Майор Следаков. Следователь по особо важным делам

Он вместе с Шаровым и Соловьёвой стояли над трупом бомжа, которого не так давно застрелил Свинтавр. Рядом с ним валялась газета с фотографией генерала Самойлова. Его лицо было обведено кровавым пальцем Свинтавра.

— Что бы это могло значить? — шутливо задумался Шаров. — Так, дайте подумать... О, точно! Свинтавр решил убить Самойлова! Гляньте, даже я догадался!

— Хорошо бы об этом догадался сам Самойлов... — тяжело вздохнул Следаков.

* * *

— Что вы хотели мне сказать, Фёдор Андреевич? — деловито спросил генерал Самойлов. — Говорите, времени у меня не так уж много!

Следаков сидел в кабинете у Самойлова. Генерал старался быстрее закончить этот разговор. Он уж очень торопился домой.

— Господин генерал, у меня к вам очень серьёзное дело! — сказал Следаков. — Оно касается непосредственно вас.

— И что же там такого серьёзного? — нетерпеливо сказал генерал.

— Понимаете ли, Свинтавр, который сбежал... Он... В общем, он планирует убить вас.

Генерал встал в позу.

— И что же, майор? — в слово майор он вложил столько презрения, сколько только мог. — Прикажете мне, без пяти минут Герою России бояться какой-то свиньи? До встречи, майор! Увидите меня по телевизору, когда мне будут торжественно вручать самую высшую медаль России!

И генерал Самойлов вышел из кабинета.

— Что ж, меня, как всегда, никто не послушал, — проговорил Следаков. — Придётся действовать самому...

* * *

Генерал Самойлов и вправду был на пороге вручения награды "Героя России". Эта была последняя награда из тех, которые он ещё не получил. Президент соизволил, наконец, присвоить ему это почётное звание после отброса нового пришествия Короля кошек.

Генерал Самойлов сладко спал в своей кровати. Ему снилось, что он стоит перед президентом. И вот президент уже почти подошёл к нему для вручения торжественной награды. Заиграл гимн, и президент, похрюкивая, поднёс звезду Героя к усеянной наградами груди генерала.

Стоп! Чего это вдруг президент похрюкивает? Генерал всмотрелся в лицо президента и увидел... свиное рыло. И только тут понял, что проснулся.

Вместо президента перед ним стоял Свинтавр. И в руках он держал вовсе не звезду Героя, а заряженный дробовик.

— Господин генерал! — произнёс он. — На выход!

* * *

— Фёдор Андреевич! — заорал всклокоченный Шаров, забегая в кабинет Следакова. — Самойлова захватил Свинтавр!

— Уже? — флегматично спросил майор. — Ещё не убил?

— Нет, он тянет его на главную площадь. Что делать, Фёдор Андреевич, что делать?!

— Спасать генерала, что ж ещё! — почесав правое ухо, ответил Следаков. — Вези к площаде!

— Слушаюсь и повинуюсь! — ответил Шаров. Он понял, что у Следакова уже есть идея. А это хороший знак.

* * *

— Деньги! — пролепетал генерал, шагая вперёд под ружьём Свинтавра. — Я дам тебе деньги. Много денег!!!

— Посмотри на меня! — прохрюкал монстр. — Ты и вправду думаешь, что мне нужны деньги?

— Тогда что? Что тебе нужно?

— Месть! И, так как ни Картёжника, ни Гения уже нет, ты выходишь крайним! Вперёд до площади, на которой ты сдохнешь, совсем немного!

Свинтавр и генерал прошествовали на площадь под изумлённые взгляды зевак.

— Итак, начинаем нашу показательную казнь! — гордо прохрюкал Свинтавр. — На колени, генерал. Смотрите, что будет с каждым, кто станет на пути у свиней!

Генерал опустился на колени. Из глаз его текли слёзы.

— Хотелось бы, наверное, позабавиться с какой-нибудь красавицей, а? — донеслось до Свинтавра из мегафона. — А то теперь у тебя видать одни свиньи на уме?

Свинтавр обернулся.

— Кто?.. — ему уже был знаком этот приём. Кто-то взывает к его человеческой сущности.

— Это майор Следаков. — представился голос. — Бояться нечего. В тюрьму тебя не посадят, ты знаешь это, Геннадий. Сдайся. Так будет легче для всех.

Голова Свинтавра разрывалась на части от боли. Ерёмов рвался наружу. Свин всеми силами рассудка пытался его остановить.

— Ну что, Свин, мешает тебе человеческое полушарие? — спросил майор.

— ДА!!! — заорал Свин.

— Так избавься от него!

Свин размышлял недолго. Он поднёс ствол к правому виску и вышиб столь мешавшие ему человеческие мозги. После чего рухнул замертво.

Генерал, услышав выстрел, свалился без чувств.

* * *

— Всё просто, — сказал свою любимую фразу Следаков, сидя в машине Шарова. — Свиньи не кончают школы, и совершенно не знают анатомию. Если вышибить себе одно полушарие, другое без него не выживет. Хорошо, что свиньям не дано это знать.

— А генерал Самойлов? — спросила Соловьёва.

— Что ж, это послужит ему хорошим уроком, чтобы не присваивать себе чужие заслуги, — ответил майор. — Правда, сомневаюсь, что этот урок пойдёт ему впрок. Мне кажется, наш генерал неисправим...

Дело 24

Истинное лицо

В кабинете майора Следакова было всё тихо и спокойно. Виталий Шаров играл с Екатериной Соловьёвой в шахматы. Сам майор заполнял необходимые ему бумаги и сшивал закрытые дела. В общем, царил обычный будничный день.

Раздался телефонный звонок. На этот раз звонили на мобильный Следакову. Майор взял трубку и, после нескольких минут разговора, повернулся к своим подчинённым.

— Все вы, конечно, помните вампира, князя Витебского, — проговорил Следаков. — И, думаю, ещё не забыли тот момент, когда он начал колоться. Тогда Четыре клоуна ещё чуть не убили нашего Виталика. И вот, похоже, мы смело можем пожинать плоды этого дела.

Князь Витебский сдал Бора с потрохами. Бора арестовывать сразу не стали, решили половить с его помощью рыбу покрупнее. Следя за ним, наши сотрудники вышли на нескольких подозреваемых. Могу также сказать, что один из них, возможно, сам Большой Отец.

— О, это круто! — прокомментировал Шаров.

— Хорошо бы, наконец, поймать этого гада! — произнесла Соловьёва.

— Итак, вот наши подозреваемые! — начал выкладывать на стол фотографии майор. Его коллеги подошли к столу и склонились над ними.

— Подозреваемый номер один. — Следаков положил на стол фотографию невероятно толстого человека. — Толстый Лу, он же Леонид Феофанов. Вначале был известен как Толстяк Леонид, потом превратился в Толстого Лео и теперь, наконец, зовётся Толстый Лу. Главный сутенёр в городе. За сутенёрство три года и отсидел. Кроме того, по неподтверждённым данным, имеет целую сеть подпольных казино. Примечание: всегда передвигается по городу с охраной в виде четырёх качков. Думаю, немного слежки за ним не повредит.

Далее. Подозреваемый номер два. Артур Бакурин, более известный как Обожжённый. — майор выложил на стол фотографию человека с ожогом на правой щеке. — Когда-то работал на некогда известного авторитета Шашеля. Его босс взорвался в своей собственной машины, и, хоть Бакурин и стоял на довольно большом расстоянии, кусок раскалённого металла всё же задел его, изуродовав лицо. Занимается каким только угодным "бизнесом": рэкет, разбой, заказные убийства и много чего другого. Но попался именно на рэкете. Сидел два года в тюрьме. По-моему, весьма подходящая кандидатура для места Большого Отца.

И последний подозреваемый. Емельян Плюгашов. — Следаков положил фотографию молодого парня. — Сам себя окрестил кличкой "Пугачёв", но так его мало кто называет. Обычно его кличут Емелей, но чаще — Падлой. Судя по всему, так его называют по той простой причине, что он ни разу не сидел. Работает, в основном, в сфере наркотиков.

Что ж, подозреваемые у нас есть, следователи готовы... За дело!

* * *

Большой Отец сидел в тёмной комнате, освещаемой тремя свечами.

— Смогут ли они Нас найти? — проговорил он в пустоту. — Вряд ли. Сколько раз они к Нам не подступались, никакого эффекта им добиться не удавалось. НО!

Одна из свечей содрогнулась.

— Теперь следствие ведёт Следаков. — сказал Большой Отец. — А это означает опасность. Причём большую. И что же Нам делать? Ответ прост: не рыпаться. Там, авось, и пронесёт.

И Большой Отец, привстав, задул свечи.

* * *

Толстый Лу ехал в своей машине на заднем сиденье. Слева и справа от него сидели телохранители. Два телохранителя сидели на передних местах. Один из них — за рулём.

Водителя звали Артём. Всех остальных звали Дмитриями. Для Толстого Лу так было удобнее всего. Леонид ненавидел запоминать многочисленные имена. Когда он хотел обратиться к одному из своих охранников, он просто показывал на одного из них пальцем. И никакого геморроя с запоминанием разных имён. Разве что шофёр — Артём. Лу с радостью и на его место нанял бы Дмитрия, но водитель должен был иметь своё, отдельное имя. Мало ли что в дороге может случиться.

— Слышьте, Димки, — широко улыбаясь, проговорил Толстый Лу. — Сегодня отрываемся по полной! Сегодня берём мзду с сауны! А чего не доплатят — возьмём натурой! Здорово, а? Гуляем все!

"Димки" молчали. Им было строго запрещено разговаривать с боссом под страхом увольнения. Лу забавлялся над ними от души.

— Ну что вы такие скучные! — всплеснул руками толстяк. — О! Подъехали! Артём, останови-ка здесь тачку!

Машина остановилась, и вышедший из неё народ направился в сауну.

* * *

Шаров и Рыжиков сидели в машине Виталия и неотрывно следили за машиной Большого Лу.

— Слушай, ну извини! — проговорил Игорь. — Ты же сам знаешь, какие там были условия! Я просто... просто... Прости меня!

Шаров в ответ лишь промолчал. Какой, на фиг "прости"? Простить после того предательства, которое он устроил ему в деле с четырьмя клоунами? Нет уж, увольте! И хоть начальство и очень стремилось их помирить, отправив вместе на слежку, у Шарова и в мыслях не было идти на переговоры с Рыжиковым. Игорь фактически отправил его на верную смерть, а теперь его прощать? Ни за что!

Машина Большого Лу подъехала к сауне. Толстяк вместе со своими телохранителями вышли из машины и направились в сауну. Шаров не сразу заметил, что Рыжиков говорит по телефону.

— Улица Гражданская, 19! — произнёс Игорь. — Подъезжайте! Причём срочно!

— Ты что натворил, придурок? — воскликнул Виталий.

— Вызвал подкрепление, — проговорил Рыжиков. — Возьмём их тёпленькими. А что?

Шаров обхватил руками голову.

* * *

— И что вы от меня хотите, майор? — спросил Толстый Лу, сидя в кабинете у Следакова. — Неужели у вас есть какие-либо претензии ко мне?

— Что вы делали в сауне? — влез в разговор Рыжиков. — Вы хотели взять дань с девушек лёгкого поведения?

— В сауне я мылся, — пояснил толстяк. — А что, если я сидел, то я уже и в сауне помыться не могу? А что касается девушек лёгкого поведения — мне их предлагали, но я отказался. Я вообще сам собирался полицию вызвать, когда мне их предложили — и тут ваши вороны налетели... Какие-то ещё вопросы есть?

— Есть, — проговорил Следаков. — Вы были замечены в связи с Бором, преступником. Что вас связывает?

— Ничего, — пожал плечами Толстый Лу. — Это полный бред! Я давно уже завязал с этим.

— Тогда что вы скажете на это? — майор показал толстяку на фотографию, на которой были запечатлены толстяк, беседующий с Бором.

Толстый Лу внимательно посмотрел на фотографию. Насмешливая улыбка с его лица тут же пропала.

— Мы сидели вместе, — проговорил он. — Недолго. Всего неделю. Затем он вышел. Но этого хватило, чтобы подружиться. Знаете, как говорил один мой знакомый старый еврей, настоящие друзья — это те, с которыми либо служил, либо сидел. Все остальные — собутыльники.

— Интересное мнение, — почесал левое ухо Следаков.

— Скажите прямо! — встрял Рыжиков. — Что вас связывает с Большим Отцом?

Толстый Лу обвёл сыщиков недоумевающим взглядом и зашёлся хохотом.

— Вы что, и вправду решили, что я — Большой Отец? Ох, рассмешили толстяка! Не спорю, я был однажды в комнате Большого Отца. Она была вся тёмная. Её освещали лишь три свечи, так что разглядеть лицо было невозможным. Так что я не знаю, кто он. А и знал бы — не сказал. Мне моя жизнь уж больна дорога.

Следаков повернулся к Шарову.

— Похоже, большего мы из него не выжмем, — произнёс майор. — Что ж, займёмся другими подозреваемыми!

* * *

— Так, а это кто? — поинтересовалась Соловьёва, глядя на новую выложенную фотографию. На ней был запечатлён невысокий сутулый человек с лёгкой щетиной на лице.

— Вячеслав Зорин, он же Шельма. — произнёс Следаков. — Некогда был довольно известным преступником, позже был разжалован в "шестёрки". Сейчас работает на Обожжённого. На него тут накопился кое-какой материал...

— Что-то не похож как-то на Большого Отца, — заметил Шаров.

— Я его в этом и не подозреваю, — проговорил майор. — Просто, возможно, он даст нам наводку на Обожжённого. Тогда, быть может, мы не провалимся как с Толстым Лу.

— Ну что, Кать, возьмёмся за Шельму? — спросил Виталий.

— Конечно! — улыбнулась Екатерина. — Повяжем как собачонку. Вперёд!

* * *

Вячеслав Зорин лежал на диване, смотрел телевизор и пил пиво. Пиво было хорошее, "Жигулёвское". По телевизору шла очередная мыльная опера. Как говорится, ничто не предвещало беды, когда в его дверь позвонили.

Зорин подошёл к дверям и тихо спросил: "Кто?"

— Виталий Шаров, старший лейтенант полиции! — раздалось из-за дверей. — Откройте!

— Минуточку! — откликнулся Вячеслав.

Ага, так он им и открыл! Раз пришли, значит, уже что-то накопали. В тюрьму обратно не хотелось.

Поблагодарив самого себя за то, что живёт лишь на втором этаже, Зорин сиганул из окна. И тут перед ним предстала девушка с пистолетом.

— Младший лейтенант полиции Соловьёва! — представилась она. — Хорош бегать, шельма. Это конец.

Зорин обречённо поднял руки.

* * *

— Ну, и как наш Шельма? — спросил Шаров у Следакова. Все три сыщика сидели в кабинете у майора и обсуждали ход дела.

— Прямо поёт, — произнёс майор. — Сдал всех, кого только можно. Даже своего покойного батю, тырившего водку с ликёроводочного завода. Но это отношения к делу не имеет. В тоже время есть и крайне важная информация. Обожжённый с Емелей планируют заключить сделку по продаже кокаина. С Обожжённого — кокаин, с Емели — деньги. Сделка будет проходить завтра, на заброшенном витаминном комбинате. Думаю, есть смысл устроить засаду.

— Всегда готовы! — воскликнул Шаров, перезаряжая пистолет.

* * *

— Неспокойно мне... — процедил Обожжённый. — Совсем неспокойно!

Он ехал в своей машине с личным водителем и двумя охранниками. Ещё две машины, сопровождающие его сзади, содержали всю остальную охрану Обожжённого.

— В чём дело, босс? — спросил водитель.

— Шельма пропал, — всё так же процедил Обожжённый. — Если его повязали, то вся сделка летит к чертям!

— Мало ли, куда Шельма делся! — проговорил шофёр. — Может, с девками загулял. Может ещё чего...

— Ох, неспокойно мне, — продолжал Обожжённый. — Ох, неспокойно...

* * *

Емеля ехал в своей машине с радостной улыбкой на лице. Ему предстояла весьма выгодная сделка. И его оппонент ещё даже и не представлял, должно быть, насколько эта сделка была выгодна для Емели. Больше половины купюр, которые он собирался оплатить были подделкой.