Анютины глазки. Перестройка

— К сожалению да, это чистая правда, у мятежников в руках оказалась одна из наших баз с мегатонными бомбами.

— А коды для активации этого оружия у них тоже есть?

— К сожалению тоже да — наша система хранения таких кодов оказалась очень несовершенной.

— Но вы же понимаете, что применение такого оружия по руководителю ядерного государства будет означать начало полномасштабного ядерного конфликта?

— Я-то понимаю, но Чжан с Яо наверно нет. Я не смог донести до них эту мысль.

— Что вы намерены сейчас делать? До окончания срока их ультиматума остается... — он посмотрел на часы... — полчаса с небольшим. Может есть смысл принять их условия, а потом будем обсуждать все остальное? Мы с американским президентом, он в курсе происходящего, могли бы стать посредниками в ваших переговорах.

— К сожалению это невозможно, товарищ генеральный секретарь, — с некоторой задержкой ответил Дзен , — тогда я и все руководство потеряем лицо, а это у нас не прощается, — далее в трубке раздались короткие гудки...

Гробачев уронил руку с телефоном, Дима взял у него трубку, отдал почему-то мне, я повертел ее в руках и положил во внутренний карман куртки.

— Какие будут мнения? — наконец родил фразу генсек.

С мнениями было, честно говоря, негусто — сводилось в основном к тому, что все, что можно, уже сделали и теперь остается только сидеть и тупо ждать. Решился вставить свои 3 копейки:

— Михал Сергеич, хорошо бы входную дверь открыть, а то если перекосит при ударе, останемся тут, как в мышеловке. И народ рассредоточить бы по убежищу... если обрушение будет, чтобы не всех сразу... чтоб кто-то хоть уцелел... и противогазы раздать, вон они в ящике лежат...

Генсек кивнул в знак согласия, Федя распределил людей по разным углам, делать дальше было решительно нечего, и тогда я достал из кармана карты, сам не знаю, как эта колода у меня оказалась.

— Может пулечку распишем, Михал Сергеич? Чтоб не так тоскливо было...

Генсек оживился:

— А что, давай распишем, я, когда на юридическом учился, часто с однокурсниками играл... Владиленыча возьмем и еще... Федя, умеешь в преферанс?... ну тогда ты, Дима, садись... что значит не очень?... ну ладно, тогда втроем сыграем...

Поставили две лавочки напротив друг друга, какой-то столик в темном углу нашелся, сели, условились на Ленинградку и цену десять копеек за вист, раздали, и тут-то мне карта и поперла.За пять первых раздач сыграл два мизера, один из них очень наглый, но прокатило, и одну девятерную. Понимал ведь, что начальство лучше не обыгрывать, накрайняк вничью можно сгонять, но ничего не мог с собой поделать, пуля у меня росла, как на дрожжах, а в горе значился чистый ноль, тогда как у генсека было все наоборот. А на шестой раздаче, значит все и началось...

Сначала раздался очень низкочастотный гул, на пределе слышимости, потом пол, стены и потолок ощутимо завибрировали и наконец докатилась звуковая волна — я например на недолго аж оглох, но потом отпустило. С потолка активно штукатурка посыпалась или что там у них было, но все устояло. Про себя отметил, что эти счетверенные бандиты пацаны реальные — сказали и сделали, молодцы, ничего не скажешь...

— Кажется началось, — заметил генсек, — надо бы на разведку кого-то послать.

Вызвался Дима, не было его буквально пару минут, доложил по возвращении, что подземный коридор в одну сторону обвалился, а в другую все чисто и народу никого, может мы пойдем туда, а, предложил он. Чего здесь сидеть, как мышам в мышеловке...

Общим голосованием решили, что надо выбираться — вперед послали все того же Диму плюс я тоже вызвался, остальные следом пошли. Через полсотни метров на пути оказался завал, но он не целиком дорогу перегородил, справа вполне можно было протиснуться... протиснулись, чо, Михал Сергеич с большим, правда, трудом. Еще чуть дальше был пост проверки — проверяющих там, правда, не оказалось, но оказались два брошенных на пол калаша, мы с Димой их подобрали, вещь в хозяйстве нужная.

До поверхности добрались минут через двадцать, двери как таковой там не было, выбило ее взрывной волной, так что на улицу мы вышли беспрепятственно. Там все оказалось совсем не так страшно, как представлялось в подземелье — никаких пожарищ и оплавленных площадок, даже город этот Запретный был целым... ну почти целым, процентов на 70-75 так... первая мысль у меня была, что бомбометатели были весьма криворукими и промахнулись, как бы не на километр... а вторая мысль была о том, что мегатонная мощность сильно преувеличена.

Народу во дворе совсем никого не было, разбежались что ли все. Теперь транспорт надо найти, подумал я и озвучил свою мысль. Сергеич поддержал, стали искать... из средств передвижения обнаружились только три мотоцикла с колясками, а пойдет наверно, у нас как раз девять человек в наличии.

— Куда едем? — спросил Дима.

— В аэропорт наверно, я дорогу в Наньюань запомнил, а там на месте решим что и как...

Как ни странно, но по пути в этот самый аэропорт с нами ничего не случилось, совсем ничего — нет, документы-то у нас конечно проверяли, но они были в полном порядке, так что до наньюанського терминала типа сарай мы добрались меньше, чем за час.

— А теперь что? — спросил Сергеич.

— А теперь улететь бы куда-то надо, подальше... Шанхай подойдет. Билетов туда сейчас наверно не купишь (шутку народ не понял), так что будем обеспечивать отлет подручными средствами. Вон на той стоянке по-моему стоит АН-24, тот самый, на котором меня из Шанхая привезли, с ним и будем работать, правильно?

Терминал и выход на взлетное поле никем не охранялись, так что мы беспрепятственно туда даже не прошли, а проехали — ворота были распахнуты настежь. Ну и подъехали прямиком к АНу. Там в кабине кто-то копошился, я попросил переводчика донести до него наши просьбы...

Этот кто-то из кабины оказался к сожалению не пилотом, а бортинженером, он сказал, что самолет заправлен, вылет через два часа в Харбин, а вы кто такие, наконец спросил он. Переводчик Саша посоветовался с Михал Сергеичем и ответил чистую правду, кто мы такие и что хотим. Бортинженер загрустил и ответил, что это угон выйдет. Ну угон, значит угон, согласились мы, если живыми останемся, ответим по закону, а сейчас надо по-любому улетать отсюда. Как же мы улетим без летчиков-то? — спросил китаец. — Запросто, — высунулся я, — у меня шесть часов налета в ДОСААФе, на АН-2 правда, ну да похожи они наверно.

Гробачев с подозрением покосился на меня, но длилось это недолго, потому что возле терминала охрана наконец спохватилась, и оттуда к нам выдвинулся грузовик и началась стрельба. По закону подлости один из первых же выстрелов попал в генсека, в правое плечо, он вскрикнул и начал оседать на землю.

— Быстро на борт, — скомандовал я, — Михал Сергеича аккуратнее поднимайте.

А сам взял за шкирку бортинженера этого и Саше скомандовал, чтоб присоединился, и запрыгнул в кабину, да. Про ДОСААФ это естественно вранье было чистой воды, весь мой опыт общения с авиатехникой заключался в компьютерных симуляторах, и как ни странно, но именно на АН-24 я налетал порядка 6-7 часов, так что тут я ни разу не соврал. Ну не боги же горшки обжигают в самом деле, нахрена богам горшки, если вдуматься — будем взлетать... помолясь на всякий случай. Тем более, что преследователи совсем близко и стреляют они довольно метко.

Бляяяять, сколько ж тут индикаторов, лампочек и тумблеров... да еще и с иероглифами вместо кириллицы, самолет все же не АН-24 называется, а Сиань У-7 кажется... лихорадочно стал вспоминать руководство по эксплуатации АН-24РВ, толстую такую книжку с картинками и таблицами... так, это вот двигатели запускаются, сначала левый, потом правый, но не наоборот... запустились кажется... теперь проверка электрики и гидравлики... а ты чо сидишь пнем (это я бортинженеру), помогай! Тут еще система опознавания где-то должна быть...

— — — — — — —

Новичкам всегда везет, и не только в картах, говорит народная мудрость, повезло и мне — взлетели мы без сучка и без задоринки, я нашел автопилот, задал ему курс строго на юг, высоту поставил два километра, хватит, скорость 500, через 2 часа должны в Шанхае быть, если ничего не случится конечно... но что-то случилось через час полета — откуда-то из-за облаков справа появились две черные точки, которые, приблизившись, оказались китайскими аналогами наших МИГов-21, как их там... J-7 что ли. Облетели нас кругом и пристроились в хвост.

— Собьют ведь щас нахрен, — уныло сказал я, — они наверно нас сейчас запрашивают по радио, так надо ответить что-то... ответь, если сможешь, — сказал я бортинженеру, его звали Ли, как выяснилось тут между делом.

Он кивнул, включил что-то на своей панели, из динамика донеслось что-то очень быстро по-китайски. Он ответил, потом спросил через переводчика, что мол им сказать-то конкретно? А говори правду, везем руководителя СССР Гробачева в Шанхай, ответил я. Он оттранслировал это дело в эфир, через полминуты истребители покачали крыльями, один отвалил вправо вниз, а второй так и продолжил полет рядом с нами. До Шанхая мы короче так и дотянули с божьей и бортпроводниковой помощью...

Аэродром там был на южной окраине города, так что нам через весь Шанхай перелететь, я отключил автопилот, опустился пониже и расчехлил свою телефонную трубку, ну и набрал Анюту значит... вдруг повезет. И здесь мне, как новичку, выпала удача, надо ж — через минуту долгих гудков, Анюта ответила:

— Привет, родная, это я, как вы там?

— Сережа, — задохнулась было от избытка чувств она, но быстро пришла в себя и затараторила, — мы тут сидим все на той же киностудии, никто ничего толком не знает, говорят война началась, Пекин разбомбили говорят, а ты откуда звонишь-то?

— Над тобой пролетаю, сейчас сяду в Хунцяо, а вы берите ноги в руки и дуйте туда, не знаете где это, спросите на студии, чтоб не позднее, чем через час, были там.

Ну а мне сейчас предстоит посадка, самое страшное дело во всей этой авиа-тряхомудрии...

— — — —

Не спрашивайте, как и почему я сел, все равно не расскажу, потому что тупо не помню — руки-ноги тряслись от страха, но даже шасси не поломал и за пределы ВПП не выкатился... сидел-отходил не меньше десяти минут, потом к нам подрулили аж 3 машины, скорая помощь, пожарная и аэродромный газик с большими желтыми иероглифами на борту. Пожарка как бы и не нужна была, тушить нечего, а врачей из скорой Дима с Федей проводили в салон к Гробачеву. Я вылез наконец из пилотского кресла и поинтересовался у старшего насчет наших бортов, которые должны были забрать генсека — не, еще никто не прилетал. Ну тогда связь с Москвой бы надо наладить, ответил я... да, и еще там в терминал сейчас должны остатки нашей делегации подъехать, надо бы их встретить. А сейчас сам и встретишь, ответили мне и подвезли до терминала.

И первым, кого я увидел, войдя в этот самый терминал, была моя Анюта с ошалелыми глазами и растрепанной прической. Она немедленно повисла на мне и залилась горючими слезами.

— Я уж не знала, что и думать, — наконец смогла выговорить она, — ну слава богу,что ты живой.

— А какой же я должен быть? — бодро отрапортовал я, — дохлый что ли? Так не дождетесь.

Чуть позже ко мне подошли Туманишвили с Евстигнееевым и тоже забросали вопросами, ответил, как смог. Неожиданно ожила трубка в кармане, что на этот-то раз случилось?

— Сергей, — сказала трубка металлическим голосом Владиленыча, — бери нашу делегацию и бегом к самолету.

— Что-то новое? — уточнил я.

— Да, много нового, так что бегом к нам.

Передал приказ Владиленыча остальным товарищам, на поле нас пропустили беспрепятственно, даже предложили подвезти, мы не отказались — через пару минут были возле нашего (ну так-то конечно китайского, но практически родного) АНа.

— Плохие новости, Сергей, — встретил нас у трапа встревоженный Владиленыч в синем китайском комбезе, — оба наших борта принудительно посадили где-то на западе Китая, а по данным радиоперехватов по Шанхаю в ближайшее время будет нанесен второй ядерный удар. Самолетом шанхайские власти нас обеспечить не могут, поэтому они сказали лететь на этом... все равно куда, но подальше от Шанхая. Его сейчас заправляют и немедленно вылетаем.

— Как Михал Сергеич-то? — поинтересовался я.

— Более-менее, угрозы жизни нет... кстати нас всех дозиметрами проверили и сказали сменить одежду, вон там она синенькой кучей лежит, переодевайтесь, старую выбросьте и ходу отсюда.

Пока переодевались (Анюта в самолет залезла, а мы прямо тут, возле шасси), заправка закончилась и мы дружно забрались внутрь по приставной лесенке (на АН-24 же никаких трапов не предусмотрено, обычная лесенка, как на самолетах военной поры). В дальнем конце салона на разложенных креслах лежал весь перевязанный генсек, я ему отсалютовал и спросил, как он, генсек слабо улыбнулся и ответил, что моими молитвами в основном... ну хорошо, буду молиться еще усерднее, попробовал пошутить я, но шутку не поняли, а и ладно... в кабину, о, тут старый знакомый бортинженер Ли и переводчик Саня, все трое... куда летим-то кстати?

Этот вопрос оказывается еще не дискутировался, и я, пока прогревались моторы, сгонял в салон и справился на этот счет у генсека — на север, сказал он, нельзя, там все под контролем банды четырех, значит на юг летим? Ну да, наверно, — ответил он. А что у нас на юге? — развернул я карту. Фучжоу, Сямынь и Гуанчжоу никаких ассоциаций не вызывали, Тайвань может быть? Не, это уж слишком, да и отношения у нас не очень. Вьетнам? Очень далеко, горючки не хватит. Ну тогда Гонконг... заодно и Джеки Чана навестим, мы ж кино с ним собрались снимать.

Гробачев опять не понял шутки, но на Гонконг кивнул головой — хрен с тобой, парень, в Гонконг значит в Гонконг. И мы стартовали... на этот раз все гораздо глаже прошло, вот что значит положительный опыт... когда закладывал разворот на курс (взлетели мы против ветра на север), бросил прощальный взгляд на город и что-то мне там не понравилось — прямо центре распухало здоровенное облако... эээ, да это ж ядрена бомба взрывается. Скомандовал в салон не смотреть в иллюминаторы и заложил еще более крутой разворот подальше от... взрывной волной потрясло нас конечно изрядно, но ничего не повредило. Еще раз глянул назад — там вырастал классический атомный гриб... ну и дела у вас творятся, товарищи китайцы...

Автопилот довел нас до Гонконга без лишних приключений за два с небольшим часа, система опознавания работала исправно и претензий к нам по дороге не возникло. На подлете к особому административному району Китая нас естественно запросили, кто мы такие и что тут делаем, но Ли разрулил вопрос в очень короткие сроки. Потом была посадка в аэропорту с дурацким названием Чеклапкок, здесь накопленный опыт как-то не очень мне помог и самолет скозлил пару раз, слава богу шасси устояли, но за пределы полосы мы таки выкатились... все, подумал я, выжимая рубашку и глядя на подруливающие машины обеспечения, больше никуда не полечу, хватит...

В машинах обеспечения сидели люди, вооруженные уже не калашами, а М-16, для начала они положили нас всех на пол, ну для перебинтованного Гробачева сделали исключение, и битых полчаса искали в самолете оружие и взрывчатку, а когда не нашли, начались уже более конструктивные переговоры. Инициативу целиком взял на себя Владиленыч — ну и карты ему в руки... кстати-кстати о картах... когда они там о чем-то договорились, из своего угла подал голос я: