Записки колдуна

Первым делом размещаю тело таким образом, чтобы можно было зафиксировать ноги и руки в на данный момент разомкнутых фиксаторах. Для чего? Чтобы тело, во-первых, не испортило ритуал излишними жестами, а во-вторых, в случае поднятия какой-нибудь твари, эти самые кандалы должны были удержать монстра от бросания на своего хозяина. Ага, готово. Приступим ко второму этапу.

Лоб, ключицы, центр грудины, подвздошные кости и надколенники. Всего-то восемь точек, предназначенных для нанесения соответствующих рун. Итак, поехали. Лоб. Точнее, лобная кость. Именно тут мы закрепим руну определения специализации, а именно Тейваз. Руна Воина. Посвящена Тиву — богу войны. Многие называют туру Тейваз руной Воина Духа.

Движемся дальше. Вторая по стадии выполнения и, пожалуй, первая по важности руна — Перт. Символ магического посвящения как прохождения через состояние смерти. Немного кощунственно с одной стороны, ибо изначально подразумевалось перерождение в новом мире, но некроманты уже несколько столетий используют этот сигил. Аккуратно наношу её с помощью ритуального ножа точно в центр грудины. Клинок с легкостью режет плоть, а тонкое лезвие осторожно скользит по кости, выписывая знак. Готово!

На ключицы накладываются руны защиты — Эйваз и Альгиз. Они обеспечат укрепление костей и остановят процесс распада и тления. Здесь все проходит крайне быстро, и я перемещаюсь к подвздошным костям. Тут тоже две руны, которые довольно-таки неудобно вырезать. Одал и Эвас. Первый символизирует наследство, как духовное, так и материальное, увеличивая вероятность сохранения и преумножения прижизненных умений тела. Вторая руна очень многогранная, символизирующая и магическую силу, которая обеспечивает движение и развитие, и победу над смертью, и переходы между мирами, но мне необходимо только первое её толкование. А теперь завершающий штрих.

Контроль. То, что вбивают в головы нерадивым ученикам с самого первого дня обучения. Не удержал контроль над обычным зомби — будь готов к тому, что в ближайшем городе кто-нибудь умрет, а тебя поволокут к церковникам разбираться. Упустил упыря? Молись Предвечной, чтобы беглец не сожрал какую-нибудь деревушку. Ну, а если из-под контроля вырвется костяной дракон или лич...

Две руны наносятся на надколенники. Сюда никто и никогда не наносит своих ударов в бою, ибо солдатам вбивают, что зомби и скелеты перестают сражаться только лишившись голов. Да, в том случае, если делать все по учебнику, это утверждение полностью справедливо, но учитель не собирался облегчать своим врагам жизнь. Я тоже не стану. Наутиз. Руна принуждения, нужды, скованности и ограничений. Связана с понятиями Судьбы и Рока. Довольно сложный знак, поскольку для человека непросто видеть возможность развития в препятствиях и ограничениях, накладываемых Судьбой, равно как и смиряться с этими ограничениями. Но зато теперь я могу быть уверен, что некромагический конструкт не сорвется с цепи в самый неподходящий момент. Все руны не кровят, сдерживаемые магией, а скорее выгорают прямо на костях. Пациент давным-давно вырубился, но все еще жив. Умереть у некроманта на алтаре можно только тогда, когда это понадобится самому трупогону. Второй этап завершен.

Утираю пот с лица рукавом мантии и откладываю ритуальный нож. Сейчас он мне не понадобится. Вместо этого беру из поданного одним из зомби ларца небольшой накопитель. Внешне выглядящий как темно-фиолетовый невзрачный камешек, он несет в себе запас энергии достаточный, чтобы в области антимагии мои творения смогли провоевать еще не менее двух-трех суток. В остальном же каких-либо ограничений нет, ибо кристалл сам будет восполнять энергию из окружающего пространства. А теперь сосредоточим вокруг кристалла достаточно энергии и резко вонзим его точно в яремную впадину будущего некромагического конструкта.

Брызнула кровь, а тело чуть дернулось на алтаре, но накопитель уже коснулся позвоночного столба и вплавился в него, надежно закрепляясь в костях. Вокруг места внедрения тотчас же вздулась и пошла темнеть кожа, но я, не обращая на это особого внимания, уже опустил на лоб, чуть выше Тейваз, тонкий медный обруч с внедренным в оправу ониксом. Ментальная матрица готова к внедрению, а теперь пора заканчивать.

Губы словно сами собой затягивают привычный уже текст, вводящий в состояние легкого полутранса, правая рука сжимается на рукояти ритуального ножа, вскидывая его вверх, а левая опускается прямо на грудную клетку заготовки, начиная перекачивать необходимую для инициации энергию. Затягиваю катрены, ощущая, как тело на алтаре начинает стремительно бледнеть и охлаждаться. Жизнь быстро утекает из будущего воина моей маленькой армии, а на её место приходит смерть. Я уже чувствую дыхание Предвечной Госпожи, а в помещении разом становится холоднее. Энергия внутри круга начинает колебаться, алтарь мерно пульсирует, а по полу проходит волна легкой дрожи.

Катрен подходит к концу, энергия передана, а значит пора! Клинок резко опускается вниз, пробивая сердце находящегося на грани между жизнью и смертью, и я чувствую как душа покидает этот бренный мир. А теперь шагаем назад и внимательно наблюдаем за изменениями.

Кожа трупа усыхает и стремительно бледнеет. Глаза заволакивает фиолетовая дымка, руны, вырезанные на костях, пульсируют и светятся все тем же фиолетовым, в то время как в яремной впадине сияет кристалл. Тело обволакивает серовато-черная дымка, а значит процесс переходит в финальную стадию. Несколько десятков ударов сердца, и вот вихрь быстро стихает, свечение гаснет, а энергии успокаиваются.

На алтаре лежит тело. Глаза, лишенные век, исчезнувший нос, щеки и, частично, кожа в районе живота и тазовой области. Остаются слегка усохшие и потемневшие мышцы, отливающие черным, а также костная ткань. Руны тускло светятся фиолетовым, равно как и глаза. Что ж, проверим, что у нас получилось.

Пара зомби споро расковывает объект, пока я проверяю ментальные связи и степень внедрения матрицы. Все в норме, контролирующее плетение легло в полной мере, а необходимые навыки и рефлексы интегрированы в саму суть мертвого воина. Снимаю с головы костяного стража обруч и аккуратно укладываю его обратно в ларец. Зомби тем временем заканчивают и отшагивают в стороны, позволяя мне аккуратно приблизиться к нежити.

— Хозяин, — холодный и лишенный эмоций голос отдается в сознании гулкой волной, — готов служить.

— Встать! — командую, с легкой эйфорией наблюдая за тем, как очередное мое творение весьма шустро перемещается на пол, замирая по стойке смирно.

— Выполнено, хозяин.

— Так, давай проведем тесты. Упади на пол, встань, согни правую руку, наклонись и ударь зомби слева от тебя. Отлично, просто отлично... Можешь идти в ту дверь. Получишь оружие и броню. Затем отправляйся в казарму. Знаешь, где это?

— Да, хозяин, — после некоторых раздумий ответил костяной страж.

— В таком случае выполняй. Никого не убивать. Подчиняться сержанту. Это приказ. А вы, болваны, — разворачиваюсь к зомбакам, — тащите следующего.

Время у меня есть, силы и желание тоже, так почему бы не поднять еще одного?

Интерлюдия: Охотник на нечисть

Проклятая изморось, доставлявшая неудобства с самого утра, и не думала прекращаться. От мерзких капель, летящих в лицо и за шиворот, не спасал ни походный плащ с капюшоном, давным-давно промокший, казалось, насквозь, ни крепкий кожаный дублет, сшитый по особому заказу из шкуры собственноручно добытого сквернопарда портными в столице королевства.

Эрих Зигель поежился, кутаясь в потяжелевшие от влаги одежды. Погода, испортившаяся ещё ночью, не собиралась облегчать квалифицированному королевскому охотнику на нечисть его работу. Дождь уже явно смыл любые отпечатки лап тварей, равно как и скрыл следы их присутствия здесь, на восточном берегу сильно обмелевшей сейчас Крайней.

Феномен, при котором в самом дождливом регионе королевства Андор резко падал уровень почти всех рек и озер, а болота временно усыхали, многие десятилетия терзал ученых мужей, писавших мозголомные и малопонятные для простых смертных трактаты. Порой в Академии разворачивались настоящие баталии и поединки с использованием перьев, стилусов и профессорских жезлов, зачастую завершавшиеся травмами и увечьями среди лучших мудрецов государства.

Эрих знал об этом не понаслышке, ведь ему не раз приходилось тащить в столицу различных тварей и монстров, от известий о существовании которых церковники начинали орать и брызгать слюнями, а ученые и маги Гильдий и Коллегий готовы были выложить внушительную сумму в серебре, а то и золоте.

Впрочем, сейчас охотника не волновали высокие материи. Куда больше внимания он уделял тому, чтобы не въехать вместе с недовольно фыркающей лошадью в очередную грязевую лужу. Грунтовка буквально расползлась в стороны, и настоящая речка из полужидкой грязи чавкала под копытами верного скакуна, грозя рано или поздно оставить Вихря без подков, а самого Эриха с грязной одеждой. Дорога здесь уходила вниз, по направлению к реке, и грязевой поток становился быстрее и обильнее с каждым шагом. Конь тоже не выражал ни малейшего восторга от красновато-бурой жижи, несущей в себе размокшие комья глины, ветки и демоны знают что ещё.

Охотник чуть натянул поводья, а затем и спрыгнул прямо в противно причмокивающую грязь. Нечего было и думать о том, чтобы найти здесь и сейчас следы присутствия тех, кто изредка забредал на человеческие территории из лесов с той стороны границы.

Кольцо, фиксирующее меч на поясе, негромко звякнуло, когда он присел на колено, чтобы выловить из жижи заинтересовавший охотника кусок глины. Буровато-желтый кусок пах дождем и землей, и моментально разломился, стоило лишь Эриху чуть надавить. С раздражением отбросив растекающийся комок и отряхивая темно-коричневые кожаные перчатки о и без того грязный плащ, мужчина увлек коня за собой, покидая размытую паводком дорогу.

Темные кроны мрачных и безразличных деревьев сомкнулись над головой, отрезая от следопыта мрачное небо, целиком закрытое густой пеленой серых облаков. Вихрь негромко заржал, прядя ушами и показывая, что ему всё больше не нравится то, что затеял его безумный хозяин. Эрих лишь слегка похлопал коня по шее, да двинулся вглубь чащи, влекомый давным-давно выработавшимся чутьем на всякие сюрпризы и неожиданности. Да, многие его коллеги посчитали бы глупым соваться в западные леса Приграничья в одиночку, делая это в самый пик сезона дождей, но именно сейчас многие твари и монстры, являвшиеся обыденными целями охотника, начинали терять осторожность и устремлялись ближе к людским поселениям, принося с собой смерть для простых крестьян и горожан.

Западная граница никогда не считалась приоритетным направлением. Успешно освоив территории к востоку от Крайней, Андор сосредоточился на борьбе за серебряные рудники Фортеции, а затем и на защите южных рубежей от Каганата и Орды, не так давно вторгнувшейся в человеческие владения. В этом решении были и свои резоны. В то время как здесь, на западе, кроме обыденного леса да дрянных пахотных земель не было ровным счетом ничего, заслуживавшего внимания Короны, в центральных провинциях раскинулись богатейшие копи, дающие Андору золото и медь, железо и драгоценные камни, уголь и соль. Эти же земли в большинстве своем даровались отставным офицерам, опальным дворянам, неугодным столице магам и прочим личностям, наличие которых по близости вызывало у Вице-канцлера и Его Королевского Величества мигрень и зубную боль соответственно.

Раздумывая об известных почти любому фактах, Эрих раздвинул очередные кусты и вышел на небольшую поляну, увлекая за собой пофыркивающего от недовольства коня. Изморось наконец прекратилась, и следопыт хотел развести костер, дабы согреться и высушить одежду. Его не останавливали промокшие насквозь сучья и отсутствие под рукой сухого хвороста, благо магические амулеты, которыми расплатился предыдущий наниматель, вполне позволяли не беспокоиться об этом. В кои-то веки можно было выполнять свою работу с каким-никаким комфортом.

Нынешнюю цель охотника последний раз видели примерно в пятнадцати лигах отсюда. Молодой вервольф из числа новообращенных, скорее всего бывший крестьянин, повадился воровать и без того немногочисленный скот, а когда разозленные селяне в ярости организовали дежурства и столкнулись с тварью во время очередного визита в хлев, оборотень накинулся на глупцов. Монстр успел задрать двоих, а сам ушел, получив несколько явно некритичных для него ранений. Тогда здешний феодал, барон ван ден Бринк решил тряхнуть стариной и лично попытался загнать тварь вместе с собственной дружиной, но успеха не добился.

Зверь, понятное дело, усмотрел в этом разрешение на ответные действия и вновь атаковал, теперь уже целенаправленно убивая селян. Наконец, скрепя сердце и уняв жадность, барон решил таки обратиться к специалистам.

Эрих взялся за это дело отнюдь не из-за награды. Глупо было бы считать, что старый жлоб раскошелится хотя бы на пяток золотых. Но среди бесконечных заказов и требований притащить очередную магическую тварь непременно живой, простое и внятное 'пойди и убей' реально расслабляло. Другое дело, что монстр оказался на диво шустрый и не купился на ложную приманку в виде позаимствованной у пейзан козы. Не подействовали ни оставленные в лесу ложные 'метки' другого оборотня, ни даже облава с факелами и дрекольем, когда тварь попытались выгнать на засевшего в засаде Эриха.

Охотник связывал это в первую очередь с тем, что обращенный крестьянин, вероятно, сохранил отдаленные и частичные воспоминания о жизни среди людей, и даже смог сделать из этого некоторые выводы. Такой монстр гораздо опаснее своих изначально 'диких' коллег, ибо знает кого следует опасаться, а кого можно убивать невозбранно. Ну, а вкусивший человеческой плоти вервольф точно не остановился бы.

Поэтому Эрих уже пятые сутки преследовал петляющую и активно драпающую тварь, руководствуясь скорее принципами и нежеланием допускать дальнейших нападений, чем обещанной наградой. К тому же земли баронства закончились примерно половину дня тому назад, и охотник пересек линию межевых камней, углубляясь на территорию сопредельного феодала. Если он верно запомнил увиденную месяц тому назад в кабинете бургомистра Хольмгарда карту, то где-то здесь располагался замок баронов Тормхейских, а соваться в логово имеющих не самую лучшую славу феодалов не хотелось. Тем не менее тварь легко могла вернуться и снова начать убивать, терроризируя крестьян...

Интуиция и чутьё пока не подводили, и охотник на нечисть уже не раз замечал на своем пути следы убегающего от погони монстра. До сегодняшнего дня, когда ливень смыл все следы и разом обесценил достигнутые результаты. Теперь наткнуться на тварь можно было только случайно.

Эрих уже начал извлекать из чересседельных сумок нехитрый ужин, раздумывая о том, что принципы это конечно хорошо, но впадать в маразм ему пока рановато, когда очередной порыв ветра донес до чуткого обоняния охотника на нечисть легкий оттенок запаха, ощутив который, тело среагировало само. Правая рука метнулась на гарду эстока, а сам мужчина напряженно замер, сосредоточившись на ощущениях и проверяя, не показалось ли ему.