"Какое небо голубое..." — вспомнился незабвенный Витек, интересно — как он там. Никого из ребят я после этого не видел, что впрочем естественно. После возвращения был чудовищный разнос на котором "пубертатные прыщавчики" было самым мягким выражением с объявлением благодарности в личное дело. И Прерия. Семнадцать лет.

Раньше тщил себя надеждой что хоть на пенсии свидимся, теперь видимо придется оставить и ее.

А небо действительно красивое, особенно если рассматривать его рухнув на землю после трех сотен метров вертикального подъема. Можно было подождать своей очереди на подъемник, но находится рядом с морем после пережитого не было никакого желания, вот и рванул на верх ножками вообразив себя молоденьким козликом. Под конец иначе как бараном себя не называл, но при попытке глянуть вниз становилось еще муторней, и оставался один путь — наверх.

И цвет у неба какой изумительный... Впрочем ничего в этом удивительного — оно сегодня просто хорошо умытое. Дело в том что рано выйдя утром наша шаланда (кажется это корыто называется вельбот) умудрилась попасть в шторм прямо в виду нашей цели — острова Полигон. И почти сутки (показавшиеся не меньше Вечности) болталась как ... цветок в проруби, стараясь не размазаться по его скалам и в тоже время не удалятся от них слишком далеко, потому как выйдя мы из "тени" этих самых скал туда где гулял настоящий ветер и океанские волны...

Не исключаю что шторм на самом деле был слабенький, так небольшая рябь, но с не слишком высокой палубы утлой скорлупки все смотрится несколько по-другому чем с берега. Команда эту точку зрения тоже разделяла и ходила с зелеными лицами и тоскливыми глазами. Впрочем пассажиры к счастью этого не видели, потому как все были что называется "в лежку" и от "белого друга", по-морскому именуемого гальюном, старались не удаляться. На палубу никого из них разумеется не пускали — там во всю властвовали перекатывающиеся через кораблик волны, по этому дышать внутри трюма быстро стало нечем и появился характерный запашок. От чего "заболели" даже те кто джо этого момента держался.

Через три часа штормования старший помощник обратил внимание на сохранившего естественный цвет и аппетит пассажира. С началом шторма я вспомнил о побочном эффекте взятого с собой "пофигина" и теперь здорово выделялся румянцем на общем зеленом фоне. В итоге меня сунули в рубку "вторым рулевым" с главной задачей работать якорем — удерживать рулевого за пояс, чтобы очередная волна не провернула его вместе со штурвалом.

Вот тогда и удалось полюбоваться на море в его естественном состоянии. Незабываемое зрелище когда видишь перед собой Волну которая возносится не только над тобой но и над верхушками мачт, причем эдак в трое от их длины. И на эту жидкую гору, крича от ужаса форсированным двигателем, начинает восхождение скорлупка с тобой внутри. И что самое удивительное — выгребает, чтобы на самой вершине открыть взгляду просто бездонную водяную пропасть внизу, между волнами куда секундой позже предстоит скатиться, и еще более высокий Монблан следующей волны прямо перед глазами. Свихнутся от впечатлений можно. Вот только некогда — все настолько заняты, что даже на эти красоты любоваться удается только краем глаза.

Как говорится "вся жизнь пролетает перед глазами", Ну, жизнь — не жизнь, а времена молодости вспоминались очень даже живо. Видимо по аналогии с бурлением за иллюминаторами. Потому как все оставшиеся годы были тихими и размеренными, как тоже самое море еще сегодня утром, забавные аллюзии возникают, однако. Судя по всему, впереди всем нам предстоит нечто подобное происходящему, впрочем, до будущего урагана надо еще пережить этот...

А потом привык. Человек он к чему угодно привыкнуть может. Вот только потом находиться рядом со ставшим ласковым и солнечным морем почему-то не было никакого желания, и проще было карабкаться вверх по скале, чем подождать лишних полчаса наедине с этим заснувшим чудовищем.

* * *

Ничего так островок этот, "Морковкин полигон". Из-за смены владельца претерпело изменение и название. Был у военных "Полигон", теперь у острова новая хозяйка, и все дружно переименовали его по ее фамилии — "Морковкин". Впрочем, называют и так и так — никто особо не путается.

Сам остров отнюдь не прост. Высота берегов такова, что в большей части мест наверх не забраться и с альпинистским снаряжением. Есть взлетно-посадочная полоса, способная принимать не только самолеты, но и не слишком большие космические челноки. Подземные коммуникации военной базы сохранились замечательно, наземным требуется некоторый ремонт, чем и занимается хозяйка острова — оперативный псевдоним "Джульетта", сменившая имя и фамилию и ставшая, не без помощи извне, землянкой. Ромео ей во всю помогает, когда не занят в собственном проекте.

Словом, живут наши голубки душа в душу. Вполне умело направляя хозяйственные усилия нескольких десятков трудных подростков, между прочим — из разных, совсем не дружных между собой банд, и всех, кто подвернется под руку. Смысл этой кипучей деятельности напрочь терялся в тысячах мелочей. Выяснить — откуда взялся на острове ядерный реактор, так и не удалось. Если военные "забыли", то у меня начинал свербеть орган интуиции от желания заглянуть в "вороньи гнезда" на господствующих на острове высотах — не забыли ли наши бравые вояки там заодно и зенитные автоматы ПВО.

Управляемые минные поля вокруг ВПП и наземной части базы, во всяком случае, в полном порядке. Я проверил. Да и цепи управления заботливо подлатаны, а "исполнительные устройства" установить — дело пары часов, даже если их нет. Впрочем, всё пребывает в полу-законсервированном состоянии, что тоже верно — по острову бродят толпы посторонних, к чему лишний ажиотаж.

Однако, это разгулялось моё воображение. Чтобы эффективно оборонять остров нужен гарнизон численностью в тысячи человек. Найти их при желании можно, а вот зачем? С последним и предстояло разобраться.

Две недели активно вникал в творящееся вокруг, буквально шкурой чувствуя, что не только я исследую новую для себя среду, но и она весьма активно ко мне присматривается. Местные аборигены, а заправляла тут именно эта странная фракция анархо-коммунистов, с охотой объясняли и показывали всё происходящее. Настолько охотно, что чувство опасности просто отмерло, оставив свои попытки о чем бы то нибыло предупреждать.

Паранойя? Может быть. Ну а как еще реагировать, если совершенно незнакомого человека проводят вдоль технологической линии производства штурмовых винтовок, вежливо отвечая на вопросы, с радостью разрешая проработать на некоторых участках, чтобы он мог войти во все тонкости процесса, и знакомя под конец с генеральным конструктором? Ежу понятно, что отпускать живым столь осведомленную личность никто отсюда не собирается. Надо будет сильно попотеть, чтобы в итоге выбраться, но это все потом.

А пока, помимо вполне впечатляющего оружейного производства, тут было развернуто еще несколько технологических цепочек, тоже из серии "технологий с двойным дном". Ведь и штурмовую винтовку, штурмовой винтовкой никто собственно не называл — проходила она как охотничий самозарядный гладкоствол, предназначеный для защиты жителей от неумеренной активности биосферы Прерии. А то, что на расстоянии в полторы сотни метров подкалиберный закаленный стержень из этого ружьишка пробивал практически любой элемент бронирования среднего десантного экзоскелета, кроме грудной кирасы, это просто случайность — такие уж хищники на Прерии, обычной свинцовой пулей их не возьмешь. И лазерный прицел этой пушке исключительно для стрельбы ночью, или навскидку — на расстояниях не больше пятнадцати метров, а не для точной стрельбы на три сотни метров, на которых она пробивает легкий экзоскелет навылет вместе со всей его начинкой.

И пустота в цевье под стволом предназначена не для боевого лазера, питающегося от "чудесных" аккумуляторов разработки Джульетты (к слову — именно кристаллы для лазеров выращивались на соседней "непонятной" технологической линии), а для удобного расположения портативного (размером с карандаш ведь!) сварочного аппарата ее же авторства. Мало-ли зачем охотнику может понадобится такая нужная вещь — отвалившуюся пряжку ремня там приварить, или из рельса кусок на память вырезать... А так он всегда с тобой.

Тем более, хозяева острова, помня о том, что "техника в руках дикаря — груда металла", озаботились и теоретической подготовкой прибывающих колонистов, и стрелковой, и тактико-специальной. И верно — какой смысл давать оружие тому, кто не умеет им пользоваться? И будущие колонисты тщательно изучали в учебных классах всевозможную местную живность, ее повадки и способы с ней управится. Долго ломал голову на тему: почему в "профилях и силуэтах" отсутствует Хомо Сапиенс Милитари, но, попав на практику, понял две простые вещи — организаторы реально считали местную фауну более опасной, чем вооруженный человек и, соответственно, предполагают, что основные события будут происходить не в населенных пунктах. А умению ловить ближнего в прицел учиться недолго, и, в отличии от страха перед зверьем, обычно совсем не требуется преодоление каких-то высоких психологических барьеров. Что бы там не утверждали философы-гуманисты.

Вторым "откровением" было то, что всех изначально учили действиям в группе. Это было новостью в обучении военному делу. Обычно сначала солдата натаскивают индивидуально и только потом пытаются сбить из одиночек подразделение. Здесь сразу вбивали четкое понимание — насколько бы ты ни был хорош, без других не выжить. И жертвовать тоже никем нельзя, или выживают все или... Очень уж знакомые установки, будто действительно назад на базу подготовки спецназа попал, впрочем так далеко в подготовке даже там не заходили. Помимо этого было еще много "приветов из прошлого".

Например, очень немногие знают, что основной упор при подготовке спецподразделений делается на подготовку психологическую. Физические кондиции не так важны, а навыки — вопрос опыта, всё рано или поздно упирается именно в психологию — в способность человека переступить через свою слабость и обучиться. В крайнем случае, недостатки обучения, или физических кондиций могут быть нивелированы техникой, но вот подготовить соответствующие мозги очень сложно. Обычно довольствуются простым ситом, отсеивая "не кондицию". Здесь же был применен прямо противоположный подход.

Благодаря психологической подготовке суммировались сильные и нивелировались слабые стороны каждого члена группы. Тасуя между собой команды на занятиях и тренировках, от каждого добивались осознанного и, что самое удивительное, трезвого взгляда на свои возможности и возможности товарищей. Каждый сам для себя определял место и стиль действий и не на основании дисциплины, когда солдат боится сержанта больше чем пуль противника, а на основании самодисциплины и осознанного принятия решений.

Очень интересная методика. Работало все, разумеется, не без сбоев и накладок. Но, судя по тому, как быстро разрешались все недоразумения, выходило, что это именно методика, а не действия по наитию. Я даже засомневался, то что все разработано именно для людей сомневаться не приходится, уж очень впечатляют своей эффективностью результаты. А вот людьми ли это придумано? Раньше ведь как-то все больше психологи на желание повысить свой статус в стае полагались. На "ты начальник — я дурак", если по-простому, а не на стремление к самореализации в рамках заданного микрокосма. Впрочем, не стоит под каждой кочкой наличие инопланетян (или чертей) подозревать, случаются пророки и в своем отечестве. Случаются, только им обычно вырасти не дают.

Но, может, зря я на психологов бочку качу? Может, все дело в том, что обычно методики (что армейские, что гражданские) ориентированы на массовую подготовку, на разделение функций как в муравейнике. А тут готовили скорее универсалов диверсантов, или выживальщиков, пусть и в составе малой группы. Инициативных, думающих, способных на риск и при этом способных думать не только за себя, но и за товарища. Очень и очень странный подход, сулящий в будущем очень много неприятностей. Всем. Потому как сломать и подчинить человека, чувствующего за своей спиной поддержку остальных членов "племени", да еще и способного создать вполне рабочую группу с кем угодно — невозможно. Но возможно уничтожить. Всех.

Все остальное было знакомо и в общем-то стандартно — стрельба, в том числе и по неожиданно появляющимся мишеням, тактика перемещения, тактика выполнения работ, когда часть работает а часть прикрывает, материальная часть, логистика, экономика. Причем, учить мог кто угодно и чему угодно. Имел неосторожность выразить недоумение, что в деле защиты от фауны малое внимание уделяется пассивным средствам обороны и мигом оказался в роли преподавателя по минному и саперному делу.

Ох и аукнется кому-то моя учеба. Тут ведь главное не конкретные навыки, а особый взгляд на мир, понимание, что из любой вещи можно сделать оружие. А так ничего лишнего, но ребятам и запал Кибальчича оказался откровением. Словом, добросовестно объяснил, как из обычного охотничьего патрона сделать противопехотную мину, и как при отсутствии патрона обойтись обычной щепкой. Познакомил с расчетами взрывов на выброс грунта и с основами перерезания взрывом конструкционных элементов. Способами производства ВВ в непромышленных вариантах. Года на три-пять наболтал. Впрочем, это как посмотреть — ничего нового и недоступного в открытых источниках не сообщил.

И что удивительно — никаких шалостей по моей части не приключилось, а ведь среди слушателей и пацанята по семь лет были. Как они от желания намазать ножки стула любимому учителю, к примеру, "недотрожкой" удержались? Видимо, работает все же идея "воспитания ответственности". Не ожидал.

Словом, впрягся в лямку и потянул, как тут принято. Не чинясь и думая больше над решением поставленной задачи, чем над правом отдающего распоряжения командовать. И с этого момента почувствовал, что общее внимание к моей персоне начало ослабевать. Нет, совсем оно не пропало, были среди моих знакомцев люди, испытывающие профессиональный интерес. Но вот все остальные, похоже, за своего приняли, или своим сделали. Это как посмотреть.

А внутреннее напряжение тем временем нарастало. Должен был где-то перед отъездом с острова произойти "момент истины". Когда окончательно будут взвешено, и решено — чего от меня больше, пользы или возможного вреда. И общей благостностью я особо не обольщался. Если сообщество стабильно, значит должны существовать и методы избавляться от нежелательных элементов. И вполне эффективные. "Счастья, для всех и даром" — не бывает. Так что готовился к будущему разговору основательно, думая, чем еще придется пожертвовать, чтобы заинтересовать и выбраться с этого "острова дружбы" по возможности целым и без необходимости прорываться с боем.

Был, разумеется, и запасной вариант — тихо исчезнуть можно было в любой момент, но уж слишком многое было поставлено на кон, слишком многое зависело от будущего разговора, чтобы от него уклонится. Приходилось рисковать. В итоге допустил одну из самых детских ошибок — перегорел. Так что, когда ко мне с этим разговором подошли, ситуация воспринялась черезчур отстраненно. Пришлось собираться и накручивать себя.