Рождение героев

— Эти места далеко отсюда, — коротко ответила девушка. Она понимала, что разговаривает с великим правителем, человеком, властвующим над тысячами арнов, и боялась сказать лишнее.

— Ты не арн?

— Мой народ говорит на одном языке с арнами, но у нас иные обычаи.

— Как интересно, — равнодушно проговорил одан. Он осматривал Далмиру столь тщательно, что девушка подумала, нет ли на платье дыры...

— Тебе нравится здесь?

— О, да, — сдержанно ответила Далмира. Ей не просто нравилось, она была по-трясена дворцом, где каждая стена и колонна несли отпечаток величия, чего-то древнего, непоколебимого, немного пугающего, но любопытного и притягательного.

— Ты могла бы остаться здесь... надолго. Ты будешь иметь все, что только пожелаешь, — он провел рукой по ее плечу. — Какая у тебя сильная рука... и нежная кожа!

Далмира стояла, не шевелясь.

— Я могу выкупить тебя у Тормуна, и ты навсегда забудешь о Круге! — продолжил одан. — Зачем такой красивой женщине, как ты, биться со зверями? Ты рождена для иного...

Рука мужчины сжала ее грудь. Далмира отступила в сторону ложа. Одан улыбнулся.

— Будь моей, красноволосая, и я...

Рука Далмиры потянулась к ножам, но пальцы замерли на мягком поясе платья. Одан приближался, тесня ее к застеленному ложу. Ударить? Одана? Ее убьют на месте... Но она не могла...

Далмира сама шагнула вперед. Резко выставив перед собой ладонь, она остановила мужчину. Похотливая улыбка одана поблекла под яростным взглядом хартога. Он понял, что, будь у нее оружие...

— Я стану твоей, — звенящим голосом произнесла она слова Кинары, — когда будешь стоять со мной в Круге!

— Что?

— Только тогда! — повторила Далмира.

Изумление было столь велико, что он не мог произнести ни слова. Эта девчонка просто не понимает! Отказаться от щедрой награды и положения фаворитки советника одана, ради которого любая из женщин города готова на все! Немыслимо! Что она о себе возомнила?

Мужчина и женщина молча стояли в полутемной комнате.

— Пожалуй, вернуть тебя Тормуну будет лучшим наказанием! — кривя губы, произнес он. — Ты дерзка, и твоя дерзость дорого тебе обойдется... Стража!

Из-за портьеры неслышно выступил человек. Далмира даже не догадывалась, что они были не одни.

— Отведи ее к паланкину и возвращайся.

Телохранитель кивнул.

Далмира прошла по слабо освещенному коридору в свою комнату. Все хартоги спали, и лишь у входа в здание дежурил охотник. Он не узнал ее, а когда узнал, долго смотрел вослед, изумленно качая головой.

Она вошла в комнату и сорвала с себя платье. Немой проснулся и, приподнявшись на ложе, изумленно смотрел, как обнаженная Далмира рвет на части дорогую материю. Рыдая, она топтала изорванное платье ногами. Немой вскочил с постели и схватил Далмиру, прижимая к себе. Могучие руки бойца сдержали несколько судорожных рывков, и девушка обмякла. Хартог бережно уложил ее на ложе и прикрыл шкурой-одеялом. Измученная Далмира уснула, а боец долго сидел рядом, гладя рассыпавшиеся по подушке волосы...

Тормун был изумлен. Он думал, что больше никогда не увидит Далмиру, но девушка вернулась. Что же случилось? Одан был ей недоволен или... Он не знал, что и подумать. Это нехорошо. Слишком часто красноволосая ставит его в тупик. На его вопрос Далмира зло бросила:

— Ты недоволен, что я вернулась? — и вождь почесал ногтем щеку. Ей там не понравилось, подумал он, и это хорошо, клянусь Сущими! Что бы там ни было, теперь она снова станет выступать в Круге, и это отличная новость!

Он повеселел, но все пошло не так, как он думал. Этим же вечером явился посланник одана. Тормун знал его. Этот человек был телохранителем Урдена, советник одана часто использовал его для поручений.

— Мне велено передать, вождь Тормун, — сказал посланник, — что деньги, от-данные тебе за девчонку, можешь оставить у себя. С условием, что в следующем бою красноволосая умрет!

Вождь хартогов замер. Воистину, непостижимы желанья богов! И предназначенное судьбой не переломишь, подумал он. Красный ноготь Тормуна прошелся по заросшей волосами шее:

— Воля одана будет исполнена.

Глава семнадцатая. Мергинская ересь

Голубой глаз Эльмера истаял в потемневшей синеве неба. Наступала ночь, и где-то в углу сарая засвистел невидимый сверчок.

— Шенн, где ты?

Юноша прислушался. Кто-то стоял у сарая и звал его.

— Шенн!

— Я здесь.

Это была Риана. Девушка прислонилась к стене сарая и просунула в щель между досками какой-то сверток.

— Возьми, это хлеб.

— Спасибо, — Шенн принял подарок. Есть уже хотелось, бег по лесу порядком измотал юношу, но вместо радушного приема его заперли в этом сарае. Шенн как раз вспоминал горячую кашу Дорарда, и желудок немедленно дал о себе знать. Риана хихикнула:

— Ешь скорее, а то услышат!

Шенн впился зубами в ароматную лепешку и быстро проглотил ее. Вкусно! Жаль, что мяса нет.

— Не наелся? Я так и думала, — сказала Риана. — Если получится, я принесу еще. Прощай, сторожа идут.

Она убежала, и Шенн невольно улыбнулся, сравнивая ее легкую поступь с походкой Глеонн. Нет, все же Глеонн бегала тише, и здесь не мягкий мох Леса, а утоптанная земля, звуки от которой слышны издалека. Вот и теперь он отчетливо услышал громкий топот парней, охранявших ворота сарая. Ну, и охрана! Их же за рекой слышно!

Сарай, в котором сидел Шен, располагался в центре селения, примыкая к дому Товерна. Прямо из-за дома старосты торчал уголок сторожевой башни, почти такой же, как на заставе Дорарда, только низ ее был сложен из камня, что придавало укреплению более прочный и солидный вид. Но Шенн усмехнулся, мысленно сравнивая пусть полуразрушенные, но не потерявшие величия строения древних с этими невзрачными домишками. Впрочем, ведь он еще не был в Ринерессе, который, как говорил Ольф, поражает своей красотой любого, кто хотя бы раз побывал в нем...

Размышления Шенна прервал разговор.

— Что-нибудь купил у торговцев?

— А как же! Хороший нож купил и еще ожерелье.

— Для Рианы? — хмыкнул невидимый охранник. — И что она?

— Не взяла. Не пойму, что с ней? Десять шкур коргала отдал за ожерелье из эшнарского хрусталя, а шкуры двадцать асиров стоят!

— Так уж и двадцать...

— Тебе бы все считать! Своей-то что дарил?

— Она у меня сговорчивая, не то, что Риана.

— Вот и я говорю.

Парни замолчали, и Шенн задумался. У него в заплечном мешке много асиров, и он мог бы подарить часть Риане. Пусть возьмет, сколько захочет, подумал Шенн, вспоминая красивые глаза селянки.

Он не сомневался, что утром все выяснится, и его отпустят с миром. А если не отпустят, то он согласен ехать с Товерном в Шедор. Хотя... Луна Эльмера взошла, и времени все меньше. А путь в Шедор отнимет не один день. Да еще неизвестно, что скажут эти фагиры... И пусть не они изгнали учителя из Арнира, но чего-то Ольф не мог им простить, и всякий раз морщился, упоминая слово 'фагир'. И Шенн заранее невзлюбил этих людей, могущих, но отчего-то не защитивших учителя, обрекая его жить в полном опасностей Кхиноре. Наставник долго учил его, что следует и чего не следует говорить и делать при встрече с 'мудрыми судьями', как еще называли закрытый от посторонних клан ученых и жрецов. До времени фагиры не допускали в свой круг никого, и были единственными хранителями тайн Древних. Прошли десятилетия, и потомки эльдов были вынуждены принимать в фагирдары арнов, но избирали лишь самых достойных...

Шенн не заметил, как уснул, а проснулся от могучего храпа, доносившегося из-за дверей. Приподнявшись на соломе, щедро рассыпанной по полу, он прислушался. Оба охранника спали, прислонясь спиной к воротам сарая. Юноша потянул носом воздух и почуял запах вина, которым угощал его Дорард. От этого напитка спишь как мертвый, подумал он, а потом забываешь, что говорил и что делал...

Мысли его остановились на хелмарах. 'Хорошо, если они не нападут этой ночью, — подумал юноша. — Надеюсь, селяне поставили дозорного на башню?' Шенн совсем не обиделся на Товерна, он понимал, что чужак всегда вызовет подозрения, но боялся, что беспечность старосты может дорого обойтись этим людям... И еще этот торговец. Шенн был уверен, что его одежда пахнет морем, но никак не лесом, запах которого Шенн узнал бы из тысяч. Но люди не верили ему...

Через щель в стене он видел часть селения. Почти все окна были темны, селение спало. И вдруг Шенн услышал шаги. Он прильнул к щели и увидел человека, почти неслышно крадущегося к башне. Стражи сарая храпели наперебой, не видя и не слыша ничего вокруг. Человек нырнул в проем, ведущий к лестнице, и через минуту взбирался наверх. Шенн следил за ним со все более возраставшей тревогой. Кто он и зачем лезет туда ночью?

Человек поднялся на площадку и что-то достал из-за спины. Шенн не видел, что — он с трудом различал фигуру незнакомца, почти сливавшуюся с темным небом. Наверху вспыхнул огонь, и Шенн улыбнулся: наверно, это Риана! Она поверила ему и теперь, когда все спят, подает знак в Шедор!

Но огонек был слишком слаб. А потом огненная линия высокой дугой рассекла низкое, закрытое облаками небо. И человек тут же стал спускаться вниз. 'Нет, это не Риана, — подумал Шенн, наблюдая за резкими движениями незнакомца, — это мужчина. Но кто?'

Человек спустился с башни и направился туда, откуда пришел. Свет внезапно выглянувшей луны пал на его лицо, и Шенн замер: это был второй торговец, имени которого он не знал. Из-за его спины виднелась верхушка короткого охотничьего лука. Он подал знак, подумал юноша, но кому? Понятно, что не в Шедор — такой сигнал там просто не увидят... Неясное, но тревожное предчувствие овладело Шенном. Он затоптался на месте, и вдруг рука нащупала перчатки Ольфа, торчавшие из-за пояса на спине. А он-то думал, что они остались в мешке!

Шенн с силой потер пластины из чудесного стагнира — сплава, тайной изготовления которого владели только Древние. Крошечные молнии срывались с его пальцев, а между ладонями вспыхнул маленький сине-белый шар. Юноша выбросил руки вперед, и шар с легкостью прожег дыру в толстой доске. Торговец остановился, прислушиваясь. Второй шар прожег еще одну дыру, и Шенн ударом ноги высадил доску. Храп часовых прекратился, а человек замер и, озираясь, потянул из ножен меч. Вторая доска сломалась, и юноша выскочил из сарая, оказавшись прямо перед торговцем.

— Кому ты подавал знак? Я видел, как ты стрелял!

— Ты видел... — осклабился тот. — Кто тебе поверит?

— Держи его! — из-за сарая выскочила охрана. Двое дюжих парней бежали к Шенну и резко замерли, увидя меж его ладоней сияющий белый шар...

— Колдун! — завопил один из них. — Зови людей!

Они разбежались, оставляя Шенна наедине с торговцем. Тот выхватил меч, но нападать не решался. На лице торговца явственно проступал страх. Ольф говорил, что в Арнире запрещена магия, и люди сторонятся всего, чего не в стостоянии объяснить...

— Говори, зачем стрелял? — приказал Шенн. Выпущенный из ладоней шар ударил в клинок, крошечные молнии оплели оружие, и торговец с воплем выпустил его из рук. — Кому подавал знак? Хелмарам? Говори, или я убью тебя! — пригрозил юноша, и торговец попятился, не сводя глаз с сияющего шара.

Разбуженный криками, народ собирался вокруг Шенна, и рокот встревоженных голосов нарастал.

— Чужак — колдун!

— Это магия!

Кто-то попытался приблизиться, но Шенн чутко среагировал, и шар в руках за-пульсировал, как живой. Люди отхлынули.

— Его надо убить! — крикнул торговец. Он оглядывался на стоявших вокруг людей, ища их поддержки, и несколько уверенных голосов подхватили призыв:

— Убить колдуна!

Шенн понял, что делать. Он прорвется к башне и увидит, кому подавался сигнал! Но ему не поверят, просто не поверят! Он оглянулся и увидел Риану. Девушка зачарованно смотрела на шар между ладонями Шенна, но на ее лице не было страха.

— Риана! — Шенн обратился к ней, стараясь перекричать гудевшую вокруг толпу. — Поверь мне! Я не хочу никому зла, а этот торговец подал кому-то знак! Заберись на башню и посмотри вокруг, прошу, мне никто здесь не верит!

Девушка встретилась с ним глазами и, проскочив за спиной Шенна, стала взби-раться наверх. Шенн наблюдал за ней, но что-то заставило обернуться. Спрятавшись за спины людей, торговец натягивал лук, целясь в девушку. Шенн бросился к нему, и никто не посмел заступить дорогу.

— Не смей! — крикнул он, но не успел. Стрела рассекла воздух и впилась в спину девушки. Кто-то закричал, видя, как Риана покачнулась, но все же не сорвалась, а повисла на лестнице. Несколько селян бросились поддержать раненую, а Шенн резко выбросил ладони перед собой, посылая сияющий шар. Бело-голубая молния впилась в тело лучника, прожигая насквозь. Торговец вскрикнул и упал замертво.

— Вы видели? — крикнул Шенн притихшим людям. — Он стрелял в нее! Он — ваш враг! На башню, кто-нибудь, на башню!

— Быстро, на башню! — распорядился староста, и один из мужчин полез по лестнице наверх. Не опасаясь вооруженных мужчин, Шенн подбежал и склонился над лежащей ничком девушкой. Из ее спины торчало древко короткой стрелы.

— Знахаря сюда, быстро! — крикнул Товерн и повернулся к Шенну. — Не смей трогать ее, колдун!

— Попробуй помешать мне! — Шенн выставил перед собой ладонь в перчатке. На кончиках пальцев из стагнира трепетали голубоватые искры. Товерн попятился, и в тот же миг с башни донеслось:

— Хелмары!!

Забыв о Шенне, Товерн бросился к стене, и большинство мужчин последовали за ним. Из-за излучины, закрытой от глаз лесом и кустарником, выплывали черные корабли, едва различимые на темной воде.

— Сигнал! — закричал Товерн дозорному. — Подавай сигнал в Шедор!

На башне загорелся огонь. В специальной железной чаше ярко вспыхнули пропитанные горючим маслом дрова, и люди услышали яростный вопль хелмаров. Они опоздали, и подойти незамеченными не удалось.

Поддерживая девушку, Шенн острожно перевернул ее на спину и заглянул в лицо. Риана была в сознании и, увидя парня, слабо улыбнулась.

— Мне почти не больно, — с трудом выговорила она. — Я знала, что ты не лжешь...

Шенн осмотрел рану и облегченно вздохнул. Кажется, рана не столь опасна. Стрела вошла в тело и застряла в лопатке. Еще бы чуть ниже...

— Потерпи, я вытащу стрелу, — он опустил девушку наземь и взялся за древко. Нужен нож, наконечник может быть с шипом или крючком...

— Если хочешь помочь — сейчас самое время. Иди на стену, я осмотрю рану, — произнес кто-то, и Шенн оглянулся. Древний старик нагнулся над Рианой, и длинные пальцы его, зависнув над раной, задрожали.

— Иди, я позабочусь о ней, — сказал знахарь, и Шенн бросился к дому Товерна.

Староста метался меж домов, расставляя селян на гребне вала, за невысоким, в человеческий рост, частоколом. Охотники и рыбаки, собиратели и пахари стояли за стеной, глядя на высаживающихся на берег хелмаров. Пиратов становилось все больше и больше, и, наконец, орда побежала вперед, на штурм вала.

— Отдай мне меч, отдай мой меч! — закричал Шенн, завидя Товерна, но староста грубо оттолкнул юношу: