Жнец

Вблизи стены давили своей высотой, тёмные швы между камнями усиливали впечатление грандиозности сооружения.

Стражники забегали, когда заметили приближающихся путников. Когда всадники приблизились к воротам, на стене уже было человек восемь, в руках у всех луки.

− Эй, люди, покормите голодных путников, − крикнул Корн во всю силу лёгких.

− Сейчас, правила придет, поглядим, может, пустим вас, − ответил один из охранников со стены.

Через несколько минут на стене появился худой седовласый старец, который внимательно осмотрел томящихся внизу путников.

− По каким делам шляетесь в такое время неспокойное? − громко спросил он гнусавым голосом после долгой паузы.

− Идем из земли дальней, да в землю неблизкую. Покормите, да еды продайте, заплатить есть чем, − выкрикнул Сартай.

− Если есть золото, можете и переночевать, только оружие сдадите, мало ли что, чужаки всё-таки.

− Сдадим! Не держите голодных гостей в воротах! − Сартай уже начинал терять терпение.

− Ты что? − шепнул Корн. − Оружие сдать, а вдруг они недоброе замыслят?

− Не бойся, мы с тобой сами оружие.

Люди со стены исчезли, остались только два стражника, вальяжно расхаживающих вдоль зубцов бойниц. Через несколько минут мост со скрипом опустился, затем распахнулись большие ворота. Из них вышел тот самый старик, лет ему завалило за сорок пять. Мало кто доживал до такого возраста в этом мире. Из-за худобы лицо старца казалось непомерно длинным. Острый, загнутый кверху подбородок, производил отталкивающее впечатление.

− Милости просим, коль золотишко есть, − показал старик ладонью на вход.

Сразу за воротами у путников отобрали всё оружие.

− Рюкзаки мы отнесём в отведенные вам комнаты, − доброжелательно произнес правила. Двое слуг подхватили тяжёлые вещмешки, путники не сопротивлялись.

− Смотрите, чтобы ничего не пропало, − пробурчал недовольный Корн.

− Все будет в сохранности, − правила улыбнулся. − Гости — это святое.

В отличие от оригинальной крыши замка, остальные низкие строения оказались покрыты тростником.

Их отвели на кухню, где сновало множество женщин, готовя еду. Первое помещение оказалось обеденной залой, с множеством столов, каждый − человек на десять. Помещение просторное и светлое, несколько окон, затянутые бычьими пузырями, давали достаточно света.

В нос сразу ударили манящие запахи томящейся на жару еды.

− Меня зовут Бакер, я здесь правила. Если возникнут вопросы, зовите меня, − с этими словами старикан удалился, шаркая подошвами кожаных сандалий по половым доскам.

Хлопочущие женщины сновали по кухне, одетые в грубые домотканые рубахи серого цвета и такие же длинные юбки.

Через несколько минут стол наполнился глиняными мисками, в которых варили свинину и пахнущая дымом пшеничная каша. Хрустящий хлебный каравай и сыр разнообразили стол. Пришла миловидная женщина с темно-русыми длинными волосами, которые упрямо выбивались из-под серого чепчика. На вид лет тридцать, ровная осанка. Среднего роста, с пропорциональной фигурой. Обычное лицо, ровный нос, чуть полные губы. Бросался в глаза шрам, проходивший по правой щеке и портивший женскую красоту. Женщина ловко поставила на стол чаши и высокий кувшин вина. Что-то в этой работнице привлекло миротворца, в её плавных и спокойных движениях было что-то родное.

− Ты миротворец? − спросила она, внимательно глядя Сартаю в глаза.

− С чего ты взяла? А откуда ты знаешь, какие они? − Сартай тоже глядел в её глаза, которые казались цвета неба.

− Сводила жизнь, по твоему оружию поняла, − медленно произнесла женщина. − Меня зовут Анта.

− Я Сартай, а это Корн. Присаживайся к нам, − Сартаю захотелось разузнать о ней, чувства его не обманывали. − Расскажешь, как вы тут поживаете. Вокруг замки ведь разрушены.

− Присесть не могу, я замужем, − в голосе Анты послышалась горечь. − А что нужно, спрашивайте, я расскажу.

− Разрушенные замки − дело рук Вареса? − взгляд Сартая скользил по рукам женщины, ее кулаки покрыты маленькими шрамами.

− Да, его оскальники жестоки, кто не покоряется и не платит дань, того ждет незавидная участь, − Анта замолчала на миг. − Наш барон Антор дальновидный и осторожный. Мы справно платим, белый замок не трогают, по крайней мере, пока Варесу есть, кого грабить на стороне.

− Да какая разница, налегай на еду, − пробубнил Корн с полным ртом. − Женщина, налей вина.

Анта взяла кувшин с высоким узким горлом и стала наполнять чашу Корна. Сартай резко повернул голову к входу, задев специально свою чашу локтем так, чтобы она покатилась по столу и упала на пол. Когда он повернулся, Анта держала в одной руке кувшин, а в другой его чашу.

− Какое отношение ты имеешь к Миссии? − твёрдо спросил Сартай.

− К какой Миссии? Я ничего об этом не знаю, − наивно пролепетала Анта, наполняя чашу миротворца. − Да ну вас!

Она капризно развернулась и ушла на кухню, а путники поглощали вино вперемешку с едой.

− Темнит она, видно, отступница, хотя живёт просто и мирно, − буркнул Сартай, и, выпив вино, стал уминать тёплую кашу деревянной ложкой.

* * *

Бакер в это время рылся в рюкзаке Сартая. Когда он дорылсяядовитым порошком, глаза, потерявшие от старости блеск, загорелись.

'Всё, жнец, пришёл твой час', − радостно прошептал тощий старикан, дрожащими руками складывая обратно вещи.

Он направился к барону, который находился в покоях на втором этаже замка.

Опочивальня барона была белой, как и весь замок. Большое окно, затянутое сеточной тканью, защищало от комаров, пропуская вечерний освежающий воздух. На гладких каменных стенах висели две картины, одна с пейзажем морского берега, которого барон в глаза не видал, а на второй богатырь в доспехах верхом на плотном, сильном фортэсе. Большой приподнятый щит прикрывал туловище силача, в опущенной руке покоилось увесистое копье с ромбовидным внушительным наконечником.

Барон лежал раздетый на кровати, в одном ночном белье. Грузное рыхлое тело развалилось, раскинув руки. Тусклый свет еще падал в окно, но на подсвечнике горели три толстых свечи. Возраст барона приближался к сорока пяти годам. Лицо, на котором выступали полноватые щеки, утратило бывшую упругость кожи. Редкие волосы барон предпочитал стричь почти налысо, чтобы плешь не так бросалась в глаза.

Раздался шорох, и в проходе возник Бакер, его управляющий. Старикан негромко кашлянул, привлекая внимание.

Барон слыл человеком рассудительным, хотя и жестоким. Управление таким замком требовало от хозяина требовательности и скрупулёзности

− Тебе чего? − раздраженно спросил Антор, приподнявшись на локтях. − Мало тебе дня?

− Хозяин, дело есть, − загадочно проскрипел гнусавый голос.

− До завтра нельзя подождать? − барон упал на спину, скорчив недовольное выражение на лице.

− Завтра поздно будет, а сегодня в самый раз, − заискивающим голосом протянул старик.

− Ну, что тебе?

− Я докладывал, что у нас гостят два путника.

− И что? Ты сказал, они заплатят.

− Тут дело в другом, один из них — жнец, и у него есть ядовитый порошочек, да оружие интересное.

− Что? − барон вскочил с кровати, надел кожаные тапки и стал расхаживать по комнате, закинув руки за спину. − Что он здесь делает? Неужели по мою душу?

− А что, есть грешки? − ехидным голосом прошептал старикан.

− Хватает, ты, что ли паинька, − обрезал Антор. — Сколько мы богатых путников вместе порешили? Неужели узнал кто?

− У меня на них зуб точится давно, − нервно зашепелявил старик, показывая наполовину беззубый рот. − Жнец убил моего сына. Не думаю, чтобы кто-то узнал о наших проделках, но жнеца надо порешить, а добро забрать.

− Да, надо убить! Вдруг он к нам что-то имеет? А прихлопнем, спокойней будет на душе, − решил барон после паузы. − А вдруг прознают, что мы его...? У меня от одной мысли становятся волосы дыбом.

− Никто не прознает, ведь мы никому не скажем, − Бакер захихикал. Остальные не знают, кто он.

− Жнец опасен, надо бить без промаха, иначе нам всем конец будет бесславный, − Антор неспешно расхаживал по комнате. − Надо так сделать, чтобы комар носа не подточил.

− Жнеца этого в каменный мешок посажу, а северянина удавим. Ох и здоров же он, только ума маловато.

− А северянин не из этих?

− Нет, он не жнец, это точно. Так я делаю?

− Делай, только смотри, не опростоволосься, − с этими словами барон сел на кровать и ногами сбросил тапки.

* * *

Корн продолжал поглощать пищу, уже порядком захмелевший. Сартай сидел, задумавшись, Анта не выходила из головы.

− Вот мне интересно, на что вы живёте? − спросил Корн, наливая вина в свою чашу.

− Нам платят те, кто хочет справедливости, возмездия за содеянное зло с ними или с родственниками, − Сартай пристально поглядел на громилу. − Еще нас нанимают, за немалые деньги, для охраны или защиты.

− А если наврут, а было не так? Что тогда?

− Мы проверяем, чтобы все было правильно.

− Где мои девки? − громко пробасил Корн. Он встал, пошатываясь, направился во двор. Через минуту снаружи раздался зычный голос громилы, с кем-то беседующий.

− Ну как? Наелись? − у входа стоял правила Бакер.

− Спасибо, от души накормили, − вставая, ответил Сартай.

Бакер приблизился, смотря Сартаю в глаза. За маской приветствия миротворец разглядел колючий взгляд.

− Есть работа для жнеца, − интригующе произнес Бакер.

− Что за работа? − шепнул Сартай, его взгляд прошелся по столовой, та оказалась пуста.

− Пошли к барону, он расскажет, − Бакер направился к выходу, Сартай двинулся следом. Уже стемнело, хотя видно было неплохо − полная луна заливала холодным светом весь двор.

Корн уже тискал какую-то девицу возле стены, которая визжала и громко смеялась.

− Корн! − громко позвал Сартай.

Громила, не поворачиваясь, показал неприличный жест левой рукой. Девица захохотала.

Старик с миротворцем зашли в здание замка. Правила взял на полке у входа масляную лампу, которая давала тускловатый свет, и они пошли по тёмным коридорам. Внезапно старик остановился, Сартай почти натолкнулся на правилу.

− Стой здесь, сейчас я налью в лампу масла, а то кончается, − с этими словами старик исчез в боковых дверях.

Сартай остался ждать у дверей. Через несколько мгновений раздался грохот, одновременно с ним Сартай понял, что летит вниз. Опора под ногами исчезла. Руками пытался ухватиться за что-нибудь, но тщетно.

Удар...

Темнота и тишина. Запах сырости и прохлада. Сверху заскрежетало железо, трущееся о камни. Боль в спине и ноге вернула к реальности.

− Жнец, пришел твой конееец! − пропел сверху гнусавым голосом Бакер. Сверху показался горящий факел, осветивший очертаний каменных стен и решётку вверху. Две створки пола висели ниже решётки. До верха метров пять.

Факел полетел вниз, издавая гул. Миротворец сидел на каменном полу, потирая ушибленную ногу. Факел упал перед ним, Сартай подвинулся.

− Что тебе жнецы сделали? — спросил он, подняв лицо кверху. Глаза ощупывали камни, цепляясь за каждый выступ. Все это приводило к неутешительному выводу, что выбраться отсюда без посторонней помощи не получится.

− Ни много, ни мало − убили сына, − выкрикнул со злобой старикан.

− Значит, он заслужил это, ты же знаешь, миротворцы справедливы.

− Мне всё равно, что он заслужил, ты ответишь за пропавший мой род, за не родившихся внуков! За непрожитую моим сыном жизнь, и страдания старого правилы!

− Вот видишь, ты тоже хочешь справедливости, только не понял за свою длинную жизнь одну вещь.

− Какую такую вещь, ну-ка, просвети, − Бакер навис над решёткой.

− Просто у тебя справедливость твоя, повернута к собственным интересам. Люди в основном по ней и судят. А должна быть справедливость настоящая. А она говорит: виновник − тот, кто задумал. Первым задумал твой сын, за это и расплатился.

− Справедливость настоящая! Тьфу, какая гадость! Знаешь, мне как-то всё равно. Хочешь, я расскажу, что тебя ждет? − голос Бакера стал слащавым.

− Ничего хорошего, − ответил Сартай. − Только смотри, за убийство миротворца казнь будет страшной.

− Это тебе будет страшно, − зловеще прогнусавил старикан. − Когда ты обессилишь от голода и сырости, я сам спущусь к тебе, и ты узнаешь всю силу моей злобы. Ах, да! Надо еще с твоим дружком разобраться. Ты пока отдыхай, привыкай к своей комнатке, − правила захихикал, его шаркающие шаги стали удаляться, оставляя Сартая с тишиной и догорающим факелом, пламя которого начало мигать...

Корн лежал в своей комнате раздетый на кровати. Возле него лежала нагая девушка, её голова покоилась на могучей груди громилы.

На столе стоял кувшин вина, две чаши и широкий глиняный подсвечник, в нём три толстых восковых свечи, пламя которых мягко освещало комнату. Громила болтал, шутил, рассказывая девице разные истории. Её озорные глаза вспыхивали каждый раз, когда северянин рассказывал острые моменты своей жизни. Курносый носик, пухлые щечки — она понравилась Корну, но хмельные глаза чаще поглядывали на вздымающуюся обнаженную грудь, которая так и притягивала взгляд.

Звали девицу Санита, она мало что видела в жизни интересного, жадно ловя моменты чужих приключений. Скотный двор − вот все приключения, которые были в её жизни. Санита не помнила своих родителей, в этот замок её продали маленькой девочкой. На неё положил глаз Арват-кожемяка, который опьяни, лупил свою жену каждый день, пока та не наложила на себя руки. Незавидным было будущее Саниты... и тут появился Корн, весёлый и добродушный.

− Возьмешь меня с собой? − лицо девушки вспыхнуло краской.

− А чего, нравишься ты мне, только на обратном пути заберу. Сейчас у нас опасная дорога! Корн встал, потянулся. Его слегка шатало.

− Ты такой большой, − улыбнуласьСанита, разглядывая громадные мускулистые плечи. − Только меня надо будет выкупить.

− Санита! − раздался за дверью громкий мужской голос. − Тебя зовет правила!

− Чего это они? Среди ночи? — удивился Корн.

− Не знаю... я сейчас!

Санита встала, быстро набросила рубаху, надела юбку и, скрипнув дверью, вышла на свежий воздух. Там она чуть не вскрикнула. Десяток вооружённых мужчин притаились за пристройкой. Мечи и вилы тускло поблёскивали в полутьме. Впереди всех, сгорбившись, стоял Бакер.