Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Дьяк начал зачитывать список того, что будет передано Михаилу Алексеевичу Вяземскому уже через месяц с небольшим. Деревень было немного, но вредный оболтус сопровождал каждый пункт хихиканьем и приговорами: "Ну всё что нужно для попаданства!" Непонятно было: то ли радуется, то ли недоволен и поэтому такими странными словами изьясняется. Да и что возьмёшь с больного на голову? Оба мужа даже не спорили и не ерепенились, чтобы не тратить лишнего времени на убогого.
А доля была действительно необычной. Для бестолкового она выглядела оскорбительной, а для княжича лучшего и не придумаешь. Любые Вяземские, потеряв саму Вязьму, получали царские милости в разных местах и имели достаточно пёстрый и разбросанный набор владений. Самому Мишке выпало володеть тремя деревнями от крайнего юга до крайнего севера. Под Курском он получал деревеньку возле какого-то Красного болота, с прилежащими холмами, лесом и речкой, впадающей в Сейм.
— Болото точно красное? — спросил отрок.
— А какая разница? — удивился Афанасий, — болото, оно и есть болото. Пашни и лугов там немного, а людишек ещё меньше.
— Так что пропьёшь быстро, — добавил дед, — оглянуться не успеешь.
— Наверно, оно рыжее, — не унимался Михайла, — только вы в этом мало разумеете!
И притих довольный судьбой. Наверняка там было какое-нибудь целинное гематитное месторождение, входящее в состав Курской Магнитной Аномалии. Плюсом оказалось наличие большого дома ещё и в самом Курске.
Две деревеньки находились в архангельских землях. Одна — китобойная, но с пашнями, а другая, неподалёку, лесная, со своим лесом и лугами.
— Карбас-то, китобойный, пока цел или уже сгнил? Небось новый дорого будет строить?
— Да ты и доехать дотуда не успеешь, как всё прогулеванишь, вместе со сгнившим карбасом и самими китобоями, — вставил свои три злостные копейки князь, — хорошо, что наследство худое, нечего особо терять.
Действительно, доходов с окраинных деревенек почти не было, разве что ежегодно присылалось несколько беличьих шкурок, да пара соболей и несколько бочек ворвани. Да и то с оказией, за которую приходилось платить. Хуже чемодана без ручки, бывает только пустой чемодан без ручки. Его тоже выкидывать жалко, хотя он полезное место занимает зазря!
Одна деревенька, на три десятка подворий, пряталась в глухомани возле Тверского тракта. Каждый год, староста Анисим, присылал гонца с мольбой о помощи. Местное болото постоянно раширялось, отбирая пахотную землю, а жители разбегались от беспросветного беспредела окружающей среды. Однако Мишка довольно улыбнулся:
— Хорошее место для базы, всем местным татям Кирдык Иванович придёт!
Остальные присутствующие лишь горестно переглянулись. О боярине со столь странным именем, явно татарском, они не слышали. И думать о нём не хотели, как и о татьбе. Своих забот хватало и, в первую очередь, спихнуть замуж перезревающую среднюю внучку, неказистую, но набожную.
Последним владением было лишь право на землю, которое Алексею Андреевичу дал его тёзка и, временами, друг — Алексей Михайлович Романов, божьей волей. За то что первый, как-то на охоте, прикрыл собой второго. Разрешение на полное и безоговорочное владение ограничивалось пятьюдесятью годами, из которых одиннадцать уже прошли. Сами земли находились в Каменных горах, на востоке, и включали в себя более десятка горушек, с выходом к сибирской тайге. Меж гор протекала река, уходящая куда-то далеко, к самоедам. Зато две горы, которые были разведаны рудознатцами, представляли несусветную ценность: одна была медной, а другая — оловянной. Конечно, оловянная руда была небогатой, но к месту. Для производства бронзы!
Алексей, не задумываясь, нанял двух мастеров в Туле, добавил три десятка крепостных, дюжину оружных, дал денег и отправил всю гоп-компанию к едреней фене, то есть за несметным богатством. Бизнес накрылся медным тазом через пару лет. Часть народа померла от голода и холода, остальные разбежались неведомо куда. Ведомо, конечно, но поиски вышли бы дороже стоимости крепостных.
— Ну свезло, так свезло, — радовался неутомимый болезный на голову, — факторию можно организовать и ладью по реке пустить для торговли с самоедами!
— Ну да, ну да, ещё и завод построй и казне пушки начни поставлять, — подзуживал опытнейший Пётр Семёнович, всё знающий и всё умеющий, только очень уж старый, — Царь-батюшка оценит и шубу со своего плеча подарит.
— Зачем мне, молодому, шуба, да ещё и с чужого плеча? Я уж лучше дублёнку закажу, да попижоню в ней.
В принципе, князь видел, что мелкий Вяземский не сопротивляется дурацкому наследству и на радостях пообещал, что выделит две дюжины оружных холопов, коли Мишка совсем из Москвы уедет. Дворовой челяди также две дюжины было обещано, а княжич получил право уже сейчас выбирать себе людишек.
— Дьяк, ты прямо сейчас запиши княжье обещание, чтобы не позабылось ненароком.
По оружию, доспехам и другим всячинам договорились, что Михайла составит список, и они с князем пойдут выбирать необходимое из запасников. На этом прения закончились и договаривающиеся стороны разбрелись по своим делам.
Кузьма обрадовался, увидев княжича невредимым и с довольной улыбающейся физиомордией.
— Ты похож на кота, который сметаной объелся...
— Хуже, дядько, хуже. Я ещё и остатки сметаны разлил — той, которая в меня не поместилась.
Стрелец-отставник сначала опешил, а потом сообразил, что при шкодном Мишкином характере нормальным является ещё и насвинячить. Хотя выкрутасы отрока уже не озадачивали так сильно, как вначале. Сразу вспомнился один из первых наказов пару месяцев назад. Тогда княжич сказал ему:
— Передай всем, чтобы не бздели и тогда всё будет хорошо!
Кузьма сразу попросил разъяснить непонятное слово и получил короткое объяснение, которое и довёл до всех челядинов юнца:
— Княжич наказал с сего дня вонь из зада не пускать.
Народ заволновался, ибо такое вопреки натуре человеческой и желал узнать, как же тогда быть. Никому не хотелось на конюшню за непослушание, но сдерживаться всё время тоже не получится. "Правая рука" внёс разъяснение (на своё усмотрение):
— Воняйте только по делу и только в нужниках, а не где попало!
Через три недели до Михайлы дошла сия трактовка и он, похохатывая, объяснил своему помощнику, что имел в виду совсем другое — просто "не бояться". Мол, бродяжий жаргон такой, не всегда понятный.
— Но раз уж исполняют, давай добавим ещё два наказа. Сморкаться и плеваться тоже только в отведённых местах!
Смех смехом, но личная челядь княжича приняла наказ к сведению и исполнению и с тех пор Мишкины дворовые стали самыми культурными составляющими не только Москвы, но и всего человечества. Правда, они об этом не знали. Само по себе удобно, когда подчинённые тупо исполняют приказы, без дебатов о правах человека на естественность и природность. Двадцать первый век, в этом отношении, много потерял, а именно — исполнительность без споров.
Оба-двое отправились к своим пенатам, чтобы обсудить договоренности и обдумать, кого следует добрать в оружные и дворовые. Часть огромной усадьбы Вяземских, на отшибе, была выделена под нужды нелюбимого внука. В его распоряжении находился терем-теремок в двух уровнях, складские и подсобные строения, конюшня и прочие объекты хозяйствования. Княжеские крепостные сюда не забредали, особенно после того, как Мишка избил своим "боевым посохом" холопа Митяя, раскатившего губу на Глашку. Опытные воины, наблюдавшие за поединком в одни ворота, только дивились "бродяжному бою палкой". Быстро, больно, эффективно!
Конечно, самих пенатов к обсуждению не пригласили, обошлись лишь дополнительной обдумывательной силой в лице ключника Лариона и вездесущей Лукерьи. Лекарке было поручено выяснить всё, что нужно будет по бабским делам на новом месте жития, Лариону следовало создать список вещей и инструментов для хозяйствования и объём продуктовых запасов на первые месяцы. Сами же, два вождя революции, приступили к обсуждению потребных человеческих ресурсов. Поимённо, а не абы кого!
Назавтра, все просилки-теребилки были готовы, и князя Петра Семёныча моментально озадачили запросами. Он не стал ввязываться в особые споры, наказал своему эконому выделить всё, что потребно, а себе оставил лишь согласования по людям. Впрочем, Михайла с Кузей не капризничали, отбирая будущих дружинников из послушных, а не из опытных или крупногабаритных. Легче обучить и натренировать дисциплинированного, чем пользоваться готовыми воинами, самостоятельными и вздорными. С людишками для трудовых нужд тоже не выделывались, лишь бы были не увечные или совсем безмозглые, а остальное приложится.
По лошадкам вопрос стоял острее — княжичу понадобилась конная дружина, а не пешеходные медляки. Впрочем, заказанное количество соблюли, но качество оказалось невысокое. А куда деваться? Князь Вяземский — ни разу не будущий граф Орлов, да и Михайле выпала для разнообразия целая интрига по улучшению живого транспорта.
Зато за оружие началась целая баталия.
— Ну зачем тебе нужны кольчуги для каждого оружного холопа? — злился Пётр Семёнович, — Всё равно с пищали прострелят, если что. А просто так таскать их на себе тяжело!
— Твои мушкеты пусть сначала научатся доски пробивать, хотя бы с пятидесяти шагов, — возражал внук, — а потом и кольчуги на пластинчатые панцири заменим. И шеломы давай на каждого, и наручи, если есть и прочее железо.
Ветеран будущих войн прекрасно понимал необходимость персонального бронирования, а откоряки класса "тяжело носить" он отметал сразу же. Хочешь остаться живым в бою — качай силу и крепость тела. Не хочешь — иди пахать и сеять! В общем, с оружейни подмели и луки, и самострелы, и наконечники, и копья, и даже пять мушкетов с запасом пороха и свинца. Ещё и четыре пистоля удалось выцыганить до кучи.
Новых дружинников отправили к тем семерым, кто давно охранял молодого Вяземского. "Старослужащие" быстро объяснили, что от "молодых" требуется, так как сами, последние три месяца, непрерывно тренировались и качались. Заодно новеньких познакомили с наказами по благопристойности и научили "бродяжьим" словам и их значениям. Со всеми положенными подробностями, насмешками и выпендриванием!
Князь выделил серебра из оговоренной суммы, чтобы Мишка смог подкупить на Москве то, чего не нашлось на подворье. А заодно и найти тех, на кого был нацелен и с кем хотел сотрудничать. Дело в том, что "бывший Мальцев", как только оклемался — сразу завёл своё мыловарение, без афиширования. К делу был приставлен надёжный мужик Пахом, который разбирался в жирах и когда-то даже подрабатывал помощником мастера по изготовлению щёлока. Незаменимую Лушу припахали на выварку фруктово-ягодных отваров, с цветочными добавками для будущей перегонки в эссенцию. Кроме этого, княжич потихоньку мудрил с перевариванием дёгтя в более качественную смазку, используя различные минеральные добавки и присадки. Метод научного тыка пока не приносил никаких результатов, но следовало перепробовать всё, что можно. По крайней мере, чтобы бросить столь неблагодарное дело, использовав все шансы. А не потому что надоело!
Ну и отдельной темой шло жидкое мыло, сиречь шампу. После двух месяцев он уже получался в меру вязкий и мыльный, но требовал бесконечной доработки. Так что нерешённым вопросом оставалось создание перегонного оборудования для изготовления эссенции и алкохоля. Спирт нужен был не для крутого выпивона или торговли, а, как ни странно, в чисто медицинских целях. В принципе, сам заказ был уже размещён — отец одного из дружинников, Дмитрия, готов был изготовить всё, что нужно, даже змеевик из бронзы или меди. Потому что, кроме отцовских функций, являлся ещё и толковым московским оружейником. А сам Дмитрий продался в холопы лишь на три года, чтобы заработать денег на женитьбу. Таков был уговор с родителем: хочешь жениться на любимой, а не на родительской избраннице, сам оплати свадьбу!...
...Выезд в люди организовали с понтами. Мишка, согласно статуса, оделся в нарядный синий кафтан с золотым шитьём, штаны, сапожки и лёгкую шапку по весенней поре. Эскорт, в количестве семи боевых единиц, имел одинаковые кольчуги, специально изготовленные плащи-накидки с вышитой на них тигриной мордой, мушкеты в кожаных хольстерах, заспинные мечи, вместо сабель. Грозному Кузьме давно были изготовлены кобуры под пистоли. Вся охрана имела круто выглядевшие сапоги с наколенниками. Внешний вид мини-подразделения должен был создавать породистый имидж, отшибая любые поползновения и попытки напасть или навредить, пусть даже в мечтах. Пахом, в качестве обозника, управлял крытой повозкой. Рядом с ним сидел Алексей, бывший деревенщина, но лучник от бога, обеспечивая дальнобойную стрелковую поддержку.
Так что, когда заказчики подъезжали к подворью оружейника, молва под видом местных мальчишек уже вовсю занималась сарафанной рекламой, вперемежку с репортажем с места событий:
— Дядька Андрей, там по твою душу Митька со своими стрельцами едет, — вопили малолетние СМИ, — бойся, ужо он тебе всё припомнит!
Андрей Лукич поусмехался от души, успокоил жену и степенно, но с вежеством, пошёл встречать клиента. Величественный вид подъезжавших вызывал уважение и надежду на то, что за перегонный куб будет заплачено, пусть не сразу, а со временем, но полностью. Да и сын смотрелся гордым орлом, что было приятно, учитывая любопытство подглядывающих соседей. Церемоний особых не разводили, пошли в дом, чтобы откушать и потолковать.
Княжич доплатил десяток ефимков (дед экономил рублики и выдал лишь клеймёное серебро, оставшееся с прошлых лет), чтобы оружейник был спокоен за будущие взаиморасчёты и спросил об арбалетах, а точнее о том, как идёт разработка нового затвора для перезаряда. Это было важным, так как мушкетам Мишка не доверял, обзывал слабосильными и нахваливал единственного мастера, который делает Истинное Стрелковое Оружие.
— Саксонский оружейник Иоганн Беккер лучший в мире на сегодняшний день. У него даже пистоли пробивают дюймовую доску на тридцать шагов, — безбожно, но с очень серьёзным видом, врал Михайла, — А уж мушкеты и стреляют далеко и точно, и даже кирасы пробивают легко.
— Ну не может того быть, Михайла Алексеич, — завёлся Андрей Лукич, — как же у него это получается, какие хитрости он применяет?
— Ну, хитростей его я не ведаю, разве что сработал он камору, чтобы сзаду заряжать, — гнал отрок, — и ещё какие-то нарезы внутри дула он делает, да они винтом идут по всей длине. Но большего я не знаю, только от людей слышал, кои держали такое в руках.
Простенький, как всё гениальное, метод! Скажи инженеру, что антиграв уже сделали, но он жёлтого цвета и размером с табуретку. Инженер — не степенный учёный, поэтому верит и старается переплюнуть конкурента, изготовив требуемое меньших размеров, но извинившись, что цвет получился коричневый. Причём будет долго и упорно объяснять, что другой цвет повышает возможности устройства. Тот же Маркони не знал, что, по науке, радиоволны распространяются лишь по прямой. Но, будучи инженером, решил сэкономить на себестоимости и изготовил коротковолновый передатчик, вместо длинноволнового. В результате, совершил случайное открытие — оказалось, что свойства радиволн зависят от их длины!
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |