Анютины глазки. Перестройка

— Явился-не запылился, муженек, — с ядовитыми интонациями в голосе начала наконец представление Аня.

— А чего сразу не запылился-то? — плаксивым голосом подыграл ей я, — после смены с устатку маненечко... на Пьяном углу с напарником, чего сразу скандалить-то?

— Молчи, алкаш! — повысила обороты она. — Кажинный божий день зенки заливаешь, скотина! Говорила мне мама... (мама? — удивленно уточнил я), папа то есть говорил, не связывайся ты с этим неудачником, не послушала я его. Ты ж мне всю жизнь испортил, гад ползучий! Ты ж всю мою молодость испоганил, мерзавец! Ты ж всю красоту мою украл своими ручками погаными! А ну быстро встал с дивана!

Я молча поднялся. Аня вытащила из-за спины вторую руку, в которой была зажата мокрая тряпка и врезала ей со всей силы мне по баклану.

— Пошел на кухню, алконавт, посиди там, пока я тут все приберу. Быстро, я тебе сказала! Бегом!

На этом месте я не выдержал и повалил Анюту на диван... секс у нас был бурным и продолжительным, да, я кончил два раз подряд, она один, но этот раз был кажется множественным, секунд 15-20 продолжался, я даже испугался.

— Ну что, — сказала она через полчаса примерно, — гожусь я в актрисы?

— Да, — задумчиво ответил я, — на 100%... очень глубокое вживание в образ, даже страшно временами становилось... такое сложно придумать, наверно видела такие сцены не раз?

— Видела конечно, в нашем подъезде в каждой второй квартире такое по два раза на неделе случается, вот и вжилась.Я рада, что угодила своему госп... товарищу, — с легким поклоном ответила она и тут же продолжила, — слушай, я все равно до сих пор не верю во все, что за последние два дня сомной случилось... это просто сказка какая-то.

— Морозко? — уточнил я.

— Не, скорее 'Царевна-лягушка'...

— Это где 'лягушонка-в-коробчонке'? Ну да, есть некоторое сходство... слушай, давно мы не тренировались, пошли что ли на наш стадион сходим, там сейчас никого наверно нет.

— А пошли, — быстро согласилась Анюта, и мы одели спортивные костюмы и спустились на стадион Пионер, весь заснеженный и пустынный, как арктическое побережье в районе Андермы.

Но сразу начать занятия нам не удалось, когда мы подошли к воротам стадиона, из-за гипсового пионера с горном вышла здоровенная дворовая собачка и зарычала на нас, оскалив желтые немаленькие зубы. Я не удивился, потому что меня никогда собаки не любили — вот идешь себе тихо-спокойно, никого не трогаешь и вдруг откуда-то сбоку вылетает такая очередная тварь с заливистым лаем и хочет вцепиться мне в ляжку. Пару раз кусали, протоптал дорожку в районный травмпункт — делают там в этом случае не сорок уколов, как гласит народная молва, а всего восемь (три сразу, остальные с увеличивающимися промежутками времени, последний через три что ли месяца), и не в живот, а в задницу. Удивила меня реакция Анечки, она спряталась за мою спину и сказала, чтоб я что-то сделал с этой тварью, а то она за себя не ручается.

Пожал плечами и начал что-то делать...

— Слушай, — сказал я этой собачке, — мы тебя не трогали и ты нас не трогай, ОК?

Собачка продолжила скалиться, потихоньку отрезая нас от входа на стадион.

— Ну вот сама смотри, я пока тихий и спокойный, но если ты разозлишь меня, то тихим я быть сразу перестану, тогда на себя пеняй — мало не покажется, — продолжил я и наклонился, демонстрируя поднятие палки или камня... ничего этого не было рядом, так что просто сделал вид, что поднимаю. Собачка резко отпрыгнула назад, но рычать не перестала.

— Ну так чо, — спросил я у нее, — мы договорились? Ты своей дорогой идешь, мы своей, нулевой вариант, да?

Собачка развернулась и потрусила вдоль по Школьной, по направлению от нас.

— Вот и славно, — сказал я ей на дорожку.

— Как ты это делаешь? — спросила меня Анюта. — У меня бы нипочем не вышло.

— Сам не знаю, на автопилоте все получилось, — честно признался я, — ну пошли заниматься.

Занятия немного отличались от обычных, Аня внесла в них некоторые необычные для меня элементы... ну как необычные — в принципе все то же, но немного в другом ракурсе и не в той последовательности, так что было интересно. А когда мы закончили комплекс и собрались домой, все в тех же воротах стадиона меня поджидал... ну кто бы вы думали? Правильно думаете, Вовчик Малов собственной персоной.

— Давай поговорим, — предложил он, традиционного пузыря вермута при этом у него в руках не оказалось.

— Слушай, Вова, я с тобой вот уже как наговорился, — устало ответил я, показав ребром ладони уровень этого своего наговорения, — тем более, что после каждого такого разговора у меня лишние проблемы вылезали.

— Очень надо, — ответил он, — я ж тебя никогда ни о чем не просил, а сейчас прошу.

— Ну ладно, уговорил... Аня, пожалуйста иди домой, а мы тут перетрем с товарищем пару тем.

Аня послушно кивнула и направилась к нашему подъезду, а мы с Вовой пошли на свою любимую скамейку, занесенную на этот раз снегом. Сели на спинку, ноги пристроив на сиденье.

— Ну давай, говори, — сказал ему я, глядя на заброшенную хоккейную коробку... вот ведь, не дали нам довести до ума спортивное хозяйство, а жаль.

— А старая Анюта куда делась? — начал он не совсем с того, что я ожидал.

— В Югославию уехала, — без подробностей ответил я.

— Ясно... — протянул Вовчик и перешел к делу, — ты наверно и сам в курсе насчет меня, так что...

— Не-не, — сразу решил я поставить все точки над ё, — давай уж уточним и по полкам разложим, раз ты сам напросился. Подробности короче в студию выкладывай.

— В какую студию?

— В девятую, блин — какая разница в какую, давай прямо с того разговора у озера и начинай. Ты уже дал подписку на тот момент или еще нет?

— Дал, накануне...

— Сергей Викторовичу?

— Не, там другой мужик со мной беседовал, он так и не назвал своего имени. Сказал, что если скажу нет, у меня и матери могут быть серьезные неприятности, а если да, то все будет хорошо, тем более, что ничего страшного с меня и не требовали.

— Ясно... к убийству Игорька ты никаким боком не касался?

— Это точно нет, я и узнал-то об этом только через два дня. Когда Васька начал меня шантажировать.

— На чердаке ты по-настоящему от него прятался или бутафорил?

— Какой бутафорил, он реально меня замочить собирался — обрисовал ситуацию куратору, а он ответил, что еще только такими мелочами контора не занималась, сам мол заварил кашу, сам и разгребай. Что мне оставалось делать-то?

— Та хреновина с проводками на стропилах, она тоже настоящая была или подстава?

— Хреновина натуральная была, я куратору сразу просигнализировал... ну когда до телефона добрался, сразу... а он меня проинструктировал, как слить эту информацию тебе... я и слил.

— Ну в общих чертах все понятно... да, а Ваську-то кто зарезал? Вот на этой самой скамейке? Не ты ли случайно?

— Тоже не я...

— Странно, а я на тебя в первую очередь подумал... а кто тогда? Есть мысли?

— Даже предположить не могу.

— Ну тогда переходи к делу, ты же меня не за тем сюда позвал, чтоб про куратора и чердак рассказать, верно?

— Верно, не за этим. Тут такая тема, Сорока... — неожиданно назвал он меня дворовым прозвищем, я уж и забыл, когда меня последний раз так обзывали, — в близком круге твоих знакомых есть реальный шпион, вот...

— Американский, немецкий, английский? Японский может? Крадется, аки тать в нощи в черном плаще и темных очках с отравленным кинжалом, а бравый пионер Вова Малов его разоблачает, после чего играет на трубе 'Взвейтесь кострами'. Или сначала на трубе, а потом разоблачает. Самому-то не смешно?

— Могу и до, и после на трубе сыграть, мне несложно. А так-то нет, не смешно — тобой конкретно заинтересовались серьезные дяди на Западе, да. И чертежи со схемами, что ты в политехе своем рисовал, всплыли там же, как мне куратор объяснил. Так что моя основная функция сейчас не о тебе стучать, а попытаться вычислить этого информатора... можешь его шпионом называть, мне не жалко.

— Не, ну так даже интереснее жить будет, разведчики-шпионы, еще лучше, если шпионки, рыцари этих... плащей и кинжалов — будем считать, что ты меня заинтересовал. Но это, так сказать, все увертюра была, когда у тебя основная часть музыкального произведения-то начнется? Короче, чего тебе от меня надо?

— Возьми меня в свое НПО... все равно кем, я тебе пригожусь, вот увидишь...

— Хорошо, беру... в музыкальном отделе пока будешь, ансамбль наконец свой сделаем, у нас же многопрофильное объединение, музыка тоже есть в ассортименте. А еще что ты умеешь, кроме как на синтезаторе играть?

— В механике немного разбираюсь, мотоцикл у меня был до 10 класса, если помнишь, так я его раза три разбирал и снова собирал.

— Ладно, подумаем, куда тебя приспособить... но Анюту ты у меня все-таки зря пытался отбить, это я тебе никогда не забуду.

— Так ведь все равно ж ее отбили, не я, так другой кто-то — не одна же она в Югославию-то укатила? К тому же ты к моей матери клинья подбивал... не отпирайся, я не слепой, все видел, так что теперь мы типа квиты, да?

— Да, квиты, — с некоторым усилием над собой согласился я, — пошли уже, а то холодно. Завтра часов в 12 приходи в пятый корпус, более предметно поговорим. Стой, еще один вопросик есть — Сергей Викторыч тут заикался, что ты показания дал насчет меня, что это я мол Ваську зарезал, это правда?

— Первый раз об этом слышу, — ответил Вовчик, глядя на меня честными голубыми глазами... ну хорошо, оставим этот вопрос на его совести.

Черная стрелка проходит циферблат

Быстро, как белка, колёсики спешат, скачут минуты среди забот и дел, идут, идут, идут, идут и месяц пролетел. (с) Веселые ребята.

Ну вы, граждане, наверно поняли, что после беседы с Вовчиком на заснеженной скамейке стадиона Пионера как-то незаметно прошел месяц, и на дворе сейчас стоит середина января 78 года. Докладываю, значит, об изменениях за этот период, произошедших в личной и общественной жизни, да.

Сначала о личном — с обновленной, так сказать, Анютой Ивановной у нас все замечательно... ну как замечательно, было там кое-что, о чем вспоминать не хочется, но притерлись мы понемногу друг к другу, как шестеренки в часовом механизме. Скандалы она устраивает, только когда я попрошу... сильно попрошу, очень мне понравился ее спектакль с бигудями и мокрой тряпкой, а так-то все тихо-спокойно-безмятежно. Еду по очереди готовим, мне ее рецепты корейской кухни нравятся, а ей мои интернациональные, взаимопроникновение культур, так сказать, происходит.

Игоревич сдержал слово и разрулил квартирный вопрос в весьма сжатые сроки, еще до конца декабря нам отошли все остальные комнаты в квартире, Анюта долго ходила по ним, задумчиво глядя в потолок и в запыленные углы, в конце концов сказала свое сакраментальное 'я не верю, что это все мое... ну наше то есть', я ответил в том смысле, что в 'верю-не верю' играть перестаем и начинаем обустраиваться — мебель там типа какую купить, обои переклеить, люстры перевесить, давай садись и составляй планчик-конспектик будущих работ. Села и составила. Потом в жизнь воплощала... ну кроме поклейки обоев и развешивания люстр, это уж я на себя взял, получилось даже и неплохо. Хотели новоселье какое-нибудь забацать, но так и не сложилось. Бывшая комната Усиковых стала у нас, значит, гостиной, ту, где дядя Федор жил, определили под будущую детскую, ну а исторически моя комната так и осталась спальней — старый диван я выкинул, поставил современный раскладывающийся.

Копеечку мою желтенькую перебрали по винтику в обкомовском гараже, неделю примерно это заняло, а в этот промежуток мы гордо рассекали по зимнему городу Горькому на черной-пречерной 24-й Волге... 31-е еще не начали делать, а 21-я, которая с оленем на капоте, у них была только одна и белая, так что... Через неделю сделали обратную пересадку, я долго ходил вокруг обновленного девайса, открыв рот — все там заменили, что можно. Что нельзя, тоже поменяли. Мощность движка теперь вместо стандартных 64 лошадей стала 115, заводиться она стала с полоборота в любую погоду... да, и приемник новый поставили, ГДР-овский, с кассетником, можно теперь БониМ с Аббой слушать без отрыва от производства... от руления в смысле. И сиденья кожей обтянули. Натуральной, честное пионерское. Светло-коричневого цвета. Ремни безопасности добавили, их же в 70-е почти нигде не ставили, и подголовники на передние сиденья. Анюте тоже все понравилось, так что расставание с номенклатурной Волгой прошло безболезненно.

НПО 'Политех', поскрипывая на ухабах и покачиваясь на поворотах, потихоньку начал набирать крейсерскую скорость. Сколько крови у меня выпил строительный бригадир, сложно подсчитать... но пару-тройку литров точно, но в конце концов нашли мы и с ним общий язык... пришлось правда дополнительно башлять кэшем и натуральными товарами, но к концу декабря помещения были полностью готовы к приему персонала, чем персонал сразу и воспользовался — переехало туда 14 сотрудников, включая меня с Анютой. И Борюсика Немцова с Саней Русаковым тоже. И примкнувший к нам Вовчик конечно же тоже был.

На Новый год съездили мы с Аней в Домбай, новогодних каникул же в те времена не было, так что все получилось весьма сжато — сто лет не стоял на горных лыжах, но когда защелкнул крепления, сразу все само собой вспомнилось, пролетел к подножию Югославки со свистом, раскидывая по сторонам тонны снега. У Анюты более-менее приличный спуск получился примерно на восьмой раз. Все, короче, прошло на ура... ну не считая поломок подъемника, пару раз были вынужденные простои, которые мы проводили в местном кафе.

Дважды меня вызывали в Москву, отчитывался о проделанной работе на Старой площади, второй раз не выдержал и наорал на куратора, который Вилорович, в том смысле наорал, что чем чаще меня дергать будут, тем меньше у меня времени останется на выполнение ответственного партийного поручения, так что может лучше по телефонным проводам общаться? Вилорыч удивленно поморгал и ничего на это не ответил, но итогом моего второго визита стала установка вертушки в моем кабинете — черненькая она оказалась, с гербом СССР, правда не АТС-1, как я ожидал, а таки двойка, но все равно круто, чего уж там. После этого дергать в центр меня перестали, зато уж по вертушке наговорился с разными людьми по полной программе.

Да, и во второе мое посещение столицы заехал на Мосфильм, Вилорыч сказал, что там непонятки кое-какие вылезли, так что ты уж сгоняй и разберись. Начал разбираться, чо... все оказалось не просто, а чрезвычайно просто — Олежек Видов решил остаться в Югославии и не возвращаться на историческую родину, Анечка естественно тоже такое же заявление настрочила, так что теперь главные актеры в фильме про роковую шпионку Аннет подвисли в воздухе. Как впрочем и сам целиком весь фильм... завис он, как космонавт посреди орбитальной станции. И еще намекнули, что в связи с потеплением советско-китайских отношений есть мнение перенести действие первой части фильма в одну из восточных стран, а вторую часть снимать в Китайской народной республике. Ответил, что надо подумать, чо...