиеся от пережитого кошмара девы собрались возле костра. — Я видела, как она вылезала из колодца...

* * *

Воспоминание о демонице снова привело в ужас обитательниц пещер.

Но наследница Сильхи, доведенная до отчаяния постоянным страхом, витавшим в гротах, упрямо продолжала:

— Что она сделает мне? Пусть только явится, я покажу ей...

— Одумайся! — вновь попыталась урезонить ее Инелис.

И только появление в пещере матери первосвященника положило конец этому опасному разговору.

Завидев жрицу, девушки дружно поднялись, а Лемаис, заулыбавшись, пошла ей навстречу.

— Рада видеть тебя, детка, — проговорила Матенаис, пожимая протянутые руки невиллы.

— Я тоже, — ответила та, склоняя голову.

— Что так бурно обсуждают мои красавицы? — обратилась жрица к девам.

Раздосадованная Дельви первая села на место и, поджав колени к груди, уронила на них кудрявую головку.

Это не осталось не замеченным.

— Что тебя так огорчило, крошка? — присаживаясь к очагу, мягко поинтересовалась мать первосвященника.

— Нет, ничего, — отозвалась девушка.

— А как чувствует себя больной? — продолжила достопочтенная Матенаис.

— Он спит, — ответила Лемаис, — ему больше ничего не угрожает.

Жрица быстро глянула на нее и согласно кивнула. — Теперь я буду жить с вами, — добавила она, и заулыбалась, когда невиллы искренне обрадовались этой новости. — Ну, ладно-ладно, посмотрим, что сегодня мои хозяюшки приготовили на ужин.

Дельви поднялась, едва удерживая слезы. Она понимала, что именно довело ее до такого состояния, но меньше всего хотела, чтобы кто-то лез ей в душу.

— Куда ты? — Лемаис поймала девушку за подол.

Та вырвалась, зло глянув на подругу.

— Мне нужно побыть одной!

На свежем воздухе невилле стало легче. Мгновенно промокнув под теплым дождем, тихо лившимся из темных небес, она засмеялась, протягивая обнаженные руки под струи и поднимая навстречу им лицо. В ее племени поклонялись дождю, и Дельви поняла, что это Сильха передает ей привет и поддерживает свою взбалмошную, но дорогую внучку.

— Все будет хорошо, бабушка. Все будет хорошо.

Ей вдруг захотелось побеседовать с Одрухом, этим умным, много знающим и умеющим колдовать дядькой. Не торопясь, любуясь вспененным Хеллом и размытыми очертаниями скал, она добралась до пещеры, где раньше лежал раненый Хоруг.

— Одрух, ты здесь? — Какая-то неестественная тишина насторожила невиллу, вспомнившую, что теперь больного нет в гроте.

Дельви вошла внутрь и осмотрелась. Там, где раньше лежал жрец, было сухо, но другую половину пещеры заливала вода. Она бесшумно стекала ручьями по стене, образуя лужу, источающую едва уловимый запах. И этот странный запах вызвал безотчетную тревогу и напомнил о чем-то...

Разочарованная тем, что не застала змеелова, девушка повернулась, намериваясь покинуть это место, но замерла, испуганная внезапным непереносимым желанием оглянуться.

"Демон никогда не причинит тебе вреда, если сама не позволишь ему напасть, дав силы, — вспомнились слова Сильхи. — А его сила — твой страх перед ним. Не бойся. И никогда не оборачивайся, уходя. Все, кто защищают тебя, идут перед тобой".

— Дельви? — услышала она ласковый голосок. — Ты хотела, чтобы я пришла.

Девушка развернулась. От внезапной слабости у нее закружилась голова.

Юная красавица сидела на камне, блестя черными завораживающими глазами и накручивая на пальчик волнистый локон. На нежном личике ее играл румянец, и трогательно улыбались маленькие алые губы.

— Кто ты? — удивленно спросила невилла, впервые искренне восхитившись чужой красотой.

— Каэлис.

— Но я не знаю тебя и не звала.

Дева неспешно сошла с камня и приблизилась к гостье.

— Звала. И я всегда прихожу на зов, — она поднесла ладошку к щеке очарованной Дельви. — Только зачем же ты обидела меня, милая? — Ее холодные пальчики коснулись кожи невиллы, скользнули ниже, по шее и легко, и осторожно обхватили ее, лаская.

Наклонив голову, Каэлис словно наслаждалась, мечтательно любуясь притихшей юной ведьмой...

И точно упала маска с томного лица — исказились нежные черты, обнажились почерневшие зубы. Хрупкие пальцы вцепились в горло невиллы железной хваткой. Каэлис легко приподняла над землей захрипевшую жертву и с яростью прошипела:

— Возжелав мужчину стража, ты нарушила главный закон дев, обязанных служить мне — чистоту души.

Удлинившиеся когти проткнули кожу, и задушенная Дельви затихла. Отбросив обмякшее тело, демоница жадно слизнула с руки кровь и взглянула на невиллу. Черты уродливого лика смазались, и мерзкое существо вновь обернулось прелестным созданием.

— Нужно слушаться старших, — приподняв черную бровь, проговорила Каэлис назидательно. — Жаль, что Сильха не научила тебя уважать тех, кому служишь.

* * *

Ведомый сильным желанием, Сахулл оставил пещеру, где вот уже который день исполнял обязанности жреца. Все изменилось для него с того момента, как перед алтарным камнем с жертвой явилась прелестная и юная чаровница.

— Ты боишься? — смеясь дивными глазами, спросила она. — Чего? Это же легко — сделать надрез на шее мертвого человека. Он же ничего не чувствует. Я покажу тебе. Смотри...

Он видел. Видел, как девушка вспорола кожу обсидиановым ножом и, собрав в чашу черную кровь, выпила ее. Видел, как выгнувшись и заломив белые руки, потянулась к нему, глядя призывно и сладко...

Дальше Сахулл не помнил ничего. И двигался, и жил, как во сне, с тревогой и ощущением беспредельного счастья ожидая полночного часа, когда снова придет она, Каэлис...

Сейчас он слышал внутри себя ее голос, он звал его в одну из пещер.

Пройдя по берегу, жрец вошел в грот. Внутри было душно и пахло свежей кровью. Да, новый служитель Кэух не мог не узнать этот чудесный запах. Приглядевшись, он увидел нечто белеющее на полу, возле воды.

— Вот ты где, малышка? — подхватив на руки мертвое тело девушки, довольный собой Сахулл неспешно вернулся в свою пещеру.

Осторожно положив невиллу на алтарь, он какое-то время смотрел на нее, а потом опустился на колени и произнес молитву Божественной.

— Я приготовил для тебя подарок, моя драгоценная Каэлис, — поднимаясь и растягивая губы в улыбке, проговорил служитель и взял в руку нож.

Близкое и грозное рычание остановило его. Где-то в самой глубине одурманенной и обессиленной души слабо шевельнулся страх. Жрец медленно повернул голову, но так и не успел ничего увидеть...

Хеписахаф бросился на него. Повалив на пол, впился зубами в шею. Легко перекусив позвонки, ящер замер, обратив на поверженного служителя вполне осмысленный взгляд. В нем не было ни звериной ярости, ни торжества. Он не желал смерти Сахуллу. Он только хотел добраться до горла того, кто рано или поздно займет его место...

ГЛАВА 11

— Святейший, — преклонив колени, подобострастно проговорил Герех, — я счастлив приветствовать тебя. — Он коротко вздохнул и продолжил с горечью: — Спешу сообщить тебе о том, что в гротах невилл происходит что-то из ряда вон выходящее.

— Что? — холодно спросил Кхорх.

Первосвященника многое теперь раздражало и мало, что радовало. Даже эта новая зала, отделанная блестящим черным камнем и лепниной — все, как он хотел — не вызывала никаких эмоций. Кхорх пережил это все. Пережил в мечтах и снах об Улхуре, ставшем Ахвэмом. И сейчас понимал, что этого уже не достаточно. Нужно было идти вперед, не останавливаясь даже для того, чтобы взглянуть на достигнутое. Зачем? Он не сомневался, что будет именно так, как есть теперь. Первый, самый трудный этап завершился. Город приобрел желаемые черты, храм построен, сокровищница пополнена рубинами и золотом. Все загаданное сбылось.

А вот те, которые шли рядом, разочаровали...

Особенно достопочтенный Герех. Нет, жрец по-прежнему был исполнителен и надежен, но он не желал меняться, не хотел слышать Кэух, не покорился ей душой. А значит — обрек себя. К тому же тяготившая Кхорха благодарность за спасенную жизнь оказалась непосильной для его гордого сердца. Если бы он мог воздать достопочтенному по заслугам, заплатить той же монетой, не мучаясь от сознания того, что этот человек подарил ему самое ценное! Но изо дня в день, глядя на жреца, Кхорх помнил о том, что должен быть благодарным. И видел в глазах Гереха, что и тот помнит об этом, но ничего не просит, оставляя своего господина вечным должником.

— Рехум убит, — сообщил жрец взволнованно.

— Как? — Кхорх приподнял брови, изображая удивление.

— Матенаис назначила его жрецом после гибели Сахулла. Кто-то убивает всех жрецов Кэух, святейший!

— Что еще? — нетерпеливо спросил первосвященник.

— Перед смертью Рехум будто рассудком тронулся. Может, не вынес того, что закрыт, может, боялся чего. Нес всякий бред...

— Ну, какой же? — видя, что Герех замолчал, поторопил Кхорх.

— Говорил, что мучает его какая-то женщина...

— Послушай, — господин Улхура поднялся с кресла и, нервно покусывая губы, несколько раз прошелся перед достопочтенным туда и обратно. — Что ты как под пытками? Говори, что знаешь!