— Я не ослышался, Тиаан? — высокий зеленокожий и красноглазый дурос, одетый сейчас в рабочую тунику — неожиданное известие оторвало его от обычных дел, внешне был совершенно невозмутим, но в Силе чувствовалось смятение. — Ты и вправду хочешь принять участие в этой бойне!

Его собеседник, хуман, мужчина средних лет, утвердительно кивнул головой. — Такой же высокий, как и джедай-дурос, закутанный с ног до головы в черную мантию. — Так, что были видны только кончики рыжевато-коричневых сапог, да черноволосая непокрытая голова — крючконосое лицо с карими глазами обрамляют вьющиеся, длиной до плеч, локоны.

В ярко освещенном коридоре Храма они были одни: уровень Ремесленников и в лучшие то годы не мог похвастаться многочисленностью своих обитателей, а уж теперь... после произошедшего. — Некоторые из тех, кто погиб на Джеонозисе, когда то учились и работали именно здесь. Внутри у мастера-дуроса все сжималось от нехорошего предчувствия, что это еще не последние смерти среди тех, кого он хорошо знает. Вот теперь всеобщее безумие коснулось и еще одного его знакомого: конечно, мастер-джедай Тиаан Алрик потерял на Джеонозисе и своего ученика, и свою бывшую наставницу — но это совсем не повод махнуть на все рукой! Феланил Баакс не думал, что старой квермианке Тайзель Марн, или юному рыцарю-родианцу Окишу Децингеру доставила бы радость безвременная смерть Тиаана — где бы они теперь не находились, слившись с Силой. Дурос считал своим долгом, хотя бы по отношению к ним, попробовать отговорить мастера Алрика от его безрассудного решения. Во имя чего джедаи должны умирать? — не за пустые амбиции политиканов, или толстые кошельки воротил бизнеса, стараниями которых и была развязана эта война, в конце концов! Что вообще могут сделать отдельные песчинки, брошенные между пришедших в движение жерновов? — Кроме как бесцельно погибнуть — рано или поздно, но такое неизбежно случиться: мироощущение джедая с атмосферой скотобойни совмещается очень плохо. Конечно, кое у кого в Ордене имелась и подходящая подготовка, и даже некоторый боевой опыт — но, откуда ему взяться у обычного Ремесленника? Ну, ладно — не обычного: Тиаана коллеги по "цеху" заслуженно считали одним из лучших мастеров-артефакторов, которых Орден имел в своих рядах за последние несколько сотен лет. Все равно, как способность управлять материей поможет человеку на поле боя? — а поменять свою жизнь на дюжину-другую обычных "жестянок"... что может быть глупее? Дурос от души надеялся, что его собрат не лелеет в душе мысль о чем-то... запретном. Только этого еще не хватало! — А вообще, настроения в Храме, в последние дни, были самыми разными. К счастью, многие — по различным причинам — разделяли точку зрения Феланила Баакса и его единомышленников: эта война их совершенно не касается! — Но, увы, почти столько же было и тех, кто пошел против природы Светлой Стороны, и откликнулся на совершенно непонятный и нелогичный призыв Высшего Совета. — "Надев военную форму Республики" — как высокопарно выражались голонетовские болтуны-журналисты. Все это вихрем пронеслось в голове джедая-дуроса после утвердительного кивка его коллеги — но Феланил совсем не считал их разговор уже законченным.

— Это не наша война! — дурос сказал первое, что пришло на язык.

— Может быть и так, Феланил, за всех я говорить не буду... — голос человека был тускл и ломок, как треснувшее стекло.

Мастер Баакс невольно вспомнил, как болезненно Тиаан воспринял известие о смерти своей бывшей наставницы и ученика, когда вернулся в Храм с Бандомира, где участвовал в каких-то работах, по просьбе руководства Сельхозкорпуса. — В чем там была загвоздка у их "аграриев" Феланил так и не понял, но тем понадобились услуги не просто механика, а человека, умеющего работать с механизмами посредством Силы — и Совет направил туда именно мастера Алрика. Ну, а пока он там работал, случился Джеонозис... и бойня на Арене Петранаки.

— Тогда почему ты подал прошение в Высший Совет, с пожеланием присоединиться к Великой Армии Республики? — Ты же всегда был против того, чтобы решать любые конфликты с помощью грубой силы!

— Потому, что теперь это уже и моя война тоже, Феланил!

— Но, твое прежнее мнение...

— Поменял, когда беда коснулась и меня самого, пусть даже посредством чужих смертей.

— Никогда бы не подумал, что мнение большинства республиканских политиков окажется для тебя более весомым, чем твои собственные убеждения!

— Причем тут мнение каких-то политиков? — гибнут люди... разумные существа! Кто именно в этом изначально был повинен, уже не важно — но, если не вмешаться, то этих жертв, с каждым днем, станет все больше и больше. Те, кто погиб на Петранаки просто были первыми — но, увы, не последними. И, если не мы остановим этот набирающий силу ужас — то кто?

— Тогда... тебе придется, ради этого, вместо одних — убить других разумных существ: у Сепаратистов в армии воюют не только дроиды! Добровольно они Сенату не сдадутся — а договориться по хорошему, даже никто не хочет попробовать.

— Сепаратисты сами показали нам, что время разговоров прошло: решить что-то теперь возможно только силой оружия!

— И как ты представляешь самого себя в роли командира? — дурос попытался зайти с другой стороны — ты же, кроме как работать световым мечом, ничего даже отдаленно в военном деле не смыслишь. А этого, по нынешним временам, прискорбно мало. Хорошо, если хотя бы переживешь первый бой — на Джеонозисе большинству не удалось даже этого! Ты мастер-артефактор, твое место...

— Как думаешь, Феланил: Высший Совет разрешит нам делать оружие? — я имею в виду, делать настоящее оружие, а не красивые световые мечи для тех наших братьев, у кого руки не из того места растут. — Или даже, хотя бы, полные защитные доспехи, вроде тех, что носили рыцари-джедаи во время прежних войн?

— Тиаан, ты... как ты мог подумать, о таком! — на лице дуроса впервые мелькнула тень каких-то эмоций.

— Тогда не отговаривай меня идти в армию, махать мечом! — раз нет иного пути. — В конце концов, Сила будет со мной — и пополнить образование еще и военными дисциплинами ничего не мешает, было бы время. Ну, и кроме того, там же будут клоны-командиры, и, даже, как говорят, советники-профессионалы — из Юстициаров и из вояк местных планетарных армий, которые согласились помочь Республике в трудный час. — Будет, у кого поучиться на живом примере — а учиться нас, в Ордене, приучили хорошо, прости за каламбур.

Джедаи помолчали, стоя друг против друга. Первым не выдержал затянувшегося молчания дурос.

— Ты так и не взял себе нового падавана, Тиаан? — а ведь среди юнлингов есть масса перспективных ребятишек, которым интересна работа с материей при помощи Силы. Неужели Ремесленники так и сгинут в небытие, как прекратили деятельность некоторые другие организации внутри нашего Ордена? — и останутся только эти прячущиеся по теням отщепенцы, Джал Шей...

— Нет, Феланил — пока я... не готов. Теперь, наверное, уже после войны — если, конечно, уцелею.

— Жаль, у меня на примете есть несколько пацанов подходящего возраста, которым подошел бы наставник, вроде тебя. В конце концов, тебе же не надо будет тащить падавана непременно на передовую?

— Ну, договаривай: "И самому тебе там делать совершенно не чего" — я же вижу, что ты все еще хочешь убедить меня переменить решение.

— Да, хочу! Потому, что главным врагом джедаев, на этой войне, станут вовсе не Сепаратисты, со своими полчищами боевых дроидов, батальонами одурманенных пропагандой добровольцев и ордами наемников. — Наш главный враг это мы сами: Сила едина, и Темная Сторона всегда присутствует рядом с любым форсъюзером. Война — путь обмана, дело противное добродетели: даже стремясь совершать добро, мы неизбежно вынуждены будем творить — пусть даже исключительно ради него! — и зло тоже. И однажды этого, сотворенного нами самими зла станет так много, что Тьма в наших душах закроет Свет.

Человек ответил, немного помолчав — наверное, пытался подобрать более точные слова.

— Знаешь, Феланил, нас всегда учили, что джедаи защитники мира и справедливости в галактике. Что мы Воины Света, призванные оберегать этот мир от Тьмы. Нас звали, когда все иные способы разрешения конфликтов бывали уже исчерпаны. Суд джедаев славился, как самый беспристрастный и справедливый. Мы останавливали междуусобные войны и мирили народы... — Как выяснилось, мы не делали даже десятой доли того, что было необходимо! — Более того, мы вообще занимались не тем, чем нужно — пытались бороться с последствиями, вместо того, чтобы искать и устранять причины бед.

— Эта война...

— Эта война была абсолютно неизбежной — чуть ли не запрограммированной Руусанской Реформацией! — как только в галактике появились силы, которые посчитали, что Республика им уже не нужна, и которые обладали достаточной мощью, чтобы претворить свое мнение в жизнь. Самое обидное, что эти силы были, отчасти, правы! Орден давно уже превратился в стороннего наблюдателя, а не полноценного участника политической жизни в галактике, и многим нашим братьям это нравилось: не нужно принимать трудных и даже жестоких решений, марать руки. — Ведь если ничего не делаешь, то Тьма просто не сможет тебя коснуться, считали они. Только... мало быть тем, кто не совершает убийств и предательств — надо было еще и не превращаться в того, с чьего молчаливого согласия другие предавали и убивали.

— Ты преувеличиваешь! Мы не делали...

— Вот именно: мы просто стояли, и смотрели, как всяческие непотребства творят другие! — Причем, творят, прикрываясь именем Республики — и нашим молчаливым попустительством тоже. Максимум, на что нас хватало, это прибрать за другими наваленный ими "мусор" — и то, только тогда, когда нас "просили" это сделать. Вот как теперь...

— И, чтобы исправить несправедливость, ты готов теперь творить новое зло сам, даже без тени сомнения? — Не будешь же ты убеждать меня, что война это что-то вроде пикника на фоне дикой природы: тебе придется обрекать на смерть тысячи... — если не больше!

— Да, Феланил, никто не сможет перейти эту реку крови, что уже течет по галактике, вброд, не замочив ног — и не испачкав своих чистых одежд. Я тоже, наверное, не смогу. Но, одно я знаю твердо: оставшись сейчас в Храме и прикрывшись Кодексом от грязной действительности, я уже никогда не посмею прямо глядеть в глаза своим братьям — да, хотя бы, и тому новому ученику, про которого ты мне только что говорил.

— Но, не будет ли цена выше, чем полученный в конце результат? — даже я, не самый лучший менталист и совсем никакой Предсказатель, чувствую, как Тьма нависла над всеми нами!

— Согласен, даром нам ничего не придет... и прикосновение Тьмы к тем, кто будет сражаться, тоже неизбежно. Только, знаешь, кроме Темной и Светлой Сторон Силы есть еще и такие вещи, как совесть, долг... их нельзя ощутить так же, как мы ощущаем Силу — но, от этого они не становятся менее реальными. Не идти на поводу у эмоций, вовсе не значит стать равнодушным к окружающему, вообще: если моя совесть говорит мне, что для защиты людей мне придется жить рядом с Тьмой, стоит ли мне бояться ее дыхания? — Может, лучше сосредоточить усилия на том, чтобы не дать ей над собой власти, когда придется идти в бой?

Человек сделал движение, чтобы идти далее по коридору, сказав напоследок своему собеседнику.

— Извини, Феланил, мне нужно собираться: транспорт на Камино, где я должен принять свежесформированный легион клонов, отправиться из Ангаров уже через полчаса — не хочу их задерживать. Надеюсь, наша встреча не последняя, и нам удастся еще поговорить. Да пребудет с тобой Сила!

Он быстро двинулся вглубь коридора — полы мантии трепетали за спиной, как крылья большой черной хищной птицы: мелькнувшее сравнение мастер Баакс отогнал от себя, проговорив уже в спину своему коллеге.

— Да пребудет с тобой Сила, Тиаан!

Тот неоконченный разговор... джедай, сейчас, словно спорил со своим погибшим собратом. Точнее — пытался спорить, и не с Тиааном, а с самим собой. Да, мастер Алрик все для себя решил еще тогда, отправившись на войну. А он сам? — сейчас дурос уже не был так уверен в собственной правоте, как тогда, когда он пытался переубедить друга, чтобы тот отказался от своего решения. Опрометчивого и бессмысленного... — именно так думал в то время Феланил. Сейчас... — сейчас он уже ни в чем не был так уверен! Только не после того, как ему довелось плотно пообщаться с господином Бейтсом и его единомышленниками: эти господа, по какому-то недоразумению считающиеся джедаями, почему-то решили, что мастер Баакс одного с ними поля ягода.

Что там Тиаан говорил про тех, кто позволяет другим совершать предательства и убийства, прикрывшись как непробиваемым щитом Кодексом? Когда-то, Феланил упрекнул друга тем, что тот будет нести смерть другим. — Но, это была честная смерть, в честном бою! И, у противников Тиаана была возможность убить его самого, если бы тот где-то дал промашку: сила против силы — без подлостей и двуличия. Да, в те краткие моменты, когда они потом встречались, мастер Баакс чувствовал, как изменила его друга война: Тьма и Смерть наложили на него свои печати. — Но, стал ли Тиаан другим? Нет! — Феланил был уверен, что тот все так же желал спасти и защитить людей — всех, кого ему только удастся. Осознавая, при этом, ограниченность собственных возможностей... — может, именно это и подвигло его, чтобы связаться с той необычной штукой?

До Монастыря Тиаан был как все генералы-джедаи — ну, может чуть поотчаяннее, поудачливее других. Вроде тех же Кеноби или Скайуокера: способный сунуть голову в пасть ранкору, и потом вытащить ее оттуда назад, целой и невредимой. Монастырь... знакомые джедаи-фронтовики говорили Феланилу, что та спасательная операция вообще была безнадежным делом: командование, прогнувшись под политиканов, просто отправило войска на убой! Что там произошло, внизу, на планете? Нет, с чисто теоретической стороны мастер Баакс это вполне себе представлял, что: друг использовал технику Изменения Окружающей Среды в виде оружия. Не смог защитить, но уничтожить врага сумел — да так, что у Сепаратистов там чуть фронт не рухнул: будь у тамошнего командования ВАР резервы, возможно, удалось бы даже отбить у врага планету. А вот что чувствовал, в тот момент, сам его друг? Судя по масштабам разрушения, Тиаан действовал не с таким размахом как мастер Сеи Вукто на Лианне... — смог сохранить контроль над потоками Силы: после всего буйства разрушения, он сумел уцелеть. Не тогда ли между Тиааном Алриком и Высшим Советом пробежал темный фелинкс? — помниться, случай на Лианне сильно напугал Йоду и Мэйса. Мда... отправив мастера Алрика в дикую глушь, подальше от основных событий, Высший Совет явно не предполагал, какую бомбу он там отыщет!

Зато когда Тиаан продемонстрировал, что с помощью древнего артефакта можно сотворить, Совет задергался — наверное, от испуга, хотя такое не признал бы никто из его тогдашних членов! — И сделал то, что разумные обычно делают, когда теряют над собой контроль: решив уничтожить источник беспокойства. Чрезвычайный приказ номер Шестьдесят Шесть: может, он и вправду был необходим — против Падших и предателей. Но, ведь не против лояльных джедаев! — А Тиаана, которого вызвали на Корусант, взвод клонов — по приказу Совета, и под контролем их братьев, — расстрелял прямо на главной лестнице Храма. Трусливо и подло — в спину, как... — у Феланила даже слов таких не было. Тогда у него впервые появилось сильное желание: покинуть Храм, уехать куда-нибудь в провинцию, в один из многочисленных Анклавов Ордена — подальше от всей этой грязи и крови. Потом было много чего еще... разного. До недавнего времени дурос считал, что он был прав — а его друг тогда, в начала уже прошлой войны, ошибался. Но, последние события сильно поколебали его уверенность в собственной правоте...