Вера в предсказанное (Когда сбываются мечты)

— Мама, что с ними не так? — Едва слышно прошептала я. — Это те, что причинили вам вред?

Ответ пришел в виде острого приступа гнева и боли, ясно давших понять, что я права. Первый мужчина был орком... или человеком, но невероятно привлекательной внешности. Он стоял, чуть склонив голову набок, и улыбался, казалось, заглядывая в самую душу. На его руках сидела птица, чем-то напоминающая ястреба, что позволило мне сделать вывод, что это охотник, жаль я не знаю их имен. Протянув руку, я уже совсем собралась коснуться статуи, но меч в руке сильно кольнул, вызвав непроизвольный вскрик. Эльф, до того не обращавший на меня внимания, моментально оказался рядом с заботой заглядывая в лицо.

— Прости, просто ногу подвернула, — неуклюже соврала я и тут же сменила тему. — А кто это?

— В современных Соборах богов изображают немного не так... — Райли внимательно всмотрелся в изваяние. — Это бог охоты — Амаргус.

— Он орк?

— Нет, — эльф улыбнулся, — но он был одним из прародителей этой расы.

— Он очень красив.

— Да, говорят это так...

— Ты так не считаешь?

— Я никогда не задумывался над этим... и потом, эталон красоты у каждого свой.

— Да, ты прав, подожди.

Не обращая внимания на мамины возражения, я все же коснулась руки Амаргуса, чувствуя, как моя сила восстанавливает камень.

— Ты причинил боль моим родным, лишил меня возможности вырасти полноценным ребенком, а для чего? Надеюсь, ты получил именно то, что хотел, потому что кто-то из нас просто обязан был выиграть, ведь иначе, зачем играть? Я не держу зла, оно тянет вниз, а мне хочется летать! — Прошептала я, отходя к следующему постаменту.

Им оказался пожилой эльф. Я мало видела эльфов в жизни, но этот был настолько стар, что казалось, само время замерло в его глазах. Он смотрел немного выше моей головы, словно высокомерно не замечая никого вокруг. В благородных и все так же прекрасных чертах лица, было что-то отталкивающее, заставляющее чувствовать собственную ущербность, потому что не так красива, не так умна, не так высокородна... Кто же он? Бог порока?

— Это Нарциэль — бог разврата.

— Он не выглядит таким уж павшим, скорее просто очень высокомерным...

— Тебе его тоже жаль?

— Да, потому что он не видит цели в жизни и тратит ее на темные стороны души. Не думаю, что такую судьбу он выбрал сам...

Я вновь коснулась мрамора и наполнила его силой, прошептав только два слова 'Ты доволен?!'. Полувопрос — полуутверждение сняло груз с моей души, и к следующей женщине я шла уже несколько легче. Она стояла вполоборота, вскинув руку к небу, а длинное платье штопором обернулось вокруг тоненькой фигурки. Ее губы были приоткрыты, словно с них только что сорвалось слово призыва, ветер ощутимо трепал длинные волосы, плащом развевающиеся за спиной, а решительный взгляд повелительницы стихии заставлял желать дружбы со столь сильным противником. Коснувшись подола, я быстро завершила действо, решив не разговаривать, поскольку это достаточно глупо говорить с куском камня.

— Это Грейна, стихия воздуха. После битвы богов ее и ее братьев исключили из пантеона богов.

— Почему? — Я искренне удивилась. — Ведь стихии — это вполне осязаемые духи, их можно увидеть и потрогать.

— Не все согласны с твоим мнением. Совет магов решил, что они не могут быть богами по одной простой причине, они не материальны.

— Но ведь это бред! Бога любви тоже быть не может, потому что это одно из чувств!

— Не бога, — Райли фыркнул, — а богини. Вот она, кстати, прямо у тебя за спиной.

Обернувшись, я наткнулась на статую девочки (или это была гномка?), с кротким выражением лица и огромной надеждой в широко открытых умоляющих глазах. Она держала руки сложенными ладошками перед грудью и смотрела прямо перед собой, словно кого-то выискивая. На одной из щек был виден явный след высохшей слезинки, а на голове венок из засохших цветов.

— Знаешь, если бы ты не сказал, я бы решила, что это богиня увядания. У любви не может быть столь плачевного финала, она вечна.

— Ты так считаешь? — Совершенно серьезно спросил эльф.

— Да, — кивнула я и ласково погладила руку девочки, даря ей свое сочувствие и веру в лучшее.

— Мой народ тоже не поклоняется Кариме, по причинам только что озвученным тобой.

— Значит, она тоже вычеркнута?

— Нет, что ты. Мой народ очень малочисленен, а остальные расы, насколько мне известно, чтут Кариму как заступницу отверженных.

— Хм... — я прошла чуть дальше и даже задохнулась, рассматривая последнюю фигуру в длинной до самого пола мантии, явно являющуюся магом.

— Это Марос, бог магии... вернее, он был им, но давно уже отвернулся от своих детей. Его до сих пор помнят, но уже не испытывают уважения. Разве можно уважать предателя?

Я с нежностью провела по рукаву мантии, прекрасна зная причины побудившие бога бросить все. Наверное, он действительно любил нас с мамой, раз сумел сохранить наши жизни, пусть и сделал это по-своему. Теперь я просто обязана его встретить, по той простой причине, что хочу признаться в полном отсутствии ненависти.

Он был высок, примерно одного роста с Райли, широкоплеч и более массивен, хотя и не полон, сложен скорее атлетически, в русых волосах, коротко стриженных и торчащих во все стороны, прямо как у меня (а мама ведь говорила!) проскальзывали нити седины (настолько искусно был сделан камень!). На вид я бы дала ему лет сорок или около того. Он не был красив, по крайней мере, как Райли или Амаргус, но очень привлекателен. Жесткие черты лица, чуть более резкие скулы, удлиненный к уголкам разрез глаз, широкие прямые брови, тонкие суровые губы и нос с толстым кончиком, опять же, как у меня. Но меня привлекло совсем другое. Казалось, он смотрел прямо на меня. В каменных глазах мастер-художник отразил не только ум и проницательность, но еще и доброту.

Мужчина стоял, чуть отставив правую ногу, словно для надежности упора, одной рукой он держал посох, навершие которого испускало длинные разряды молнии, другую протянул вперед, словно говоря, что я не желаю зла, стоит только одуматься... Рассматривая отца я не заметила, как Райли приобнял меня сзади. Оказывается меня начало трясти от впечатлений и он, решив, что я замерзла, таким образом, собирался согреть спутницу. Вывернувшись, я отошла назад и взглянула на совсем преобразившийся уголок древней культуры.

— Как так получилось, что спустя столько времени это все, все еще существует?

— Думаю, здесь время течет несколько иначе... до сегодняшнего дня, сюда никто не мог войти, но ты каким-то образом сняла защиту...

— О, это чисто случайно! — Искренне воскликнула я. — Я же о ней не знала!

— Ладно, пойдем дальше?

— Идем, мне очень хочется увидеть сам дворец!

— Сомневаюсь, что от него что-нибудь осталось... — пробормотал эльф, но все же, двинулся следом за удивительной девушкой, совершенно случайно раскрывающей тайны веков истории его мира.

Глава 36

Дорога была недлинной. Весь путь Райли поражался послушности местной природы обычной человечке, до сих пор с таким не сталкивался ни один представитель его народа. А если учесть ее способность работать даже с камнем! Да это же вообще шок! Откуда у нее столько сил и, вообще, откуда она такая взялась? Она говорит, что в ее мире нет магии, но если честно, верится с трудом, не зря ведь говорится, что магия не берется ниоткуда... но она похоже действительно о ней не знала, значит, кто-то очень постарался блокировать природные способности.. но кто? Значит ли это, что девчонка не просто так попала в этот мир? И вообще, может, она не ангел-хранитель, в чем он вполне уверился, а все же подлежит охране? Кто же она, грахам все побери?!

— Смотри! — Я повернулась к молчаливо шагавшему сзади эльфу и показала на восхитительное зрелище впереди. — Как красиво!

— Да, — он сглотнул, видимо эльфийского в этом наемнике все же больше... — очень!

Прямо перед нами расступались деревья, и сияло в отблесках тысяч светлячков идеально чистое прозрачное озеро. А за озером стоял сам дворец, при этом нависая балконами над водой и словно светясь изнутри. Такое ощущение, что время не коснулось старых стен, не наложило отпечатка тлена на окружающую роскошь, вообще не вступило в свои права. Дворец поражал воображение.

Высокие башенки, прямо как в том сне, что часто вижу ночами, устремляли шпили в бескрайнее небо, самая высокая из них, в центре постройки, словно спрут раскидывала к остальным ажурные кованные мостики. Над всем этим великолепием развивался флаг, вот только разобрать изображение ночью, да еще и с такого расстояния никак не выходило. Опустив взгляд чуть ниже, я рассмотрела огромное здание, в виде квадрата, скорее всего со внутренним двором, но отсюда не видно. Здание было, как и все вокруг белокаменное (или беломраморное?). Сейчас цвет казался светло серым, но это лишь придавало очарования окружающему пейзажу. Интересно, это всегда такой эффект или задумка архитекторов?

Само по себе строение было трехэтажным, имело по углам четыре круглых башни, которые были лишь обозначены, и не являлись отдельными элементами, и, по всей видимости, одну центральную, которая как раз таки была отдельным зданием, притом она отличалась еще и по цвету. Может я чего напутала, или подсветка из светлячков сыграла свою роль, но выглядела эта башенка намного светлее, чем все окружающее. Первый этаж дворца, скорее всего, не был жилым, поскольку почти весь фасад занимали французские окна, с выходом в окружающий сад.

Ну, сад это отдельная история, опишу чуть позже, пока же, я задрала голову повыше и принялась рассматривать окна второго и третьего этажей. Впечатления они не производили, уж очень напоминали банальную общагу моего мира. Располагались альковы слишком близко друг к другу и были настолько маленькими (по крайней мере, с этого расстояния), что я уже заранее представила себе клетушки-комнаты, эдак два на три, с окном в центре и четырьмя койками по сторонам, а больше туда ничего и не войдет. Разочарованно вздохнув и убедившись, что ничто не бывает идеально, я попросила траву, особенно густую у озера, провести нас к замку короткой дорогой.

Здесь идти было еще приятнее, почва пружинила под ногами, и казалось, сама подталкивает. Торопясь добраться побыстрее и взглянуть вблизи на вожделенный замок (мой родовой?). Я почти бегом продвигалась вперед, совершенно позабыв про спутника, настороженно оглядывающегося по сторонам. Стена все росла перед глазами, пока постепенно не заняла весь обозримый горизонт и лишь тогда я поняла насколько на самом деле огромно строение. Как любой замок, дворец имел и свой собственный ров, питаемый (или питающий) тем самым озером и откидной мост, опущенный, по всей видимости, тысячелетия назад.

Как ни странно, дерево сохранилось, что окончательно выбило меня из колеи. Осторожно перейдя на другую сторону, я коснулась стены, сразу почувствовав ее притяжение и пошла, уже не отрывая руки. Чем дальше проходила, тем большая уверенность в верно выбранном направлении селилась внутри. Сначала была только стена, пока я не вышла во внутренний двор. Площадь оказалась под стать самому дворцу, бескрайней и прекрасной. Все кругом утопало в цветах. Казалось, весь мир стал зеленым, а от одурманивающего запаха цветущих трудно дышать. Плиты двора лежали ярусами, лесенкой поднимаясь к центру, а самый центр занимал фонтан. С каждым шагом я все больше жалела, что брожу здесь ночью. Должно быть днем дворец еще больше напоминает сказку, хотя... если учесть, сколько ему лет, то возможно, что днем я увижу только разруху и увядание.

Резные двустворчатые двери были на редкость маленького размера, вернее, маленькие по отношению к окружающему, на самом деле в высоту меня могло войти две, а в ширину и все пять. Легко поддавшись обычному касанию, они распахнулись внутрь, открыв для обозрения богато украшенное лепниной фойе и лестницу, витиевато уходившую под потолок с двух сторон от колонны, занимавшей казалось пол помещения. Прямо напротив входа висел портрет молодой девушки с длинными белыми волосами, заплетенными в косу и перекинутыми через плечо на грудь, прикрытую кожаными доспехами. Воительница сидела верхом на абсолютно черном жеребце, держа одной рукой поводья, а в другой сжимая небезызвестный мне меч. Мама вот так, была просто великолепна. Почему-то у меня не было никаких сомнений, что это именно она...

Рассматривая портрет, я совершенно автоматически щелкнула пальцами, зажигая светлячок, а потом позволила ему, резвясь нестись по коридору впереди, управляя обыкновенным поворотом взгляда. В коридорах дворца было значительно темнее, чем на улице и я решила захватить слабенькое освещение. Изредка замирая на месте, я рассматривала какие-нибудь безделушки, почему-то сунула в карман камешек с непонятной надписью, состоящей из сплошных вензелей. Потом коснулась груды металлолома, изображавшей стражника у одной из комнат, при этом по пустующему помещению раздался громоподобный 'Бом!'. Ойкнув, я пошла дальше, виновато оглянувшись на спутника.

Если бы не пыль кругом, интерьер, наверное, захватил меня полностью, но сейчас это производило не слишком приятное впечатление. Я помнила эти залы, не раз бродила здесь во сне. Я поднималась по лестнице и прекрасно знала, что именно увижу за поворотом, когда так и случилось, я замерла лишь на секунду, чтобы принять решение и начала стремительно спускаться по противоположной лестнице. Торопясь проверить догадку, сразу после спуска повернула налево, открыв первую дверь, выскочила в восточное крыло и понеслась по широкой длинной галерее к одной мне ведомой цели.

Сзади раздавался шелестящий гул легких шагов эльфа, который хоть и не мог понять, что именно происходит, не спешил задавать вопросы или останавливать меня, а просто тенью следовал позади... и следил за каждым движением. Например, я точно знаю, что тот камешек, брошенный в карман, его еще заинтересует. Ладно, будем решать вопросы по мере их поступления! И потом, Райли ведь, как и я, видел портрет матери, а у нас просто феноменальное сходство наличествует — волосами зовется, так что, выводы, думаю, он верные уже сделал...

Повернув в конце коридора направо, я на всех парах влетела в просто невероятно огромное помещение. Высота потолков составляла никак не меньше пятнадцати метров (где-то уровень третьего-четвертого этажа), балкон, расположенный над входом, открывал обзор на точно такую же галерею наверху. Стены сплошь украшали картины жизни общин всех народов, то есть еще до Великого разделения, а на полу, выложенном изразцами, развертывалась карта материка с подробно выполненным контуром и даже названием всех городов.

— Жаль, она устарела, — мелькнула у меня в голове мысль, пока я, внимательно всматриваясь под ноги, пробиралась вперед.

Немного дальше центра, напротив балкона, располагался трон, ранее занимаемый царицей, на нем все еще сохранилась корона, водворенная сюда как дань памяти великой женщины. Но меня не заинтересовал этот предмет мебели (трон, тобишь), гораздо сильнее тянуло в другую сторону. В самом дальнем углу, возле ничем непримечательной, и так и оставшейся навеки открытой, двери потайного хода, на полу было въевшееся красное пятно. Может быть, человек, попавший в этот зал впервые, и не понял бы, что это такое. В конце концов, при подобном запустении и не такое увидишь! Но я знала точно, что это — кровь моей матери!