— Почему мы должны вам верить? — развел руками Кробс. — Первое, что вы сделали, оказавшись в нашем квартале — захватили сразу два посольства нейтральных государств, против которых якобы не воюете. Мы не слепы, маркграф, мы все прекрасно рассмотрели.

— Мы всего лишь взяли их под защиту, — хладнокровно заявил Балдуин Вест. — Не могу не признать, среди наших вассалов хватает всевозможных дикарей и варваров; мы бы не хотели, чтобы они разграбили эти посольства. Перед Галактикой как-то неудобно.

— А вот это — удобно? — полковник указал на «украшения» князя андаксов. — Не мешает при ходьбе?

— Нисколько, — внезапно отозвался чужак и продолжил, на хорошем общегалактическом языке, с едва заметным акцентом. — Так и знал, что имперские джентльмены будут морщить носик. Да будет тебе известно, полковник Кробс, что я убил их в честном бою. Эти люди храбро сражались, и я оказал им честь, украсив себя их головами, а также руками, в которых они держали оружие. Таков обычай моего народа — и не тебе меня судить.

— Как скажешь, Заргонна из клана Прейл, — поджал губы полковник Кробс. — Где ты научился так хорошо говорить на нашем языке?

— Когда я был совсем щенком, мой родной мир посетили имперские миссионеры, — охотно поведал андакс. — Они многому нас научили. Мы терпели их, пока они сохраняли уважение к нашим обычаям. Но в один прекрасный день твои соотечественники осквернили наши храмы и оскорбили наших богов, когда попытались помешать традиционному жертвоприношению. Что ж, они не оставили нам другого выбора. Мы развесили их освежеванные трупы на стенах нашей крепости, сожгли имперское посольство, захватили их звездолет — и славно повеселились на соседних планетах… Но довольно. Мне надоел этот пустой разговор. Балдуин, поторопись. Я начинаю терять терпение, — чужак внезапно развернулся на 180 градусов и решительно зашагал в обратном направлении.

— Отойдите в сторону и пропустите наши войска, — повторил Балдуин Вест. — Мы не желаем напрасного кровопролития.

— Почему я должен вам верить? — в свою очередь повторил Кробс. — Человеку, который так легко сменил свой мундир…

— Тогда почему вы верите человеку, который прямо сейчас стоит у вас за спиной? — перебил его орденский рыцарь. — Который не только переоделся в инопланетный мундир, но даже сменил имя! — усмехнулся маркграф Вест и резко повернулся к орионскому янычару. — Ты думал, я не узнаю тебя под этим гримом, «Горман»? Всего два года прошло. Быстро же ты перекрасился… Ха-ха-ха! В буквальном смысле перекрасился! Предатель.

— Кто бы говорил! — не остался в долгу «Горман Шах». — Я видел тебя на экране телестерео, фрегаттен-капитан Балдуин Вест, в тот самый день, через несколько часов после битвы при Денебе. Вся Галактика тебя видела! Ты был среди тех, кто предал и убил Шорр Кана. В отличие от тебя, я никого не предавал. Наш лидер мертв, поэтому я не обязан служить мертвецу…

— Шорр Кан жив, — маркраф (или все-таки капитан?) Вест не позволил ему договорить. — Жив и, насколько мне известно, прекрасно себя чувствует.

— Что ты несешь? — Коммандер Шах потряс головой, как будто пытаясь стряхнуть бред, прилипающий к ушам. — В каком смысле «жив»? В наших сердцах, что ли?!

— В самом прямом и буквальном смысле — жив, — ухмыльнулся Балдуин Вест. — Твои новые имперские дружки тебе еще не рассказали? Как видно, недостаточно доверяют. Да будет тебе известно, что в тот самый день по телестерео всей Галактике (и тебе, в том числе) показали маленькое и очень поспешно организованное театральное представление. Рана в груди была ненастоящая; Шорр Кан был цел и невредим, а окружали его не предатели, а самые верные и преданные солдаты — и я был одним из них. Несколько минут спустя мы прервали трансляцию, подожгли президентский дворец, оставили на полу труп в одеждах Шорр Кана, погрузились в крейсер-призрак и покинули Темное Облако, прежде чем в него вошли имперские оккупанты. Мы собирались отступить, перегруппироваться и продолжать борьбу. Так мы и сделали, укрывшись в Маркизатах Внешнего Космоса. Нет, старый друг, я никого не предавал. Я всего лишь выполнял приказ своего командира — Шорр Кана, верховного полководца Темных Миров! А вот он нас предал. Буквально несколько дней назад. Только поэтому я и поступил на службу к Син Криверу. Потому что Шорр Кан бросил нас на произвол судьбы и перебежал к принцессе Лианне. Да-да-да, он прямо сейчас находится там, у тебя за спиной, — бывший фрегаттен-капитан указал на королевский дворец, возвышавшийся на холме в центре города, позади посольского квартала. — Как только мы доберемся туда, я его лично повешу. Или расстреляю. Или позволю своему другу Заргонне отрезать ему голову. Там видно будет.

— Ты лжешь, — прошептал Горман Шах. — Этого не может быть. Шорр Кан не предавал…

— Кто лжет — я?! — взорвался рыцарь Утренней Звезды. — Сколько лет мы знаем друг друга?! Двадцать?

— С первого курса академии, — пробормотал Горман Шах, — значит, двадцать два…

— И я хоть раз тебе лгал? Хоть раз тебя обманывал?! — продолжал Балдуин Вест. — Можешь не отвечать. Это был риторический вопрос. Шорр Кан там, в королевском дворце. Все еще не веришь? Можешь пойти со мной, я вас представлю. Он будет рад тебя видеть. Может быть. Только недолго. Я уже сказал, что собираюсь убить его при первой же возможности? Пойдем со мной, Брегман — ты ведь не забыл свое настоящее имя? Ты ничем не обязан орионцам или имперцам. Ты думаешь, я действительно служу Син Криверу? Плевать я хотел на Син Кривера, на его маркизаты, на принца Нарата, на его дикарей и недочеловеков, — Вест машинально обернулся, но князь Заргонна успел добраться до вражеских позиций на другом конце улицы и не мог его слышать. — Мне все равно кто будет королем Фомальгаута. Я здесь не за этим. Я только хочу прикончить предателя. Понимаешь, наш полководец не погиб в бою — он предал нас и дезертировал. Мы теперь солдаты без армии. Но мы можем создать свою собственную армию. И начать все заново. Прямо сегодня. Хочешь, мы сделаем королем Фомальгаута тебя?!

— Я присягнул Королю-Янычару Ориона, — тихо сказал «Горман Шах». — Он приютил меня после разгрома Лиги, поэтому я поклялся ему в верности. Теперь, когда ты рассказал мне про Шорр Кана, у меня тем более не осталось причин вспоминать о прошлом. Там, на Орионе, моя семья, они под защитой короля…

— Скажи прямо — Янычар держит твою семью в заложниках, — усмехнулся Вест. — Достаточно. Мы напрасно теряем время. Полковник Кробс, спрашиваю в последний раз — «да» или «нет»?

— Нет, — прозвучало в ответ.

— В таком случае, прощайте, господа, — фрегаттен-капитан Вест отступил на шаг. — Как говорили в прежние времена — встретимся на той стороне. Горман, то есть Брегман — если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.

— Я не передумаю, — прошептал бывший облачник в янычарском мундире, глядя в спину удаляющемуся офицеру Ордена Утренней Звезды. — Лига, Шорр Кан, Облако — это все в прошлом. Я предан Ориону и его союзникам. Я не передумаю, полковник.

— Очень на это надеюсь, коммандер, — отвечал полковник Кробс. — Ради вашего же блага. Потому что в противном случае мои солдаты получили приказ пристрелить вас на месте. Но не волнуйтесь, это не только к вам относится. Они охотно расстреляют любого предателя.

Примечание к части

___________________ [1] — Как всем известно, первые боевые шагоходы изобрел не Джордж Лукас, а сэр Герберт Уэллс. Между первым и вторым был Эдмонд Гамильтон с романом «Громовой мир» (1956 г.) [2] — Одно из древнейших государств Солнечной Системы, военная диктатура, которая простиралась от Юпитера до Плутона (см. роман Э.Гамильтона «Три планетера»). По аналогичной модели была построена гораздо более поздняя Лига Темных Миров, которая находилась в так называемой туманности «Курительная Трубка» в созвездии Змееносца (есть мнение, что в туманности «Угольный Мешок», но это не точно).

Глава 5. Первая кровь

Маркграф Балдуин Вест не торопился. Его солдаты продолжали осторожно занимать одно пустое посольство за другим и таким образом постепенно приближаться к неправильному пятиугольнику, образованному посольствами Империи, Лиры, Полярной, Ориона и Гидры. На каком-то этапе маргиналы ворвались в посольство Льва — шесть револьверных выстрелов и последовавшую пулеметную очередь отчетливо расслышали все защитники союзной баррикады. Похоже, сэр Гай Бронт проиграл свое последнее сражение. Консульство Геркулеса, к удивлению союзников, встретило захватчиков мертвой тишиной. Очевидно, геркулестяне поменяли свои первоначальные планы и незаметно покинули родное представительство. Следующим на очереди было посольство Южного Креста. Когда маргинальные пехотинцы принялись выбивать входную дверь, капрал Бракис опустил бинокль и с надеждой посмотрел на полковника Кробса.

— Отставить, — коротко приказал полковник. — Как мы и договорились, они должны сделать первый выстрел. В нашу сторону. Не по зданиям, не по флагам. По людям. Только тогда мы ответим.

Глинн Бракис печально вздохнул и молча кивнул в знак согласия, в то время как пришельцы продолжали разорять и оскорблять самим своим присутствием посольство его короля.

Только два пустых посольства — Дракона и Лебедя — оставались между баррикадой и зданиями, уже захваченными солдатами из армии Внешнего Космоса. Напряжение, царившее в имперском лагере, давно превысило всякий допустимый уровень. Пальцы и другие конечности замерли на спусковых крючках, глаза прилипли к оптическим прицелам…

— Одно утешает, — прошептала Маклеа Торн, — они не могут обойти нас с флангов.

Даррел Каст согласно кивнул. Улица была зажата между остатками древней крепостной стены, из времен Четвертой династии королей Фомальгаута (если не врал туристический путеводитель, полистать который успел капитан Каст на борту корабля, доставившего его сюда несколько дней тому назад. Страшно представить, как давно это было!) Циклопические блоки пластобетона высотой в двадцать имперских кубитов начисто отрезали два ряда посольств от соседних кварталов — с таким же успехом параллельные улицы могли находиться в параллельном пространстве. Конечно, через стену, украшенную острыми металлическими пиками, все еще можно было перелететь, но, согласно последним новостям с полей сражений, агрессоры по-прежнему (или снова ?) испытывали острую нехватку воздушных кораблей и потому сделали ставку на наземные силы.

— Хотя, я не удивлюсь, если некоторые дикари из орды Внешнего Космоса захватили с собой не только бронзовые топоры, но и осадные машины, — заметил полковник. — Поэтому следите в оба!

Не успел он это произнести, как Балдуин Вест сделал очередной ход и двинул вперед шагоходы — два из четырех, которые вприпрыжку понеслись вдоль улицы, постепенно набирая скорость.

— Это уже можно считать стрельбой, сэр? — не замедлил уточнить капрал-крестоносец.

И снова — в который раз! — полковник Кробс не успел ответить. Как будто враг читал его мысли — что вполне могло быть, если вспомнить, что среди негуманоидов Внешних Миров есть немало таких, кто владеет телепатическими способностями. Оставалось надеяться, что противник читает скорее эмоции, чем мысли. Так или иначе, бегущие шагоходы одновременно открыли огонь из бортовых автоматических пушек. Но, похоже, пилотам не хватало опыта — один из них взял слишком высокий прицел, и очередь прошла над баррикадой; другой — слишком низкий, и серия реактивных пуль вспорола асфальт мостовой за несколько метров до баррикады. Что же касается капрала Бракиса, то ему дальнейшие разрешения больше не требовались. Южный крестоносец выхватил из кармана плоскую черную коробочку, выждал несколько мгновений и нажал на красную кнопку в тот самый момент, когда вражеские машины приближались к воротами посольства Южного Креста. Посольства, которое несколько часов назад было тщательно заминировано.

Взрыв удался на славу. Многоэтажное башенное здание накренилось и рухнуло, погребая под обломками захвативших его маргиналов и сразу два вражеских шагохода. Волна смерти, пыли и битого камня докатилась до ворот посольства Северной Короны на другой стороне улицы и медленно осела на асфальт, образовав еще одну баррикаду — конечно, не такую аккуратную и никем не охраняемую. Разумеется, все это представление сопровождалось громкими криками «ура!» и другими подобными воплями, прогремевшими над имперскими позициями, а младший из крестоносцев от избытка чувств и недостатка дисциплины даже пару раз выстрелил бластера в воздух, за что удостоился тычка от стоявшего рядом гидранского сержанта. За сим наступила непродолжительная тишина — уже через несколько минут нарушенная новыми странными звуками. Солдаты, засевшие за баррикадой, временно потеряли обзор и не могли видеть, кто на них наступает, но их товарищи и союзники, занимавшие позиции на верхних этажах и крышах посольств, все прекрасно видели и открыли огонь почти сразу.

Князь Заргонна окончательно потерял терпение и повел в бой своих андаксов.

Не менее сотни волкоглавых монстров, до сих пор скрывавшихся за поворотом дороги, надрываясь от хрипящего лая, размахивая топорами и другим подобным оружием; а некоторые и вовсе без оружия, вставшие на четвереньки, как их далекие неразумные предки, бросились вперед, надеясь добраться до союзников, прежде чем имперские реактивные снаряды заметно проредят их ряды. Некоторые из андаксов рассчитывали не только на скорость, но и на тяжелые доспехи, которые на большой дистанции могли задержать даже атомную пулю. Маргиналы, засевшие в уцелевших захваченных посольствах, поддержали своих союзников ружейным и пулеметным огнем. Развалины посольства крестоносцев ненадолго задержали андаксов — варвары в два счета перебрались через это препятствие и продолжили наступление. Которое тут же и захлебнулось, потому что андаксы очутились в огненном мешке.

Имперские союзники патронов не жалели. Длинные очереди атомных пуль и «звездочки» ракетных пистолетов, выпускаемые с трех сторон и почти в упор, рвали тела монстров на куски, пробивали броню, а если даже не пробивали — ломали кости и превращали в отбивную внутренние органы. У подножия баррикады постепенно принялась расти гора трупов. Первая волна андаксов полегла полностью, как и вторая. Бойцы третьей волны решили изменить тактику и пустили в ход дальнобойное оружие — метательные топорики и примитивные осколочные гранаты, что позволило им наконец-то нанести урон союзникам и ненадолго оттянуть свой собственный конец. Князь Заргонна шел в последних рядах. Поднявшись на вершину передней «баррикады», он остановился и, не обращая внимание на свистящие вокруг пули, принялся руководить битвой, время от времени извергая ушераздирающие приказы на своем лающем диалекте. Возможно, прежние победы, одержанные за последние дни, вскружили царственному андаксу голову; а еще может быть, что он считал себя бессмертным — кто знает? это так и осталось тайной. Как и осталось тайной имя имперского гвардейца или союзного солдата, сделавшего меткий выстрел. Атомная пуля угодила Заргонне точно в горло, взорвалась — и оторвала волчью голову, подброшенную фонтаном брызнувшей крови на добрые полметра. Обезглавленное тело варварского короля некоторое время продолжало стоять неподвижно, а потом как-то медленно и совсем некрасиво согнулось вдвое и осело на груду камней. Немногие уцелевшие к тому времени андаксы, увидевшие смерть своего вождя, дрогнули и обратились в бегство. Один из них подхватил на бегу оторванную голову Заргонны — зачем? и это осталось неизвестным, потому что любитель трофеев ушел недалеко, получил пулю в спину и остался лежать рядом с трупом своего полководца. Скорей всего, маркграф Вест, наблюдавший за боем с верхнего этажа скорпионского посольства, где разместился его временный штаб, не особенно расстроился по этому поводу. Заргонна давно действовал ему на нервы. Куда больше беглого облачника огорчал тот факт, что импровизированная имперская крепость все еще держится, а вражеские потери крайне незначительны.