Чёрный Британский Лисец и канонные реалии

— Вот... письма... — Гарольд аккуратно выложил почту на стол, хогвартским письмом кверху.

Вернон остолбенело замер, уставившись на огромный конверт из желтоватой пергаментной бумаги, с адресом, написанным изумрудными чернилами. Такие полнокровные люди не бледнеют от шока, поэтому он побурел. Вот Петуния, та побледнела до предобморочного состояния.

— В-вернон... ЭТИ... — выговорила она, стуча зубами. — Ад-дрес... "ч-чулан"...

Тот находился в неменьшем ужасе.

— З-за нами следят? — пробормотал он.

— И что же нам делать, Вернон? Написать, что мы не хотим?

— Вас туда и не приглашают, — вмешался Гарольд. — Это меня туда приглашают.

— Никуда ты не поедешь, мальчишка!

— Неужели я вам так дорог, что вы и дня без меня прожить не можете? Я тронут, дорогие родственники.

— Когда тебя подбросили нам, мы поклялись, что избавим тебя от этой ненормальности, — выплюнул Вернон.

— По сравнению с тем, что должно быть, я почти нормальный, — с невольной горечью сказал Гарольд, вспомнив состояние своей магии. — Надеюсь, это не из-за вас, или вам сильно не повезло.

— Что ты нам сделаешь, мальчишка... — фыркнул Вернон, скрывая под пренебрежением страх.

— Даже нормальные люди находят, что сделать другим нормальным людям, если те им навредили. Я вам что, тут очень нужен? Отправьте меня в эту школу, и вы не увидите меня до следующего лета.

— Откуда ты знаешь, что это из школы?! — вскинулась Петуния.

Подумав, что они всё равно не могут отследить все контакты шебутного мальчишки, Гарольд заявил:

— Птичка на хвосте принесла. Совой называется.

— Так ты всё знал? — ужаснулась она.

— Всего никто не знает, — глубокомысленно ответил Гарольд. — Но про Хогвартс я знаю.

— Никуда ты не поедешь! — Вернон упрямо ощетинил усы. — Тебя подбросили нам, поэтому будет по-нашему.

— Ну как хотите, дорогие родственники. — Гарольд как-то и не сомневался, что ЭТИ не позволят ему здесь остаться. Даже если он сам будет против, силком уволокут. — Хотите себе проблем — продолжайте упираться.

— Что-то ты больно храбрый стал, — пробормотал Вернон. — Немедленно иди в чулан!

— Сейчас, разбежался. Дядя, вы правда хотите, чтобы ЭТИ нашли меня запертым у вас в чулане?

— Пошёл вон!!! — рявкнул Вернон на племянника, с усилием разрывая злосчастное письмо. Тот хмыкнул, пожал плечами и умчался на улицу.

3. Груда писем и одна записка

Помотавшись по окрестностям Литл-Уингинга, Гарольд обнаружил, что его новое тельце не настолько плохо, как показалось сначала. Тощенькое, но гибкое, ловкое и выносливое, здоровое и непокалеченное вдобавок — хоть сейчас садись на метлу и играй ловцом. В этом возрасте сам Гарольд был развит лучше, в основном за счёт фехтования и танцев. Но здесь было не похоже, что эти навыки были хоть сколько-нибудь востребованы. Пока всё свидетельствовало об обратном.

Он сильно проголодался, а для еды, как ни крути, нужно было возвращаться к Дурслям. Суровая необходимость питаться требовала наведения мостов.

— Добрый день, тётя, — приветствовал он Петунию, потому что было уже далеко за полдень. — Что-то я упустил спросить — а ЭТИ платят вам на моё содержание?

Петуния была явно не в своей тарелке, но вопрос подопечного зацепил её за живое и вернул в привычное расположение духа.

— Если бы платили! — возмущённо воскликнула она. — Но нет, ребёнка подкинули, а деньги, значит, у нас на деревьях должны расти?! А ведь нынче ребёнка совсем недёшево вырастить! Ни пенса, ни единого пенса мы от них не получили, и сами они пропали, пока не пришло вот ЭТО!

Она резко ткнула пальцем на камин, в котором, видимо, были сожжены обрывки письма.

— Ладно, тогда отработаю, — примирительно сказал Гарольд, недавний обладатель гарема, бывший на полпути к пониманию женской натуры. — Что нужно сделать по дому, тётя Петуния?

Петуния изумлённо уставилась на него. И было от чего, в воспоминаниях Гарри не встречалось ничего похожего.

— Цветник перед домом нужно прополоть, я еще утром тебе сказать хотела, — ответила она, опомнившись. — После позавчерашнего дождя сорняки опять везде повылазили, а если их вовремя не повыдергать, от них совсем не избавишься. Да с корнями тащи, а не верхушки отщипывай!

— Будет сделано, тётя Петуния. — Гарольд развернулся, чтобы пойти на клумбы, но она окликнула его:

— Поешь сначала, там суп и котлета, найдёшь в холодильнике.

С прополкой у Гарольда было получше, чем со стряпнёй — уход за растениями углублённо преподавали в Хогвартсе. Вечером Петуния приняла его работу и осталась довольна. Сам он особо и не устал, сказывалась привычка тельца к подобного рода деятельности. Ужин прошёл мирно, а затем Гарольда переселили в маленькую комнату на втором этаже, где до этого был склад сломанных игрушек Дадли.

На следующий день снова появились письма. Три штуки. И это было началом спам-атаки, усиливающейся с каждым днём. Другой бы давно уже сдался и отдал письма нахлебнику, но стойкий мужик Вернон продолжал отслеживать и уничтожать их. Гарольд подумал, что это наверняка включились Дамблдоровы закладки, и аккуратно посканировал сознание Вернона, пока тот читал вечерний "Таймс".

Никаких закладок не было и в помине. То ли Вернон сам по себе был такой чугунный лоб стальные яйца, то ли ментальной квалификации Гарольда не хватило для обнаружения работы здешнего Дамблдора. Сам Гарольд был крепким середнячком-легилиментом, но не асом, поэтому склонялся ко второму, хотя не исключал и первого. Всё-таки за время его бурной пятидесятилетней жизни ему встречались и не такие упёртые болваны, как этот Вернон.

Когда в гостиную прибыло полсотни писем, вывалившись из камина, нервы Вернона не выдержали. Он посадил семью в машину и пустился в бегство через всю Британию.

— Тётя Петуния, а вы рассказывали дяде про аппарацию? — шепнул ей украдкой Гарольд, когда они грузили вещи в поездку.

— Молчи уж... — шикнула она на него.

ЭТИ вели их по всему маршруту. А как ещё объяснить сотню писем для Гарри в гостинице, в которой они заночевали? И только когда Вернон завёз семью на морской скалистый остров с хибаркой на самой верхотуре, для чего потребовалось арендовать лодку, он с удовлетворением воскликнул:

— Вот! Я нашёл идеальное место!

Петуния с Гарольдом страдальчески переглянулись, словно двое заговорщиков. Хибарка была дырявая, погодка ожидалась штормовая — по всему выходило, что ночка им предстояла весёленькая.

И это они еще не знали, насколько.

Гарольд никак не мог уснуть. Не только потому, что ему не досталось даже одеяла, а на голом полу было холодно и жёстко. Он тщетно пытался прикинуть, что должно твориться в голове у здешнего Дамблдора, устроившего им такое шоу. Прежний Дамблдор был совсем не подарок и славился своим извращённым воображением, но до чего-нибудь такого вряд ли додумался бы даже он.

В прошлый раз сова с письмом прилетела в Певерелл-гард. У хогвартских писем был статус официальных, поэтому их пропускала почти любая в меру параноидальная защита. В Певерелл-гарде защита была не в меру параноидальной, но письмо ждали, и сова благополучно миновала её. Тогда Гарольд, посоветовавшись с Предвечной, отписался о согласии и заказал покупки к школе совиной почтой, за исключением палочки, которая была подобрана из родовых запасов. Больше его никто не беспокоил, а первого сентября он благополучно прибыл на Хогвартс-экспресс.

А здесь еще целый месяц до начала учебного года, а уже такое творится...

БУМ!!! БУМ!!! БУМ!!!

Гарольд подскочил на месте, как раз, чтобы увидеть, как дверь хибарки проваливается внутрь. Раздался оглушительный грохот, в проём рванул штормовой ветер и, сильно пригнувшись, протиснулась огромная косматая фигура.

Что за херня?!

Привыкшие к темноте глаза Гарольда с трудом различили, как Херня прошла по захрустевшей двери, безошибочно дотопала до камина и ткнула в него чем-то продолговатым. В свете вспыхнувшей растопки Гарольд опознал вторженца и облегчённо вздохнул.

Хагрид, мать твою перемать... Хогвартский лесник и дворник, добрейшее и тупейшее существо, от доброты которого бывало почти столько же вреда, сколько и от его тупости. По крайней мере, умышленно этот не убьёт.

Но какое же препаршивейшее чувство, когда на тебя в темноте надвигается нечто вот эдакое, а у тебя магии кот наплакал...

Краем глаза Гарольд заметил шевеление сбоку. Это Вернон уже стоял, прицелившись в великана из охотничьего ружья, которое прихватил в дорогу.

— Кто тут? — спросил Вернон охрипшим голосом. За его спиной прятались дрожащая от страха Петуния и оцепеневший Дадли. — Стой, стрелять буду!

Как ни в чём не бывало, Хагрид поднял дверь с пола и прислонил за собой к проёму.

— Эх, чайку бы, — прогудел великан. Чёрные глаза-жучки обшарили хижину и остановились на Гарольде. — А вот и наш Гарри...

— Немедленно покиньте дом! — дрожащим голосом потребовал Вернон, держа великана на прицеле. — Вы вломились сюда без спроса!

— Заткнись ты, Дурсль, тупой магл! — Хагрид одним слитным движением оказался перед Верноном и согнул ружейный ствол в баранку, а затем отбросил ружьё в угол хижины. — Я тут не к те пришол, вот.

Вернон странно пискнул и попятился. Отвернувшись от него, Хагрид снова обратился к Гарольду.

— Гарри... эта... вот... поздравляю тя с рожденьем, вот. В прошлый раз я тя видел совсем махоньким, во-от такусеньким, — он показал лапищами нечто величиной с полено. — Ты, эта... щас я подарок выну. Торт тута у меня... я на его сел чуток... дык он и так вкусный...

Пока он копался в своей кротовой шубе, Гарольд приходил в тихое бешенство. И потому, что ему устроили такую грандиозную свинскую подставу, и потому, что он был совершенно бессилен дать отпор. У Дурсля было хотя бы ружьё, а он, Чёрный Британский Лисец, не имел даже этого. Но ничего не поделаешь — если нет силы, придётся притворяться и хитрить.

— Извините, но я не знаю, кто вы, — ведь он не должен знать, кто такой Хагрид, верно?

— Дык, эта, Хагрид я, Рубеус. — Хагрид перестал копаться в шубе. — Хранитель ключей я, от Хогвартса, вот я хто. Зови мя Хагридом, без мистеров етих, все мя так кличут. Ты о Хогвартсе, канешн, всё знаш?

— Немного, — ответил Гарольд.

— И про родителев знаш?

— Моя мама была родной сестрой моей тёти, — а не приёмной, к глубочайшему огорчению Гарольда, который успел выяснить это у Петунии. Здесь он был полукровкой, да и отец его был, похоже, далеко не так силён в магии, как там. — А кто вам сказал, что это хорошая идея — прийти сюда в полночь?

— Дык Дамблдор поручил мне тя назавтра взять в Косой. Закупицца там, к школе. А так я тя сразу поздравить, как полноч пробила, знач, сразу и поздравить.

— Так, Хагрид... — Гарольд поманил великана в угол хижины и зашептал: — Только тише, а то нас Дурсли услышат. Ты меня очень выручишь, прямо спасёшь, если поможешь мне в одном деле.

— Дык, ясна, помогу. Чо надо-то?

— У тебя есть на чём писать?

— Дык щас, — покопавшись в своей шубе, Хагрид достал клок пергамента и толстый строительный карандаш.

— Мне надо срочно отправить письмо Дамблдору. Подожди немного. — Гарольд отодвинулся и быстро написал записку на пергаменте. — Вот это нужно доставить Дамблдору, обязательно до рассвета, чем скорее, тем лучше. Давай, Хагрид, я на тебя надеюсь!

Великан энергично закивал, убрал записку в один из своих бездонных карманов и, отпихнув снова упавшую от этого дверь, ушёл в ночной шторм. Гарольд перевёл дух.

— Если он в ближайшие пять минут не вернётся, то и не появится, — обратился он к Дурслям. — Давайте уже спать.

Как и предполагал Гарольд, Хагридовых мозгов не хватило, чтобы заглянуть в записку. Проникнувшись важностью поручения, великан портключом перенёсся в Хогвартс и поспешил в директорскую башню. Недавно заменённый пароль не сработал, и Хагрид, полный решимости доставить письмо, начал стучать и ломиться в дверь, пока ненароком не свернул сторожевую горгулью.

В первом часу ночи Дамблдора разбудил сигнал тревоги, свидетельствовавший о том, что к нему ломают дверь. В ночном халате и колпаке, с палочкой наготове, он бегом спустился вниз и обнаружил взбудораженного Хагрида, который вручил ему срочную записку от Гарри Поттера. Директор засветил Люмос и прочитал её:

"Директор Дамблдор!

Я вынужден срочно довести до вашего сведения, что это очень плохая идея — подсылать к мне своего порученца в полночь. К тому же ваш порученец не знает, что когда хотят посетить кого-то, к нему в дверь стучатся, а не выламывают её. Постарайтесь объяснить ему, что это был неправильный поступок.

Выражаю надежду, что за покупками меня будет сопровождать преподаватель, а не умственно отсталый дворник. У меня наверняка возникнут вопросы, для ответа на которые мне понадобится разумный и сведущий человек.

Искренне надеюсь на ваше понимание, Г.П.

PS: с конвертами тоже была очень плохая идея."

4. Ворота, ведущие к волшебству

Чуть свет в проёме выломанной двери хибарки объявилась сухопарая женская фигура в старомодной волшебной мантии.

— Гарри? Ты здесь? — воззвала она строгим голосом, оглядывая полутёмное помещение. Её голос разбудил Гарольда, севшего на полу.

— Вот ты где, — увидев его, пожилая женщина скупо улыбнулась. — Гарри, вставай, у меня мало времени!

— Простите, мадам Не-Знаю-Как-Вас-Там, но я понятия не имею, кто вы такая. Поэтому — мистер Поттер, — проворчал он с пола, — и мне плевать, сколько у вас там времени.

Женщина снова улыбнулась — возмущение сонного ребёнка показалось ей забавным.

— Но мы же сейчас познакомимся, Гарри, — сказала она. — Меня зовут Минерва МакГонагалл, я заместитель директора Дамблдора. Можешь обращаться ко мне, как к профессору МакГонагалл. Я говорила Альбусу, что к тебе не стоит посылать Хагрида, но Рубеус так мечтал ввести тебя в волшебный мир, что Альбус не смог отказать ему.

— Вы же не ожидали, что я соглашусь куда-то идти с каким-то грязным человекообразным чудовищем, которое ворвалось сюда в полночь и выломало дверь? — холодно поинтересовался Гарольд.

— Хагрид только с виду такой, а душа у него очень добрая. Не бойся его, вы еще подружитесь.

— Встречают по одёжке, мэм. Когда такое врывается в дом и начинает хамить хозяевам, до души может и не дойти. Даже наверняка не дойдёт, и это следовало бы знать вашему Дамблдору. Он ведь у вас директор, а не главный дворник, я не ошибся?

— Разве ты не читал письмо, Гарри? — удивилась МакГонагалл. — Там всё написано, и про Дамблдора тоже.

— Дядя был против, чтобы я читал ваше письмо. По-вашему, я должен был отнять его силой? И почему вы говорите "письмо", а не "письма"? Нам их пришло не меньше двух сотен.

— Разве? Я не знала. И тебе не досталось ни одного? — недоверчиво спросила колдунья.

— Я примерный мальчик и слушаюсь дядю. Думаете, почему мы оказались на этом острове, в этой собачьей конуре? Дядя, наивный, надеялся, что здесь мы укроемся от вас и от ваших дурацких писем.

— Но не проще ли было сразу прочитать? — растерянно пробормотала МакГонагалл. — Альбус любит пошутить, и бывает, что его шутки не всегда понимают. Как удачно, что я захватила с собой такое же письмо, — она достала из сумочки знакомый Гарольду конверт и вручила ему. — Вот, Гарри, читай скорее, и идём за покупками.