Старший царь Иоанн Пятый

Только, ведь, не разорваться на всё сразу — Хельсингфорс требовал финансовых и человеческих жертв, а также самого бесценного ресурса, времени. Разросшиеся монастыряне Воскресенска уже подготовили команду клюкво-болотников и несколько самопальных "манагеров" и ждали лишь приглашения на переезд в Чухонь. Монахи, конечно же, молодцы — наладив школу управляющих начали сдавать их в аренду желающим за долю от дохода с хозяйств. Большая Казна, пустив слезу и покряхтев, подкинула воскресенцам земель, крепостного люда и финансов для усиления обучения. Новая программа Василия Голицына предусматривала своеобразную кабализацию многих обедневших московских дворян. Те никак не могли обеспечить боярское ополчение полноприводными воинами и по новому указу обязаны были сами перейти на службу в армию. Их бессмысленные деревеньки и негодные угодья отходили в казну, а взамен дворяне получали еду, обмундирование, включая выходное платье, и регулярное жалованье из расчёта два рубля в месяц на старте. Дальнейший рост жалованья зависел от усердия самого дворянина, его карьерного роста, звания и должности. И, само собой, полагались льготы и привилеи в производственной и торговой сферах. Всё равно они не имели денег, так пусть объединяются с купцами и промышленниками, чтобы использовать дарованное царём. Хоть так будут вынуждены оторвать задницы от кресел и начать что-то делать на благо государства!

Вот для этих-то необустроенных земель, после их разменов и объединений, и требовались управляющие "мэйд ин Воскресенск". Конечно, программа не на один день, месяц, год, но, как часто верится, "раньше сядешь — раньше выйдешь".

В конце июля, в Швецию отправилась большая группа московитов-вяземцев: одни, чтобы поздравить короля Швеции с рождением в июне наследника (новости-то медлительные, а мобильников и инета нет!), другие — чтобы экономически пошпионить в шведских кабаках под видом торгашей, а третьи, прямо в Хельсингфорс — поднимать местную целину. Европа нуждалась в дёгте, а Михайла — в своей личной территории, подальше от боярского застоя и зависти. Лесов и болот полно, а для металлургии имелось и место, и будущее шведское железо. Даже верфи можно построить совместно с Абрантушем. Коли будет желание, деньги и время!

Гонсалвеш колготился над белой свеклой и забивал любого жука-вредителя, покушающегося на его детище. Очередь за сахаром уже выстроилась длиннее, чем "лично поздравить игроков сборной Кореи по футболу с третьим местом". Что ни говори, но пока мир потреблял тростниковый сахар, хотя "белая смерть" и слаще, и желаннее. Вторая очередь, стихийно, организовалась за рассадой португальских томатов, нормально прижившихся рядом с огурцами и репой. Оставалось решить проблемы с солью и классная закусь готова будет войти в каждую семью урусов, тартар и тех же визиготов, даже не слышавших о "вырвиглазе". Мишкин рецепт приправы ко всему, от пельменей до водки, пришёлся по душе беспутинкам, а через них и к другим чревонабивателям. Микс "томат-чеснок" грозился выйти из-под контроля и охопить весь мир!

Соли, вообще-то, имелось вдосталь, но по иронии судьбы с лёгким паром, она обитала в землях кайсаков, между Волгой и Яиком, недалеко от Каспия. Уфа сразу же получила в подчинение Астрахан и должна была любыми путями добиться прямых неограниченных поставок от солёных озёр. В принципе, Кремль наметил две стратегии: начать торговый обмен с аборигенами или тупо завоевать местность. Второй вариант пока получался излишне дорогим — расходы на военную компанию и последующее вечное замирение азиатских индейцев зашкаливали неимоверно. Эти деньги проще тратить на закуп соли в других местах, даже платя двойные-тройные цены. Долгий ящик боярской думы постепенно заполнялся мечталками государственного уровня, вплоть до поворота сибирских рек, чтобы затопить непокорное и невоссоединённое Семиречье.

На всякий случай, на свой страх и риск, к Тауке-хану отправили посольство, чтобы покурултаить за жизнь, в узком кругу. Кайсакам отравляли жизнь все соседи и даже приволжские калмыки, жившие в двух лаптях по карте. И если южные и восточные недруги хотели земель, то северные и северо-западные рвались за той самой солью. Правда яицких и сибирских казаков можно было отморозить, позаботившись о них: где мечом, а где лаской и ништяками. Уфимское воеводство из-за этого становилось всё более необходимым "нумеро уно"! Хоть столицу туда переводи, пока местные земли не устаканятся в сильнейший укреп-набег-район. Мальцеву стало ясно, что ни Петру, ни Демидовым не видать славы "развитчиков Урала", как своих ушей! Тем более, что тульское кузнечно-оружейное семейство пока называлось Антуфьевыми, вполне рядовыми никемами и никаками. Нынешний вариант истории собирался просвистеть мимо молодого Никиты, двадцати шести лет от роду, и четырёхлетнего Акинфия. Зачем делиться будущими миллионами с простяками-оружейниками, когда золотая деловитая боярская молодёжь Москвы уже рвалась повторять подвиги столь же молодых Иоанна, Вяземского и Льва Нарышкина. Возрастные бояре, да князья, усиленно бухтели по поводу "невместно, не по чину и не по возрасту", но и оказаться вне "партийного призыва" тоже не хотели. Коли молодняк рвётся в холодные земли на востоке — пусть на своей шкуре испытает отцовско-дедовские недовольства.

Иоанн Пятый сделал себе, разлюбезному, персональный налог на предпринимательство, чтобы не делиться с Петром и казной личными доходами. Раз своя рука владыка — значит имеет смысл позаботиться и о личном кармане, пусть даже в ущерб государственному. Поэтому платежи по договору поставок кормов для турецко-османских агрессоров шли в Солнечный Посад, где уже больше года строилось здание личного банка государя. Молодой царь входил во вкус самодержавия, но желал иметь лично свой народ, лично свои земли, лично свою промышленность, рудники, сельское хозяйство и финансы, безо всяких братских отношений с Петром и его мечталками. Правление класса "сам себе голова" избавляет от излишней ответственности и позволяет самому допускать личные ошибки, за которые с себя же потом и спрашивать.

Михайла тоже занялся подсчётом барышей, как поступавших, так и намечавшихся. Вспомогательная торговля "пятнашками" продолжала приносить прибыль, несмотря на то, что многие мастера в Персии, Турции и даже Европе уже навострились изготавливать наборы не только уровня китайского ширпотреба, но и дорогие подарочные: из слоновой кости с позолотой и ценными каменьями. Различные придворные и служилые люди, а также всяческие беи и беки и прочие, часто бездельные, умники, целыми днями ломали голову и двигали пронумерованные плашки внутри коробочек. Туда-сюда...туда-сюда...туда-сюда... Временно, шиш-беш и шатрандж отошли на второй план, а караульные солдаты разных стран играли между собой на деньги, пытаясь собрать заранее оговоренные комбинации и построения. Наборы из Беспутина, тем не менее, закупались проезжавшими купцами и иным людом, так как призы назначил лишь Вяземский, знавший, что математически невозможно поменять "15" и "14" местами. К сожалению, мода рано или поздно должна была сойти на нет, как это случилось с кубиком Рубика в далёком будущем, ныне прошлом.

Хорошо шла торговля жидким аспирином, который обезболивал состоятельных людей, слегка сокращая их накопления. Расширения этого бизнеса пока не предвиделось из-за высокой отпускной цены, но регулярный уровень потребления не снижался — люди постоянно создают себе головные и иные боли, простужаются и подставляются под падающие предметы. Как морально, так и физически! Исмет-паша заказал десять тысяч сорокагалонных бочонков для наступательных операций — и для раненых, и для лихорадящих янычар. Боец должен воевать во славу Аллаха, а не отлёживаться из-за приступа боли! В результате, ивняк вырубался по всей округе, где имелись речки и ручьи.

Август ознаменовался микропразднеством по поводу шестнадцатилетия Иоанна, организованном в своём кругу. Только Софья с Василием Васильевичем натянули на рожи положенные улыбки — все остальные праздновали от всей души. Подарки, музыка, танцы и песни перемежались неожиданными номерами в исполнении Маду — индус оказался знатным фокусником! Правда в дудку не дудел и танцующими кобрами народ не пугал. Ему хватало других загадочно-красивых мистерий. Одна из них — явно вне вечеринки: как вывозить из Бижапура кузнечно-механическое оборудование. Дело в том, что даже станины и наковальни были изготовлены из "небесной стали" во времена становления бизнеса. Они служили долго, не ржавели и не изнашивались и просто жалко было бросать такое из-за малоподьёмности и не особой транспортабельности.

Михайла тоже озадачился проблемой, но разумный выход подсказал, как ни странно, умнеющий на глазах Иоанн.

— Ты, Миша, поступи попроще, считай неподъёмное просто металлом, — удивил царь необычной трактовкой.

— Так что же, бросить такое добро? — забухтел Вяземский, — да меня жаба задавит и выгрызет всю печень с кишками!

Старший царь похихикал, а потом пояснил бестолковому наставнику:

— Ничего оставлять не надо, но коли те же наковальни тяжелы, то пусть их разрежут, а из кусков, уже здесь, новые изделия изготовят. Небесный металл небось редок, а так хоть какая польза будет.

— Ты гений, Иван-царевич! Действительно, нецелевое использование лучше, чем совсем никакое.

Государь дозволял Мишке обзывать себя, как в сказках и даже получал удовольствие от простоты общения с другом. Иноземный политес был ему чужд и это обеспечивало эффективность в отношениях с окружающей средой. Даже по четвергам!

Маду тоже согласился — нет смысла цепляться за то, что сюда не перевезти, а там уже невозможно использовать. Сам переезд согласился обеспечить Саргис, имевший нужных знакомцев по всей Ойкумене, а так же необходимый транспорт, грузчиков, возниц и корабли на Каспии. Охрану мог обеспечить Вяземский, а сам переезд предполагалось осуществить в течении целого года, не менее.

Семейство Хабиров, благодаря вездесущему Саргису, тоже наладило сотрудничество, открыв в конце концов уже полноприводный филиал в Беспутине. Склады и навесы заполнялись древесиной для высушивания, мастерскую заполнило необходимое оборудование. Изготовители луков и арбалетов даже клеи варили по своим рецептам и лаки составляли родовые, а не общепринятые. Стрелковое оружие, бесшумное и неогнебойное, нравилось Михайле, да и в бою приносило больше пользы, чем мушкеты. И дальнобойность лучше, и темп перезарядки выше, так чего от добра добра искать?

Вяземский нашёл хорошую возможность, которой не могли воспользоваться другие — вкладывал огромные деньги в качество бойцов, а не в их количество. Перевес в стрелковой мощи плюс персональное бронирование позволяли защищаться против превосходящих сил противника. Намного превосходящих! А ходить походами в Крым или на Азов имеют право другие — те, кому хочется побольше земель завоевать. Зачем нужен Азов, если к нему необходима и Керчь, а потом Босфор с Дарданеллами и последующим Критом? Тем более, что все эти прибамбасы всё равно бессмысленны без мощного торгового и военного флота! Нет смысла увязывать коготок, коли дело кончится секир-башкой, причём по доброй воле, сепукным методом.

Во Франции, в самом-пресамом Парижике, вершилась подготовка к "проекту века" — строительству Транссибирского всепогодного тракта класса "римских дорог". Людовик Четырнадцатый повелел, чтобы ему докладывали о каждом шаге в организации торгово-строительной компании. Даже в Версаль, лишь бы побыстрее! Денежные запросо-закидоны московитских тартар никого особо не смутили — слишком выгодной оказывалась будущая многолетняя беспошлинная поставка товаров из Маньчжурии в Европу. Учитывая то, что русский царь позволял ещё и торговлю с сибирскими самоедами наладить и рудники разрабатывать — никто не возражал против многомиллионного калыма за столь достойную невесту. А совместный порт на тихоокеанском побережье открывал та-а-акие возможности, пра-а-ативный!

Основной проблемой являлось очень приблизительное знание местностей и их условий. А начало инженерных исследований зависело от уплаты договорной цены, русичи очень жёстко выставили требования. Случайные торговцы, побывавшие в Сибири, расходились в трактовках погодных и природных условий, хотя в один голос утверждали, что мехов там видимо-невидимо. Как и других самоедных ценностей, ценящихся в Европе очень дорого. К положительному решению подталкивали и победы османских союзников над вражескими австрияками, что позволяло со временем сократить расходы на армию. В начале сентября в Москву отправили полномочную купеческую делегацию для согласования платежей и сотрудничества. Чтобы излишне не рисковать, французы хотели предложить оплату тремя траншами. Сначала, после подписания договора, они соглашались выплатить пятнадцать миллионов ливров. Потом, после первичных инженерных исследований в течении полугода, следовал второй платёж, на пять миллионов дешевле. Заключительный, в размере пяти миллионов, выплачивался лишь после начала работ. Таким образом, если сами же франки откажутся от проекта, то могут потерять только пятнадцать миллионов, что совсем не критично в проектах мегауровня, хотя и нежелательно. Впрочем, будущие лягушатники-бусурманы, покрывшие свою страну дорогами и каналами, ничего не опасались — опыта строительства транспортной инфраструктуры у них было вдоволь. Даже за ушами трещало!

Сентябрь — особый месяц в Московии: Старый год ушёл, а Новый пришёл. Сразу все начинают платить налоги в казну, чтобы не лишиться возможности получать доходы. Финансовый поток настолько увеличивается, что никто не успевает ни растратить его, ни разворовать оперативно. Отмена местничества привела к беззащитности любителей нагреть руки — никакие доводы о древности рода и многочисленных матримониальных пересечениях не помогают. Не воруй и неубиенным будешь! Кремль официально провозгласил: "Казнокрады — пособники лукавого!", пользуясь логикой того, что нельзя быть чуть-чуть одержимым диаволом. Патриарх вынужден был подтвердить сие верховное мнение, чтобы не остаться в стороне. Так что новый старославянский год начался чередой показательных казней, обеспечив народ и развлечением и верой в будущую справедливость. Мздоимцев инновации тоже коснулись, благо османский передовой опыт был на виду у всего мира.

Конечно, обиженные и расстроенные родственники пострадавших канючили на каждом углу о том, что "предупреждать надо", да о "соразмерности наказания провинности", но Иоанн, Совет и Дума достаточно твёрдо провели карательно-показательную акцию. Раз Русь считается дикой и варварской, так пусть и порядки будут соответствующие! Впрочем волна получилась короткой, ибо те, кого за руку ещё не поймали, моментально притихли и решили дождаться более добродушного времени. Думские бояре подбирались из состоятельных, то есть тех, кому есть что терять. А на ответственные посты назначали исполнителей с учётом наполненности мошны, исходя из того, что к воровству, в первую очередь, склонен голодранец. Демократией однозначно не пахло — пришла диктатура группировки, хунта!...