Майор Следаков. Следователь по особо важным делам

И вдруг за спиной раздался возглас:

— Эй, Шаров! Я вернулся и жажду мести!

Виталий обернулся и с ужасом увидел, что за ним гонится ни кто иной, как Кентавр.

Шаров в сердцах выругался. Надо же, как не вовремя. Ситуация была та же, что и пару месяцев назад, когда он схватил Кентавра. За исключением одного факта: теперь не у преступника, а у него показатели были на нуле.

Кентавр разразился диким хохотом.

— Что, Шаров? — обратился он к Виталию. — Бензин кончается? Почувствуй себя на своём месте. Прежде, чем сдохнуть!!!

Все надежды покинули Шарова. И в этот момент пришла идея.

Виталий прибавил скорости. Только бы бензина хватило. Иначе этот день, судя по всему, будет последним в его жизни.

Он выжимал из своего байка максимум энергии. Сзади был слышан хохот Кентавра.

— Я б на твоём месте так бы не торопился, Шаров! — воскликнул он. — Последние минуты доживаешь! Посмотрел бы, какие вокруг птички, бабочки... Солнышко, наконец. Нет, всё гонит, гонит куда-то...

Перед глазами Шарова возникла его цель — порт. Быстро спрыгнув с байка, топливо на котором уже фактически кончилось, Виталий бросился бежать.

— Ты глянь, до последнего в догонялки играет! — рассмеялся Кентавр. — Ничего, от меня не убежишь!

Шаров, задыхаясь, добежал до пирса.

— Уплыть решил? — усмехнулся Кентавр. — Думал, я тебе это позволю? Да я просто раздавлю тебя прямо на этом пирсе!

И на всей скорости Кентавр полетел на Шарова.

— Ну, и кто из нас лошак? — злобно проорал монстр.

— Конечно, ты! — откликнулся Шаров, отпрыгивая в сторону.

Выражение безумной радости на лице Кентавра сменилось гримасой ужаса. Он на всей скорости летел с пирса прямо в воду. И не мог остановиться.

Не прошло и двух секунд, как Кентавр плюхнулся в воду с головой.

— Вот так вот, лошак! — улыбнулся Шаров и осёкся.

Чёртов Кентавр со страшной скоростью пошёл ко дну. И вытащить его из воды Шаров не мог даже при всём желании. Уж слишком много весил его незадачливый враг.

— Чёрт! — только и смог промолвить Шаров.

* * *

Упав в воду, Кентавр тут же начал тонуть. Тяжеленная половина мотоцикла тянула его на дно. Вода попала в дыхательные пути мгновенно, и уже через полминуты всё было кончено.

Последним воспоминанием Анатолия Чумакина стала прекрасная нимфа. Перед смертью Современный Кентавр только и успел подумать, что он её, увы, так никогда и не догонит...

* * *

Гений с криком швырнул прибор, с помощью которого он наблюдал за Кентавром.

— В чём дело? — удивлённо спросил Неудержимый.

— Моё творение... — сокрушался Гений. — Моё детище!

— Да что, в конце концов, случилось? — не понял его собеседник.

— Кентавр! — воскликнул в сердцах Гений. — Этот идиот утоп!

— Как утоп?

— Элементарно, — пояснил Гений. — В воде. Всё, с меня хватит! Объявляю план "Революция"!

* * *

— Какая знакомая картина! — произнёс Шаров. — Можно сказать, те же и Гений.

Картина и вправду напоминала события прошлогодней давности. Неудержимый носился с топором по площади, угрожая разнести всех и вся. Генерал Самойлов ужасно орал на своих подопечных, которым была слишком дорога жизнь, чтобы идти против злодея. Новым персонажем был только Гений, развалившийся в позе кучера в центре площади.

Следаков, Шаров и Соловьёва наблюдали за этим зрелищем издалека.

— И что же нам делать? — спросила Екатерина.

— СЛЕДАКОВ!!! — орал Неудержимый. — ДАЙТЕ МНЕ СЛЕДАКОВА! ИНАЧЕ Я РАЗНЕСУ ВСЁ!!!

— Ну что ж, — задумчиво проговорил майор. — Он меня хочет — он меня получит!

* * *

Неудержимый, весело размахивая топором, стоял посреди площади, призывая выдать ему Следакова. Гений философски наблюдал за ситуацией, гадая, не догадался ли ещё бравый майор уехать куда-нибудь подальше, когда к ним неожиданно стал приближаться вертолёт. Оттуда выглянул Следаков и через громкоговоритель прокричал:

— Пётр Иванов! Смотри, я здесь!

Неудержимый поднял голову. И в этом была его ошибка.

* * *

Сержант Игорь Рыжиков со снайперской винтовкой сидел на крыше. В свой прицел он заключил Неудержимого. И как только злодей поднял взгляд на Следакова в вертолёте, Рыжиков чётко выстрелил ему в ноздрю.

Игорь был великолепным стрелком. Пуля достигла цели. Неудержимый с рёвом свалился наземь. Омоновцы тут же бросились на него. Гений, поняв, что здесь ему больше не рады, немедленно ретировался прочь.

— СЛЕДАКОВ!!! — заорал Неудержимый. — Я ТЕБЯ УБЬЮ! УБЬЮ-Ю-Ю...

Дикий крик боли пронёсся по площади и затих, когда Неудержимого посадили в полицейскую машину.

* * *

— А я в этом деле была так, для мебели! — прокомментировала Соловьёва.

— Не переживай, Кать, — успокоил её Следаков. — Я уверен, что в будущем ты себя ещё проявишь.

Майор перевёл взгляд на понурого Шарова.

— В чём дело, Виталик? — спросил он.

— Кентавр, — отозвался Шаров. — Я убил его. Я фактически собственноручно скинул его с пирса. У него не было ни шанса.

Следаков тяжко вздохнул.

— Я всё понимаю, Виталик, — сказал майор. — Поверь, на нашей службе многое бывает. Иногда приходится вступать в бой, в котором выживет только один. Я знаю это. По себе.

Шаров поднял взгляд на Следакова. И понял, что майор не врёт.

* * *

Гений бежал прочь со всех ног.

" — Господи, за что? — подумал он. — За что мне попадаются одни идиоты? Тот утоп, этого купили за валерьянку, про третьего я вообще молчу!!!"

Гений упал на колени и заорал в отчаянье:

— Идиоты! Идиоты! ИДИОТЫ!!!

Второй сезон

Дело 11

Варуна

Аркадий Ивашов был зол. Очень зол. И, несмотря на то, что ему было всего тринадцать лет, это было предвестником большой беды.

В школе, в которой учился Ивашов, он был немного не успевающим хорошистом. То есть, он получал в основном четвёрки. Тройки бывали, но редко. А пятёрки — ещё реже. И это невзирая на то, что учился он весьма усердно, вытягивая на себе ещё двоих троечников и одного откровенного двоечника.

Самыми нелюбимыми предметами у Аркадия были биология и труды. По этим двум предметам ему в разное время поставили тройки за успеваемость. В четверти. Это было большим ударом по самолюбию.

Нина Никифоровна, учитель биологии, была его объектом ненависти номер один. Тройку она ему поставила фактически только за то, что он много болел. Это была первая тройка за четверть в его жизни. И потому самая обидная.

Объект ненависти номер два — трудовик Виктор Иваныч. Он никогда никого ничему не учил, будучи уверенным, что для этого у мальчиков должен был отец. Отца у Ивашова не было — и в итоге за его кривенькие узоры на деревянных досках были оценены на тройку.

Но не эти тройки стали соломинкой, сломавшей хребет верблюду. Этой соломинкой стал разговор одноклассников, который он случайно подслушал около дверей в раздевалку. Тех самых, которых он вытягивал. Они обзывали его последними словами.

Ивашов не заплакал. В последний раз он плакал когда умер его отец, и с тех пор — ни разу.

Он в ненависти вышел из раздевалки. Ненависть на окружающий мир росла в нём всё больше и больше.

" — Я отдаюсь этому миру целиком и полностью! — злобно думал он. — Я, не вылезая из дому, готовлю домашние задания! Я тяну за собой этих оболтусов! И никакой отдачи! Я явлю им великую месть! Только вот как?.."

В тот день матери не было дома. Аркадию необходима была разрядка. И он, похоже, нашёл её.

Взор Ивашова упал на небольшую доску для вызова духа. Её подарил Аркадию дядя полгода назад. По словам дяди, выполнив нехитрый ритуал, можно было вызвать призрак или даже какого-нибудь Бога.

" — Варуна! — подумал Ивашов. — Я вызову Варуну! Пусть он покажет им истинную справедливость!"

По истории у Аркадия была твёрдая пятёрка, поэтому кто такой Варуна он знал прекрасно.

Варуна был древним индийским Богом. Прославился он в частности тем, что жестоко карал людей, принося в мир справедливость. Выглядел он, по древним индийским сказаниям, как огромный белый человек в золотых доспехах.

Конечно, Ивашов не верил в чудеса. Он просто хотел отвести душу за свои прежние обиды. Хотя бы просто обратившись к Богу справедливости.

Выполнив нехитрый ритуал, Аркадий начал призывать индийского Бога.

— Варуна! — возгласил он. — Призываю тебя! Приди в этот мир! И принеси в него ИСТИННУЮ СПРАВЕДЛИВОСТЬ!!!

И тут произошло нечто непредвиденное. Стена напротив Ивашова исчезла. Вместо неё открылось голое чёрное пространство, откуда неторопливо вышел... он. Варуна. Тот самый. Высокий белый человек в золотых доспехах. В руках он сжимал огромную секиру.

Аркадий в ужасе свалился со стула. Игра внезапно стала явью.

— К-к-кто ты? — заикаясь, спросил Ивашов.

— Я — Варуна, Бог, несущий справедливость, — ответил пришелец. — А чему ты удивляешься? Ведь именно ты меня и вызвал!

— Я... просто... — растеряно проговорил Аркадий.

И тут ясный ум Ивашова вернулся к нему. Варуна существует. Факт. Бог, который карает плохих людей, в целях восстановления справедливости. Это можно использовать в своих целях.

" — Ну, держитесь, Нина Никифоровна!" — подумал Аркадий и громко расхохотался.

* * *

Нина Никифоровна Толстых сидела за столом и ела курицу. Чинно, медленно, размерено. Торопиться ей было некуда.

Жила Нина Никифоровна одна вот уже около пяти лет. Единственный сын давно уехал. Муж умер. У учительницы биологии не было даже кота. Зато... У неё были ученики, на которых можно было оторваться за своё одиночество по полной программе!

Самым любимым делом Нины Никифоровны было занизить оценку какому-нибудь прилежному ученику. Отличник? Значит, четвёрка. Хорошист? Тройка. Троечник? Соответственно, двойка.

Дело-то, конечно, нехитрое, но... Как говорится, пустячок, а приятно.

Следующий день обещал быть просто прекрасным. В этот день Нина Никифоровна собиралась раздать проверенные лабораторные работы в 6 "А" классе. Одному из отличников она из вредности поставила тройку. Толстых уже предвкушала слёзы. А, если повезёт, то и вовсе истерику. Это приятно тешило самолюбие.

Нина Никифоровна самодовольно захихикала, когда на её плечо легла тяжёлая рука. Учительница в ужасе обернулась. За её спиной стоял человек в золотых доспехах. В правой руке он сжимал секиру.

— Вы ведёте себя недобросовестно, — проговорил он. — Вы сеете несправедливость. И за это я приговариваю вас к смерти.

Нина Никифоровна подпрыгнула со стула и с визгом помчалась прочь.

— ПОМОГИТЯ-Я-Я! — заверещала она. — УБИВА-А-АЮТ!!!

Нина Никифоровна редко следила за состоянием своего ковра. Это её и погубило. Толстых споткнулась об одну из складок и свалилась на пол.

Одним прыжком Варуна настиг свою жертву.

— Во имя справедливости! — воскликнул он и пронзил своей секирой Нину Никифоровну насквозь.

Через несколько секунд всё было кончено.

* * *

Майор Следаков сидел за своим столом и просматривал необходимые ему бумаги, немного отвлекаясь на своих коллег. Виталий Шаров и Екатерина Соловьёва невинно флиртовали, совершенно не обращая внимания на своего шефа. Слишком уж самозабвенной получилась беседа.

Фёдор Андреевич улыбнулся сквозь усы. Он уже примерно рассчитал сроки, когда его коллеги, наконец, уединятся и даже приблизительный срок свадьбы.

Рассуждения Следакова прервал телефонный звонок. Виталий взял трубку.

— Старший лейтенант Шаров слушает! — проговорил он. — Так... Ага... Понятно! — Виталий положил трубку и обратился к майору. — Фёдор Андреевич, новое дело!

— И что на этот раз? — поинтересовался Следаков.

— Дайте угадаю: сам Дьявол восстал из преисподней! — шутливо-зловещем тоном произнесла Соловьёва. — И, конечно же, не нашёл для этого города лучше, чем наш... Так ведь?

— Убили учительницу биологии. Адрес: Германова, 15. Квартира 21, — отреагировал Шаров. -. Может и Дьявол её убил, точно не знаю. После всего того, что мы пережили, это не исключено.

— Так давайте съездим туда и сами всё увидим. — предложил Следаков. — Шаров!

— Вас понял! — шутливо отдал ему честь Виталий. — Дамы и господа, прошу вас пройти к машине. Торжественный кортеж уже ждёт вас!

Некоторое время спустя следователи уже были на месте.

Сержант Рыжиков вышел к ним навстречу.

— Что мы имеем, Игорь? — поинтересовался Следаков.

— Жертва убита сквозным ранением в спину, — ответил Рыжиков. — Судя по всему, секирой.

— Секирой? — не понял майор.

— Именно, — подтвердил Игорь. — Причём не это самое странное. Когда сотрудники приехали на место происшествия, двери были закрыты изнутри. Также, как и все окна в квартире убитой. Как убийца выбрался из квартиры остаётся совершенно непонятным.

— А больше ничего странного не происходило? — спросил Фёдор Андреевич.

— Почти ничего, — ответил сержант. — Прохожий, который услышал предсмертный крик убитой и вызвал полицию, заметил мальчишку, выцарапывавшего на стене какую-то надпись. Мы, правда, так и не разобрались, что же он написал: то ли "Варума", то ли "Варуна"...

— Варуна? — вздёрнул брови Следаков. — А вот это уже интересно...

* * *

Аркадий Ивашов вместе с индийским Богом Варуной вместе сидели в заброшенном доме. Ивашов выбрал этот дом как надёжное укрытие от посторонних глаз. В конце концов, человек в золотых доспехах — зрелище из ряда вон выходящее. Лишнее внимание ни к чему. Во всяком случае, на данный момент.

Ивашов был доволен собой и слегка посмеивался над полицией. Он даже специально нацарапал на стене имя Варуны, будучи полностью уверенным, что это совершенно собьёт их с толку. Кто ж догадается до истины-то?

— И давно ты занимаешься своим благородным делом? — спросил Аркадий у Бога.

— Дольше, чем ты можешь предположить, — ответил Бог. — Я выявлял несправедливых людей и карал их смертью. Но время шло. Появилась новая вера в нового Бога. И обо мне, как и о прочих Богах Индии со временем фактически забыли. И я, честно говоря, был сильно удивлён, когда ты призвал меня.

" — Уж я-то как был удивлён!" — подумал Аркадий, а вслух обратился к Варуне:

— Ну что, готов и дальше сеять справедливость на Земле?

— Конечно же! — отозвался индийский Бог. — Кто теперь?

Ивашов улыбнулся.

* * *

Виктор Валентинович Хлебников сидел в своей маленькой деревянной мастерской и вырезал на древесине нехитрый узор. Он был учителем труда, своё дело любил и знал.

Если верить Чехову, то умный человек любит учиться, а дурак — учить. Исходя из этого утверждения можно было твёрдо утверждать, что Виктор Валентинович был далеко не дурак.

Логика Хлебникова была проста. Всем навыкам резки по дереву мальчика должен был научить отец. На труды все пацаны должны были приходить всему наученные и всё умеющие. Если же отца не было — что ж, это их проблемы. Это их проблемы, что нет такого человека, который набил бы морду нерадивому учителю, поставившему тройку, как итоговую оценку.

Виктор Валентинович улыбнулся крайне довольный сам собой.

— Хлебников? — услышал он голос над своей головой.