Жнец

− Да! − дружно ответили гладиаторы. − Касар!

Навиро двинулся вперед, крепко сжав стальную ручку трезубца. Он ритмично стучал трезубцем о зеркальный щит, то же делали и его товарищи своим оружием.

− Касар, Касар, − скандировали окровавленные гладиаторы, неторопливо двигаясь вперед, а толпа неистовствовала.

Бой барабанов подходил к дробной, завершающей фазе, шерконы проворно двинулись навстречу. Резво взяв старт с места, страшные звери быстро приближались. При этом издавали резкие трубные звуки, приподняв головы к тёмному небу.

Навиро двинулся на крупного шеркона, ребром метнул щит в приближающуюся рогатую голову. За ним внимательно наблюдали маленькие свиные глаза. Шеркон побежал на него, был виден вылетающий из под мощных лап песок. В погонщика и голову шеркона полетели щиты и доспехи. Навиро метнул трезубец в погонщика, затем начал резко уходить вправо, перекувыркнувшись три раза на песке через голову. Бойцы истошно кричали, но одиночные возгласы тонули в реве толпы.

Оказавшись на ногах, Навиро обернулся и увидел, как шеркон гонится за Китом, а между огромных когтей у него застряли болтающиеся кишки.

Погонщик валялся недалеко, делая нелепые телодвижения. Навиро подскочил к нему, выдернув из живота тертурианина трезубец.

− Добро пожаловать на Хиир! − оскалившись, прорычал он. Затем подобрал копье погонщика и понесся к кружащему вокруг столба жизни шеркону.

Гладиаторы вытворяли на песке невообразимое. Казалось, вот шеркон уже догнал и сейчас ударит смертоносной лапой, но выполнялись неожиданные кувырки, гладиаторы убегали, резко меняя траекторию, закручивая врага вокруг столба жизни. Без остановки летели в голову животного щиты и доспехи, которые уже часто встречались под ногами.

Обыкновенных, неподготовленных людей уже бы не осталось в живых, но тренированные тела в симбиозе с гертемом творили чудеса акробатики, скорости и ловкости.

Навиро с разгона, вложив всю силу, метнул трезубец в район хвоста. Приблизившись, сразу ткнул туда же копьём. Шеркон начал разворачиваться, но он был слишком крупным, чтобы сделать это быстро. Навиро двигался в такт ему, оставаясь сзади. Выхватил трезубец и на ходу вонзил снова.

Шеркон потерял один глаз от удара копья, но бойца, метнувшего его, разорвал лапами.

В это время Барт, подскочив к левой задней ноге, слёту приложился шипастой утренней звездой в сустав. Бежал рядом и молотил по ноге как робот.

Двое бойцов подскочили, оказавшись рядом с огромным боком, и с криками вонзили копья под лопатку, целя в сердце.

Шеркон показал проворство. Он ловко поднялся на задние лапы и стал быстро разворачиваться в сторону людей. Барт среагировал, резко уйдя вниз и три раза перекувыркнувшись. Двоих замешкавших снесло передними лапами как ураганом, а потом шеркон всем весом стал на несчастных.

Когда животное разворачивалось, Навиро бил трезубцем в мышцы задних ног, но животное не дрогнуло, зато теперь, озверевшее, погналось за Навиро, не замечая других. Уже тяжело дыша от бега, он припустил со всех ног и, пробуксовывая на песке, закручивал траекторию вокруг столба. Затем развернулся, метнул трезубец, стараясь попасть в оставшийся глаз. Трезубец скользнул по лбу, не причинив вреда. Навиро пробежал еще, остановился, чтобы метнуть копьё.

Когда повернулся, увидел, что шеркон догнал. Навиро просел вниз и крутанулся в сторону. Лоб и голову обожгла резкая, словно молния, боль. Перед глазами, на долю секунды, промелькнули чёрные когти.

Навиро стал уходить кувырками в сторону с грацией кошки. Сделал два быстрых кувырка, затем выпрямился и побежал в обратную сторону, закручивая траекторию на столб. Это не так легко на песке, ноги грузли в обволакивающем их песке, уменьшая прыгучесть и скорость. Кровь залила глаза, стекая крупными дорожками по лицу, и эти тёплые полосы щекотали вспотевшую кожу и сознание.

Опоенное специальной смесью, озверевшее от ярости животное металось, пытаясь догнать и растоптать людей. Но пока оно отвлекалось на одного, другие сразу атаковали, зная, что промедление гарантирует всем смерть.

Зад шеркона и голова стали красны от вытекающей крови, второй глаз тоже выбит, но шеркон просчитывал, где находятся люди по запаху и звукам. Движения животного стали несобранными, он заметался из стороны в сторону, что было больше похоже на панику. Но уже много людей валялось на песке, перемешанном с кровью.

Навиро остановился − шеркон далеко. Веки стали разлепляться с трудом, кровавая пелена мешала. Мимо пронёсся озверевший Барт, держа в правой руке копье, а в левой − короткий меч. На спине глубокая резаная рана, расходившаяся в стороны и кровоточащая, когда поднималась рука.

− Не спать! Рубить! − прорычал он и рысцой побежал в сторону шеркона.

− Сейчас уделаем тушу! − прокричал Навиро и припустил следом, ища на ходу беглым взглядом валяющееся оружие. В стороне, недалеко от лежащего Скотобойни валялся широкий короткий меч.

Навиро сделал крюк и подхватил пилообразный меч на ходу. Взгляд скользнул по затихшему Скотобойне. Голова раздавлена, лицо сплющено и изуродовано. Кровавая каша из мозгов.

Навиро оглядел большую арену, ища глазами второго шеркона.

Всё шло по плану, вторая группа дружно хороводила животное вокруг второго столба. Погонщика на нём не было, но шеркон выглядел бодрым, лежащих поверженных людей у второго столба больше.

Барт в это время, в прыжке, изо всех сил, вонзил копье под хвост. Это сломало шеркона, видно удар пришелся точно в цель. Он сразу присел на задницу, повернув голову без глаз в сторону, отмахиваясь от колющего в бок копьём Наки. Поймал его лапами и раздавил с хрустом голову.

Навиро бегом обогнул здоровенную тушу и рубанул мечом по обезьяньей морде. Шеркон издал протяжный рык, полный отчаяния и страдания. Второй зверь зарычал в ответ.

Сартайс с тяжёлым топором в руках подскочил к задней лапе и начал подрубывать жилы. Шеркон пытался отмахнуться, но координация оказалась нарушена. Барт уже подобрал меч и отрубил два когтя. С победным кличем отскочил в сторону.

Навиро забежал по спине сидящего животного и двумя руками вонзил меч чуть ниже затылка. Сразу спрыгнул, перекувыркнувшись и вздымая бурый песок.

Передние ноги животного подогнулись, оно рухнуло, истекая кровью. Люди дружно набросились, чтобы добить врага. Навиро подскочил, замахнулся мечом. Сбоку нарастала масса, на помощь бежал разъяренный от ран второй шеркон.

Навиро повернулся, но поздно. Удар как лавина − снёс, опрокинув на лежащего шеркона.

Боль...

Темное ночное небо, через трудно разлепленные веки...

* * *

Крики и истерические вопли. Гвалт вокруг такой, что пауз не было. Когда сознание овладело телом, Навиро приподнял голову, с трудом разлепив глаза.

Он лежал на кровавом песке, в левое плечо словно забили гвоздь и прикладывали раскаленное железо. С трудом сел, взгляд скользнул по ране. Страшный длинный разрез забит песком.

Навиро огляделся. Два окровавленных шеркона лежали недалеко друг от друга, не подавая признаков жизни. Повсюду в нелепых позах изувеченные трупы. Попадались на глаза и растянутые валяющиеся кишки.

В этой адской мясорубке выжило лишь семеро. Победители ликовали, сотрясая оружием. Барт возвышался на шерконе, вздымая руку с мечом.

− Хиир! Я свободен! − орал он во все горло.

Навиро поднялся с трудом, правая нога плохо слушалась, подгибалась. Подошел к затихшему шеркону, положил руку на серую шкуру.

− Я увижу завтра рассвет! − хрипло прокричал он размахивающей руками толпе. − Вы напьетесь крови! Я вас напою...

Глава вторая

Каро

Осенний лес по-своему хорош. Золотистые листья, сбор лещины и поздних грибов, которые, если засолит хорошая хозяйка, то не оттащишь от тарелки гостей за уши. Конечно, есть в опадающем, пожелтевшем лесу определённая грусть, говорящая, что этот растительный цикл приближается к концу. Но зато осень — это время собирать плоды. Также и осень жизни — это пора подводить итоги, время исправления ошибок, а их человек творит во множестве, ступая по тернистой тропе, под названием жизнь.

Так думал Каро, глядя на золотистые листья на ветках, уже подсохшие и шуршащие при малейшем дуновении ветерка. Погодка сегодня выдалась на славу: ласковое солнце припекает, словно в августе. Небо почти чистое, лишь кое-где пестреют перистые облака.

Чёрное животное, на котором Каро ехал в седле, звали фортэсом. Оно напоминало что-то среднее между лошадью и буйволом, а на носу красовался рог. Нет, не такой как у сказочных единорогов, а напоминающий грозное оружие носорога. Ещё задолго до апокалипсиса вымерли лошади, и взамен люди создали фортэсов. Сейчас это незаменимое боевое животное. Есть даже особо злобные экземпляры, которые легко пробивают строй врага, сея своим страшным рогом смерть.

Мерное покачивание в седле вгоняло организм в сон, и Каро частенько клевал носом — ехать верхом целыми днями — не каждый человек выдержит такое.

Каро обернулся, взглянув на спутника. Мар — невысокий крепыш, тоже едущий верхом на таком же смоляном фортэсе, так и пышет здоровьем и энергией. Округлое лицо кажется мирным, вводя в заблуждение. Взгляд его серых глаз колюч, но улыбка обезоруживает, а лицо в это мгновение похоже на тарелку.

Сейчас на нём из доспехов лишь кожаный нагрудник с медными пластинами, под которым светлеет домотканая рубаха. Тёмные штаны из грубой ткани, сапоги из бычьей кожи, в которых ногам сейчас жарковато, из-за этого приходится на каждой остановке разуваться. У седла приторочено копьё, возле спинки-рюкзака красуются два чуть изогнутых, тонких меча в ножнах. В принципе, мечами их называют лишь символически, по сути, это кривые сабли. Рюкзаки сшиты и закреплены таким образом, что можно опереться спиной, как на спинку кресла. А набить его не составляет труда, в пути нужны многие вещи и оружие.

Дорога, по которой ехали путники, еле заметна, по ней редко прокатывались деревянные колёса. Лес наступал, и она заросла травой, даже иногда и плотный кустарник вставал на пути.

Фортэсов ещё называли возчиками, они не очень быстры, не понесешься верхом так, чтобы ветер свистел в ушах. Зато идут ровно, без устали, можно ехать хоть сутки. Быстрее всадник вывалится из удобного седла от усталости, чем упадёт на ноги фортэс.

Возраст Каро приближался к сорока годам. Тренированное плечистое тело становилось понемногу рыхлым, (в последнее время Каро стал ленив), но недостаток скорости восполнялся боевым опытом. Уже выше висков красуются залысины, поэтому Каро следил, чтобы его русые волосы всегда были коротки. Пристальный, казалось изучающий, взгляд карих глаз. Мар же темноволос, и в отличие от своего наставника, молод и горяч. Всю дорогу он задерживал Каро из-за продолжительных тренировок. Долго крутил мечами, работал много с копьём, как шестом.

Впереди показалась развилка, а когда дороги сошлись, стали заметны следы колёс.

Скоро уже и привал, но Мар молчал, не намекал, что пора остановиться. Разговаривали последнее время друзья нечасто, за многодневный путь уже успели выговориться.

Внезапно фортэс остановился и фыркнул, словно учуял что-то опасное. Обычно они так фыркают, если унюхают падаль. Тогда приходят в безумство, могут напасть и на человека.

− Ты чего? Фрай! — Каро натянул поводья, но фортэс напряг шею, резко и шумно выдохнул воздух через ноздри.

Каро поднял руку, что означало: 'стоп! внимание!'.

Чуть попустив поводья, чтобы фортэс не шумел, Каро прислушивался, ловя каждый звук. Голоса птиц, жужжание мух...

Мухи! Они собираются, когда есть куда отложить яйца. Невдалеке тявкнула лиса. Ну, она то ладно, а вот жужжание мух говорит о том, что недалеко лежит мёртвая плоть.

И тут донёсся еле слышный стон. Если бы сейчас была ночь, то издать стон может любой тёмный дух, заманивая в подлую западню, чтобы выпить душу. Но сейчас день, значит там точно человек.

Каро спешно спрыгнул с фортэса, привязал его у ближайшего дерева. Тихо достал меч и осторожно пошёл вперёд, стараясь не наступать на сухие листья, которые выдадут своим хрустом. Он осторожно, медленно прошёл кусты, оглянулся. Мар крался позади, держа наготове стрелу на тетиве.

Кровь на пожухлой, светлой траве. Она уже высохшая и почерневшая, значит, пролита давно.

Окровавленный человек лежал под осиной, которая укрыла его от солнца, избавив от жалящих лучей. Лицо обескровлено, по виду можно сказать, что это труп, но опять послышался тихий стон.

На вид раненому мужчине лет пятьдесят, что по нынешним временам древний возраст. Волосы слиплись от засохшей крови, а правая рука, переломленная в локте, вывернута неестественно, ужасно. Одетый не по здешнему, в кожаных штанах и плотной рубахе.

Веки, ноздри и уши залеплены белыми яйцами мух. Подойдя ближе, Каро увидел в приоткрытых глазах, и на ране у виска, копошащихся мелких червячков. Он опустился на колено, разогнал руками мух, затем чуть хлопнул лежащего по заросшей щеке. Бедняга чуть слышно застонал, но остался неподвижен.

− Кто на вас напал? — Каро не отрывал взгляда. Можно не услышать, но прочитать по губам, что прошепчет раненый.

− Утром... забрали... две... голо...вы, − пробормотал он медленно.

− Кто забрал? Какие головы?

− Опустившихся с неба... Головы... с рогами.

− Он бредит, − сказал Мар, стоящий позади.

− Тихо! — оборвал его Каро.

− Кто напал? Куда повезли головы?

− Утром... Тая... спасите Таю. − Человек замолчал.

Каро, немного подождав, хлопнул его несколько раз по щеке, но тот лишь один раз промычал. Больше не реагировал.

− Там ещё один лежит, но тот готовый, − сказал Мар. — Лисы его уже погрызли. Что делать будем? Яму копать?

Каро занёс меч и одним ударом отсёк несчастному голову, которая немного откатилась, словно толкнули кочан капусты.

− Некогда ямами заниматься. Этим беднягам хуже уже не будет, а нам до темноты, − Каро взглянул на солнце, которое давно перевалило зенит. — Нам нужно догнать этих молодцев, что сотворили тут зло. И ещё! Мне очень хочется подержать в руках рогатую голову пришельца!

− Было бы хорошо, если бы эти злодеи ехали с нами в одну сторону! — Мар двинулся к дороге. — Иди, следопыт, смотри!

Каро вышел к дороге. Пройдя вдоль, увидел по следам, что одна телега съехала под пологим углом и упёрлась в кусты. Затем под крутым углом выехала опять на дорогу, но с другой стороны разворота не было, значит, злодеи, как и они, едут на восток.

− По пути, Мар! По пути! — Каро отвязал фортэса, вскочил в седло. Держи лук наготове! Привалов не будет. — Он стукнул возчика пятками по бокам, а когда тот пошёл шагом, стукнул пару раз ещё. Фортэс засеменил, отгоняя взмахами головы назойливых мух и слепней, атакующих слезящиеся глаза.

− Вот сволочи! — Мар догнал, пустил возчика рядом.