-Учебная тревога! Корабль к погрузке боезапаса приготовить! Боевой части два построиться на юте, остальным по постам. — Команда дежурного офицера кроме передачи по трансляшкам дублировалась бренчанием звонков. Впрочем, никто особо этому не удивился, экипаж ждал этой команды. Еще бы, вереница тяжелых грузовиков с ящиками в кузовах выстроилась около стоящего лагом у пирса крейсера. Ясно, что артиллерийские боеприпасы привезли, причем для главного калибра, носовой сто тридцатки.

Так что экипаж хоть и разбегался по боевым постам, но не особо торопливо. Так, просто уложиться в нормативы, чтобы отцы-командиры мозги не крутили.

А личный состав боевой части два, то есть ракетно-артиллерийской боевой части, с достаточно грустным видом строился на юте. Ранняя весна в Севастополе только вступала в свои права, так что народ несколько ежился в своих бушлатах второго-третьего сроков службы и рабочих ватниках под веселым таких свежим ветерком.

— Веселей, веселей, чего копаетесь как беременные тараканы? — Командир БЧ, плотный, круглый такой капитан третьего ранга Литовка прошелся вдоль строя матросов и старшин, которые привычно становились на свое место, равняясь на минрельсы.— Так, командиры подразделений, пошевелите своих подопечных, что-то они расслабились. Мичман Инокентьев, где ваш командир батареи? Как еще не пришел из увольнительной? Будем грузить боезапас на вашу пушку, и нет комбата? Да вы что, с ума сошли?!! — Кап-три пару раз вздохнул-выдохнул, пытаясь успокоиться. Недобрым взглядом окинув дивизион самообороны, он отметил некомплект из еще одного комбата-лейтенанта. — А командир дострела, где он? Товарищ старший мичман, где ваш комбат? Ну, рожайте уже скорее!

— Успокойтесь, товарищ Литовка. — С правого шкафута спустился старпом, затянутый в щегольский кожаный плащ, предмет зависти половины старших офицеров. Ну не было на флоте ни адмиралов, ни флагманских спецов такого роста и размера, а Кисилев добрался до плаща первым из капитанов второго ранга. Впрочем, перехватить его он успел, еще служа на "Жданове", командиром БЧ-2. А сейчас такие плащи на флот уже года четыре как не привозят. — Ваши лейтенанты только что отзвонились, с КПП сообщили. Автобус попал в аварию, будут добираться на перекладных. Обещают через час прибыть на корабль. Форс-мажор, Юрий Сергеевич.

— Я устрою им форс-мажор. — Недовольно проворчал командир БЧ-2, и перегнувшись через поручни вертолетки, попросил командира зенитно-ракетного дивизиона. — Товарищ капитан-лейтенант, придется вам командовать погрузкой на баке. Я буду внизу, чтобы снаряды случайно не перепутали. А то, как в прошлый раз, раскидаем вскрытые ящики до самого юта.

-Есть, товарищ капитан третьего ранга. — Четко отмахнул рукой кап-лей, пряча свое недовольство. Ветерок крепчал, и вместо комфортного сидения в боевом посту придется мерзнуть на высоком баке крейсера.

— Когда же командир дивизиона самообороны выздоровеет. — Вздохнул Литовка, отходя от поручней.

— Еще не факт, что он пройдет медкомиссию, после операции-то. — Покачал головой старпом, и, заметив поднимающегося на вертолетку с левого юта командира корабля, скомандовал. — Равняйсь! Смирно! Товарищ капитан первого ранга, личный состав боевой части два построен для инструктажа по обеспечению техники безопасности при погрузке боеприпасов.

— Вольно! — Тоже невысокий и сухонький, но, с отличие от старпона, наряженный в альпак, командир крейсера, капитан первого ранга Мальцев, неторопливо прошелся, осматривая бойцов БЧ-2. — Где Шаньгин и Кукарин? Они же должны вернуться уже?

— Авария автобуса, товарищ командир. Живы-здоровы, добираются на перекладных. — Отрапортовал старпом, тенью следующий за командиром.

— Выбытие офицеров выше, чем в Афганистане. — Недовольно пробурчал кап-раз, отворачиваясь от правого юта. — Тогда, товарищ старпом, на баке командуете вы, командир БЧ внизу, остальных распределить по расписанию, ясно?

— Так точно, товарищ командир. — Выпрямился Кисилев, козыряя. А командир ЗРД про себя успокоено вздохнул. Не придется мерзнуть на баке, можно спокойно сидеть в посту наведения "Фортов". А можно пройти до погреба, и потягать штангу, пока матросы и старшины будут тягать ящики со снарядами, благо пульт связи там практически над тренажером.

— Так. Командуйте погрузку, товарищ капитан третьего ранга, я на ходовой. Старший помощник, вы на бак, не забыли еще погрузки то? — Усмехнувшись, командир глянул на Кисилева. Кэп вышел из штурманов, потому к остальным боевым частям относился немного покровительственно.

— Не успел еще, товарищ командир. — Так же усмехнулся старпом. Он, напротив, считал, что командиром крейсера должен становиться, согласно традициям флота, или минер, или ракетчик, или артиллерист. И не скрывал своего мнения. Впрочем, и кэп, и старпом были мастера своего дела, сдавшие зачеты на управление кораблем первого ранга с первого раза.

— Командуйте, Юрий Сергеевич. — Старпом поглядел в спину уходящему командиру, и обернулся к Литовке. — Раньше начнем, раньше закончим.

— Батарея главного калибра — спускоподъемники к погрузке боезапаса изготовить. Дивизион самообороны — на вскрытие и подачу снарядов. ЗРК — на выгрузку ящиков. Дивизион крылатых ракет — на загрузку, вниз. И переоденьтесь, чтобы внизу, на пирсе, ни одного в фуфайках не было! Что, бушлатов старых нет, что ли? По местам!— Рявкнул командир БЧ-2, и старшины с матросами брызнули с правого юта.

О9-23. 2 марта 1989 года. Севастополь. СССР. Ракетный крейсер "Червона Украина".

— Жменя, стой! Дай бушлат, держи мою куртку. — Меня тормознул Яшка Шилов, мой земеля и годок из ракетчик. — Только сильно не перемажь, совканоль!

— Да нужен он мне, твой совканольд... — Я стащил с себя старый, основательно поюзаный, уже начавший рыжеть бушлат с погонами старшего матроса. Ему уже лет семь, не меньше, знакомый комендор со "Сметливого" отдал, уходя на дембель. — У меня своя фуфайка есть, ты мне, главное, бушлат не порви. На меня или тебя сам знаешь, второй замаешься искать. Везет вам, любит вас Литовка. Дивизион "фортовцев" опять на выгрузку, а вас на берег. Слушай, потом сгоняешь в чепок, или карася какого зашлешь, печенюх купишь? Держи рупь. — Я протянул застегивающему "сопливчик" Яшке желтую бумажку.

— Без базара, Женька, потом занесу к вам в кубрик. Оставлю тебе в шкафчике, пойдет? — Шилов накинул бушлат, и быстро застегнулся. Сунул рубль во нагрудный карман робы, в книжку боевого номера, и дробно застучав каблуками прогар по трапу, убежал. А я заскочил в свой кубрик, бросил Яшкин куртку на свой рундук, снял с вешалки свою рабочую, и неторопливо, рысцой, побежал по центральному коридору.

Около носового тамбура пришлось задержаться, пока дрочимые боцманом и дирижером бойцы носовой аварийной партии, состоящие из оркестра и боцкоманды, не свернули рукава пожарной системы.

— Где застрял, Жменев? — Недовольно спросил мичман, наш старшина команды. Молодой, моего года, вся разница, что он после призыва сразу в школу мичманов пошел, а я на эсминец. Хотя тоже сватали, я все ж таки из ташкентской школы комендоров, да еще там первый класс комендора МЗА подтвердил, получив "Отличника ДОСААФ". Правда, на катер я служить не попал, на мелкашку 2М-3М. Сразу на АК-130, всю карасевку летал по установке в противогазе. Проклял все, но надрочился до такой степени, что, к своему немалому удивлению, здесь, на Черноморском флоте, первый класс подтвердил.

— Аварийщики свои причиндалы разбросали, тащ мичман. Сами дирижера знаете, хер пропустит кого, пришлось ждать. — Неторопливо подходя к снарядному лотку спускоподъемника, и проверяя исходное, ответил я.

— Мог бы и по шкафуту пробежать. — Недовольно пробурчал тот, тыкая рыжим микрофоном в пульт, и докладывая командиру БЧ, который сейчас стоял на пирсе около переносного пульта связи. — Товарищ капитан третьего ранга, батарея по местам, к погрузке боезапаса готова.

— Добро. Поехали, ловите первую вязку. — Хрипло ответил колокол трансляшки голосом невидимого отсюда Литовки. — И не зевать, мичман. Грузим в темпе, твои комендоры-годки это могут. Жменев, Назаркулов, слышите? Лично ответите!

— Есть не зевать. — Буркнул я, а Тимур, мой комод, взял из руки мичмана микрофон, и отрапортовал. — Есть провести погрузку в срок, товарищ капитан третьего ранга.

— Молодец, второй статьи! Учти, перекроите нормативы — через месяц первой статьи станешь! Так, все, сетка над палубой. Работайте. — Я фыркнул, и скорчил морду лица, обозначая свое отношение к Тимкиному вилянию перед командиром БЧ. Впрочем, это только его дело. Нравится ему вилять хвостом перед начальством, его право. Пушка наша общая, и работаем мы в ней всерьез, не за страх а за совесть. Молодняк пока ничего в сложной механике не соображает, комбат уже разок едва не раскурочил установку, так что все работы внутри установки мои, Тимкины и мичмана. Учитывая, что за последнее время опять обострилось с америкосами, в прошлом феврале даже толкались бортами наш сторожевик и американский фрегат, оружие должно быть боеспособно. Нам даже на вахту ПДСС начали боевые патроны и гранаты выдавать, иногда.

За время Тимкиного прогиба здоровенная сеть со снарядными ящиками оказалась над баком, и сейчас ее опускали ко мне, на левый борт. Пара годков из зенитного дивизиона обтянула концы, направляя спуск сетки, а их комбат семафорил, указывая крановщику, как и куда опускать. С глухим стуком стопка ящиков встала между барбетом пушки и шпилем, и Женька Садовничий ловко забрался наверх, отцепляя гак.

А еще через пару минут я стащил с себя пилотку, и бросил ее неподалеку от пульта управления. Там же лег и воротник-гюйс. Все, пошла работа, я уже чуть разогрелся, а скоро и взопрею. Полтысячи снарядов весом пятьдесят четыре килограмма надо достать из ящика, положить мне на лоток, потом я этот лоток закрываю, ставлю вертикально, и мичман нажатием кнопки оправляет снаряд вниз, в погреб, где он встает на свое место в длинную патронную ленту. Еще столько же на лоток Тимуру, загружая его ленту. Прямо по инструкции — нажал на кнопку и спина в мыле. Это у меня и остальных матросов и старшин. Краснота, то есть офицеры и мичманы, так не устанут, естественно.

Потом перегрузим сто восемьдесят патронов в подбашенное, в обоймы питателей, это будет отдельный акт марлезонского балета. Точнее, сто шестьдесят шесть, четырнадцать патронов мы с Тимкой уже подняли и поставили в первый питатель. Это все лучше, чем ничего, хоть семь залпов практикой будет. Конечно, этими болванками только по кораблям стрелять, больше никуда. Ну, или по полигону, попадания все едино комиссия увидит. Как там Брежнев сказал — экономика должна быть экономной? А тут Горбачев перестройку объявил. Вот перестроились, и экономят. Была бы воля экономистов, мы бы и по воздушным мишеням практикой стреляли бы. Все дешевле, причем почти сто двадцать рублей на снаряд. Так что фугасные нам на испытания и учения не грузили, только практику, зенитные гранаты с часовыми взрывателями и АЭРами, радиолокационными.

Ну и расстрелялись вдрызг, только на семь залпов практики и осталось. А сегодня получаем полный боезапас. Даже те сто шестьдесят шесть снарядов, что мы загрузим в подбашенное, потом в ленты добьем.

Ну а работы нам, между прочим, минимум часов на десять. Опустить один снаряд в погреб в общей сложности минуты две-три занимает в самом лучшем случае, а их тысяча. Пусть мы работаем с Тимкой сразу на оба борта, как те самые упоротоые комсомольцы, но это ускоряет погрузку максимум на сорок процентов, это нам еще мужики-промы растолковали.

И такая скорость погрузки это сейчас. Часа через три фортовцы устанут таскать ящики весом больше ста килограмм. Работать станут медленнее. В этом случае Литовка начинает материться, поминать американский флот, на котором два здоровенных негра заменяют полсотни наших матросов, но все едино, скорость не вырастет.

Да и слава богу. Снаряды боевые, удовольствие шарахнуть его об палубу — ниже среднего. Да, они сейчас не взведенные, но все едино, страшновато. На прошлой погрузке приложили так одну зенитную гранату, аж колпачок взрывателя всмятку... на палубе никого не осталось в рекордные сроки. Вообще полный сюр вышел — на баке около двухсот полных снарядных ящиков, валяется около них поврежденный снаряд, а народ прячется в носовом тамбуре. Дурдом, прямо скажем.

Потом я, Тимка и мичман этот гребаный снаряд выкинули за борт. Точнее, выкидывали я и Тимка, а наш сундук командовал. Бледный как стенка, но стоит рядом, не отходит. Ладно хоть, стояли посреди бухты, там глубины позволяют снарядами швыряться. Даже если он сдетонирует когда-нибудь, ни кораблям, ни всяким баркасам-буксирам ничего не будет, максимум чуть качнет.

За тот, так сказать, героический поступок, с меня сняли шесть суток ареста, Тимка получил внеочередной отпуск, а с мичманом ничего делать не стали. Мол, взаимозачли небрежность и доблесное руководство.

Смешно, если честно. Никого из офицеров даже не наказали, пальчиком и то не погрозили. А нашего старшину команды соизволили помиловать.

С другой стороны, то, что мне срезали сутки на киче — здорово. Угораздило меня попасться флагманскому спецу-штурману в цивильной майке и кросовках. А объяснение, что мне тельняшки за два с половиной года настолько приелись, что даже сны полосатые, кап-раза вообще взбесило. Вот и огреб. Ладно хоть кликуха новая не прижилась — Сон Полосатый. Как был Жменей так и остался.

Вообще, тот снаряд мы с Тимкой бросали особо не напрягаясь. Ну покоцанный... так мы таких видали, коцанных, пусть и немного. Я на ТОФе. Тимка на Балтике. Мы ж с боевых пароходов сюда, в этот экипаж попали. Только карасевка кончилась, и снова дурдом. Правда, другой, но все едино не сильно приятно. Одно хорошо — корабль новехонький, техника свежая, проблем мало.

Вот когда после стрельб снимаем взведенные гранаты с линии подачи — тут да, есть мандраж. Три с правого автомата, три с левого. Нести в руках полста кило не улетевшей в цель смерти с одной стороны жутковато, с другой после того, как их за борт оправишь, полчаса не ходишь, а порхаешь. Адреналиновый шторм, вроде как это называется.

Пока я вспоминал все это, руки сами делали привычную работу. Все-таки первый класс я и Тимка честно выслужили, хоть черноморские начальники этим жутко недовольны были. Как же, на "Славе" черноморской в батарее один первоклассник, а у нас, раздолбаев-тихоокеанцев и раздолбаев-балтийцев и прочих североморцев, аж целых трое. Тимка и я, комендоры-механики, и Артур Ким. Наш комендор-электрик. Но Артурик вообще, гений, он с Новосибирского университета, с физмата, вылетел с третьего курса на службу. Что интересно, с их факультета народ до окончания не трогали, вешали после лейтенантские погоны, полгода "пиджаком" и на гражданку, в разные НИИ. А Артурик что-то такое натворил, что пинком под зад служить отправили. Правда, его уже неделю как с нами нет, ушел на дембель учиться дальше по новому горбачевскому закону. Везет. Впрочем, кто мешал мне поступить в Ташкентский универ? Никто. Так что везет тем кто везет.

123 ... 121314

↓ Содержание ↓