— Кстати да! — подхватывает Пришелец, — Очень символично! Страна Утренней Свежести везёт свежесть в вонючую Африку.
Тишина студии взрывается весёлым, дружным хохотом.
Ох. Ну вот как я на это повёлся?!! Ну как?!!! Бли-и-и-ин.
Теперь вот сижу тут. В Африке. В этой Нэгротопии, в са́мой попе мира, можно сказать. Даже название какое-то дурацкое.
Против самих-то "негротопов" я ничего против не имею. Жалко их. Смотреть на такое — брррррр!
Никогда, кстати, не понимал всяких расистов, шовинистов, и прочих ксенофобов.
Да не один ли хрен — чёрный он, синий, зелёный, или в крапинку!
У меня и девчонки чёрненькие были, и друзья такие же — "негротопские".
Я скорее циник. Вот цинизм — это моё! Иногда, наверное, даже какой-то зашкаливающий цинизм. Это да! Ну чего теперь, ну вот такой я.
Так тем более! С моим-то цинизмом, и оказаться в такой... в такой заднице!!
Как?!! Как я такое допустил вообще!
Вирус этот дурацкий... Кстати тут его между собой зовут не "Поносом Попугайчиков", а "Птичьим триппером". Смешно конечно, но я думаю — это только для того, чтобы лишний раз не упоминать про понос про этот, про дрищь — фу, блин! У меня только от этих слов — сразу вонища в носу возникает. Уже прямо какая-то умозрительная вонища. Беееееее!
Я же до последнего не верил, что мы сюда поедем. Не верил, от слова совсем! От слова : Вообще!!! И вот — мы здесь.
Думаю — это всё тот козёл змееглазый подстроил. Только вот зачем? Зачем это ему, или нам? Никак не пойму.
А было так :
Идея с Африкой мне тогда не понравилась. Забавная конечно, авантюрная, приключенческая, но не вкусная какая-то, с душком. Хе-хе. И нереальная — ну совершенно!
Но тут мне в голову стукнула другая идея.
Думаю : вот приду я к генералу, а ведь перед тем, как вываливать на него весь этот бред — придётся "карты вскрывать" — рассекретить перед ним, что мы и есть КИСС (даже если он и не слышал обо всём этом) и весь проект рассекретить. Это должно произвести на генерала впечатление!
А уже потом, когда он будет ржать над идеей поездки в Африку — попробовать вкрутить ему идею, что мы были бы вовсе непрочь и у него в гарнизоне отсидеться...
А чего? И нам хорошо, и ему прибыток. Я бы ему песенок строевых подкинул, парни на гитарах потренькали. Мировые Звёзды у него под боком — это ж козырь!
Воодушевившись этой идеей, но не рассказывая о ней парням, через два дня, мы с Крокодилом поча́пали к генералу.
Крокодилу идея с Африкой тоже не понравилась. Но он профессионал! Ввернул её генералу так, что у генерала аж челюсть отпала.
Не от "Африки" конечно отпала, а от того как круто мы тут всё завернули, причём прямо под носом у наивной, ничего не подозревающей Кореи.
Но был там, в кабинете у генерала, ещё один "кекс". Дядечка такой. Такой... ну, такой... никакой короче. Я его сразу, для себя, "замполи́том" окрестил.
Неброская внешность, форма полковничья, орденами не звенит, героизмом не плещется, сидит в сторонке, ковыряется в каком-то странном гаджете — то ли "в косынку" играет, то ли пишет чего, а вот взгляд — змеиный такой, цеплючий. Замполит короче.
Его генерал даже представил как-то ско́мканно. Так представил, что я и не запомнил. Да собственно — чего мне всяких замполитов запоминать? Замполит и замполит.
А вот потом, когда от рассказа Крокодила, у генерала челюсть чуть ли не на пол упала — этот замполит даже бровью не шевельнул! Вот это я чётко подметил — он как ковырялся в своём гаджете, так и ковырялся. Даже взгляд заинтересованный не бросил. Знал он обо всём. Точно знал!
Ну вот. Потом мы ещё поболтали, поболтали про то, про сё. Настала очередь про Африку говорить.
Я, как и планировал, вывалил на него всё это, с наивной детской непосредственностью.
По принципу : папа — хочу вон ту штучку! Зачем? Хочу и всё!
Не готовился я к этому никак, никаких серьёзных обоснований не приводил — вообще ничего! Ещё и "девчачести" себе на лице и в движениях добавил. На сколько вообще смог, добавил. Получилась такая "Красная Шапочка" : "Пойду к африканским бабушкам — отнесу пирожков целительных"...
Смотрю, на лице генерала, офигевшесть от нашей неимоверной крутости, постепенно сменяется сдерживаемой улыбкой. Потом больше, больше, потом, смотрю — еле сдерживается, чтоб не заржать. Ну, думаю ...
И вдруг, у него телефон на столе — блям-блям, блям-блям...
Генерал читает что-то в телефоне, и резко меняется в лице. Только что перед нами был весёлый, добрый дядечка, и вдруг такой серьёзный, суровый воин.
Оторвавшись от телефона смотрит в сторону замполита, а тот прям весь такой, типа не при делах — гоняет и гоняет свою "косынку"... Да ведь он же генералу это сообщение и послал! Ну, к бабке не ходи — он!
Генерал подумал чего-то, подумал. В потолок посмотрел, на бумажке чего-то написал, опять в потолок посмотрел, даже походил чуть-чуть.
Потом вдруг выныривает из своих мыслей, и ко мне :
— Так на чём ты там остановилась? Продолжай-продолжай! Как ты всё это видишь?
Эээээээ... Блиииин! Как я это вижу?! Да никак не вижу! Но уже ведь заявил, что как-то вижу!...
Я — "бе-ме", мол я всё сказал, а он — ты давай подробней : чего делать будете, распорядок, как добираться будете если уж так всё секретно....
Да твою ты ж мать! Откуда ж я знаю!
Я давай прямо на ходу ему изобретать — как мы это всё видим... Минут наверное десять кряду плёл ему чего-то сходу, прямо вот так — влёт! А он такой меня подбадривает, подгоняет.... Высосал меня вообще всего! Напрочь высосал! Я уже чувствую, ну всё — прям выжатый, как те трусы...
И вдруг у него опять телефон : блям-блям, блям-блям...
Посмотрел он опять в телефон, посерьёзнел такой, смотрел-смотрел туда, смотрел-смотрел... Потом взял бумажку, на которой что-то писал, пошептался чуть с замполитом, и они вышли вдвоём.
Нам сказал подождать — дело у него по службе сверхважное.
А вышли они не туда, откуда мы входили, не к секретарше, а через секретную дверь.
Там сбоку у него в кабинете ещё одна дверь. Здорооовая такая, секретная. Потому, что хрен его знает куда она ведёт. Наверняка в кабинет замполита — в пыточную.
Мы поскучали немного, а через пару минут генерал вернулся уже без замполита, и ...
И с этого момента начался какой-то трэшь, какой-то полнейший "сюр"!
И как начался, так до сих пор и продолжается.
Мне иной раз кажется, что вон те часы настенные, сейчас тихонечко стекут вниз, растекутся на полу лужицей, и будут при этом продолжать тикать. Чистый сюрреализм! По-моему, у нас тут явно круче чем на картинах Дали!
Короче говоря, вернувшийся через минуту генерал, вдруг сходу стал обсуждать с нами детали поездки в Африку. И обсуждать так, будто мы неделю уже всё это обговаривали. Будто досконально рассматривали, мусолили каждый пункт, и всё-всё-всё уже давным-давно решено — остались лишь какие-то тонкости и мелочи оговорить. Обалдеть!!!
Мы с Крокодилом были просто в шоке! Даже не в шоке! Не отражает это полностью того состояния! Мы были в а... в а́фиге, в полном!
Какое-то время генерал вообще говорил один — мы тупо сидели с раскрытыми ртами!
Только потом уже я — "бе", "ме", давай пытаться как-то назад отыграть — хрен-то там! Всё! Решено! Африка! Стране нужны герои!... Блииииин!
Вот чего меня туда понесло?!! Зачем?!! На кой?!!
Уехали бы к Пришельцу в Пусан, наняли роту автоматчиков — зевак гонять, выключили бы нафик интернет и телефоны — и Всё!!!
Нет же — понесла меня нелёгкая.... Ох, ё!!!
И ведь на этом "сюр" не закончился — только начался!
В общем, через неделю была уже презентация нас народу, а ещё через десять дней, сразу после одной телепередачи, мы тайно улетели в эту грёбаную Африку.
Следом за нами, на следующий же день, вместе с медикаментами прилетела наша аппаратура.
День-два мы пытались адаптироваться, как-то "собрать в кучу" мозги и инструменты, и нас особо никто не трогал.
А вот ещё через день — случился вообще какой-то пипец!!!
Страну закрыли на карантин. Разумеется вместе с нами закрыли. Вообще жесть!
Красный Крест надавил на правительство, и те закрыли всё нафик.
Чем было это самое "Всё", которое они там закрыли — я понятия не имею, потому, что нас всех, тупо блокировали внутри госпиталя.
Как говорится : Драссте! Приехали!
Уже неделю тут заблокированные сидим. Так что из всей Африки, я до сих пор видел только новенький, "квадратно-гнездовой" мобильный госпиталь. Ну, такой, как конструктор "Лего". Если нужен — шлёп-шлёп, и собрали. Не нужен — разобрали, в карман сложили, пошли в другое место, там собрали. Это конечно чудо инженерной мысли, но мне-то оно на кой?!! А я, на эту "раскладушку", изнутри смотрю как дурак, вот уже целую неделю смотрю. Больше вообще ничего не видел в этой Африке!
А! Нет! Вру, вру! Я же пальму видел! Точно-точно!
У нас тут, в одном месте, из-за забора пальма торчит. Ку́цая такая, облезлая, убогонькая, кривая — зато пальма! Настоящая! Во!
В дали коридора слышится какой-то шум, и мужские голоса.
О, похоже мой героический КИСС "отстрелялся", и движется на репетицию.
Подвиги на сегодня закончены — пора работать.
Хорошо хоть к больным нас и близко не подпускают. Заботятся о нас! Так что ограничиваемся бытовым, так сказать, геройством. Я — перевожу со всех мыслимых, и не мыслимых языков врачам и персоналу. А парням придумали какие-то силовые работы — притащить, утащить, поднять, поставить. Но тут кругом, в основном пластик — так что они не особо перетруждаются. Вот и хорошо! А то они же временами безбашенные — нагеройствуются, а музыку кто играть будет?!
Сейчас вот услышал голоса́, и даже настроение чуть-чуть поднялось. Скис тут в одиночестве совсем.
Открывается дверь, и студия тут же заполняется гомоном ввалившейся группы.
— Привет героическим бездельникам!
— Привет-привет! Давненько не виделись — целый час наверное.
— Полтора, не меньше!
— Да мы там, часа два всё это переставляли, не меньше!
— О! Герцогиня, ты мне для гитары что-то пишешь! Круто!
— ЮнМи, а почему твоё животное без присмотра по коридору бегает?
— Ага. Меня чуть с ног не сбил. Да, зубастый?! — подхватывает СынРи, вертящегося в восторге щенка на руки, — На вот, держи своё бесхозное животное. — подносит он щенка Юне.
— Ты куда убежал, зверюга?! Я думала ты спишь спокойненько. А?! Чудо ты моё лохматое! — тискает она непоседливую собаку.
Вот — зверя себе завёл. Ну, как завёл — он сам завёлся.
В первый же день откуда-то взялся, прицепился ко мне, и ходил "хвостиком" повсюду.
А тут же нельзя! Тут же военный госпиталь! Да плюс ещё и эпидемия!...
И бедного зверёныша сразу попытались у меня отобрать, продезинфицировать, зажарить и съесть...
Ну, не съесть конечно — просто выкинуть подальше от госпиталя.
А во мне сразу взыграло что-то... что-то среднее между защитником прав обездоленных, борцом за права всякой живности, и воинственной "МэриСью-шностью"...
Короче — я встал грудью за то, чтобы зверёныша оставили мне. Готов был всех загрызть к едрене-бабушке! Даже какие-то правовые международные кодексы им наизусть цитировал (откуда, кстати, всё это вспомнил — для самого до сих пор загадка).
В общем — зверя мне всё-таки оставили. Но, конечно же, не без жёстких условий.
Во-первых, сразу же отобрали его у меня. Ну, чтобы продезинфицировать, постирать с хлоркой, сделать всевозможные медицинские уколы и примочки.
Обязали, под страхом отрезания нам обоим голов, чтобы хитрый зверь не покидал территорию госпиталя ни под каким предлогом!
Ну и в довершение — пока он, за два-три дня, не пройдёт весь комплекс придуманных ими процедур — я обязан общаться со спасённым псом только в маске, перчатках, болотных сапогах, ростово́м защитном презервативе, противогазе, и прочих средствах самозащиты от всего, от чего только возможно защититься.
Это было вполне нормальным, приемлемым условием. Да мы и без того поначалу ходили в этом всём! Первые пару дней, каждый был запакован так, что больше вроде бы некуда! Разве что еду́ нас не заставляли через шланги противогазов всасывать — остальное было по-полной программе! Тут меня ничего не удивило. Удивило другое!
Мне сказали, что я зря всё это затеял. И не потому, что зря о животине забочусь — тут другое.
Вот, говорят, привяжешься ты к нему — а ведь вывезти отсюда никакое животное нельзя! Ни при каких обстоятельствах нельзя, ни при каких условиях! Нельзя — и всё!
Всё дело в том, что у них тут огромное количество редких животных. Очень редких! Даже эти засранные попугайчики — редкие, и встречаются только в их регионе. А уж сколько всего остального....
И у них все животные — все, от тараканов и бацилл, и до слонов с бронтозаврами, все — Достояние Страны! Что-то вроде ВВП. Нельзя их вывозить за пределы страны! Никак! Вообще никак!
А ещё и право у них тут прецедентное.
То есть, если я вывезу щенка, потому что я, видите ли, подружилась с ним — это прецедент!
Тут же из страны начнут вывозить каких-нибудь редких крокодилов на продажу, и говорить : "А мы с ними подружились". Мы вот такие Чебурашки — дружим с крокодилами, и вообще — ищем друзей.... Прецедент!
Так что, говорят, не вывезешь — даже не мечтай!
Такие дела, блин. А я ведь и правда привязался к этому чудику хвостатому. Жалко будет оставлять тут.
Хоть местные медики и обещали пристроить его при госпитале — всё равно жалко!
— ЮнМи, всё хочу спросить. — отвлекает её от мыслей СынРи, — А кто такой Бо? Или может Боб?
— Чего?
— Ну ты же, пса своего, зовёшь БоБиг. Наверняка от английского — Большой Бо. Вот и спрашиваю — а кто это?
— Нуууу... Мой Бобик — самый-самый большой и классный Бобик! Да ведь?! Большой бик? — трясёт она щенка как игрушку.
— Так что же это за Бо, или Боб?
— Бо... Э-э. Бодигард это. Видишь какой большой-большой телохранитель у меня! — поднимает Юна передние лапы щенка вверх, тот же, пытается поймать её руку зубами :
— Ну всё, всё. Хватит кусаться! Вон зубищи-то какие за неделю отросли. Ты саблезубый что ли? А?! Бобик-Боб? Всю руку мне изгрыз, изжевал уже!
Беги вон, парней грызи. Они как раз тоже мальчики как и ты, а ты еще и Большой Бой — вот и грызи их. — опускает она на пол собаку, подталкивая её к парням.
— Какая-то ты сегодня странная.
— Ага, и я сразу заметил.
— Даже любимый пёс её не радует. Что случилось-то?
— Да ничего не случилось. Чего вдруг прицепились.
— Э-нет! БоБиг не радует — это уже что-то серьёзное! Давай-давай — "колись"! Что стряслось?!
— Отцепись! Ничего не стряслось. Да и какой Бобик вообще "мой"?! Никакой он не "мой"! Он местный. Его же нельзя будет вывезти. А вы — мой, мой...
Я ведь привяжусь к нему, к чучелке к этому, а потом...
