Красный туман (от 7 апреля)

И она услышала шепот. Вернее — тень шепота, словно говоривший скупился на каждый звук.

— Помоги... — различила она.

Говорящий на риилморский манер закряхтел. Аккали прислушалась, попыталась нащупать хоть какой-то ориентир.

— Помоги... — раздалось совсем близко.

Она пошла на звук и вскоре ступни наткнулись на мягкую преграду. Аккали присела, руками ощупала лежащего. Лицо в густой бороде, окровавленная рана вместо носа. Ниже — влажный от крови ворот, еще ниже — дыра в груди. Вывороченные ребра царапнули ладонь. С такими ранами удивительно, что он до сих пор жив. Его душа летала рядом, и лишь одна нить удерживала ее, да и та стремительно истощалась.

— Я... не хочу умирать, — прохрипел человек с противным бульканьем. — Серафим... Серафим...

Сквозь тьму она увидела его горящие белым глаза и отшатнулась.

Этот блеск... Так сияют глаза отравленного древней кровью. Создатели, но откуда?!

— Помоги мне, — продолжал молить человек.

Он плакал — архата чувствовала соленый запах слез.

— Он... убьет тебя, — шептал человек. Незнакомец задыхался и, будто чувствуя, что душа вот-вот покинет тело, старался втиснуть несказанные слова в те несколько вздохов, которые у него остались. — Скорее, скорее... Убей его, пока не поздно... Ты... Он... погубит всех... нас...

Человек умер. Аккали не хотела принимать его душу, отстранилась, когда сгусток потянулся к ней. Но душа была слишком близко, а слова мертвеца продолжали стучать в виски.

Ослабленное тело не могло сопротивляться. Умерший тоже был арканистом. Аккали видела его глазами, помнила его памятью. Древняя кровь. Полная чаша крови, которую они пили, пустив по кругу. Капище посредине зала. На каменном остове — человек. Или не человек?

Архата не знала, куда несут ее ноги, просто поддалась памяти мертвеца. Она хотела есть, хотела теплую постель и меч, чтобы убить своих врагов. А вместо этого душа волокла ее в темноту.

Вскоре, впереди забрезжил свет. Прыгающее по стенам пламя создало для нее целую танцующую свиту. Вскоре свет стал достаточно ярким, чтобы Аккали смогла увидеть место, пленницей которого стала. Все, куда мог дотянуться ее взгляд, было создано из ископаемого минерала. Аккали притронулась ладонью к стене, проверяя, не сошла ли с ума. Даргар можно подделать, можно заставить его сверкать, но подделку нипочем не сделать вечно теплой.

Странное пугающее место, созданное для арканы древней, как и даргар. Архата вошла в коридор, на развилке решительно повернула туда, куда подсказывала память мертвеца. Еще одна развилка — и еще один поворот. Она еле переставляла ноги, руки висели вдоль тела натруженными плетками. Жарко. Лохмотья прилипли к взопревшему телу, пот тек по лицу и капал с волос. Аккали чувствовала запах собственной грязи, но ей было все равно.

В следующий зал она окунулась стремительно. Коридор вдруг расширился и буквально втолкну ее в просторное горячее помещение. Его секреты хранила молочная поволока пара. Первый же вдох опалил горло, а от второго архата успела закрыться рукавом. Пришлось задержать дыхание, оторвать лоскут от хламиды и перевязать им рот и нос.

"Зачем он привел меня сюда?"

Ответ крылся в шагах. Тяжелая и, вместе с тем, стремительная поступь. Аккали слишком ослабла, чтобы вовремя сообразить, что невидимый охотник идет прям на нее. Душа тараном ударила в грудь, вырвалась яркой вспышкой, на миг осветившей нападающего. Глаза архаты расширились, на губах умер не успевший родиться крик.

Через мгновение она оказалась в железной хватке. Аккали сразу поняла, что за попытку вырваться поплатится сломанными костями. Холодные как лед пальцы впились в ее тело, когти расцарапали запястье. Аккали хватило только на стон. Рык раздался совсем рядом, но она не видела его хозяина. Только чувствовала, как он впивается в порванную плоть и жадно пьет. Глоток за глотком. В глазах инвиги потемнело. Это конец? Она попыталась сосредоточиться хотя бы в свои предсмертные мгновения, чтобы произнести очищающую молитву, когда почувствовала своего мучителя. Почувствовала его пустую, как свежая могила, плоть.

— Если ты оставишь мне жизнь... — "Создатели, как же тяжело даются слова!" — ... я верну твою душу...

Она сама не знала, для чего пошла на это. В последний момент, когда надежды на спасение не осталось, вдруг стало невыносимо страшно умирать. И стыдно за слова, брошенные в глаза предателя: "Я найду тебя и сожгу твое тело, и воспоминания о тебе сожгу, и твой пепел развею над Замученными землями!" Он смеялся и говорил, что она слишком изнежена любовью Имаскара, чтобы стать чем-то большим, чем тень его плаща. "А еще, — сказал он, лапая ее грудь, — ты слишком боишься смерти и боли, чтобы отыскать меня и совершить хоть толику того, чем грозишь".

Аккали слышала те слова как никогда ясно. В паровой дымке видела силуэт предателя: он ухмылялся, и с наигранным сожалением пожимал плечами.

— Я верну тебе душу, — из последних сил взмолилась к своему пленителю.

Пальцы охотника разжались, архата сползла на пол. Следующие несколько мгновений она слышала лишь звуки рвоты вперемешку с рычанием, проклятиями и скрежетом зубов. Взгляд сполз на запястье: кожа кусками свисала с краев раны, собственная плоть выглядела до отвращения истерзанной.

"Если он не перевяжет рану — я умру", — с сожалением поняла архата.

Тень предателя склонилась над ней, погрозила пальцем. "Я же говорил, что ты ни на что не способна, — говорил его губами голос, который Аккали когда-то считала родным. — А теперь ты лежишь здесь, сдыхаешь, и Имаскар слишком далеко, чтобы спасти тебя. Странная ирония, ты не находишь? Он всегда оказывается далеко, когда ты нуждаешься в нем больше всего. Как тогда, ты помнишь?"

Аккали не стала дослушивать выдумку, созданную собственным умирающим сознанием.

Ее, почти ступившую во владение Скорбной, потревожили шаги. Она узнала их, хоть слышала не так часто, чтобы запомнить. Скорее просто почувствовала. Наемник. От него всегда невыносимо воняло какой-то особенной смертью, которую архата не могла определить.

Наверное, он не заметил чужака — да и не мог заметить в таком тумане — потому что сразу присел около нее. Аккали почувствовала прикосновение пальцев к своей руке, торопливую марашанскую речь, звук рвущейся ткани. Перевязывает рану. Зачем? После всего, что она наговорила, он должен желать ей смерти.

— Осторожно, — зачем-то предупредила архата.

Марашанец понял сразу, до того, как ее ослабевшие губы произнесли последний звук. Он мгновенно откатился в сторону, не дав незнакомцу поймать себя. Через миг оба — и наемник и незнакомец — скрылись в тумане. Аккали слышала шорох ног, рык, выкрики и удары меча. Она предприняла попытку подняться, но так обессилела, что едва могла пошевелить пальцами на руках и ногах. Запах древней крови впивался в мысли, мешал сосредоточиться и вытягивал жизнь. Призраки страха снова подсунули образ предателя, но Аккали хватило сил мысленно отогнать его. Хвала Создателям, она была способна хотя бы на это.

"Самой мне не выбраться. Сзади морлоки, дорогу вперед я не знаю".

— Она обещала вернуть мне душу, — где-то в глубине прорычал незнакомец.

— Если не перестанешь пытаться меня убить, она истечет кровью! — сердито бросил наемник.

Возня прекратилась. Аккали перевела дух, прикрыла глаза. Уставшее тело требовало покоя.

— Я не знаю, кто ты и что ты, и какого дьявола накинулся на нас, — торопливо говорил наемник, — но мы не хотим неприятностей. Да и тебе, судя по виду, они ни к чему.

— Она сказала, что вернет мне душу, — повторил незнакомец тем же мертвым голосом.

Аккали услышала, как наемник хмыкнул, но торопливо сменил ухмылку сухим кашлем, словно полоскал рот песком.

— Для начала предлагаю выбраться отсюда, а потом обговорим долги и обещания, — разумно заметил наемник.

После короткой паузы незнакомец ответил:

— Хорошо.

Спустя несколько минут, наемник снова оказался рядом. Он усадил Аккали, предложив свою грудь вместо опоры. Мутными от усталости глазами, архата видела его разномастный взгляд: что задумал этот человек? Он дважды торговал ее, дважды предлагал себя сторожем ее цепей, а теперь, вдруг, заботиться, словно они — родная кровь.

"Он слышал об Имаскаре, — подсказала услужливая память, — и боится его гнева".

Оправдание столь резкой перемены настроения показалось убедительным, и все-таки архата не верила ему. Наемник-марашанец — слишком тухлая смесь, чтобы пить ее без оглядки, даже если она пахнет и выглядит, как молоко.

— Создатели, что с твоей рукой? — пробормотал марашанец, сняв с ее запястья насквозь мокрый от крови лоскут.

Аккали не ответила, постаралась найти взглядом незнакомца и обнаружила, что туман стал значительно светлее, и обнажил очертания места, в котором они очутились. Видение пронзило ее: это та самая комната, из воспоминаний человека, умолявшего о чьей-то смерти. Архата моргнула, думая, что может принимать видение за явь, но комната стала только четче. Каменный остов в крови, словно в алом шелку. Аккали, насколько хватило сил, повертела головой — кровь была повсюду.

— Кишки Создателя, ты сожрать ее хотел, что ли?! — громко выругался наемник.

Архата проследила за его взглядом — марашанец, круглыми то ли от страха, то ли от отвращения глазами, смотрел на окровавленный рот незнакомца.

Он был странным. И страшным. Аккали не видела мужчины выше Имаскара, но этот человек — или существо? — наверняка был на голову выше его. Широкоплечий и мощный, сложением он скорее напоминал крэйла, если бы не наполненные черным туманом глаза шагрита. А в длинных черных и мокрых волосах виднелись серебряные пряди — отголосок крови серафимов. Аккали мысленно стряхнула наваждение — этого не может быть. Скорее просто седина, хотя незнакомец выглядел молодым, несмотря на морщины вокруг глаз. Лет тридцать, вряд ли больше.

Его одежда была еще непонятнее. Верхняя часть даже отдаленно не напоминала ни рубашку, ни куртку. Скорее, это была странная конструкция из широких кожаных ремней, часть которых порядком потерлась, а часть держалась на скобах, прикрепленных прямо к живой плоти.

— Эй, ты в порядке? — Наемник напомнил о себе легкой пощечиной.

Аккали прикусила губу от унижения, но смолчала. Не время для ругани, да и сил осталось слишком мало, чтобы тратить их на напрасные слова.

— Своими ногами не пойду, — призналась она. Не для того же наемник ее спас, чтобы теперь убить, воспользовавшись обстоятельствами. Как не неприятно это осознавать, марашанец мог бы прирезать ее уже несколько раз.

Незнакомец вытер рот тыльной стороной ладони, посмотрел на кровь и его снова стошнило.

— Мы можем попробовать удрать, пока он блюет, — шепнул наемник.

Она едва услышала его слова, такими тихими они были, потому удивилась, когда незнакомец опередил ее с ответом:

— Только попробуй облапошить меня, и я выпотрошу тебя, — в доказательство серьезности намерений, он несколько раз сжал и разжал когтистый кулак. Вены вздулись над сухой, бледной кожей, пальцы хрустнули. — От ее крови меня тошнит, но она крови серафимов, а вот ты — самый обычный человек. Сделай еще одну попытку обмануть меня — и я перестану сдерживать свой голод.

Голод?

— Обопрись на мое плечо, — предложил наемник. Слова незнакомца определенно разозлили, но и усмирили его.

Архата приняла его руку, попробовала встать, но ноги предательски задрожали. Она попробовала снова — и снова тщетно. Пока Аккали не прекращала тщетные попытки, незнакомец продолжал опорожнять желудок. Тошнило его тоже кровью. От увиденного Аккали сама едва сдержала рвотный позыв, поскорее отвернулась и все-таки встала. Неуклюжая попытка шагнуть едва не стоила сломанной ноги.

Наемник выругался себе под нос.

— Так мы далеко не уйдем.

— Я понесу ее, — ответил незнакомец и, не дожидаясь ответа, подошел.

Аккали задохнулась от запаха, который шел от его тела. Древняя кровь, древняя аркана. На языке появился мерзкий вкус гниения и тлена, словно она наелась падали. Архата поворочала во рту языком, превозмогая отвращение проглотила противную слюну, но вкус никуда не делся. А незнакомец уже присел на корточки, подставляя спину.

— Держись крепко — если на нас нападут, мне будут нужны обе руки, — предупредил он.

— Нападут? — переспросил наемник, как будто не знал значения этого слова.

— Я слышу шаги еще как минимум шестерых. Там, — он кивком указал на один из коридоров.

Аккали только сейчас заметила, что из зала ведут два пути, не считая того, по которому они в него попали. Она прислушалась, но не услышала ничего, кроме ударов собственного сердца и простуженного дыхания наемника.

— Если мы не поспешим — наткнемся на них в коридоре. Там мало места, чтобы дать отпор арканистам.

— Арканистам?

Пришел черед Аккали удивляться. Откуда он знает? В душу липкими тенями забрались подозрения. А что, если это ловушка? Архата уже собиралась класть руки на подставленные плечи незнакомца, но одернула себя. Нельзя быть такой доверчивой! Ее украли из собственного дома, на ее глазах убили мать и других наследников. Она видела, как горят архаты и как огонь гложет их тела. Видела, как все это сделал человек, с которым она делила утробу матери. И с тех пор она кочевала из рук в руки, как монета. И вот теперь готова поверить существу, которое чуть было не убило ее!

— Если ты не сделаешь этого добровольно — мне придется применить силу, — предупредил незнакомец, не потрудившись повернуть голову. — Ты пообещала вернуть мне душу, — напомнил для убедительности, — и ты либо выполнишь обещание, либо умрешь.

Аккали ничего не оставалось, как согласиться. Наемник пожал плечами, мол, твое обещание — тебе и выкручиваться. И кто ее только за язык тянул. Архата старалась не думать о том, что понятия не имеет, как исполнить обещание: подумает потом, когда за ними не будут гнаться ни морлоки, ни арканисты.

Архата взобралась ему на спину, обхватила шею и переплела пальцы замком. С ногами оказалось сложнее, но незнакомец помог: перехватил ладонью сразу обе ступни и сжал, мешая упасть. Аккали некстати вспомнила об Имаскаре: еще до помолвки, когда обстоятельства не вынуждали их сдерживаться в эмоциях, он часто носил ее на закорках, изображая из себя то дракона, то даэрога. Но Имаскар — теперь архата не сомневалась в этом — проигрывал незнакомцу во всем.

— Ты уверен, что нам в тот коридор? — поинтересовался наемник.

— Можешь идти другим путем, — предложил тот и шагнул в правую каменную кишку.

Воздух здесь был чище. Или так лишь казалось, потому что запах древней крови слабел по мере того, как незнакомец углублялся в коридор. Этот не отличался от остальных — тот же ископаемый минерал на полу и стенах, и так же мало света. Аккали видела держаки для факелов, но они были либо пусты, либо факелы в них догорали и давали больше копоти, чем света.

На первой же развилке незнакомец остановился.

— Они уже близко, — сказал он, — нам лучше подождать здесь и устроить засаду.