Майор Следаков. Следователь по особо важным делам

— О, вот мы и подъехали! — радостно прокомментировал Емеля, когда его и две сопровождающих машины въехали на бывший витаминный комбинат. — Борис, на выход!

И они вместе с водителем вышли из машины.

* * *

Две толпы людей, двенадцать на двенадцать человек стояли друг напротив друга. Чемодан с деньгами был в руках у Бориса, водителя Емели. Чемодан с наркотиками Обожжённый держал в руках лично.

— О, да ты ещё и не опоздал! — отметил Обожжённый. — Мне говорили, что тебя зачастую приходится ждать.

— Это было давно и неправда! — заявил Емеля. — Теперь я всегда точен.

— Я вижу, ты и про товар не забыл! — проговорил Обожжённый. — Ну-ка, Илья, проверь денежку.

— А ты, Денис, проверь товар! — сказал Емеля.

Проверяющие подошли к чемоданам и, проверив первые попавшиеся купюры и пакетики с наркотой, вернулись обратно, кивая головами.

— Да свершится обмен! — провозгласил Емеля.

Борис и Обожжённый двинулись друг к другу навстречу. Едва они обменялись чемоданами, как раздался возглас из рупора:

— Не двигаться! С вами говорит майор полиции Следаков! Работает группа быстрого реагирования! НЕ ДВИГАТЬСЯ!!!

С разных сторон на преступников налетели ОМОНовцы. Емеля мгновенно поднял руки, чему последовали его подчинённые.

Но Обожжённый был не из тех, кто так просто сдаётся.

— Стреляйте по ним! — заорал он на своих подчинённых, указывая на ОМОНовцев. — ОГОНЬ!

Дважды просить их не пришлось. Бандиты схватили оружие и принялись палить по ОМОНу. ОМОН открыл ответный огонь. Сам же Обожжённый, воспользовавшись суматохой, сел в свою машину и на всей скорости полетел прочь.

— Так я и знал, что будет удирать! — отметил Шаров, сидящий в машине, за рулём которой был ОМОНовец. — За ним!

Погоня началась.

Шаров, высунувшись из машины, выстрелил, целясь по покрышке. Не попал.

— Кто там... — злобно огрызнулся преступник. — Никто ещё не смог догнать Обожжённого!

И преступник, высунувшись из машины метко выстрелил по покрышке машины Шарова.

Машину пришлось остановить.

— Ядрён калач... — только и сумел выдавить из себя Виталий, глядя уезжающей машине вслед.

* * *

Три следователя сидели в кабинете у Следакова.

— Обмен, собственно говоря, был равноценный, — произнёс Следаков, почесав левое ухо. — От Емели — деньги, лишь на поверхности настоящие. Остальные — подделка. От Обожжённого — кокаин также лишь на поверхности. Остальное — пакетики с солью. Они друг друга стояли, это точно.

— Обожжённый, оказывается, лихой гад! — сказал Шаров. — Вон, как ловко от меня ушёл. Хорошо хоть Емелю взяли!

— Ничего хорошего, Виталик, — отметил майор. — Емеля всё валит на Бориса. Мол, привёз неизвестно куда, сказал, что будет круто, а оказалось вон как всё...

— Но ведь есть же фотки, где он вместе с Бором! — сказала Соловьёва.

— Фотошоп, утверждает Емеля, — проговорил майор. — Причём, я думаю, с его деньгами скоро найдутся те, кто это докажет.

— И что нам делать дальше? — спросил Шаров.

— Я так полагаю, у нас три пути, — сказала Соловьёва. — Первый — продолжить слежку за Толстым Лу. Второй — искать Обожжённого. И третий — давить на Емелю. Так я говорю, Фёдор Андреевич.

— У меня появился ещё один подозреваемый, — произнёс майор.

— Дайте-ка, я угадаю, — откликнулся Шаров. — Это — Екатерина Соловьёва!

— Ты что, совсем дурак? — спросила Екатерина.

— А что, Снайпером ведь оказался в итоге Салютов, так?

— Виталик, перестань придуриваться! — попросил его майор. — Мой подозреваемый — Бор.

— Бор?! — хором удивились Соловьёва с Шаровым.

— Мы не раз выходили на эту мелкую рыбку, — пояснил Следаков. — И начинали с его помощью искать что-нибудь покрупнее. Но когда мы хватали за жабры крупную рыбу, рыбёшка по имени Бор всегда уплывала от нас. И в этот раз я не дам ей уйти. Показаний князя Витебского вполне достаточно, чтобы упечь его в тюрьму.

Вперёд, Виталик! К Бору!

Вскоре следователи уже стояли около дверей Бора.

— Помните! — проговорил майор. — Бор обладает сильным даром убеждения. Будьте осторожны!

Следаков позвонил в дверь. Бор открыл, даже не спрашивая, кто там.

— Следаков. — усмехнулся Бор. — Старый давний мой приятель, да ещё и с новыми лицами.

— Выходи, Бор! — произнёс майор. — Или мне тебя называть Большой Отец?

Бор изменился в лице.

— Догадался, значит? — с невыносимой вселенской печалью проговорил он.

— Руки в гору, Бор! — нацелил на него ствол Шаров. — Твоя песенка спета!

— Во-первых, здравствуй, старший лейтенант Шаров! — уныло произнёс Бор. — Неужели ты действительно думаешь, когда-нибудь перерасти своё звание? Майор тебе этого точно сделать не даст. Он никогда не простит себе, если ты достигнешь его звания. Ты в курсе, что тебя два раза уже пытались повысить, но Следаков был против, и поэтому всё отменили.

Шаров в ярости перевёл ствол на Следакова.

— Это правда? — заорал он. — Скажи мне, это правда?

— Конечно, нет, — вымолвил майор.

— На меня твои чары не подействуют! — уставила Соловьёва ствол на Бора. — Руки вверх!

— Ах да, юная милая Катенька! — пропел Бор. — Глупо и наивно влюблённая в Шарова. Ты думаешь, что он и вправду такой дурак, каким кажется? Да на самом деле он просто поимеет тебя и выбросит. Знаешь, сколько у него таких было? А сколько будет? Эх, бедная наивная девочка...

— Ах ты, гад! — устремила свой ствол Соловьёва на Шарова. — Поиметь меня решил, да?

Бор лишь грустно усмехнулся.

— Перед тем, как ты дашь им команду стрелять, — сказал Следаков. — Дай сказать мне последнее слово.

— Валяй, — произнёс Бор.

— Там снаружи стоит толпа ОМОНа. И едва они услышат выстрелы, как тут же ринутся вперёд. И начнут огонь по всему, что движется. Ты будешь просто тупо убит при задержании. Так что хорошенько подумай, нужен ли тебе такой пиар.

Бор повёл бровью.

— Ладно. Виталий, Екатерина, я вру. Всё не так. Следаков хороший полицейский. А Шаров будет прекрасным мужем.

В следующую секунду на Бора были надеты наручники.

— И где же та толпа ОМОНа? — спросил заломанный Бор, когда его выводили из дома.

— Их нет, — проговорил майор. — Я просто взял тебя на понт.

Бор взвыл от злости.

* * *

— Ну, и как там наш Большой Отец? — спросил Шаров, когда все следователи уже были в кабинете Следакова.

— Бор колется, — произнёс майор. — Сдал себя с потрохами.

— Но какой смысл ему колоться? — не поняла Соловьёва. — В чём суть?

— Всё просто, — ответил Следаков. — Если Бора посадят, а Большой Отец исчезнет, то всем и так станет ясным, кто есть кто. Так он хотя бы смягчит себе вину. Может, дадут не пожизненное, а всего-то лет 30. Хотя... — Следаков грустно улыбнулся. — Разве в нашем возрасте это не равносильно?..

Дело 25

Революция Таксиста

Два бомжа сидели в одной из множества дач, пили пиво и наслаждались жизнью. Звали их Никита и Авраам.

Когда у Авраама спрашивали, как он, еврей, умудрился при всех своих многочисленных еврейских связях стать бомжом, Авраам всегда рассказывал одну из десяти своих грустных и нудных историй, естественно, выдуманных. На деле всё было гораздо проще.

Авраам был потомственным бомжом. И когда он родился родители сдуру (а, возможно, и просто по пьяни) назвали его довольно известным еврейским именем.

— Никит, сгоняй за пивом! — скомандовал Авраам. Он был старшим и именно на этом основании имел права командовать. Никита кивнул и помчался в ближайший ларёк.

Авраам остался один.

Вообще, у этой дачи была дурная слава. Несколько лет назад здесь был убит её владелец, какой-то профессор, сбежавший из психушки. Он был найден с перерезанным горлом прямо здесь, около огромной чёрной статуи какой-то там древнерусской Богини. Кажется, Мары или Моры. Что-то в этом роде.

Авраама стал одолевать непонятный страх. Он впервые в жизни пожалел, что не он пошёл за пивом, поскольку в одной из стен внезапно образовалась дыра. Оттуда один за другим начали выпрыгивать... живые скелеты!

— Давайте, костлявые! — донёсся до Авраама чей-то голос. — Живее, жмурики, живее!

Авраам хотел было кинуться бежать, но ноги отказали ему в этом желании. Видимо, от страха.

Когда комната уже достаточно наполнилась скелетами, через портал зашёл невысокий человек в сером плаще. На голове его была шапка с надписью "TAXI". В левой руке его была трость с набалдашником. Кисть правой заменял чёрный протез с движущимися пальцами.

— Так, слушаем Таксиста внимательно! — строго проговорил он. — Гитлер, Сталин, Наполеон и Чингисхан — вы... Эй, секунду! — Таксист обратил внимание на Авраама. — А это что за незваный гость?

— Да я... это... уже ухожу... — пролепетал Авраам.

— Ну, куда ж вы уходите? — широко улыбаясь, развёл руки в сторону Таксист. — Ведь шоу только начинается! Гитлер! Ату его!

И один из скелетов бросился на Авраама.

— Эх, выдающийся был бомж! — произнёс Таксист. — Так и вижу надпись на могиле: "Ушёл безвременно. Его загрыз Гитлер". Какой кошмар, ей-богу! Так, ладно! Жмурики, выносим эту дуру! — Таксист указал протезом на статуи Богини. — Пора уже скоро предписанному случится!

* * *

Никита задержался на довольно длительный срок. Пришлось долго уговаривать продавщицу, что бы та всё-таки продала ему пиво, несмотря на поздний час. Противостояние длилось долго, и напор бомжа всё же пробил стальную оборону продавщицы. Взяв две бутылки "Жигулёвского" и отправился на дачу.

— Хы! — хыкнул Никита. — А Авраам, наверное, сидит там один и умирает со страху! Во, потеха!

И в прекрасном настроении Никита зашёл в дом.

* * *

Майор Следаков, старший лейтенант Шаров и младший лейтенант Соловьёва сидели в кабинете майора и занимались любимым делом — играли в шахматы. Играли, как всегда, Виталий с Екатериной. Фёдор Андреевич внимательно наблюдал за игрой и периодически подсказывал Шарову верные ходы, выводя Соловьёву из себя.

— Это нечестно! — обиделась Екатерина. — Вас двое, а я одна!

— Кать, ну ты же понимаешь, что Виталику тяжеловато играть в шахматы, — произнёс Следаков. — Небольшая помощь ему не повредит.

— Ага, значит, я — дурак! — обиделся теперь Виталий. — Спасибо, Фёдор Андреевич!

— Ну что мне с вами делать! — развёл руками Следаков.

Раздался звонок мобильного телефона. Виталий взял трубку и после недлительного разговора обратился к Следакову.

— Фёдор Андреевич, у нас тут чрезвычайное происшествие. Давно такого сурового дела не было.

— В чём дело? — заинтересовано проговорил майор.

— Вы не поверите, — сказал Шаров. — Никто не сбежал из тайной лаборатории. Никакого беспредела. Никакой чертовщины. Просто убили бомжа в старой даче. Нашла его хозяйка, когда пришла в дом. В общем, страшнее преступления ещё не было.

— Точно ничего странного? — спросил Следаков.

— Ну, почти, — помялся Виталий. — Ему горло перегрызли.

— Об этом надо было сказать сразу, — поднял указательный палец майор. — Что ж, поехали!

Вскоре следователи уже были на месте. Инна Рябинина, хозяйка дачи, лет 65 от роду, стояла в дверях. Посреди комнаты валялся убиенный бомж. Несколько бутылок "Жигулёвского" лежало на полу.

— Вы знали этого человека? — спросил Шаров.

— Откуда? — пожала плечами Рябинина. — Обычный бомж. Очередное убийство в моём дачном доме. Ничего удивительного.

— В смысле очередное убийство? — не понял Следаков.

— Три года назад здесь убили моего мужа, Яна Рябинина, — пояснила Инна. — Ему помогли сбежать из психушки, а затем убили. Прямо здесь.

— Простите, ваш муж был сумасшедшим?

— Он всё время искал путь в Царство мёртвых, — пояснила Рябинина. — Помешался совсем на своей статуе и бусах этих проклятых.

— На какой статуе и на каких бусах? — продолжил допрос Следаков.

— Статую спёрли, похоже, друганы вот этого товарища, — указала Инна на покойника. — А бусы... Вот, что от них осталось, — она указала на угол, где валялись белые бусинки. — Я ничего здесь не убирала с момента смерти мужа.

— Меня заинтересовала теория вашего мужа, — произнёс майор. — У вас не осталось каких-либо его записей?

— Вас действительно интересуют эти записки сумасшедшего? — повела плечами Рябинина.

— Да-да, мне хотелось бы почитать.

— Хорошо. Тогда подходите ко мне по следующему адресу...

Она быстро продиктовала майору адрес.

К Следакову тяжело подошёл Рыжиков. Он стал отверженным среди полицейских после дела с четырьмя клоунами. Со временем от него отвернулись даже лучшие друзья.

— Труп выносить? — спросил он.

— Я бы предпочёл для начала опознать его, — задумчиво произнёс Следаков. — Очевидно, что он был не один. Вон, сколько пива!

— Опознать? Но как?

* * *

Бомж Веня лежал у колодца и сладко спал, когда к нему подошли Соловьёва и Шаров.

— Похоже, нашли! — проговорила Екатерина.

— Похоже, что так, — кивнул Виталий. — Эй, ты! — начал он расталкивать бомжа. — Подъём!

Бомж Веня лишь начал отмахиваться как од назойливой мухи.

— Ах, так! — разозлился Виталий, сталкивая ведро в колодец.

— Что ты собираешься делать? — спросила Соловьёва.

— Ничего противозаконного, — пояснил Шаров. — Просто небольшие... — он достал ведро, полное водой. — Водные процедуры!

Он вылил ведро на сладко спящего Веню.

— ЧТО?! — заорал проснувшийся бомж. — КАКОГО?..

— Это полиция! — представилась Соловьёва. — Ваше имя?

— Веня, — промямлил бомж. — А что вы хотите?

— Значит так, Веня, — проговорил Шаров. — У тебя с нами только два пути: либо ты с нами идёшь на опознание, либо — в вытрезвитель. И твой выбор это...

— Опознание! — произнёс Веня. — Конечно, опознание!

— Тогда пошли, пока тело ждёт, Веня! — сказал Виталий и все трое двинулись в сторону дома, где произошло убийство.

Вскоре они уже были на месте.

— Узнаёшь? — спросил Шаров, указывая на мёртвого бомжа.

— Д-да. — запинаясь, сказал Веня. — Это ж Авраам!

— Конкретней, пожалуйста! — вступила в разговор Соловьёва. — Какой Авраам?

— Вокзальный, — произнёс Веня. — Ну, в смысле, на вокзале обитает.

— Понятно, — проговорил Следаков, почёсывая правое ухо. — С кем он в последнее время общался?

— С Никитой они тусовались, — сказал бомж. — Тоже Вокзальным. Больше ничего не знаю. Отпустите меня, а?

Шаров взглянул на майора. Тот махнул рукой.

— Ладно, Веня! — сказал Виталий. — Гуляй, пока мы добрые.

И многострадальный бомж был отпущен.

— И что теперь? — спросил Шаров. — На вокзал?

— Именно, Виталик! — проговорил майор. — Только надо дождаться ночи. Иначе никакого бомжа на вокзале мы не найдём.

* * *

Ровно в двенадцать часов ночи трое следователей подошли к вокзалу. Первым, кто бросился им в глаза, был бомж с аккордеоном. При этом одет он был в штаны с разноцветными штанинами — одной красной, другой синей. Он играл на аккордеоне какую-то какофонию и диким голосом орал что-то нечленораздельное.

Сыщики подошли к нему.

— Мы из полиции, — сказал майор. — Я майор Следаков. Как вас зовут?