Особенности национального попадания

* * *

Когда ворон буркнул что-то, подозрительно напоминающее "стерррва", и перелетел на ветку бузины, Маша решила, что он не хочет вести ее дальше в отместку за розыгрыш. *И ладно* — подумала она — *Небольшой привал не помешает. А после как-нибудь договоримся.*

Она сняла рюкзак и футляр, достала подстилку, уселась, развернула бутерброды... и застыла, не донеся руку до рта. Бутерброды полетели обратно в рюкзак, а девушка заметалась по поляне. Горсть щепок там, где не так давно кололи дрова, обрывок чайной упаковки и еще кое-какой мусор мог быть оставлен кем угодно и где угодно. Туристы и не такое по лесу разбрасывают. Но смятые, растрепанные кусты малины не узнать было невозможно.

Они пришли.

Вот только пришли они к пустому месту.

Все что сейчас осталось в неглубокой яме посреди кустов — несколько странных обломков, похожих на осколки гигантской чашки.

— Гном вернулся — дома нет, — растерянно пробормотала Маша и обернулась к ворону. — Ты знаешь, куда подевалась изба? А ты? — она бросилась к футляру и торопливо вытряхнула его содержимое на подстилку. — Ты можешь объяснить, что здесь случилось?!

— Не имею ни малейшего представления, — ответил слегка раздраженный женский голос. — Но, судя по твоему бесцеремонному поведению, дела действительно плохи. Будь любезна, подними меня повыше.

Маша подчинилась и некоторое время бродила по поляне, держа свою странную собеседницу на вытянутых руках. Ворон понаблюдал за ними и расхохотался:

— Дурррной дозоррр — кар-ртина маслом!

— Уважаю твою самокритику, — парировали ножны. — Ты — часть команды, не забыл?

Ворон сердито заворчал, изобретая ответное оскорбление. Девушка поспешила вмешаться:

— Оставь его — все равно не поможет. Выяснила что-нибудь?

— Ты меня огорчаешь, — упрекнули ножны девушку. — Земля буквально испещрена довольно свежими следами. Да, они большие и выглядят необычно, но ты могла бы догадаться. Давай, попытайся.

— Большие... — задумчиво протянула девушка. — Раз большие — надо посмотреть на них сверху.

— Умничка. Осторожно, не поцарапайся! — прикрикнули ножны, когда Маша полезла на елку.

— Наседка, — тихо фыркнул ворон.

— Заткнись, — также тихо огрызнулись ножны.

Когда Маша слезла обратно, она выглядела еще более растерянной.

— Итак?.. — тоном учительницы, деликатно направляющей робкого ученика к верному ответу, спросили ножны. — Ты разглядела следы?

— Ага, — нервно озираясь, ответила девушка.

— И ты пришла к выводу, что...

— На дом Яги напала стая тиранозавров! — выпалила Маша и снова в ужасе огляделась. — Но где тогда обломки? И... трупы?.. — закончила она шепотом.

— Крххх... Я не могу-у! — ворон катался по ветке от смеха. — Дерррржите меня семеррро! Ой! — добавил он через пару мгновений совсем другим тоном. — Я тут, кажется, застрял... Вытаскивай меня, глупая девчонка, это ты виновата.

— А? — только и смогла ответить глупая девчонка. Ножны тихо застонали:

— Бедное дитя. Год тебя учила, и все без толку! У тебя ведь неплохое логическое мышление. И ты умеешь им пользоваться. Так вот: используй кнопку "Выкл."! Вырубай логику к чертовой бабушке и принимай ситуацию такой, как она есть! Меня же ты приняла.

— Не-е-ет... — протянула Маша, поразмыслив. — Ты это не всерьез. Дом с живыми птичьими ногами? Не метафорически? Какая же у дома, точнее сказать — существа, физиология? Он — мутант? Биоробот?

— А вот это, — строго сказали ножны. — Не нашего ума дело. Мы с тобой должны понять одно: куда изба ушла. И я знаю, кто нам все расскажет в обмен на небольшую помощь.

— Сначала вытаскивайте, — заявил ворон. Маша погрозила ворону пальцем и отвернулась.

— Ничего я вам не скажу! — рявкнул он Маше в спину.

— Вррредители! Стерррвозные уррродины! Мерррзавки! — надрывался он следующую четверть часа.

— Вон там сидит стайка синиц, — ввернули ножны, когда ворон сделал паузу, чтоб отдышаться. — И я готова спорить на все мои заклепки: они смеются. Угадай, над кем?

— Дай, я попробую, — вздохнула Маша, когда ворон в конце концов замолчал. — Слушай, приятель... не ворчи — ты мне не чужой... Так вот, — продолжала девушка, аккуратно выпутывая птицу из куста. — Не нужно быть гением, чтобы понять: во-первых, ты не хочешь, чтобы я снова встретилась с Ягой. Во-вторых, это твоя собственная инициатива, а не ее приказ, потому что я должна принести ей ножны, их, знаешь ли, по почте не пошлешь. И в третьих... не дергайся! Останешься без глаза!.. Да, в-третьих — дело не лично во мне. Что же тут случилось? Ой!

Ворон ловко вывернулся у девушки из рук и взлетел на еловую лапу. Маша изучила палец со всех сторон:

— Кусаться совершенно необязательно. Просто ответь... пожалуйста.

— Сообразительная, — с удивившей Машу горечью сказал ворон. — Хочешь знать, что случилось? Хорошо. Ложись спать. На закате отправимся дальше.

— Спать — сейчас, идти — ночью? — поразилась девушка. — Но мы не в пусты... Да что ж вы все меня шпыняете! Больно ведь! — обиделась она, потому что ножны, прислоненные к березе, неожиданно рухнули ей на ногу.

— Костер не разжигать? Нет? И укрытие не строить? Ладно, вам виднее. Детский сад какой-то... — бормотала девушка, расстилая спальник. — Я тыщу лет не спала днем. Абсолютно уверена, что это плохая...

То ли кто-то из ее спутников умел колдовать, то ли помогла обычная усталость, но заснула Маша почти мгновенно. Ножны тихо лежали под ее левой рукой. Ворон потоптался немного на ветке, потом засунул голову под крыло и тоже задремал.

Маше снился мультяшный домик на птичьих лапах, который сплясал вприсядку, сел на шпагат, а напоследок лег в джакузи и болтал ногами, брызгаясь.

— Не бывает... — пробормотала Маша во сне.

* * *

Ничем не примечательный день подходил к концу, уступая место самой удивительной летней ночи в году. В сумерках Маше пришлось изрядно замедлить шаг: лес становился все гуще, а зажечь карманный фонарик ворон ей не позволил. Он снова уселся к ней на плечо, но за ухо больше не дергал. Маша была ему за это благодарна, и еще больше — за то что он просто остается рядом. В руках она сжимала ножны. Время от времени ножны просили Машу не тискать их так сильно, но она с каждым разом вцеплялась в них все крепче.

Вокруг девушки скользили, прыгали, летали странные тени, а иногда и не тени вовсе: береза и рябина, проковылявшие мимо нее в обнимку, выглядели более чем материально. Деревья шли, аккуратно извлекая корни из земли и погружая их обратно. Возле застывшей столбом девушки странная парочка ненадолго задержалась: рябина приветственно помахала веткой, а береза что-то скрипнула.

— Нет, третьей она не будет! — рявкнул ворон. Гуляки очень выразительно пожали ветвями и побрели дальше.

— Ой, что-то мне нехорошо... — пробормотала Маша.

— Ну-ка, соберись, девочка, — строго сказали ножны. — Вот замечательный случай проверить знания на практике. Давай идти и повторять, что мы выучили об Ивановом дне.

— Купаться в Иванов день — всенародный обычай... — затянула Маша, словно несчастный двоечник у доски, но с места все-таки сдвинулась.

— Только не в нашем озеррре! — немедленно встрял ворон.

— Почему? — немного оживилась девушка. — Там что — злой и мстительный водяной?

— Вздоррр! Водяной — пррросто душка, — отмахнулся ворон. — А вот экология — безобррразная.

— Учту, — вздохнула Маша. — Купальник я все равно оставила дома. Так... что еще? Характерная примета Ивана Купалы — многочисленные обычаи и предания, связанные с растительным миром... Ой, меня кто-то за ногу схватил!

— Что за дуррррость — в такую ночь ррразгуливать по лесу в зеленых штанах! — всплеснул крыльями ворон, но на помощь все-таки пришел. В районе машиной лодыжки раздался хруст, чавканье, разъяренное вороново "В глаз репьем, скотина? Получай!" и снова хруст. После этого девушку отпустили.

— Они не зеленые, — рискнула возразить Маша и пригладила ворону взъерошенные перья. — Они камуфляжные. Спасибо, мой храбрый рыцарь.

Ворон презрительно фыркнул Маше прямо в ухо.

Луна поднималась все выше, и продолжать путь теперь было намного проще. Вернее, было бы — в любую другую ночь. Маша вдруг обнаружила, что идет не через лес, каким она привыкла его видеть, а через толпу разумных существ: растения и животные вокруг нее свободно общались друг с другом. По крайней мере — большинство, но исключения тоже попадались: сосна, гонявшаяся за бобром, вряд ли собиралась попить с ним на брудершафт ключевой водички.

В какой-то момент Маше показалось, что она увидела знакомый ветвистый силуэт. Она едва не упала, споткнувшись о собственную ногу, но ворон ободряюще наорал на нее, и девушка пошла дальше.

— Ты — молодчина! — похвалили ее ножны. — Отлично держишься!

— Костер, — вдруг сказала Маша.

— Умничка, — отозвались ножны. — Очищающий костер — главная особенность купальской ночи, ты все правильно запомнила.

— Да нет же, — девушка протянула ножны вперед. — Горит костер. Вон там, видишь?

— Почти пришли, — со странной грустью сказал ворон.

Чем ближе Маша подходила к костру, тем сильнее ее трясло. Она вспоминала события прошлого года, и пыталась понять, благодаря чему — наглости или глупости — осмелилась тогда сунуться в этот неподдающийся объяснению мир. Под руководством своей необычной наставницы Маша узнала об этом мире довольно много, но вывод пока сделала один: окажись она нынешняя на своем месте год назад — вряд ли сошла бы с электрички.

— Меньше з-знаешь — к-крепче спишь, — подвела неутешительный итог Маша.

— Вот-вот, — поддержали ее ножны. — Знания умножают страдания. Чье изречение?

— Н-н-не п-п-помню, — простучала зубами девушка.

— Довольно болтовни! — повелительно каркнул ворон.

В почтительном молчании они вышли к костру. По ту сторону огня Маша увидела одинокую человеческую фигуру, но избушки нигде не было. Только пламя, такое высокое, что вряд ли оно годилось для мистических прыжков, да куча дров и хвороста. Куча была настолько огромна, что ее хватило бы для десятка подобных костров.

И, пока Маша в недоумении разглядывала представшую перед ней картину, куча вдруг пошевелилась, жалобно застонав странным скрипучим голосом.

— Биоробот, говоришь... — чуть слышно пробормотал ворон.

* * *

Изба умирала. Не метафорически, как это происходит с обычными покинутыми зданиями — вне всякого сомнения на земле перед Машей лежало живое существо, и умирало оно, как подобает живому. Больше всего девушку поразили окошки: они сделались белесыми и мутными, точь-в-точь — глаза, затянутые катарактой.

— Ей очень больно? — робко спросила девушка Ягу. — У меня есть пенициллин... Несколько ампул — мало, наверное, но все-таки...

Ответа Маша не получила. Мысленно посчитав до десяти, она бочком подобралась к скорчившемуся существу и осторожно потрогала гигантскую лапу: та была теплой — не нагревшейся от костра, это было живое тепло. Лапу покрывала очень толстая и совершенно сухая на ощупь кожа. Каждый палец заканчивался огромным когтем, обломанным и растрескавшимся.

— Оставь! — хлестнул Машу окрик Яги. Девушка ойкнула и с размаху уселась на землю.

— Она стара, — чуть мягче добавила Яга. — Но не настолько, чтобы умереть так скоро, часть времени у нее просто отняли. Сама скажешь — кто?

— Догадываюсь, — пробормотала Маша, не поднимая головы. — Охотники за приключениями, вроде меня, да?

— Если бы, — горько усмехнулась Яга. — От идиотов вроде тебя больше всего вреда вам самим. Для чего, ты думаешь, я всех вас принимала? Таких, как ты, проучить несложно. Но за вами потянулись другие охотники — они не рвались махать волшебными мечами, но хотели знать, как железяка в каменьях может разговаривать безо всяких плат и микрочипов. Они желали раздернуть ковер-самолет на нити и рассмотреть их под микроскопом. Они отковыривали от избы щепки и складывали в пробирки — думали вырастить домо-бройлеров, не иначе. Вот каких охотников надо было не просто гнать, а наказывать со всей суровостью. Недооценила — моя вина. Но выводы сделала — больше люди меня в этих краях не увидят. А ты, — Яга вдруг оказалась прямо перед Машей, больно сжала ее плечо и рывком поставила девушку на ноги. — Запомни, девочка: есть вещи, которые нельзя объяснить, просто измерив, рассмотрев в микроскоп или даже расщепив на атомы. В них надо верить, потому что...

— ...Потому что... — услышала Маша свой голос, поразилась собственной наглости, но все же закончила. — ...Как иначе они станут реальностью? Я весь год читала нужные книги, — добавила она смущенно.

— Вообще-то я хотела сказать — потому что от неверия они сдохнут. Но тот вариант интеллигентнее, — кивнула Яга. — А теперь, раз уж пришла, молчи и не путайся под ногами.

Маша кивнула, снова уселась на землю, и, пользуясь возможностью, принялась разглядывать Бабу-Ягу.

А посмотреть было на что. В прошлый раз Яга выглядела старухой — крепкой, отлично державшейся, но меньше семидесяти Маша бы ей не дала. Сейчас хворост в костер подбрасывала женщина лет сорока. Она больше не носила очки и нелепую косынку. На ней было длинное — почти до земли — бурое платье, отороченное то ли мехом, то ли перьями, и сильно облегавшее фигуру. В модных глянцевых журналах такую фигуру найти невозможно, зато прерафаэлиты были бы от Яги в восторге. И перевоплощение все еще продолжалось: за последние несколько минут исчезли седые прядки на висках, темные волосы женщины стали длиннее и гуще, а талия — тоньше.

— Началось, — вдруг прошептали ножны, которые Маша все еще сжимала в руках.

Медленно, рывками, словно в сцене из очень старого кино, изба поднялась на ноги и повернулась к своей хозяйке. Неожиданно вокруг стало невероятно тихо. Даже огромный костер ухитрился трещать шепотом. Яга низко, до самой земли, поклонилась своему дому. И дом поклонился ей в ответ, рухнул на бок, и больше уже не шевелился.

Женщина, которая теперь выглядела от силы лет на десять старше Маши, швырнула на землю между домом и костром несколько хворостинок. Сначала робко, потом смелее пламя начало перебираться по хворосту, и вот уже огонь полностью охватил неподвижное тело. Яга застыла у огня, склонив голову и подняв руки в странном, похожем на танцевальный, жесте. Маша поймала себя на том, что разинула рот и вытаращила глаза. Она встречала такое изображение Яги, всего раз — в старой библиотечной книге, которую удалось получить после долго нытья и вранья о дипломной работе. Когда Ягу изображали такой, она еще не слыла злой ведьмой — похитительницей детей.

В те времена она была богиней.

— Ты бы отодвинулась, а? — прошептали ножны. — У тебя уже подошвы дымятся.

Девушка тихо взвизгнула и попыталась отползти подальше от огня. Не тут-то было: почти сразу она уперлась во что-то спиной.

— Мамочки... — охнула Маша, поняв, что вплотную к ней стоит лось. Лес окружил погребальный костер: животные осмелились подойти близко, растения держались поодаль. *Что-то будет, если эту картину заметят через спутник? И что вообще они увидят?* — подумала Маша, но тут же надавала себе мысленных оплеух. — *Нашла время для скептицизма, дура!*