Из всех эсминцев Третьего по четыре глубинные бомбы имелись только на 'Капитане Сакене' и 'Лейтенанте Зацаренном'. Получив приказ от флагмана, оба корабля взяли курс к точке, над которой кружила пара летающих лодок...

— Установить глубину десять метров! — проорали своим минёрам офицеры заходящих на бомбометание миноносцев. Тооовьсь!

'Сакен' приближался к красному бую, отмечавшему местоположение сомнительного объекта...

— Сброс! — махнул рукой минный офицер.

— Первая пошла! Вторая пошла!

Две бочки, полные тротила устремились ко дну. На заданной глубине исправно сработали взрыватели и ' U-33' получила два серьёзных удара. Свет вырубился по всей лодке, из отсеков стали поступать доклады о слезящейся воде...

Но это было уже не существенным — уже погружались бомбы с 'Лейтенанта Зацаренного'. И одна из них рванула совсем рядом с лодкой. Корпус взломало, вода немедленно пошла выгонять воздух из нутра корабля... Не выжил никто.

— 'Лейтенант Шестаков' передаёт: ' На месте бомбометания наблюдаю пятно всплывшего керосина'

— Они там что, химический анализ успели провести? — скептически хмыкнул Колчак.

— Крайне маловероятно, ваше превосходительство, что это всплывает опивковое масло древних эллинов, — вежливо улыбнулся Тихменев. — И позвольте вас поздравить с первой победой на Чёрном море!

— Оставьте! О победах будем судить после войны. Курс на Севастополь!

—

Глава Туман войны развеял ветер.

Сегодня Николай Николаевич (младший) пребывал в более благодушном настроении, чем пару дней назад. И даже был готов признать принародно, что 'водоплавающие' не даром едят свой хлеб. Особенно эти, с Черного моря, на которых он столь несправедливо, как сейчас выяснилось, злился еще полгода назад. Оказалось, что даже их дикие планы, вроде десанта на Константинополь, могут принести неожиданную, совсем непредусмотренную пользу. Корпуса и огнеприпасы, накопленные в тылу в период вынужденного, пусть и ненавистного ему перехода к обороне, весьма пригодились в настоящее время. Переход к обороне на Западном и Юго-Западном фронтах, казалось, подтвердил предположение работников его штаба, что у германцев и австрийцев просто нет сил для наступления. Несколько месяцев прошли спокойно, а затем на Юго-Западном фронте едва не произошла катастрофа

'Германцы все-таки решились помочь одновременно своим австрийским и турецким союзникам. Наша разведка сосредоточение войск обнаружила, но как-то случайно эти сведения на стол Главнокомандующего попали в самый последний момент. Если бы не имеющиеся резервы, фронт русской армии был бы легко прорван.

Одиннадцатая германская армия, специально созданная для проведения главного стратегического наступления, включала не менее трех ударных германских корпусов, не считая австрийских частей. Как доносила русская разведка, командовал ею один из лучших полководцев противника, генерал фон Макензен, а части состояли из опытных бойцов, точно усвоивших на французском фронте новые приемы ведения войны. Которые, впрочем, особой новинкой не являлись, будучи лишь адаптацией приемов осадной войны для полевого сражения. Стопудовые снаряды по полевым окопам... Грубо, но действенно, пока не приходится передвигать орудие на новую позицию.'

Николай Николаевич нахмурился, припомнив, как ему пришлось растолковывать, что восьми-двенадцатидюймовые орудия не полевые пушки и за полчаса огневую позицию не меняют. 'Как удачно сложилось, что он как раз недавно на эту тему побеседовал с генералом Барсуковым. А то многие начальники хотели просто заставить солдат сидеть и ждать, когда германец стрелять перестанет. Глупость или предательство? И где обещанные снаряды, тоже ничего непонятно. Вон, лежит у него на столе бумага, в которой расписано, когда и сколько их поставят. А где сами снаряды — черт не разберет! Отписал племяннику, а тот не нашел ничего лучше, как к министру отослать. Пришлось немного потревожить телеграфистов. После четверти часа переписки добился таки снятия Сухомлинова и утверждения Шуваева на его месте. Генерал опытный, ему в товарищи (заместители) Маниковского выторговал. Но пока они наведут порядок в заказах, придется бороться чем есть. А значит и оставшиеся корпуса вместо наступления на оборону кидать. Только не в окопах сидеть и героически под огнем двенадцатидюймовок гибнуть, глядя как участок фронта в лунный пейзаж превращается, а как японцы под Сандепу — подвижными отрядами. А со снарядами, даст Бог, решим'.

Наступление, на которое немецко-австрийские союзники делали столь большую ставку, окончилось к середине лета, не принеся им особых выгод. Оборона русских нигде прорвана полностью не была. Наступающие далеко не продвинулись, поскольку за время непрерывной немецкой артподготовки русские войска, наскоро сооружали в десятке верст от переднего края, то есть в тылу перемалываемых в пыль укреплений, новую линию обороны. И снова встречали противника огнем. А пока австро-германцы подтягивали орудия, русские либо наносили удары во фланг, либо контратаковали. Но накоротке, не давая времени как следует развернуть артиллерию. Их полевые пушки весьма успешно боролись с семидесятисемимиллиметровками и легкими гаубицами. Не всегда, но когда у них было достаточно снарядов, что к середине лета стало обычным явлением. Тогда же на фронте стало появляться все больше и больше русской тяжелой артиллерии.

В итоге русскую армию удалось отодвинуть на сотню-другую километров на Восток, и то не по всей линии фронта. Потери при этом были ощутимые, а туркам это помогло мало. На Кавказе русские снова разгромили их третью армию и взяли крепость Эрзерум, а потом начали перемалывать прибывающие по частям турецкие подкрепления. Кроме того, в войну вступила Италия. После вступления в войну, итальянское командование начало мощное наступление вглубь территории Австрии с целью захватить ряд важнейших городов и пришлось поспешно перебрасывать австрийские подкрепления на вновь образовавшийся фронт. В довершение неблагоприятных для Центральных Держав событий, в Болгарии под воздействием успехов русских на Черном море, произошел переворот. Наследник престола Борис, не желающий вступления своей страны в войну на стороне союзников Турции, к чему толкали царя Фердинанда Первого австрийские и германские посланники, неожиданно собрал своих сторонников и с их помощью сверг отца. Вместо сторонника Германии Радославова, премьер-министром стал Стамболийский. Болгария очередной раз объявила о нейтралитете, в то же время в Софию приехали делегации стран Антанты. В случае выступления Болгарии против Османской империи, ей гарантировали возвращение Восточной Фракии в состав Болгарского царства. На этом обещания гарантированных территориальных приращений заканчивались. Союзники также заявляли о том, что начнут переговоры с сербским правительством о передаче некоторой части Вардарской Македонии и обязуются вступить в переговоры с греческим и румынским правительствами для урегулирования вопросов о Эгейской Македонии и Южной Добрудже. На этой стадии переговоры замерли, особенно после неудач англо-французов в Галлиполи.

Западный фронт поспешно укрепляли обе стороны. Второе сражение в Артуа, наступление, начатое англо-французами сразу после взятия русскими Эрзерума и в ответ на наступление немцев под Ипром, провалилось. Это неудачное наступление еще раз показало бесперспективность оперативного прорыва ограниченными силами и в одной точке фронта.

Кроме того, в войну вступила Италия. Пришлось поспешно перебрасывать австрийские подкрепления на вновь образовавшийся фронт. Наступающая итальянская армия азартно рубилась с австро-венграми в первой битве при Изонцо. Но было уже ясно, что оно закончится практически незначительным фронтальным оттеснением австрийцев.

На Сербском фронте попытки наступления австрийцев тоже не привели к решающим успехам. Сербы отступили, но их армия не была окончательно разбита, и сопротивление ее нарастало с каждым потерянным километром родной земли.

На русском фронте наступление германской армии в целом захлебнулось, наткнувшись на контрудары скоро и искусно подведенных резервов. Наступление немцев так и не решило ни одной из проблем — турецкие войска по-прежнему терпели поражение за поражением от русских, Галлиполийская операция союзников продолжалась, пусть и не совсем удачно. Но десант держался, приковывая к себе самые боеспособные части турецкой армии. Даже румыны и болгары под впечатлением от результатов этих боев объявили о нейтралитете. Вот только переворот, случившийся в Болгарии, заставил турок поспешно перебросить часть из оставшихся сил для усиления обороны на болгарской границе. Все застыло в неустойчивом равновесии.

Застыли и фронты, как на Западе, так и на Востоке.

Глава. Царьград, отвори ворота!

Под железный звон кольчуги, под железный звон кольчуги,

На коня верхом садясь,

Ярославне в час разлуки, Ярославне в час разлуки,

Говорил наверно князь...

Именно эта песня звенела в голове Андрея, когда он прощался с Лизой у ступеней Графской. Причём именно в исполнении Малинина из 'Старых песен о главном'...

— Ну, что... Жди нас с победой, жена адмирала! — хотелось съюморить, но получалось достаточно плоско.

— Да ладно тебе, — глаза 'первой леди Севастополя' явственно повлажнели, — Себя там сбереги, возвращайся целым, а без этого мне и победа не нужна.

— Это уж как получится, солнышко — генералы солдат в бой посылают, а адмиралы — ведут. Могу обещать только без необходимости из боевой рубки ввиду неприятеля не высовываться.

— Ну, хоть так. Жду. Люблю, — руки женщины сплелись на шее Эбергарда, и... Прощальный поцелуй получился таким, что Андрею до жути захотелось плюнуть на всю эту войну и срочно вернуться в свой особняк...

Адмиральский катер устремился к борту на днях вступившей в строй 'Императрицы Марии'.

Когда подошли к громаде дредноута и поднялись по трапу на палубу, командующего встретил командир корабля Трубецкой:

— Ваше высокопревосходительство, линейный корабль 'Императрица Мария' готов сняться с якоря.

— Благодарю, Владимир Владимирович. Снимаемся. Просигнальте на 'Память Меркурия' и Первый дивизион: 'Сняться с якоря всем вдруг'. С 'Георгия' и 'Синопа' вестей нет?

— Регулярно. Поход проходит нормально.

— Значит, часов через пять нагоним, даст Бог.

Загрохотали цепи, и якоря, оторвавшись от дна Северной бухты, заскользили к клюзам. Черноморский флот двинулся к берегам Босфора, чтобы если и не поставить точку в этой войне, то хотя бы прежирнющую запятую...

Броненосцы Новицкого и Путятина, вместе авиатранспортами и почти всеми эсминцами Колчака ушли к Одессе — конвоировать транспорты с десантом первого эшелона. С ними же ушла и партия траления: три тральщика специальной постройки, переделанные в тральщики миноносцы типа 'Циклон' и несколько мобилизованных для этой цели гражданских судов. Как ни странно, но именно незначительное количество этих небольших, слабых и невзрачных корабликов беспокоило командующего больше всего: линейные силы и крейсера почти наверняка обеспечат своими калибрами огневую поддержку высаживающемуся десанту. Эсминцы оберегут транспортные суда от атак из под воды, если, конечно у противника имеются на Чёрном море ещё подводные лодки. Почти два десятка аэропланов вполне достаточно для разведки и корректировки стрельбы... Но вот если у турок окажутся в нужном месте достаточно плотные минные заграждения, прикрытые серьёзным количеством стволов с берега — тральщиков может оказаться недостаточно. Оставалось надеяться, что предыдущий обстрел Босфора был не зря, и османы уделят особое внимание именно европейскому берегу. Так что есть неплохой шанс, что особая Черноморская дивизия полковника Свечина, которую сейчас конвоировал почти весь флот, сможет стать тем самым наконечником копья, которое пронзит сердце Османской империи. Что русские солдаты захватят плацдарм на анатолийском побережье, и с него можно будет уже развивать наступление на Константинополь.

'Императрица Мария', самый мощный и совершенный корабль российского флота уверенно раздвигала форштевнем волны Чёрного моря. Ничто не могло остановить в этих водах напор гиганта. Только сверхудачное попадание торпеды с подводной лодки, каковых здесь не водилось. К тому же Первый дивизион, которым командовал теперь Черкасов, бдительно следил за окружающей флагман флота акваторией. Да и шла маневренная группа, на всякий случай, противолодочным зигзагом.

— Такими темпами, Андрей Августович, 'Георгий' с 'Синопом' доберутся до Турции раньше нас, — попытался испортить настроение командующему Плансон.

— Очень сомневаюсь. Да даже если и так? Ничего принципиального — всё равно необходимо будет ждать армаду из Одессы — без авиации и тральщиков начинать не будем.

— Дождёмся утра, там посмотрим, кто и когда окажется в намеченном планом месте, — миролюбиво предложил начальник штаба.

Утро, как известно, вечера мудренее. Первая маневренная группа Эбергарда встретила рассвет в двадцати милях севернее Шиле. С норда подходили 'Синоп' и 'Георгий Победоносец', которых всё-таки обогнали ночью.

Новицкий радировал, что будет через три часа, Колчак с миноносцами ожидался чуть раньше...

— Так долго мы ждать не будем, напряжённо выдавил сквозь зубы Андрей. — Передайте на 'Ниеолая' и 'Александра' , чтобы выслали по три аэроплана. С зажигательными бомбами.

— Почему именно с зажигательными? — удивился Плансон.

— А у них дым чёрный и обильный, не помните? — Хоть какой-то ориентир при стрельбе будет. Особенно, если они полевые батареи подтянут.

— Согласен. Ну что, пока ожидаем авиацию и тральщики, есть время спокойно позавтракать.

— Полностью с тобой согласен. Пусть матросы и офицеры подкрепятся основательно, ( так и хотелось добавить классическую фразу Евгения Леонова из 'Джентльменов удачи': 'Ракета до обеда на Землю не вернётся!'...) Да и нам подзаправиться невредно.

Нормально закончить утреннюю трапезу не удалось, кофе адмиралам подавали уже на мостик в связи с докладом: 'аэропланы прошли к берегу'.

От 'взгляда из-под небес' сейчас зависело многое. В первую очередь, работа 'пахарей моря' — тральщиков. Именно они должны были расчистить путь десантным судам к месту высадки, а 'Георгию Победоносцу' и 'Синопу' с их одиннадцатидюймовыми мортирами, возможность подойти поближе к берегу.

— Идёт первая тройка, ваше высокопревосходительство, — Трубецкой вытянул руку в направлении северо-запада.

На фоне неба действительно виднелись три 'комара', с каждой секундой всё более напоминавшие 'мух'.

— Владимир Владимирович, я вас очень прошу отставить титулование в бою, — слегка раздражённо бросил Эбергард командиру 'Марии'. — В современной войне важны, зачастую, секунды. Так что не тратьте их на слова не несущие важной информации.

— Ещё тройка! — Кетлинский услышал выговор командующего своему коллеге, и лишним текстом перегружать информацию не стал.