Равновесие

"Зато у тебя есть повод отлежаться", — угрюмо возразил "бессмертный".

— Это... ты мне подсказываешь... что я могу отказаться... — Он почувствовал, как дёрнулась губа, и кровь щекочуще потекла по подбородку.

"Да".

Он тяжело перевалился набок.

— А они... тебя не услышат?

"Нет. Они считают, что наказали тебя достаточно".

Бродяга скривил губы. Насмешка ощущалась, но выразить её не мог.

"Ты чего?"

— У меня есть... деньги, но я... — Он сумел поднять руку, пальцами поднимая с лица отросшие волосы, и застыл, вспоминая тот же самый жест, замеченный у сына.

"Почему ты стараешься говорить вслух? Говорил бы мысленно. Знаешь ведь, что я тебя услышу и так!"

— Не заставят, — процедил он сквозь зубы. — Буду говорить так, как хочу. А не так, как хотят они.

Но подумал, не давая "бессмертному" влезть в свои мысли, о том, что придётся до утра валяться здесь, у ящиков, "наслаждаясь" вонючими ароматами и, возможно, постепенно проникаясь ночным холодом — дай-то Бог, не до простуды... А что... Вполне.

По стенам торца дома проехались белые полосы от машинных фар. По глазам ударил яркий свет — зажмуриться он не успел. Обозлился, что стал слишком чувствителен из-за слабости. И, едва подумалось, как он вдруг озадачился: а ведь боль сейчас ощутимо легче переносится. Странно...

Только бы из машины его не заметили. Мало ли кто в ней... Может, снова подослали...

Но машина остановилась рядом с ним.

Не успел он подумать, что водитель хочет, наверное, что-то выбросить в контейнер, как мотор заглох совсем, а из машины торопливо вышли. Судя по звукам, трое.

— Вот он, — сказали из темноты, и бродяга сжался в ожидании того, что ему ещё предстоит. — Дмитрий, не бойся. Помочь пришли.

Он сжался ещё больше. Знают по имени? И впервые заговорил мысленно, как того давно хотел "бессмертный": "Ты можешь узнать, кто они?"

"Один из них был на мосту. Один из троих".

Чёрная, плохо различимая (освещённая машина за спиной человека) тень присела перед ним на корточки.

— Так. Дрался? Или напали на тебя?

Что сказать в ответ? Когда не знаешь, точно ли хотят помочь... Тьма и резкий свет сбивают с толку, как боль и недоверие...

— Володя, прекрати болтовню. Работай. Лене плохо.

— Дмитрий, сейчас будет несколько неприятных минут. По мышцам пройдёт болевая волна. Перетерпи, — сказал тот, который сидел на корточках и которого назвали Володей. — Это пройдёт быстро.

Отозваться он не мог. Хотя внутренняя усмешка и пыталась скривить его губы. А разве не смешно — "перетерпи"? После двух лет терпения. Он вздохнул и напрягся. Это ответ на его подкидыша. Придётся потерпеть... Может, и правда, помогут.

Пока ничего страшного не происходило. Человек, почти невидимый, но, кажется, светловолосый, положил руки на его плечи. Ладони были тёплые — и за одно это прикосновение в прохладную ночь бродяга был уже благодарен.

А потом через плечи в разбитое тело рвануло!.. Впечатление... будто чужие ладони на плечах взорвались! И осколками, острыми, рвущими, бросились в тело. Его затрясло, разбрасывая на раскромсанные части, в которых хозяйничали эти острейшие осколки, лихорадочно тычась во все стороны. Он будто взрывался сам, всё ещё ощущая эти ладони на своих плечах. А потом кто-то схватил его за голову, придерживая, — и бродяга сквозь разрывающую тело боль преисполнился благодарности, что хоть сейчас не будет биться башкой о кирпичную стенку или об асфальт!..

Очнулся сидящим, прислонившись к кирпичному пристенку. Сначала не понял... Пришлось вмешаться "бессмертному", чтобы он принял неожиданное.

"Они сняли с тебя боль и добавили силы для заживления ушибов", — с огромным изумлением сообщил "бессмертный".

"Что?!"

— Дмитрий, ты в состоянии объяснить, что происходит? — сказал третий, кажется, не принимавший участия в... лечении. Он говорил медлительно, но весомо. Да и выглядел достаточно внушительно — при том, что был, кажется, не очень высок и довольно плотен. — Мы немного помогли тебе. Испытывать боли ты не будешь, хотя синяков и кровоподтёков тебе не залечили. Но на этот раз все повреждения пройдут быстро.

— Если б только синяки, — проворчал светловолосый, которого бродяга всё никак не мог разглядеть полностью. — У него рёбра сломаны... Как только вообще ходит?

— Володя, забудь, сейчас не до того, — недовольно сказал третий. И присел рядом. — Дмитрий, ещё раз: что происходит? Почему спасённые тобой выглядят, как... зомби? Хоть и разговаривают, — вынужденно поправился третий.

— Я... не знаю, — с опаской, что снова причинит себе боль, отозвался бродяга. Но боли не было, и он с радостным изумлением воспринял эту новость.

— Если хочешь, мы можем привезти тебя в нормальный дом, где тебя полностью осмотрит врач и поможет заживить все раны, все болячки, — предложил человек, стоящий на ногах. — Любая помощь — в любом виде. Только объясни, что происходит.

— Я уже сказал, что не знаю, — мгновенно раздражаясь, сказал бродяга.

— Ты ходишь по слоям пространства...

"Они тоже умеют, хоть и не все. Я как-то не ожидал, что среди людей есть умеющие это, — с интересом заметил "бессмертный". — Но на их условия не соглашайся. Те, умершие, придут и к их дому, чтобы заставить тебя продолжать свой путь до конца".

"Как будто сон, и муторный, и обогревающий, — мысленно вздохнул бродяга. — Слышь, "бессмертный"... Ты же говорил, что от меня пока отвернулись — решив, что я получил, осознал, что наказан. Так, может?.."

"Не стоит, — вздохнул и "бессмертный". — Они продолжают следить за местом. Стоит тебе от него отойти — тут же проверят, что с тобой..."

— С кем ты разговариваешь? — неожиданно спросил третий. — Я вижу нечто в твоём поле, но не понимаю, что это. Оно живое?

"Э-э... — внезапно веселея, сказал бродяга. — "Бессмертный", ты живое? Эй, чего молчишь? Обалдел, что ли?"

"Не совсем, — явно приходя в себя от оторопи, откликнулся "бессмертный". — Я... не ожидал, что меня заметят!"

"И что теперь? Сказать о тебе или промолчать?"

"Можно подумать, что ты обо мне что-то знаешь", — проворчал "бессмертный".

— Я не знаю, кто это. Но однажды он вошёл в мою башку, а потом мне пришлось идти с ним, выполняя приказы тех, кто купил его во мне, — с некоторым высокомерием сказал бродяга, втихомолку ожидая реакции на своё: а вот попробуйте разгадать моё косноязычие!

— Из-за него, значит, ты в таком состоянии, — заключил третий.

Бродяга притих. Он не ожидал, что его так быстро раскусят.

— Ладно, шут с тобой... — спокойно сказал третий. — Давай-ка мы тебя сейчас посадим в машину. Посидишь в ней, отдохнёшь. Может, и поспишь немного. Не бойся. Никуда не повезём. Не хотим оставлять на ночь на земле. Есть хочешь?

— В машину не сяду... Горячего бы чего-нибудь выпить. — Неожиданно для себя бродяга сглотнул. И жалко улыбнулся, уже не опасаясь за разбитые губы. — Кофе бы... Есть так не хочется, как горячего кофе напиться.

Через минуты он сидел на кирпичной стенке, с наслаждением пил из одноразового стаканчика кофе, который ему подливал из термоса светловолосый врач, и скупо рассказывал о том, что с ним было. Выложив, что знал, он поинтересовался:

— А вы кто?

— Твоя семья ищет тебя. Обратились к нам, — сказал плотный крепыш. — Моя фамилия — Алексеич. Я веду в городе школу эзотериков. Заодно мы с ребятами проводим расследования, связанные с делами, которые так или иначе затрагивают экстрасенсорику. То, что ты нам сейчас рассказал, мы уже знаем в общих чертах. Мы только не понимаем конечной цели происходящего. Ты возвращаешь из прошлого не тех людей, которыми они были, умирая. Вопрос — зачем ты их возвращаешь? — думаю, нет смысла задавать. Но неужели ты не знаешь, к чему всё это приведёт?

— Нет, не знаю, — покачал головой бродяга.

— Ладно. Сумеем договориться о сотрудничестве?

— Смотря о каком, — осторожно сказал бродяга. Ему казалось, что эти трое слишком быстро перешли к деловому настрою... Впрочем, будь он на их месте... И, впрочем, надо бы выслушать, что они предлагают.

— Связь, — сказал Алексеич. — Я привёз тебе мобильный с новой симкой. Здесь мои номера. Номер врача Володи — на всякий случай. Будет возможность сказать о чём-то, что тебя взволнует. Сказать о чём-то новом — звони. Позвать на помощь — звони. Согласен на такое сотрудничество?

— Согласен, — сказал бродяга.

12

Лена вздохнула и проснулась. Потолкала кулачком, взбивая, подушку, которую слишком умяла за время сна, и повернулась набок. И округлила глаза. Напротив её кровати, в кресле, полулежал спящий Игорь. На шелестящее движение он сонно открыл слипающиеся веки. И непонимающе заморгал. На неё же.

Девушка проснулась мгновенно.

— А почему не рядом со мной и где ты посеял свой меч? — с огромным интересом спросила она, не поднимая головы от подушки.

Парень ошалело заморгал.

— Первую часть я понял, — медлительно признался он. — Но насчёт меча...

Замолк, будто прислушиваясь, и насупился. Лена с любопытством ждала. Он с силой протёр лицо ладонями и вздохнул.

— То есть я уже не просто твой герой, но и рыцарь?

— Если сомневаешься, могу связать рубаху под кольчугу, — пообещала Лена. — Толстой пряжей и на толстых спицах.

— Меч я добуду, — угрожающе сказал он, — но класть его между нами не собираюсь.

Девушка приподнялась на локте, загоревшимися глазами уставившись на него и не обращая внимания, что её короткая русая коса свесилась с плеча.

— Почему?!

— Хм, если я твой герой, почему я должен тебя везти кому-то? — И, помолчав, добавил: — Так что для ясности предупреждаю сразу: никаких мечей между нами! Только один — и только при мне. — Он наклонился к ней и чуть дёрнул за кончик косы. — Поняла?

— Поняла, мой герой!

Он вдруг быстро прикусил нижнюю губу. Виновато улыбнулся.

— Лена...

— Что?

— К чёрту метафоры... Выходи за меня.

Лена не спеша отбросила одеяло, благо спала одетая. Села. Вглядевшись в глаза парня, снова откинувшегося на спинку кресла, но не расслабленно, а уже выжидательно, девушка спросила:

— Ты серьёзно?

— Да.

— Но... — Она задумалась, одновременно изучая его спокойное лицо.

— Когда наша майская группа распалась, я решил, что всё придумал. Про нас с тобой. И обрадовался, что тебя видеть больше не буду. Но, когда мог, каждый день ездил в здешние залы заниматься. И всё думал: а вдруг ты тоже придёшь? Ну, вдруг Алексеич вызовет? Сначала думал, что это привычка — видеть тебя. Сейчас понял — нет.

— Мы за это время виделись всего пару раз, — пробурчала Лена, — и каждый раз ты обзывал меня булочкой и советовал сбавить вес.

Он не смутился, как она ожидала.

— Это единственная тема, которая нас объединяла, — слабо усмехнулся он. — Говорить я не мастак. И всё время боялся, что ты согласишься и начнёшь ходить в тренажёрный зал. И хотел, чтоб ты ходила. Ты мне нравишься... ну, булочкой. Но, если б ходила в зал, я бы видел тебя чаще... Ну? Что с моим предложением?

— Если ты был не уверен, почему предложил сейчас?

— Понимаешь, что плохо с такими, как мы с тобой? — Кажется, он заговорил о том, что обдумывал не раз. — Мы закрыты защитными блоками друг от друга. Другие, я видел, тянутся друг к другу. Неосознанно. А мы всё смеёмся. Приходится присматриваться, чтобы понять. Слушать. Ночью я видел, как ты засыпала всё глубже. Это произошло, после того как ты один раз открыла глаза и поняла, что я рядом. Ты доверилась мне так сильно, что уснула очень крепко. А утром ты сказала про меч между нами. Если б ты не заговорила о нём... Я бы промолчал. Но ты...

Насупившись, Лена посмотрела на свои руки. Так, значит, булочка его не смущает... А ведь он прав, говоря о защитных блоках. Человек с такой защитой, как у неё, например, может сколько угодно гореть любовью — и никто этого не заметит. Но — опять-таки... Слишком всё неожиданно.

— Ты... только предложил мне, — с сомнением произнесла она, — а о чувствах ничего не сказал. Но ведь обычно... наоборот?

— Я хочу, чтобы ты знала... — Он замолк, поморщился и выпалил: — Я хочу сказать тебе о своей любви, но только мне хочется услышать это в ответ на признание. А ты ещё не готова сказать мне...

У девушки создалось странное впечатление: они с Игорем одновременно ищут друг друга в темноте, идут на голоса друг друга, но очень опасаются, что эти голоса — чужих. И поэтому побаиваются идти напрямую, и всё получается в обход и в обход... И ещё. Где-то на краю общих размышлений Лены болталась странная мысль: то, что Игорь называет предложением, с его стороны похоже на желание "застолбить участок". Неизвестно, каким образом всплыла эта мысль и что вообще значит это выражение... Кажется, он заранее объявил её как личную собственность? Кхм... Пока она не дозрела.

— Лена.

— Что?

Игорь сел на край кресла и взял её вялую ладошку.

— Я пока не готов сказать вслух о себе. Но ты-то можешь... — Он глубоко вздохнул.

И открыл собственную защиту.

Сначала Лена скептически смотрела, как он закрыл глаза. Затем неторопливо положила ладошку на его ладонь и с интересом окунулась в его личную, до сих пор закрытую для всех эмпато-информацию. Эта информация лгать не могла. Впитывая её, девушка спустя секунды уловила, что невольно улыбается, чего, в общем-то, не ожидала. Но направленные на неё чувства Игоря: желание уберечь, волна нежности и восхищения, а потом перекрывающее всё и вся чувство острого собственничества и даже пока не обоснованной ревности — всё это заставляло... Лена с трудом пришла в себя от наваждения, от впервые уловленного и впитанного любовного чувства, направленного только на неё.

— Ты хочешь, чтобы я знала о тебе, — с тем же трудом выговорила она. — Ты хочешь, чтобы я разобралась в себе... Чёрт... Как это тяжело и в самом деле. Ладно, я согласна. — И спохватилась: — Согласна на период разборок с собой знать о твоём предложении!

Игорь мягко засиял улыбкой.

А вот улыбка Лены вдруг, наоборот, сошла с губ. Промелькнувшее соображение заставило осторожно вытащить ладошку из его ладони.

— Игорь, а как ты очутился здесь, в этой комнате?

— Алексеич велел, чтобы я тебя охранял, — безмятежно откликнулся парень.

Алексеич велел охранять её в собственном доме, который стараниями не только хозяина, но и всех, кто сюда ходит, давно превращён в ментальную крепость?! Лена рассвирепела, торопливо закрываясь от Игоря. Правда, тот всё равно заметил и слегка встревожился.

— Лена, ты что?

— Ничего, — процедила она сквозь зубы. "Ну, Алексеич! Убью заразу!"

Только она хотела обратиться к Игорю с просьбой оставить её, чтобы она могла умыться, переодеться и так далее — то бишь подготовиться к трудовому дню, как в дверь постучали.

Игорь мгновенно превратился в тяжёлого медведя, который легкой волной поднялся с кресла и беззвучно очутился рядом с дверью. "Не убью", — решила Лена, с восхищением следя за его передвижениями.

— Кто там? — громко спросила девушка, после того как Игорь вопросительно обернулся к ней.