Приговор Магии - Восхождение

Леди Эстер снова открыла рот, собираясь еще что-то пролепетать, но Келсон уже повернулся к ней спиной.

— Дорогая леди Эстер, будьте так любезны передать матушке, что я в полной безопасности с моим другом генералом Морганом.

Глаза леди Эстер расширились, когда она услышала имя человека, сопровождавшего принца, и, приложив пухлую руку к губам, она только и выдохнула:

— Ой!

Снова сделав реверанс, фрейлина воскликнула:

— Я не узнала вашу светлость.

Морган нахмурился и полуобернулся к Келсону:

— Что за проклятие, Келсон, неужели я так изменился? Уже человек двадцать сегодня не узнали меня. Что толку в известности, если никто меня не узнает?

— По-видимому, дело в том, что вы не носите своих рогов и раздвоенных копыт, — сухо заметил Келсон.

— Гм, не уверен. Скажите мне, леди Эстер, своего короля вы тоже не узнали?

— Прошу прощения, ваша светлость!

Морган вздохнул и сложил руки на груди.

— Леди Эстер, — вежливо продолжал он. — Я думаю, что вы при дворе уже достаточно долго, чтобы знать, как следует обращаться к королю. Ваше появление даже с большой натяжкой нельзя назвать образцом этикета. Было бы хорошо, если бы в будущем вы проявляли побольше почтения. Вам ясно?

— Да, ваша светлость, — воскликнула она, явно задетая его тоном.

Келсон посмотрел на Моргана, словно спрашивая его, кончил ли он уже, и генерал утвердительно кивнул. Келсон снова повернулся к нервной леди Эстер.

— Очень хорошо. Кроме того, что мать беспокоится обо мне, есть ли другие поручения?

Леди Эстер снова сделала реверанс.

— Она приказала мне передать вам, что Совет созван, ваше выс... ваше величество. Она просила вас непременно присутствовать.

— Морган? — Келсон посмотрел на генерала.

— Позже, мой принц. У нас еще есть неотложные дела. Леди Эстер, передайте королеве, что его величество будет погодя.

— И что я в полной безопасности, — выделяя каждое слово, сказал Келсон. — Вы свободны, леди Эстер.

Когда фрейлина поклонилась и заспешила прочь, Келсон посмотрел на Моргана.

— Вы видите, как я веду себя. Я не просто показываю матери, что я больше не дитя. Я не желаю больше зависеть от этой проклятой опеки слуг! — Он усмехнулся. — Защищать меня будете вы, не так ли, генерал?

Морган улыбнулся.

— От cтенректа и других убийц — всегда, мой принц. Только не заставляйте меня сегодня сражаться еще и с остальными королевскими фрейлинами. Это мне, похоже, не под силу.

Келсон весело засмеялся.

— Так! Есть люди, которых вы, Морган, боитесь. Не думал я, что услышу нечто подобное от вас!

— Если вы скажете это кому-нибудь, я опровергну каждое слово, — ответил Морган, пряча широкую улыбку. — Думаю нам следует вернуться к цели нашего путешествия.

Все разговоры на собрании Совета мгновенно стихли, едва вошла Джехана, опираясь на руку Нигеля. Сидевшие вокруг длинного полированного стола склонились, как один, к их ногам; между тем Нигель препроводил королеву к ее месту, а сам проследовал к своему на другом конце стола.

Все заметили, что они не смотрят друг на друга, но этому не придали значения, так как было известно, что у королевы и герцога королевства нет согласия по вопросу, который обсуждается сегодня. Предстоял необычный Совет, на котором, конечно, никто не хотел уступать без борьбы. Было, однако, странно, что до сих пор не появился Келсон.

Джехана нервно осмотрела зал, занимая свое место рядом с пустым троном Бриона, невольно вспоминая то, более счастливое время, когда она входила сюда вдвоем с мужем и все глаза вокруг стола смотрели дружелюбно.

Тогда она не чувствовала себя такой одинокой и запуганной; и обитые темной тканью стены не казались столь тесными, а высокие своды с темными полосами на балках — мрачными. Вообще, обычно здесь было светло — окно справа пропускало достаточно солнечного света. А если за окном было сумрачно, несколько богато украшенных канделябров устанавливалось с другой стороны стола. Но теперь зал казался королеве сырым и мрачным. Или такое ощущение возникло потому, что в нем собралось слишком много людей в трауре?

Джехана следила, как слабый ручеек воска стекал с постепенно оседавшей свечи, а ее пальцы помимо воли поглаживали длинную зарубку на краю стола — след, оставленный Брионом, когда он разорвал грамоту кинжалом, вонзив его в стол, после безуспешных попыток убедить Совет, что они принимают негодный закон.

Королева заставила себя оторваться от воспоминаний и медленно обвела взглядом бледные вопрошающие лица, уставившиеся на нее, едва она заняла свое место.

Те, кто сидели здесь сегодня, были так не похожи на Бриона, и Келсона, и на покойного лорда Роджера. Кто-то, чему она удивилась, сидел даже на стуле Моргана — между местами Келсона и Роджера. Джехана не знала точно, но, судя по всему, этот молодой человек с растрепанными каштановыми волосами и есть лорд Дерри, оруженосец Моргана. Несомненно, ему позволил быть здесь сегодня Нигель.

"Ничего, — думала она, продолжая разглядывать собравшихся. — Если молодой гофмейстер считает, будто в отсутствие Моргана он может подать голос, ей придется напомнить ему, что он слишком торопится. Она не намерена позволить мальчишкам Нигеля и Моргана сорвать это заседание Совета".

Королева еще раз холодно обвела всех глазами слева направо: Нигеля, не смотревшего на нее, Брэна Кориса, Яна, щеголеватого, как обычно, лорда Ральсона, епископа Арилана, Эвана. Кивнув архиепископу Карригану, сидевшему слева от нее, королева позволила себе взглянуть на герцога Джареда и его сына Кевина, однако с этими двумя она не поздоровалась. После Нигеля оба Маклайна — самые вероятные сторонники Моргана в Совете. Она всей душой надеялась не встретить их здесь нынче.

Джехана вновь повернулась к Эвану.

— Лорд Эван, — сказала она чистым и твердым голосом, — могли бы вы приказать Совету начинать? Сегодня много важных дел, и я думаю, больше мы ждать не можем.

Но не успел Эван встать, как Нигель вскочил на ноги и вытянул шею:

— Одно мгновение, ваше величество, но его королевское высочество задержан неотложными делами и просил меня отсрочить начало заседания. Он обещал присутствовать, как только освободится.

Королева, никак не ответив на его просьбу, вновь повернулась к Эвану:

— Лорд Эван, пожалуйста.

— Вы игнорируете просьбу его высочества, Джехана? — пророкотал Нигель.

— Лорд Эван, начинайте же.

Эван растерянно посмотрел на Нигеля, на пустое кресло Келсона рядом с ним, затем смущенно прокашлялся.

— Ваше величество, если вы прикажете, я, конечно, начну Совет без принца Келсона. Но если его королевское высочество надеется присутствовать, простая вежливость требует...

— Простой вежливости, по-видимому, нет места на этом Совете, во всяком случае так, кажется, решил мой достопочтенный сын, вы не находите, любезный лорд Клейборнский? — спокойно возразила Джехана. — Принц Келсон был предупрежден более чем полтора часа назад. Он, очевидно, счел этот Совет недостаточно важным для себя. Вероятно, у него есть дела, которые кажутся ему важнее присутствия на Совете лордов. Я могу оправдать это только его неопытностью и незрелостью и надеюсь, что с годами он исправится и поумнеет. А сейчас — Регентский Совет, и потому его присутствие необязательно. Есть какие-нибудь вопросы?

Легкий шепоток прошелся вокруг стола; Нигель молчаливо ждал, как развернутся события дальше, понимая — он сделал все, что мог.

Джехана была взбешена отсутствием Келсона, и это не предвещало ничего хорошего.

Эван беспокойно обежал глазами собравшихся, нервно кашлянул и обратился к королеве:

— Вопросов нет, ваше величество, — сказал он спокойно. — Если все так, как вы говорите, я не вижу смысла тянуть дальше. Как наследный лорд-маршал Королевского Совета Гвиннеда, я объявляю Регентский Совет открытым. Пусть закон, смягченный милосердием, тяготеет над всеми доводами.

Когда он сел, громко вздохнув, шепот вновь пробежал вокруг стола — с места поднялась Джехана.

— Мои лорды, — начала она, и ее лицо на фоне вдовьего покрывала мертвенно побледнело. — Нелегко мне выходить к вам с тем, с чем пришла я сегодня. Очень нелегко, ибо горько признать, что покойный мой супруг и господин был не столь непогрешим, как это мне думалось. Господин мой Брион совершил ужасную ошибку своим расположением к одному из лордов Совета. Человек этот был и есть предатель и богохульник, он и теперь замышляет зло против законного наследника Бриона, потому-то принца Келсона нет среди нас.

Ее взгляд обежал изумленные лица слушающих, и тёмная пелена затуманила ее глаза.

— Человек этот хорошо вам известен, мои лорды, это, конечно, герцог Корвинский, лорд-генерал Аларик Энтони Морган — Дерини!

В этот момент двери вновь распахнулись, пропуская внутрь необычную процессию.

Келсон привёл Моргана к неприметной двери в том коридоре, за поворотом которого располагались двери, ведущие в зал заседаний Королевского, а ныне Регентского Совета. Постучав в дверь особым образом, Келсон дождался , когда ему откроют. К удивлению Моргана это оказалась принцесса Розалинда — сестра Келсона.

— Я устала ваш ждать. Келсон, почему вы так долго?

Подросток раздражённо дернул плечом, давая понять, что её вопросы не к месту, но упрямых взор таких же как и у брата серо-зелёных глаз был неумолим.

Морган кашлянул, привлекая внимание Розалинды.

— Прошу меня простить, ваше высочество, но мы задержались из-за совершенного на жизнь короля покушения.

Келсон молчаливо кивнул на испуг прижавшей руки ко рту сестры. Шепнув нечто успокоительное и напомнив, что у них есть важное дело, молодой король махнул рукой в сторону комнаты.

— Аларик, прошу вас. Одевайте это рубище и после вытяните сцепленные руки перед собой. Мы сейчас сыграем в одну занимательную игру с Регентским Советом.

Генерал с удивлением посмотрел на рубище, какое было обыкновенно для преступников — грубая накидка, простая как нечто обыденное. Быстро надев оное на себя, герцог вытянул вперёд руки. Розалинда тут же достала пурпурную ленту из складок своего платья и связала руки герцога аккуратным узлом с бантиком. Сюрреалистичную картину дополнило малое древковое знамя герцогства Корвин в руках Келсона.

— Келсон, надеюсь вы понимаете, что делаете, потому как я уже ничего не понимаю.

Молодой король показал генералу свою широкую искреннюю улыбку.

— А вам и не надо понимать, просто пока молчите и будьте сами собой, когда вас спросят о чём-то.

Аккуратно перекрестившись Келсон кивнул напряжённой сестре.

— Ну, у нас всё готово. Осталось подцепить рыбку и сыграть эту партию.

Келсон и Розалинда двинулись в сторону Регентского Совета, ведя Моргана на поводу с помощью пурпурной ленты.

* * *

— Прошу меня простить за опоздание, многоуважаемый совет.

На лицах Регентского Совета царила растерянность. Последние две недели выдались для всех присутствующих весьма непростыми. Испортившийся характер молодого короля стал основной темой кулуарных разговоров. Так что такая вот скромность и покорность вызвали не шуточное удивление и непонимание.

— Дорогая матушка, в очередной раз прошу меня простить за столь странное и неожиданное появление, но считаю своим долгом привести сюда того, чью судьбу вы вынесли на обсуждение в Регентский Совет.

Улыбка Келсона была искренней и непринуждённой. Королева перевела дух. Она опасалась, что сейчас Келсон может пойти на открытое противостояние с ней. Подобный поворот событий был бы крайне губителен для её замыслов.

— Дорогой сын, я только не понимаю к чему всё это?

В голосе и виде подростка появилась сосредоточенность, какая бывает у детей перед наставниками, когда они отвечают на каверзные вопросы.

— Как и предписывают баллады о славных рыцарских подвигах, жуткое чудовище побеждено и связанным поставлено пред светлые очи прекрасной дамы.

Произнеся свою речь, Келсон в очередной раз поклонился матери. Всё это он делал с убийственно серьёзным видом. Выглядело это настолько неожиданно, что даже Морган начал испытывать здоровые опасения по поводу своей судьбы. Что уж говорить об остальных советниках. Многие из них смотрели на Келсона всё также недоуменно. И только примас Гвиннеда и архиеписком ремутский обменялись насмешливыми взглядами, что не укрылось от внимательного взора молодого короля.

В Келсоне Гарольде сейчас боролись две натуры. Одна по-гриффиндорски желала порвать всех несогласных с ним советников в клочья с наскоку и прямо на месте, но слизеринская осторожность в нём шептала в пользу аккуратного спектакля.

Сев во главе стола напротив матери, Келсон окинул спокойным величественным и ледяным взглядом советников. И только посмотрев на мать, Келсон позволил себе дружелюбную улыбку.