| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ян не сказал ничего, но, приподняв бровь, перешел к своей лошади и стал оправлять стремя. Думая о сатисфакции, он бросил взгляд через седло на Кариссу.
— Передать это ее величеству? — спросил он, скривив уголки губ.
Карисса медленно улыбнулась, затем подошла к нему. Ян обошел вокруг лошади, и Карисса взяла поводья, приказав отпустить их стоящим наготове маврам.
— Так? — пробормотал Ян, когда мавры, поклонившись, отошли.
— Я не думаю, что тебе стоило бы для этого встречаться сейчас с Брионом, — тихо произнесла она и, сняв руку в перчатке с шеи гнедого, оправила причудливую кисточку на запутанной уздечке. — А теперь тебе лучше уйти совсем. Охотники скоро появятся.
— Слушаю и повинуюсь, моя леди, — сказал Ян, одобрительно кивнув, и запрыгнул в седло.
Он подтянул поводья и взглянул на Кариссу, затем протянул ей левую руку. Карисса безмолвно вложила в его ладонь свою, и он, нагнувшись, коснулся губами мягкой кожи ее серой перчатки.
— Доброй охоты, моя леди! — сказал Ян. Он ласково сжал и отпустил ее руку и, тронув коня, направил его по подлеску той же тропой, по которой приехал.
Сумеречная, прищурившись, смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду, а затем вернулась к своему одинокому бдению.
* * *
Вновь соединившись с охотниками, Ян примкнул к королевскому отряду. Они легко продвигались по светлой лесистой местности, впереди неподалеку Ян уже видел лужайку. Он подъехал к Колину и поднял руку в приветствии, мимоходом взглянув на его стремя.
— Лорд Ян, — начал Колин, зная его привычку к уединению, — хорош ли путь в тылу нашего отряда?
Ян вспыхнул обезоруживающей юношеской улыбкой:
— Необыкновенно хорош, мой друг.
Он немного расслабился: повторяющееся потрескивание кожаного стремени говорило о том, что дорога поворачивает направо.
— Черт! — выругался он, почувствовав, что теряет равновесие. — Сейчас охота для меня может кончиться.
Он медленно отъехал от охотников, продолжающих свой путь, качнувшись, поправил стремя, зацепившееся за носок сапога, одобрительно улыбнулся, глядя, как Колин правит конем, и догнал его. Когда они оказались позади всех, он спешился, чтобы проверить седло, и заметил сочувствующий взгляд Колина.
— Я говорил этой свинье Груму поправить эту кожу три дня назад, — сердился Ян, потрогав потертый ремень. — Не думаю, что у тебя есть запасной, а, Колин?
— Может быть, — сказал Колин, спешиваясь.
Пока он копался в своей переметной сумке, Ян мельком осмотрел луг. Стоял полдень. Как только отряд подтянулся к середине луга, собаки опять потеряли след.
Еще несколько мгновений...
* * *
Доезжачие изо всех сил пытались удержать собак, и, видя это, Брион с легкой досадой постукивал кнутовищем по седлу.
— Эван, твои щенки снова принялись за свое, — сказал он, посмотрев вперед. — Келсон, съезди-ка туда и узнай, что там случилось? Не могли же они потерять след посреди чистого поля. А ты, Эван, останься.
Когда Келсон отъехал, Эван привстал на стременах, чтобы лучше видеть, затем с ворчанием снова сел. В средоточии сцепившихся собак и окруживших их всадников разглядеть что-то было невозможно, и конец тирады пламенного старого бойца был очевиден.
— Эти проклятые твари сошли с ума, — ворчал он, — ждут не дождутся, пока я...
— Не надо терять самообладания, Эван, — спокойно сказал Брион. — Нам, очевидно, не суждено... Ох!
Бриона внезапно пронзил внутренний холод, его серые глаза расширились от ужаса.
— О Боже мой! — воскликнул он, закрыв глаза и скрючившись от боли. Кнутовище и поводья выпали из его онемевших пальцев, он схватился за грудь и со стоном повалился на луку седла.
— Ваше величество! — закричал Эван.
Эван и Роджер одновременно подхватили под руки выскальзывающего из седла короля, и кто-то еще, оказавшийся между ними, пытался поддержать его. Все, кто находился поблизости, тоже спешились и бросились на помощь. Невесть откуда появившийся принц Нигель безмолвно поддерживал ладонями голову умирающего брата.
Когда Роджер и Эван с тревогой стали на колени слева от короля.
Брион, вновь скрученный ослепляющей болью, слабым голосом позвал:
— Келсон!
Келсон-Гарольд в этот момент был впереди, пытаясь навести порядок среди слуг. Поведение собак весьма сильно раздражало кронпринца. Его требование доезжачим урезонить взбунтовавшихся собак было прервано внезапным чувством ужаса и тревоги.
Повернув голову в середину их партии, Келсон выдал парочку слов, знать которые принцу по идее ещё не полагалось. Умудрённому суровой школой жизни иномирового мага, Келсону было достаточно увидеть переполох там, где ехал отец, чтобы понять, что произошло нечто крайне пренеприятное.
Дав шпоры своему коню подросток мгновенно оказался рядом. Его охватил шок. Король Брион, его отец и правитель Гвиннеда лежал на земле в предсмертной агонии. Пускай магия Келсона заблокирована, но даже Магия не стала отнимать родовой дар Певереллов способность чувствовать смерть.
Кронпринц слетел с коня и бросился на колени рядом с отцом.
Грудь короля тяжело вздымалась, его зубы были сжаты от иссушающей боли, которую причинял теперь каждый удар сердца. Его закатившиеся и лихорадочно напряженные глаза искали сына. Он не замечал всех усилий Эвана, Роджера и епископа Арилана, пытавшихся помочь ему.
Брион видел сейчас только одного Келсона, по-детски ставшего на колени справа от него. И он, задыхаясь, сжимал руку сына, когда очередной приступ боли поглощал его.
— Так быстро, — с трудом прошептал он, почти раздавив руку Келсона своей ладонью. — Келсон, помни, что ты обещал. Обе...
Его рука обвисла в сыновней, глаза закрылись, скрученное болью тело обмякло.
Нигель и Эван пытались нащупать пульс — хотя бы малый признак жизни, и Келсон, ошеломленно наблюдая за этим, не верил своим глазам. Но обнадеживающих признаков не было, и мальчик припал лбом к руке мертвого короля.
Епископ Арилан перекрестился и начал читать отходную голосом твердым и ровным среди страшной тишины. Стоявшие вокруг лорды и вассалы Бриона преклонили колени, повторяя каждое слово епископа:
Вечный покой даруй ему, Господи,
И да сияет над ним безначальный свет.
Kyrie eleison,
Christe eleison.
Келсон позволил знакомым фразам омыть себя, дал ритму укротить больную вязкую пустоту внутри, сделать ее более переносимой, расслабить сжатое спазмой горло.
Нигель был спокоен, почти безмятежен, покоя на своей ладони безжизненную голову брата. Вновь и вновь его длинные пальцы разглаживали прямые черные волосы вдоль лба умершего — мягко, почти нежно, и одному ему было ведомо, где были его мысли в тот миг.
А Роджер смотрел перед собой, не видя ничего: его глаза следовали за пальцами Нигеля, губы машинально двигались во время литании, не зная, что говорят.
Но Эвана юный принц будет вспоминать даже тогда, когда другие детали этого дня сотрутся, что и простительно, из его памяти. Гофмаршал подобрал где-то красную кожаную охотничью шапочку Бриона, испачканную и помятую в суматохе и ужасе последних минут.
Келсон-Гарольд был просто в шоке от такой внезапной перемены в своей жизни. Половина доставшаяся от юного мага уже осознала какую подлянку ему приподнесла судьба: без магии и влияния, да ещё несовершеннолетний король, попадал под власть регентского совета. И можно сразу начинать биться головой об стенку, ибо личности входящие туда из себя ничего хорошего не представляют. Другая же половина новоиспечёного короля погрузилась в горе — он только что потерял любимого отца. Чёрная печаль, шок и неверие затопили подростка, на которого свалилась корона с головы его покойного отца.
Из горестных раздумий молодого владыку Гвиннеда вывели слова гофмаршала.
— Король умер, ваше величество, — печально сказал Эван. Его лицо, окаймленное косматой рыжей бородой и такими же волосами, побледнело.
Он медленно открыл глаза и проследил, как сломанный конец пера мягко упал на плечо Бриона.
— Я знаю, — ответил Келсон.
— Что это? — Голос Эвана сорвался от волнения, но он начал снова: — Здесь что-то...
Нигель перевел взгляд с лица своего мертвого брата на него и дотронулся до плеча старого воина.
— Не нужно, Эван, — мягко сказал он, опустил руку, снова взглянул на Бриона и встретился глазами с племянником.
— Ты теперь король, Келсон, — кротко сказал он. — Каковы твои приказания?
Келсон снова посмотрел на мертвого отца, затем освободил его запутавшуюся в стременах руку и сложил обе руки короля на груди.
— Прежде всего, — сказал он твердо, — пошлите за генералом Морганом.
Взгляд подростка устремился к далёкой роще. В глазах молодого короля плескалось нечто такое, что подошедшие придворные поспешили отпрянуть в стороны. Медленным и тяжёлым взглядом он обвёл ближний круг своего отца.
— Карисса! — Крик короля разнёсся над окрестностями, оглушая своей мощью и аурой ненависти.
— Клянусь, Сумеречная, я отправлю тебя в пучины ада на свидание с дьяволом. И всех, кто посмеет предъявить Фестиллские притязания на Гвиннед. Я сказал.
Хмурое небо пронзила вспышка молнии, разорвавшая небосвод над Кендор Рэа на две части. Ударивший следом раскат грома напугал лошадей. Да и люди с опаской смотрели на нового короля. Слова его страшной клятвы и последующие знамения с неба сильно испугали их.
А через миг полил проливной дождь. Струи воды хлестали юного короля по лицу, но ему было всё равно. Он снова опустился на колени рядом с покойным отцом и читал молитву. Его душа была опустошена произошедшим, и мальчик истово поправлял своё душевное равновесие, читая Gloria.
Только спустя пять минут Нигелю удалось привести в чувство своего племянника и направить скорбную процессию в замок. Все были подавлены, но на двух лицах ещё была и маска задумчивости. Ян Хоувелл в момент клятвы Келсона почувствовал дикий ужас, как будто мимо него прошла та, которую в подлунном мире принято именовать Вечной невестой.
Денис Арилан — епископ Дхассы и магистр дерини инкогнито также задумчиво хмурился. Келсон в его глазах стремительно превращался в неизвестную фигуру. До этого момента он полагал, что знает чего ждать от бывшего теперь уже принца, а ныне молодого короля. А после того, как заглянул в зелёный омут тяжёлого взгляда Келсона, Денис готов был поклясться, что Гвиннед ожидают серьёзные перемены, ибо пришёл господин, и верным следует выйти встречать его со светильниками.(1)
Примечания:
(1)переиначенная цитата из Нового Завета
========== Глава 2. ==========
Князья сидят и сговариваются против меня. (1)
Вот уже три часа, как Келсон пребывал в состоянии лютой злобы. Единственная мысль, греющая его душу, была о правильном выборе гонцов, отправленных к Моргану. Выполняя последнюю волю покойного отца, Келсон со всей строгостью подошёл к этому делу. Отсутствие магии сильно подстёгивало мыслительный процесс кронпринца, как и навыки магического аристократа из другого мира. В итоге за Морганом в Кардосу были посланы граф Роджер, Колин из Фианны и личные телохранители короля Бриона. Главой этой делегации был назначен Роджер. Все попытки обжаловать решение кронпринца пресёк Нигель, вставший по правую руку от племянника. Сам Келсон напутствовал гонцов словами.
— Славные рыцари Гвиннеда, в этот траурный для нашей державы час я посылаю вас в это смертельно опасное путешествие с простым приказом: доставьте мне живым и здоровым генерала Моргана в Ремут. И сами вернитесь живыми. Помните, что враг не дремлет.
Тогда, стоя над телом отца, он сказал это, как отрезал. Резко отвернувшись он вновь принялся читать молитву, держа покойного короля за руку.
Позже, уже перед главными воротами Ремута, когда придворные и слуги смогли пригнать катафалк приличествующий царственному покойнику, Келсон под десятками удивлённых взглядов свиты снял с правой руки отца и одел на себя Кольцо Огня — реликвию рода Халдейн. Следом за перстнем последовала и серьга Глаз Цыгана — ещё одна родовая реликвия, которую Келсон воткнул в мочку левого уха, игнорируя боль и льющуюся кровь.
— Король умер, господа. Да здравствует король!
Придворные и слуги покладисто вознесли столь странную здравицу в честь молодого короля и продолжили путь. А Келсон Халдейн уже значительно тише прошептал то ли самому себе, то ли умершему Бриону.
— Очередной Халдейн вступает в свои права. In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti. Клянусь править Гвиннедом, как истинный Халдейн. Оберегать народ свой и вести его к процветанию. Глад и хлад приму за ношу свою, но не отступлюсь от неё, ибо Господь — Пастырь мой. И даже идя долиною смертной тени, не устрашуся зла, ибо Ты со мной. Тысячи врагов падут предо мною. И десятки тысяч одесную меня, ибо Господь — Крепость моя. Укрепи, Господи веру мою. И поставлю её краеугольным камнем. И на что падёт тот камень, то раздавит, а что падёт на него сверху, будет разбито. Ameno.
А после траурная процессия прибыла во дворец, где королева Джехана, рыдая над телом покойного супруга, развила бурную деятельность. Вместе с архиепископом Карриганом они начали приготовления к скорейшему погребению короля Бриона. На оторопелый вопрос Келсона, чем вызвана такая необходимость, Джехана строгим голосом ответила.
— Сын мой, однажды, ты поймёшь, что это было сделано ради твоего же блага.
Ответ матери сперва вызвал у Келсона ступор. Ровно до того момента, покуда в памяти подростка не всплыли воспоминания Гарольда — ветерана Второй Магической Войны с Лордом Судеб Волан-де-Мортом. Перед парнем столь живо предстал образ старика в фиолетовой мантии и седая борода в бубенчиках, что он отчаяно замотал головой.
— Святый Боже, спаси и сохрани меня от идей Всеобщего Блага...
И далее действия молодого короля были продиктованы половиной характера Гарольда, показавшей всему Гвиннедскому двору, что такое аристократ-дирини воспитанный гоблинами. Холодным убийственным голосом Келсон, словно зачитывая приговор к смертной казни, высказал королеве-матери всё, что у него лежало на душе.
А поскольку отношения королевской четы были весьма далеки от тихой и спокойной гавани, более напоминая бушующий океан страстей, то на глазах детей Брион и Джехана не один раз устраивали разборки с битьём посуды и гневными тирадами. Так что на душе у Келсона лежало не мало. Но если его младшая сестра Розалинда в силу своего возраста не понимала всего, то Келсон, вооружённый теперь навыками магического аристократа, пинал мать глубоко в Душу и топтался по её больным мозолям со всем возможным старанием и тщательностью. Щадить ростки БЛАГОдеятелей Келсон был не намерен.
Оставив шокированную и ошеломлённую его ледяной отповедью мать около тела отца, Келсон в абсолютной тишине направился в замок, провожаемый испуганными взглядами придворных. Его няня и верная помощница матери, попытавшись преградить несовершеннолетнему королю дорогу, с ужасом уставилась в ярко-зелёные омуты глаз Келсона. чувствуя на шее холод любимого походного кинжала короля. В раздавшемся голосе Келсона сквозили шипящие нотки.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
