Вредители по найму

Глоссарий лежит здесь: Вредители по найму. Глоссарий.

Вредители по найму (Бюро гарантированных неприятностей)

Часть I. Внук ведьмы

Глава 1. Один

Я заглянул в яму и помахал рукой сидевшему в ней зомби. Мертвяк лишь клацнул зубами в бессильной злобе, даже не пытаясь до меня дотянуться. Нагнувшись, чтобы отряхнуть испачканные землей штаны, я вдруг почувствовал, как почва в самом прямом смысле уходит из-под ног, и отчаянно замахал руками, пытаясь удержаться от падения. Увы, воздух сегодня был каким-то особенно разреженным, а других опор поблизости не оказалось, так что пришлось мне отправляться в полет, закончившийся прямо на шее зомби, ошалевшего от свалившегося на него в моем лице счастья.

— Чтоб тебя трижды благословило да прихлопнуло! — выругавшись, я увернулся от когтистых лап нежити и бросился к краю ямы. Мертвец рванулся в противоположную сторону, рассчитывая выбраться из ловушки, пока я буду занят тем же самым.

— Ну нет, дружок! Так просто тебе не уйти, — я развернулся и с разбегу выскочил из ямы, воспользовавшись спиной зомби как ступенькой. Тот старательно заработал руками, буквально выкапываясь наверх, следом за мной. Это-то мне и было нужно! Едва живой мертвец высунулся из земли по пояс, я изо всех сил дернул за веревку. Острые осиновые колья выдвинулись из краев ямы, пронзая зомби насквозь с двух сторон...

Яму я засыпал быстро и, отойдя на пару шагов, залюбовался результатами своих трудов: высунувшийся по пояс из земли зомби свирепо щелкал зубами и размахивал руками, пытаясь до меня дотянуться. Замечательно! Хорошее получилось пугало для огорода: такой и от ворон отобьется, и вору обеспечит незабываемые впечатления — куда как лучше обычной куклы с горшком на голове.

Надо мной раздалось хлопанье крыльев и хриплое карканье. Я замер на месте, чтобы не спугнуть птицу. Впереди раскинулся огород, украшенный робкими кустиками весенней травы, парой обычных соломенных чучел и свежезарытым красавцем-зомби, который с ненавистью смотрел на меня.

— Ну, и долго ты будешь так сидеть? — раздался надо мной голос, который звучал так, словно его хозяин был одновременно простужен, осип и разговаривал на едва знакомом ему языке. Или словно это был говорящий ворон моей бабушки.

— Кар-Карл? Ты что здесь делаешь?

— Хозяйка велела пер-р-редать, чтобы ты потор-рапливался! Кар-р-р!

— А сумку с завтраком, она передать не просила?

— Потор-рапливайся!

Прокаркав послание, ворон сорвался с ветки и улетел в сторону поселка.

Я поднял голову вверх. На то, что мы здесь называли солнцем. Тусклое размытое световое пятно, едва заметное сквозь серый Туманный слой*, покрывавший все небо, было уже достаточно высоко. Похоже, что мне и впрямь нужно поторопиться, если я хочу успеть до обеда.

Стоило лишь подумать об еде, как желудок протестующе заурчал, напоминая, что кое-кто сегодня еще даже и не завтракал. Подобрав валяющуюся лопату, я быстро зашагал в том направлении, куда улетела птица.

Наверное, вам интересно, что же это за славная старушка, которая использует в качестве огородных пугал оживших мертвецов, а говорящего ворона — вместо почтальона? На самом деле все до смешного просто, и под определение "славной старушки" она не попадает даже кончиком своего костлявого мизинца. Потому что моя бабушка Гюрзильда — ведьма. И не какая-нибудь там знахарка-шептуха или рыночная гадалка, а настоящая потомственная ведьма в тринадцатом колене...

* * *

Встретила она меня у деревенских ворот. Если вы тут же представили себе горбатую старуху с длинным носом-крючком, клюкой в руках и безобразно торчащим клыком, то вам нужен пятый дом направо вдоль по Кривому переулку. Стучать громко, долго и от собак убегать быстро — возможно вам даже посчастливится увидеть и их злобную хозяйку, госпожу Радикулу, которая в точности подходит под описание выше.

Моя же бабуля больше похожа на деревенскую булочницу: невысокая, полноватая и женщина с румяным и добродушным лицом. На свои двести лет она точно не выглядит, впрочем, не выглядит она и на сто или даже на шестьдесят...

— Госпожа Гюрзильда, что-то случилось? — спросил я, подойдя поближе.

Именно так было положено обращаться к любой ведьме вне стен родного дома, даже к собственной бабушке.

— Ничего такого, о чем стоило бы упоминать, Кей. Но в ближайшие пару-тройку дней тебе в селении лучше не показываться, пока все не успокоится.

— Да, госпожа Гюрзильда...

Отозвался я не задумываясь, машинально, а сам внутренне похолодел. Неужели я ухитрился пропустить Тот Самый День? Святое благословение! Обычно бабушка предупреждала меня заранее и отправляла в гости к матери, в Мертволесье, но, видать, совсем забегалась и забыла. И что же теперь? Заявиться к матери без предупреждения?

— Думаю, что тебе стоит задержпться в городе. Надеюсь, ты не забыл, что должен отнести лекарство госпоже Урсуле?

Совет бабушки звучал как приказ. Собственно, приказом он и был. Разумеется, я не стал говорить, что госпожа Урсула вместе с ее лекарством напрочь вылетели у меня из головы, и просто кивнул, соглашаясь с добрым "советом".

— Кажется, как раз была одна неплохая гостиница неподалеку от дома госпожи, вот только... — я умолк и посмотрел на нее.

Эту многозначительную паузу бабуля истолковала верно, и вытащила откуда-то из складок своей одежды тощий кошель, судя по всему, приготовленный заранее. Вместе с ним она протянула мне пузырек из непрозрачного стекла темно-коричневого цвета. То самое лекарство, которое я должен был доставить госпоже Урсуле.

— Держи, — выдавила она из себя жалкое подобие улыбки. — Адрес помнишь?

— Восточный квартал, улица Цветочная, шестой дом по левой стороне, у двери стоит каменный сторожевой демон.

— Верно, — улыбка перекосила лицо госпожи Гюрзильды, превращая его в гримасу отвращения, — А теперь убирайся, пока тебя не заметил кто-нибудь из них...

Дважды меня упрашивать не пришлось. Собственно, не трудно было понять, что и бабушка уже сдерживается из последних сил. Испытывать ее силу воли не хотелось, и потому я, наплевав на все правила приличия, выхватил у нее из рук кошелек и лекарство, и помчался прочь со всех ног, даже не попрощавшись. Мысли разом выскочили из головы, кроме одной: скорее оказаться подальше отсюда.

Поймите меня правильно. Вам никогда не доводилось видеть, что происходит с ведьмами, когда наступает Тот Самый День? Они и в обычное время далеко не самые добродушные создания, а становятся еще более злобными, раздражительными и сварливыми. И совершенно теряют контроль над собой и своими способностями. Так что в эти дни все мужчины и женщины, не обладающие даром, покидают селение, забирая с собой детей и животных, от греха подальше.

До поворотного столба я добрался за рекордное время, существенно улучшив свой результат двухнедельной давности. Тогда за мной гналась пара бешеных волков, роняя на дорогу клочья пены. Добежав до столба, я без сил рухнул на траву и перекатился на спину. Уставился в серое небо, пытаясь отдышаться. А надо мною висела предостерегающая надпись:

"Диревня Гиблое Болотье". Остарожна, злые ведьмы!

Привароты, отвароты, сглазы и гаданья. Скидки. Накидки. Платки пуховыя.

(Очень дешива и очень сирдита!)

Долго отлеживаться не стал — до города путь неблизкий, и хорошо бы успеть добраться туда до темноты. А то ведь места вокруг лихие, недолго и стать ужином какой-нибудь нечисти. Конечно, далеко не каждой твари по зубам ведьмин внук, но испытывать свою удачу что-то не очень хотелось.

Отряхнувшись от грязи и прилипших травинок, я зашагал по тропе, ведущей в город. Шел быстро, сразу задав хороший темп, и стараясь не думать о еде. С меня особо не убудет, а если и убудет, так оно только на пользу — итак уже штаны без пояса ношу. Шагал и тихо молился темным богам, чтобы они послали попутный обоз с добрым или наивным возницей, потому что на своих двоих мне никак до темноты не успеть.

К счастью, не все боги были заняты, наблюдая за тем, что сейчас творилось в Гиблом Болотье, и кто-то из них снизошел до меня: позади раздался скрип колес, и вскоре на тропе показалась телега. Я шагал не оглядываясь, словно кроме меня и дороги больше не было никого на свете. Обычно это хорошо работало, помогло и в тот раз. Обоз поравнялся со мной и остановился.

— Эй, малыш, далеко собрался? — голос окликнувшего меня человека был высокий и мелодичный.

— Надеюсь попасть в город засветло, господин, — повернулся я и уставился на возницу, попытавшись изобразить на своем лице почтительную улыбку и смирение.

Он оказался полным... очень полным мужчиной средних лет, одетым в невообразимо пестрый наряд. На голове у него было что-то, скорее напоминающее колесо от телеги, чем шляпу, причем ярко-желтого цвета. Остальная же одежда представляла собой такую безумную смесь цветов и узоров, что невозможно было толком разобрать, что именно на нем надето.

— Пешком? И живым? Ха, мне нравится твой оптимизм, малыш!

— Меня зовут Кей.

— Рад знакомству, малыш. Ну а я — Ларгельт Сладкоголосый, бродячий менестрель.

— Простите, господин... э-э-э...

— Ларри, можешь называть меня просто Ларри, малыш.

— Да, Ларри. Так вот — мне уже двадцать два года, и я не малыш! Меня зовут Кей.

— Разумеется! Я постараюсь не называть тебя малышом, малыш...

Он расхохотался и хлопнул меня по плечу, и от этого обычного жеста меня всего передернуло, словно по спине проползла гусеница — жирная и волосатая. Такая же, как рука Сладкоголосого.

— Ну что, подвезти? Или ты твердо решил окончить жизнь на зубах голодного зомби?

— Подвинься, менестрель. Только, чур, никаких песен!

— Задаром? Перебьешься!

Я запрыгнул на телегу, и мы отправились в путь. И это были худшие десять часов в моей жизни! Мне приходилось, стиснув зубы, выслушивать хвастливые истории о славных похождениях менестреля, слушать его гнусавое пение и есть то, что он скромно называл своими "маленькими кулинарными шедеврами". И, разумеется, называл он меня не иначе, как "малыш".

Я молча терпел, а пальцы мои сплетали из цветных ниток и человеческих волос петельку. Все как положено: скользящая петля, удерживаемая ведьминым узлом*, двойной заплет через конский волос и даже немного слюны с недоеденного Сладкоголосым куска хлеба. Противно, а что делать? В нашем ремесле брезгливости и сантиментам не место.

Распрощались мы с господином Ларгельтом у городских ворот. Глядя ему в спину, я затянул свою "петельку", зашептав ее хитрым наговором на больное горло, сроком на две недели. Слишком туго затягивать не стал, чтобы совсем уж его голоса не лишать — посипит немного, и хватит. Жестоко? На моем месте бабушка ему бы и вовсе скрутня* подсадила, да такого, чтобы даже шевельнуться не мог!

"Отблагодарив" барда за теплую кампанию, я зашагал к городским воротам...

* * *

Город назывался Тенеградом, что как нельзя лучше описывало его внешний вид. Казалось, что все дома, узоры, статуи и даже деревья здесь стояли исключительно для того, чтобы отбрасывать тени, а то и по две-три сразу. Густые, колышущиеся и местами довольно жутковатые. Наверное, этот эффект достигался за счет особых фонарей, с непрерывно трепещущим внутри них пламенем.

Если долгое время рассматривать причудливые тени, то постепенно привыкаешь к этому непрерывному танцу, и сквозь них начинает проступать сам город. Изломанные и изрезанные тенями фасады превращаются в настоящие архитектурные произведения искусства, обильно украшенные лепными узорами и ажурными решетками на окнах. Обычно на одной и той же улице дома похожи, как братья-близнецы, и лишь желание и фантазия владельца могут придать им некоторую индивидуальность. Разумеется, при помощи архитекторов, скульпторов, кузнецов и художников.

Зато сами улицы и переулки словно соревновались друг с другом в убранстве. Деревья, тротуары и фонари на соседних улицах были совершенно разными, и соответствовали их названию. Даже тот, кто никогда не бывал в Тенеграде ранее, мог с уверенностью сказать, где начинается и где заканчивается та или иная улица: просто оглядевшись вокруг.

— Подайте, Темоликого* ради, на пропитание, — затянул гнусаво нищий, бросаясь ко мне из теней.

— Пшла прочь, нежить! Иди, работай! — разглядев в просителе зомби, я осенил его знаком Изгнания. Отчаянно взвизгнув, тот бросился наутек.

Ишь ты... Втрое сильнее человека, не нуждается в сне и отдыхе, а попрошайничает! Хорошо еще, что нож к горлу не приставил, тварь — нигде от них проходу нет.

Самый короткий путь лежал через Зеленый переулок, куда я и направился. Признаюсь честно, это место мне было по душе! Фасады домов утопают в зелени, увешанные вьющимися растениями и ползучими стеблями. Вдоль дороги растут подстриженные вечнозеленые деревья, с ветвей свисают фонари, дающие удивительно мягкий свет... А под ногами мягко пружинит мох, который заменяет каменные плиты. Словно и не покидал родное болото!

Остановившись в тени дерева, я спиной оперся о ствол и закрыл глаза. Запахи и звуки тут же стали резче, отчетливее, восполняя недостаток зрительных ощущений. Этому простому приему меня научил Кален, охотник, живущий по соседству с матерью. Он с самых малых лет взял надо мной опеку, и старался заменить отца в те дни, когда я навещал маму. Она говорила, что таким образом Кален пытался заглушить в своем сердце боль утраты — его жену и щенков убили паладины во время одного из своих набегов в те времена, когда Брешь в Стене еще не была заделана... Впрочем, сам оборотень мне никогда об этом не рассказывал, я все узнал от матери.

Предчувствие меня не подвело: судя по звукам, кто-то кого-то грабил шагах в пятидесяти вверх по улице. Как раз там, куда я направлялся. Повезло. Выждав, пока содержимое карманов жертвы перекочует в кошели грабителей, и те покинут переулок, я снова зашагал дальше.

И, действительно, набрел на парня примерно моего возраста, но вдвое шире в плечах. Тот сидел прямо на земле и прижимал ладонь к правому боку. Сквозь его пальцы сочилась кровь, а в глазах был немой вопрос: "за что?" А за то, дружище, что по Тенеграду нужно ходить тише воды и ниже травы, а не светить тугим кошельком, который, небось, всем селом собирали тебе в дорогу.

— Сильно болит? — я присел рядом.

— За что? — простонал он.

— Наверное, видели, как ты монеты из кошелька доставал. Много там было-то?

Тот лишь молча кивнул и украдкой бросил взгляд на правый сапог. Ага, значит, хватило ума кое-что припрятать под подметку. Парень стойко переносил боль, и обиды в его голосе было больше, чем злости. Крепкий малый.

— Приложи к ране мох, что под тобой, он целебный, вмиг кровь остановит. Сколько их было-то?

— Трое. Все с оружием.

— Обычные уличные грабители. Первый раз в городе?

Юноша снова кивнул. Свободной рукой он выдрал с мостовой огромный пласт мха и приложил его к ране.

— Иди вон в тот проход, — я махнул рукой направо, — Выйдешь прямо к Кривому переулку. Ты его сразу узнаешь, там все деревья... кривые. Третий дом по правой стороне, скажешь его хозяйке, что тебя прислал Кей. Она поможет. Запомнил?

— Ага. Направо, Кривой переулок, третий дом... Это... Спасибо тебе, — он поднялся и медленно зашагал в указанном направлении, настороженно озираясь по сторонам.

Спасибо, как же. Конечно, госпожа Кобритта тебя заштопает как следует, вот только с последними монетами можешь распрощаться. А вот нечего таким деревенщинам в город соваться, если при такой ширине плеч ума так и не нажил!

Усмехнувшись своим мыслям, я ускорил шаг, стараясь поскорее отсюда выбраться...

Глава 2. Цена ошибки

Я без происшествий пересек Зеленый переулок и вышел на улицу Тусклой Луны, где все фонари по форме были похожи на небесное светило, и горели действительно совсем неярко — скорее всего, из-за толстого слоя пыли на них. Почти пробежав пару кварталов, снова свернул и оказался в начале Цветочной Улицы. Здесь мне пришлось прикрыть нос и рот, повязав платок на лицо, чтобы хоть как-то приглушить эту феерию цветочных ароматов, из-за которых улица и получила свое название.

Кстати, ни в архитектуре зданий, ни в украшениях — нигде не было не то что цветов, но и даже изображения какого-нибудь завалящего листочка. Жителям этой части города, которые страдали от запаха, носившего магическую природу, лишнее напоминание об их несчастной судьбе было ни к чему. Впрочем, кроме этого приторного, почти удушливого аромата никаких больше неудобств Цветочная не доставляла, ведь даже люди, страдающие аллергией на пыльцу, здесь могли дышать спокойно, без каких-либо последствий.

А вот и нужный мне седьмой дом по правой стороне с каменным изваянием льва у входа. Довольно безвкусная и дешевая скульптура на неискушенный взгляд. А на искушенный — это был сторожевой голедемон четвертой категории, который стоит таких денег, что мне не снились даже в самом сказочном сне. Такие вот солидные клиенты у моей бабушки.

Дальше все очень просто. Обычно я просто заходил в дом и оставлял снадобье прямо на столе, забирая плату там же. Пару раз при этом сталкивался с госпожой Урсулой, но она словно не замечала меня, позволяя сделать свое дело, и не удостаивая ни единым словом, ни даже взглядом. Я похлопал каменного демона по голове и подергал ручку двери. Заперто. Впрочем, как и обычно, поэтому я полез в карман за ключом, который... который должна была мне передать бабушка, но она этого не сделала!

Признаюсь, неожиданное препятствие смутило меня, но назад поворачивать не хотелось, ведь я очень рассчитывал на те деньги, которые госпожа Урсула оставила в качестве платы за лекарство. К счастью, окно второго этажа оказалось открыто, а каменный страж так любезно подставил свою голову, что грех было не воспользоваться ею в качестве ступеньки. Мне показалось или камень под моей ногой вздрогнул?

Раньше мне не приходилось бывать на втором этаже дома госпожи Урсулы. Собственно, я и первом-то дальше гостиной никогда не заходил, а потому с интересом осмотрелся. Похоже, это было что-то вроде рабочего кабинета: справа от окна стоял огромный стол, уставленный многочисленными бутылочками, склянками и наполненными цветной жидкостью чашками. А напротив стола на стене висело сразу три зеркала, отличавшихся формой, размером и даже цветом отражающей поверхности.

"А-а-апчхи!" — неожиданно для самого себя чихнул я.

Аллергия. Интересно, неужели у госпожи Урсулы снова завелся домовой? Насколько мне помнится, предыдущего изгоняла моя бабка, а она в этом деле большая мастерица — далеко не каждый домашний дух отважится сунуться в очищенный ею дом.

Оставив снадобье на столе, я также ловко выскользнул назад в окно и вскоре уже бодро маршировал по Цветочной, весьма довольный собой. Любопытно, неужели все те баночки и бутылочки, что стояли на столе — тоже средства от бородавок? Госпожу Урсулу я видел, и зрелище это было малоприятным: все ее лицо было покрыто безобразными пятнами, наростами и бородавками, словно она и есть та самая лягушка из сказки, что обернулась человеком. По крайней мере, большей частью... Это сколько же денег у нее должно уходить на всяческие лечебные средства и мази?

— Тысяча святых угодников! Деньги!

О которых я совершенно забыл, так и оставив их лежать на столе в гостиной. А ведь мне, между прочим, еще несколько дней жить в Тенеграде, и деньги были бы весьма кстати.

Мысль еще не успела толком оформиться в голове, а я уже бежал назад, к дому госпожи Урсулы. Вот каменный лев, вот мои грязные следы на его голове, а вон и распахнутое окно на втором этаже. Второй раз проделать этот путь оказалось значительно проще, и, оказавшись внутри, я сразу бросился к выходу из комнаты.

И едва не ударился в спину удаляющегося по коридору мужчины! Плохо было то, что я понятия не имел, кто это может быть, ведь госпожа Урсула жила одна и прислуги не держала, чтобы не порождать лишних слухов о своей внешности. Но хуже всего было то, что в руках этот господин держал мой пузырек, который был уже пуст наполовину!

— Нет, не пейте это! — закричал я, увидев, как он подносит бутылочку ко рту.

Мужчина замер и медленно обернулся. За каких-то пару мгновений недоумение на его лице сменилось удивлением, удивление — страхом, а страх — яростью. Но гораздо большее впечатление на меня произвела другая метаморфоза: на кончике носа незнакомца была громадная волосатая бородавка размером со спелую вишню и сейчас, прямо на моих глазах, она усохла и отвалилась.

— Ты еще кто такой?! — заорал мужчина. — И что ты сделал со мной?!

— Это не я, а средство от бородавок, которое вы выпили, хотя предназначалось оно совсем не вам.

— О боги, — он отчаянно всплеснул руками, — Я пропал. Я погиб!

— А по-моему, так намного лучше. Скажу честно: в жизни не видел столь безобразной бородавки.

Итого, с вас семь лунаров* за исцеление.

— Что?! — незнакомец аж побагровел от негодования.

— Хорошо-хорошо... Там еще немного осталось в пузырьке, так что хватит и четырех монет, — не стал спорить я и на всякий случай сделал шаг назад. И тут же уперся во что-то каменное... Теплое... И дышащее!

— Гварл, держи его крепче, — скомандовал мужчина кому-то за моей спиною, и тут же каменные лапы обхватили меня с обеих сторон, — Сейчас узнаем, кто послал этого мерзавца уничтожить меня...

— Эй-эй! Меня никто не посылал... Точнее, посылали, но не к вам, а к госпоже Урсуле, чтобы я передал ей вот это лекарство и забрал плату за него.

— Ты лжешь, мальчишка! Эта жабья морда живет в соседнем доме. Я знаю, что тебя послал кто-то, кто хочет разрушить мою карьеру... это граф Лариньяк? Или, быть может, этот выскочка Раум, мой второй помощник? Клянусь своей бородавкой, я еще тогда заметил, что он метит на мое место...

— Э-э-э... Простите, но бородавки у вас больше нет, — заметил я, — И вы все еще должны мне деньги за избавление от нее.

— Что?! — похоже, моя неслыханная дерзость возмутила его, — Гварл, сожми его слегка.

И каменный демон приобнял меня. Совсем чуть-чуть, но я явственно услышал хруст своих ребер, отчаянно протестующих против таких нежностей.

— Впечатляет, верно? Между прочим, этого стража я купил у той самой госпожи Урсулы, — с усмешкой пояснил незнакомец, и тут до меня дошло.

— Я ошибся домом... Мне нужен был шестой дом по этой стороне, а не седьмой... Но меня сбила с толку статуя, которая раньше стояла у того дома, — прохрипел я.

— Правдоподобная история, — кивнул мужчина, — и я даже поверил бы в нее, если бы ты не забрался в мой дом через окно, как воришка, и не подсунул мне "лекарство", лишившее меня работы.

— Работы? — кажется, выдавив из себя это слово, я смог весьма убедительно посинеть, и незнакомец дал Гварлу знак слегка ослабить хватку.

— Да! Именно! Тебе это удалось, и кто бы не прислал тебя ко мне, он может быть доволен! Карлуш Аллано, предсказатель погоды высшего ранга, также известный как Небесный Нюхач, остался с носом! Точнее, без носа. В общем, ты меня понял!

Похоже, мужчина не на шутку разозлился, и теперь расхаживал взад-вперед передо мною, а голос его то и дело срывался на визг. И это все из-за какой-то бородавки?

Кажется, последнюю фразу я произнес вслух. Потому что незнакомец тут же замер на месте и медленно повернулся ко мне.

— Из-за какой-то? К твоему сведению, мальчишка, это была единственная и уникальная в своем роде чувствительная к изменениям погоды бородавка, подаренная мне лично великим Оракулом Паулем в знак глубочайшей признательности и уважения! Она помогла мне стать тем, кто я есть! Или кем был до твоего визита в мой дом...

И вот тут я понял, что действительно влип...

* * *

Сбежать я даже и не пытался — Гварл нагнал бы меня в мгновенье ока. Хозяин дома, в который меня угораздило забраться по ошибке, с кем-то связался с помощью переговорного кристалла, и приказал каменному стражу перетащить меня в гостиную, на первый этаж. Тот выполнил приказание дословно, на руках перенеся меня вниз и усадив в глубокое кресло, а сам замер напротив, в трех шагах.

Да уж, если бы я попал в этот дом через главный вход, как обычно, то сразу понял бы, что ошибся. Почти треть гостиной занимал громадный камин, причем не обычный, а климатический. Хорошо же живет господин Аллано! Прямо сейчас в камине танцевало льдисто-голубоватое пламя, и от него веяло приятной прохладой. Собственно, именно это и делало его столь дорогим: зачарованный лучшими климат-магами, он был способен не только согревать, но и охлаждать помещение, и даже наполнять комнату одним из множества ароматов, что было весьма кстати на Цветочной улице. Например, сейчас гостиная благоухала свежестью весеннего морского бриза. Пока я осматривался, вниз спустился предсказатель.

— Кстати, я вам могу новых бородавок наговорить, еще лучше прежней! — попытался я завязать с ним разговор, но хозяин дома мои слова проигнорировал. Он уселся в кресло, что стояло справа от меня, и достал какую-то книгу. Видать, решил таким образом скоротать время до появления стражи.

В носу вдруг засвербело, и я снова осмотрелся, старательно скосив глаза в сторону. И мое внимание привлекло странное шевеление воздуха возле предсказателя — едва заметное, почти на грани восприятия. Прикусив губу до крови, я наскоро пробормотал наговор на "ведьмин глаз" и снова покосился на кресло. Так и есть! На подлокотнике сидел растрепанный домовой в драном тулупчике и угрюмо таращился на меня. Так-так. Выглядит неряшливо, взгляд злобный, кошкой или даже крысой прикинуться не пытается — эге, друг, да тебя тут в черном теле держат, а то и вовсе дом заговорили от подобных тебе, а ты выбраться-то и не успел.

Поняв, что его обнаружили, домовой надул щеки и, вытянув губы трубочкой, начал дуть в мою сторону. Ну конечно! Прибереги свои силы для хозяина, грязный комок шерсти, не на того напал! Да я таких, как ты, по амбарам гонял, едва мне семь лет исполнилось!

Наглая выходка этого домашнего оборванца меня настолько возмутила, что сил накопилось вполне достаточно для чего-нибудь действительно неприятного. Люди ошибочно считают, что домовые — это что-то вроде хранителей уюта и порядка в доме. Как бы не так! Эти злобные духи, как и любые другие духи места, не мыслят своего существования без пакостей, подлостей и злобных подшучиваний. Правда, будучи привязанными к определенному месту, они действительно стараются оберегать "своих" хозяев, зато в полной мере отводят душу на случайных гостях, особенно нежеланных.

Стараясь практически не шевелиться, чтобы не насторожить Гварла, я сложил правую ладонь в "ловушку для ветра", и затянул в нее проклятие домового. Между прочим, довольно значительную часть своих знаний о проклятьях ведьмы почерпнули именно у этих мохнатых злобных существ, больших мастеров в области прикладного вредительства.

Итак, чем там у нас дуют озлобившиеся домовые? В "ловушке" билось несложное, но очень неприятное проклятье, называемое ведьмами "растеряша". Огромной, нужно заметить, силы. Это как же нужно довести домового, чтобы он столько злобы вложил в такое простое проклятье? Ну, как любила говаривать госпожа Химериада: "Кто к нам с черным глазом придет, тот без глаза и уйдет"!

Крутанув хитрым образом кисть, я вернул домовому назад его "растеряшу", да еще и от себя немного добавил. Посмотрим, как ты теперь запоешь, гаденыш мохнатый. Действие "ведьминого глаза" уже прошло, и результат своих трудов я увидеть не мог, но был уверен, что все получилось. Пусть теперь помучается.

Если вы когда-нибудь клали на видное место, допустим, важное письмо или ключи от дома, а потом не могли их найти, то знайте: вот так и работает это проклятье. Потерявшиеся носки, которые буквально только что здесь лежали, пропавшее из запертой шкатулки украшение, которое потом обнаруживается на собственной шее — все это действие "растеряши". Вроде бы мелочь, но вывести из себя способна даже самого невозмутимого человека. Так что домовому предстоит несколько веселых деньков, пока проклятье не утратит свою силу.

— Этот? — раздался вдруг позади меня незнакомый мужской голос.

— Он самый, — отозвался господин Аллано, вставая из кресла.

Кажется, пока мы с зарвавшимся домовым выясняли отношения, в гостиной появился кто-то еще. Я повернулся, чтобы посмотреть на гостей. И хорошо, что я уже сидел в кресле: у дверей стояло три стражника, причем не простых, а со знаком черного меча, разрубающего солнце. Черная Стража*! Похоже, этот бородавчатый тип и впрямь важная шишка! И кое-кому здесь скоро будет худо. Как бы мне еще и за домового не влетело...

— Арестовать его и доставить в Информаторий, — скомандовал стражник с офицерским черепом-нашивкой и вышел.

— Так ему и надо, — с чувством глубочайшего удовлетворения выдохнул предсказатель погоды, — Гварл, отведи мальчишку туда, куда укажут эти господа...

* * *

Кажется, кто-то из стражников навел на меня сонные чары, потому что дорогу до Информатория — так называлось что-то среднее между пыточной и дознавательской — я совершенно не помню, словно все происходило во сне. Зато прекрасно помню, как меня допрашивали, хотя как раз эту часть своей биографии предпочел бы забыть навсегда. Свое дело господа дознаватели знали, и уже пару часов спустя, вытянули из меня даже то, о чем я и сам не подозревал.

Разумеется, никакого заговора или даже злого умысла против господина Карлуша Аллано выявить они не смогли. Специально приглашенная госпожа Урсула, которая, как всегда, скрывала свое безобразное лицо под густой вуалью, подтвердила, что знает меня, и что именно ей предназначалось снадобье от бородавок. И про то, что она подарила своего каменного стража "любезному соседу" — мне даже показалось, что произнесла она эту фразу с ноткой кокетства, а сам предсказатель при этом покраснел, — тоже рассказала.

И с каждым ее словом в мою защиту, Небесный Нюхач мрачнел все больше и больше. Хорошо еще, что они не стали искать того увальня, которого порезали на Зеленой улице, уж он-то наверняка "отблагодарил" бы меня за добрый совет!

Уточнив у свидетельницы, действительно ли я внук "уважаемой госпожи Гюрзильды", дознаватели устроили небольшой перерыв, чтобы посовещаться. Давайте-давайте, совещайтесь. Не одни вы не хотите связываться с Ковеном. Ведьм боятся и уважают повсюду, и стараются с ними лишний раз не ссориться. Подумаешь — какая-то там бородавка. Да моя бабуля ему столько этих бородавок навешает, еще краше прежней будут!

На самом деле, положение мое было незавидным. Похоже, господин Аллано очень ценил свою бородавку, а в Черной Страже — очень ценили господина Аллано. Мой же самый сильный козырь, бабушка Гюрзильда, на несколько дней вышла из игры, и поэтому дознаватели старались уладить все как можно скорее, пока некому было за меня заступиться.

Чутье меня не подвело — они успели все решить и, вернувшись, тут же зачитали мой приговор.

— Эй-эй! А как же суд? Где мой защитник и присяжные? — попытался возразить я.

— Решением Черного Совета от тринадцатого ужасня* сорок второго года, старший дознаватель Информатория имеет право провести собственное расследование и на его основании выносить приговоры без суда. При условии, что двое его коллег сочтут обвинение справедливым, а доказательства исчерпывающими, — сухим канцелярским тоном объявил высокий тип в черной мантии, который, похоже, и был тем самым старшим дознавателем.

— Но у меня нет таких денег!

— Вы же так кичились своими связями с Ковеном. Вот пусть они вам и помогут, — усмехнулся долговязый. И скажите спасибо, что отделались лишь денежной компенсацией ущерба!

— При условии, что он успеет вовремя собрать всю сумму, — злорадно поправил его предсказать, которые все это время сидел сзади меня, не пропуская ни единого слова.

— Итак, господин Кей, у вас есть ровно тридцать три дня, чтобы собрать деньги и передать их в Информаторий, — громко, официальным тоном заявил старший дознаватель, — В противном случае вы подвергнетесь принудительному разчеловечиванию, и будете низведены до низшей нечисти по всем правилам Первого Ритуала. Приговор окончательный, и обжалованию не подлежит.

Ко мне подошел один из его коллег, на ходу вытаскивая изогнутый кинжал, лезвие которого было испещрено магическими рунами. От этого клинка явственно исходила темная, враждебная мощь, замешанная на крови и страданиях.

— Сейчас мастер Ллуарден возьмет несколько капель вашей крови, чтобы вы не вздумали играть в прятки с законом, господин Кей, — усмехнулся дознаватель.

Мою левую ладонь словно обожгло Черным Пламенем*, и, истошно заорав, я потерял сознание...

Глава 3. Знаки судьбы

— У меня нет столько денег! — уже в двадцатый раз повторил я.

Как оказалось, без сознания я пробыл до самого утра. Очнулся уже здесь, сидя на скамейке позади Информатория. Место совершенно безлюдное, что не удивительно, при таком-то соседстве. Кто и зачем меня сюда притащил? Не имею ни малейшего понятия.

Поначалу все произошедшее казалось мне каким-то наваждением, кошмарным сном, однако... На левой ладони зудела рана, нанесенная зачарованным кинжалом — она уже затянулась, и оставшийся рубец по форме напоминал какую-то руну. А впрочем, это и был магический знак, который наверняка не сулил мне ничего хорошего, если я попытаюсь увильнуть от расплаты. К тому же, у дознавателей теперь была моя кровь, а уж кому, как не воспитаннику Ковена ведьм знать, что можно сделать с таким-то богатством?

— Три тысячи лунаров за несчастную бородавку!

Да-да, вы не ошиблись. Именно такую сумму я должен был выплатить господину Аллано примерно через месяц. Наверное, очень выгодное это дело, торговать погодными бородавками.

Возможно, ведьмы Ковена смогли бы собрать столько денег, вот только станут ли они вообще мне помогать? Взаимовыручка для них — это такое не очень модное ругательство. К тому же, в ближайшие дни в селении мне лучше не показываться. А значит, и рассчитывать я могу только на себя и на связи, которых у меня нет...

Стоп! Кое-кого я все же знал, и буквально сегодня отправил к этой милой старушке одного подрезанного парня из деревни. Наверное, стоит для начала переговорить с госпожой Кобриттой, может, она что-нибудь подскажет.

Теперь, когда у меня была цель и какой-никакой план действий, я немного воспрянул духом и даже позволил себе немного насладиться тишиной и покоем...

— Убийство! — спокойно и даже почти буднично заявила привлекательная черноволосая девушка с пронзительным взглядом васильковых глаз, сидевшая напротив меня.

— Что? — поперхнулся я чаем, заваренным на золотистой полыни.

— Старое доброе убийство — вот самое простое и верное решение всех твоих проблем.

Нет, вы ничего не пропустили, это я решил сразу перейти к беседе с госпожой Кобриттой. Да-да, это именно она сидит напротив меня и невинно улыбается. Ох и хороша собой, ведьма! Даже я порой забываю, что ей почти сотня лет, а характер такой, что проще с коброй ужиться. Между прочим, эта эффектная внешность не иллюзия, а результат особых омолаживающих ритуалов, секрет которых тщательно охраняется — так мне рассказывала бабушка.

— Вот с этим? — показал я ей ладонь, — Даже если я смогу изменить внешность и отпечаток ауры, то по метке дознавателей меня все равно вычислят. Кстати, вы можете что-нибудь с этим сделать, госпожа Кобритта?

— Болит? Кстати, милый, мы же договорились — для тебя я просто Бритта.

— Зудит немного. Но я имел в виду символ, а не рану. Его можно как-нибудь убрать или нейтрализовать?

— Запросто, — махнула она рукой, хоть прямо сейчас.

— Это было бы просто чудесно! И я был бы очень признателен вам... тебе, Бритта.

Признаюсь честно, слова этой более чем успешно молодящейся ведьмы меня окрылили. Госпожа Кобритта встала и вышла из комнаты, но почти сразу вернулась, сжимая в руке изящный топорик.

— Это еще зачем, — отшатнулся я.

— Как зачем? Руку рубить будем. Ты же сам хотел избавиться от метки. Надеюсь, тебе хватило ума не оставлять им свои волосы или кровь?

По выражению моего лица она поняла, что не хватило, и криво усмехнувшись, положила топор на стол, между чашкой с чаем и куском клюквенного пирога.

— Значит, самому тебе лучше к нему и близко не подходить. Нужно действовать чужими руками.

— Нанять убийцу? Но у меня нет денег даже на это!

— Попроси у своей бабки. А еще лучше, пусть она приготовит какое-нибудь хитрое зелье или чахоточное проклятье. Или ты и про своих родственников тоже все дознавателям выложил?

Я лишь молча кивнул.

— Эх, молодежь-молодежь. Тогда вне зависимости от причины смерти этого твоего предсказателя погоды, подозрение в первую очередь упадет на тебя или Ковен. А это значит, что у тебя остался последний вариант.

Перехватив мой испуганный взгляд, брошенный на топор, ведьма мелодично рассмеялась, и на ее щеках появились очаровательные ямочки. Тысяча инквизиторов, как же она хороша!

— Нет-нет, я не собираюсь лишать тебя руки, тем более, это все равно не поможет. Ты должен заработать эти деньги честно, не преступая закон!

— Хм... Такая мысль не приходила мне в голову.

— А какая приходила?

— Отыскать тебя и спросить совета, — честно признался я, вызвав у Бритты этим заявлением новый приступ смеха, — И в этом нет ничего смешного!

— Понятно. И куда ты пойдешь дальше?

— Ну... Я думал... А у вас... у тебя, случайно, нет для меня работы? Я могу растирать травы, делать настои, подготавливать наговоры на воске или на потрохах. Если нужно — смогу и сглазить...

— Тише, тише ты, разогнался, — остановила меня красавица, — Это все я и сама могу, еще и получше тебя. Помощники мне не нужны, да и не смогу я платить достаточно, чтобы ты мог отработать долг. Попробуй поискать работу в южной части города. Большие деньги крутятся именно там.

— Знаю, — пробурчал я, — Поэтому и стараюсь держаться подальше оттуда.

— Завтраком, так уж и быть, тебя накормлю, а потом советую не мешкать — у тебя впереди целый день, так постарайся потратить его с толком.

Дождавшись моего кивка, она встала из-за стола и загремела посудой, разогревая завтрак, а я погрузился в раздумья...

* * *

Южная часть города, называемая Золотым кварталом, была деловой частью Тенеграда, где делались деньги. Огромные деньги. Здесь не было зомби-нищих или баньши-кликуш, которые заполонили трущобы и кварталы бедноты. Мостовые регулярно убирались, а бродячих тварей и всяческих паразитов отлавливала специальная команда чистильщиков.

Деньги здесь делали на всем, даже на воздухе, причем и его предлагали довольно-таки широкий выбор. Покупка и продажа всего, что только угодно, от оружия до экзотических услуг процветала здесь наряду с азартными играми, предсказаниями судьбы (в том числе и по потрохам заказчика) и навеиванием заказных снов. Каждый день тысячи живых и неживых обитателей Тенеграда теряли здесь свои состояния, а сотни других — зарабатывали.

И именно сюда я пришел, чтобы заработать эти проклятые тридцать тысяч лунаров. Тридцать полновесных золотых. Самый простой способ, который пришел мне в голову, это были азартные игры. Не то, чтобы бабушка обучала меня карточным фокусам, но некоторые ведьминские наговоры и проклятья прекрасно годились, чтобы помешать игре соперников. Правда, чтобы выиграть достаточную сумму, нужно было играть по-крупному, а на это у меня не было денег.

Так что временно пришлось забыть об игорных домах, казино и скачках — мне попросту нечего было ставить. Я решил найти себе работу.

Для начала прошелся по тому списку адресов, что мне дала любезная Бритта... то есть, госпожа Кобритта. Там значились две ведьмы, одна гадалка, какой-то аптекарь и ловец снов третьей категории. Не особо раздумывая, я просто решил идти по порядку, и первой в списке значилась госпожа Хеммуль, аллея Отчаяния, дом шестнадцать. Ничего отчаянного я на этой улице не заметил, кроме хмурого тролля с веревкой и куском мыла в руках, который как раз присматривался к довольно крепкому суку единственного на весь переулок дерева. Судя по тому, что камнекожий гигант был абсолютно гол даже для тролля, которые и так не особо обременяют себя одеждами, бедолага наверняка только что вышел из какого-нибудь казино. Или его оттуда вышвырнули?

Следуя дурацкому принципу Равновесия, который в переносном и буквальном смысле вколачивала в меня моя бабка, я старательно скосил глаза и сглазил веревку тролля. Извини, друг, но уж лучше ты себе ноги переломаешь, свалившись оттуда, когда лопнет веревка, чем испортишь своей грязной тушей чудесный вид из окон ближайших домов.

А вот и шестнадцатый дом. Внешне он ничуть не был похож на жилище ведьмы, по крайней мере на те, к которым привык я. Слишком все было чисто и опрятно: ни тебе ритуальных черепов животных, ни сушащихся под навесом трав и крыльев летучих мышей, ни огородика у дома, традиционно поросшего ценными сорняками.

Стоило мне приблизиться к двери, как та услужливо отворилась, словно приглашая войти. Дважды плюнув через правое плечо, я смело шагнул за порог. Внутри оказалось темно.

— Ай молодой, ай красивый, ай несчастный... — раздался из тьмы напевный голос.

И тут же в той стороне зловещим желтым пламенем вспыхнула свеча, высветив уже немолодое уставшее лицо.

— Несчастный, — не стал спорить я, вспомнив о долге.

— Вижу, вижу печаль твою, вижу зазнобу. Не волнуйся, молодой и красивый. Госпожа Хеммуль решит твои проблемы. Соперника твоего отсушит, а возлюбленную — приворожит.

— Э-э-э... Вообще-то я здесь по другому вопросу.

— Молчи, не говори! Не бойся, слабость твою исцелю, станешь выносливый и страстный, как горный криворог! — продолжала подвывать ведьма.

В этот момент за окном раздался оглушительный грохот, и земля заметно содрогнулась.

— Вообще-то, я ищу работу. Может, вам нужен подмастерье? Меня обучала сама госпожа Химериада, а моя бабушка — ведьма Гюрзильда, — затараторил я.

— Работы нет! Убирайся!

— Но я могу... Я буду...

— Пошел прочь! — почти завизжала она, указывая костлявым пальцем на дверь.

Выходя, я почувствовал, как нагрелся висящий у меня на груди амулет, наговоренный лично старшей ведьмой общины Болотья от сглаза.

— Ах ты карга старая! Да что б тебе неделю икалось! — ярость вспыхнула во мне, как стог сена от удара молнии.

И тут мой взгляд упал на громадную фигуру, шевелящуюся в тени дерева. Подойдя поближе, я понял, что это тот самый тролль. Он сидел на земле и постанывал, обхватив правую ногу.

— Не сломал? — поинтересовался я, подойдя поближе.

— Харг аргал, хмырг! — невежливо отозвался тот, сверкнув налитыми кровью глазами.

— А ты смелый. Я бы ни в жизнь не полез вешаться, если бы меня перед этим ведьма сглазила.

— Тырг халдан карга?

— А мне почем знать? — пожал я плечами и указал на дверь, из которой только что вышел, — Она потом вот в этот дом зашла.

— Тыр гарун карга кирдык! — угрюмо заявил тролль и, поднявшись на ноги, решительно захромал к дому госпожи Хеммуль.

— И от меня ей привет передавай... — пробормотал я, и пошел по следующему адресу...

Аптекарь встретил меня в халате традиционного серо-зеленого цвета, сжимая в руке бутыль из зеленого стекла с плавающим внутри скрюченным гомункулом.

— Господин Ож? — уточнил я, внимательно рассматривая толстячка.

Аптекарь оказался совершенно лыс, а его густые усы были неестественного ярко-желтого цвета.

— Д-да, т-так меня з-зовут.

— Дело в том, чтоя ищу работу, и госпожа Кобритта...

— У м-меня нет для в-вас работы, м-молодой человек.

— Кстати, я могу навсегда избавить вас от заикания. И вообще могу быть очень полезен!

— Н-не сомневаюсь, н-но многие из м-моих рецептов — эт-то секрет, к-который п-передается из п-поколения в поколение. И м-мне бы не х-хотелось...

— Понятно, — перебил я его, — А как насчет заикания? Это недолго, не больно и не дорого.

— П-пустое, — махнул он рукой, — П-при м-моей раб-боте п-постоянно п-происходят какие-то стрессы, взрывы и п-прочие неприятности. Думаете, я не п-пытался? Д-два-три дня, и з-заикание снова в-возващается.

— Постоянным клиентам скидки, — предложил я, но здесь тоже все было ясно. Пришлось уходить с пустыми руками...

Вторая ведьма захлопнула дверь перед самым моим носом, едва услыхав, что я ищу работу.

Гадалка долго думала, смотрела на мою ладонь и перебирала куриные потроха, предварительно измазав мне лоб кровью несчастной птицы.

— Карты все скажут, — наконец, заявила она, раскладывая на столике гадальные картинки.

Старательно скрывая волнение, я вытащил одну из них и перевернул. На меня смотрел, улыбаясь, хитрющий тип в шутовском колпаке с бледным лицом и внушительными клыками.

— Хм. Безумный князь вампиров, — задумчиво пробормотала гадалка.

— И что это значит?

— Тебя ждут тяжелые испытания, мальчик. Но решение твоих проблем зависит от него, — указала она на карту.

— От спятившего повелителя вампиров?

— Скорее, это символ удачи. Той удачи, что сопутствует безумцам и актерам. Увы, если на твою судьбу влияет эта карта, то никто не сможет подсказать тебе верный путь или предсказать будущее. Могу лишь посоветовать держать нос по ветру и не упустить свой шанс.

— Мне. Нужна. Работа! — прорычал я, и стукнул кулаком по столу.

Одна из карт вдруг выскользнула из-под моей руки и упала на пол рисунком вверх.

— Тайный советник, — определила ее гадалка.

— И что это значит?

— Бойся его. Этот человек способен разрушить твою жизнь. Но его советы укажут тебе верный путь, поэтому слушай внимательно, что он скажет.

— А что насчет работы?

— Извини, — развела она руками, — мне нечего тебе предложить.

— И что теперь делать? Мне больше некуда идти.

— Тенеград большой город, и ты наверняка найдешь своим талантам применение. Только сперва заплати мне три лунара за гадание.

— Какое еще гадание?

— По руке, по потрохам и по картам Судьбы. Обычно я беру больше, но у тебя, как я понимаю, туговато с деньгами. И внимательно следи за знаками судьбы, мой мальчик.

— Надеюсь, совет бесплатный? — пробурчал я, отсчитывая монеты.

Вышел от гадалки я в скверном настроении, и был готов выплеснуть свою злобу на первого же встречного, наслав на него порчу или болезнь. Общение с ведьмами накладывает свой отпечаток, так что в гневе я порой бываю... неприятен.

Впрочем, лучше было приберечь силы, чтобы произвести впечатление на потенциального работодателя. В одном прорицательница была точно права — Тенеград большой, и если я не смогу найти работу, значит грош цена моим талантам и умениям.

Для начала нужен был хоть какой-то план. Тысячи торговцев, заведений и предприятий, которые занимались всем, что только может придти в голову — куда лучше податься, с моими-то навыками?

Денег почти не оставалось, поэтому я, наслав с помощью дорожной пыли на торговца легкое помутнение зрения, стащил с его лотка пару листков бумаги и пишущую угольную палочку. Отыскал укромное местечко, где меня никто не потревожил бы, и уселся составлять план. Кое-как расчертив листок бумаги, я просто начал выписывать те занятия, в которых я действительно разбирался, и где мои таланты были нужны.

Немного подумав, решил быть честным перед собой и вычеркнул половину пунктов.

Затем отбросил те области, где была слишком высокая конкуренция. Как там говорила моя бабушка, насылая болезнь на одну захолустную деревушку, в надежде потом предложить им свои услуги? "Чем выше спрос на твои услуги, тем больше ты стоишь..."

— Что пишешь? — едва слышно прошелестел чей-то голос, напоминая шорох осенней листвы.

Я оглянулся, но рядом никого не было.

— Показалось, — пожал плечами и вернулся к списку.

— А у тебя в третьем слове ошибка, — снова повторил голос с ноткой злорадства.

— Чего?

— Вместо знака "арем" там должен быть "арн".

— Символ судьбы, — я вдруг вспомнил слова гадалки о знаках и тайном советнике. Вот уж не думал, что все сбудется так быстро и в точности. Хороша колдунья, честно заработала свои монеты!

— Ишь ты, какой умный выискался. Умный и невидимый, — намекнул я своему собеседнику.

— А это уж кому как умения хватает.

И то верно! Скосив глаза, я прикусил губу и, ощутив солоноватый привкус крови, быстро наговорил себе ведьминское зрение. Оглянулся, и сразу заметил говорившего.

— Так-так... Метр ростом, в овечьем тулупе на голое тело, рожа красная, а ко лбу дубовый листок прилип, — вслух начал описывать я увиденное, — Банник*! Вот только бани по близости что-то не видно.

— Снесли, — вздохнул краснолицый мужичок, — А от духов почистить забыли. Вот я и брожу по Золотому кварталу: дальше-то мне ходу нет, место держит

— И давно?

— Да, считай, уже третий год, — вздохнул банник.

— Слушай! — осенило вдруг меня, — Наверняка ты здесь все знаешь. Давай так. Ты мне помогаешь, а я тебя изгоню по всем правилам.

— Не надо меня изгонять, — отпрыгнул тот и выставил вперед крепенькие кулачки. — А на новое место пересадить сможешь?

— Гхм. Ну, если у тебя есть на примете свободная баня, то могу попробовать.

— Есть! Хорошая, новая... Свой банник там еще не завелся, так я бы с радостью. Идем, покажу!

— Тпру! Ишь, разогнался. Ты сначала свою часть уговора выполни.

— Ладно. Чего тебе нужно?

— Знаешь что, друг мой банник... А помоги-ка ты мне найти работу!

Глава 4. В поисках работы

— ...жители этого города недооценивают важность бань! За последние десять лет снесли почти десяток, а на их месте построили лавки, храмы темных богов и даже, страшно сказать, бордели!

— Невероятно, — отозвался я, полностью погруженный в свои мысли.

— Конечно, содержать приличную баню стоит очень недешево. Одни только моющие средства... Да ты сам посуди: для зомби и прочей нечестии нужен бассейн со спокойной водой — проточной они боятся, что огня. А ведь они — ну, зомби — прошу прощения, воняют!

— Невероятно...

— Вот-вот! Невероятно воняют! Представляешь, что станет с водой, когда там пара десятков мертвяков искупается? И бассейн постоянно нужно чистить... Конечно, можно просто запустить в него серебристых трупожорок — слыхал про таких рыбок? Но, во-первых, где их достать? А во-вторых, нужно постоянно следить, чтобы они не слишком выросли, а не то войдет в воду грязный зомби или упырь, а выйдет — начисто обглоданный скелет!

— Невероятно...

— Да, жуткое зрелище. А призраки? Иногда встречаются такие древние экземпляры, что с них проявившуюся эктоплазму сутками счищать приходится. Щелочные ванны для вурдалаков, сернистые купальни для бесов и демонидов*, паровые комнаты для вампиров, некропотоковый душ для личей — и за всем этим нужен глаз да глаз! Скажу тебе честно, толковых банников нынче остались единицы.

— Невероятно...

— Ну почему же? Как раз это вполне понятно. Ценности нынче не те — о чистоте тела и помыслов никто уже и не думает, всем одного подавай: денег и власти. Грязных денег, прошу заметить! Вот взять, например, тебя. Ты когда последний раз был в хорошей бане? Ну, или, хотя бы умывался с мылом?

Как вы уже догадались, мы с банником бродили по Золотому кварталу в поисках работы. Банный дух, назвавшийся Йорхшем, оказался действительно хорошим проводником, успев облазить за годы вынужденного скитания все уголки. Но был у него один серьезный недостаток — болтливость. Унять его было совершенно невозможно, создавалось ощущение, что все это время ему не с кем было поговорить. Впрочем, может так оно и было? Далеко не каждый способен общаться с духами места*, да и кому какое дело до беспризорного банника?

Все бы ничего, но тема для разговоров у Йорхша была всего одна — бани. Этот замухрышка в грязном овечьем тулупе, шлепающий босиком где-то рядом, оказался просто одержим чистотой и своими банями. Выслушивать все эти откровения не было никаких сил, а потому я просто не обращал на его болтовню никакого внимания и создавал видимость беседы, вставляя в редкие паузы всего лишь одно слово:

— Невероятно!

— Эй... Погоди — ты что, меня совсем не слушаешь? — голос банника звучал обиженно. Видеть его я не мог, поскольку врожденным ведьминым зрением не обладал, а наговор через косой прищур давал слишком кратковременный эффект, да и глаза потом болели жутко.

— Прости, Йорхш, просто я немного не в себе. Мы потратили пол дня, и никаких результатов!

Действительно, сопровождаемый невидимым и неслышимым для всех банником, я бродил по Золотому кварталу и стучался в сотни дверей, но все безуспешно. Ведьмы, аптекари, алхимики и знахари в один голос твердили про "фамильные секреты", "опасные рецепты" и старались выпроводить меня побыстрее. Торговцы, едва заслышав о моих талантах, тоже чуть ли не в шею выталкивали прочь:

— Ты сам посуди, — объяснял мне невысокий гоблин, продававший амулеты от сглаза, — кто станет тебя к товару приставлять? А ну как попортишь? Куда я его потом дену?

— Да не собираюсь я ничего портить! К тому же, порчу навести, это тебе не висельнику веревку обрезать, здесь нужно время и должный настрой. Тебе ли не знать?

— Вот! То-то и оно. Покупатели, знаешь ли, разные бывают. Иногда такие типы встречаются, что своими руками придушил бы, а приходится кланяться и улыбаться, — оскалился горбун, — Живо тебе нужный настрой создадут. Из себя выйдешь, так не то что товар — клиента сглазишь или хворь какую нашлешь. А чья репутация пострадает? Моя! Нет, никто в здравом уме товар тебе не доверит, уж извини, говорю тебе все, как есть.

Потом я решил наведаться к тем, кто занимается изгнанием злобных духов. Уж чему-чему, а обращаться с "шумным народцем", как называли их ведьмы, меня бабушка научила. Я еще ходить толком не умел, а уже шугал домовых под лавкой. Нескольких штук госпожа Гюрзильда специально поселила в горнице: за мной присматривать, да чтобы внук мог применять полученные знания на практике. Работа с духами была не самой сложной, но денежной. Почему бы и не попробовать?

Увы, и там меня постигла неудача. Йорхш привел меня на улицу Бездушную, где ютились охотники на нечисть, изгоняющие духов, чистильщики и заклинатели всех мастей. Окинув взглядом нестройные ряды домов и двери, над каждой из которых висела вывеска, я сперва обрадовался — выбор большой, наверняка здесь кому-нибудь нужен толковый помощник.

Как бы ни так! Половина из них оказалась шарлатанами, которые даже не смогли обнаружить моего спутника. Едва поняв, что я кое-что в этом деле смыслю, они тут же хлопали дверью перед моим носом. Другие же снова начинали знакомую песню о профессиональных секретах. Угу, жестяное ведро с медной колотушкой у одного, простой оберег от домовых и кикимор у другого, а третья так и вовсе святую воду в бочке хранила: меня всего так и обсыпало красными пятнами, насилу выбрался. Нет-нет, я не нечисть и не посвященный Тьме, просто у меня на нее жуткая аллергия.

Впрочем, были среди всех этих проходимцев и те, кто действительно имел дело с духами и дикой нечистью. Кто-то сразу заявлял, что у них нет работы, другие задавали множество вопросов или устраивали какое-нибудь испытание. Я даже впервые подумал, что наконец-то ухватил свою удачу за хвост, но... Хвост тот оказался для меня слишком скользким.

— Да что с вами всеми такое!? — не выдержал я, услыхав очередное "Мы подумаем..."

— Ты только не волнуйся, — тут же занервничал Гард, кладбищенский охотник, — Понимаешь... Ты, конечно, хорош, для некоторых — даже слишком хорош. Но тебе будет проще открыть свое дело, чем подсесть к кому-то на хвост. Вот только такого конкурента вряд ли кто потерпит...

— Почему?! Что со мной не так?

— Ты — внук ведьмы. Обладающий Даром. Не обижайся, но иметь дело с тобой никто не захочет.

— Из-за пары дурацких предрассудков?!

— Из-за множества катастроф и смертей, которые так или иначе связывают с подобными тебе, с ведьмаками. За вами тянется дурная слава, от которой не отмоет даже банник, — кивнул он в пустоту рядом со мной, — Только без обид. Учти, что мой дом заговорен, и от дурного глаза — в том числе.

Вот теперь все встало на свои места. Ведьмак. Звучит почти как приговор, но в словах господина Гарда был определенный смысл. Проклятье, да он был полностью прав! Объяснять всем и всякому, что я не такой, не было смысла — не поверят. Или испугаются, что рано или поздно натура возьмет свое.

— В любом случае, спасибо, что уделили мне время, господин Гард, — я постарался быть вежливым до конца и с трудом подавил зарождающийся во мне гнев. Охотник понимающе усмехнулся.

— Я не знаю, кто взял бы тебя на работу. Попробуй поискать себе место там, где ты будешь не слишком выделяться и не сможешь причинить кому-нибудь вред. Или где именно за это и платят.

— Да, так я и сделаю, еще раз, спасибо.

* * *

— Слушай, а ты всегда ищешь работу на пустой желудок? Между прочим, уже время обеда! — заметил банник.

— Звучит разумно, — согласился я, немного поразмыслив.

— Знаю я поблизости одно местечко...

— Давай на этот раз я сам выберу. Кажется, вон оттуда доносится чудеснейший аромат.

— На твоем месте, я бы не...

— Я так хочу! Не устраивает? Можешь убираться вон! — вспылил я.

— Хорошо-хорошо, сделаем так, как ты скажешь, — тут же согласился Йорхш.

Удовлетворенный этой победой над несчастным духом, я зашагал в ту сторону, откуда ветер донес дивный аромат, от которого мой рот тут же наполнился слюной. Пахло просто изумительно! Чтобы это ни было и сколько бы оно не стоило — я это сегодня съем!

Смело толкнув дверь, я вошел в заведение под названием "Ароматный ад"...

Убранство, вопреки моим ожиданиям, навеянным вывеской, было более чем скромным и более чем грязным, на что мой спутник отреагировал набором отменных ругательств в адрес хозяев.

Тем не менее, таверна — а это оказалась именно она — была забита битком, и никто не беспокоился по поводу ее чистоты и убранства. И пахло здесь воистину божественно! Причем, я имею в виду вовсе не наших, темных богов, от которых в лучшем случае несет серой или попахивает мертвечиной.

Свободное место было всего одно, и на него уже был претендент: широкоплечий детина с красными глазами и лицом землистого цвета, выдающим в нем представителя подземных урлоков — полулюдей, полуорков, живущих в пещерах под горами Траг. В обычной ситуации связываться с ним было бы себе дороже: наговоры* и сглазы* на урлоков почти не действовали, а проклятья требовали подготовки, но сейчас мне слишком хотелось есть.

— Эй, стой! Ты куда?! — раздался позади отчаянный голос банника, когда я решительно направился к свободному столику.

— Драться за еду, — бросил я за спину и ускорил шаг, заметив, что плечистый урлок уже садится на место, которое должно было быть моим.

В ответ со стороны невидимого банника раздалось невнятное бормотание, складывающееся в смутно знакомый ритм. Настолько знакомый, что я даже замер на месте и обернулся, прикусив до крови губу и нашептав наговор "ведьминого глаза", чтобы проверить свою догадку.

Рядом с Йорхшем стояло мохнатое существо, отдаленно напоминающее человека. Глаза бусинки, два торчащих передних зуба, словно у кролика, и огромный круглый живот, который существо придерживало обеими руками. Собственно, именно оно сейчас и бормотало, и я даже смог разобрать пару строк наговора, который ведьмы называли "сопливым носом". И предназначался он мне!

"...не услышит, не учует, коль в пивнухе заночует.

Корень яххи*, тот что стух, отшибет любому нюх!"

...закончил пивник — а это был именно он — и довольно ухмыльнулся:

— Все, человек, теперь ты сможешь мыслить трезво.

Услышать такие слова от трактирного духа было столь необычно, что я даже не стал сразу на него обижаться. Лишь оглянулся — убедиться в том, что место занято, и урлок жадно уплетает за обе щеки что-то, отдаленно напоминающее комок болотной тины. И вот эта мерзость так заманчиво пахла?

Стоп! Как и положено, наговор напрочь отшиб мне нюх, и теперь "Ароматный ад" вовсе не казался таким уж заманчивым заведением. Неопрятность и простота убранства бросались в глаза и вызывали у меня множество разных чувств, кроме желания здесь отобедать. И странно выглядели довольно урчащие посетители, которые с наслаждением облизывали пальцы и шумно втягивали воздух.

— Что здесь происходит? — навис я над банником и пивником.

— Обычное чародейство, — пожал плечами трактирный дух, — Хозяин понимал, что его заведение скорее отпугнет посетителей, чем приманит, а здешней стряпне так и вовсе место на помойке — такой даже зомби давиться не станет. Вот он и нанял аромага*, чтобы тот заклял таверну. Это всяко дешевле выходит, чем делать ремонт и брать на работу хорошего повара.

— Я это сразу почуял, попытался тебя остановить, да только ты и слушать не хотел, — вмешался Йорхш, — Вот и пришлось позвать его на помощь, пока беды не случилось.

— Оглянись, человек. Сюда приходят только те, кто способен различать запахи. От чародейских ароматов они теряют голову, и требуют еще и еще. А потом снова возвращаются. И платят за эти помои втрое больше того, что просят в соседних забегаловках, хотя там кормят не в пример лучше.

— Хм... А если кто-то, допустим, простудится и придет сюда по старой памяти? — спросил я.

— Для таких случаев хозяин держит Рорка, — пивник указал в дальний угол.

Рорк оказался орком. Громадный, с увесистыми кулачищами, он сидел на лавке, хмурым взглядом встречая заходивших посетителей и внимательно наблюдая за обедающими.

— И что, неужели эта аромагия так часто дает сбой? — засомневался я.

— Наоборот, — усмехнулся дух, — здесь каждый день дерутся из-за тарелки какой-нибудь дряни, за которую даже кладбищенские собаки не грызись бы.

— Йорхш, убираемся отсюда немедленно. Обещаю, что впредь буду к тебе прислушиваться. И тебе огромное спасибо, что помог меня удержать, — обратился я к пивнику, — Может, я могу для тебя что-нибудь сделать?

Тот молча почесал свою выпирающее брюхо и покосился на хозяина трактира.

— Обижает? — догадался я.

— Такую кислятину под видом пива сюда привозит, что я без работы сижу. Как можно сделать хуже то, что и без того пить невозможно? Ну какой я пивник, если даже в пиво помочиться не могу? Потому что от этого у него только пена гуще, да вкус лучше делается! Трактирщик этот измывается надо мною, а я даже поквитаться с ним не могу. Хоть ты жалобу на него пиши.

— Кому? — опешил я.

— Профсоюзу злобных духов. Слыхал о таком?

— Нет.

— И я нет, — вздохнул пивник, — Потому и не написал. А еще я писать не умею... Хозяин избавляться от меня не хочет, ему денег жалко, а сам уйти не могу, место держит. Да и куда я пойду? Бродить неприкаянным и лишенным силы, как этот? — кивнул он в сторону молчаливого банника.

— Да уж... Влип ты. Я бы мог тебя изгнать, но лучше от этого не станет.

Мне стало действительно жаль это пузатое существо. Он ведь, как и я, по своей природе вредитель, да вот только служить своему призванию не может — так ведь и совсем захиреть можно. Это как же нужно запустить трактир, чтобы даже злобному духу там нечего была делать?

По хорошему, мне следовало чем-то помочь несчастному пивнику. Выпросив у него листок бумаги и писало, я взялся за дело. И уже через полчаса трактирный дух получил улучшенную версию своего наговора, который можно было наговорить ну, например, на бочку с пивом. И любой, кто отведал того пивка, сразу получил бы полное прояснение обоняния и разума, со всеми вытекающими последствиями, весьма неприятными для двуличного хозяина этой забегаловки.

После этого мы отправились в соседнее заведение, которое указал мне Йорхш. Заказав себе кувшин с квасом, гречневой каши и бараний бочок с луком, я погрузился в раздумья.

— Ну что, банник, какие будут мысли? Куда мне теперь податься?

— Ну, если ты умеешь с ремесленными духами управляться так же ловко, как и с шумными, то я бы посоветовал идти к мастерам. Полезных духов нынче редко кто приживает.

— Не годится, — мотнул я головой, — Вот зверей приручать могу, да только кому это нужно? И кто подпустит вредителя к своим любимцам или к охотничьим тварям?

— Никто, — согласился дух, — Амулеты делать умеешь?

— У меня всегда с зачарованием были проблемы. Разве что порчу могу навести, но на такие вещи особого спроса нет. Так что в мастерские мне тоже путь заказан.

— А чем вообще занимаются ведьмаки?

— Тем же, что и ведьмы, — пожал я плечами, — портят жизнь людям и нелюдям. Не со зла, конечно, и не потому что ничего другого не умеем, просто слава у нас такая. Ты сам посуди: если к тебе десять человек идут, чтобы на кого-то порчу навести, и только один — хворобу исцелить, то волей-неволей начнешь больше внимания уделять проклятьям и сглазу, а не целительным наговорам и настоям. Так что год за годом, век за веком, ведьмы все больше занимались именно вредительством. За последние две сотни лет не было придумано ни одного нового ритуала или наговора, который помогал бы людям! Зато новые проклятья или виды летучей чахотки — чуть ли не каждый год создаются.

— Ломать, это тебе не строить, — глубокомысленно заявил Йорхш.

— А вот давай прикинем... Пришел к тебе больной, а ты раз — и вылечил его, он заплатил и убежал довольный. А если к тебе приходит завистливая селянка, чтобы мужа соседки приворожить? — я поднял руку и начал загибать пальцы, — Мужика приворожили, это раз. Потом соседка приходит узнать, что вдруг с ее ненаглядным случилось. Делаем гадание на порчу. Понятное дело, что гадать-то там нечего, и так все ясно. Это два. Потому нужно с мужа приворот снять. Это три. И тут же соседке, змеюке, отомстить, порчу наслать — красоту попортить, или корову свалить больной...

— И ждать в гости уже соседку, — быстро уловил мысль банник. — Ловко придумано!

— Это не мы придумали, это человечья натура такая, — поправил я его.

— Значит, тебе нужно искать работу там, где вредят людям.

— В убийцы идти? Или в уличные грабители?

— К ним так просто не прибиться. К тому же, как я понял, тебе нужны "чистые" деньги. Честная работа, на которой дозволено вредить людям. И нелюдям...

Вдруг за моей спиной послышались звуки возни, стук кулаков о чье то лицо и звон разбившейся посуды. Достаточно далеко, чтобы не беспокоиться по этому поводу.

— А ну успокоились, оба! — рявкнул вдруг громадный детина, до этого спокойно сидевший у стены чуть правее меня. Он встал, подошел к дерущимся и, казалось, просто положил руки им на плечи.

Вышибала был совершенно лысый, а шея его была такой короткой, что палачу пришлось бы здорово постараться, чтобы по ней попасть. Под тяжестью его рук забияки заметно присели, и перестали неумело тыкать друг в друга кулаками.

— Хотите драться? — здоровяк ухватил одного из нарушителей спокойствия за шиворот и спокойно приподнял его таким образом, чтобы их глаза оказались на одном уровне, — Идите на улицу или деритесь со мной. Понятно?

Висевший над полом задира часто закивал, соглашаясь с громилой. Заверив его, что будут вести себя спокойно, драчуны вернулись к трапезе.

— Вот то, что мне нужно! — радостно заявил я, обращаясь к невидимому баннику.

— Ты что, решил в вышибалы податься? Уж извини, но не годишься ты для такой работы. Там ведь нужно выглядеть так, чтобы любой задира сидел тише воды и ниже травы.

— Да нет же. Я говорю об уличных боях! Идем, покажешь, где здесь у вас за деньги друг другу носы и ноги ломают.

Быстро допив остатки кваса, я направился к выходу из трактира.

Глава 5. Бои без правил

— Эй, послушай, — нагнал меня Йорхш, — ты же это не серьезно?

— Почему? — удивился я.

— Ну вот взять тех же вышибал. Они должны выглядеть угрожающе, а в случае чего — разнять драчунов и вышвырнуть из трактира. Верно?

— Вроде того.

— Но ведь одно дело — трактирная драка, и совсем другое — уличные бои! Там ведь тебя будут бить!

— И что?

— Бить по-настоящему те, кто умеют это делать. Был бы ты магом, оно и понятно — но ведь ты ведьмак! Все эти проклятья, наговоры и сглазы хороши, но уж больно долго действуют, особенно на нелюдей.

— На нелюдей?

— Ну конечно! Оборотни и вурдалаки, урлоки и орки, демониды всех мастей, кровавые рххары — мало ли кому захочется кулаки почесать и деньжат заработать? Кстати, а разве все эти твои фокусы не по-разному на разных тварей действуют?

— Не только, — вздохнул я, — чем здоровее и выносливее человек, тем дольше нужно времени и тем слабее эффект. Хороший боец меня пережует и не поперхнется.

— И какой же у тебя план?

— Я не буду драться с бойцами. Веди меня туда, где можно попробовать свои силы в магическом поединке.

— Ох, святые инквизиторы, — простонал банник, — похоже, придется мне и дальше жить на улице.

— Не бойся, — успокоил его я, — лучше постарайся меня хорошенько разозлить перед боем, мне нужно подготовиться.

И тут же камень, лежавший у меня на пути, откатился в сторону: ровно на столько, чтобы подвернуться мне под ногу. Это было... неожиданно, и я, взмахнув руками, рухнул на землю, в самом прямом смысле ударив лицом в грязь: упал прямо в лужу, которой там только что не было.

— Хе-хе, неуклюжий человек. Ты с камнем не можешь справиться — как будешь драться с настоящим колдуном? — раздался ехидный смешок из пустоты.

— Ах ты, мерзкий дух! — вскинулся я, — Шутки шутить со мной вздумал?

— Эй, человек, ты же сам хотел разозлиться?

— Хм, верно... Отличная работа, продолжай!

Возможно, вы не совсем понимаете, что происходит. Сейчас попробую объяснить.

Для того, чтобы заклинания магов обретали реальную власть над материей, они используют различные источники силы. Стихийные маги — обращаются к чистым энергиям стихий. Некроманты и черные колдуны преобразуют эманации страданий и смерти. Но в своем большинстве маги используют собственные резервы особой энергии, называемой мана. Ее маги частично производят сами, частично — впитывают рассеянную вокруг "дикую" ману или преобразуют силу стихий.

С ведьмами все иначе. Наверное, дело в их женской природе, а может, в особенности магии вредительства, которая требует своего подхода. Как бы то ни было, но они черпают силу в собственных эмоциях. Учитывая характер их колдовства, и чувства нужны соответствующие: гнев, злость, зависть, жажда мести и прочие худшие качества, за которые так ненавидят и боятся ведьм.

Для того, чтобы успешно заниматься вредительством, колдуньи сознательно взращивают в себе все самое худшее, собирая по крупицам и усиливая отрицательные эмоции. Они учатся по собственному желанию впадать в ярость, завидовать чему угодно и ненавидеть все живое, чтобы черпать из этих чувств силу. Большинство из них весьма милы и добродушны, а их кажущаяся раздраженность и сварливость — всего лишь "рабочий настрой", позволяющий наделять ведьминские ритуалы и наговоры реальной силой. К тому же, вложив злобу или досаду в какое-нибудь проклятье, и в самом деле чувствуешь себя спокойнее и добрее.

Этому учили и меня. Конечно, мужчины по своей природе намного спокойнее и сдержаннее, чем женщины, и потому ведьмовская наука давалась мне крайне тяжело, а результат был... В общем, особых поводов для гордости не находилось. В спокойном и благожелательном состоянии мне нужно сильно постараться, чтобы сглазить хотя бы муху. Вот поэтому сейчас и приходится вытаскивать наружу все то темное, что используют ведьмы в своем колдовстве. С помощью Йорхша, разумеется...

— Эй, человек, сзади! — окликнул меня банник, вынудив обернуться.

И тут же на меня налетел кто-то, идущий впереди.

— Смотри, куда идешь, мальчишка! — прорычал он, огибая меня.

— Благодари темных богов, что мне нужны эти силы, — едва слышно прошипел я ему вслед, — Но я тебя запомнил, хорошо запомнил.

— Ну как? Достаточно?

Едва различимое шевеление воздуха дало мне понять, что банник находится где-то чуть правее. Использовать "ведьмин глаз" я не хотел, экономя с таким трудом накопленные силы. Наугад пнув в то место, я почувствовал, как нога отшвырнула что-то мягкое и невидимое. Увы, сейчас я мог себе позволить только такой способ отомстить изобретательному духу.

— Ты отлично справился, Йорхш! Если не получится с твоей новой баней, то ты всегда сможешь найти работу в Болотье. Если я тебя к тому времени не придушу за усердие. А сейчас помолчи, мне нужно подготовить несколько наговоров...

С зачарованием предметов у меня всегда были проблемы, да и наверняка использовать магические амулеты и оружие в таких боях запрещено. Классические проклятья слишком долго действуют, глазить нужно непосредственно своего противника, а потому я решил заранее подготовить несколько наговоров, чтобы потом не терять времени. Работать приходилось без специальных компонентов и ритуалов, с которыми все получается намного проще и аккуратнее, но уж что есть, то есть. Буду терпеть, причем в самом прямом смысле.

Целительные наговоры невозможно наложить на живую плоть, и потому знахарки шепчут на воду, заговаривают нитку или горстку крупы, и с помощью таким образом зачарованных предметов лечат людей или нелюдей. А вот с вредительскими наговорами ведьм все совсем наоборот. Если нет возможности сразу швырнуть его в жертву, то приходится подготавливать наговор, используя живых птиц или крыс, которые хорошо переносят вредительские чары, почти не подвергаясь их воздействию. Ну а в самом крайнем случае приходится держать его на себе, испытывая при этом жуткую боль.

Лично я, да и большинство ведьм, использую для этого свою левую руку. Согласитесь, было бы глупо проделывать подобный трюк с ногой или головой, потому что это действительно больно. К тому же, так намного удобнее сбрасывать наговор на жертву, достаточно одного лишь касания, а при должной сноровке можно это проделывать и на расстоянии. Что же касается боли, тот тут уж ничего нельзя поделать, остается только терпеть.

И теперь я терзал свою руку, слой за слоем, плетенье за плетеньем опутывая ее узором наговоров, щедро вкладывая в них полученную с помощью Йорхша энергию отрицательных эмоций, на ходу меняя слова и строки стихов-наговоров, усиливая их и приспосабливая. Боль лишь придавала мне решимости и злости. Я не старался беречь с таким трудом запасенные силы: вряд ли у меня будет возможность и время демонстрировать свои более чем скромные познания в ведьмовстве. Все решат первые несколько секунд, как это обычно и бывает в магических поединках.

— Эй, человек, мы уже пришли! — прервал мои размышления банник, вынуждая остановиться.

Перед нами стоял заброшенный дом с покосившимися и покрытыми плесенью стенами, который выглядел чужеродным пятном грязи в этом довольно благоустроенном переулке. Похоже, нам нужно было именно сюда...

* * *

Своей очереди мне пришлось ждать около получаса. За это время мы стали свидетелями трех поединков и, признаюсь честно, с каждым боем решимости у меня оставалось все меньше и меньше. Разминая левую руку, которая уже начала терять чувствительность, я с интересом наблюдал за тем, как бойцы уродуют и калечат друг-друга, стараясь как можно быстрее вывести противника из строя. Чем больше наблюдал, тем больше понимал что против этих бойцов у меня не было ни единого шанса. Они двигались слишком быстро и выверено, полностью сосредотачиваясь на своем противнике. Такого вряд ли остановишь проклятьем или сглазом через косой прищур. Обездвиженная рука или нога, внезапная боль в груди или потеря ориентации в пространстве — для них все это досадные мелочи, не стоящие внимания.

Собственно, именно поэтому я и решил бросить вызов магу, а не бойцу. Такой оказался сегодня в списке всего один, самый настоящий стихийник, назвавшийся Огненным Ураганом. К слову, все участники боев придумывали себе какие-нибудь звучные прозвища. Мы видели поединок Черного Шмеля и Кривого Когтя, Несокрушимого и Сокрушителя — наверное, устроитель боев здорово повеселился, когда поставил этих двоих в пару. Грозный Смертокрыл оказался ни кем иным, как каменным горгулом, а раскатал его в мелкий гравий самый настоящий окостенелый вурдалак, назвавшийся Росомахой.

Сначала я хотел записаться как Ведьмак, но передумал. Во-первых, способностей настоящего ведьмака у меня не было, а во-вторых, это дало бы противнику понять, с кем ему предстоит иметь дело. Поэтому я выбрал нейтральное прозвище: Хитрый Маг. Пусть Ураган поломает голову над тем, чего от меня можно ожидать.

И вот, обломки горгула сгребли на лопату, а израненным вурдалаком занялся целитель, пытаясь пришить ему оторванную руку. Если вы решили что уличные бои, на которые я подписался, происходят несколько жестко, то совершенно правы. Бой идет до тех пор, пока одна из сторон не признает себя проигравшей или не выйдет из строя, не в силах продолжать бой. Зато и платят как за победу, так и за проигрыш, пусть и гораздо меньше. Как мне объяснил Йорхш, смертельный исход здесь крайне редок, ведь за боем следят специально приглашенные некромант и целитель. Горгулу же просто не повезло. Во-первых, мастер, создавший его, не наделил свое творение способностью говорить, и он просто не смог признать себя проигравшим. А во-вторых, глядя на куски некогда живого камня, и некромант и целитель лишь развели руками — не их профиль.

— Итак, — разнесся по переулку голос устроителя состязаний, — Наши следующие бойцы! Единственная сегодня пара чародеев удивит вас своим мастерством и магической мощью, обратив силу стихий друг против друга!

Я вышел вперед из-за широких спин охранителей, которые окружали место для поединков. Дом, снаружи казавшийся старой развалиной, внутри был довольно просторным и ухоженным. В центре находилась импровизированная "арена" — круглая площадка, окруженная тусклыми светильниками. Вокруг арены стояли кольцом охранители, а за их спинами зрители, которых было около сотни. В этой толпе сновали букмекеры, принимавшие ставки, и вездесущие лоточники, предлагающие напитки и нехитрую снедь на любой вкус: от кусков хлеба и несвежих фруктов до белых могильных гусениц и жареных крыс.

— Молодой и подающий надежды боец, назвавшийся Хитрым Магом! — продолжал надрываться устроитель, — Не знаю, в чем заключается его хитрость, но надеюсь, что она поможет выстоять в бою!

Да уж, оратор из него был никудышный, но толпа все равно отозвалась нестройным гулом. Поворачивать назад уже было поздно, и я поднял руки, приветствуя зрителей.

— Хитрость против силы, потому что его противником будет сам... Огненный Ураган! Да-да, уже хорошо знакомый вам мастер двух стихий снова почтил нашу арену своим присутствием!

И из тени вышел мой противник. Высокий мужчина с короткой черной бородкой, выряженный в мантию стихийного мага. Вообще-то здесь, на Темной Стороне, не так уж много чародеев, имеющих дело с силами стихий, и этот тип наверняка обучался в Академии. Куда уж мне, недоученному внуку ведьмы с более чем скромным даром, тягаться с академическим магом, да еще и с завсегдатаем подобных сражений?

— Итак, стремительный, сокрушительный и неумолимый Ураган, обуздавший мощь двух самых яростных и непокорных стихий!

Маг раскланялся перед зрителями и пустил короткую молнию между своими ладонями, а потом зажег три сгустка пламени и принялся ими ловко жонглировать. Разумеется, я за ним наблюдал под "ведьминым глазом", и сразу понял, что это просто заранее заготовленная иллюзия. Не было там ни огня, ни молний — Ураган наверняка берег силы для поединка. Но, нужно отдать ему должное, толпа на эту эффектную демонстрацию отреагировала дружным воплем.

— Мы сюда смотреть на драку пришли, или на выступление уличного фокусника? — спокойно, но громко произнес я.

И все вокруг умолкли. Руки чародея замерли, а огни продолжали свой путь, словно ими жонглировал невидимка. Заметив это, Ураган едва заметным жестом развеял иллюзию и кивнул устроителю.

— Да начнется битва! — кратко провозгласил тот, не желая больше затягивать.

И едва утихли звуки его голоса, как с кончиков пальцев Урагана сорвалась длинная ветвистая молния, целившая в то место, где еще пару мгновений назад стоял Хитрый Маг. Разумеется, едва услышав слова заклинания, я приготовился и отскочил в сторону, как только прозвучало слово-ключ. Пусть я и не пользуюсь классическими заклятьями, но кое-что о них знаю: не даром меня два десятка лет обучали ведьмы Ковена. Дожидаться повторного удара я не стал, и сам перешел в нападение.

Что мог противопоставить магу я? То же, что и любая мало-мальски опытная ведьма. Знаете, за что все не любят этих славных старушек с крючковатыми носами и сгорбленными спинами? Ну, кроме как за их скверный характер и дурной запах изо рта? Ведьмы не бог весть какие бойцы, они не особо ладят с силами природы или стихий, да и целительством занимаются с большой неохотой. Зато в насылании болезней и проклятий им нет равных. За это их ненавидят, за это и ценят.

Существует несколько способов творить заклинания, и против каждого из них — свои методы противодействия. Ураган воспользовался вербальной формой чароплетения, а значит, нужно заставить его замолчать или сбить дыхание. Госпожа Химериада, деревенская наставница по боевому ведьмовству, в таких случаях насылает неудержимую чихотку, но это уже высший класс и огромный риск для всех окружающих — чихающий маг может нечаянно такого наворотить, что потом и десять архимагов не расхлебают. Я же предпочитаю самую обычную икоту: попробуй-ка правильно произнеси заклинание, постоянно икая!

Тряхнув в сторону противника левой кистью, я высвободил наговор на икоту, быстро зачитав заключительные строки заклятья и вплетя в них прозвище мага. Конечно, для этого обычно используется настоящее имя, а еще лучше — тайное, но такой роскоши я себе позволить не мог.

Икающий чародей попробовал бросить в меня пару заклинаний, но оба они оказались нестабильны и развеялись, даже не долетев до цеди. Кажется, это был сгусток пламени и кулак, сплетенный из потоков воздуха. Довольно неплохо для того, кого одолела наведенная икота!

— Прокля.. ик! Проклятый колдун... ик! — злобно прошипел тот, бросая мне под ноги какие-то семена, из которой тут же начало формироваться подобие маленького смерча.

Воздушного голема я просто пнул ногой, и тот развеялся. Это было больше похоже на отвлекающий маневр, чем на серьезную попытку причинить мне вред, да так оно и оказалось: стоявший в десяти шагах передо мной Ураган тем временем вычерчивал руками прямо перед собой какой-то сложный символ, и его пальцы оставляли в воздухе пылающий след. Похоже, он решил прибегнуть к жестовой форме заклинаний, раз уж речь ему не повиновалась.

Впрочем, это я предвидел — ай спасибо за науку, госпожа Химериада! — и, в пару прыжков сократив расстояние между нами, швырнул в мага последний наговор. Маловато? Зато я вложил в эти два наговора все свои силы. Любая ведьма средней руки и не поморщилась бы, а вот для меня это был предел возможностей.

Впрочем, Огненному Урагану и этого хватило. Он заорал и замахал руками, разметав огненные символы. Жуткая боль в суставах, от которой пальцы крючит так, что не то что заклинания плести — даже ложку взять не сможешь. Не очень приятная штука, согласитесь. Именно так работал наговор на суставную ломоту, разработанный деревенской боевой ведьмой специально для того, чтобы осаживать зарвавшихся чародеев. Сотни раз я его использовал во время тренировочных поединков, но сегодня впервые в жизни применил для самозащиты.

— Ловкий.. ик... ход, щенок, ик... я тебя недооценил. Колдун? Или темный целитель? — усмехнулся маг, разминая пальцы. Похоже, он использовал какое-то средство, чтобы снять боль.

— Ведьмак, — отозвался я.

— Врешь! Ик, на ведьмака ты, ик... не тянешь, силенок маловато.

— Не числом, так умением...

— А что ты придумаешь, ик, против мысленного воздействия, умелец?

Он замер на месте и дико выпучил глаза. Вены на лбу Урагана вздулись, по лицу катились капли пота. Маг медленно поднял руку, указывая пальцем в мою сторону.

Точнее, в то место, где меня уже не было. Бросившись на землю, я кувырком преодолел разделяющее нас расстояние и вскочил на ноги справа от чародея. Тот повернулся, но недостаточно быстро.

— А вот что! — я изо всех сил ударил его по затылку обломком доски, который успел поднять с пола во время своего акробатического трюка.

Между прочим, удар чем-нибудь тяжелым в голову — это и впрямь отличный способ прервать практически любую волшбу. Главное при этом не выпустить инициативу — ну и доску, разумеется, — из своих рук. И я обрушил на мага град ударов. Ураган пытался закрыть голову руками, но я метил не только по ней. Удар под дых, чтобы сбить дыхание. Второй — в висок, чтобы думалось тяжелее. Третий раз я ударил в локоть — если делать это умеючи, то боль будет просто зверской. И завершил начатое ударом сзади по ногам, прямо под коленями, чтобы сбить его на землю.

И вот здесь я допустил ошибку. Наверное, сказалось отсутствие опыта в реальных драках. Вместо того, чтобы добить поверженного врага, я решил перевести дух. И тут же что-то тяжелое ударило меня по ногам, и пол с потолком перевернулись, меняясь местами. Прикрыв голову руками, я попытался откатиться подальше, но меня настиг удар ноги, угодивший прямо по почкам. Второй удар маг направил в голову, быстро усвоив мои уроки. В глазах потемнело, и тут же третий удар в грудь вышиб из меня остатки воздуха. Мне казалось, что противник раздвоился и атакует со всех сторон одновременно. Бил он безжалостно, стараясь попасть по голове или в солнечное сплетение, чтобы не дать вымолвить ни слова. Все, что мне оставалось — это прикрываться, катаясь по полу. Все проклятья, наговоры и техники сглаза вылетели из моей головы, а вместе с ними, казалось, и пара зубов. А потом я услышал над собой гортанный выкрик и понял, что проклятый маг читает какое-то заклинание. Ударив ногой наотмашь, я почувствовал, что пинок угодил во что-то твердое, и попытался подняться, но тут на мне загорелась одежда, и я заорал от боли, теряя сознание...

* * *

— Эй, человек, ты живой? — голос банника доносился, словно сквозь пуховое одеяло. Что-то влажное и прохладное коснулось моего лица.

— А ты что, уже некроманта позвал? — я попытался рассмеяться, но из горла вырвался лишь полухрип-полустон, — Не дождешься, тварь! Вот сейчас на ноги поднимусь, и вам обоим устрою...

Разумеется, вставать я не собирался. Все болело так, словно меня переломали во всех местах и заново склеили, причем весьма небрежно. Я попытался открыть глаза, но не смог. Наверное, мешала корка спекшейся крови.

— Нет, я не некромант, — раздался вдруг рядом незнакомый мужской голос. — Ты бы лучше, парень, спрятал деньги, да привел себя в порядок. Выглядишь так, словно и впрямь только что из могилы выполз.

Только теперь я понял, что сжимаю в кулаке несколько монет. Плату за мое позорное поражение.

— А какое тебе дело до того, как я выгляжу? И вообще, кто ты такой?

— Я тот, кто хочет предложить тебе работу. Разумеется, если ты не намерен и дальше валяться здесь в ожидании, пока тебя не подберут мусорщики, приняв за неумело поднятого зомби...

Глава 6. Грязная работа

Должен сказать, что я ожидал чего угодно, но только не этого. Столько времени и здоровья потратил в поисках работы, а она меня сама нашла! Да еще и в таком непотребном виде. А кстати, в каком именно?

Я лежал спиной на чем-то мягком. Судя по ощущениям, на мне места живого не было, но все части тела были относительно целы: кровоточащих ран нет, переломов и отбитых органов — тоже. Разве что пары зубов чуть не лишился, зато лишился последних иллюзий насчет своих бойцовских навыков.

— Йорхш! — с трудом прохрипел я.

Тот истолковал призыв верно, и мягкие влажные ладошки взялись за мои глаза, бережно оттирая с век засохшую кровь и грязь. Было больно, но сейчас я вообще всеми местами болел, так что процедуру омовения выдержал стойко. И, едва смог снова видеть, решил пересчитать свой выигрыш.

Чуть меньше тридцати лунаров... Я дал себя искалечить за жалкие три тысячи медяков! Да этого мне даже на лечение не хватит! Ну уж нет, таким способом я себе разве что на надгробье заработаю, да и то, когда будет уже слишком поздно.

— Гхм кхе, — раздалось в стороне вежливое покашливание.

Святое благословение, совсем про него забыл! Стиснув зубы, я рывком принял сидячее положение, едва сдерживаясь, чтобы не закричать от боли. Теперь можно было и взглянуть на своего возможного работодателя. Это оказался болезненно худой и бледный мужчина средних лет, одетый в темный камзол, а на голове его красовался высокий помятый цилиндр. Опирался незнакомец на трость, а лицо его было совершенно обычным и без каких либо особых примет, если не считать таковой тонкую нитку усов над бледными губами.

— Прошу прощения, господи э-э-э...

— Можете называть меня господин Незнакомец, — усмехнулся тот.

— Хорошо, господин Незнакомец. Вы что-то сказали насчет работы, я верно расслышал?

— Да, все правильно. Дело в том, я сейчас крайне нуждаюсь в услугах кого-то вроде вас. Вы ведь вредитель, верно?

— Боюсь, что вы ошиблись, я не ведьмак...

— Разумеется, иначе здесь бы лежали не вы, а этот... Огненный Ураган, кажется так его звали? И мне нужны именно вы! Ведьмаки слишком грубы и действуют прямолинейно. Им не достает аккуратности и творческого подхода. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Догадываюсь, — кивнул я, — Дело очень деликатное и не терпит огласки?

— В самую точку! — обрадовался он моей сообразительности, — Я слежу за вами от дома госпожи Хеммуль... Кстати, должен заметить, что с троллем вы придумали просто гениально! И именно такой подход я бы хотел увидеть и к своему делу.

— Сколько?

— Мне нравится ваша хватка! Надеюсь, вы понимаете, что я плачу не только за работу, но и за ваше молчание?

— Сколько?

— Триста...

— Достойная сумма, — прохрипел я, прикидывая, что можно купить на три сотни лунаров, — Но это плата за работу. А сколько мне положено за молчание?

— То есть, трех золотых вам недостаточно, чтобы держать язык за зубами? — сухо процедил он, — тогда какая сумма вас устроит?

— Пять сотен! — выпалил я, а сам весь сжался от страха, что он не согласится.

Темные боги, такие деньги мне могли только сниться, да и то по частям! Да я был готов прямо сейчас отрезать себе язык, зажарить его и съесть даже за половину этой суммы.

— Хорошо, пусть будет пятьсот лунаров, — после короткой паузы кивнул господин Незнакомец. С большим трудом я сдержался, чтобы не заорать от радости.

— Итак, кого мне нужно убить, и где их искать?

— Убить? — загадочный господин замер на месте, — Разве я что-то говорил про убийство? Наоборот, нужно все провернуть так, чтобы в итоге никто не пострадал.

— Если бы моя душа не принадлежала Тьме, то она была бы ваша! — заявил я, — Что нужно делать?

И он начал рассказ...

— Один замечательный, но уж больно легкомысленный молодой человек поддался на провокацию давних врагов своего отца, которые только и выжидали удобного случая, чтобы отомстить ему за какие-то былые обиды. Например, навредив единственному сыну. Сделав это так, чтобы несчастный отец знал об этом, но ничего не смог поделать.

— Это как такое возможно? — поинтересовался я.

— Все очень просто. Дуэль. Честная дуэль в назначенное время, победить в которой у юноши нет ни единого шанса. Разумеется, коварные злоумышленники подыскали ему достойного противника. Я бы даже сказал, палача.

— Хм... Дайте-ка попробую угадать. Уж не вы ли и есть тот самый убитый горем отец?

— Я его двоюродный дядя. Мой братец слишком скован правилами и условностями, и вообще, очень старомоден в своих взглядах. Поэтому я взял на себя смелость уладить этот вопрос, не советуясь с ним.

— Значит, вы решили помочь племяннику и чужими руками убрать противника до начала дуэли?

— Нет-нет! Боюсь, что такой вариант событий покажется слишком странным, и наверняка будет расследование. Все нужно провернуть гораздо тоньше, изящнее. Дуэль непременно должна состояться!

— Хм. Мне нужно быть поблизости и сглазить противника или его оружие? В таком случае вам лучше отыскать какого-нибудь ведьмака...

— И опять мимо. За поединком будут наблюдать маги-вердикторы*, чтобы все было честным. Они же проверят дуэлянтов и их оружие накануне боя, чтобы противники не вздумали использовать магию и прочие способы упростить себе задачу.

— Боюсь, что так мы далеко не уйдем, — нахмурился я, — выкладывайте, что у вас за план.

— Мне нужен вредитель, который сможет обеспечить моему племяннику преимущество таким образом, чтобы никто не заподозрил обмана. А для этого нужно как-то обмануть магов-вердикторов. Я слышал, что есть такая порча, которая действует не сразу... Именно порча, а не болезнь, потому что если противник почувствует недомогание накануне поединка, то дуэль просто перенесут. Нужно, чтобы он совершил пару роковых ошибок во время боя. Мой племянник сумеет воспользоваться преимуществом и вывести его из боя, и никто не пострадает.

Он умолк, выжидающе глядя на меня. Ну-ну, как же, прямо таки лучшими друзьями они останутся. Впрочем, это уже дело не мое — платят, и ладно.

— Насколько я помню, дуэли между живыми и нежитью запрещены?

— Верно, — подтвердил он, — нанятый врагами моего брата поединщик — человек.

— Сколько у меня времени?

— Боюсь, что совсем немного. Все три дня.

— Справлюсь, — уверенно заявил я, — но для этого мне понадобится кое-какая информация...

Ухмылка, озарившая бледное лицо незнакомца, была такой зловещей, что у меня по спине поползли ледяные мурашки.

— Договорились, — кивнул он.

— И, разумеется, мне нужны кое-какие деньги, чтобы прикупить все нужное для наведения порчи. Случай очень необычный, так что и компоненты потребуются недешевые. Но учтите, что это накладные расходы, которые оплачиваются сверх гонорара за услуги, — припомнил я любимую фразу своей бабушки, обычно разительно меняющую выражение лиц ее клиентов.

Ухмылку с лица господина Незнакомца словно лопатой могильщика снесло.

— Сколько? — тяжело вздохнул он, доставая печально звякнувший кошель.

* * *

Итак, господин Незнакомец рассказал мне все, что знал сам. Некий Эмилио Ри, заправский дуэлянт и искусный боец был нанят специально, чтобы в честной дуэли убить юношу, по молодости и неопытности поддавшегося на его провокацию. Поединок будет проходить по всем правилам дворянского Кодекса чести, а значит, никаких грязных трюков. По крайней мере таких, которые способны обнаружит маги-вердикторы.

О самом же Эмилио было почти ничего не известно. Мелкий дворянин средних лет, невысок ростом, умелый боец, очень любит лошадей и экзотические цветы, которые заказывает даже со Светлой стороны. Небольшой домик на окраине города, держит пару слуг, лошадей и личного лекаря.

Признаться честно, последнее обстоятельство меня сильно смутило. Разве станет человек в здравом уме держать возле себя целителя? Но пока что я просто отметил тот факт, что за самочувствием моей жертвы ежечасно следит лекарь. Где и каким оружием будут драться противники, держалось в секрете, а потому мы с господином Незнакомцем сошлись на том, что моей целью будет именно Эмилио, причем его здоровью ничего не должно угрожать. Впрочем, оно было и понятно.

Чтобы привести себя в порядок, я снова наведался к госпоже Кобритте. Честно заплатив за лечение двадцать лунаров — половину того, что мне выдал наниматель, — я отказался от ее любезного предложения остаться на ужин и не только, и направился по выданному мне адресу. Подлатала меня ведьма на славу: разве что пара синяков осталась, да ребра ныли при каждом вдохе. Попросив Йорхша быть моим проводником, я погрузился в размышления.

Четкого плана действий у меня не было, хотя кое-какие мысли на этот счет имелись. Но сперва я решил осмотреться на месте и побольше узнать о жертве. Незримый банник молча семенил рядом, старательно прогоняя с моего пути вездесущих котов и птиц-падальщиков. Провожая взглядом очередного жирного ворона, лениво уступающего нам дорогу, я вспомнил о своей бабушке, госпоже Гюрзильде. Вот чей совет сейчас был бы очень кстати! Увы, еще пару дней придется действовать самостоятельно. Да и вообще, чем дальше, тем больше я склонялся к мысли, что ведьмам вовсе незачем знать о случившемся. Как там у них говорится? Сам зелье заварил — сам и пробу снимай.

— Эй, человек, — отвлек меня от мыслей Йорхш, — У тебя неприятности.

Я огляделся. Размышляя о деле, я и не заметил, как вышел на Зеленую улицу. Трепещущие зеленые тени заставили меня зябко поежиться, но никакой опасности видно не было.

— Где? — переспросил я банника.

— Двое сзади и один впереди. Прячутся. Хотя, уже нет.

И действительно, высокая фигура шагнула из густой тени мне на встречу, хотя буквально только что ее там не было. Магия? Вряд ли, обычные уличные грабители не станут лишний раз прибегать к ней, чтобы не попасть под закон о "вредительском чароплетстве с целью причинения какого-либо ущерба гражданам города". За такое наказывают куда как суровее.

— Эй, прохожий, а ты знаешь, что эта улица находится под покровительством претемного Улиана?

— Н-нет, — выдавил из себя я, оглядываясь.

Так и есть — позади, словно ниоткуда, возникло еще двое ухмыляющихся громил. Все трое были вооружены ножами и хорошо отполированными — уж не об чужие ли бока? — дубинками. Кажется, это те самые, что пырнули деревенского увальня во время моего первого визита на Зеленую. А значит, и меня тоже могут подрезать. И с чего это их заводила начал разговор с упоминания кровожадного бога пустынных земель? Какое отношение имеет древняя мумия к банальному уличному ограблению?

— Ну так теперь будешь знать! А претемный Улиан что завещал?

— Делиться, — коротко хохотнув, подсказал мне один из громил, что стояли сзади.

— Верно, — кивнул заводила и протянул в мою сторону руку, — Так что давай, делись.

— Не верно. Улиан Менемхетут* завещал оросить пустыню кровью врагов, — поправил я его. — К тому же, у меня делиться уже нечем. Все до последнего шура* отдал за лечение этой проклятой колдунье, а от ее наговоров все только хуже стало. Смотри, проказа по всему телу пошла!

С этими словами я закатал рукав, демонстрируя огромный синяк в пол руки. Как я и думал, уличные грабители понятия не имели, как выглядит пораженная проказой кожа. Все трое отшатнулись и шагнули назад, стараясь держаться от меня подальше.

— Чешется, просто жуть! — жалобно добавил я и старательно поскреб руку, — А вы не знаете, проказа и впрямь такая заразная, как говорят, или это все враки?

Грабители сделали еще шаг назад.

Сунув руку в карман, я старательно там пошарил и, широко улыбаясь, вытащил медную монетку.

— О! Один шур затерялся. Претемного Улиана я уважаю, так что... Лови! — выкрикнул я и бросил монетку в главаря.

Тот вытаращил глаза и бросился в сторону, уворачиваясь от медяка. Позади раздался удаляющийся топот тяжелых сапог. Оставшийся в одиночестве заводила свирепо сверкнул на меня глазами и прошипел:

— Тебе повезло, мальчишка... На этот раз...

Он, пятясь задом и не отрывая от меня взгляда, вошел в плотную тень у живой изгороди и... пропал! Скорее всего, там был какой-то не замеченный мною проход.

— Эй! Вы куда? А как же заветы претемного Улиана? — закричал я вслед, едва сдерживая смех.

— Ушли, — раздался голос банника, — Здорово ты их! Я уж думал все, плакали наши денежки.

— Мои денежки, — поправил я, — Кстати, а почему те двое убежали?

— Я их слегка поскреб. Одного по шее, второго по руке. Видать, подумали, что их проказа достала.

— Хорошо придумано, — похвалил я банного духа, — Спасибо тебе, Йорхш.

Остаток пути мы проделали безо всяких происшествий. Особняк Эмилио находился за внешней городской стеной. Нет, не в западных трущобах и не в южном ремесленном квартале, а в восточной части, которая называлась Вольной. Здесь ютились безземельные дворяне, которым гордость не позволяла жить рядом с простыми горожанами, а тощий кошелек — обзавестись собственным загородным поместьем и землями.

Улица, которую назвал мне наниматель, называлась Журчащей, и впрямь, журчать там было чему: с добрый десяток фонтанов и два полноводных ручья, текущих с востока на запад вдоль главной дороги. И это не считая миниатюрных водопадов и фонтанов, которые украшали фасады домов или участки земли, на которых эти дома стояли. Улица оказалась довольно большой, но домов здесь было мало, просто к каждому из них прилегала огороженный участок таких размеров, что можно было еще полдесятка зданий рядом построить.

Нужный дом я отыскал почти сразу: это был двухэтажный особняк, перед которым стояла статуя... лошади! А за домом раскинулось самое настоящее поле с сочной зеленой травой, на котором паслась пара лошадей... Или существ, очень похожих на лошадей, если не считать пары аккуратных рожек и мощного костяного гребня, идущего у странных животных вдоль спины. Интересно, что это за травка такая, раз ее с удовольствием жрут эти твари?

Мы с банником расположились прямо напротив особняка Эмилио, спрятавшись за кустами мухоловника, росшими вдоль дороги. Я прямо здесь вывалил из карманов щепки и пару горстей земли, прихваченных мной там, где когда-то стояла баня Йорхша — благодаря этому, банник смог покинуть место, к которому был привязан. Отряхнув руки, я приказал духу следить за окнами дома.

— Зачем? — удивился тот.

— Я бы хотел к нему в гости наведаться... когда там никого не будет.

— Так спросил бы у домового. Поместье большое, от такого дома домашний дух далеко отойти сможет. Позвать?

— Эм... Уверен, что он не выдаст нас хозяину? Может, он в нем души не чает?

— Домовые уж больно конюших не любят, постоянно друг другу пакости строят. А ежели хозяин в лошадях души не чает, значит, первым делом будет задабривать того духа, который ему лошадей подпортить может. Или наоборот — присмотреть за ними как следует.

— Звучит разумно, — согласился я.

— Да ты сам посмотри: в доме на окнах снаружи паутина висит, а конюшня ухоженная. Вот с конюшим его точно не советую знакомства водить: сдаст хозяину за махровый шнурок!

— Ладно. Зови своего домового.

Рядом что-то едва слышно прошелестело листвой, а мне ничего больше не оставалось, как ждать и думать. А обмозговать было что. Например, способ, которым можно было проклясть или сглазить человека, да так, чтобы никаких следов не оставить. И чтобы жертве стало худо непременно в нужное время, ни часом раньше, ни часом позже.

Впрочем, как раз это можно было устроить. Госпожа Гюрзильда называла такой вид вредительства "условным проклятьем". Бывало, приходили к ней просительницы, которые хотели не просто сглазить свою соперницу или блудливого мужа, а непременно так, чтобы знал окаянный, за что страдает. Звучало это обычно примерно так:

"Порчу на него наслать, чтобы крючило его во все стороны! Только чтобы не сразу, пусть, гад этакий, живет-здравствует. Но как только сунется за порог к этой стерве задастой, там прямо там его чтоб и скорячило, дабы неповадно было от женки к соседкам бегать, да чужим девкам подол крутить!"

В таких случаях бабка проклятье клала особое, "спящее", который сидит себе тихо на несчастной жертве, словно и нет его, потому как недоделанное: не вложено в него должной силы. А поверх такого проклятья — хитрый наговор, который вступает в силу только при каких-то условиях. Смекаете? Только неверный муженек ступит на порог к соседке — за солью там, или спросить чего — и наговор тот час вступает в силу. А составлен он так, чтобы "пробудить" дремлющее проклятье.

Я уже начал составлять наговор, когда что-то острое — смертельно острое! — уткнулось мне в бок. На меня дохнуло перегаром, и раздался грозный голос:

— Ну, и что мы здесь вынюхиваем, а?

Глава 7. Сложносочиненные проклятья

Мысли мои лихорадочно неслись вскачь. Я сижу на земле, а нечто острое упирается мне в бок — значит, противник не отличается высоким ростом, а, скорее, совсем наоборот. Солнце сзади меня, но второй тени рядом с моей на земле нет. Или он невидим, или стоит очень уж далеко. Маленький, невидимый, да еще и пьяный... Ах ты гаденыш мохнатый, шутки шутить со мной вздумал?!

Ярость вспыхнула во мне, подобно лесному пожару, и я тут же всю ее пустил на проклятье. Точнее, проклятьем его называли исключительно те, против кого его применяли, хотя на самом деле относилось оно как раз к целительным заклятьям. Ведьминским, разумеется.

— Это... это ты чего со мной сотворил, ирод окаянный? — грозный голос стал недоумевающим и... совершенно трезвым!

— Как что? Протрезвил, конечно. Иначе ты своим ножичком да по пьяному делу мог и порезать кого-нибудь. Кстати, ты бы и впрямь его убрал, что ли.

Привычным движением прокусив губу и ощутив солоноватый вкус кровы, я нашептал "ведьмин глаз" и оглянулся. Позади меня стоял потрепанный домовой, сжимавший в своих мохнатых ручонках кухонный нож. Выглядел он паршиво: свалявшаяся борода с застрявшими в ней соломинками, латаный-перелатаный тулуп, словно из одних заплат сшитый, а шерсть, покрывавшая тело нечисти, отсутствовала целыми клочьями.

— Так это ж я того... Токмо для шутки ради, — оправдывался он, пряча нож за отворот тулупа.

— Со мной так лучше не шутить, понял? Слушай, паршиво ты выглядишь! Да еще и пьешь... Как только до жизни такой докатился?

— Да разве ж это жизнь, — вздохнул домовой.

— Что, сильно обижают?

— Не то слово! Хозяин еще ничего, терпимый, а вот конюший — тот лютует будь здоров. Коней портить хозяин ему не дозволяет, насупротив: велит ухаживать и беречь как зеницу ока. А разве может пакостный дух нормально жить, если ему вредничать не дают? На конюшне то он смирный да хозяйственный, а вот дома...

Домовой сунул пятерню под тулуп и шумно почесался. На всякий случай, я отодвинулся подальше.

— То молоко скислит, то занавески в косы заплетет... А то и вовсе — хозяину в башмаки нагадит. За двоих, гад, старается, только и успевай за ним прибирать.

— Прибирать? Это еще зачем? Вы же с конюшим духи места! Вам по природе своей зловредной положено вредить хозяевам, чтобы они вас умасливали и щедрые дары на откуп несли.

— Этот принесет, как же, дождешься. Ему проще собаку на меня стравить или святой водой углы окропить, чтобы проказничать не повадно было. Не те нынче времена, ой не те... Все вокруг ученые стали, нашего брата всяк обидеть норовит. Если порядка в доме не будет, то спрос с кого? С меня, вестимо! Уйти, сам понимаешь, не могу, спрятаться тоже — конюший живо хозяина на меня выведет, подхалим усатый.

— В общем, воюете с конюшим, значит. И хозяин тебя почем зря гоняет, — с напускной задумчивостью пробормотал я.

Домовой молча кивнул и шмыгнул носом. Потом снова почесался и деловито спросил:

— Так ты пришьешь моего хозяина?

— С чего это ты взял?

— Ну... Этот сказал... Который банник.

— Тааак. Во-первых, никто никого убивать не собирается. А во-вторых, нечего слушать всяких... — домашний дух заметно приуныл и обиженно засопел, — но жизнь и здоровье ему подпорчу. Разумеется, если ты нам поможешь, — закончил я.

— Нурф поможет! Нурф все сделает! — часто закивал тот.

Впрочем, я и не сомневался, что домовой согласится. Духи места и так чрезвычайно злопамятны и мстительны, а если его и впрямь так донимает конюший с молчаливого согласия хозяина, то я просто уверен, что ни одна чашка чая или миска супа в этом доме не обходится без смачного плевка домового. Который, между прочим, тоже вещь далеко не безобидная.

— В общем так. Для начала расскажи, кто сейчас в доме, и бывает ли такое, чтобы там никого не оставалось? Например ночью?

— Дома-то? Лекарь сейчас там, он за кобылой доглядает — та ногу подвернула...

— Погоди! Так он что, за лошадьми ухаживает?

— А за кем еще этому коновалу смотреть? Не за Мартой же, хотя та девка ладная, круглозадая, — глазки духа маслянисто заблестели.

И он начал рассказывать. Про мерзкого лекаря, у которого всегда с собой была чесночная настойка. И ведь знает же, проклятущий, что домовые ее на дух не переносят! И про кухарку Марту, которая приходила дважды в день, чтобы приготовить завтрак и ужин, и присмотреть за кроликами. Брызгая слюной, Нурф рассказывал про слугу дворецкого, который оказался зомби. И не простым, а потомственным дворецким из древнего лакейского рода, все тридцать поколений которого были исключительно дворецкими при каких-нибудь родовитых господах! Вышколенный слуга ни малейшего внимания не обращал на проказы шаловливого духа, а вредительские чары домового на него не действовали — живой мертвец, он всюду мертвец, будь он хоть дворецкий, хоть армейский генерал.

Я слушал его внимательно, стараясь найти хоть какую-нибудь зацепку. Что-то мне показалось странным, и я попросил Нурфа повторить свой рассказ.

— Эй, человек, ты что — не слушал меня? — обиделся тот, — Я ж тебе говорю, Марта, она родом из-под Стальных Гор. У них там девки знаешь какие? Ух! Кровь с кровью! А какие у нее фоооормы, — домовой закатил глаза и попытался изобразить руками что-то круглое и большое, — видал бы ты, как он нагибается, чтобы кролика из клетки вытащить...

— Стоп! Какие еще кролики? Зачем ей кролики?

— Как зачем? На харчи... Хозяин специально их откуда-то привез, особой питательной породы. "Идут вкусно, да только не в пузо", — говорит он. Больно уж следит за весом своим. Лишнего не ест, хмельного не пьет...

— Ну конечно, — ухмыльнулся я, — а кто тут перегаром на меня дышал, аки зеленый змий во плоти?

— Так это я у лекаря стащил, — отмахнулся домовой, расплываясь у меня в глазах и растворяясь в воздухе. Похоже, заканчивалось действие наговора, позволяющего видеть незримое.

— И как часто он ест кроликов?

— На завтрак половинку непременно, и на ужин цельного. Каждый день их лопает. И больше никакого мяса или рыбы, одни только фрукты да овощи, словно и сам — кролик. Тьфу, мерзость!

— Так-так. Говоришь, они у него специальные какие-то? И чем же хозяин их кормит?

— Там за домом садок у него есть, в том садку растет травка особая. Ничем не пахнет, на вкус — ну трава травой, только кислая, — поморщился Нурф.

— Ясно. Только этой травой, больше ничего?

— Пробовал я им как-то краюху хлеба дать, так хозяин меня на конюшне запер на всю ночь. Конюший мне половину бороды тогда лошадям в гриву заплел, — пожаловался домовой. Эй, а ты чего скалишься? Ничего смешного в этом нету! Твои бы волосья, да в конский хвост вплести, ой посмотрел бы я, как ты за конем вприсядку бегать будешь!

Но я его уже не слушал. А улыбался, потому что только что нашел ответ на вопрос, который меня мучил больше всего...

* * *

Расплывчатое пятно солнечного диска, едва заметное сквозь Туманный Слой, начало клониться к закату, удлиняя многочисленны тени...

— Давай! — я махнул рукой баннику, и тот рванулся в сторону конюшни.

Видеть я его не мог — берег силы, — но зато почувствовал дуновение ветра. Скрипнули ворота, приоткрывшись едва-едва, но для шаловливого духа достаточно и этого.

Домовой был уже настороже, и едва ворота закрылись, вступил в игру. Где-то в доме раздался истошный женский вопль. А потом еще один, и вторящий ему мужской крик, полный ужаса. Входная дверь дома любезно приоткрылась, словно приглашая меня в гости. Впрочем, именно так оно и было.

Я быстро нашептал себе "ведьмин глаз", выскочил из-за кустов и, быстро перебежав через улицу, буквально влетел в распахнутую дверь. Внутри дома я был впервые, но прекрасно знал где что находится, благодаря подробному описанию Нурфа. Итак, сначала вторая дверь налево, а потом в конец коридора и направо...

Пробегая мимо кухни, я не удержался от соблазна заглянуть в приоткрытую дверь. Судя по звукам, там было довольно весело. И это еще мягко сказано! Прямо на столе, забравшись на него с ногами, стояла и истошно орала молодая полноватая женщина. Формы ее и впрямь были довольно округлыми, но совсем не в тех пропорциях и далеко не всегда в тех местах, чтобы пускать слюну. Вокруг стола неуклюже ковылял сгорбленный зомби в наряде лакея, довольно бодро — для ожившего мертвеца, конечно — размахивающий веником, которым он пытался поразить огромную черную крысу, улепетывавшую от него со всех лап.

Следом за лакеем — а это был именно он — бегал и улюлюкал домовой с кухонными ножами в каждой руке, обеспечивая себе алиби. В общем, увлекательное занятие на ближайшие десять минут было этим троим обеспечено. Надеюсь, что Йорхш отвлекал конюшего не менее эффективно.

Проскользнув дальше по коридору, я принесенным домовым ключом вскрыл дверь в комнату, которая мне и была нужна. Внутри было светло — даже очень светло! Светился буквально весь потолок, равномерно заливая всю комнату. Очень необычную, надо заметить. Вряд ли можно считать нормальной комнату, в которой три четверти пола покрыто аккуратно подстриженной травой серебристого цвета. Хотел бы я взглянуть на кроликов, которые ей питаются! Однако, это было бы слишком рискованно — соблюдающий какую-то строгую диету Эмилио держал зверьков в комнате, опечатанной охранными заклятиями, и я вовсе не был уверен, что смог бы с ними разобраться. Даже домовой не мог проникнуть в эту комнату, когда заклинания были активны.

Пока банник отвлекал лекаря и конюшего, а домовой увлеченно гонялся за крысой вместе с остальными слугами, я работал. Накладывал хитрое плетение на землю, из которой тянула соки трава. Это было обычное проклятье на немочь в руках. Слово за словом, нашептывал я его на горсть земли, вливая в нее свою раздражительность, недовольство и нетерпение — чувства неяркие, слабые, но зато и обнаружить такое воздействие не в пример сложнее, ведь чем ярче использованные эмоции, тем сильнее остается отпечаток, а мне наследить ну никак нельзя. Для закрепления проклятья я окропил землю парой капель крови — разумеется, не своей, а кровью Эмилио, которую мне каким-то образом раздобыл домовой.

Условия для работы были наисложнейшие. Стараясь не отвлекаться на шум за стеной, я бережно раздвигал серебристые стебли, чтобы не примять ни травинки, а с землей обращался как с горстью пуха. Да еще и силы на проклятье немочи требовалось в разы больше, чем я осмелился использовать. Поэтому мне дополнительно пришлось ритуалом укреплять наговор, удерживающий проклятье в земле, совершив его буквально на коленке.

Задрав штанину, я прямо на колене вычертил грязным пальцем круг земли. Разложил в нужном порядке куриные косточки, шарики черного перца, вычертил символы прахом усопшего, замешанного на слюне бесхвостого василиска. Часть нужных компонентов мне притащил Нурф с хозяйской кухни, остальное пришлось покупать у госпожи Кобритты. Почти физически я почувствовал, как зловещая сила струится внутри круга, и направил ее на горсть проклятой земли. Земля к земле, прах к праху, сила к силе. Этого было достаточно, чтобы проклятье заразило всю землю. Конечно, следы такого ритуала обнаружить не так уж и сложно, но, во-первых, рисовал я на самом себе, а значит, и ничего лишнего в комнате не оставил. И, во-вторых, это была чистая сила, не несущая отпечатков моей личности.

Аккуратно вернув на место и утрамбовав заклятую землю, я отряхнул ладони, сгреб в заранее приготовленный мешок мусор, оставшийся после ритуала, и выскочил за дверь. Шум в комнате, где домовой с зомби гонялись за крысой, уже утих. Быстро пробежав мимо закрытой двери, я буквально вылетел из дома и укрылся в его тени от взглядов возможных наблюдателей. Вдоль стены пробрался к зеленой изгороди соседнего участка, и, опустившись на четвереньки, вполз в заранее проделанный домовым лаз, ведущий к сараю с дровами. Там я и спрятался, дожидаясь своих сообщников.

Первым появился запыхавшийся, но счастливо улыбающийся домовой.

— Эх, человек, давно я так не веселился! Держи, — что-то темное мягко шлепнулось на землю передо мной. Дохлая крыса.

— Вы что ее — до смерти загоняли?

— Не, — мотнул головой Нурф, — под Мартой крышка стола надломилась, и кухарка шлепнулась прямо на крысу. Ух, как ее сплющило!

— Кухарку?

— Крысу!

— Можешь оставить ее себе на память. А что насчет моей второй просьбы? Сделал?

— Все исполнил лучшем виде, можешь не сомневаться... Напихал ему и в сапоги, и в карманы, и лопату измазал.

Я молча кивнул и прислушался: отчаянно ругаясь, через кусты в нашу сторону продирался банник. Проскользнув через щель в сарай, он предстал перед нами во всей своей красе. Или, точнее, во всем ужасе. Создавалось ощущение, что его драла стая дворовых собак, а потом еще рассерженных нетопырей. Весь в ссадинах и кровоподтеках, он заметно прихрамывал, а правый глаз совершенно заплыл и превратился в узкую щелочку.

— Ого! — присвистнул домовой, — Знатно они тебя отделали!

Пока Нурф с крысой отвлекали внимание домашней челяди, а я делал свое черное дело, Йорхш взял на себя конюшего. Уж не знаю, что он там с ними делал, и еще меньше мне хотелось знать, что с ним делали они.

Молча проковыляв мимо нас, банник подошел к невысокой поленнице и, кряхтя, взобрался на нее.

— А я думал, что нанести физический вред духу места очень тяжело, почти невозможно.

— Это для человеков, — назидательно заявил домовой, — А малый народец промеж друг дружкой кулаки об темечко почесать да зубы проредить всегда горазд...

— Ну что ж, господа духи-проказники, самую важную часть работы мы проделали, за что я вам крайне признателен. Теперь осталось только отыскать этого Эмилио, и завершить начатое. И это уже я сделаю без вашей помощи. Так что отдыхайте-лечитесь, а я пошел, пока совсем не с.

Попрощавшись со своими помощниками, я выскользнул из сарая и вскоре уже сидел в засаде на дереве там, где начиналась улица Вольная, поджидая свою жертву. Подо мной сновали — если, конечно, это слово можно было употреблять в отношении медлительных зомби — уборщики, старательно сметавшие мусор с дороги в канаву. Изредка чеканили тяжелыми башмаками мостовую стражники, негромко перекликаясь друг с другом.

Сидеть пришлось долго, спина уже начала болеть, и пришлось ее заговаривать, потратив драгоценные крупицы силы, которой и было слишком мало — целительским чарам злоба и досада только вредят, тут другие эмоции нужны, а у меня в такой ситуации ничего приятного в голову не шло. Наоборот, чем дальше, тем большее нетерпение и раздражение я испытывал. И как раз, когда я уже начал закипать, в свете уличных фонарей показалась фигура человека, который мне был нужен. Со слов моего нанимателя и домового я примерно знал, чего ожидать, но все же удивился. Эмилио оказался невысоким и щуплым мужчиной, почти на голову ниже меня ростом. И это заправский драчун, гроза всех дворянчиков-дуэлянтов? Да ему отвесь хорошего пинка под зад — и улетит в ближайший куст, а то и дальше, если ветер попутный будет! Тем не менее, это был именно он, и ошибки быть не могло.

Нужный наговор уже давно был составлен, негативных эмоций, чтобы вложить в него силу, тоже было в достатке, так что, едва жертва оказалась подо мной, я пробормотал рифмованные строки заклятья, опутывая цель легкой паутиной ведьмовского наговора. Был он совершенно безвреден и не таил в себе никакой угрозы, а потому никакой охранный амулет или заклинание не подал бы сигнала. А что таковой имеется у записного дуэлянта, под заказ дырявящего графских сынков, я даже и не сомневался.

Дождавшись, когда Эмилио скроется вдали, я спрыгнул с дерева и, насвистывая незатейливую мелодию, зашагал в сторону города. Дело сделано, капкан взведен, и мне оставалось лишь дождаться, когда он захлопнется. И еще целых два дня в запасе — ай да я, ай да ведьмин внук!

Почувствовав за спиной какое-то движение, я резко обернулся, но там никого не было. Показалось? Возможно. Я замер на месте и выждал несколько минут, и лишь убедившись, что вокруг нет ни одного подозрительного звука, зашагал дальше, постоянно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. И все равно, нападение с воздуха стало для меня полной неожиданностью...

Глава 8. Добрый совет злого советника

— Какого инквизитора? — выругался я, бросаясь на землю и стараясь стряхнуть с себя... нечто.

Нечто стряхиваться не желало, отчаянно хлопало крыльями и орало что-то непонятное дурным голосом. Пару раз зацепив кулаком упругое, покрытое жесткими перьями тело, я, наконец, смог отбросить от себя нападающего. Бушующей внутри меня смеси из страха и любопытства даже хватило на крохотный блуждающий огонек, который зажегся на моей ладони.

Разумеется, он не годился ни на роль источника света, ни в качестве оружия. Зато прекрасно подходил для отвлечения внимания противника. Стоит мне только выпустить огонек, и он полетит, куда укажу. И любое живое существо, обладающее хотя бы подобием разума, будет смотреть ему вслед некоторое время, не отрывая взгляда. А неживое... Неживое — не будет. Так же как и человек с сильной волей или сильно на чем-то сосредоточившийся, например на том, как бы переломать кому-нибудь ноги.

Тем временем напавшая на меня тварь оправилась от удара и снова взмыла в воздух. Она оказалась не такой крупной, как мне показалось вначале, и совершенно черной. Нетопырь? Гхарр-падальщик? Мелкий демонид? Хотя нет, тогда я бы почувствовал характерный запах.

— Каррр! — раздалось сверху.

Ага, ворон. Громадный, такие крупные среди них — большая редкость, и ведьмы зовут их "маддрулами", древними мудрецами, в переводе с гоблинского. Собственно, у моей бабушки как раз и был такой маддрул...

— Эй! Кар-Карл? — осененный внезапной догадкой, позвал я.

— Каррр... Карррл нашел хозяина! — раздалось сверху характерное карканье, и хлопанье крыльев снижающейся птицы. Спустя пару мгновений острые когти впились мне в плечо.

— Ты здесь что забыл, мешок перьев?

— Прррислала. Хозяйка прррислала, — прохрипел ворон, пытаясь клюнуть меня в ухо.

— Вот те раз... А что случилось-то? Хорошее или плохое?

— Послание. Перрредать.

— Надеюсь, денег? Ладно, говори, что госпожа Гюрзильда передавала.

— Черррвяка.

— Чего?! — опешил я.

— Черррвяка дай! — повторил Кар-Карл.

— Обойдешься... К тому же ты все равно червяков не ешь, а свежей падали у меня для тебя нет. И несвежей тоже.

— Хозяйка прррислала меня в услужение, каррр! Сррроком на тррри дня.

— Это еще зачем?

— "А не то пррришибу ненаррроком, пррроклятый мешок с перрръями!" — довольно похоже сымитировал ворон голос моей бабули.

— Значит, дня три еще в деревню лучше не соваться. Ну, и что мне с тобой делать, чудо в перьях?

— Корррмить! Любить! Беррречь... Каррр.

Тяжелые крылья ударили меня по лицу, и ворон сорвался с плеча, вырвав клок рубахи. Интересно, и как он меня нашел? Хотя здесь наверняка не обошлось без какой-нибудь магии, моя бабка горазда и не на такие штуки. Не то что иголку — блоху в стогу сена отыщет!

Ладно. Утро вечера мудренее, к тому же, сейчас самая что ни на есть ночь, время всяческой нечисти да лихого люда. Чтобы не искушать судьбу, я быстрым шагом направился к гостинице у самой внешней стены, куда переехал, едва расплатился с Кобриттой за компоненты для ритуала. Смущать одинокую женщину своим присутствием мне не хотелось, тем более, что она меня смущала еще больше, расхаживая по дому в весьма легкомысленных нарядах. Не то, чтобы она мне не нравилась, скорее наоборот. Но... Зная, сколько ей на самом деле лет, и кто она такая... Ну... В общем, я решил не спешить и все тщательно взвесить.

Собственно, у меня было еще два дня, которые можно было посвятить себе, и немного денег, чтобы сделать это посвящение приятным. С этими мыслями я и поднялся в свою комнату. Открыв окно, чтобы ворон смог попасть ко мне, я завалился спать, даже не раздеваясь. Случись что, мудрая птица непременно меня разбудит...

* * *

Если вы думаете, что все эти два дня я провалялся в кровати, наслаждаясь жизнью и всячески изображая из себя лентяя, то вы очень ошибаетесь — этим я занимался ровно половину свободного времени. Остальное же время посвятил работе.

В основном — ее поискам. На этот раз в сопровождении ворона, в надежде, что говорящая птица придаст кое-какой вес моим словам. Увы, результат был еще более плачевным, чем в прошлые разы. Похоже, что черная птица напротив, приводила потенциальных работодателей в замешательство, а порой и вовсе вызывала у них страх.

А в перерывах между обиванием порогов и дверных косяков, я гонял Йорхша на разведку к дому Эмилио, узнать у домового, все ли идет как задумано. Мой коварный и очень хитрый план требовал аккуратного исполнения, и не допускал ошибок.

Самой хрупкой и непредсказуемой частью моего плана было проклятье немочи в руках. То самое, которое должно было во время дуэли с неназванным родственником моего нанимателя перевести умелого бойца из разряда "опасных для вашей жизни типов" в категорию "неудачников, которым смертельно не повезло". Сделать это оказалось намного проще, чем я думал вначале. Весь фокус в таком неприятном свойстве проклятий, как их заразность. Да-да. Пожав руку человеку, на котором лежит проклятье, будьте уверены, что и вас оно так или иначе коснется. А то и ваших детей. Носить проклятые вещи, есть проклятую еду — все это чревато весьма неприятными последствиями. Есть, правда, один нюанс. Проклятье передается от живого к живому, и от мертвого к живому, но никогда — от мертвого к мертвому. Так что можно смело пользоваться ножнами, в которых хоть сотню лет лежал проклятый клинок, это совершенно безопасно. Зато сильное проклятье, запущенное умелой ведьмой в какую-нибудь толпу, будет распространяться подобно чуме. Рекомендую помнить об этом тем, кто дружной гурьбой собирается костерить какую-нибудь ведьмочку — на них лучше охотиться поодиночке.

Второй нюанс: очень легко обнаружить наведенное проклятье на том человеке или предмете, на который оно накладывалось. И очень сложно, если проклятье было передано прикосновением невинной жертве. Конечно, когда оно начнет действовать, даже дурак догадается, в чем дело, но без первоисточника определить природу этого проклятья будет крайне затруднительно.

Итак, я проклял землю. Проклятье было целевое (я бы даже сказал — "узкоспециальное"), рассчитанное на человека, так что оно никак себя не проявит. Трава, да и любое растение, тянущее соки из проклятой земли, очень и очень сильно отличается от обычной, это вам любой кладбищенский сторож скажет, а зомби из соседней могилы охотно подтвердит. И, разумеется, сожравший такую траву кролик тоже получит свою долю, став еще одним звеном в этой цепочке...

...которую замкнет наш дражайший Эмилио, ежедневно балующий себя нежнейшими деликатесами из отборной крольчатины! Ловко придумано? Конечно, если задаться целью, то хороший специалист заметит признаки работы проклятья даже переданного таким сложным путем. Вот только работать оно как раз не будет, потому что моему творению кое-чего не хватает. Финального штриха, без которого картина не будет полной, а лишенное силы проклятье будет спать, дожидаясь своего часа.

И он наступит, когда будут соблюдены все условия моего наговора, наложенного уже на самого Эмилио. Наговор, это нечто вроде заклинания, только у него нет формулы, и произносить не обязательно на древнем языке магов. Зато у наговора есть ритм, есть смысл, и есть вплетаемые в слова эмоции ведьмы, наделяющие их силой. Чаще всего все это заключается в стихотворную форму и снабжается рядом метафор и сравнений, уточняющих цели и методы, а также позволяющих ведьме войти в должное эмоциональное состояние.

А еще наговоры — это единственный тип вредительства, на который можно налагать ограничения и условия. Например, есть чисто "женские" заклятья, которые не будут действовать на мужчин, или такие, которые вступают в силу с приходом ночи. В общем, все зависит от того, как наговор составлен и какие в него вложены чувства, как вплетены в кружево слов. Как только Эмилио испытает азарт и стремление к победе, замешанное на риске, и произойдет это при солнечном свете среди наблюдающих за ним людей, мой наговор пробудит и накачает силой дремлющее проклятье.

На этот шедевр словесности я потратил пол дня и два десятка исписанных листков. А уж бурю эмоций, одолевавших меня в минуты стихосложения, и вовсе не передать словами — разумеется, в этом мне славно помогли домовой с банником. Талантливые оказались ребята, изобретательные и злобные. Впрочем, как и положено любому уважающему себя шумному духу. А чтобы сбить следователей с толку, я притащил с кладбища горсть проклятой земли и попросил Нурфа обмазать ей зомби-дворецкого, который, со слов домового, и таскал откуда-то землю под траву, выращиваемую специально для диетических кроликов.

Таинственный Незнакомец был прав, когда сказал, что для такой тонкой работы ведьмак не годится. Обычно, ведьминский дар по женской линии передается через поколение, от бабушке — внучке. Тогда как у мужчин склонность к магии встречается лишь у каждого десятого. И если ведьмы еще готовы как-то мириться с бесталанными женщинами, превращая их фактически в своих слуг, то мужчин, лишенных дара, они на дух не переносят.

Поэтому мальчики, которым суждено родиться без ведьмовского таланта, просто не появляются на свет. Нет, их не убивают, просто ведьмы способны по расположению небесных светил и некоторым прочим приметам предсказать, когда будет зачат мальчик, а когда — девочка. Вот и подгадывают нужное время, чтобы рождались исключительно будущие колдуньи. Зато если есть хотя бы малейший шанс, что на свет появится ведьмак, ведьмы все свои силы прикладывают, чтобы это произошло. Назначают правильное время зачатия и рождения, подыскивают отца с особыми приметами и верное место... К чему все эти хлопоты?

Обычно магический дар мужчины, рожденного от ведьмы, довольно слаб — в лучшем случае на уровне средней по силе и не шибко талантливой колдуньи. Но иногда — крайне редко — мальчик рождается косоглазым, и это делает его одним из сильнейших магов, ведьмаком. Такой ребенок обладает врожденным умением сглаза такой силы, что любая ведьма продала бы свою душу Свету, ради хотя бы третей части подобного могущества. Ведьмакам не нужно обучаться техникам косого прищура и сглаза влет, заучивать многочисленные правила и приемы, тренироваться по желанию впадать в ярость и ненавидеть все живое. Достаточно просто злобно покоситься на недруга, чтобы ему скрутило живот или вышибло из седла. Под недобрым прищуром ведьмака молоко киснет прямо в коровах, а новенькие клинки покрываются ржавчиной на глазах.

Обладая такой силой, ведьмаки с детства привыкают получать все, что им хочется, и ни перед чем не останавливаются ради достижения цели. К сожалению, путь при этом они выбирают самый простой и короткий, даже если он лежит через горы трупов. Властные, безжалостные деспоты, упивающиеся своей силой — вот кто они такие. Разве стал бы ведьмак составлять сложный условный наговор или аккуратно накладывать проклятье на горсть земли, используя минимум силы для заметания следов? Ха! Сглазил бы несчастного Эмилио влет через прямой накос, да так, чтобы тот руки-ноги разогнуть неделю не смог — вот и вся недолга.

И пускай мало кто сравнится с ведьмаком в прямом противостоянии, как среди магов, так и среди воинов, но зато там, где нужны хитрость, знания и смекалка, им делать нечего. Это как попытаться использовать увесистую дубину вместо изящной рапиры... Именно такая дубина — и есть ведьмак...

— Кар-Карл видел человека в плаще!

Голос ворона оторвал меня от увлекательнейшего занятия — наблюдения за парой костяных воробьев. Забавные птички-умертвия дрались за жирную гусеницу, которая в этот момент весьма убедительно и совершенно напрасно прикидывалась мертвой: костянки питались и падалью.

Было уже далеко за полдень, и я ждал в условленном месте, отправив Кар-Карла наблюдать за восточным входом в переулок, а банника — за западным. Несчастный Йорхш за эти пару дней оправился, и выглядел уже не в пример лучше, чем после битвы с конюшим в доме Эмилио. А впрочем, какое значение может иметь внешность для незримого духа?

— Далеко?

— Хозяин успеет доесть и бррросить Карррлу вкусную косточку, — заискивающе прохрипела птица, искоса поглядывая на куриную ножку в моей руке.

Надо же, а я и забыл про нее, наблюдая за воробьями-костянками.

— Держи, доедай, — бросив ножку ворону, я обтер руки о рубаху и встал, — нужно подготовиться к встрече. Йорхш?

— Да тут я, тут, — — раздался из пустоты усталый голос.

— Ты как, навестил своего нового друга? Что Нурф говорит?

— Говорит, что хозяина дома нет, и не будет. Приходил целитель и сказал, что еще с неделю его придется продержать в лечебнице.

— Ого! — присвистнул я от удивления, — То ли его раны действительно тяжелые, то ли наш Эмилио оказался жадиной. Простимулированный серебристым блеском лунаров чародей или жрец даже безнадежных больных поднимает на ноги за пару дней, а некромант — за пару часов.

Немного времени у меня еще было, и я решил подготовиться ко встрече. Проверил, легко ли ходит в ножнах недавно купленный кинжал, освежил в памяти пару воспоминаний из своего детства, неизменно вызывавших у меня желание мстить и карать — пусть даже и восьмилетних мальчишек, моих приятелей по играм из соседского двора. Умелая ведьма любые негативные эмоции пустит в ход.

К чему все это? Ну, мало ли... Вдруг наниматель передумает, или решит играть грязно? Правда, в таком случае он мог просто не приходить — я не знал о нем ничего, кроме того, как господин Незнакомец выглядит, и что у него водятся кое-какие деньжата. В общем, левая рука моя онемела от оплетающих ее наговоров, а внутри бушевал пожар, замешанный на детских обидах и мести, когда из-за угла появился человек в плаще.

Ворон не ошибся, и это был именно тот, кого мы ждали. Он шел неторопливо, опираясь на деревянную трость и даже не оглядываясь по сторонам. Кар-Карл клевал косточку шагах в пяти от меня, убедительно притворяясь самым обычным вороном.

— Господин вредитель, — издалека поприветствовал меня загадочный незнакомец, ранее назвавшийся дядюшкой Эмилио, — рад вас снова видеть.

— Если тот звон монет, что я слышу при каждом вашем шаге, мне не мерещится, то я рад нашей встрече вдвойне.

— Безусловно, безусловно. Надеюсь, юноша, вам будет приятно услышать, что вы превзошли все мои ожидания! Очень, очень тонкая работа... Эмилио свалился с лошади на финальном круге, когда уже никто не сомневался в его победе. Примите мои поздравления, это было просто великолепно!

— Да не за что, — смутился я, и только тут до меня дошло, — Погодите! Свалился с лошади? Финальный круг? Инквизитор меня побери, что здесь происходит?

— Ой, — наиграно прикрыл рот ладонью тот, — Да ладно, можно подумать, вы не догадались, что я немного исказил информацию. В любом случае, все прошло как нельзя лучше! Маги-вердикторы ничего не смогли обнаружить, и я сорвал на своих ставках весьма солидный куш!

— Каких еще ставках?

— Разумеется, против фаворита, которым в этом заезде был именно наш дражайший Эмилио. Которому внезапно стало плохо из-за съеденной несвежей крольчатины перед самым финишем — такова официальная версия на данный момент, — и он закончил заезд вторым. Вторым!

— Лошадиные скачки? — догадался я.

Картинка в моей голове наконец-то сложилась в единое целое: невысокий мужчина, тщательно следящий за своим весом, собственная конюшня, прикормленный и в меру запуганный конюший, холящий лошадей хозяина. Жокей! Эмилио не был никаким дуэлянтом!

— Верно, мой юный друг! Не знаю, как тебе это удалось, да и знать не хочу. И я очень рад, что не ошибся в тебе. Вот, держи свои честно заработанные деньги.

— Да уж, честно, — усмехнулся я, раскрывая брошенный мне кошель, — Эй! Но здесь же не все!

— Двести лунаров. Думаю, это отличная сумма.

— Но... мы же договаривались на пятьсот! — вскипел я, сплетая пальцы в знак концентрации.

— Это было давно, — отмахнулся незнакомец, — С учетом задатка, для тебя и это достаточно крупная сумма. И не вздумай выкинуть какой-нибудь ведьмовской фокус, у меня с собой амулет Ллиойла, — он показал сушеную воронью голову, вытащив ее из кармана.

Кар-Карл оторвался от своей трапезы и недовольно каркнул, а я молча сглотнул подступивший к горлу ком: еще пара мгновений, и я бы выпустил в наглеца весьма неприятное проклятье, которое сила амулета Ллилойла отразила бы назад в меня, да еще и трехкратно усилив. Лучшей защиты от ведьм не придумано, но и стоит такая вещица огромных денег. Похоже, мой коварный наниматель прекрасно подготовился ко встрече.

— Послушай, малыш, — перешел он на "ты", — Ты прекрасно справился и действительно заслужил эти деньги. Будет лучше для всех, если ты просто возьмешь их и забудешь о моем существовании. В противном случае, мне придется рассказать букмекерам, кто вышиб фаворита из седла. Уверен, что они очень... ОЧЕНЬ захотят поговорить с тем, кто стал причиной их разорения. Понимаешь меня?

Я понимал. Прекрасно понимал, а потому лишь молчал, с трудом сдерживая подступающие слезы. Сила во мне бурлила и рвалась наружу, но что толку? Амулет делал все мои познания бессмысленными и вредными в первую очередь для меня самого. Господин Незнакомец просто не предоставлял никакого выбора, переиграв меня по всем пунктам.

— Так что давай, бери деньги, и мы расстанемся хорошими друзьями. А я тебе дам один ценный дружеский совет. Я видел, как ты искал работу. Ты хотел быть полезным, хотел помогать другим. Но признайся честно, ты — вредитель. Хороший вредитель, замечу я. Ну, так и будь им! Делай то, что ты умеешь делать лучше всего, и тогда ты добьешься успеха!

Он улыбнулся и, резко развернувшись на каблуках, зашагал прочь. А я стоял и думал над его словами, сжимая в руке набитый лунарами кошель. Мой первый заработок. Заработок вредителя...

Часть II. Вредитель по найму

Глава 9. Война с бюрократией.

Слова незнакомца, обманувшего меня на три сотни лунаров, отчасти имели смысл. Святое благословение, кого я обманываю? Он был полностью прав!

Я двадцать два года прожил в окружении ведьм, которые дни и ночи занимались моим воспитанием и обучением. И учили меня не выращивать цветочки или не лечить хвори, а самому что ни на есть злостному вредительству, наравне со всеми юными ведьмами. Наговоры и злой шепот, привороты и отвороты, проклятья и сглазы, насылание болезней и общение с духами, травничество и зельеварение — вот тот набор знаний, который, по словам моей бабки, должен был помочь мне в жизни.

Конечно, многое из этой науки мне давалось с огромным трудом, например, привороты — чисто женские чары, — да и по силе я был слабее самой бесталанной из учениц-ведьмочек, зато всегда выделялся нестандартным мышлением и страстью к смелым импровизациям. Не силой, так хитростью, не талантом, так упорством я постигал таинства ведьминского искусства. Не то, чтобы мне это нравилось, просто я не знал никакой другой жизни. Окружавшие меня сверстники были или будущими ведьмами или лишенными дара, с которыми даже заговаривать считалось чем-то недостойным.

Так что, слова таинственного незнакомца угодили точно в цель. Я тот, кто я есть, кем меня сделали — вредитель. Конечно, не ведьмак и не настоящий колдун, но кое-что тоже умею. Единственным, кто учил меня помогать людям и прививал действительно полезные для мальчишки умения, был охотник Кален, но его я видел от силы пару-тройку дней в месяц, а после моего совершеннолетия мать и вовсе запретила общаться с оборотнем. Думаю, здесь не обошлось без влияния госпожи Гюрзильды, которую мама безмерно уважала и... боялась.

Итак, я должен зарабатывать на жизнь, не помогая людям, а наоборот — вредя им. Собственно, именно этим ведьмы и занимаются: портят жизнь одним, чтобы сделать хорошо другим. Просто вместо того, чтобы пытаться устроиться к какой-нибудь колдунье в качестве помощника или ученика, я мог бы открыть свое дело и быть сам себе хозяином. В самом деле, почему бы и нет? Признаюсь честно, подобная мысль мне раньше и в голову не приходила, так что совет человека в плаще действительно стоил тех трех сотен лунаров, которые я от него недополучил. Быть может, он и был тем самым тайным советником, которого мне нагадали?

Как бы то ни было, получив на руки более чем приличную сумму, я не бросился во все тяжкие, срывая манящие "запретные плоды", которых вдоволь было в Тенеграде. Каждый заработанный лунар, каждый шур я решил вложить в свое будущее, в свое самостоятельное дело.

Во-первых, раз уж я решил заняться вредительством с применением чар, то нужно было получить на это лицензию, которая стоила немалых денег. Во-вторых, мне нужно было место, чтобы принимать там клиентов, хранить всякие колдовские штуки, а также совершать ритуалы и прочие непотребства. Ну и, в-третьих, для этих самых ритуалов, а также для приготовления зелий и снадобий нужно покупать компоненты. Правда, на этот счет у меня были особые соображения...

Но для начала следовало обзавестись лицензией, которые выдавались в Черной Канцелярии. Именно туда мы с Кар-Карлом и направились. Йорхша же я отправил подыскать для меня в Золотом Квартале помещение, пообещав, что после этого его служба на меня закончится, и он получит обещанную награду.

Канцелярия располагалась в высоком здании угольно-черного цвета, которое напоминало замок. Широкая лестница длиною в сотни ступенек вела ко входу, и по ней непрерывно сновал народ. Я обратил внимание на то, что в здание шло в несколько раз больше человек — а также нелюдей, умертвий и всяких тварей — чем спускалось по лестнице.

— Эй, Карл, тебе не кажется странным, — начал было я, но именно в этот момент ворон сорвался с моего плеча и влетел в распахнутую дверь. Пришлось бежать за ним...

Едва очутившись внутри, я оказался буквально оглушен... даже не знаю, как это описать. Шум стоял такой, словно это тысячеглавый Рохус* пытался переспорить сам себя. Казалось, что в огромном зале, куда я вошел, криков и болтовни было больше, чем самого воздуха. По моим приблизительным оценкам, внутри было не меньше пары сотен человек, и все они стояли в очередях к каким-то окошкам. Очереди эти напоминали змей. Они извивались по залу, загибаясь за колонны, переплетаясь друг с другом, а некоторые даже исчезали на лестницах, ведущих на верхние этажи.

Выбрав самую короткую очередь, я пристроился за каким-то длинноруким двухголовым демоном, покрытым красноватой чешуей, и огляделся. Кого здесь только не было! Люди, всяческие демониды, нежить всех мастей, оборотни разных видов, черные гоблины, байрахи, оссуманские крыслинги — я даже высмотрел одного инфернала небесно-голубого цвета и приземистого дарклинга, перебегающего из тени в тень. Некоторые посетители и вовсе парили над остальными или бегали по потолку.

— Вам регистрацию временную, или постоянную? — пророкотал впереди низкий голос.

Оказывается, я и не заметил, как подошла моя очередь, и теперь стоял перед окошком из дымчатого стекла, за которым была видна лишь пара горящих желтым светом глаз.

— Простите? — переспросил я.

— Откуда вы прибыли в Царство Тьмы? Как надолго? По своей воле, или были призваны ритуалом?.. — не обращая никакого внимания на мой вопрос, продолжал бубнить обладатель глаз.

— Эй! Вообще-то я местный, приехал из Гнилого Болотья...

— Тогда что вам от меня нужно? Здесь регистрируют новоприбывших...

— Я только хотел получить лицензию на...

— Обратитесь в справочную. Первое окно слева от входа. Следующий! — грубо прервало меня существо за стеклом.

— Проходи, человек, не задерживай остальных, — раздалось сзади.

Я обернулся. Говоривший оказался мумией, на голову меня выше. "Одета" она была в самые обычные льняные бинты, потемневшие от времени, и стояла пошатываясь, словно под порывами ветра.

Извинившись, я отошел в сторону и посмотрел в сторону входа. К счастью, в нужное мне окошко стояло всего несколько... существ, а последний оказался молодым человеком примерно моих лет. За ним я и встал.

Юноша, стоявший впереди, обернулся ко мне и приветливо улыбнулся. Облегченно вздохнув — выглядел тот вполне нормально — я ответил тем же.

— Хочу узнать, где здесь выдают разрешения на охоту, — зачем-то пояснил незнакомец.

— Тенистый лес, щебечущие птички, мягкая трава под ногами, — понимающе кивнул я.

— Освещенный луной поселок, в ужасе разбегающиеся селяне, пахнущие страхом и наполненные вкусной горячей кровью! — улыбнулся тот, обнажая длинные острые клыки и вынуждая меня отпрянуть.

Больше мы не разговаривали. Очередь продвигалась медленно, и около получаса я простоял, разглядывая существ, которые по каким-то своим нуждам пришли в Канцелярию. Вернувшийся Кар-Карл неподвижно сидел на моем плече и вообще, как мне показалось, просто спал.

— Следующий, — проскрипела женщина, сидевшая за стеклом, когда я подошел к окошку.

— Кей, вредитель.

— По какому вопросу?

— Хочу получить лицензию на вредительство с применением чар.

— Возьмете бланки в шестом окошке и заполните. С ними идите на третий этаж и обратитесь в комнату номер пятьдесят, — скороговоркой пробормотала она и тут же закричала, — Следующий!

Пришлось мне вставать к указанному окну в очередь. Она оказалась самой большой, у меня даже появилось впечатление, что в нее стекаются просители со всех остальных очередей, но и продвигались они значительно быстрее. Я оказался у окна, забранного решеткой из серебра, всего через каких-то полтора часа. Там сидел самый настоящий голем, внешне похожий на бронзовую статую человека.

— Мне нужны бумаги, чтобы получить лицензию вредителя, — обратился я в окошко.

— Стол выдачи документов не работает, — монотонно заявил голем.

— Подождите! Но до обеда еще целый час!

— Стол выдачи документов работает без обеда.

— Вот и прекрасно, — обрадовался я, — Мне нужны бланки, чтобы получить лицензию...

— Стол выдачи документов не работает, — не меняя интонации, сообщил он.

— Но вы же сказали, что...

— Сегодня никакие документы никому не выдают.

— Погоди! Это еще что за фокусы? А как же остальные, все те, кто был до меня?

— Я не выдаю документы. Я лишь сообщаю, что стол выдачи документов сегодня не работает.

— То есть, все они... — я опешил, вспомнив, что не видел никого, кто бы ушел отсюда с бумагами, — Но это же глупо! Зачем всем говорить, что бумаг не будет, если можно просто поставить табличку?

— Нам платят не за то, что мы ставим таблички, а за обслуживание клиентов. Чем больше клиентов, тем больше нам платят, — его металлические губы растянулись в подобие усмешки.

— Тогда где я могу получить эти бланки?

— Я не справочный стол, я выдаю бумаги, — пожал плечами голем.

— Послушай ты, переплавленный в человеческое подобие набор столовых предметов, — вскипел я, чувствуя, как меня переполняет сила, — если ты немедленно не пороешься в своих ящиках и не отыщешь нужные мне бумаги, то...

— То что? Проклянешь меня, или нашлешь бородавки? Ты ведь даже не ведьмак, со мной этот фокус не пройдет, человек. Так что отойди, не задерживай очередь.

Он был прав. Против оживленной големагом груды металла я ничего не мог сделать. Кто-то весьма мудрый и дальновидный посадил сюда голема, чтобы тот отсылал всех назад с пустыми руками. Хотя, кое-что определенно можно было придумать! Я повернулся к сгорбившейся старушке, стоявшей позади меня в очереди.

— Все, у них бумага кончилась, так что сегодня больше выдавать ничего не будут, — тяжело вздохнув, сообщил я ей и показал пустые руки.

— Што? — прошамкала та, поднося ладонь к уху.

— Говорю, завтра приходите, бумаг больше никому не будет! — прокричал я. И тут же по очереди пошли возмущенные возгласы. Отстоявшие больше часа просители передавали друг другу эту новость, и на месте голема я бы сейчас постарался прикинуться обычной безжизненной статуей.

— Тысяча облезлых ангелов, кого здесь нужно проклясть, чтобы получить эти проклятые бумаги? — прорычал я, спугнув пару низкорослых гоблинов, проходивших мимо.

— Дурррак деррревенский, — прокаркал Карл-Карл

— Чего? А в котелке с кипящей водой искупаться не хочешь, а, дичь говорящая?

— На лапу дай.

— Какую еще лапу? — не понял я.

— Взятку. Взятку дай!

— Мысль хорошая. Вот только кому? Впрочем, кажется, я знаю кто сможет мне подсказать... — Не отставай, мешок с перьями, — бросил я ворону и зашагал к справочной, на ходу накручивая себя еще больше и стараясь возненавидеть все живое и неживое.

Очередь у справочного окошка не уменьшилась, а выросла почти втрое — похоже, часть отверженных големом бедолаг подалась сюда. Например, тот самый двухголовый демон.

— В сторону, отребье, — прорычал я, ударом наотмашь отбрасывая со своего пути неуверенно стоящего на ногах упыря.

Разумеется, для демонстрации своей ярости я специально выбрал именно его, чтобы жест выглядел эффектнее. Все же, силачом я не был. Снова становиться в конец очередь и часами ждать, когда же дело дойдет до меня, решительно не хотелось, поэтому и выбрал такой жесткий путь пробиться к окошку, минуя стандартную процедуру. Сейчас с женщиной за стеклом разговаривал призрак насильственно умершего — это я понял заметив, что он держит свою голову в руке. Бесцеремонно встав прямо на его место, благо призраки бесплотны, я заглянул в окошко.

— Мне хотелось бы узнать, кому и сколько нужно заплатить, чтобы мне дали эти треклятые бланки и без всяких очередей и бумажных волокит выдали лицензию! — заявил я.

— Простите, но здесь стою я, — прошелестел безголовый, призрачное тело которого словно обволакивало меня.

— Возможно, ты не заметил, но я тоже здесь стою.

— Вы не имеете права вставать без очереди. Мы все занимали, и все стояли.

— Верно! — поддержал его тощий мужчина, стоявший следующим, — если все начнут без очереди лезть, так это что ж тогда начнется? А, я кого спрашиваю?

И тут я сорвался. Зажмурился и, скосив глаза под прикрытыми веками, снова их открыл

— Ты! — ткнул пальцем в грудь возмущающегося человека, — Еще одно слово, и прокляну до седьмого колена шестью из восьми судьбоносных проклятий Ххаргалы. А что до тебя, — я сделал шаг в сторону, выходя из призрака, и старательно перезвездил* его пальцами правой руки, — Сгинь, воздушная аномалия, пока я тебя вообще не развоплотил.

Пораженный символом одного из Светлых богов призрак взвыл и убежал, а мужчина схватился за сердце и испуганно охнул:

— Ведьмак! Как пить дать ведьмак!

— Он самый, — прорычал я, — Обождешь минуту, ничего с тобой не станет. В противном случае — очень даже станет. Понятно?

Тот молча кивнул.

— А по мне так пусть хоть сам Папа Ирримский. Порядки едины для всех, — неожиданно подала голос женщина в окошке, — Найдем и на ведьмака управу, здесь и не такие угрозами да проклятьями сыпали.

— Сглажу, ой смотри, тетка, сглажу ведь, и не пожалею, — предпринял последнюю пытку я.

— Напугал вампира голой шеей, — усмехнулась она, — Неужели ты думаешь, что один такой злой да могучий выискался? Давай лучше по-хорошему, иди и становись в конец очереди. А иначе будет по-плохому, и ты свою лицензию еще очень долго не увидишь. Понятно?

Мне было понятно. Лишний раз спорить и рисковать угодить в темницу не хотелось, а потому я отошел от справочной и оперся на ближайшую колонну, чтобы перевести дух и успокоиться. А то ведь так и впрямь кого-нибудь ненароком сглазить можно.

— И что теперь делать? — спросил я в никуда.

— На прорррыв! — раздалось хриплое карканье над головой.

— Ага. Я уже попробовал к справочной прорваться. К тому же, я даже не знаю, кто мне нужен и где его искать! Это посложнее, чем найти иголку в стоге сена или второй носок в моей комнате.

— Носки искал... Хорррошо искал, — не согласилась со мной мудрая птица.

— Я не сам искал, а домовых заставлял, — отмахнулся я от ворона и... — Святая инквизиция, а это идея! Вот что, чернокрылый птиц, лети наружу и притащи червяка. А мне тут кое-что разведать нужно.

Пока Кар-Карл искал червя, я бродил по этажам и коридорам, прислушиваясь, принюхиваясь и приглядываясь. Нужная мне комната обнаружилась в конце правого коридора на третьем этаже. Книжный архив! На двери не было никакой таблички, но зато была целая сеть из заклятий, защищающих комнату от сырости, от пламени и от злоумышленников. А еще рядом с ней я начинал отчаянно чихать — сказывалась аллергия на бумажную пыль. С помощью пары капель настойки разрыв-травы, которая мне так и не пригодилась в доме Эмилио, разобрался с замком и заглянул за дверь. Как и ожидалось, там были длинные полки, уставленные книгами. Входить в комнату для меня было смертельно опасно, но я этого делать и не собирался.

Я спустился вниз, дожидаться ворона, и вскоре тот опустился мне на плечо, протягивая червяка. Выплюнул мне на ладонь, и принялся чистить перья.

— Потом прихорашиваться будешь. Пойдем, у меня есть для тебя еще одно дело.

У взломанной мной двери я остановился и, когда ворон отвернулся, выдрал у него из хвоста перо.

— Каррр! Каррраул, ррраздевают! — заорала птица.

— Тише ты, раскричался. Мне перо для дела нужно, к тому же, оно было седое и тебя старило.

— Пррравда?

— Теперь давай, лети в комнату и притащи мне какую-нибудь книгу, — попросил я ворона.

Дожидаясь птицу, я отыскал место поукромнее, наговорил червяка и вычертил прямо на полу круг духов, используя для этого воронье перо, испачканное грязью. Забрав у вернувшегося Карла книгу, я раскрыл е примерно посередине, вложил между страниц червя и, осторожно закрыв, положил фолиант в самый центр круга. И... прыгнул на него обеими ногами!

— И хто енто у нас такой умный тут? — раздался тихий шепот, — Откуда человек знамши ритуал книжного червя?

Я облегченно вздохнул. Конечно, там, где хранится такое огромное количество всяческих документов, рано или поздно должен был завестись соответствующий дух места, но ведь его могли изгнать, чтобы не шалил, а могли и прикормить, чтобы за порядком в бумагах следил. Мне повезло.

— От бабушки, — я быстро наговорил себе "ведьмин глаз" и повернулся в ту сторону, откуда доносился голос, — А также знаю, что теперь ты должен выполнить мою просьбу.

Книжник стоял в углу. Он, как и все прочие духи места, был невысокий, с короткими толстенькими ножками, а тело его было покрыто короткой шерстью. На этом все сходства и заканчивались: на тонком длинном носу книжника красовались громадные очки, а еще у него было шесть рук с длинными цепкими пальцами.

— Чего нужно? — пробурчал он, — Фрур помнит древний уговор. Фрур поможет, чем сможет.

— Мне нужна лицензия вредителя-чароплета. А с вашими порядками мне ее и через неделю не получить. Сделаешь? Не в службу, а за плату. Не обману!

— Сотня лунаров, тока енто чтобы сразу! Но учти, что в другой раз помогать не стану, хоть ты тут змеюку плющи, — заявил книжник и протянул ладошку.

И уже через час в славном городе Тенеграде стало на одного лицензированного вредителя больше...

Глава 10. Домашние хлопоты.

Йорхш уже ждал нас в условленном месте. Судя по его довольной румяной рожице, поиски увенчались успехом.

— Ну что, нашел? — поинтересовался я.

— То, что нужно, не сомневайся! Правда... — банник замялся, — Кажется, место уже занято. Да и мне там как-то... неуютно. Боязно!

— Давай, рассказывай...

Банный дух действительно отыскал то, что я его просил: не самый старый дом, с чердаком и подвалом, чтобы соседи были привычные ко всяким странностям, ну и цена была приемлемая. И, разумеется, в стороне от прочих представителей вредительского ремесла — мне излишняя конкуренция ни к чему. Правда, судя по словам Йорхша, этот дом уже облюбовало какое-то привидение.

— Ладно, нужно самому посмотреть. Может, удастся договориться. Веди!

И Йорхш повел. Какими-то непонятными темными улочками, кварталами-лабиринтами и даже непонятно как оказавшимися в Золотом трущобами! Хорошо еще, что никто из обитателей этих сомнительных мест не решился меня ограбить. Впрочем, мало кому захочется связываться с быстро шагающим юношей, над головой которого летит громадный черный ворон, а вокруг рук крутятся-вращаются стайки болотных огоньков, сотворенных мной на всякий случай из остатков раздражения и злости на всю эту бюрократическую систему. К счастью, наше с ней знакомство было кратким, но очень результативным, хвала бабушкиному "книжному червю" и шестирукому духу-книжнику, обитающему в Черной Канцелярии.

Как мне пояснил Фрур, он просто собственноручно заполнил все нужные бланки и проставил печати, благо у него есть доступ ко всем хранилищам и документам. Разумеется, все бумаги и штампы были настоящие и теперь лежали на своих местах в каталогах архивов. И придраться не к чему: даже почерк один в один, и все нужные записи в приходных реестрах тоже есть. Я лично вообще не понимаю, зачем весь этот громадный штат бездельников и длиннющие очереди, если обычный дух места решает вопросы намного быстрее и качественнее?

До места мы добрались через полчаса, и я первым делом проверил токи магической энергии вокруг. Собственно, все эти энергетические потоки, линии силы и мана-контуры были для меня слишком сложны, и видеть их я так и не научился даже с "ведьминым глазом". Поэтому просто расслабился и попытался уловить общий фон и понять, насколько это место мне подходит.

— Деревья тут, сам видишь, идут в рост хорошо, — указал мне банник на пару высоких тополей, — Под землей источник есть, от которого три квартала воду тянут.

— Кладбище? — деловито поинтересовался я, хотя уже и сам почувствовал направление, откуда "тянуло" некротическими эманациями.

— Двумя переулками дальше было одно, но его наемный некромант очистил, а на том месте поставили кожевенный цех.

— Погоди. Как именно очистил?

— Ту землю купил какой-то делец, вместе со всем, что на ней было, ну и нанял черного колдуна. Так тот ему все кладбище в виде зомби третьей категории поднял. Мертвяки сначала цех отстроили, а теперь в нем же и работают. Они же принадлежат этому дельцу с потрохами, как и земля, в которой лежали.

— Меня это устраивает. Ладно, показывай свое привидение, — кивнул я в сторону дома.

— Только я этого, с тобой не пойду, — замялся на пороге банник.

— С чего вдруг?

— Жутко там. Прямо словно сердце кто-то сжимает холодной лапой.

— Хм, — я задумался, — А вот так?

Я вытащил из кармана щепку, оставшуюся от бани Йорхш и, привязав к ней нитку, повесил на шею духу. Частица родного места должна была придать ему уверенности.

— И впрямь, чуток полегчало, — осторожно объявил тот, — Пошли, перетерплю, чего уж там...

Нам пришлось спуститься в подвал. Там было темно. Мои огни давно уже пропали, а взять с собой факел или фонарь я не догадался. Впрочем, тем лучше был заметен бледный, светящийся силуэт привидения. Пришелец из потустороннего мира — враки это все про то, что привидениями становятся древние призраки, позабывшие себя и не способные больше поддерживать "прижизненный" внешний облик! — сжался в углу, стараясь сделаться как можно незаметнее.

— А вот и мы! — радостно возвестил я, — Заждался?.. Или заждалось — не могу разобрать?

В ответ лишь раздался печальный стон — разговаривать привидения если и умеют, то на каком-то своем, потустороннем языке, простым смертным (а также умершим и бессмертным) недоступном.

— Ты меня понимаешь? Если понимаешь, то... Ну, шаг вперед сделай, что ли...

Чем будет шагать бесплотная иномирная субстанция, я особо не задумывался, но оно меня услышало и поняло верно: полупрозрачный силуэт переместился вперед примерно на длину шага.

— Отлично! Тогда так. Я буду задавать вопросы, а ты отвечать. Если "да" — летишь вперед, если "нет", то назад. Договорились?

Привидение еще немного приблизилось ко мне и замерло.

— Как тебя сюда занесло? — я уставился на тускло мерцающее пятно, но оно не шевелилось.

— Думаю, что ответа "да" или "нет" на этот вопрос будет недостаточно, — подсказал банник.

— Верно. Хорошо. Ты появился здесь по своей воле?

Светящийся силуэт поплыл, словно нагретый воск, меняя форму на человекоподобную, и сместился на шаг назад.

— Ага! Тебя кто-то призвал? Человек? Маг?

Потустороннее существо двинулось вперед и, пройдя сквозь меня, скрылось в стене.

— Каррр-карраул! Пррривидение сбежало! — хрипло возвестил ворон.

— Не думаю, — усмехнулся я, — или ты и впрямь сбежал?

Призрачная фигура снова появилась из стены, и теперь она была еще прозрачнее, а свечение едва-едва заметно. Похоже, прохождение сквозь стену далось ему нелегко.

— Это было тройное "да"... И это не вопрос! — быстро добавил я, пока мой молчаливый собеседник снова не вздумал прогуляться сквозь стену подвала.

А потом я начал засыпать его вопросами... Он требовал от тебя услугу? Что-то хотел? Он еще жив? Тебя здесь что-то держит? Именно в этом доме? Это предмет? Заклинание? Клятва? Ты хочешь вернуться назад? — и дальше в этом духе, в общей сложности мы с ним "пробеседовали" около получаса. Как выяснилось, некий маг три года назад выкупил пустующий дом, кое-как навел здесь порядок и призвал привидение для какой-то работы. Привязал его заклятьем к рунному камню, а камень зарыл в подвале дома. Призвать-то призвал, а сам сгинул в неведомом направлении без следа.

Дом все это время таки и простоял нетронутым: живых бездомных и нищих гоняло привидение, а нежить и прочие сверхъестественные существа стороной обходили заговоренный колдуном камень, на котором, как на привязи, сидело привидение. Собственно, именно камень и вызывал у Йорхша чувство страха. Так что за домом основательно закрепилась слава проклятого, и никто здесь не появлялся до самого нашего прихода.

— Ну, и что с ним делать будем? — задал я вопрос баннику и ворону.

— Пррредлагаю сжечь! — сверкнула своими черными глазищами птица.

— Святой водой окропить углы, вот и вся недолга, — внес предложение Йорхш.

— И чтобы я без ваших мудрых советов делал, кровожадные вы мои? В общем так. Ты, — указал я на банника, — отыщешь этот треклятый камень, а ты, пернатый, бросишь его в реку за пределами города. А у меня еще дел невпроворот...

Решив проблему с незваным постояльцем, я быстро осмотрелся в доме. Он оказался небольшим: пять комнат, считая кухню, довольно просторная кладовка, чердак, разделенный на две половины, одна из которых была жилой, да уборная, которая сейчас была пуста. Разумеется, повсюду были грязь, пыль, мусор и паутина, которые накапливались годами. Мебель давно уже пришла в негодное состояние, равно как и посуда, и прочая домашняя утварь. В общем, работы было много, и траты ожидались серьезные. Впрочем, для начала было достаточно привести в порядок гостиную и какую-нибудь комнату выделить под спальню. Мебель добротная, еще не один десяток лет прослужит...

Когда после осмотра, весь покрытый грязью и обрывками паутины, я спустился вниз, меня уже поджидал Йорхш. Он сказал, что обнаружил камень под полом кухни и отдал его ворону, как было велено. Уж не знаю, как бесплотный банник ухитрился расковырять доски, но дыра в полу была мне по пояс — лишняя работа плотнику. Впрочем, сам же велел камень достать, вот он и расстарался.

— В подвал спускался? — поинтересовался я.

— Пусто, — кивнул банник.

— Отлично! Ладно, а теперь устрой мне прогулку по Золотому кварталу. Нам нужно замки да рамы сменить, стекла новые поставить. А на обратном пути заглянем в посудную лавку и книжную мастерскую. И еще нужен кто-нибудь, кто поможет навести внутри порядок...

Самому уборкой заниматься не хотелось, итак половину времени в деревне я провел не разгибая спины, выполняя всяческие домашние поручения — от прополки грядок с хищным комарником до мытья посуды. И все это было частью моего обучения! Считалось, что это стимулирует будущих ведьм старательнее учиться, чтобы поскорее стать полноценными колдуньями и навсегда позабыть об опостылевшей домашней работе.

— Может, "вольных" домовых нагнать? За десять лунаров все сделают!

— Вот этого не нужно. Все тайники вскроют и стащат даже то, что хорошо лежит. Знаю я их... Думай, банник, чистота — это же по твоей части!

— В кварталах победнее можно в любой дом постучать, где заботливые руки за порядком следят да детей куча бегает. От честной работы и денег в таких местах не отказываются, и до воровства не опустятся.

— Ага, из страха перед проклятьем вредителя, — усмехнулся я.

— Только мне в ту часть города хода нет. А все остальное можно и в Золотых кварталах отыскать. А зачем тебе книжная мастерская?

— Хочу книги умные читать, чтобы побольше узнать и поскорее состариться. Понятно?

Дух обиженно что-то пробурчал, но больше вопросов не задавал.

— Здесь поблизости была кузница одного толкового мастера, — немного подумав, заявил он, — делал для моей бани всякую всячину, от витых канделябров до сушильных крючьев. Ох, и горазд был молотом махать! Мог им даже череп-свистульку в три удара выковать, детям на забаву. А уж хитрый замок смастерить ему и подавно по силам.

— Хм... Так твоя баня когда строилась? Кузнеца того, наверное, давно уже в живых нет.

— Нету, — согласился Йорхш, — Да и не было...

— Как это? Нежить, что ли? — догадался я.

— Ага. Сам посуди — ну зачем такой талант в землю зарывать, если его можно поднять, и снова к любимому делу приспособить? Хозяин ему щедро тогда заплатил, мастер с тех денег сам себя и выкупил у колдуна, что его поднял. Хороший кузнец всегда в цене, мертвый он или живой.

— Ясно. Ладно, веди меня к своему умельцу ...

...На то, чтобы обойти все нужные места, потолковать с мастерами да поторговаться с ними до хрипоты, у нас ушли остатки дня, но в целом я остался доволен, хотя и спустил немало денег — ну так зато и кошель таскать будет легче, а терять его — не так жалко. Уставший, я вернулся домой в сопровождении двух нанятых носильщиков, которые волокли всякую домашнюю утварь, обрезы ткани и прочие нужные в хозяйстве вещи.

Кое-как разбросав по комнатам да распихав по шкафчикам все купленное, я наскоро перекусил холодной курицей с клюквенным морсом, купленной у уличной торговки. Спать завалился прямо на полу, у кровати, подстелив две охапки соломы — ни сил, ни желания убирать с нее мусор и очищать от паутины, у меня уже не было.

— Кар-Карл, остаешься за главного. Если что — буди, — сонно пробормотал я, прежде чем провалиться во тьму.

Снилась мне родная деревня, и она была вся объята пламенем, напоминая гигантский костер, на котором, казалось, можно зажарить само небо! Вокруг него дико хохоча прыгали ведьмы и швыряли в огонь свои амулеты, сушеные коренья и прочие магические предметы, подкармливая всепожирающего зверя. И среди них прыгала и бесновалась моя бабушка, размахивая сорванным с головы платком, украшенным вышитыми черепами.

Пламя трепетало и меняло свои очертания, то превращаясь в ворона, то в мохнатого шестирукого человечка, то в лицо мужчины с огромной бородавкой на носу. А ведьмы кружились вокруг него, все сильнее и сильнее впадая в исступление. Вот уже некоторые из них сами начали прыгать в костер, и их душераздирающие вопли вырвали меня из объятий сна.

Рывком сев на полу, я открыл глаза. Холодный пот стекал по лицу, а в ушах до сих пор стоял отчаянный крик. Хотя... Кто-то и впрямь кричал на улице, напротив моего — надо же, я уже начал считать его своим! — дома.

Оказалось, это какая-то женщина ругалась на зомби, смирно стоявшего посреди улицы и молча взиравшего на нее. Проклятья, которые сыпались с ее уст, сделали бы честь далеко не самой захудалой ведьме, я даже заслушался, подмечая и запоминая наиболее удачные выражения. Судя по всему, поводом для ссоры стала неуклюжесть зомби, наступившего женщине на ногу, а также его неразборчивость в связях со всяческими животными, родственниками и самим собой.

— Добрррое утррро! — оглушительно каркнул над ухом неизвестно откуда появившийся ворон.

— Ах ты трижды скрюченный радикулитом могильный выползок! — тут же пустил я в ход пару подслушанных оборотов. Посмотрел на птицу и исправился, — то есть гнездовой вылеток!

— Каррр, — не нашелся, что ответить Кар-Карл, — А птичку тебе не жалко?

— Жалко у скорпиона. Нечего меня пугать, я ведь и какую-нибудь дрянь наслать на тебя мог.

— Ты сначала пррридумай такую дрррянь, чтобы на маддрррула действовала.

— Ладно, не злись. Что там происходит-то?

— Это собираются нанятые тобой вчера люди, — раздался из пустоты голос Йорхша, и мне огромных усилий стоило, чтобы не обложить его проклятьями, причем не словесно, а на самом деле.

— Какие еще люди? — попытался спросонья припомнить я.

— Ну, все больше, конечно, нелюди. Женщину зовут Ирма, ты ее позвал, чтобы в доме прибраться. Она прачка... Зомби — это посыльный от плотника, он будет менять сломанные рамы и ставить новые окна. Сейчас еще должен подойти кузнец, а после обеда, ты просил напомнить, что нужно забрать что-то из книжной мастерской. Кстати, а что именно?

— Книги умные. Чтобы побольше узнать...

— ...и поскорее состариться, — печально закончил банник, — Да понял я, понял.

Пришлось выйти на улицу, чтобы унять разбушевавшуюся женщину и пригласить ее зайти. Едва шагнув за порог дома, она деловито огляделась и покачала головой:

— Ох ты ж, сколько работы! Это как же нужно постараться, чтобы такую грязищу развести?

— Никто ее не разводил, просто здесь несколько лет никого не было. Сможете все прибрать?

— Мне нужно ведро и воду, а мыльный корень и швабру с метелкой я с собой прихватила. Так, еще нужен открытый огонь и немного еловой смолы.

— Это еще зачем? — удивился я, с содроганием вспоминая свой сон, — Огонь и смола?

— Буду паутину жечь, чтобы пауки не вернулись. А смолой замажу щели в стенах и в полу.

— Йорхш? Что у нас есть из этого?

— Ведро видел на чердаке, тряпок тоже там можно отыскать, если не истлели.

Повторив слова банника, которого Ирма слышать не могла, я сунул ей в руку десятилунник:

— Здесь неподалеку кожевенный цех есть. Думаю, что у них можно купить все необходимое, и воды тоже набрать.

Отдав распоряжение помощнику плотника и как раз подошедшему кузнецу, я громко приказал Йорхшу следить здесь за всем, и тот в ответ позвенел посудой — пусть думают, что за домом присматривает домовой, — а сам отправился в центр Золотого Квартала, забирать свой заказ у книжников. Который, между прочим, был сейчас важнее и ценнее всего прочего. Но сперва я заглянул к Кобритте. Добрался я до нее без происшествий, и успел здорово проголодаться. Чем не повод заглянуть к прекрасной ведьмочке?

— Привет, мой сладкий, — встретила она меня обворожительной улыбкой, — И где же ты ночевал? Надеюсь, что ты не провел всю ночь в Канцелярии! Кстати, как успехи с бумагами, выправил?

— Все просто чудесно! — улыбнулся я в ответ, с трудом оторвав взгляд от выреза ее платья, который сегодня был особенно глубоким.

— Да? — проследив мой взгляд, ведьма довольно усмехнулась и быстрым, змеиным движением языка облизала губы, ставшие от этого влажными и манящими.

— Все прошло очень упруго... то есть, я хотел сказать гладко, — поправился я, украдкой любуясь ее прелестями, — Так что я теперь лицензированный вредитель.

— Предлагаю это дело отметить! — радостно возвестила ведьма, хватая меня за руку и увлекая за порог, — У меня есть прекрасное вино специально для особых случаев. Надеюсь, бабушка уже разрешает тебе пить... и прочие взрослые радости?

— Д-да, — прохрипел я, чувствуя, как пересохло горло, — Бокал вина не помешал бы.

Красавица исчезла в соседней комнате, вильнув напоследок задом так, что у меня ослабли ноги, и пришлось присесть на лавку, стоявшую у окна.

— Позоррр! Кошмаррр! — ворон протиснулся через приоткрытую дверь.

— Тебе чего, порождение проклятой скорлупы? — нахмурился я.

— Бездарррь! Стоит девке хвостом повести, и ты ррррот ррразинул, как дурррак деррревенский!

— Да ничего я и не...

И тут меня осенило!

— А вот и я! Заждался, милый? — Кобритта вошла в комнату с подносом в руках. Чтобы ничего не уронить, она слегка нагнулась, и моему взору открылись весьма соблазнительные подробности ее восхитительного телосложения.

— Да, — сглотнул я подступивший к горлу ком и кашлем прочистил горло, — Бритта, я хотел у тебя спросить кое-что...

— Да, мой сладкий?

— Как ты ухитрилась опоить меня приворотным зельем? И зачем это сделала?

В наступившей гробовой тишине звон разбившейся чашки, соскользнувшей с подноса, прозвучал, словно звон церковного колокола...

Глава 11. Дыра в кармане

— Да как ты смеешь, щенок?! — на меня смотрела разъяренная дьяволица во плоти молодой привлекательной женщины, которая в гневе стала лишь еще краше.

— Ну а как же? То-то я ни слова лишнего сказать не могу, ни смотреть куда-то еще, когда ты рядом.

Чтобы выпалить это, мне пришлось сделать определенное усилие над собой. Правда, отрывать взгляда от ее волнительно вздымающейся груди, обтянутой тонкой тканью, я не собирался. Больно уж зрелище завораживающее.

— То есть ты, — обвиняющее ткнула она в мою сторону пальцем, — считаешь, что мне нужны приворотные чары, чтобы заполучить какого-то мальчишку? — при этих словах ведьма скользнула ладонями по своему телу, очерчивая соблазнительные округлости.

— Ну... э-э-э... Не нужны, — только и смог выдавить из себя я.

— Да и зачем мне было это делать?

— Чтобы... Для того... ну— у-у...

Тут она была права. Взять с меня и впрямь было нечего. Конечно, где-то в темных уголках моего сознания промелькнула мысль о том, что я мог ей просто нравится, но... Признаться честно, я не был записным красавцем, да и богатырской статью был щедро... обделен, о чем мне неоднократно и очень обидно заявляли юные ведьмочки из поселка, воротившие от меня свои носики, через один кривые или горбатые. О деньгах или тайных знаниях, на которые так падки красотки, тоже не могло быть и речи.

— Так что расслабься, Кей, никаких приворотных чар нет, и не было. Это обычная реакция неискушенного и обделенного женским вниманием юноши на близкое присутствие красивой девушки. Не ты первый, не ты последний, — почему-то печально вздохнула она.

— Я не обделенный!

— Да ну? — хитро прищурилась ведьма, — Неужто ко мне в гости заглянул искушенный покоритель женских сердец и неутомимый любовник?

— Это какая-то игра?

— Ладно, малыш, пошутили, и хватит, — она вдруг стала серьезной, — это уже действительно становится не смешным, я и впрямь увлеклась. Не думала, что ты так уязвим перед моей красотой...

— Ну конечно, с приворотным зельем-то, — недовольно пробурчал я.

— Да не было никакого зелья! — рассердилась Бритта. Еще бы, кто-то подверг сомнению ее женские чары! — Лучше вспомни, когда у тебя последний раз женщина была, деревенский недотепа.

Так много времени у меня не было, а потому я сразу перешел к делу, решив на время забыть о ее шалостях и подначках в мой адрес...

* * *

От Кобритты я ушел уже пополудни, весьма довольный собой и понятливостью ведьмы. Мне-то казалось, что придется ее до хрипоты убеждать в том, что дело выгодное, но она оказалось девушкой... женщиной дальновидной, и согласилась без раздумий.

Теперь мой путь лежал в книжную мастерскую. Признаться честно, эти пешие прогулки через весь город начинали меня уже утомлять. Если еще окажется, что мой заказ не готов, то... Впрочем, опасения не подтвердились. Хозяин мастерской лично встретил меня и вручил увесистую коробку.

— Все сделали, как было велено, в лучшем виде.

— Разве это все?

— Сейчас я кликну Ставра, нашего переплетчика, он принесет остальной товар. И клей, и вывеску. Клей знатный в этот раз наварили, новая рецептура!

— Надеюсь, ваша рецептура под дождем не развалится, — усмехнулся я.

— Под дождем? А зачем книги в непогоду на улице оставлять? — удивился мастер.

— Увидите.

— Скажите, господин э-э-э...

— Кей. Меня зовут Кей.

— Так вот, господин Кей. Я никак не возьму в толк — зачем это? Кому нужна такая книга, да еще и в две сотни страниц? Одинаковых, замечу, страниц? И почему вы не захотели ее сразу переплести?

— Это будет не книга, уважаемый, совсем не книга.

— Не понимаю, — развел руками тот.

Еще бы! Эту хитрость я узнал от одного из клиентов моей бабули. Должен сказать, что это был очень уж необычный клиент, редкий гость не только в наших краях, но и вообще в Королевстве Тьмы.

Серый гном. Так они себя называют. Поклоняясь духам гор и предков, они не склоняются ни к Тьме, ни к Свету. Живут себе в горах в полной изоляции, практически не появляясь на поверхности. Не знаю, как он ухитрился добраться до Гнилого Болотья живым, да и вообще, откуда узнал о поселке. Подгорный князь, третий в списке претендентов на Каменный трон, гном пришел с серьезными намерениями и шкатулкой, набитой драгоценностями.

Не знаю, что было нужно гному от госпожи Гюрзильды: она пообещала карлику, что сохранит его тайну. Но думаю, что здесь завязано какое-нибудь страшное родовое проклятье или легендарное оружие. Разумеется, тоже с жутким проклятьем в придачу — гномы такие штуки любят, будь они хоть серые, хоть белые, хоть зеленые.

А еще гномы просто обожают торговаться! Искуснейшие кузнецы, бронники и ювелиры они достигли небывалых высот в торговле. "Ты торгуешься, как гном" — вот лучшая похвала для любого торговца. Горный народ придумал немало хитрых приемов, как лучше продавать свой товар или услуги. И один из таких способов я решил взять на вооружение — так называемые самохвальные листки.

— Смотрите! — я достал из коробки то, что мастер принял за страницу книги, и протянул ему.

— Смотрю, — ничего не понимая, отозвался тот и вслух прочитал, — "Опытный вредитель качественно и недорого испортит жизнь вашим конкурентам, врагам или завистникам. Приемлемые цены, индивидуальный подход к каждому клиенту. Обращаться по адресу..."

— Теперь понимаете? Я — вредитель, и оказываю... специфические услуги. Вот и хочу, чтобы обо мне узнало как можно больше людей. Вот у вас, например, есть конкуренты?

— У меня лучшая мастерская в городе! — гордо выпятил грудь тот.

— Значит, полно завистников. А я могу устроить им такую веселую жизнь, что они надолго о вас позабудут. В общем, если вы или кто-то из ваших знакомых надумает обратиться к вредителю, чтобы решить какие-то проблемы, или создать их другим — вы знаете, где меня искать. Эту бумажку можете оставить себе. И возьмите еще, раздадите своим знакомым...

В дверь постучали, и комнату вошел переплетчик. Мастер-резчик, который превращал деревянные досочки или куски кожи в произведения искусства, называемые книжной обложкой. Я забрал у него резную вывеску и бутыль с клейкой массой, которая, по словам переплетчика, не боялась ни воды, ни ветра, да еще и крыс отпугивала. Поблагодарив обоих умельцев звонкой монетой, я забрал заказ и отправился назад, к своему будущему дому.

По пути я с десяток раз останавливался у какой-нибудь приметной стены, где гуляет побольше народа, или возле удобной скамеечки под фонарем, под которым так удобно отдыхать или назначать свидания. И всюду оставлял квадратные листки бумаги, с отпечатанным на них посланием и своим адресом, старательно намазывая их клеем и налепливая на самые видные места. На мосту, под которым лениво журчала речушка со странным названием Мрая, оставил даже по две штуки на каждой из сторон. Хорошее место! Народ здесь часто топится, почем зря, может, кто и усмотрит в моем послании решение своих проблем. Надо будет еще на площадь Веселых Висельников сходить, и там напротив тюремных окошек "самохвалов" развешать. Бывших сидельцев очень любят ведьмы и наемные убийцы: побывавшие не по своей вине в застенках люди и нелюди становятся на удивление мстительными, изобретательными и щедрыми.

Вернулся домой я уже ближе к вечеру. На пороге меня дожидались кузнец и прачка, которые, судя по их неторопливой беседе, уже успели познакомиться. Даже с улицы было заметно, как изменился дом, побывав в заботливых руках. На крыльце больше не было мусора, вымытые окна в новых рамах не встречали меня мохнатыми зарослями паутины, и даже с крыши каким-то невероятным образом были убраны плантации мха! Не иначе, как нанятая мной прачка привлекла для этого грубую мужскую или скелетную силу!

Да-да, наш славный мастер-кузнец, продавший посмертно свою душу и талант, оказался скелетом. Не из тех тщедушных безмозглых костяков, которых армиями штампуют студиозы с Кафедры Смерти, а самый настоящий представитель высшей нежити.

Оно и понятно. В отличие от вурдалака или зомби, такой мертвяк не испытывает ограничений хоть и мертвой, но все же плоти: попробуй-ка, покажи свое кузнечное мастерство, если мышцы твои одеревенели, а в разлагающемся мозгу копошатся личинки! А существование высшего скелета поддерживает магия. Она же придает силу и ловкость его рукам (понятное дело, раз уж нет у него ни мышц, ни сухожилий), сохраняет разум и память. Похоже, кто-то очень и очень постарался, чтобы искусник и после смерти продолжал творить.

Слыхали такое выражение: "широкая кость"? Так вот, а я увидел, что оно означает! Потому что скелет кузнеца, это вам не суповой набор, который обычно поднимают маги-недоучки с могил обывателей. Такой косточкой можно было и стаю костяных гончих накормить до отвала... и не один раз. На две головы выше меня, и в пару плечей шире, он выглядел более чем внушительно. Наверное, для того, чтобы убрать мох с крыши, кузнецу понадобилось просто пару раз встряхнуть дом.

— Принимай работу, парень, — прогудел он, когда я поднялся на крыльцо.

Подари мне инквизитор шипастый воротник и кривые сапоги! Я, конечно, не особо разбирался во всех этих делах, но одного взгляда хватило, чтобы понять — мастер свое дело знал, и соорудил на моей двери настоящий шедевр. Да чтоб я еще раз послушался мохнатого, воняющего мылом и дубовыми листьями банника?! Это сколько ж теперь мне лет придется этому кузнецу угли подносить, чтобы за замок расплатиться? А тот тем временем нахваливал свое произведение. Впрочем, не нахваливал, его работа в этом не нуждалась. Он сдержанно и деловито перечислял свойства замка.

И с его слов выходило, что проще было разобрать дом вокруг двери, чем вскрыть ее или даже выбить. Любые отмычки и дубликаты ключей замок ломал или плавил, его не брала ни магия, ни железо, зато хозяину — то есть мне — достаточно было просто коснуться... В общем, по моим оценками сам дом и все его содержимое столько не стоили, и я уже начал было наговаривать куриную слепоту, чтобы бросить ее в кузнеца, да сбежать под шумок. Даже и забыл о том, что на нежить этот наговор не действует. И тут мне резануло слух одно слово...

— ...знатный подарок, — прогудел кузнец.

— Подарок? — опешил я.

— Нравится? — невидимый Йорхш ткнул меня кулачком в бок.

— Как это понимать?

— Я попросил мастера по старой дружбе сделать для тебя что-то действительно достойное. Можешь считать это моим подарком.

— Никто так славно не парил мои кости, как этот малыш! — кивнул скелет, который, похоже, тоже слышал и даже видел духа, — К тому же, за мной должок. Ну, бывай, вредитель. Желаю тебе удачи в твоих начинаниях. Надеюсь, что ты еще не раз заглянешь ко мне.

— С-спасибо, — выдавил из себя я, — Вы тоже обращайтесь, если вдруг что. Кстати! — сунув руку за пазуху, я вытащил несколько самохвальных листков и протянул их кузнецу, — Если вдруг у кого из ваших знакомых или заказчиков появится нужда в хорошем вредителе, всегда буду рад помочь.

— "...испортит жизнь вашим конкурентам, врагам или завистникам", — прочел он и ухмыльнулся, — Хорошо, сберегу твои писульки, авось кому и пригодятся.

Он ушел, а я все еще не мог придти в себя. Мало того, что на двери у меня теперь стоял замок, которому впору запирать королевскую сокровищницу, за который я и ломанного шура не отдал, так еще и мои листки будут лежать у одного из лучших кузнецов Тенеграда! Ай да Йорхш, ай да банный дух! Вот услужил, так услужил...

— Эй, банник, а с чего вдруг такая щедрость? — на радостях "ведьмин глаз" я наговорил даже без крови, и пристально уставился на духа.

— Понравился ты мне, — скромно опустил тот глаза, — Решил помочь на прощание, чем могу.

— Погоди-ка... А почему мы должны прощаться?

— Уговор у нас какой был? Я тебе помогу с работой, а ты меня подселишь на новое место. Свое дело у тебя теперь есть, а мой срок уже весь вышел. Не могу я больше гулять вольным вороном. Собственно, мы с тобой и встретились у гадалки, потому что я хотел узнать у нее, сколько мне осталось. Ты сдержишь свое слово, человек, поможешь Йорхшу?

Банник взмахнул рукой, и за ней словно потянулся едва видимый шлейф пыли. Я присмотрелся. Пугать меня инквизитором! Рука была полупрозрачной, и еще сквозь нее проступали камни мостовой. И как я мог забыть?

Дух места, который этого самого места по каким-то причинам лишился, теряет не только свою магию, но и свои жизненные силы, которые утекают, словно вода в песок, пока не останется от духа... Да ничего от него и не останется, если только он не отыщет себе новый дом и того, кто сможет его к новому месту обитания привязать. Одни выдерживают всего пару месяцев, а иные и годами могут скитаться вокруг своего бывшего пристанища, будучи не в силах далеко отойти. Место своего духа держит, даже если уже не является его домом.

— Да что ж ты молчал, чудо в банных листьях? Сейчас, расплачусь с остальными, и пойдем, будем тебя на новое место переселять. Нам понадобится живая курица, непареный веник и пучок свежей соломы... отыщешь?

Не дожидаясь ответа, я вбежал внутрь и замер на пороге. В чисто вымытых окнах горел алым маревом закат, наполняя комнату багровыми тенями. А я-то в первый свой визит вообще решил, что окна заколочены, столько было грязи. Хм, а здесь, оказывается, дощатые зеленые стены и выбеленный потолок — славный дом мне достался! Очищенный от мусора и паутины, вымытый и прибранный, он теперь казался намного просторнее и уютнее.

— Господин, мне бы домой, к детям, — раздался из угла усталый женский голос.

— Конечно-конечно, сколько я вам должен? — повернулся я к прачке, заботливые руки которой до неузнаваемости преобразили мой дом, твердо решив, что заплачу ей вдвое больше, чем она попросит.

— Двадцать лунаров.

— Сколько?!

В комнате вдруг стало меньше света. Под кроватью сверкнула тонкая полоска неубранной пыли, кувшин на полке повернулся ко мне грязным боком, а невыметенные пауки притаились в щелях. Да и дом стал казаться не таким уж большим. Ха! Да если бы не дела, я бы сам еще и быстрее управился.

— Если для вас много, так надо было работницу на дальних хуторах искать. Это я еще немного беру: в городе никто за такие деньги убираться не станет. А у меня четверо детей по лавкам, и муж пропойца, каждый лишний шур в радость, вот и хватаюсь за любую работу в пол цены.

— Большой горррод, большие цены, — подал голос ворон, — Тут тебе не деррревня на болоте.

— Спасибо вам, — не стал я торговаться и отсчитал в ее ладонь монеты.

— Если вдруг еще какая работа будет, так вы ищите Гларью-прачку из Кривого переулка, это я и есть, — она с поклоном приняла деньги — еще бы, такие деньжищи! — и вышла.

— Уф, — только выдохнул я, как открылась дверь в соседнюю комнату, и оттуда вышел зомби.

В правой руке он сжимал топор, а в левой — покрытый бурыми пятнами молоток. Заметив меня, живой мертвец радостно осклабился и шагнул в мою сторону. Безгубый рот его, в котором торчали сгнившие зубы, раскрылся, и из него вырвалось хриплое:

— Хозяин, извольте заплатить за работу.

— Чего?

— Рамы в двух комнатах поменяны. Доски гнилые в полу в трех комнатах. В кухне пол перестилать пришлось, там дыра по пояс была. Половину ступеней на лестнице, что на чердак, и три ступени на подвальной... У лавки ножка была сломана, задняя дверь — вся с петель, — хрипло начал перечислять помощник плотника.

— Сколько? — вздохнул я.

— Десять лунаров за работу... И три десятка за материалы и инструмент.

Это добило меня окончательно. Расплатившись, я уселся прямо на пол и обхватил голову руками и завыл от досады и необъяснимой тоски. От поистине огромной — по моим, разумеется, меркам, — суммы осталось всего ничего.

— Эй, человек, ты в порядке? — влажная рука банника коснулась моего лица.

— Да, не обращай внимания. Это я так радуюсь.

— Эвона как. Интересно, как твой хозяин тогда с тоски убивается, — повернулся банный дух к Кар-Карлу.

— Не дождешься, — процедил я сквозь зубы. — Ладно, утро вечера мудренее. Эй, Йорхш, ты как — до утра дотерпишь? Ночь на дворе уже.

— Наплескай мне воды в корыто, там и пересижу, — понимающе вздохнул тот.

— Сейчас, только улажу одно маленькое дельце.

Я поднялся на ноги и вышел на крыльцо, волоча за собой вывеску. Над дверью специально для нее были вбиты два крюка — об этом я специально просил плотника — и сейчас я просто повесил доску на них и отошел, любуясь резной надписью, которая гласила:

"Бюро гарантированных неприятностей"

Глава 12. Гарантированные неприятности

Утром я проснулся оттого, что за стенкой кто-то плескался и напевал похабные песни. Судя по голосу, банник чувствовал себя неважно, но был преисполнен оптимизма. Я мне оставалось лишь надеяться, что я оправдаю его доверие, и смогу подселить бездомного духа на новое место.

— Эй, чистюля, ты мне курицу нашел? — крикнул я.

Пение смолкло. Плеснуло водой, и раздались приближающиеся шлепки мокрых босых ножек. Скрипнула дверь, и на полу начали появляться влажные пятна, приближающиеся ко мне.

— Еще вчера присмотрел. Хорошую, голосистую, как раз возле моей новой бани, — заискивающе пробормотал Йорхш где-то сбоку.

— Эй-эй, только не в кровать! Сейчас лицо умою, и пойдем мое слово держать.

Долго я не залеживался и, заменив завтрак умыванием (знаю, что это весьма сомнительная альтернатива, но из продуктов в доме были только мох и говорящий ворон) двинулись в путь. Чтобы добраться до бани, которую присмотрел для себя Йорхш, нужно было пересечь почти весь Золотой Квартал. Не то чтобы я не был привычен к ходьбе, живя на лесном болоте-то, но одно дело, прогулка по мягкому ковру из опавшей листвы и иголок, и совсем другое — вымощенные улицы города. Чтобы как-то скоротать время, я начал расспрашивать банника:

— А ты уверен, что место еще не занято? — вопрос мой был адресован пустому месту чуть правее, откуда доносилось сосредоточенное сопение. Тратить силы на "ведьмин глаз" было жалко, да и просто лень.

— Уверен, — отозвался дух, — я каждый вечер ходил, проверял. Была пара... кандидатов, но хлипковаты оказались, к серьезной драке не подготовленные. Ух я им!

Любезно нарисованная воображением картинка двух катающихся по полу крепышей в шерстяных тулупах, мутузящих друг-друга за банное место, вызвала у меня усмешку.

— А хозяин? Не наймет какого-нибудь охотника, чтобы от тебя избавиться?

— Не думаю. Мне удалось с его домовым парой фраз перекинуться, человек он вроде неплохой...

— Кто, домовой?

— Да нет, хозяин. В банях толк знает... Собственно, он сам родом из столицы, держит там две бани. А теперь хочет культуру и чистоплотность тенеградцам прививать. Такой хорошему баннику всегда рад будет. Может, даже попроказничать даст, — в его голосе появилась мечтательная нотка.

Оно и понятно, у шумных духов натура такая, что им без вредительства никак. Судя по рассказу, парой фраз дело явно не обошлось: чувствовалось, что Йорхш устроил домовому настоящий допрос.

— Про курицу не забыл? И солому с веником?

— А то как же! Сейчас налево, господин Кей, и через пару сотен шагов будет лавка.

Чем ближе мы подходили к бане, тем более вежливо обращался ко мне банник, и больше становилось в его голосе заискивающих ноток. Наверное, до сих пор не верил в свою удачу, и боялся ее спугнуть. Впрочем, я отступаться не собирался, и даже оттоптал пару чьих-то ног, чтобы накопить силы для ритуала.

— Эй, смотри, куда идешь!

— Ишь ты, совсем уже окаянная нежить, распоясалась. Никакой управы нет на вас. А ну как кликну стражу, попляшешь ты у меня!

— Пшел вон, щенок, а не то прокляну!

Возмущенные крики и проклятья неслись мне вслед, питая и наполняя уверенностью. Все у меня получится. Конечно, мне и раньше приходилось привязывать духа места к новому обиталищу. Но это было давно, привязывал я домового и делал это под присмотром бабушки.

Выбрав у торговки жирную черную курицу, мы направились прямиком к бане, а я начал объяснять Йорхшу, что ему предстоит сделать и какие испытания вынести. Слушал он внимательно и запоминал, а когда мы приступили, все исполнил в точности. Собственноручно прирезал курицу, безропотно позволил надрезать его ладонь, старательно мазал своей и куриной кровью опорные углы и повторял за мной заветные слова. А как банник орал, когда я его от души хлестал веником, напитывая место потом, слезами и кровью несчастного духа. Тот старался, потел за троих и рвал горло за четверых, заставляя силу места вибрировать и отзываться. И с каждой каплей пота и крови, пролитой на жаркие доски или раскаленные камни, Йорхш набирал силу. Собственно, сам ритуал уже был закончен, и банник обрел пристанище, а теперь просто получал удовольствие от давно забытых ощущений.

Разве мог отказать я ему в такой малости? Снова и снова хлестали пропаренные дубовые листья крохотное тельце, выбивая из овечьего тулупа водяные брызги — да, он его так и не снял! Раны его давно уже зажили, да и сам он, казалось, вырос почти вдвое против прежнего. Снова обретя свою магию, дух одним взглядом раскалял камни, легким щелчком своих коротких пальцев обрушивал на них потоки ледяной воды и довольно жмурился, когда струя пара била ему в лицо.

— Еще! Поддай парку! Маши резче, человек, это веник, а не весло! Столько лет я скучал по хорошей бане... Уххх!

И я ухал, снова и снова, возвращая свой долг этому зловредному созданию, которое столько сделало для меня за эти дни. Нет, это не слезы, а соленый пот стекал по моему лицу, когда я жал на прощанье пухленькую ручонку.

— Ну что ж, Йорхш, хорошо тебе устроиться на новом месте. Если вдруг хозяин начнет обижать, обращайся, помогу.

— И тебе удачи с твоими гарантированными неприятностями. Слово-то какое мудреное выдумал. И это... Ты заглядывай ко мне в гости, на парок.

— Непременно зайду. Кстати, пока не забыл, — я сунул руку в карман и вытащил десяток самохвальных листков, — может, краем уха услышишь, что кому-то нужны услуги вредителя.

— Не сомневайся, — ухмыльнулся дух, — я знаю, к кому их направить.

— Еще свидимся. До свидания Йорхш... Ты самый славный банник из всех, кого я знал.

— Небось, еще и единственный. До встречи, Кей...

Скинув еще один груз со своих плеч, я возвращался домой, в "Бюро неприятностей", ориентируясь на квадратные листочки бумаги, расклеенные мной на самых видных местах по пути сюда. И обратную дорогу пометил, и "самохвалки" развесил — двойная польза! Шагал я быстро, подгоняемый чувством голода. Впрочем, дома тоже было пусто, как в могиле, поэтому я сперва свернул к торговому ряду, и купил себе подкрепиться. Заодно и ворону взял пару рыбин. Перекусив, взглядом поискал на стенах белый квадрат с моим посланием, и двинулся в ту сторону.

Птицу мы с банником решили с собой не брать, в бане толку от нее никакого, а дома — вдруг какой клиент заявится? Вот Кар-Карл его и встретит, и обо все расспросит. Кстати, о вороне, уж не его ли это вопли доносятся оттуда, где теперь было мое жилище?

Я бегом рванул туда, боясь опоздать. Кар-Карл птица мудрая, и горло почем зря рвать не станет, ему и так человеческая речь дается тяжело.

— Прррочь! Прррокляну!!! — доносилось до меня.

Улица за углом была полна звуков. Топот множества ног, странные стуки, лязг железа, хлопанье крыльев и... смех? Но все это перекрывал хриплый голос ворона, гулко ударяющийся о стены домов.

— Убирррайтесь, а не то глаза выклюю. Брррошу на поживу воррронам! Инквизиторрра на вас нет!

Я прибавил ходу. Тут даже глухому было ясно, что птица попала в беду. Неужели кто-то напал на "Бюро"? Но, свернув за угол, я остановился и укрылся в тени, едва сдерживая смех. Взору моему открылась следующая картина.

Огромный ворон сидел посреди дороги и пытался взлететь, но сделать это ему мешала наброшенная сверху рыбацкая сеть. К краям сети были привязаны железные кружки, именно они и издавали странный лязг. А вокруг пойманной птицы стояли дети и, весело смеясь, швыряли в Кар-Карла тухлые яйца и помидоры. Старая добрая детская забава. Помнится, я тоже пару раз вот так ловил бабушкиного ворона вместе с девочками-ведьмочками. Правда, ругался он тогда не в пример красочнее и забористее. Стареет, пернатый.

Впрочем, долго любоваться представлением я не стал. Нечего всяким босякам мою птицу обижать, это моя привилегия! Укрывшись в тени дома, я подкрался к детям и негромко произнес:

— Тех, кто ворона моего обижает, прокляну сроком на три недели, а у самых метких — глаза выковыряю. Как раз надумал зелье дальнозрения варить...

Услышали меня все. Что тут началось! Как только визгом окна в домах не повышибало, ума не приложу. Детишки бросились врассыпную, побросав свои продовольственные снаряды. Три удара сердца — и посреди улицы остался только запутавшийся в сети Кар-Карл. Кстати, среди человеческих малышей я заметил пару маленьких зомби, одного мохнатого хаммута и гремящего костями скелетенка.

Развязав и расспросив Кар-Карла, я выяснил следующее. Приметив ворона, деловито гуляющего по крыше, детишки приманили его куском рыбы. За время моего отсутствия никто не появлялся и вредителя не спрашивал. Впрочем, на такой быстрый эффект от самохвальных листков я и не рассчитывал, но все равно огорчился.

— В общем так, пернатый. Тебе задание: бери несколько листков и разбросай их на рынке. Только страже на глаза не попадайся. Думаю, что торговцам немного нездоровой конкуренции не повредит.

— Мелко плаваешь, вррредитель, — отозвалась мудрая птица.

— Да, — согласился я, поразмыслив, — фрукты глазить за пару лунаров и впрямь не хочется. Предлагаешь по дворянам пройтись? У них и врагов, и денег в избытке.

— Офицеррры тоже сгодятся... Горррдецы и каръеррристы.

— Точно! Эти любят по чужим головам по службе продвигаться.

Наши размышления прервал стук в дверь.

— Войдите! — рявкнул я и быстро разбросал по столу бумаги, создавая видимость бурной работы. В носу отчаянно засвербило, но я решил не обращать на это внимания.

Ворон уселся мне на плечо, изображая из себя прислужника колдуна. И в комнату вошел мой первый клиент. Это был вурдалак. Согнутая спина, длинные, почти до самой земли руки, приплюснутый череп, землистый цвет лица — в общем, самый обычный. Вот только лицо мне его показалось знакомым.

— Чем могу навредить? — небрежно произнес я заранее придуманную и отрепетированную фразу.

— Хей, это не ты ли тот колдун, который чуть не уделал Огненного Урагана? — вдруг спросил он вместо приветствия.

И тут я вспомнил, где мы виделись. Ну конечно же! Это же тот самый вурдалак, который одолел каменного горгула в уличных боях!

— Он самый. Мне просто повезло, а вот ты выступил сильно. Какие проблемы тебя привели ко мне? Кто-то пытается отомстить, или ты хочешь гарантированную победу в следующем бою?

— Ни то, ни другое. Мне не нужна твоя помощь. Наоборот — это я хочу предложить тебе свою.

— Не понял...

— Ты вредитель. Дурная слава, выжившие жертвы и просто завистники — врагов у колдунов вроде тебя хватает. Без хорошего телохранителя и заболеть можно, при такой-то работе.

— Заболеть?

— Ага. То в боку колоть начинает от метко пущенной стрелы, то руки немеют, переломанные молотом. Сколько врагов, столько и болезней.

— Хочешь наняться ко мне телохранителем?

— А что? В деле ты меня видел, боец я хороший. И от стрелы прикрою, и от огнешара. Опять же, яды чувствую, и ими меня не взять...

— Нет, — резко прервал я его, — Ты верно заметил — я вредитель. И доставлять неприятности другим, это моя работа. Я смогу постоять за себя.

— Может, подумаешь? Если что, то ты знаешь, где меня можно найти. Бои идут каждые выходные.

Он развернулся и вышел.

— Рррыбой пахнет, — хрипло прокаркал ворон.

— Чего? — не сразу сообразил я. От вурдалака пахло чем угодно, но только не рыбой.

— Жрррать хочу!

— Ах да, я и забыл. Это тебе...

Но подкрепиться ворон не успел. Снова раздался настойчивый стук в дверь. Ого! Надеюсь, что теперь это будет клиент, а не очередной телохранитель или продавец похудательных травок, которых в последнее время больно много развелось. На каждого толстяка — по десятку. Лучше бы придумали такое средство, чтобы мясо наращивать. Костяки да догнивающие упыри их бы на руках таскали.

— Войдите!

И они вошли. Посетителей было трое, а если поделить их размеры на нормальные человеческие, так и все шестеро. Признаться честно, таких огромных людей — да и нелюдей — я видел первый раз в жизни. Их размеры сделали бы честь и троллю! Впрочем, человеком оказался только один. Второй оказался зомби, а третий — оборотнем. Кстати, это был первый оборотень, которого я встретил в городе.

Похоже, что человек был у них за главного. Бесцеремонно пододвинув стул, он уселся на него, закинув ноги на стол. Хм... Надо же, какой необычный нынче клиент пошел. Похоже, эти слова я произнес вслух, потому что незваный визитер ответил:

— А мы и не клиенты. Скорее, что-то вроде коллег.

— Это как?

— Мы тоже... вредительством занимаемся, — ухмыльнулся оборотень, — преимущественно порчей имущества и членовредительством.

— Тогда зачем вам нужны мои услуги?

— Нам не нужна твоя помощь, малыш, — громила убрал ноги со стола и, опершись на него локтями, приблизил лицо ко мне, — Это тебе нужна наша помощь.

— Спасибо ребята, но у меня нет таких проблем, с которыми я бы не смог сам справиться.

— Будут, ты не сомневайся, — прохрипел зомби.

— А мы поможем. Поможем решить твои проблемы, или устроить их. Это уж как ты сам захочешь.

До меня медленно начало доходить. Несмотря на приветливую улыбку человека и доверительный тон, слова его звучали неприкрытой угрозой. Осталось только выяснить, что им от меня нужно.

— Хорошо. Хватить ходить вокруг да около. Кто вы такие, и что вам от меня нужно?

— Ишь ты... Ладно, растолкую, раз ты сам все никак не скумекаешь. Я думал, ты шустрее смозгуешь, господин вредитель. Ты открыл на нашей улице некое "Бюро гарантированных неприятностей", и собираешься стричь лунары с доверчивых старушек и прыщавых балбесов. Так вот, чтобы у тебя самого не было неприятностей, ты будешь нам платить. Каждую неделю, три десятка лунаров.

— За что?

— Чтобы с тобой самим неприятности не случились! — вмешался оборотень.

— А если ты не заплатишь, то мы их тебе гарантируем, — человек стукнул по столу кулаком.

— Звучит, как угроза.

— Это и есть угроза, щенок! Если ты хочешь делать здесь деньги, то должен с нами делиться, а мы проследим, чтобы у тебя не было неприятностей.

— Здесь хватает любителей забраться в чужой дом. Опять же, иногда случаются пожары, или несвезлох под крышей гнездо совьет... — оскалился оборотень.

— Уж с несвезлохом я как-нибудь сам разберусь, — вернул я ему оскал, — И вообще, шли бы вы отсюда. Угрожать вредителю — не самое полезное для здоровья занятие.

— Не ты первый, не ты последний. Значит, по-хорошему ты понимать не хочешь? Придется объяснять по плохому. На чародейство свое особо не надейся, Рырглу ведьминские проклятья не берут, — кивнул он в сторону живого мертвеца, — а что до нас... Со сломанными пальцами и выбитыми зубами много не наколдуешь, господин вредитель.

И он прыгнул на меня прямо через стол, вытаскивая кинжал...

Разумеется, я этого ждал, но, честно говоря, мало что мог противопоставить трем громилам, для которых привычное дело выколачивать из упрямцев деньги и зубы. "Куриная слепота", дожидавшаяся своего часа в щепоти, полетела в глаза оборотня, а главаря я встретил прямым сглазом в лицо, надеясь, что он тоже на время ослепнет.

Так оно и случилось. Массивное тело с воплем пронеслось мимо меня и ударилось в стену.

— Рырглу, хватай его, этот щенок ослепил меня! — проревел главарь.

Увы, проморгался он довольно быстро, и даже опередил перевертыша, которому еще нужно было обогнуть стол и сделать это на ощупь. Громила ухватил меня за горло и хорошенько приложил о стену, разом вышибив из моей головы и наговоры, и заклятья. Мысль о глотке воздуха стала единственной в моей голове, и ей там было просторно, даже слишком.

— Хорошая попытка, сопляк, но я ума не приложу, на что ты рассчитывал. На нежить не действуют проклятья, потому мы и таскаем с собой зомби. Эй, Рырглу... — он обернулся.

Но ходячему мертвецу сейчас было не до своих подельников, потому что он сражался с Кар-Карлом. Древняя птица пережила не одну сотню схваток, и знала, как можно обезвредить умертвие: вцепившись длинными когтями в голову зомби, ворон пытался выклевать ему глаз. На месте второго уже зияла пустая глазница.

— Сними с него птицу, — приказал главарь оборотню, и снова повернулся ко мне. — Сначала мы сломаем тебе пальцы. А зубы тебе понадобятся, когда ты будешь жрать своего ворона... Сырым. Не волнуйся, сильно калечить мы тебя не станем, ведь должен же ты как-то зарабатывать для нас деньги?

— Хватит с ним болтать, — рявкнул оборотень, пытаясь схватить Кар-Карла за хвост.

Гигант швырнул меня на пол, придав направление сильнейшим пинком под ребра. Воздух разом вышибло из груди, а в глазах потемнело, и потому я не видел, как ударился лицом об стул... Бил он меня обстоятельно, со знанием дела, так, чтобы причинить много боли, но не оставить следов. Оборотень стоял в стороне и давал советы, а зомби не было слышно, как и Кар-Карла.

Я попытался увернуться от очередного удара, перекатившись в сторону, но лишь со всего маху приложился затылком о ножку стола. В глазах вспыхнули сотни ярких звезд, а желудок едва не выпрыгнул наружу.

И вдруг я услышал звук, который заставил меня недобро усмехнуться разбитыми губами. Это был звук разрываемой мертвой плоти, сопровождаемый скрипом костей. Похоже, его слышал только я. В носу зачесалось, и я оглушительно чихнул, заодно отвлекая внимания громил от входной двери, в проеме которой показалась невысокая фигура...

Глава 13. Незваные гости

Похоже, улыбка не осталась незамеченной. Главарь прекратил пробовать мои ребра на прочность, и наклонился.

— Чего скалишься? Чтобы мне было проще тебе по зубам попасть?

— Потому что вас сейчас ждут большие неприятности, — едва слышно прохрипел я.

Он обернулся и посмотрел в сторону двери.

— Хей, — голос вурдалака показался мне роднее всего во тьме, — я смотрю, вы здесь немного заняты. Наверное, мне лучше вернуться попозже.

— Стой! — выкрикнул я ему в спину, — Я согласен на твое предложение...

— А если точнее?

— Ты нанят. С сегодняшнего дня можешь считать себя моим личным телохранителем.

Сморщенное, землистого цвета лицо вурдалака расплылось в усмешке. Он кивнул и шагнул вперед, разминая кисти рук.

— Один жалкий вурдалак? И это все, что ты можешь предложить, вредитель? Рырглу, убери его...

Внушительная фигура зомби нависла над моим новым телохранителем. Не знаю, кем он был при жизни, но человеком он был явно громадным и огромной силы. На его фоне мой сгорбленный защитник казался совершенно безобидным, да и особой силой вурдалаки обычно не отличаются.

Вот только он как раз и не был обычным, и я видел его в деле. В отличие от зомби, которые, по сути, являются просто поднятыми мертвецами, вурдалак — это особая форма нежизни, покойник, который прошел три стадии трансформации: тела, разума и души. Обычно после всего этого получается обезображенное подобие того существа, тело которого стало основой для его появления. Наделенные почти звериным разумом, который живет одними лишь инстинктами, вурдалаки, по сути, и есть что-то вроде животных. Но иногда — если процесс трансформации взять под контроль — появляются не монстры, а вполне разумные существа, созданные для конкретных целей.

Например, для сражений.

Мой телохранитель вскинул руки, переходя в боевую стойку: левая на уровне лица, прикрывает голову, а правая чуть отведена назад — для удара.

— Я разрешаю тебе ударить первым, — Зомби ухмыльнулся.

Конечно, я не мог этого видеть со спины, да еще и лежа на полу, но такая возможность мне все же представилась. Вурдалак ударил. Его противник не стал ни уклоняться, ни прикрываться, демонстрируя уверенность в своих силах. И очень зря. Уже в момент удара из костяшек сжатого кулака выдвинулись, разрывая кожу, четыре когтя длиною в ладонь, больше похожих на лезвия. Чуть изменив траекторию руки, мой защитник полоснул своими когтями-лезвиями по шее самоуверенного мертвяка, одним ударом отделяя его голову от тела.

Необычный снаряд подкатился ко мне, повернувшись лицом. Тогда-то я и смог рассмотреть его выражение. А так же гримасу, исказившую лицо главаря.

— Будь ты благословлен, тварь, — взревел он и бросился на вурдалака. Откуда-то сбоку мелькнула тень оборотня и тоже налетела на моего телохранителя.

Но тот уже был готов к такому повороту событий. Казалось, что его вывернули наизнанку: плоть на груди и на голове вспучилась и лопнула, выпуская разбухший костяк. Теперь тело моего телохранителя было надежно защищено костяной броней из сросшихся ребер, а голову покрывало нечто вроде шлема — разумеется, тоже костяного, очертаниями напоминавшего человеческий череп. Окостенелый вурдалак в боевой трансформации — зрелище малоприятное, зато эффективность в сражении потрясающая.

Лезвиями левой руки пронзив обезглавленное тело, он прикрылся им, словно щитом. Нападающий попытался достать его длинным кинжалом, но лезвие лишь бессильно скользило по вовремя подставляемым костяным пластинам, защищавшим предплечья вурдалака.

Главарь что-то пробормотал едва слышно, похоже, рассчитывая на острый слух человеко-волка (или в кого он там превращался?), и тот послушно бросился на пол, стараясь дотянуться клинком до ног моего защитника. Грязный прием против участника уличных боев? Ха! Телохранитель встретил перевертыша ударом ноги в лицо.

Тяжелое тело отлетело к стене, а следом за ним вурдалак швырнул и обезглавленного зомби.

А оставшийся громила, тем временем, пытался взять меня в заложники. Крепко обхватив левой рукой, он с легкостью поднял меня с пола и приставил широкий нож к шее. Точнее, попытался это сделать. Крайне нежелательно хватать голыми руками отчаявшегося вредителя, если он сам того не хочет. Потому что отчаяние — это сильное чувство, которое толкает на не совсем разумные поступки.

Наговор "раскаленного клейма" очень короткий и довольно прост в использовании. Тем не менее, применяют его ведьмы лишь в исключительных случаях, например, защищая свою жизнь. Когда не осталось сил, и отчаяние стальной хваткой сжимает горло, а в уши нашептывает слова утешения сама Смерть. Та, в чьих силах провести живое существо через грань...

Разумеется, мое положение было не столь безнадежно, но мужчинам этот наговор и давался легче, в отличие, допустим, от приворотных чар. Наверное, это как-то связано с гордостью.

Руки мои были плотно прижаты к бокам — похоже, главарь знал, как нужно обращаться с магами, и вредителями в частности, — но мне удалось забраться к нему в карман и нащупать в нем приличную дыру. И стоило лишь коснуться обнаженной кожи, как тело противника изогнулось от сильнейшей боли, и руки его разжались. К сожалению, мне досталось ничуть не меньше: ощущение было такое, словно меня сунули в кипяток, все суставы раздробили, а потом начали сдирать кожу, одновременно медленно вынимая позвоночник. Собственно, именно поэтому "клеймо" не пользуется популярностью — колдун испытывает точно такую же боль, как и его жертва.

В глазах у меня потемнело, и я понял, что теряю сознание. Снова. Похоже, это уже начало становиться дурной привычкой...

* * *

На этот раз мой приход в себя был несколько менее комфортным. Во-первых, это было мокро, а во-вторых, больно. Пульсирующая боль раскалывала голову, словно кто-то долбал меня клювом по затылку.

— Пррришел в себя, — раздался откуда-то сверху хриплый голос, а затем хлопанье крыльев. Головная боль тут же исчезла.

Кажется, я сидел на стуле. Надо же, делаю успехи. В прошлый раз, помнится, мне довелось приходить в себя, валяясь на траве. С трудом открыв глаза, я едва сдержал испуганный вопль: прямо передо мноq лежала и таращилась отрубленная голова. И только потом на меня обрушились воспоминания: трое вымогателей, драка, вовремя подоспевший вурдалак, "раскаленное клеймо"...

Я огляделся. Обезглавленное тело лежало в углу. Там же пристроились оборотень и главарь неугомонной троицы, оба без сознания. Или мертвы.

— Вы двое так орали, что я думал, все окна повышибает, — раздался спокойный голос, — И ни на одном из вас ни единой царапины. Твоих рук дело?

— Моих, — я едва узнал собственный осипший голос, — только не проси повторять это снова. Эти двое живы?

— Просто без сознания. Я бы их на твоем месте убил. Иначе они или их дружки вернутся, и дом спалят. Или подкараулят тебя спящим.

— А ты мне на что? — криво усмехнулся я, — Будешь оберегать мой покой и сон.

— Кстати, меня зовут Руди... Раз уж нам работать вместе... Так что с этими делать? А почему ты им не заплатил? Все равно ведь не отстанут.

— Денег нет. Все до последнего медяка вложил в этот дом...

— Так объяснил бы, пусть приходят позже.

— Мне это в голову не пришло, — признался я.

— И ты решил ввязаться драку с тремя громилами? Интересный способ самоубийства.

— Вообще-то я ждал, когда ты соизволишь появиться.

— Да? Тогда откуда ты знал, что я здесь.

— По запаху, — я чихнул, — у меня аллергия на вурдалаков, так что я знал, что ты где-то рядом, выжидаешь удобного момента. Небось, знал, что они придут проведать, кто здесь новое дело открыл?

— А с чего ты взял, что это именно я, а не другой вурдалак? Например, из диких, которые кроме "мясо" и "дай!" и слов-то не знают?

К горлу у меня подступил ком. Такая мысль мне и в голову не приходила, но признаваться в этом совершенно не хотелось.

— Эй, ты меня слышишь? — мой телохранитель обратился к голове зомби.

— Ты его еще кивнуть попроси, — усмехнулся я.

Но голова отозвалась, медленно закрыв и снова открыв глаза. Вообще-то зомби обычно не моргают, им это просто не нужно, так что он действительно все слышал и отозвался.

— У господина вредителя денег нет. Так что вы дайте человеку на ноги подняться, и заходите позже. Понятно?

— Через пару недель, — прикинул я, — И мы все уладим.

Голова снова утвердительно моргнула.

— Вот и договорились...

Я закрыл глаза и молча, из-под полуприкрытых век наблюдал, как Руди расталкивает двух других громил. Пересказав им нашу краткую беседу с их напарником, вурдалак взвалил тело зомби на спину оборотню, а голову сунул в руки главарю.

Не успели те опомниться, как он поднял их на ноги и едва ли не пинками вытолкал на улицу, еще раз напомнив про две недели. Судя по ошалевшим взглядам обоих, так их выпроваживали впервые.

— Что-то не похож ты на обычного вурдалака, — заявил я Руди, когда тот вернулся, — Разговариваешь не хуже меня, а соображаешь — так еще и получше.

— А кто сказал, что я обычный? — ухмыльнулся тот, демонстрируя острые треугольные зубы.

— А меня зовут Кей, необычный вурдалак Руди. И насчет оплаты... Как ты уже понял, я на мели...

— Нет проблем. В первый месяц можешь платить мне чуть меньше. Хватит и семидесяти лунаров... В неделю, разумеется.

Говоря это, он пристально смотрел мне в глаза. Кажется, я уже начал привыкать к заоблачным городским ценам, и ни один мускул на моем лице не дрогнул. Впрочем, возможно это, потому что все тело горело, а позвоночник так и вовсе хотелось потрогать — убедиться, что он все еще на месте.

— Теперь, когда мы совсем разобрались, предлагаю славно перекусить и приступать к работе! — жизнерадостно заявил мой новоявленный телохранитель, — я угощаю. Кстати, неподалеку есть довольно приличное местечко, где подают изумительную протухшую человечину!

Долго же я держался! От его слов мой желудок рванулся наружу, и меня вывернуло наизнанку, а этот мерзавец довольно рассмеялся. Кажется, я нанял себе не только телохранителя, но и новый источник неприятностей. Оставалось лишь надеяться, что оберегает он от них лучше, чем впутывает...

* * *

Почти час пришлось ждать, пока боль утихнет, и я смогу нормально передвигаться. Трактир, который показал мне Руди, назывался "Однорогий единорог", и действительно оказался неплохим местом. Разумеется, никакой человечины там не подавали, а ел вурдалак самую обычную крысятину, вымоченную в уксусе. Перекусив, мы вернулись домой и взялись за работу. Заключалась она в том, что я раскачивался на стуле и плевал в потолок, Кар-Карл лениво чистил свои перья, а вурдалак на все это смотрел. А что еще прикажете делать?

На втором часу безделья у меня совершенно пересохло горло, а ворон, похоже, решил сам себя ощипать. К тому же, в присутствии Руди у меня постоянно свербило в носу и тянуло чихать, что никак не улучшало моего настроения.

— Я-то думал, что работенка будет непыльная, — подал голос телохранитель, — да вот только в таком ритме я пылью за неделю покроюсь. Может, нужно хотя бы воды натаскать?

Слова он проговаривал на удивление правильно, хотя подобные ему создания обычно не способны на это физически. Все же, это хоть и видоизмененная, но поднятая из трупа нежить. Так что же ты такое, мой необычный вурдалак?

Когда подходил к концу третий час ожидания, и тени за окном начали удлиняться, что-то заскреблось возле двери. Не успел я крикнуть гостю, чтобы он входил, как царапанье переместилось внутрь дома и сменилось семенящими шагами. "Клеймо" вытянуло из меня почти все силы, но на "ведьмин глаз" много и не нужно, была бы свежая кровь... Пробормотав наговор, я уставился на длиннобородого домового, деловито шагающего ко столу. Обычный такой домашний дух: неизменный тулуп, нос картошкой, крепенькие пухлые ладошки и нечесаная борода до самого пола, в которой виднелись хлебные крошки.

Ловко взобравшись на стул, домовой уперся локтями в стол и уставился на меня, а я на него. Похоже, что Руди не видел и не слышал его, хотя, оно и понятно — слышат духов место только хозяева или те, кому они сами позволят слышать, а чтобы их увидеть, так и вовсе нужны особые таланты.

— Ну, чем могу вам навредить? — не выдержал, наконец, я.

— Это ты, что ли, за хозяина в этой хижине? — сварливо отозвался домовой.

— Ну допустим, я. Глава "Бюро гарантированных неприятностей", которое занимается...

— Плохой дом! Значит, плохой хозяин, — бесцеремонно перебил меня дух.

— Чего?!

— У хорошего хозяина всегда собака сыта, кошка почесана, а домовой — досмотрен.

— Нет у меня ни кошки, ни собаки, ни домового.

— Вот! То-то и оно. Как же так — без домового-то? А кто за хозяйством будет присматривать-оберегать? Без заботливых рук все быстро захиреет-зачахнет... Беда-беда...

Домовой огорченно покачал головой и вздохнул. Ну-ну, ври кому-нибудь другому, мохнатый.

— Ага. Это ты про свои ручонки говоришь, что ли? Ну и, разумеется, я должен буду тебя свежим молоком угощать, пряжу дарить, монеты по столу катать и задабривать всячески...

— Я сыр люблю, — мечтательно закатил свои крохотные глазки домашний дух.

— И сыр еще. А ты взамен не станешь пакостить в доме, не будешь дохлых крыс мне в башмаки побрасывать и воровать вещи, и, возможно, даже не станешь ночами ухать и железом греметь, мешая мне выспаться. И вода, которой ты с утра будешь меня обливать, будет теплой, а не ледяной. Так?

С каждой моей фразой лицо домового удивленно вытягивалось. Тем не менее, он смог взять себя в руки и изобразить крайнее негодование.

— Человек! Да чтоб ты знал, я в таких домах за хозяина был, что тебе и не снилось! Прохор не станет опускаться до плебейских шалостей!

— То есть шалить будешь исключительно по благородному — подло, неожиданно и в спину?

— Не должно быть дому без домового! — стукнул он кулачком по столу.

— Послушай меня, тулуп на ножках. Я — вредитель. Таких как ты, я не один десяток вывел по просьбе хозяев, и потому прекрасно знаю вашу мерзкую натуру. Вы же и дня не мыслите без того, чтобы какую пакость не сотворить. Небось, хозяева тебя больше недели не могли вытерпеть и нанимали кого-нибудь, чтобы изгнать.

— Мой древний род всегда служил людям и нелюдям! Токмо никакой за это благодарности от вас, презренных человеков, не дождешься. Многое Прохор повидал, знает, что говорит...

— А ну, сидеть и не двигаться! — рявкнул я, — Это надо же удумать, на глазах у вредителя пытаться его дом под себя подмять. Живо расплетай свои чары, пока я тебя самого не расплел!

Признаться честно, никаких чар я не видел и не чувствовал, но уж больно явно тянул этот домовой время, и улыбочка такая ехидная, презрительная, так и играет на губах. Не иначе, как втихаря пытался обосноваться на новом месте без дозволения хозяина. Видать, дух был и впрямь древний и опытный. Тот же Йорхш, несмотря на прожитые сотни лет, на такое способен не был.

Я угадал. Застуканный домовой сердито оскалился, мигом став похожим на мохнатую тварь из ночных кошмаров. А зубки-то у старичка ого-го! Такими ненавистному хозяину и горло перегрызть недолго, если усыпить его хорошенько. Веки мои начали наливаться тяжестью, руки стали непослушными. Похоже, этот мерзавец как раз и пустил в ход сонные чары. Ох и силен, зараза!

Ударом ноги я выбил из-под него стул. Шлепнувшись на пол, домашний дух злобно зашипел, и все чашки, стоявшие на полки, сорвались с места и быстро полетели в меня. Два ножа тоже взмыли в воздух, но их сшиб на пол Руди, швырнув сидельной подушкой. Бдит, мой телохранитель, только вот от чашек все одно мне пришлось под стол нырять. Интересно, он их нарочно не остановил, или защищает меня не в полную силу, беря за работу не полную цену?

Чашки разбились о стену, осыпав меня осколками. Такую магию в чужом доме домовой творить не может, а значит, успел-таки, мерзавец, корни в моем жилище пустить!

— Ну, коротыш, держись.

Злость вспыхнула во мне тут же, но для начала я просто трижды перезвездил нечисть. Святой символ подействовал на него мгновенно, отбросив на пару шагов назад. Тулуп домового задымился.

— Эй, ты с кем это так развлекаешься? — спокойно поинтересовался из угла вурдалак.

— Да это домовой один, решил меня из собственного дома выселить.

— А я думал, они наоборот, по хозяйству помогают.

— Такой большой, а сказкам веришь, — выдохнул я, уклоняясь от летящего в голову стула.

Раздалось хлопанье крыльев, и на разбушевавшегося духа сверху посыпались табачные листья. Тот оглушительно чихнул, и висящие в воздухе предметы мебели упали на пол. Так его, Кар-Карл! Я метнул в Прохора подобранную ложку, но та просто прошла сквозь него. Жаль, что не серебряная оказалась. Пока ворон отвлекал домового, я быстро наговаривал формулу изгнания домашних духов, вливая в нее весь свой гнев и на ходу добавляя новые строки, накладывая их на ритм наговора и аккуратно рифмуя. Готово!

Пронзительное шипение, раздавшееся посреди комнаты, принадлежало огромному драному коту пепельно-серого цвета.

— Руди!

Но тот уже и сам все понял. В воздухе что-то сверкнуло, и в бок животного вонзилось два ножа и вилка. Отчаянно взвизгнув, кот бросился к выходу. Ха! Кто же тебя теперь так просто выпустит?

Я был наготове, и успел прищемить дверью гибкое тело. Что-то неприятно хрустнуло. Вывернув хитрым образом кисть левой руки, я закончил наговор и с огромным удовольствием отвесил коту смачного пинка, завершая ритуал изгнания. С противным мявом, животное вылетело за дверь и рассыпалось облаком серого пепла.

Вернувшись в комнату, я с облегчением опустился на стул.

— Знаешь, — задумчиво пробормотал вурдалак, осматривая место побоища, — Если у вас, вредителей, такое в порядке вещей, то пожалуй, придется мне просить надбавку. За вредность.

— Надбавку я у тебя вычту за испорченные ножи и вилку. Лучше воды принеси... И окна открой, чтобы запах табака выветрить. Кар-Карл, спасибо тебе...

— Спасибо на клюв не намажешь. Каррр! — отозвалась мудрая птица.

— Надеюсь, этот не вернется? — высказал свои опасения Руди.

— Нет. Однажды изгнанные, они больше не возвращаются на это место. Стоило его вообще развоплотить, чтоб не повадно было, но такое мне не по силам, я его и материализовал-то с трудом.

И тут в дверь снова постучали...

Глава 14. Три безумных дня

Я вздрогнул. Почему-то в мою дверь стучали исключительно неприятности в лице тройки каких-нибудь вымогателей таких размеров, что стоя и лежа на боку, они были одного роста. Или безумный древний домовой, пытавшийся завладеть моим жилищем насильно. Неужели это вывеска их всех так притягивает? Наверное, название не такое удачное, как мне казалось вначале...

— Войдите, — устало выдохнул я. После боя с домовым сил совсем не осталось.

Бочком-бочком, в комнату протиснулась женщина средних лет, больше похожая на базарную торговку, чем на жительницу Золотого Квартала. На ее уставшем лице явно читались страх и любопытство. Руди замер в своем углу, не издавая ни звука, а ворон пристроился на моем плече.

— Чем могу навредить? — улыбнулся я.

Женщина вздрогнула и выронила сверток, который сжимала в руках.

— Н-не надо, не надо мне вредить, господин хороший... — испуганно зачастила она.

— Не вам... Вашим врагам. Вы ведь за помощью пришли?

— Это да, помощь нужна, сильно нужна.

— Рассказывайте.

И она начала рассказ, если, конечно, так можно было назвать этот водопад слов, проклятий и хватаний за голову. И с каждой новой фразой я все больше скучнел, а Руди, напротив, ухмылялся шире.

Проблема у нее была, да еще какая! Целый огород вредителей, которые портили ее цветы, которые она выращивала на продажу. От меня же требовалось всего-то ничего, повывести всех вредителей с ее огорода. А в обмен на мои услуги цветочница предлагала расплатиться... цветами! И жареной курочкой, которую она специально запекла в печи для господина вредителя. Полный, так сказать, натуральный обмен.

С чего женщина взяла, что я смогу разобраться с ее проблемой, мне было решительно непонятно. Это что, выходит, злодел-вредитель должен заниматься выведением вредителей огородных? Ну-ну...

— Хорошо! — прервал я поток ее красноречия с придыханием и художественное заламывание рук.

— Так вы беретесь помочь?

— Разумеется. Думаю, что обойдусь ковровым проклятьем на неурожайку и косым сглазом под корень. А чтобы заново не выросло, можно сверху накрыть наговором иссушения.

— Неурожай, корни, сухая земля... Это что, выходит, мои цветы погибнут!? — взвизгнула она.

— Ага, — я довольно улыбнулся, — Можно устранять последствия, но намного эффективнее убрать сам источник неприятностей. Нет цветов, нет вредителей, нет проблем! Где находится ваш огород?

Женщину как ветром сдуло, только дверь следом хлопнула. Из угла раздались звуки, которые вурдалак наверняка считал издевательским смехом.

— Жареная курица в обмен на прополку огорода! Хорош, вредитель, ничего не скажешь.

— Заткнись, нежить, — устало отмахнулся я.

— Отказался-то чего? На цветы тоже аллергия? — не унимался тот.

Я уже собрался, было, сглазить под ним стул — авось ножка отвалится, — но тут снова скрипнула дверь, и в комнату нетвердой походкой вошел новый посетитель.

Судя по кривизне шага, неуверенности взгляда и устойчивому аромату перегара, он был сильно пьян. Скорее всего, и вовсе ошибся домом. А то и улицей...

— Т-ты здесь к-колдун? — едва выговорил незнакомец.

— Нет, он, — кивнул я на ворона.

Мужик задумался, недоверчиво переводя взгляд то на меня, то на ворона. Повернувшись к Кар-Карлу, он неуверенно произнес:

— Превращайся назад. Щас будешь меня заколдовывать.

— Прррошу прррощения? — отозвалась птица.

— Сам пос-суди, как мне в таком виде домой возрав... возвав... идти? У жонки моей рука знаешь какая тяжелая? И эта... Сковородка тоже.

— Ты как меня нашел-то? Читать хоть умеешь? — выпивох я недолюбливал, и церемониться с ним не собирался.

— А? — он сфокусировал свой мутный взгляд на мне, — Не, господин, читать мы не обучены. Слыхал в таверне, как за соседним столом кто-то бумагу читал. Вот и запомнил...

— И что тебе от меня нужно, немилый человек? Жену сглазить, чтобы руки отсохли? Или сковородку проклясть?

— Т-только тронь жонку, зашибу! — надвинулся он на меня, закатывая рукава.

— Полегче, буйная голова, я пошутил.

— Смотри у меня. Значится так, колдун. Сделай так, чтобы от меня вином не пахло!

— И чтобы не шатало, и деньги в кармане звенели, — прокомментировал из своего угла Руди.

— А что, сможешь? — аж загорелись глаза у пропойцы.

— Вопрос цены, — многозначительно отозвался я.

— Так это, — мужик замялся, — может, по хозяйству чего нужно? Ну, там, дров наколоть или воды наносить. Я быстро управлюсь.

Это уже переставало быть забавным. Я бы даже сказал, что совсем наоборот — пьянчуга вызывал у меня лишь омерзение и отвращение. И ведь кто-то ждет дома мужа с деньгами, а припрется... вот это.

Нужный наговор сам сплелся на языке, как говорят ведьмы, и я буквально выплюнул его в лицо этому человечишке, вложив в слова всю ту мерзость, что во мне накипела.

— Ну так что, сделаешь?

Hаговор сработал отлично — язык у моего гостя больше не заплетался, а взгляд был прямым и твердым. Похоже, до него это тоже дошло.

— Ты... Ты что со мной сделал, трижды проклятый колдун?! — возмущению его не было предела.

— Просто хмель снял. Гарантирую, что теперь никаких проблем с женой у тебя не будет. А про деньги скажешь, что воры кошель подрезали. Главное, ври убедительно.

— Это что же выходит, ты, облезлой гарпии кусок, я три кувшина вина зря вылакал?! По три лунара за каждый отдал, последние свои деньги!

Он медленно надвигался на меня, стиснув кулаки и пылая праведным гневом.

— А ну стоять, — рявкнул я, — а то прокляну так, что в жизни больше хмельного в рот не возьмешь!

Угроза свое действие возымела, и он замер на месте, свирепо вращая глазами.

— Руди, вышвырни его за дверь.

Пьянчуга попытался возразить, но с противным скрежетом выдвинувшиеся из кулака вурдалака костяные лезвия быстро охладили его пыл. На трезвую голову трактирные забияки обычно не такие храбрые — гнилая порода.

Мой телохранитель вывел погрустневшего мужика за дверь и вернулся, широко улыбаясь.

— Чего скалишься, умертвие?

— Хорошая у тебя работа. Будешь мужикам-пьяницам делать запах перегара с цветочным ароматом, а по просьбам их жен — протрезвлять нерадивых мужей.

— Тоже мне, аромага нашел. Учти, я тогда тебя поставлю со двора торговать жареными курицами, цветами и прочей ерундой, которую мне в уплату принесут. И жалование тебе буду платить тоже продуктами.

— Свежей человечиной я бы взял, — облизнулся тот.

— А вообще странно все это. Я возле трактиров самохвальных листков не оставлял, да и на рынке тоже. Мне солидные клиенты нужны, при серьезных деньгах и с серьезными проблемами, а не трактирные пьяницы да базарные цветочницы.

Надо мной пронеслась черная тень, хлопая крыльями. И тут все встало на свои места.

— Эй ты, набивка для подушки, а ну-ка лети сюда. Ты где мои листки разбросал, попугай одноцветный, а? Уж не твоей ли милостью ко мне всякий сброд на свое убогое житье жаловаться идет?

— Кар-Карррл птица горррдая, и на гнусные оскорррбления не отвечает, — отозвался ворон.

— И где ты еще их раскидал, гордая птица? Хотя нет, лучше не говори. Меньше буду знать, крепче буду спать. Кстати о сне, пора бы уже и отдохнуть, вечер на дворе...

Но, как говорится, покой нам только снился, причем наяву.

Сначала в дом ввалился однорукий зомби и потребовал приворотное зелье, которое заставило бы смертную женщину полюбить его даже таким.

Я предположил, что этот несчастный даже после смерти не смог забыть возлюбленную, и восстал из мертвых, чтобы продолжать бороться за благосклонность красавицы. А руку наверняка отдал ей вместе с сердцем, в самом прямом смысле. Более прагматичный вурдалак — а может, он просто больше знал о нежити — заявил, что наверняка тот просто хочет отомстить ей за что-то, а рука сама отвалилась.

Поспорили на пять оплеух.

Зря я это затеял, потому что Руди оказался прав. Как выяснилось, жена свела нелюбимого мужа в могилу, вот он и решил с ней поквитаться таким необычным способом, восстав из мертвых ради мести. Руку же ему оторвали в драке соседи по кладбищу.

— В общем так, друг мой разлагающийся. Приворотное зелье я тебе не дам, за этим нужно к ведьмам идти. Можно было бы твою зазнобу тоже в зомби обернуть, но это тебе нужно сначала к душегубам, а потом к некромантам обращаться.

— И что теперь делать?

— Ну... Могу ее проклясть, или сглазить, чтобы жизнь испортить как следует. Чахотку наслать...

— Не надо ей ничего портить, — зомби задумчиво вытер нос рукавом, содрав с лица кусок кожи размером с ладонь, но даже и не заметив этого.

— Значит, сходи к ведьме какой-нибудь, может она поможет.

— Был уже, колдунья сюда меня и отправила.

— Хм... Кобритта что ли? Ну, я ей еще припомню. Извини, уважаемый, но помочь ничем не могу.

После того, как огорченный проситель ушел ни с чем, голос подал вурдалак:

— Ну так взял бы и свел ее в могилу, а потом отправил его к некромантам.

— Я вредитель, а не убийца. Лучше иди следующего посетителя зови, там кто-то топчется, да все никак войти не решится.

Это оказался тролль, каким-то невероятным образом сумевший обратиться в камень только наполовину. Нижнюю. С трудом переваливая непослушные каменные ноги, он вошел в комнату, и при каждом его шаге подпрыгивала мебель и звенели стекла.

Из его рассказа выходило, что перед нами был самый настоящий тролль полукровка, возможно даже, единственный в своем роде. Как известно, тролли каменеют в лучах прямо солнечного света. Но так как в нашем госте трольей крови была ровно половина, то на эту половину он и окаменел. Звучит совершенно невероятно, но я все видел своими глазами и даже постучал по камню, чтобы убедиться, что это не обман и не розыгрыш. Кстати, его тоже прислала Кобритта, с которой мы договорились так: кому она не сможет помочь, ведьма будет направлять ко мне. Ну а я наоборот, буду снабжать красавицу клиентами по ее профилю.

Превращаться в камень и выше пояса тролль отказался и ушел, не найдя в моем лице ни помощи, ни сочувствия. Родился троллем — сиди в тени и забудь о солнечных ваннах, такое мое мнение!

Потом ко мне приходил горбун, который требовал себе гордую стать и невесту-красавицу в придачу. Ложиться в могилу, чтобы проверить правдивость народной поговорки, он отказался, а других способов помочь ему я не знал, и отправил бедолагу к Кобритте.

Следом заявился оборотень, которого кто-то проклял на стригущий лишай. Проклятье оказалось качественным, на крови — такие так просто не снять, а проще перекинуть на кого-нибудь другого, и, желательно, на существо того же вида. Подходящего оборотня у меня под рукой не оказалось, зато Кар-Карл отыскал на полу пару капель крови и выбитый клык перевертыша, который входил в троицу вымогателей, навестивших меня ранее. Знатно Руди приложил его по морде! В общем, счастливый оборотень покинул мой дом, оставив после себя кучу выпавшей шерсти и пол сотни лунаров. Первые деньги, которые принесло мое Бюро!

Тем временем закат окрасил в кроваво-красный цвет дом, и пришлось зажигать светильники. Эх, вспоминаю, как мы с парой ведьм вечерком пробирались на кладбище, и заливали в точно такой же светильник местного сторожа — зомби весьма преклонных лет — лампадное масло вместо обычного. Ох и криков же было, когда он попытался осветить свой склеп священным огнем!

Как оказалось, вурдалаки тоже должны спать — если только это состояние оцепенения можно назвать сном — так что Руди устроился в передней комнате, ну а мы с Кар-Карлом отправились в спальню. Чтобы нас никто не побеспокоил, я активировал защитные механизмы и заклинания замка. Теперь, чтобы попасть в дом через дверь, нужно было очень постараться.

Ночь прошла без особых происшествий, а вот позавтракать нам не дали. Посетители пошли с самого утра, и мне даже пришлось вывешивать на двери указание приемных часов, чтобы было время перекусить и привести себя в порядок. Впрочем, это не особо помогало: ко мне шли по-прежнему простые обыватели, многие из которых не умели определять время или вообще не умели читать и считать, а монеты отличали по размеру и количеству лун на лунарах.

Кто только не побывал в доме за следующие три дня! Жизнь моя напоминала сущий кошмар, даже навеваемые моей бабулей страшильные сны были не столь причудливы.

Например, заходил оборотень, который не умел превращаться и требовал научить его перекидываться через воткнутый в пень нож. Два часа я ему объяснял, что этот метод годится только для перевертышей со Светлой стороны, которые, разумеется, были не рождены оборотнями, а превратились с помощью того же ритуала. Разумеется, мой клиент был чистокровным оборотнем с рождения. В общем, прощаться с ним пришлось с помощью Руди. Кстати, вурдалак оказался вообще полезным приобретением, хотя и выполнял больше работу вышибалы, чем телохранителя — ссориться с вредителем люди и нелюди все же опасались.

Правда, судя по всему, кто такой вредитель — тоже представляли далеко не все. Ко мне шли хромые, слепые и парализованные, чтобы я их исцелил. Почему-то мое предложение навредить им так, чтобы их нынешнее состояние показалось им идеальным, они воспринимали как угрозу. Разумеется, помочь им я не мог, и отправлял к Кобритте. Пусть та возится с калеками.

Шли ко мне и с гноящимися ранами или переломами. Один зомби жаловался на то, что постоянно слышит какой-то шепот в голове. Ему помог Руди, видать, был у него уже определенный опыт. Он просто аккуратно снес тому верхушку черепа своими когтями, выскреб из головы личинок и снова приставил макушку, прикрепив ее с помощью книжного клея и пары деревянных шпилек. А напоследок посоветовал промывать голову, пуская воду через ухо. Вот вам и особенности посмертной медицины.

Разумеется, просили у меня и приворотное зелье, и сглазить корову соседа, и проклясть товар конкурентов — в общем, обычные бытовые вещи, с которыми любая ведьма справится играючи. Вот только я не ведьма, и деньги мне были нужны совсем другого порядка.

Кстати о вознаграждении. Мне предлагали все, что угодно, кроме денег. Продукты, инструменты, мебель, свои услуги — одна смазливая молодуха с вертлявым задом даже начала раздеваться прямо на глазах у Руди, хотя ей всего-то и нужно было, что чирей со щеки свести. Один упырь предлагал мне в уплату собственный гроб, да еще и могилку для меня собирался выкопать. Гнал я его из дому звездным знамением да так, что у того спина пылала...

Утром третьего дня нас покинул Кар-Карл, отправившись в деревню, разведать, как там обстоят дела. Сразу после его отлета ко мне заявилось самое удивительное существо из всех, что я видел. Причем заявилось дважды. Это был зомби-близнец, два брата, сросшихся телами. То ли из любви сердечной, то ли из экономии, но родители похоронили своих детей в одной могиле, да еще и на проклятом кладбище. Вот они приросли друг к другу, да в таком виде и встали.

Первым ко мне заявился правый, по имени Рош. То есть, пришли-то они ко мне оба, но инициатором был Рош, и он держал слово. Хотел он извести своего брата, чтобы избавиться от него и зажить полноценной нежизнью. Разумеется, пришлось отказать. Только он вышел за дверь, как снова вошел. Только на этот раз "ведущим" был второй брат, Кош. Чего он хотел? Да то же самое, чтобы я его брата умертвил повторно...

Кстати, деньги мне все же предлагали, и неплохие, вот только взамен я должен были лишить кого-нибудь жизни... или нежизни. Разумеется, этих просителей я сразу отправлял вон. Во-первых, принципы мне не позволяли такими делами заниматься, во-вторых, лицензия у меня была только на умеренное вредительство, а в-третьих — метка. Та самая метка, которая ежечасно и ежеминутно напоминала мне о долге и о посмертной службе в том случае, если я не успею его вовремя выплатить. Да и не каждая ведьма решится на смертоубийство, памятуя о принципе Равновесия.

За эти три дня я вымотался, как упырь-бессмертник, что без продыху крутит мельничный жернов, пока не развалится от старости. Весь мой заработок — сотня лунаров, считая полученные от лысеющего оборотня. Мягко говоря негусто, и половину я сразу отдал Руди, а остаток припрятал. Если так и дальше дело пойдет, то придется прикрвть свою лавочку. Это уже не "Бюро гарантированных неприятностей получается", а какая-то "Жалобная комната" для больных и убогих с достатком ниже малого из самых трущоб Тенеграда. Ох вернется ворон, я ему устрою! Почти сотню моих самохвальных листков раскидал, где попало.

На четвертый день, устав от такой суеты, я решил никого не принимать. Пусть думают, что я провожу какой-нибудь особо кровавый вредительский ритуал, накладывая порчу в особо крупных масштабах.

Но планам моим не суждено было сбыться. Едва я успел умыться и съесть то, что притащил на завтрак Руди, как на крыльце раздался кокетливый стук каблучков, и комнату вошла демонесса неописуемой красоты...

Часть III. Слуга некроманта

Глава 15. Цена совершенства

Собственно то, что она была из демонидов, было понятно сразу. Во-первых, не может быть смертная женщина настолько прекрасна, не говоря уже о нежити и прочей нечисти. А во-вторых, ее выдавали аккуратные рожки, выглядывающие сквозь челку, опускающуюся почти до самых бровей.

Кстати о волосах. Они у нее были огненно алого цвета, словно осенний пожар, казалось, что это волнистое пламя струится по плечам красавицы. Добавьте е этому пронзительный взгляд зеленых глаз, манящие алые губы и соблазнительную фигуру, которую, казалось, ласкали даже тени, и вы поймете, что я пропал, окончательно и бесповоротно. Это была страсть, бушующая и всепоглощающая, рядом с которой приворотные фокусы Кобритты казались невинным кокетством сельской дурнушки.

Красавица шагнула ко мне, плавно качнув бедрами и проведя кончиком языка по алым губам.

Руди беспокойно зашевелился в своем углу, подавшись вперед. Чары незнакомки проняли даже нежить, что уж говорить во мне? Мысли словно оказались в тумане, через который я тщетно пытался пробиться, а плоть восстала против своего хозяина... Впрочем, так ли этот хозяин был против?

Но какая-то часть моего разума, закаленная в учебных поединках с госпожой Химериадой, оставалась нетронутой, и с моих губ срывались и холодными каплями падали слова наговора. Закончив последнюю строку, я облегченно обмяк на стуле ощущая, как на меня накатывают прохладные волны, прогоняя жар страсти и унимая непокорную плоть. Наговор "ледяного дома" прогнал наваждение, приведя мои мысли в порядок.

— И что же привело столь очаровательного суккуба в мое скромное жилище? — нарочито безразлично поинтересовался я.

Соблазнительница озадаченно нахмурилась, но потом тряхнула головой, вскинув гриву тяжелых огненных волос, и снова улыбнулась. Даже под прикрытием наговора я не мог не признать, что она действительно очень красива. Стоило мне задуматься о ее привлекательности, как жар начал возвращаться, и кончики моих пальцев задрожали.

Не думать! Иначе защита не устоит, слишком сильна демонидка. Хотя, сравнивать мне было не с чем — приворотные чары трехсотлетней ведьмы, которыми испытывала меня госпожа Химериада при обучении "ледяному дому", ни в какое сравнение не шли с магией суккуба. Демона, рожденного, чтобы соблазнять мужчин и вытягивать из них все силы. И деньги, разумеется, хотя, насколько я мог судить по рассказам своей бабушки, это была врожденная черта любой женщины.

— У меня нет времени на эти игры, — заявил я, а про себя подумал: "И сил, чтобы долго сопротивляться", — Или говори, что тебе нужно, или...

— Или? — томно промурлыкала она, полуприкрыв глаза с насмешкой глядя на меня сквозь бархатные ресницы. От этого голоса у меня по спине пробежали мурашки.

— Или я прикажу Руди тебя вышвырнуть за дверь. Он вурдалак, — на всякий случай добавил я.

— Хм.

Красавица остановилась, приняв весьма эффектную позу, выгодно подчеркивающую шикарную фигуру. Длинное золотистое платье прошуршало по полу и мягко окутало ее длинные стройные ноги. Собственно, ткань одежды была такой тонкой и так плотно облегала тело, что казалась второй кожей суккуба. Хотя, что я знаю об этих демонах похоти? Может, это и есть ее вторая кожа?

— Так значит, ты и есть вредитель? — ткнула она в мою сторону изящным пальчиком.

— Чем могу навредить?

Неглубокий поклон стал для меня отличным поводом оторвать взгляд от низкого выреза ее платья, в котором можно было утонуть. Чем меньше я на нее смотрел и думал о ее красоте, тем дольше продержится "ледяной дом", делавший меня безразличным к женским чарам. Как к магическим, так и природным.

— Ты неплохо держишься, красавчик. Можно я присяду?

Не дожидаясь моего ответа, демонесса едва заметно шевельнула рукой, и один из стульев подъехал к ней. Усевшись, она закинула ногу на ногу и одернула несуществующую складку на платье, которое теперь почему-то казалось коротким, не длиннее середины бедра, хотя еще совсем недавно касалось пола.

— Если тебе нужны мои услуги, то не могла бы ты прекратить это... воздействие? Так наша беседа получится намного продуктивнее.

— На мой взгляд, ты и так отлично справляешься, — рассмеялась соблазнительница, но тут же снова стала серьезной, — Хорошо. Я узнала о тебе то, что хотела. Ты мне подходишь.

Она больше ничего не говорила, не совершали никаких жестов, но непонятное давление с ее стороны ослабло. Не пропало совсем, но мне стало намного легче. Даже внешность ее не казалась уже столь совершенной — передо мною сидела просто очень красивая молодая женщина, и ей была нужна моя помощь. А мне ее деньги.

— Мне нужна помощь... Впрочем, это ты и сам понял. Но учти, что дело очень деликатное, я бы даже сказала личное, и мне нужна полная сохранность тайны.

— С другими делами ко мне и не обращаются, — с достоинством отозвался я, — Не волнуйся.

— Меня зовут Кориана, вирра Кориана Мергейл.

Демонесса умолкла и вопросительно посмотрела на меня, словно ожидая какой-то ответной реакции. Увы, это имя мне ни о чем не говорило.

— Вирра — это титул вроде герцогини. У кровососов, — подал голос Руди.

— Вампир? Ты — вампир?!

— Суккуб, ты же сам видишь... Но твой немного мертвый друг прав, и я действительно герцогиня. Жена герцога Владислава Мергейла, потомственного вампира и третьего по крови принца-наследника. Собственно, о нем я и хочу поговорить.

В голове у меня все это не особо укладывалось. Суккубы, демоны из иных миров, рождаются из жара страсти и пламени бездны, воплощаясь в облике прекраснейших из существ с одной лишь целью — чтобы соблазнять мужчин одного за другим, и вытягивать из них силу, оставляя лишь пустую оболочку с безумным пустым взглядом, а не выходить замуж за герцога-вампира. Что из того тянуть-то?

— Дай-ка я тебе кое-что объясню, малыш. Дело в том, что мне с моими талантами, — красавица провела ладонями по манящим изгибам своего тела, — сложно устроиться в жизни, рассчитывая только на себя. Вот и приходится использовать других, причем для их же блага! Вряд ли хотя бы один из моих мужей жалел о тех днях, которые он провел со мной.

— Не сомневаюсь. Погоди! Ты сказала мужей? Сколько их у тебя было?

— Ну, по моим приблизительным оценкам, Влад то ли сорок второй, то ли сорок пятый.

— И ты их всех... — я рубанул ладонью по горлу характерным жестом.

— Нет-нет, почти все живы и здоровы, не считая пары идиотов, которые не смогли пережить расставания со мной, так были сильны их чувства.

— Значит, и с герцогом ты тоже... временно?

— По крайней мере, таков был мой изначальный план. Схема очень простая. Я очаровываю богатого и влиятельного красавца, тащу его под венец — разумеется, с оформлением венчального договора — а через некоторое время муженек нарушает какой-нибудь из пунктов этого договора. Мужчины так слабы, так предсказуемы... В общем, сердце красавицы разбито этим недостойным мерзавцем, и она жаждет развода и раздела имущества, чтобы хоть как-то облегчить себе боль утраты...

— Утраты недостойного мерзавца?

— Утраты остатков веры в благородство мужчин! В общем, думаю, ты понял принцип...

— Да, продолжай. Так что там с герцогом Мергейлом?

— С ним все начиналось как обычно. Легкий непродолжительный флирт, несколько томных вечеров, чтобы подогреть его, ну и пожар страсти в финале, закончившийся брачным гробом...

— Брачным гробом?!! — воскликнули мы с Руди одновременно.

— Ну да, мы с ним поженились по вампирским обычаям, и брачную ночь провели в двухместном гробу, оббитом бархатом цвета крови.

— Жуть!

— А по-моему, это было очень романтично и оригинально. В общем, кровавый месяц мы провели в Серых Лесах, и оказалось, что мой ненаглядный Влад — просто безупречен! Нет, ну вы можете себе такое представить? Всегда прекрасно выглядит, исключительно вежлив и предупредителен, завтраки прямо в постель, романтические прогулки, море цветов и комплиментов, балы, развлечения, шикарные подарки. Ни разу он не посмотрел на другую женщину и не обидел меня ни словом, ни поступком. За те полгода что мы были вместе, он вызвал из-за меня на дуэль и победил двадцать нахалов.

— Изумительно! Такой муж — мечта любой женщины.

— Это просто кошмарно! За все это время у меня не нашлось ни одного повода, чтобы его хоть в чем-то упрекнуть. Нет, конечно, такая жизнь это нечто волшебное, но ведь мне нужно совсем другое!

— Что? — не понял я.

— Деньги, мой мальчик. Огромная куча денег, которые мне достанутся после развода, если я смогу уличить его в чем-нибудь грязном. Пойми, я суккуб, и мне нужна свобода. Жить с одним мужчиной, это противоестественно для самой моей природы. Я так больше не могу...

— И поэтому ты пришла ко мне? Хочешь, чтобы я сжил со свету вампирского герцога?

— Ты слушал, или пялился на мои ноги?

— Конечно, слушал! — неубедительно возмутился я, с трудом отрывая взгляд от ее ног.

— Мне нужно уличить его в нарушении венчального договора, чтобы получить причитающееся. Но если он и дальше будет строить из себя идеального мужа, то скорее я сама что-нибудь этакое выкину. Для этого мне и нужны услуги вредителя.

— Я не совсем понимаю, чем здесь может помочь вредитель. Приворотные зелья на вампиров не действуют, да и порчу на него при всем желании навести не получится.

— Все это могла бы сделать любая базарная ведьма, — небрежно отмахнулась красавица, — мне нужен тот, кто все провернет намного тоньше, изящнее. Чтобы все выглядело так, словно мой муж действительно нарушил какой-нибудь из пунктов договора, а еще лучше — чтобы он сделал это по-настоящему, по своей воле.

— Хм... Ситуация не простая. Мне бы хотелось посмотреть на этот ваш договор.

— Только в том случае, если ты берешься помочь.

— Мне нужно время, чтобы подумать и принять решение.

— Думаю, что одного дня тебе хватит. А чтобы тебе лучше думалось, у меня есть для тебя кое-что весьма убедительное.

Она встала и шагнула ко мне, да так быстро, что, казалось, собиралась пройти сквозь стол. Нагнувшись, демонесса приблизила свое прекрасное лицо к моему и улыбнулась так, что у меня заскрипели зубы. Похоже, мой "ледяной дом" треснул до самого основания. Я боялся отвести взгляд от ее зеленых глаз, потому что прекрасно представлял, какое зрелище откроется мне чуть ниже.

— В случае успеха я заплачу тебе тысячу двести. Лунаров, разумеется. И двести дам авансом, когда ты подтвердишь свое согласие взяться за эту работу.

— Полторы тысячи, — машинально отозвался я, памятуя о ценах в Тенеграде, но внутри меня все ликовало: двенадцать золотых! Это же почти половина долга!

— Хорошо, — быстро согласилась красавица, — пусть будет полторы.

Оставив меня в совершенно ошарашенном состоянии, Кориана направилась к выходу, соблазнительно покачивая бедрами. Обернувшись у самой двери, она послала мне воздушный поцелуй и улыбнулась.

— Я вернусь завтра ночью, в это же время.

После ее ухода воцарилась мертвая тишина минут на десять.

— Вот это женщина! — пробормотал я, как только восстановил дыхание и привел мысли в порядок.

— Она демон, а не женщина, — отозвался Руди, — Но предложенное вознаграждение позволяет закрыть глаза на этот крохотный недостаток. Даже начинаю жалеть, что родился мертвым.

— Да уж, повезло же кому-то, согласился я.

— Как минимум сорока двум счастливчикам, — усмехнулся вурдалак, — И что ты собираешься делать? Согласишься?

— У меня нет выбора. Такие деньги сами идут в руки — это тебе на чирей заговаривать за жареную курочку. Нужно только не забыть сказать, что накладные расходы оплачиваются отдельно. А не то в ее обществе немудрено забыть даже собственное имя.

— Не бойся, я тебе напомню.

— Ладно, обдумаем все завтра, а сейчас давай ложиться спать.

* * *

Утром я проснулся от странного шума за окном. Выспаться толком не удалось: после визита суккуба мне еще пару часов не удавалось заснуть, так что голова у меня была тяжелая, большая и глупая.

— Кого бы здесь проклясть для поднятия настроения, а? — сонно пробормотал я, выглядывая в окно. Мать моя ведьма, это откуда же их столько набежало?!

На улице толпилось с пару десятков человек, у некоторых из которых в кулаках были зажаты мои самохвальные листки. Судя по качеству и чистоте того, что они считали за одежду, максимум, что мне сегодня светило заработать, это пару мешков картошки и чесотку. Впрочем, чуть поодаль от основной массы стоял человек, внешний вид которого разительно отличался от остальных. Он был с ног до головы закутан в черный шелковый плащ с серебряным шитьем и старательно прикрывал нижнюю часть лица. Судя по тому, как отшатнулся от него лениво ковылявший мимо зомби с кожевенной мастерской, нить в вышивке плаща была из настоящего серебра, а не лунного. Видать, специально готовился в гости к вредителю.

— Руди, ты здесь?

— Мням-ням-гхым, — отозвался тот из кухни.

Смотреть, чем, или даже кем там завтракает вурдалак, у меня не было ни малейшего желания, так что я сначала умылся и кое-как привел себя в порядок. Получилось неубедительно, но, видят темные боги, я старался.

— Звал, хозяин? — склонился в поклоне мой телохранитель.

— Ну надо же... Неужели ты всю ночь учился хорошим манерам?

— Вредитель, к которому обращается герцогиня и предлагают такие деньги, достоин уважения.

Святое благословение! Так значит, та красотка мне не приснилась? Похоже, эти слова я произнес вслух, потому что вурдалак довольно оскалился:

— Более того, сегодня ночью она вернется за ответом. С авансом в две сотни лунаров!

— В общем так, — принял я решение, — Этих, что на улице стоят, гони всех прочь, скажи, что вредитель в течение недели никого не принимает. Вон того типа в плаще видишь? Давай его сюда. Судя по всему, у него водятся некоторые проблемы, которыми он готов с нами поделиться.

— Наверное, ты хотел сказать "некоторые деньги"? — ухмыльнулся Руди и вышел.

Минут через десять улица опустела, а в дверь кто-то робко постучал.

— Входите!

В комнату вошел человек в длинном черном плаще.

— Чем могу навредить? — традиционно поприветствовал я его.

Вместо ответа посетитель опустил руку, прикрывающую подбородок. Вся нижняя часть лица вокруг рта была у него густо усеяна самыми мерзкими бородавками, какие я только видел в своей жизни.

— Ты что — жабу целовал, что ли? — не выдержал я и рассмеялся.

Юноша — а он был даже младше меня, и вряд ли знал, что такое бритва, — молча кивнул и залился густым румянцем. Из угла, где сидел вурдалак, раздалось сдавленное хихиканье.

— Ну и получил на свою голову проклятье болотной кикиморы. Это они любят так подшутить над простаками, которые всяким глупым сказкам верят.

Мой посетитель покраснел еще больше.

— Вы... вы можете это исправить? Мне очень, очень нужно... Только побыстрее, умоляю!

— Нет ничего более убедительного, чем звон монет! — назидательно ткнул я пальцем вверх, — Проклятье сложное, но тебе повезло, что ты обратился именно ко мне. Через неделю будешь красавчик, еще краше прежнего.

— Неделю? — юноша мгновенно побледнел, — А нельзя побыстрее.

— Можно, — выдержав приличную паузу, неохотно кивнул я, — Но дорого.

— Вот, это все, что у меня есть. Сотня лунаров. Мне действительно очень, очень нужно!

Звякнул брошенный на стол кошель. Рядом с ним едва не стукнула о крышку стола моя челюсть. Сто монет за жалкую бородавку?!

— Хотелось бы знать, в чем причина такой спешки. Званый прием?

— Не совсем, — он снова покраснел, — У меня это... свидание... С девушкой! — зачем-то поспешно добавил он и опустил глаза.

— Понятно. А целоваться, значит, ты на лягушках учился... В общем так, герой-любовник, беги на рынок или где ты там себе лягушек нашел, и притащи мне самую большую и бородавчатую жабу. И чем быстрее управишься, тем больше у тебя шансов остаться человеком. Квакать-то еще не начал?

Несчастного словно ветром сдуло, а из угла раздался хохот вурдалака, который больше не в силах был сдерживаться, наблюдая за этим представлением.

Перекинуть проклятье с юноши на жабу было делом несложным. Разумеется, для виду я не забыл пустить ему немного крови, заставил сожрать несколько горьких корешков и полчаса простоять на одной ноге, держа жабу на голове. Земноводное отчаянно сопротивлялось, то и дело норовя ускользнуть, но тот держал ее крепко. Ничего, помучается маленько, зато будет знать в другой раз, как к лягушкам с поцелуями лезть.

— Готово, держи!

Я протянул ему зеркало и демонстративно качнулся, хватаясь за край стола. Пусть думает, что обряд отнял у меня все силы. К такому нехитрому приему прибегают все ведьмы: чем таинственнее и сложнее кажется клиенту ритуал, тем больше он готов раскошелиться — это простая и проверенная временем истина.

— Спа-спасибо! — он ощупал свое лицо, зачем-то высунул язык и даже оттянул веко, внимательно разглядывая глаз.

— Не бойся, процесс превращения еще не зашел слишком далеко. Но в воду дня три все же лучше тебе не соваться. На всякий случай. И жабу свою забирай, мне она здесь не нужна.

— И что с ней делать?

— Можешь съесть, можешь выпустить. Только не целуй, она вон и так тебе глазки строит...

Наконец, счастливый юноша откланялся, а мы с Руди отправились на рынок, готовиться к визиту прекрасной вирры Корианы...

Глава 16. Семейные ценности.

Дожидаясь прихода суккуба, мы с Руди кое-чем запаслись, чтобы удивить нашу прекрасную гостью. Это "кое-что" отчаянно трепыхалось в свое клетке и дважды клюнуло меня в палец, так что тащить ее домой я заставил вурдалака. Клевать живую мертвечину наше приобретение не захотело, так что назад мы добрались без особых проблем. Как оказалось, мой телохранитель в Тенеграде обосновался довольно давно и уверенно ориентировался на его тенистых улицах. Во время наших вылазок он облачался в свою костяную броню, что разом избавляло нас от назойливого внимания любителей легкой наживы.

Зато привлекало взгляд нищих! Одноногие, однорукие и вовсе безрукие зомби-попрошайки и баньши-кликуши шли за нами по пятам, вымаливая, кто на пропитание, кто на погребение. Молитвы темным богам в нашу честь сменялись пожеланием самых страшных кар на наши головы, а мне лишь оставалось скрипеть зубами: проклясть нежить нельзя, а боевых наговоров в моем распоряжении было всего несколько, да и те не годились против умертвий. Пришлось Руди пару раз поработать своими жуткими лезвиями, повышая степень изувеченности самых назойливых попрошаек, чтобы отпугнуть остальных. Руки-ноги летели во все стороны, любо-дорого было смотреть!

За три часа до заката мы переделали все дела, какие только пришли в голову: приготовили поесть и поужинали, сняли вывеску с дома — я решил больше ни за что не браться, пока не разберусь с делом демонессы — и даже навели порядок в доме! Руди предложил поставить у двери коробку и прикрепить на двери записку, что я рассматриваю исключительно письменные просьбы. Оно и верно — те, кто не умеют писать и читать, вряд ли платежеспособны, а всякими бородавками да бытовыми сглазами я уже был сыт по горло: возни и шуму с ними много, а в плане прибыли толку почти никакого. Так я и сделал.

И вот, наступила ночь, и мы уселись ждать прекрасную гостью. И ее деньги, разумеется.

Волна легкой истомы пронеслась по моему уставшему за день телу, когда на крыльце раздался знакомый цокот каблучков. Разумеется, я тут же наговорил на себя "ледяной дом" и проверил, хорошо ли накрыта клетка, стоявшая под столом так, чтобы стороннему наблюдателю ее не было видно. Вурдалак зашевелился в своем углу, устраиваясь поудобнее.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла вирра Кориана. Сегодня на ней было несколько более скромное платье. Настолько, насколько каменный мамонт меньше боевого криворога хаммутов. Тем не менее, оно едва ли скрывало безупречные стройные ноги, а манящий вырез декольте словно светился в полумраке гостиной. Волосы демонессы были уложены в какую-то сложную прическу и украшены огненными цветами. В общем, зрелища более эффектного и соблазнительного я в жизни своей не видал.

— Привет, малыш, — небрежно поприветствовала она меня, присаживаясь, и одной этой фразой разбив вдребезги все очарование момента.

— Меня зовут Кей, — холодно процедил я. Дважды наговоренный "ледяной дом" и стоявшая под столом клетка придавали мне уверенности.

— Ты подумал над моим предложением?

— Дай-ка припомню... Ты хочешь меня нанять, чтобы я каким-то образом вынудил твоего мужа нарушить ваш венчальный договор, что приведет к немедленному разводу. Я ничего не забыл?

— Забыл, — обворожительно улыбнулась она, — Про полторы тысячи, которые достанутся тебе в случае успеха. И часть этих денег ты получишь прямо сейчас, если готов мне помочь.

"Двести лунаров сейчас, и тысяча триста потом", закрыв глаза, я представил себе монеты, сложенные аккуратными столбиками.

— Хорошо. Я возьмусь за это дело, но при одном условии.

— Да, мал... милый, что за условие?

— Мне нужна правда. Я хочу, чтобы между нами не было секретов и недомолвок.

— Разумеется, — красавица слегка откинулась назад, и платье соблазнительно натянулось на ее полной груди, — уверяю тебя, что между нами не будет никаких преград.

Кончик ее языка мелькнул змеиным жалом, смачивая губы, и я почувствовал, как начинает поддаваться моя защита.

— А чтобы тебе было проще мне доверится, — прохрипел я, с трудом сдерживая готовый вот-вот вспыхнуть пожар страсти, — у меня здесь кое-что есть.

Скользнув под стол, я вытащил клетку и сорвал с нее ткань. Там сидела невзрачная взъерошенная птичка серого цвета и злобно смотрела на меня.

— Ого! — взгляд, который бросила на меня красавица, был полон удивления и уважения, — Да ты полон сюрпризов, как я погляжу. Тем лучше, значит, я правильно сделала, что пришла к тебе. И во сколько вам, ребята, обошлась райская птичка?

— Мы ее на время одолжили. Так ты согласна на такое условие?

— Думаю, что у меня нет выбора. Верно, мальчики?

И она начала рассказ, а я внимательно слушал и задавал уточняющие вопросы. В присутствии райской птички наша гостья чувствовала себя неуютно и постоянно оглядывалась на клетку. Еще бы! Это пернатое недоразумение как-то по-особенному действовало на демонидов, не позволяя им лгать. Точнее, Кориана могла солгать, но птица тут же начала бы кричать, да так, что демонессе была обеспечена острая головная боль. Как рассказывала Химериада, таких птичек использовали дознаватели при допросе демонидов.

А общем, как выяснилось, демонесса действительно не желала зла своему мужу, и ей лишь был нужен повод для развода. Развода в ее пользу, разумеется. И ее рассказ о достоинствах вира Мергейла был чистой правдой. Герцог-вампир был просто безупречен, и эта его правильность тяготила красавицу едва ли не больше, чем невозможность уличить муженька в чем-нибудь недозволенном.

— Ты пойми, дело ведь не только в нем. Мне ведь тоже приходится строить из себя покорную и всем довольную жену! Но я ведь демон похоти, суккуб! Ах, если бы не этот договор, мы бы сейчас с тобой не беседы вели...

При этих словах она встала и оперлась на стол, нагнувшись. Лицо ее вдруг оказалось напротив моего, и я ощутил горячее дыхание демонессы на своем лице.

— А этого живчика позвали бы третьим... — жарко прошептала она.

И тут моя защита лопнула. В одном из "ледяных домов" появилась брешь, и я совсем не был уверен, что его пробили снаружи, а не изнутри. Хорошо еще, что я не поленился защититься двойным наговором от магии искусительницы! К счастью, для нее это была просто игра, и я ей действительно был нужен как специалист по вредительству.

Согласно венчального договора, причиной развода с разделом имущества могли стать: измена, насилие или прямое оскорбление, причем имущество делилось в пользу пострадавшей стороны. Вот так вот конкретно и очень расплывчато, но...

— Он знает, что ты демонесса?

— Да, милый, и даже то, что я суккуб. У нас нет друг от друга секретов. Ну, почти... Обман, влекущий за собой негативные для наших отношений последствия, тоже указан в договоре.

— А как ты относишься к его... Ну, к пристрастиям в еде.

— Влад почти не пьет человеческую кровь, если ты об этом. А в целом я ничего не имею против, как и любой из демонов. Да и не спроста каждый второй ритуал призыва требует человеческой крови!

— Расскажи мне побольше о своем муже, — попросил я.

И она начала свой рассказ. По интонации голоса и по блеску в глазах я понял, что герцог ей по-настоящему нравится. Конечно, вряд ли демон похоти способен любить, но определенную симпатию к вампиру она испытывала. Райская птичка при этом молчала, подтверждая истинность ее слов.

Из рассказа Корианы следовало, что она вообще вышла замуж за само совершенство!

Юный герцог — для вампира двести пятнадцать лет это не возраст — был красив, богат, образован, умен, обходителен. Он был отличным бойцом, искусным наездником, интересным собеседником и умелым любовником — при этих словах щеки демонессы заалели. Влад прекрасно разбирался в живописи, писал стихи, посвящая их своей прекрасной жене, и даже сочинил в ее честь сонату! Он играл на трех музыкальных инструментах — разумеется, среди них не было духовых, потому что вампиры не дышат. Иногда он баловал Кориану собственноручно приготовленным ужином, возил с собою на охоту или в столичный театр, засыпал комплиментами и украшениями, и даже освоил рья'кату, популярное в мирах демонов искусство плетения из дыхания огненных цветов. Что это и как такое возможно, я не знал, но, судя по словам суккуба, даже просто коснуться такого цветка — это настоящий подвиг, который по силам далеко не каждому смертному и даже бессмертному.

— И ты действительно хочешь с ним развестись? — с удивлением воскликнул Руди.

— Ты слыхал когда-нибудь про жизнь в золотой клетке, ходячий? — огрызнулась красавица.

Вурдалак испуганно отпрянул назад. Рожденные неживыми весьма болезненно переносят контакты с золотом, которое для них даже губительнее чистого серебра. Так что золотыми монетами с вурдалаками и баньши лучше не расплачиваться — не так поймут, если выживут.

— Ну что, ты уже знаешь, как будешь решать мою проблему? — подытожила она.

— В общих чертах. Детали плана буду прорабатывать после того, как лично познакомлюсь с твоим мужем. Сможешь это устроить?

— Я приехала со своими служанками и охраной всего на пару дней, Влад отпустил меня подыскать платье к предстоящему празднику.

— Празднику?

— Да, это какое-то ежегодное торжество, день, очень важный для рода Мергейлов. Их фамильный замок находится в дне пути отсюда, на восток. Чужакам туда хода нет. Даже слуги — все они поколениями служат Мергейлам, практически не покидая замок.

— Поблизости есть другие поселения?

— На герцогских землях есть две небольшие деревушки. Ее жители обрабатывают поля и служат кормом для членов рода Мергейл. Нет-нет, кровососы никого не убивают и даже платят за это, так что все происходит добровольно. Зато крестьяне в поместьях герцога свободны ото всех налогов и находятся под защитой одного из древнейших вампирских родов.

— Мне нужно любой ценой попасть в замок. И, кстати, когда будет этот праздник?

— Через неделю, но приготовления к балу уже идут полным ходом. В замок приглашены лучшие повара и музыканты, гости из других влиятельных родов. Отец Влада даже вызвал погодного мага! А я заказала себе платье летучей мыши.

— Странный выбор для торжественного бала.

— А разве я не сказала? Они зовут этот праздник Днем Маскарада. Так что все будут в масках и маскарадных костюмах.

— Хм... Все понятно. Значит, в ближайшие дни мы с Руди объявимся в замке. Разумеется, мы тебя не знаем, ты нас не знаешь.

— Но как ты сможешь туда попасть?! — удивилась Кориана.

— Пусть это будет мой секрет, — улыбнулся я, — Но мне понадобятся деньги на расходы и подготовку, и хотелось бы решить этот вопрос сразу.

— Так-так, милый, а ты начинаешь наглеть, — ласково пожурила она меня, но взгляд демонессы при этом был совершенно ледяным, — И так выторговал три сотни сверху. Этого тебе хватит и на расходы, и еще останется. Вот, твой аванс. Немного больше, чем договаривались, зато сможете не экономить на костюмах.

И почему-то мне показалось, что сейчас лучше не спорить и торговаться — себе дороже выйдет. Доверившись чутью, я лишь кивнул и забрал туго набитый кошель.

— Ну, мальчики, значит до встречи. Я уезжаю послезавтра, но будет лучше, если вы не станете меня искать, это может выглядеть подозрительно.

Кориана ушла, а я, едва хлопнула за ее спиною дверь, пересчитал содержимое кошелька. Ровно три с половиной сотни лунаров монетами разного достоинства.

— А ты идешь в гору, — уважительно присвистнул Руди, подойдя поближе, — Я рад, что не ошибся в тебе. Вот только хочу тебе задать тот же самый вопрос: как ты собираешься попасть в замок? И тем более устроить развод этим милым голубкам, один из которых пьет человеческую кровь, а второй вытягивает силы у разомлевшей после страстной ночи жертвы?

— Понятия не имею. Буду импровизировать!

— Сказал некромант, случайно забредя в инквизиторскую школу... Только учти, что против целого замка вампиров охранять твое тело у меня вряд ли получится даже за двойную плату.

— Учту. Итак, что мы вообще знаем о вампирах?

— Ну... Они скрытные, живут обособлено и окружены громадным количеством слухов и тайн.

— Половину из которых сами же распространяют.

Судя по урокам бестиалогии, которые входили в курс обучения юных ведьм, так оно и было. Про вампиров было известно только то, что они пьют кровь, довольно сильны и чертовски опасны. А еще то, что больше про них ничего не известно.

— Значит, нам нужно найти того, кто о них знает.

— Вампира?

— Охотника на вампиров!

— Предлагаешь прогуляться за Стену, на Светлую сторону?

— Надеюсь, что этого делать не придется. Давай навестим новую тюрьму и заодно вернем птичку.

* * *

Согласно последнего договора о перемирии со Светом, любой пленник вражеской стороны в случае добровольной сдачи имел право выбора между смертью и заточением. Разумеется, этот закон привел к тому, что любители острых ощущений и хорошей драки с обеих сторон тут же повалили за Стену. Дураков среди них не было, и вскоре все камеры в городских тюрьмах оказались забиты гордыми паладинами, не слишком фанатичными инквизиторами, охотниками на нечисть всех мастей и прочих героев, решивших покрыть свое имя славой, прогулявшись с огнем и мечом по Темной стороне.

Поток юных и безрассудных любителей острых ощущений и не иссякал, и специально для них в каждом крупном городе были выстроены новые тюрьмы, для создания которых привлекались умельцы с вражеской стороны. Все равно почти все гости в таких тюрьмах были временными: их меняли на пленников, отпускали назад за приличный выкуп — почему-то большинство пленников были довольно богаты — или освобождали в обмен на ценную информацию.

Тенеградская "светлая" тюрьма находилась в западной части города, почти у самых городских стен. Массивное двухэтажное здание из камня желтоватого цвета, которое казалось ярким пятном на общем фоне укутанного тенями города: ни одна тень не плясала на его камнях, словно тюрьма была равномерно освещена со всех сторон. Хотя, почему "словно"? Мастера со Светлой стороны и не на такое способны, это не наши зомби-зодчие, которые камень на камень не могут положить, не потеряв руку или глаз. Дешевая рабочая сила, что с них взять?

Первоначальный мой план был прост: навестить начальника тюрьмы и узнать, не содержится ли у них какой-нибудь охотник на вампиров. Правда, попасть дальше приемной комнаты нам не удалось, суровый стражник, оказавшийся скелетом, грозно хмурил череп и требовал какие-то непонятные документы.

— И что будем делать? — поинтересовался Руди, когда за нам захлопнулась дверь.

— Камерника вызывать.

— Это еще что фрукт.

— Не фрукт, а нечисть такая, что-то вроде тюремного домового. У меня бабушка как раз по духам места специализируется. Нам нужен сломанный замок, горсть свежей земли, деревянная ложка, два сухаря и чистая вода из колодца.

Собрав все вышеперечисленное, я принялся за ритуал. Устроившись под тюремной стеной, несколькими линиями начертил прямо на земле квадрат. Положил сломанный замок у западной линии фигуры и прямо ложкой выкопал в центре небольшое углубление. Туда вылил воды, покрошил сухари и пробормотал формулу призыва.

— А земля зачем? — прошептал вурдалак, наблюдая за моими действиями.

Я не ответил, внимательно наблюдая за лежащим на земле замком. А когда тот вдруг дернулся и раздался металлический срежет, швырнул в его сторону горсть земли, которую сжимал в кулаке.

— Хайла, пацаны, здесь легавые наших фаршмают втихую! — раздался из того места отчаянный вопль. И прямо из воздуха проявился камерник, тюремный дух.

Как и все духи места, он был невысоким и коротконогим, и так же одет в вывернутый овечий тулуп без рукавов. И длинные мощные руки, и обнаженная грудь и даже лысая голова его были обильно украшены татуировками. Обеими руками дух вцепился в отмычку, застрявшую в сломанном замке, и не мог ее отпустить, пока я ему не позволю.

— Не дергайся, а то хуже будет, — предупредил я камерника, — Нам всего лишь нужны ответы на пару вопросов, и я тебя отпущу.

Тот свирепо завращал глазами и оскалился, демонстрируя дырки от выбитых зубов.

— Слышь, легавый, не на того напал. Сиплый никогда на корней не стучал, и стучать не будет.

— Ты ведь все и всех в своей тюрьме знаешь, верно? Каждого заключенного? — игнорировал я его заявление.

— У этих светлых порою души темнее, чем у кладбищенской грызи, — сплюнул тот, — Чего надо?

— Есть среди них охотники на вампиров? Ты не бойся, я тебя не выдам, и за ценой не постою.

— Тридцать лунаров чтобы посмотреть, сотня, чтобы переговорить, и тысяча за ключ от камеры.

— Надо же, как серьезно у тебя дело поставлено, — усмехнулся я, — нам только побеседовать... Не волнуйся, никаких проблем не будет. Слово вредителя...

Глава 17. Подготовка к балу

Камерник открыл для нас тайный ход, и уже двадцать минут спустя мы спокойно шагали по коридорам тюрьмы в сопровождении татуированного духа, который решил по пути показать нам местные достопримечательности.

— А тут у нас на нарах парится слепой инквизитор. Ух и крепкий, гадина! Три зомби его крутили, когда переводили в другую клетку, чуть не убег, светлый. Если бы он с нар тогда откинулся, смотрящему пришлось бы худо, — хрипло пояснял Сиплый.

— Слепой? — скептически ухмыльнулся вурдалак.

— Он как-то чует, куда идти нужно или где кто стоит. Пришлось мне самому лося за хвост брать...

— Может, за рога? — поправил его я.

— Ты мне фуфло не барагозь, человек. Ну откуда у лося рога? А вон там сидят два брата, из благородных. Знатные картежники, чуть меня без портков не оставили! Хорошо еще, что на их масть у Сиплого хороший крап нашелся, отмазал портки-то.

— Может, лучше помолчишь, пока нас стража не услышала?

— Не кипиши, человек, у Сиплого все на мази. Легавые сейчас в правом крыле шмон наводят: шепнул им один надежный шуршун, что у кого-то из сидельцев грибы веселые заныканы. Так что минут десять у нас есть. Кстати, мы пришкандыбали на место. Вот здесь ваш охотник нары давит.

Тюремный дух остановился возле одной из дверей и зазвенел ключами. И вот мы уже внутри, рассматриваем обитателя камеры.

Им оказался невысокий узкоплечий мужчина, волосы которого уже были тронуты благородной сединой. И я, и вурдалак не ощущали рядом с ним никакого дискомфорта, а значит, он не служил Свету или одному из светлых богов, и не нес на себе печати благословения. Что ж, тем лучше, значит, его методы уничтожения вампиров сгодятся и для нас...

— Оставь нас одних, — попросил я камерника. Тот недовольно побурчал, но за дверь вышел.

— Чем обязан вашему визиту, твари Тьмы? — спокойно, даже бесстрастно поинтересовался охотник, когда Сиплый покинул камеру.

— Нам нужна помощь. Точнее, немного информации... о вампирах...

— Ну надо же! То есть вы, двое, пришли ко мне, чтобы кое-что узнать о кровососах?! Похоже, у вас какие-то неприятности с ними, я прав?

— Не совсем так... Меня и моего друга один герцог из древних пригласил... на праздник. Вот нам бы и хотелось узнать о вампирах побольше. Чтобы быть готовыми... ну, ко всякому...

— Значит, слушай меня сюда, сынок, — незнакомец неуловимым рывком поднялся с лежака и мгновенно оказался возле меня, схватив за горло.

Хватка у него была стальная, а в глазах горело неукротимое пламя, но я понял, что охотник уже стар. И что на ногах он стоит не так твердо, как хочет показать. Раздался уже хорошо знакомый мне скрежет, и тощей шеи охотника коснулось костяное лезвие.

— Лихо, — признал тот, — Согласен, что это была не самая хорошая идея. Но какой мне резон рассказывать вам что бы то ни было? Вы можете дать мне свободу?

Вспомнив про тысячу за ключ, запрошенную духом, я отрицательно мотнул головой.

— Тогда почему я должен это делать?

— Э-э-э... деньги?

— Я не так часто бываю на рынке, чтобы их тратить, — усмехнулся пленник.

— Может, поможешь нам? Что мы можем сделать?

— Подарок... Меня кровососы изловили в поместье графа Ралгара, будь проклят весь его род. Я тогда... охотился, но так и не успел собрать достаточное количество голов.

— Хочешь, чтобы мы отомстили Ралгарам?

— Вы?! Тщедушный мальчишка и недоделанный упырь?

— Я вурдалак! — прорычал в ответ Руди.

— А мне все одно ходячий кусок мертвого мяса, хоть упырь, хоть вурдалак.

— Тогда что мы можем сделать?

— Притащить пару клыкастых голов на блюде, чтобы камеру украсить. Ну и заодно плюнуть в их бледные рожи, а то я в пылу драки забыл это сделать.

— Хорошо, — кивнул я, — мы это сделаем. Две головы не обещаю, но одну для вас раздобуду. А вы мне сейчас расскажете, как это можно сделать.

— Ладно, слушайте. И знайте, что больше никто вам столько не расскажет о кровососах, как я... И в первую очередь забудьте все то, что вы знаете о вампирах. На самом деле вы не знаете ничего, кроме того, что они хотят, чтобы вы знали. Сказки, которые они распространяют о себе. Например, слухи о том, что вампиры способны превращаться в туман или летучую мышь. Такие страшилки нужны для того, чтобы ты нигде не мог чувствовать себя в безопасности, даже в четырех глухих стенах.

— Кроме своего дома, — заметил я.

— А это уже вторая сказка. О том, что кровосос не способен войти в дом, без приглашения хозяина. Создает ложную иллюзию безопасности, а хищник при этом всегда знает, где искать свою жертву.

— Я не хочу знать, как охотятся вампиры. Мне нужна информация о том, как охотиться на них.

— О-о-о... Тогда знай, что вампиры сильны, быстры и очень коварны. Они неуязвимы для обычного оружия, не боятся серебра, в отличие от другой нежити.

— А как насчет осинового кола в сердце?

— Очередная сказка. Сам подумай, пока ты будешь пытаться пронзить мертвую отвердевшую плоть куском дерева, кровосос тебя трижды осушить успеет. Тем более, что у них два сердца.

— Два сердца?

— Ну конечно! Иначе никак не прокачать мертвую кровь по мертвому же телу. Слишком уж она густая. Кстати запомни: силу и скорость вампирам дает кровь, свежая кровь. Иначе кровосос будет ничуть не лучше обычного ходячего трупа. Помереть не помрет, но и в бою уже не такой грозный боец. Обескровленный вампир не так страшен, хоть и злющий.

— А что насчет магии?

— Пользуют древнюю магию Крови. Сам понимаешь, какой ресурс для этого требуется. Для стихийных боевых заклятий они уязвимы так же, как и любая высшая нечисть. А вот Свет их жжет так, что самими небесам делается жарко. Святая вода, освященный символ звезды, солнечный свет — все сгодится. Золото вампиров тоже припекает, но не смертельно.

— Вот только у меня на святую воду аллергия, а Руди — такая же нежить. А для нас есть какие-то способы умертвить кровососа? Без святых побрякушек?

— Самый верняк, это отрубить голову. Сдохнет тварь не сразу, но и восстановиться не сможет, если только ее назад не приставить. Если есть знакомые алхимики, то можно вампира в кислоте растворить или до золы пережечь в плавильной печи. Только попробуй его туда еще замани.

— А чеснок? — влез Руди.

— Ерунда, — отмахнулся охотник, — У кровососов на него аллергия, кожа краснеет и чешется, и все.

— У меня тоже, — вздохнул я.

— Больше ничем помочь не могу, — развел руками человек, — В прямом бою вампира одолеть почти невозможно. Им всем по несколько сотен лет, и все это время они учатся. Изучают языки, техники боя, историю... изучают нас, наши слабые и сильные стороны. Учатся обманывать и убивать.

— Тогда как вы их убивали? Вы же простой человек!

Охотник посмотрел на меня насмешливо.

— Я-то? Обычно загонял в камнедробилку. Переломанные руки-ноги да ребра восстанавливаются у них по нескольку часов, за это время можно и голову срезать, и зубы с когтями на память выдрать.

— Ага. Камнедробилка, значит. А у вас, случайно, лишней под нарами не завалялось?

— Извините, но чем мог, я помог...

За дверью раздались тихие шлепки шагов и яростный стук в дверь:

— Эй, пацаны, шустрите оттуда, легавые шкандыбают, — послышался хриплый голос духа.

— Спасибо вам за все, нам пора — с этими словами мы с Руди выскочили из камеры, и вскоре уже были далеко от тюрьмы.

— Ну, что скажешь? — первым прервал молчание Руди.

— Что я зря потратил кучу денег, только страшнее стало. Соваться в замок к этим...

— Насколько я помню, ты подрядился в качестве вредителя, а не убийцы вампиров, а сам чуть ли не к сражению со всем родом Мергейлов готовишься!

— Оно, конечно, верно, но хотелось бы подготовиться к любому развитию событий.

— Тогда въезжай в замок сразу в гробу, с венком чеснока на шее и с красной розой во рту.

— А роза-то зачем?

— Для красоты...

Я замолчал. Попытка телохранителя развеселить меня, лишь еще больше испортила настроение. И снова вернула меня к мысли о загадочном живом мертвеце, который обладает не только развитым интеллектом, но и чувством юмора, чего у вурдалаков не может быть в принципе — во время трансформации разума и души, они теряют все человеческие качества.

— Лучше бы подсказал, что делать.

— Я так понимаю, что все обычные методы наша нанимательница перепробовала: и знойную красотку ему подсовывала, и на оскорбление провоцировала, и следила, не скрывает ли он какую-нибудь страшную тайну, верно?

— Думаю, ты прав.

— И, разумеется, все это было бессмысленно: или он ждал с ее стороны подобного, или просто заподозрил неладное.

— То есть такой вариант, что герцог действительно по уши влюблен и идеальный муж — ты даже не рассматриваешь?

— Такого не бывает! — решительно заявил вурдалак, — Вот ты был когда-нибудь идеальным ребенком?

— Только если что-то натворил, и не хотел чтобы меня поймали и наказали. Погоди! То есть ты считаешь, этот Владислав лишь притворяется, потому что за ним кроется какой-то грешок?

— По-моему, это логично. Слежка, провокации — это, конечно, все хорошо, но только если жертва не догадывается, что за ней наблюдают или пытаются спровоцировать. Например, если этим занимается тот, от кого этого ну никак не будешь ожидать.

— Например, любящая жена?

— Это та, которая демон похоти, в сороковой раз выходящая замуж, и каждый раз по большой и чистой любви? — оскалился вурдалак, — Или ты считаешь двухсотлетнего кровососа наивным мальчишкой?

— Две сотни для них не возраст, — отмахнулся я, — Лучше скажи, ты петь или танцевать умеешь?

— Вообще-то я телохранитель. И вурдалак, — на всякий случай напомнил он.

— Наверное, и огонь выдыхать не умеешь, и колесом ходить?

— Под личиною артистов на бал попасть нам вряд ли удастся. А также поваров и прочих приглашенных умельцев.

— Пригласительных тоже в кармане не завалялось, так что придется или притворяться слугами, или осваивать невидимость.

— Ты же слышал насчет слуг... Они поколениями сидят в замке и наверняка все друг друга знают в лицо. Разве что примкнуть к свите кого-нибудь из приглашенных.

— У меня нет на примете знакомых вампиров, которые водят дружбу с герцогом.

— Ну... Ты умеешь выслеживать людей, точнее, демонесс по отпечатку ауры?

— Нужна кровь или хотя бы волосок. Забыл попросить ее порезать руку или выдрать клок волос. Хотя, — я вспомнил, как красавица отбрасывала назад свои шикарные огненные волосы, — можно посмотреть, не отыщется ли действительно на полу пара волосков.

Увы, чуда не случилось. Ни единого волоска. Тем не менее, мы решили не отказываться от этой идеи — найти кого-нибудь, кого пригласили на маскарад, и попасть в его свиту. В Тенеграде у меня было всего двое знакомых: ведьма Кобритта, да банник. Собственно, для начала я решил их и опросить. Вдруг к ним кто и заглянул на огонек перед этим проклятым Маскарадом — за чесночком заговоренным, или помыться перед ужином?

Поход к ведьме нам почти ничего не дал. Постоянно косясь на моего телохранителя — ну еще бы, простой мальчишка из болотной деревушки за пару дней обзавелся личным охранником! — она лишь развела руками. Про бал в поместье Мергейлов Кобритта, разумеется, слыхала. Устраивался он ежегодно, и приобрел довольно громкую репутацию: сотни красавиц спали и видели, как бы им оказаться в списках гостей. Ну еще бы, ведь там будут представители самых древних, а значит, богатых и влиятельных родов, и их друзья. Поговаривали, что там регулярно бывают даже члены Черного Совета, разумеется, инкогнито, благо это не обычный бал, а бал-маскарад.

По голосу ведьмы я понял, что она и сама была бы не прочь оказаться среди разодетых в карнавальные костюмы дам и кавалеров, и, чем Тьма не шутит, охмурить какого-нибудь видного графа.

— Послушай, Кей, а зачем тебе вообще это чудо? — не выдержав, перед расставанием прошептала мне на ухо Кобритта, кивая на хранящего могильное молчание Руди. Похоже, ей и в голову не приходило, что за столько короткий срок я смог разжиться и хорошими деньгами и неприятностями.

— Для грязной работы. Сама знаешь, я был далеко не лучшим учеником, так что иногда мое вредительство оказывается уж слишком... вредным, — зловеще прошептал я в ответ, оставив ее в состоянии глубокой задумчивости.

Йорхш встретил меня с распростертыми объятьями, отчего моя рубаха тут же вымокла до нитки. Извинившись, банник, легким движением руки высушил одежду, и повел показывать свое хозяйство. При этом на его румяной мордочке сияла такая гордость, словно он все здесь выстроил собственными руками, и мне даже не хотелось прерывать его торопливую речь.

Сперва мы смотрели гостевые комнаты и предбанники, потом навестили парные и бассейны, душевые и массажные комнаты, и даже зашли в сушилку, откуда я тут же выскочил, едва не обжегшись потоком горячего воздуха. Все это время Йорхш не умолкал ни на минуту и постоянно косился на вурдалака, безмолвно идущего рядом и настороженно озирающегося по сторонам, словно ожидал нападения. О хозяине своей бани дух рассказывал едва ли не с придыханием, отзываясь исключительно восторженно.

— Нет, ты представляешь? Он всех заставляет одевать тапочки! И платит мне жалование! Вот что значит понимающий человек!

Нам с Руди оставалось в ответ лишь кивать и восхищаться. Наконец, мы закончили осмотр, и устроились для беседы в каминной.

— Смотри, — дух указал пухлой ручонкой на рогатую голову какого-то зверя, висевшую на стене у камина, — видал когда-нибудь такое?

— Нет, — честно сознался я.

— Это животное называется корова! Водятся исключительно на Светлой стороне, у нас такого и не встретишь. Страшный зверь! Хозяин говорит, три дня выслеживал, а потом вышел один на один и... — не договаривая, банник кивнул в сторону трофея.

— Что-то его клыки меня не впечатляют, — протянул с сомнением Руди.

— А ты что, разбираешься в тварях со Светлой стороны? — усмехнулся Йорхш, — Может, у нее скорпионий хвост, или драконье пламя из пасти?

— Послушай, дружище, мы вообще-то к тебе по делу зашли... — прервал я их.

— Ну наконец-то! Истоплю тебе самую лучшую баню, с молочной ванной и щелоковым мочалом!

— Нет-нет, ты меня не так понял. Мне нужна информация.

Банник умолк и обижено надулся.

— Не грусти, вот разберемся с делом, и непременно к тебе нагрянем, еще и сам в шею выталкивать будешь. Верно, Руди?

— Если у него найдется вода из Проклятых Болот, то я здесь жить останусь, — поддержал меня тот.

— Ладно, выкладывай, чего у вас там.

— Слыхал что-нибудь про вампирский бал-маскарад?

— Это тот, где ряженые кровососы на десерт грызут за шеи ряженых красоток и дворянчиков?

Я аж поперхнулся прохладным квасом, которым меня потчевал щедрый банник.

— Это как?

— Ну... Это всего лишь слухи, конечно. У меня пару дней назад были два некроманта, так они обсуждали, не будет ли оскорблением хозяев, надеть стальные ошейники в дополнение к костюму проклятой души.

— Стоп! Значит, у тебя мылись два некроманта, которые собирались на этот бал?

— Моются крестьяне в речке, а у меня парятся, — пробурчал недовольно перебитый мною Йорхш, — Один из них, кажется, занимает важный пост в Некроситете и лично знаком с главой рода Мергейл.

— Любишь подслушивать? — усмехнулся я.

— Нет-нет, — зачастил банник, оглядываясь, — я просто как раз приносил им новую смену полотенец, вот и услышал краем глаза...

— И увидел краем уха. Понятно. А расскажи-ка, друг мой банный, о некромантах подробнее.

— Я не только рассказать, я и показать могу. Завтра на рассвете они снова сюда заглянут, смыть остаточные некро-эманции после практических занятий на кладбище.

Мы с Руди переглянулись: похоже, богини Судьбы ненадолго отвернулись, и нам наконец-то улыбнулась удача...

Глава 18. Слуга некроманта

Смотреть на престарелого некроманта, который моется проточной водой в лучах искусственного солнечного света, мне не особо хотелось, а потому сперва мы решили устроить смотрины... слугам, которых каждый из колдунов привел не меньше десятка, оставив в комнате, специально отведенной для прислуги. Репутация бани была столь безупречна, что вместе со слугами остались и телохранители. Впрочем, два сильнейших некроманта вряд ли могли опасаться нападения, да и, в случае чего, наверняка могли за себя постоять.

Удивительно, но наш "клиент" относился к нежити исключительно презрительно, как объяснил Йорхш, а потому среди его слуг были только живые люди и один настоящий лепрекон. Скорее всего, он был кем-то вроде казначея. Впрочем, оно и понятно: мертвые слуги, как правило, неуклюжи, медлительны и совершенно лишены воображения и инициативы. Послушные исполнительные куклы, но не более того. Хотя, именно за эти качества многие их и ценили, но только не мессир Карах.

А вот при подборе телохранителей он больше ценил их... живучесть. Роль его "мертвого щита" выполняли два высших скелета, два выращенных специально для этой работы вурдалака и громадный, просто невероятных размеров голем плоти, из тела которого в самых неожиданных местах торчали глаза, рты и руки, сжимавшие разнообразное оружие.

— Эй, смотри, кажется, твои братья, — усмехнулся я, указывая Руди на вурдалаков.

— Мясо, — презрительно скривился тот, — Тупое мясо, выращенное на убой.

— Но выглядят все равно грозно.

Я знал, что некоторые некроманты специализируются на трансформации мертвой плоти, и, например, при вызревании вурдалаков способны изменить тело будущего живого мертвеца так, как им угодно. Собственно, Руди был ярким примером их мастерства. Эти же двое были похожи на статуи: высокие, широкоплечие и с рельефной мускулатурой. Впечатление портили только жуткие сморщенные морды с громадными клыками, да густо покрывавшие все тело костяные шипы длиною в полпальца.

Да уж, такой защитник и от стрелы прикроет, и дорогу в толпе для хозяина расчистит. Невольно я покосился на своего телохранителя, который выглядел не в пример более хлипким и неуклюжим, словно небрежно вылепленная пародия на человека. Сгорбленный, длиннорукий и с выпирающими под тонкой кожей ребрами, Руди не производил особого впечатления. Впрочем, я видел его в деле и был уверен, что в драке он ничуть не уступает этим двум "статуям".

— В общем, с тобой все понятно, займешь место кого-то из этих... А вот кого мне подменить?

— Этот сгодится? — вурдалак ткнул меня локтем в бок и указал на одного из слуг, который стоял чуть в сторонке, — И что это у него в руках?

Тот сжимал в руках что-то длинное, завернутое в черную ткань. Слуга прижимал странный сверток к груди так, словно это была ядовитая змея. Мерзкая, противная, но бесконечно дорогая ему змея. Он постоянно оглядывался по сторонам и вздрагивал от каждого громкого звука.

— Я так думаю, что это — посох некроманта.

— Ого! А разве эта штука не должна его убить?

Руди был прав. Прикосновение такого посоха может быть смертельно опасно для человека, а низшей нежити грозило развоплощением. Слишком многое значил для некроманта его рабочий инструмент, чтобы оставлять его без присмотра, не наложив защитных чар.

— Готов поклясться, что этот слуга обладает слабым магическим даром, а посох каким-то образом настроен на него, и потому не причиняет вреда. Или, по крайней мере, не убивает. Не будет же некромант повсюду таскать с собой эту штуку? Она тяжелая и в парилке может испортиться.

— Я слышал, что посох — почти живое существо, которое тянет силу из своего хозяина, даже просто находясь неподалеку от него. А если оборвать эту связь, то посох погибнет.

— Роль носильщика посоха-убийцы мне подходит. Осталось только ее каким-то образом заполучить, — после недолгих раздумий решил я, и мы направились в парилку, где банник был уже готов начать "допрос".

— Чего вы так долго? — зашипел на меня Йорхш.

— Присматривались. У тебя все готово?

— Нужно еще подождать, пока они совсем не разомлеют...

Какое-то время мы просто слушали, о чем беседуют колдуны. Сперва два мага Смерти обсуждали нерадивых студентов, потом — достоинства одной из молоденьких преподавательниц, начиная от профессиональных и заканчивая внешние. И лишь через час обмывания костей собственных — в прямом смысле — и своих коллег в переносном, они коснулись интересующей меня темы. Бал-маскарад. Едва они завели об этом разговор, я дал знак, и Йорхш принялся швырять на жаровню толченые листья правдолюбки. Сизый дым, смешиваясь с паром, просачивался в отверстие и одурманивал разум обоих некромантов, делая их излишне болтливыми. Банник же наслал на них сонливость: почти все духи места могли управляться с сонными чарами. Домовые и банники могли усыплять людей, конюшие — лошадей, а лесовики и луговики всякую прочую живность. Вопросы, которые он должен был задать магам, тоже были нами обговорены заранее.

Дух прямо сквозь стену вошел в комнату с бассейном. Скользивший вдоль стен туман сгустился, укутывая его невысокую фигурку. Второй некромант уже задремал, но его коллега, не заметив этого, увлеченно продолжал беседу. Вот только отвечал ему уже банник, точнее, все больше спрашивал, вкрадчивым успокаивающим тоном.

В результате этого необычного допроса мы узнали не так много. Количество приглашенных было огромно, но в основном это были вампиры из других семей и влиятельные дворяне да чародеи: те, кого Мергейлы считали себе ровней, либо на кого пытались произвести впечатление. Сам Карах посещал Маскарад уже четвертый раз, удостоившись такой чести после того, как младший отпрыск герцога поступил в Некроситет. Что уже само по себе было странно, если вспомнить слова охотника на вампиров о том, что кровососы не способны овладеть ни одной из классических школ магии. К счастью ля меня, и слуг и телохранители могли сопровождать приглашенных, хотя за их безопасность хозяева замка не ручались. Ходили слухи, что некоторые гости по возвращении не досчитывались части прислуги, и было принято закрывать на это глаза, считая частью платы за участие в Маскараде.

Кстати, о кровожадности вампиров. Со слов клюющего носом некроманта, уверенного, что он рассказывает все это своему приятелю, хозяева бала действительно пили из своих бокалов какую-то красную жидкость цвета крови, и наполненную жизненной силой, которую чувствовал колдун, но поручиться, что это была именно кровь, он не мог. А еще он упомянул какую-то красочную театральную постановку из истории рода Мергейлов, с весьма искусно показанными сражениями и кровавыми ритуалами. Но стоило баннику задать вопрос об этом представлении, как Карах внезапно пришел в себя, с него дурман словно заклятьем сняло. Настороженно озираясь по сторонам, он коснулся плеча второго мага:

— Эй, ты спишь?

— Н-нет, — сонно пробормотал тот, даже не открывая глаз.

На бледных губах Караха мелькнула озорная усмешка. Еще раз оглядевшись по сторонам, он кончиком пальца начертил на лбу приятеля какую-то руну и принялся читать заклинание. Вернувшийся к нам, едва колдун пришел в себя, банник при этом недовольно нахмурился и пробурчал:

— Нельзя в банях использовать чары! Тем более смертные... Ух сейчас я его!

— Это он что же, выходит, некромантией там занимается? — уточнил я, и дух кивнул. — Подожди, давай посмотрим, чего он там колдует.

Долго жать нам не пришлось. Перед лицом спящего проявился призрачный контур, напоминавший самого колдуна, словно это был призрак его брата-близнеца. Точнее, голова призрака... Или призрачная голова? Да какая, впрочем, разница-то?

Заметив появление головы, некромант положил ладонь на грудь приятеля, и тот приподнялся над лавкой, на которой он лежал. Не убирая руки, Карах медленно вышел из комнаты, неся тело спящего колдуна — оно словно приклеилось к его руке и летело по воздуху.

— Силен, мерзавец! — восхищенно выдохнул Йорхш и тут же пояснил, — Тут все стены закляты, чтобы магию глушить. Вздумай здесь какой-нибудь колун средней руки свечу зажечь, вспотеет не меньше, чем в парилке.

Дойдя до бассейна, некромант даже не замедлил шага — он просто пошел прямо по воде, и остановился, лишь когда оказался в самом центре бассейна. Призрачная голова все также висела напротив лица спящего колдуна.

— Некромант, гуляющий по воде? — удивился Руди.

— А что здесь странного? Низшей нежити через проточную воду ходу нет. Если что, так он прямо по воде сможет уйти от стаи каких-нибудь не слишком покорных зомби.

Тем временем висящее в воздухе тело поднялось чуть выше, примерно на высоту человеческого роста. Карах отошел подальше, к самой стене, и щелкнул пальцами. И тут же ожила призрачная голова, заверещав противным женским голосом, срывающимся на визг:

— А кто это опять мою кошку мучил, а, прохвост окаянный?! А ну как отхожу крапивой по голому заду, так сразу забудешь про все эти свои чародейства и проклятые некромотии!

Некромант тут же проснулся, и одновременно перестало действовать поддерживающее его заклятье. Рухнув с полутораметровой высоты в воду, колдун поднял такую волну, что вода докатилась до самых ног хохочущего Караха, смех которого напоминал карканье простуженного ворона:

— Так вот что ты имел в виду говоря, что некромантом стал из-за тетушки! Ха-ха, крапивой... Да по голому заду... Мессира Багровой звезды, некромага высшей категории! Ой, силен, дружище... Интересные кошмары тебя ночами мучают, очень даже интересные! Ха-ха-ха...

Тем временем призрачная голова исчезла, а движения барахтающегося в воде колдуна становились все слабее, и он начал опускаться на дно, пуская пузыри...

— Темная Владычица, — мгновенно прекратил смеяться Карах, — ты что, плавать не умеешь?

В несколько прыжков он снова оказался возле бассейна, и осторожно коснулся воды рукой: не слишком ли холодная?

— Все, представление окончено, — рявкнул стоявший рядом со мною банник и хлопнул в ладоши.

Раздался булькающий звук, словно кто-то громадный отхлебнул из моря, причем сразу половину. И действительно, воды в бассейне стало вдвое меньше. Звук повторился, и на дно шлепнулся сперва едва не утонувший колдун, а следом за ним с отчаянным воплем Карах, как раз в этот момент вздумавший нырнуть в воду, чтобы спасти друга...

* * *

— А мне он понравился! — заявил я по дороге домой.

— Карах что ли? — уточнил вурдалак.

— Ага. Видал, как дедуля развлекается? И это в его-то возрасте! Со старика уже могильный прах сыплется, а вон какой бодрячок. Я уж думал, костей не соберет, когда он в бассейн свалился...

— Ну-ну. Смотри, тебе еще к этому бодрому дедуле в слуги идти. Вот проснешься как-нибудь утром, а твоя голова...

— В шкафчике?

— ...в чародейском котле варится... с ритуальными приправами, — закончил Руди.

— Небось, это ваш семейный рецепт? Ты лучше напомни мне адрес, где этот некромант живет, а то я прослушал. И вообще, сначала еще нужно ему в слуги набиться...

Два дня у нас ушло на слежку за домом, причем основное внимание мы уделяли перемещению слуг. Кто, куда и зачем. В конце-концов, нам нужно было как-то вывести из строя телохранителя и носителя некромантского посоха. Впрочем, это оказалось не так сложно.

Сперва мы занялись слугой. Он вдруг поскользнулся на лестнице и переломал себе руки. А нечего было одевать башмаки, которые качественно сглазили, да еще и под прямой прищур. Было ли мне его жалко? Да может, мы ему вообще жизнь спасли, избавив от участи стать "платой за участие"!

И в тот же день — какое удивительное совпадение! — в дверь колдуна постучался юноша, который искал работу. Звали его, разумеется, Кей.

— Работу? Ты ошибся дверью, мальчишка! — проскрипел старый маг, меряя меня взглядом.

— На самом деле, я мечтал стать учеником прославленного чародея, но прекрасно осознаю, что моих скромных способностей для этого недостаточно.

— Способностей? Ты обладаешь даром?

Некромант испытывал меня. На самом деле он прекрасно знал, что у меня есть склонности к магии, иначе даже не впустил бы в дом.

— На самом деле он очень слабый... Мой предыдущий хозяин говорил, что я гожусь разве что посох за ним по кладбищам таскать...

— Посох? Кладбища? Ты носил посох некроманта? — лицо и голос колдуна были совершенно бесстрастны, но глаза заинтересованно сверкнули, а сам он едва заметно подался вперед.

— Э-э-э, ну, на самом деле не совсем... Он пару часов не дожил до того момента, когда собирался нас... э-э-э, познакомить.

Некромант вытянул вперед правую руку, открытой ладонью вверх, и на ней зажегся крошечный голубоватый огонек. Тот трепетал, словно на сильном ветру, но не гас и не уменьшался.

— Да, пожалуй, я соглашусь с твоим предыдущим хозяином. Магом тебе не стать.

Я разочарованно вздохнул, стараясь добавить в этот вздох нотку грусти и отчаяния. Молча развернулся и направился к выходу из комнаты.

— Хотя... я бы мог тебя взять в качестве слуги. Кто знает, может, когда-нибудь тебе действительно доведется поносить посох некроманта, пусть и чужой. А может и нет, — резко оборвал он сам себя.

— То есть, вы берете меня на работу? — не особо стараясь скрыть охватившую меня радость, дрожащим голосом переспросил я.

— Завтра сразу после обеда явишься со своими вещами. Ужинать и завтракать будешь здесь, вместе с остальными слугами. Хотя, поначалу советую ужины пропускать. Некоторые вещи воспринимаются лучше на голодный желудок. Ты знаешь, что некроманты работают по ночам?

Я утвердительно кивнул, безуспешно пытаясь согнать с лица дурацкую ухмылку: получилось!

— Так что ты мне будешь нужен вечером и ночью. Возможно, что и во второй половине дня.

— Да, мессир, я знаю, мессир... Мой господин тоже работал ночами. Днем мертвецы очень уж неохотно выбираются из своих могил.

— У тебя есть чувство юмора. Это хорошо. В нашем деле без этого тяжело, — бесстрастно прокомментировал он, — Слугам у меня командует Хаззак, завтра как придешь, сразу доложишься ему.

— Вы не пожалеете, господин! Я... Я очень способный, господин, меня хозяин колотил намного реже, чем самого бездарного из своих учеников!..

— Думаю, что я восполню этот пробел в твоем воспитании, — бесстрастно прервал он мою тираду, — Ты слишком много болтаешь.

— Понял! Считайте, что меня уже здесь нет. Значит, до завтра? А мы пойдем упокаивать кладбище?! Нет-нет, я не боюсь, просто у меня аллергия на пыль, а в склепах ее бывает так много...

— Во-о-он! — заорал он, и я, не желая искушать судьбу и терпение старика, бегом выбежал из комнаты. Ненадолго же хватило его безразличия...

— Эй, дружище! — окликнул я одного из слуг.

— Чего тебе, — недовольно пробурчал тот.

— С завтрашнего дня я вроде как к работе приступаю... Ну, на господина Караха. Где здесь поблизости забегаловка с приличными обедами? Вот ты и остальные слуги, например, где обедаете?

— Кто как, — пожал тот плечами, — Но чаще всего здесь. Это и бесплатно, и для здоровья полезнее той отравы, что подают в ближайших забегаловках.

— Погоди-ка. Мне господин сказал только про ужин и завтрак. Про обеды — ни слова!

— А, — сообразил тот, — так ты из ночных слуг? Те, кто ночами работают, обычно заходят в "Веселого тролля". Еда паршивая, но от нее еще никто не умер. Хотя, там обычно одни мертвяки и харчуются, что им станется-то?

— И телохранители некроманта тоже там едят?

— Бывает иногда... Но обычно они от хозяина ни на шаг не отходят. Особенно Многоликий — того господин Карах даже кормит лично. Эй, погоди-ка, а ты что это вынюхиваешь-то? — запоздало спохватился слуга, — С чего мне знать, что ты правду сказал?

— Меня Кей зовут. С завтрашнего дня будем с тобой под одной крышей трудиться на благо нашего бледного господина. А платит-то хорошо?

— Пшел вон, попрошайка, — не поверил тот, — А не то кликну охрану, и хозяина ты в следующий раз увидишь, только когда он на кладбище тебя вместе с другими мертвяками поднимет.

— Вот пожалуюсь господину, и еще посмотрим, кто из нас в зомби первым заделается, — пригрозив слуге, я выбрался на улицу, где меня уже поджидал Руди.

— Ну что? — спросил он.

— Можешь меня поздравить, с завтрашнего дня я полноправный ученик некроманта!

— Да ну?

— Ну, не совсем ученик, а пока что только слуга. Но посох мне господин Карах даст подержать.

— И какие теперь планы?

— Что значит какие? Нужно отметить мое назначение! Здесь поблизости должно быть походящее место, "Веселый тролль называется". Слыхал про такое?

— И не только, — скривился вурдалак, — для тебя есть и менее мучительные способы самоубийства. Но если ты твердо уверен, то это вон туда.

— Значит, пошли... Будем из тебя человека делать!

— Мать-могила, возьми меня обратно, — простонал тот и побрел следом...

Глава 19. Веселая ночка.

Заведение, к которому привел меня вурдалак, украшала презабавная вывеска. Два скелета жарили на вертеле тролля, и, судя по лицу последнего, ему действительно было очень весело.

— Надеюсь, это всего лишь вывеска, а не меню? — усмехнулся я.

Ничего не ответив, Руди толкнул дверь, и мы погрузились в облако отвратительных ароматов, гул нечеловеческих голосов и прочие атрибуты заведения, в котом обычно питается низшая нежит и прочие нелюди. Пристроившись в углу, я начал осматривать таверну, пытаясь отыскать кого-нибудь из телохранителей Караха. Вурдалак же заказал что-то подошедшему зомби-разносчику.

— Ты будешь брать что-нибудь?

— А там разве есть что-то, кроме тушеных пальцев, плохо прожаренных глазных яблок и протухшей свиной крови?

— Ты зря смеешься! Между прочим, по составу свиная кровь очень похожа на человеческую. Даже вампиры признают это, хотя предпочитают пить натуральную, а не свиной заменитель.

— Напомни прихватить с собой бочонок в замок, если вдруг что случится, то я брошу его кровососам, чтобы отвлечь их внимание от своей шеи.

— Как хочешь, — Руди пожал плечами и впился зубами в бесформенное нечто, которое принес ему слуга. Пахло от этого кушанья тушеными грибами.

А я продолжал осматриваться. Увы, безуспешно. Ни близнецов-вурдалаков, ни выряженных в доспехи скелетов, ни Многоликого. Впрочем, он наверняка питался какой-нибудь дрянью в лабораториях некроманта, где и появился во мрак.

— Эй, а ты мне нравишься, — прохрипел вдруг чей-то голос где-то сверху.

Я поднял голову. Надо мной навис громадный драугр*, поперек себя шире. Его бледное лицо еще сохраняло прижизнненые черты, черты заправского висельника с большой дороги. Наверняка такому торговцы сами отдавали все ценности, стоило ему лишь улыбнуться. Наверняка он быстро заработал себе посмертное существование.

— Я и сам от себя в восторге, приятель. А теперь не мешай нам с другом наслаждаться изысканностью кухни этого чудесного заведения.

— Ты есть в меню, вкусный человечек? — драугр наклонился поближе и шумно меня обнюхал.

— Они людоеды, — любезно пояснил мне Руди.

— Я знаю. Надеюсь, посетителей здесь не включают в меню?

— Поэтому я тебе и советовал что-нибудь заказать.

Тяжелая ладонь опустилась на мое плечо и крепко стиснула. Драугр был очень силен, одной рукой он приподнял меня над стулом, а второй вцепился в горло.

— Свежее мясо, — пророкотал он.

— Безрукий драугр! — огрызнулся я.

Двойной косой прищур на потолочную балку прямо над головой гиганта. Злость. Досада. Страх. Скрученные в тугой жгут и брошенные точно в цель. Балка из серого дуба. Слишком хороший материал для построек такого типа, прочный и закаленный соками кладбищенской земли. Глазить такое удовольствие маленькое, но выбора у меня не было.

Балка вздрогнула, но и только. И тут в дело вступил мой телохранитель. Которому, собственно, я и плачу за охрану своего бренного тела и его содержимого. Скрип костей, сопровождавший трансформацию вурдалака, я пропустил. Бронированный монстр подскочил к драугру и рубанул руку, державшую меня за горло. Вопреки моим ожиданиям, костяные лезвия не отрубили ее, а лишь пропахали четыре глубокие борозды. Но этого оказалось достаточно, чтобы мертвяк разжал пальцы, и я рухнул на пол.

Руди прыгнул. В полете он сгруппировался и ударил плечом в грудь гиганта, сбивая его с ног. Драугр покачнулся и взмахнул руками, теряя равновесие. Медленно, словно во сне, громадное тело рухнуло на пол, и от удара вздрогнула вся таверна. Услышав треск сверху, я перекатился в сторону и вскочил на ноги.

— Сдохни, тварь! — выкрикнул я, театральным жестом указывая на лежащего драугра.

Балка, которую я сглазил, не выдержала и раскололась пополам. Острый конец одной из половин рухнул вниз, насквозь пронзая грудь нежити. Наступившая следом мертвая тишина и полные ужаса взгляды, устремленные в мою сторону, стали для меня лучшей наградой за ужасные мгновенья, проведенные в лапе людоеда.

Естественно, все вокруг справедливо решили, что упавшая балка — моих рук дело. Когда шумиха, вызванная нашей потасовкой, улеглась, мы с Руди вернулись за свой столик и просидели там до четырех часов пополудни, напрасно высматривая среди входящих знакомые морды.

— Слушай, ты же завтра вроде как приступаешь к службе? — вурдалак уставился на меня.

— Да, а что?

— Просто пригласи их завтра отметить свое устройство на работу.

— При условии, что у них завтра свободное утро. И если они вообще пьют... Или едят. И станут ли вообще слушать новенького слугу.

— Уверен, что тебе это по плечу. А сейчас нам пора домой...

* * *

Следующим утром я заявился к дому своего нового хозяина. Ему я был нужен после обеда, а сейчас собирался наведаться к Хаззаку. Познакомиться и узнать получше, раз уж мне предстоит работать под его началом. Нашел я его на кухне, где тот устраивал разнос повару. Правда, понять, кто из них кто, мне удалось не сразу.

Громадный мохнатый оборотень в траурном белом халате сжимал в своей мощной лапе половник, словно это было какое-то оружие. А напротив него забавно подпрыгивал невысокий толстячок, почти шарообразной формы — поди догадайся, кто здесь повар, а кто — начальник над всеми слугами.

Хотя, определенный смысл во всем этот был — кому, как не оборотню с его тонким нюхом заниматься готовкой?

— Господин Хаззак? Меня зовут Кей, и я новый слуга нашего господина... — начал я.

— Новенький? Твоя смена начинается после обеда.

— Я знаю, но я просто хотел получше узнать тех, с кем мне предстоит работать рядом. Познакомиться с другими слугами, с телохранителями...

— Зачем? Ты все равно будешь постоянно крутиться возле хозяина, как и его условно живая охрана. Кстати, если ты хочешь их застать в нерабочей обстановке, то можешь поспешить в "Веселого тролля". Бывал там? Не рекомендую показываться там без телохранителя.

— Учту! — выкрикнул я, убегая.

— Вот это рвение, — раздался восхищенный выдох мне в спину.

Я действительно спешил к своему телохранителю. Но вовсе не потому, что решил наведаться в трактир, а потому что настало время приводить в исполнение вторую часть нашего плана, который я назвал до неприличного просто: "проникновение". И просто, и неприлично...

— Так значит, тебя зовут Кей, верно?

Мы стояли в кабинете некроманта Караха. Довольно просторное помещение было завалено бумагами и книгами, а клонящееся к закату солнце окрасило все в золотистые тона.

— Так точно, господин.

— Хорошее имя. Легко запоминается, быстро произносится.

— Я тоже так думаю, господин.

— А тебя никто и не спрашивает. А тебя зовут...

— Руди, господин, — отозвался вурдалак.

— И ты утверждаешь, что мои телохранители сами тебя спровоцировали?

— Ну... Один из них сказал, что от меня плохо пахнет. Второй усомнился в моих умственных способностях. Слово за слово, и мы сцепились...

— С печальным для них обоих итогом, верно?

— Ну... Вы же некромант? Наверняка сможете все исправить. Вы не думайте, я оплачу все расходы. И эту, как ее... Компенсацию!

— Исправить? Ты превратил их в груду костей и тухлого мяса! Да из этого даже голема плоти теперь не собрать. И как это тебе только удалось?

— Ну... Я хороший боец. Зарабатывал уличным боями, а потом был телохранителем у одного вредителя. Суровый был малый.

— Телохранителем, говоришь?

— Именно. Пару раз вытаскивал его из серьезных передряг. Например, однажды от драугра закрыл.

— В общем так. Раз уж эти двое оказались такими никудышными бойцами, что не смогли справиться с тобой, то так им и нужно. А к тебе у меня есть предложение.

— Я весь внимание, мессир, — склонился в уважительном поклоне мой телохранитель.

— Предлагаю тебе занять место этих двоих неудачников. Скоро у меня состоится одно довольно опасное... мероприятие, и мне бы не хотелось ехать туда без усиленной охраны. Жалование будешь получать то же, что и они... За двоих. Что скажешь?

— Это... Это очень щедрое предложение, но мне сперва нужно подумать.

— У тебя есть две минуты, — сухо процедил некромант.

— Я согласен!

— Отлично. Вы, двое. Отыщите Хаззака, пусть покажет вам дом. Жду вас здесь через час, нам предстоит увлекательная прогулка, и мне хотелось бы успеть вернуться до полуночи.

— До полуночи? А куда мы отправляемся, господин?

— Послушай, Кей. Я помню, что ты очень любишь болтать. Так вот — это очень, очень плохое качество. И постарайся избавиться от него прежде, чем мне захочется избавить тебя от языка. Понятно?

— Да, господин.

— Теперь он и мне нравится, — раздался едва слышный шепот Руди.

— Свободны. Жду через два часа.

Мы молча вышли и направились в гостиную, где нас должен был ждать Хаззак.

— Что интересно расскажешь? Как все прошло с теми двумя? — поинтересовался я у вурдалака.

— Я же говорил, что они просто тупое мясо, — отмахнулся тот, — Меня больше волнует предстоящая прогулка. Я так думаю, что он имел в виду какие-то некромантские дела. Интересно, какая роль отводится тебе в его планах?

— Из меня получится очень, очень плохой зомби. Лучше предложи, чем заняться в эти два часа.

— Для начала действительно давай посмотрим дом. А там будет видно.

Управляющий уже ждал нас внизу. Не говоря ни слова, он повел нас смотреть жилище некроманта. Дом как дом. Большой двухэтажный особняк, первый этаж был отведен для прислуги и хозяйственных помещений, а на втором располагались комнаты и кабинеты хозяина. Хаззак что-то сказал про мастерскую и лабораторию в повале, но нам туда соваться было строго запрещено, как и всем прочим слугам и даже телохранителям, кроме Многоликого, который там жил.

Весь обход занял около часа, оставшееся же время мы просто провели в моей комнате. Как оказалось, каждому слуге здесь полагалась крохотная комнатушка, представлявшая собой просто часть большой комнаты, отгороженную перегородкой. Когда же мы поднялись наверх, хозяин, то есть мессир Карах, уже ждал нас.

Он был одет в черный балахон с капюшоном, скрывавшим почти все лицо, а в руках держал какую-то книгу и длинный сверток.

— Вы почти опоздали, — бесстрастно заявил старик, — Ты, — обратился он к Руди и указал на огромную сумку, стоявшую на столе, — бери сумку. Береги ее, как жалкий осколок своей черной души.

— А я? Я тоже могу что-нибудь тащить!

— Вот, это тебе.

В моих руках оказался сверток, с опаской я развернул его, ожидая увидеть посох, но это оказалась... просто лопата!

— А теперь давайте, оба за мной.

Некромант вышел из кабинета и зашагал к лестнице. Недоуменно переглянувшись, мы с Руди последовали за ним. У входа в дом нас ждала карета, запряженная двумя гнилльскими* жеребцами. Полумертвые кони свирепо косились в нашу сторону, но их сдерживали заклятья, наложенные на сбрую. Похоже, наш новый хозяин сильно не бедствует!

Путь до северного кладбища — а ехали мы именно туда — занял около часа. Управлял жеребцами скелет-телохранитель, а мы сидели внутри кареты, вместе с некромантом, который всю дорогу листал книгу. Свой зловещий посох он держал на коленях, следя за тем, чтобы тот все время касался его рук. Руди просто сидел, закрыв глаза, а я всю дорогу таращился в окно, старательно изображая на лице любопытство вперемежку со страхом.

— Приехали, — раздался снаружи голос второго телохранителя.

Карета начала замедлять ход, а когда она остановилась, Карах поднялся и жестом приказал следовать за ним. Скелет же остался возле кареты.

— У меня здесь накопилось несколько дел за неделю. Заказы от городской судейской коллегии, — зачем-то начал пояснять некромант, широко шагая вдоль кладбищенской ограды, — Но я надеюсь, что со всем управлюсь за несколько часов. Лопату не забыл?

— Н-нет, — замешкался я, не сразу сообразив, что он обращается ко мне.

— Ты трижды спотыкался и дважды напоролся на обломки ограды. Не видишь в темноте?

— Нет. А магический свет лишь привлечет внимание.

— Разумно, — согласился колдун, — тогда иди за вурдалаком, след в след.

Сам же Карах никаких неудобств в темноте не испытывал, и шел довольно уверенно, перешагивая через ямы, и посохом раздвигая ветви, которые, пружиня, хлестали меня по лицу. Я пристроился следом за Руди, и идти и впрямь стало легче: теперь он принимал на себя удары веток, но не обращал на них никакого внимания.

— Пришли! — некромант скользнул в дыру, которая зияла в ограде, и позвал нас уже с территории кладбища, — Эй, вы чего мешкаете? Давайте быстрее, пока сторожа не появились с обходом. Не хочется тратить время на возню с бумагами.

Идти по дорожкам среди могил было не в пример легче, к тому же изредка пусть освещали тусклые фонари, принцип размещения которых был мне решительно непонятен. Кладбище оказалось огромным, и мне было жутко, даже не смотря на присутствие рядом мага смерти. Насколько хорош бы он не был, вздумай местная братия восстать из могил разом, и даже ему не поздоровится.

— Стоять! — снова скомандовал Карах, — Ты копай, а ты давай сюда сумку.

— Копать? Я?

— Лопата ведь у тебя? Начнем с самого простого, здесь нужно упокоить одного зомби...

Я взялся за лопату, а колдун принялся рыться в сумке. Минут через десять, когда яма была достаточно глубокой, внизу что-то заскреблось, словно лежавший там мертвец копал мне навстречу.

— Отойди, — приказал маг.

И, словно ожидая этих слов, из полуразрытой могилы взметнулся столб земли, и на поверхность выпрыгнул зомби. У него не хватало одной руки, глаза, на шее чернел след от веревки, а в груди зияла огромная дыра. Мертвец огляделся по сторонам.

— Ты? — остановился он взгляд на некроманте, и его зрачок расширился, — Опять?

— Такая у меня работа, — пожал Карах плечами, — Сегодня я тебя упокою, а завтра снова подниму, для приведения приговора в действие.

Отчаянно заверещав, оживший мертвец довольно резво бросился к колдуну, выставив вперед когти, но тот оказался на удивление проворен для своего возраста, и отскочил назад, ударив посохом наотмашь. Там, где черное дерево коснулось мертвой плоти, та задымилась, и зомби завопил от боли.

— Нужна помощь, хозяин? — вмешался Руди.

— Подержи его.

Сильнейшим ударом вурдалак сбил мертвеца на землю и пригвоздил к ней, пронзив грудь своими жуткими лезвиями. Тот отчаянно дергал ногами и руками, но безрезультатно.

— Доминус аз амандус, дориме ми тантас... — забормотал некромант слова заклинания.

Обреченный зомби притих, и через пять минут все было кончено. Неподвижные останки Карах ударом ноги скинул назад в яму.

— Закапывай, — приказал он.

Пока я выполнял эту грязную работу, маг сидел на соседнем надгробье, отдыхая.

— Господин, вы сказали, что завтра его снова поднимут. Что это значит?

— Его звали Рон Каргал. Известный преступник, приговоренный к шестикратной посмертной казни. Обычно в таких случаях после приведения очередного приговора в исполнение, спустя недельный срок, мертвеца понимают, чтобы снова казнить. Но Каргал каким-то образом ухитряется восставать уже через день после исполнения приговора. Для того, чтобы полностью соблюсти протокол, его приходится снова упокаивать за сутки до следующей казни, а потом поднимать. Что-то связанное с письменной отчетностью — я толком не разбирался. Платят, и ладно.

— Ничего не понимаю.

— Я тоже. Ладно, пошли дальше, мертвецы нас ждать не будут.

Лично я считал иначе, но, взвалив потяжелевшую лопату на плечо, побрел следом.

Провозились мы до самой полуночи. Я по приказу некроманта выкапывал и закапывал тела, Руди рубил и кромсал, ну а сам колдун проводил весьма зловещие ритуалы над поднятыми мертвецами. Допрашивал драугра, применяя для этого пыточные инструменты самого жуткого вида из чистого серебра. Просил переписать завещание свеженького покойника, тыча в его расплющенное чем-то тяжелым лицо решением суда. Сжигал отчаянно вопящего упыря, предварительно уложив его в вычерченную свежей кровью пентаграмму. Костяной пилой отпиливал руку висельнику, вскрыв для этого свежую могилу.

"А это мне вместо премии. Ему рука все равно уже без надобности", — ухмыльнулся он, аккуратно заворачивая отпиленную кисть в мешочек, вышитый рунами.

В общем, время мы проводили весело и разнообразно. Но все наше веселье как молитвой сняло, когда мы вернулись к карете. Вместо нее нас встретила лишь груда обломков, да теперь уже окончательно сдохшие лошади, туши которых были исполосованы чем-то острым. От скелета-телохранителя остался только расколотый пополам череп...

Глава 20. Стук костей

— Мать моя могила! — выдохнул Руди.

Мы с некромантом промолчали. Он — потому что внимательно разглядывал следы на лошадиных телах, склонившись над ними, ну а у меня просто дыхание перехватило от страха.

— Плохо дело, — едва слышно пробормотал колдун.

— Мы в опасности? Кто это сделал? — наконец-то обрел я дар речи.

— Топать пешком до города мне решительно не хочется, — не обращая на меня внимая, бормотал Карах, проводя рукою по рваным ранам. Крови не было.

Позади раздался противный скрип. Некромант обернулся, и зрачки его расширились от удивления. Да уж, покрытый костяной броней вурдалак действительно, зрелище еще то. Впрочем, я к нему уже привык, но специально для своего "хозяина" изобразил страх.

— В общем так, — колдун распрямился и отряхнул ладони, — Нужно найти сторожей и рассказать им, что в округе появился могильщик. И попросить у них телегу. Наверняка у них отыщется пара штук, чтобы покойников возить.

— Мы как бы еще живы, — вяло попытался отшутиться я, — А что за могильщик? Оно опасно?

— Могильщик, грайвер, костяной демон... У этой твари много названий. Чтобы сделать такого нужно немало сил, а чтобы справиться с ним — еще больше.

— Оно искусственное?

— Теоретически, мог и сам вызреть, но здесь нет общих могил, где были бы свалены звериные и человеческие кости, да и за кладбищем постоянно следят и проверяют, кто где может восстать. К появлению этого могильщика явно приложил руку кто-то из моих коллег. Странно, в магистратуре этого года у нас нет магов смерти, значит, это не дипломная работа... Да и студиозы должны подчищать за собой такие вещи...

— И что мы будем делать?

— Мы? Я уже сказал — искать телегу.

— И не станем выслеживать этого... демона?

— Мне за это не платят... Пока что, — ухмыльнулся старик и зашагал вдоль забора.

Ворота, ведущие на кладбище, мы отыскали минут через пять. Здесь было намного больше света, и я чувствовал себя увереннее. До тех пор, пока не услышал далеко позади шаги, причем, сразу нескольких человек... Или существ? Рассказывать об этом остальным не стал — засмеют.

Хижину, в которой жил кладбищенский сторож, мы нашли почти сразу. Небольшой домишко с крышей из чистого железа, окна которого тускло освещали окрестности. Дойдя до двери, мессир Карах замер и прислушался.

— Живей, дохлые клячи! — закричал он, и шаги, которые я слышал, стали приближаться.

Обернувшись, я едва не закричал: за нами, неуверенно переставляя копыта, шагали дохлые жеребцы. При каждом шаге края их ран то расходились, то снова смыкались. И когда только колдун успел их поднять? Впрочем, а чего еще я ожидал от некроманта? Не нас же с Руди он собирался в телегу запрягать, в самом деле?

Дождавшись, пока подойдут поднятые скакуны, колдун кивнул Руди, и тот бесшумно скользнул в приоткрытую дверь, разведать обстановку внутри.

Я зябко поежился и осмотрелся. Вздрогнул, столкнувшись со взглядом остекленевших глаз жеребца и подвинулся поближе к Караху.

— А что они теперь будут есть? — поинтересовался я у него.

— Не волнуйся. Здесь для них еды предостаточно.

— Могилы?

— Кладбищенская трава. Послушай, ты же был слугой у некроманта. Откуда столько глупых вопросов?

— Разве я говорил, что он был именно некромант?

— Нет, — признал колдун, после недолгого размышления.

— А эта тварь... Ну, костяной демон, она может на нас напасть?

— Разумеется. Но я его почувствую.

— Он действительно так опасен?

— Для меня — нет, — отрезал старик и повернулся к хижине, — Ну что там?!

Дверь со скрипом открылась. Вурдалак вышел, неся на руках чье-то тело. Осторожно положил его перед некромантом и отошел в сторону.

— Ага. Значит, грайвер и до него добрался, — только и сказал тот.

Я присмотрелся. Лежащее на земле тело было похоже на изломанную куклу. Конечности его изгибались под неестественными углами, а на шее зияла открытая рана.

— Связки повреждены, говорить не сможет, — с сожалением произнес маг.

— Говорить? Да он же дох... — начал было я, но потом вспомнил, с кем имею дело, — Ну, он сможет кивать. Отвечать "да" или "нет" на наши вопросы. С привидениями так можно общаться.

— Толково!

Не мешкая, Карах принялся за дело. Вытащил из своей сумки жаровню, порошок из толченых костей, несколько свечей из человечьего жира и прочие необходимые и не менее жуткие вещи. И уже через пару минут поднятый мертвец кивал в ответ на задаваемые вопросы, не сводя взгляда с кончика посоха некроманта.

По всему выходило, что двое неизвестных привезли тварь в фургоне. От первой атаки чудовища смотрителя уберег амулет, и он успел спрятаться в доме, стены и двери которого закляты от всяческой нежити. Но не крыша, через которую могильщик и добрался до смотрителя. Огромную дыру в крыше мы нашли чуть позже.

— Прекрасно! — потер Карах ладони, упокоив смотрителя.

— По кладбищу бродит чудовище, а вы радуетесь? Да еще и эти двое — дело пахнет большими неприятностями.

— Дело пахнет тысячей лунаров, если мы успеем первыми заявить о появлении могильщика. Тогда городские власти должны будут вынуждены меня нанять для ее устранения.

— Я за телегой! — бросился я в сторону приземистого сарая, примыкающего к хижине, но тут же испуганно замер на месте, вспомнив про скрывающуюся в темноте тварь.

— Дар халла армикус морэ! — некромант вскинул посох, и вокруг каждого из нас появилось легкое марево, слово это сама тьма сгустилась, едва касаясь наших тел.

— Доспех Тьмы. Выдержит пару ударов грайвера, — пояснил колдун, — Он сейчас бродит на западном конце кладбища, так что давайте поторопимся, пока он нас не почуял.

Запрягать лошадей мне приходилось и раньше, хотя ведьмы на них не ездили, предпочитая коз. Но Калеб научили меня обращаться и с седлом, и с тележной упряжью, так что управился я довольно быстро, подгоняемый мыслями о кошмарной твари, бродящей где-то во тьме.

— Н-но, мертвые! — взялся за поводья колдун, направляя лошадей к выезду с кладбища. И в этот момент грайвер напал...

* * *

— Так вы говорите, что привезли могильщика, именуемого также грайвером? — призрак, исполнявший роль приемщика в Бестируме*, покосился на мессира Караха.

— Живого, — подтвердил тот, — А также задранных им лошадей, моего телохранителя и смотрителя кладбища. Свирепая тварь попалась, на хороших костях взращенная. Хотите посмотреть?

— Нет-нет, я вам верю. А от меня вам что нужно?

— Как что? — удивился некромант, — Принять заявление и монстра, освидетельствовать и выплатить причитающееся вознаграждение.

— Простите, но у нас нет ни заказов на могильщиков, ни заявок на уничтожение опасных особей. Откуда мне знать, может, вы его сами и собрали?

— То есть, вы отказываетесь его забрать, и заплатить мне за поимку?

— Именно так.

— Хорошо, тогда я его отпускаю...

— Что?! — призрак выглядел сильно удивленным и даже напуганным.

— Поймите меня правильно. Я старый больной некромант, и мне стоит огромных усилий сдерживать эту тварь. Раз вам она не нужно, то мне и подавно. Руди, подставь плечо, мне тяжело держаться на ногах. Слишком ослаб...

Ну конечно! Выдел я этого "старого больного некроманта" в деле! Он уложил тварь и даже не запыхался, словно ежедневно проделывает это вместо зарядки!

...Нападающий грайвер атаковал Руди, правильно выбрав самую легкую добычу, я-то стоял возле мессира Караха. Наложенный магом Доспех Тьмы от удара лопнул, словно мыльный пузырь, но свою роль выполнил, защитив вурдалака от страшных когтей.

Монстр был отдаленно похож на громадного волка, только с неестественно широкой грудью и плоским широким хвостом. Передние лапы его были длинными и заканчивались мощными когтями, напоминая лопаты — как у крота. Ну и, разумеется, тварь состояла из одних лишь костей, причем часть из них была пожелтевшей от времени, а часть — беленькие, словно их только что извлекли из тела. Я узнал несколько человеческих костей, но были там и кости животных — все вперемешку

— Прочь! — выкрикнул некромант и ударил посохом наотмашь.

Несмотря на то, что его и могильщика разделял добрый десяток шагов, костяной монстр отлетел в сторону, словно удар пришелся ему в бок.

Руди быстро вскочил на ноги и бросился к нам, но не прятаться за спину мага, а наоборот, прикрывая его своим телом. Тварь тоже поднялась на лапы и прижалась к земле, изготавливаясь к прыжку. Некромант перехватил посох двумя руками, вурдалак выставил перед собою скрещенные лезвия, а я... А я подобрал с земли ветку и поджег ее несложным заклинанием. Поднял повыше, освещая пространство вокруг. Похоже, грайверу это не понравилось, он коротко рыкнул и немного сдвинулся назад, стараясь выйти из освещенного круга.

— Три шага. Мне нужно, чтобы он приблизился на три шага, — прошептал старик.

И Руди тут же бросился навстречу монстру. Не добежав нескольких шагов, он резко остановился, швырнул неведомо когда оказавшийся в его руке камень прямо в лоб твари и побежал назад, к нам.

Возмущенный столь наглой выходкой могильщик рванул за ним следом. Я мысленно очертил на земле линию в трех шагах от некроманта. Да с такого расстояния тварь до него с легкостью дотянется! И в этот момент, почти добежав до этой "черты", Руди упал на землю и покатился назад, прямо в ноги изготовившегося к прыжку чудовища.

Грайвер запнулся о неожиданное препятствие и рухнул прямо под ноги некроманту. И маг тот час же обрушил на монстра град ударов, яростно молотя его своим посохом. Похоже, прикосновения посоха были крайне болезненны для твари, она пыталась прикрыться лапами и взвизгивала при каждом попадании. Старик бегал вокруг, нападая с разных сторон и не давая могильщику опомниться. Я, было, шагнул вперед с пылающей веткой в руках, но меня остановил гневный окрик колдуна.

— Не приближаться! Никому!

Наконец, отскочив от визжащей твари, мессир Карах перехватил посох у самой верхушки и вонзил его острым концом в землю, выкрикивая какое-то заклинание. И тут же прямо под монстром из земли полезли... руки! Мертвые, покрытые гниющей плотью руки! Они крепко ухватили могильщика за лапы, не позволяя ему сдвинуться с места.

— Руби ему конечности, — скомандовал запыхавшийся некромант Руди.

Ударила кость о кость, и несколькими сильными ударами вурдалак перебил твари лапы, тут же пинками отбрасывая их в стороны.

Потом некромант каким-то заклинанием связал грайверу пасть и по воздуху перенес его в повозку — точно так же, как он дотащил своего спящего приятеля до бассейна когда-то в бане. И уже через пару часов поднятые колдуном жеребцы дотащили покойницкую телегу до здания Бестирума...

— Подождите! — в голосе призрака звучало отчаяние. Еще бы, за разгуливающего по городу могильщика его по протоплазме не погладят! — Пожалуй, я смогу оформить заявление задним числом.

— Меня устраивает, — некромант вернулся к регистрационному столу, — меня зовут мессир Карах.

— Итак, мессир, сейчас я принесу вашу тысячу...

— Не понял. Тысяча — это за мертвого могильщика, а за живого вознаграждение вдвое выше!

— Предлагаю остановиться на пятнадцати сотнях лунаров. Я и так иду на служебное нарушение.

— Годится, — сжалился над призраком некромант, — только чтобы полновесным золотом. Мне иногда приходится иметь дело и со светлыми.

— Как мессиру будет угодно, — не стал спорить тот.

Призрак вышел из комнаты, пройдя прямо через стену, а через некоторое время в дверь вошел мальчишка-зомби, который нес на вытянутых руках поднос с туго набитым кошелем. Некромант довольно хмыкнул — прикосновение золота для умертвий болезненно, и, вздумай мальчишка стащить хотя бы монетку, лишился бы пары пальцев. Неторопливо пересчитав золото, Карах довольно кивнул появившемуся призраку и вышел. Мы с Руди последовали за ним...

Маг отпустил нас, не дожидаясь утра, и мы поспешили вернуться в "Бюро", давно ставшее моим домом. Вурдалак разогнал нескольких просителей, убедившись в их неплатежеспособности, и мы с удовольствием завалились в кровати, обмениваясь впечатлениями, прежде чем отойти ко сну.

— Ну и как тебе наш хозяин? — поинтересовался я.

— Впечатляет. Видал, как он хлестал ту тварь? Он в прекрасной форме не только для своего возраста, и не боится лезть первым в драку. Похоже, он вообще ничего не боится!

— Да, старик полон сюрпризов. Не ожидал него такой прыти. Опять же, маг не из последних...

— И платит втрое больше. Представляю, сколько он заработал за одну эту ночь!

— Не понял.. Ты что это — хозяина сменить удумал? И вообще, здесь я должен о деньгах думать, а не ты. А твоя задача охранять мое тело.

— От кого — от пауков? — отмахнулся Руди. — Не бойся, я хозяев на переправе не меняю. Пока ты платишь — я работаю. Да и с тобой весело. Никогда не знаешь, где окажешься, и с кем. Демонессы, вампиры, некроманты...

— Тюрьма, кладбище, каменоломни... — угрюмо продолжил я список. — А вот я бы к нему в ученики пошел. Жаль только, что даром не вышел. Ладно, давай спать. Мне бы хотелось еще успеть на рынок заглянуть перед работой, прикупить кое-чего для бала.

— Чеснок, осина, святая вода?

— Для начала хотя бы маскарадный костюм.

— Давай ты оденешься в вурдалака, а я в человека? — предложил Руди.

— Агр-хр-мня... — отозвался уже уснувший я...

* * *

Разумеется, пройтись по рынку мы не успели — итак пришлось бежать сломя голову, чтобы успеть вовремя предстать перед нашим хозяином, даже пообедать не успели. А с учетом того, что мы также остались без завтрака, перед мессиром Карахом предстал слаженный квартет из меня, Руди и наших протестующих желудков, постоянно вмешивающихся в беседу.

— Итак, вы, двое... — некромант сидел в глубоком кресле и рассеяно поглаживал посох, лежащий у него на коленях, — вчера вы доказали, что я еще не разучился разбираться в людях... и нелюдях.

— Рады стараться, господин! — выпалил я, стараясь заглушить бурчание в животе. Маг нахмурился и пристально уставился на меня.

— Я приглашен на одно мероприятие, которое состоится через несколько дней в замке герцога Мергейла. Если это вам ни о чем не говорит, то поясняю: герцог — представитель одного из самых древних и влиятельных кланов вампиров.

— Вампиров? Это те, которые пьют кровь? — вспомнил я о своей роли болтливого слуги.

— Это те, которые владеют третью земель к западу и охраняют западный участок Стены! И мне не хотелось бы отправляться туда всего лишь с парой телохранителей и без слуги, способного носить мой посох. Все же, это бал-маскарад, а не деловая встреча, и я рассчитываю хорошенько повеселиться.

Мы с Руди недоуменно переглянулись. Этот старик, разменявший не один век, отправлялся на маскарад, чтобы развлечься? Впрочем, сегодняшняя ночь тоже была вполне веселой.

— Ты! — ткнул он пальцем, — Я видел, как ты зажег ветку. Тебя кто-нибудь обучал магии?

— Моя бабушка была ведьмой, и показала пару трюков, — смирено опустив взгляд, пробормотал я. О том, что таких "бабушек" был с десяток, а обучали меня годами, как ведьму, предпочел умолчать.

— Понятно... В общем, я вас обоих беру с собой. Но сперва ты пройдешь инициацию.

— Чего? — переспросил я, не забыв удивленно открыть рот.

— Через десять минут жду тебя в своей лаборатории. Познакомлю вас с М'харом, — он снова погладил свой посох, встал и направился к выходу.

— А я? — подал голос Руди.

— Отыщи Хаззака. Оружие и доспехи, как я понял, тебе не нужны, так что возьми у него амулеты.

Некромант вышел. Пожав плечами, я последовал за ним.

Спросив у слуг дорогу к лаборатории, я отыскал узкую лестницу, ведущую вниз, и начал осторожно спускаться по ней. Здесь было темно, а потому каждую ступеньку приходилось нащупывать ногой. И тут вспыхнул свет. Точнее, мне так показалось, потому что от внезапного удара сбоку голова взорвалась от боли, а яркие вспышки почти ослепили меня, прежде чем я потерял сознание. Опять...

Глава 21. Посох и удавка.

Очнулся я в лежачем положении. Глаза закрыты, но сквозь веки пробивался слепящий свет, так что я решил пока глаз не открывать. Судя по звукам, вокруг никого не было, а вот если слуху не доверять, то... Рядом кто-то определенно был, и настороженно наблюдал за мною. Я еще не понял, откуда мне это было известно, как и то, что неизвестный находится именно справа от меня. От него словно исходили вполне ощутимые потоки эмоций. Неодобрение. Настороженность. Любопытство.

Я все же рискнул повернуть голову вправо и осторожно приоткрыть один глаз. Света в помещении было более чем достаточно, но никого увидеть мне не удалось, словно незнакомец знал, что я смотрю на него, и спрятался. Но мои ощущения ничуть не изменились. Кто-то по-прежнему не сводил с меня взгляда, причем там, откуда я его чувствовал, не было никого. Дощатая стена. Заваленный всяким барахлом стол. Стул, накрытый белой тканью, на которой ярко выделялся черный некромантский посох. Посох! Я готов был поклясться, что когда мой взгляд упал на него, ощущение неприязни усилилось.

— Здесь есть кто-нибудь?! — выкрикнул я в пустоту, но никто не отозвался.

А посох, тем временем, манил, притягивал, и я постоянно ловил себя на мысли, что мой взгляд постоянно натыкается на него, куда бы я не пытался посмотреть. Что за священство?

Наконец, я набрался решимости и попытался принять сидячее положение, но удалось это не сразу: меня мутило и пошатывало, словно после хорошей попойки. Странно, но голова не болела, хотя я был готов поклясться, что кто-то хорошенько по ней приложился, прежде чем я потерял сознание.

— Но еще страннее, что посох лежит здесь, а его хозяина нет поблизости, — пробормотал я, — Он ведь собирался провернуть какой-то ритуал, чтобы связать...

И тут словно что-то щелкнуло, и все картинки головоломки встали на места. Проклятый колдун уже провел свой проклятый ритуал, и эти проклятые ощущения вызывает его проклятый посох!

Ощущения изменились, словно... словно посох смеялся надо мною! Или как там его называл некромант? "М'хар" — имя тут же всплыло в памяти, хотя я был готов поклясться, что даже не расслышал, как Карах произносил его.

— Ну здравствуй, М'хар. Кажется, теперь я буду таскать тебя. Надеюсь, ты не слишком тяжелый.

Разумеется, посох не отозвался.

— Возьми его! — раздался со стороны входа в лабораторию голос некроманта. От неожиданности я вздрогнул: колдун вошел совершенно бесшумно.

С трудом встав на затекшие ноги, я шагнул вперед, едва удерживая равновесие, и ухватился за посох, словно он был спасительной соломинкой. Тот отреагировал раздраженным шипением — на уровне все тех же моих странных ощущений — но от этого прикосновения по моему телу разлилась теплая волна, и одеревенелость в затекших мышцах начала уходить.

— Он не особенно любит чужаков. Надеюсь, что вы с ним не подружитесь, — снова заговорил Карах. — Теперь и отныне тебе дозволено прикасаться к М'хару. Но не думай, что это делает тебя в чем-то особенным. Ты просто носильщик.

— Оно... Он живой? Из чего он сделан?

— А разве тебя это должно касаться? Не задавай лишних вопросов, и тогда ты не получишь ненужных тебе ответов. Все, что ты должен знать о посохе, ты узнаешь со временем. Или не узнаешь... Кстати, предыдущего носителя во время первого знакомства он ужалил.

Я едва не отшвырнул черный посох в сторону, словно ядовитую змею, но тот прилип к моим ладоням. Да и, если честно, почему-то вовсе не хотелось с ним расставаться.

— Через пять минут жду тебя наверху. Вместе с М'харом. И кстати. Нигде, никогда и н за что не оставляй его, а еще лучше, вообще не выпускай из рук. Чтобы не случилось. За сохранность посоха ты теперь отвечаешь своей душой.

Маг вышел, а я решил получше рассмотреть посох.

Он был длинный, и поставленный на пол доставал мне до плеча, но весил не так много, как можно было ожидать. Изготовлен посох был из черного шершавого материала, который с равным успехом мог быть деревом или костью. Расширяющийся к верхушке, он превращался в переплетение двух змеиных тел, которое оканчивалось одной головой. Это была кобра с распахнутым капюшоном, глаза которой заменяли два желтых камня. Пасть ее была открыта, словно готовая ужалить неведомого противника.

— Ну что ж, М'хар, будем знакомы. Меня зовут Кей. И теперь я буду таскать тебя за этим грозным стариканом.

Не знаю, какой реакции я ожидал. Ощущение постороннего присутствия покинуло меня, и посох теперь казался простой безжизненной деревяшкой.

— Ну и цербер с тобой.

Идти по лестнице с посохом в руках было неудобно, и я решил придумать какой-нибудь способ носить его, оставив руки свободными. Но это потом, а пока...

— Кей! Где ты пропадал? — налетел на меня Руди.

— В лаборатории, ты же сам слышал.

— Все два дня?

— Два дня?!

Ноги вдруг сделались ватными. Ни жажды, ни чувства голода я не испытывал, но зато теперь стало понятно, почему мне так тяжело было двигаться поначалу.

— Ну да. Я спрашивал у слуг и у Кастаниэля, но они ничем не могли помочь.

— Кастаниэль?

— Так зовут второго скелета, телохранителя нашего хозяина. Он бывший мечник. По молодости продал душу за умение владеть мечом, а когда в очередном сражении нашелся мастер искуснее, то, как и положено, попал сюда, за Стену.

— Ну надо же, а я думал, искуснее "продавших душу" по ту сторону никого нет.

— Как он объяснил, Тьме тогда понадобились новые воины, и его срубил Жнец.

Факелы на стенах затрепетали, а тени в углах сгустились при упоминании этих жутких существ.

— Ладно, потом поболтаем, — вспомнил вдруг я, — меня хозяин ждет.

— Меня тоже. Пошли вместе. Кстати, поздравляю, — кивнул он на посох.

— Не уверен, что есть с чем. Идем!

Некромант традиционно ждал нас в своем приемном кабинете. Едва я вошел в дверь, он хлопнул в ладоши, и посох, вырвавшись из моих рук, перелетел к нему.

— Ну как, вы успели подружиться? — сухо поинтересовался он. — Впрочем, мне плевать. Сейчас подойдет Касс, и мы начнем.

Едва он договорил, дверь снова натужно скрипнула тем самым хорошо поставленным звуком, который никогда не получается случайно и производит сильный эффект на впечатлительных людей. Чтобы добиться такого скрипа, нужно нанять специального мастера или воспользоваться услугами крошки-скрипача, мелкого беса, живущего в щелях запорных механизмов.

— Я здесь, хозяин, — пророкотал вошедший скелет. Он был одет в новенькие доспехи, а на боку его висел меч.

— Завтра на закате мы отправляемся в замок герцога Мергейла. С собой я беру пятерых слуг, включая моего нового носильщика посоха, и двоих телохранителей, вас, — указал он на Руди и Кастаниэля, — правда, телохранителей должно было быть четверо, но троих мы потеряли, — при этих словах он пристально посмотрел на вурдалака.

— То есть, мы едем к вампирам? — уточнил я.

— Очередной глупый вопрос, ответ на который я уже давал неоднократно. У кого-нибудь еще есть глупые вопросы?

Ответом ему была тишина.

— Вот и прекрасно. Кей, ты один остался без снаряжения. Вурдалак отведет тебя к Хаззаку, пусть тот подберет для тебя несколько амулетов. До завтра вы все свободны, а за мной присмотрит Малыш. Отдыхайте. Предупреждаю сразу — с собой не брать никаких осиновых кольев, чеснока и прочего мусора, который может оскорбить наших хозяев.

— Или испортить наш вкус, — пробормотал я.

— У меня сегодня в Некроситете практикум по трупономике, студиозы будут учиться ревенантам рты зашивать. Не хочешь со мной прогуляться? — негромко и даже ласково поинтересовался Карах.

Я закрыл рот и отрицательно мотнул головой.

— Ты подумай. Ладно, а теперь брысь все отсюда. И не вздумайте завтра опоздать!

Он отвернулся, давая понять, что прием закончен. Мы вышли, и я ткнул Руди в бок.

— Эй! А что за Малыш?

— Так хозяин называет Многоликого. Ту громадную тварь с кучей рук и морд по всему телу.

Из коридора "выкатился" толстячок-управляющий:

— Где ты ходишь? Я тебя уже давно жду! — проворчал он и ухватил меня за руку, — Идем со мной.

Хаззак привел меня в какую-то каморку, где на многочисленных полках стояли коробочки, ящички и шкатулки. Вокруг не было ни пылинки, а рядом с каждым предметом лежала табличка с вырезанными на ней символами.

Управляющий принялся носиться туда-сюда, хватая разные коробочки и тут же ставя их на место. Некоторые он открывал и доставал из них какие-то предметы, складывая их на столик. С того места, где я стоял было плохо видно, что именно он выбрал. Наконец, закончив, Хаззак повернулся ко мне.

— Вот. Эти амулеты ты должен всегда таскать при себе. Страх-камень, — прокомментировал он, протягивая мне круглый камень размером с голубиное яйцо, небесно голубого цвета.

— Зачем он мне? Швыряться в вампиров?

— Суешь в рот, смачиваешь слюной, и твой голос начинает нагонять страх. Правда, не всем тварям ведомо это чувство, так что думай, прежде чем его использовать. Вот. Змеезуб.

Вторым амулетом был длинный клык на веревочке, с выгравированной на нем змеей.

— Ослабляет действие любых ядов. Если вдруг что, то умрешь не сразу, а сперва помучаешься, — ухмыльнулся он, мигом напомнив своего хозяина, Караха.

— Запомню, — я взял амулет и сразу повесил его на шею.

— Хозяин не думает, что вампиры осмелятся тронуть его слуг. Но на всякий случай приказал дать вот это...

В мою ладонь легла фигурка летучей мыши с распахнутыми крыльями.

— Что это?

— Слыхал о магии подобий? Вредительские куклы, гомункулы, глиняные человечки?

Я утвердительно кивнул. Иногда ведьмы занимаются и таким чародействам, но меня этому не учили. Слишком опасная и серьезная магия для такого несерьезного человека, как я. Большой мастерицей в изготовлении тряпичных кукол у нас была тетушка Питония. Изготовленных ей куколок можно было использовать как для наложения порчи, так и для исцеления — довольно редкий дар!

— Сделана собственноручно нашим хозяином из кости настоящего вампира! Между прочим, еще живого, — прошептал мне на ухо Хаззак, встав на цыпочки.

— И что мне с ней делать? Иголками тыкать? Или приказы отдавать?

— А разве ты колдун? Или кукловод? Или некромант? Если вдруг на тебя навалится один из кровососов, постарайся его оцарапать. Тогда хозяин будет знать, с кого требовать плату за своего слугу.

Я судорожно сглотнул. Да уж, хороши перспективы. Впрочем, даже такая забота со стороны бесчувственного старика подкупала. Управляющий вытолкал меня из комнатушки и загремел связкой ключей.

— Это все?

— Да. Свою метку господин поставил, пока ты валялся без чувств, так что можешь быть свободен.

— Метку? Какую еще метку! — закричал я, но Хаззак удалялся по коридору, не оборачиваясь.

С Руди мы встретились на нашем месте — через два квартала от особняка Караха — и направились к себе домой. Нужно было припрятать все ценное и хорошенько все запереть перед отъездом.

— Ты тоже получил такие побрякушки? — спросил я его.

— Нет, у меня немного другое... Защитный амулет и веревка-самодавка. Ну и какая-то татуировка, чтобы меня не мог упокоить другой некромант, а наш хозяин всегда знал, где я нахожусь.

Вурдалак приподнял край рубахи, демонстрируя рисунок на груди, со стороны сердца. Я расстегнул пуговицы и посмотрел на свою грудь. Там была точно такая же татуировка, как и у Руди.

— Инквизитор меня благослови, — выругался я, — Ну и как нам теперь следить за этим кровососом, если старик будет знать обо всех наших перемещениях?

— Понятия не имею. Это ты у нас вредитель, ты и думай. А у меня мозги давно черви сожрали, — ободряюще похлопал меня по плечу мой телохранитель.

А возле дома нас ждал сюрприз. У самой двери лежало бесчувственное тело. Над ним о чем-то переговаривались двое громил, которых я уже имел несчастье лицезреть однажды. Заметив нас, один из них стукнул приятеля в плечо, указывая в нашу сторону. Я присмотрелся. На земле валялся зомби, ну а встречали нас, соответственно, оборотень и человек,

— Эй, вредитель, что твоя проклятая дверь сотворила с Рырглу? Мы просто пришли поговорить и узнать, собрал ли ты деньги.

— Поговорить? А мне кажется, что кое-кто тут пытался вскрыть мой дом! — указал я на оплавленные отмычки в руке лежащего зомби.

— Мы думали, ты заперся и не хочешь с нами разговаривать.

— Если я не ошибаюсь, то две недели еще не истекли.

— У нас сменилось руководство и правила, — пожал плечами главарь, — И лучше тебе прямо сейчас заплатить по-хорошему, иначе...

Я замер и высыпал назад в кошель приготовленные монеты. Угрожать мне, вредителю? В присутствии моего телохранителя?

— И своим цепным мертвяком можешь меня не пугать. И на него управу найдем.

Вымогатель свистнул, и из тени дома вышла фигура, закутанная в черный переливающийся при каждом движении шелк.

— Жрец Морту! — испуганно выдохнул я.

Эти слуги одного их темнейших богов были способны вселить страх даже в бесчувственные сердца низшей нежити. Потому что Морту, бог разложения и гнили, даровал им особую власть мертвой плотью, благодаря чему темные жрецы упокаивали кладбища не хуже опытного некроманта, одними лишь молитвами, и почти не уступая на этом поприще священникам Светлой стороны. Правда, после так называемого прикосновения Морту мертвецы не возвращались в свои могилы, а превращались в кучи смердящей и безжизненной слизи.

Лицо жреца было скрыто клубящейся перед ним тьмой. Как я слышал, они делали так, потому что их лица представляли собой кошмарное зрелище: непрерывно разлагающаяся плоть, которой коснулся сам Морту. Помеченные этим богом навсегда утрачивали человеческий облик и внешне, и внутри.

— Властью, данной мне Владыкой Морту... — начал молитву жрец, указывая затянутым в черный шелк пальцем на вурдалака.

Руди пошатнулся, словно от удара. Лицо его исказила жуткая гримаса, а рубаха на груди задымилась. Я ждал, когда же он выпустит свои смертоносные когти-лезвия, но тот медлил. А я ничем не мог помочь: жрец находился под защитой одного из сильнейших богов, и мои проклятья ему — что мертвому горчичник. Разве что по темечку его пристукнуть, но за мной пристально следили два головореза, не упуская из виду ни одного жеста.

— Сдохни! — прохрипел вурдалак, срывая что-то со своего пояса и бросая в служителя Морту.

Тот вдруг схватился за шею, словно задыхался. Руди прыгнул, одним махом преодолев разделявшее их расстояние, и всем своим весом обрушился на жреца, подминая его под себя и ломая, словно соломенную куклу. Выпустив лезвия, вурдалак одним ударом снес голову темному и отскочил.

Лежавшее тело вдруг задымилось и начало таять, покрывшись густым зеленым дымом. Мы все шагнули назад, стараясь не дышать — чтобы это ни было, лучше было держаться от него подальше. Через пару минут все было кончено, и на земле остались лежать лишь изодранные лохмотья. С головой произошло то же самое.

— Еще жрецы в запасе есть? — деловито поинтересовался я. Ошарашенный главарь отрицательно мотнул головой, — Тогда убирайтесь вон, и прихватите свою падаль. Деньги будут в конце месяца, за все положенное время. Чем реже я буду видеть ваши мерзкие рожи, тем лучше будет для вас. Ясно?

Когда они убрались, унося с собою тело зомби, Руди подошел к останкам темного жреца и что-то подобрал с земли.

— Что это?

— Я тебе о ней говорил. Это веревка-самодавка, которую дал мне Хаззак. Она обвивается вокруг шеи и душит. Надо же, какая полезная оказалась вещица.

— Ага. Зато мне он всякого хлама насовал. Лучше объясни, как ты ухитрился устоять против жреца Морту, если должен был превратиться в кучу гниющего мяса от одного его взгляда?

Вместо ответа вурдалак содрал с себя остатки сгоревшей рубахи. Магическая татуировка на его груди теперь была больше похожа на рану от сильнейшего ожога.

— Мать моя могила, — прошептал Руди.

А я пообещал, что больше никогда не буду испытывать терпение мессира Караха...

Глава 22. Замок вампиров

Как показал печальный опыт Рырглу, мой дом, а точнее, замок на двери, вполне мог постоять за себя. Правда, оставались еще и окна, но мастер-кузнец что-то говорил о том, что запоры на них тоже связаны с замком — чтобы он не имел в виду, но всякие мерзкие насекомые избегали даже открытых окон, сворачивая прямо на лету, чтобы в них не угодить. Оставалось надеяться, что ворам тоже будет не так просто в них проникнуть. Когда разбогатею, непременно верну мастеру двойную стоимость этого шедевра.

Собственно, особо ценных вещей в доме не было: деньги по настоятельному совету Руди я давно определил в подходящий банк, а прочего хозяйства еще не успел нажить. В общем, сборы отняли всего пару часов, после чего мы наведались сначала к Кобритте, а потом на рынок.

Ведьма первым делом попросила посмотреть на наши амулеты и татуировки. Восхищено поцокав языком, она лишь покачала головой: такая магия ей оказалась не по зубам.

— Знаешь, а тебе идет, — жарко прошептала она, поглаживая мою грудь в том месте, где был нанесен рисунок.

Ее флирт казался неуклюжим и даже смешным в сравнении с тем, что обрушивала на меня вирра Кориана. Тем не менее, чтобы не расстраивать почти вековую ведьму со внешностью роковой красотки, я быстро закончил наговор, который начал еще перед ее жилищем, и прикрылся "ледяным домом". Это одновременно и обидело ее, и польстило.

— Так ты говоришь, что отправляешься в пасть к стае голодных вампиров?

Почему-то она упорно игнорировала Руди, словно он был предметом обстановки. Кстати, так большинство ведьм относилось к нежити: ведь на живых мертвецов не действовали почти никакие ведьминские чары.

— Ну, не совсем так, но с пустыми руками там объявляться мне не хотелось бы. И еще. Может быть, ты знаешь какой-нибудь способ разговорить вампира? Вытащить из него правду?

— Есть один такой, — кивнула Кобритта, — Нужно вырыть яму и доверху засыпать ее белой солью. Засунуть туда вампира так, чтобы торчала одна голова.

— Гхм.

— ...Потом нужно занести над его шеей топор или меч, и пообещать ее отрубить, а потом засунуть в мешок и выбросить в реку, если он не расскажет всей правды.

— А зачем нужна соль? — не понял я.

— Она быстро вытянет кровь, и вампир не сможет впитать ее через кожу. Но можно и без нее.

Ведьма ничем не смогла помочь. Правда, она дала мне мешочек, в который были вшиты различные травы. То есть, как дала — я заплатил за него всего семьдесят лунаров, половину цены. Нося его на себе непрерывно, я мог не спать около трех суток — по словам колдуньи, вампиры были большими мастерами проникать в сны людей.

После чего мы отправились на рынок. Первым моим желанием было закупить побольше осиновых кольев и святой воды с чесночными булочками, но я прекрасно понимал, что брать с собой все это бесполезно и даже опасно, а потому мы заглядывали не в лавки охотников за нечистью, а к торговцам амулетами. Кто обратит внимание на безделушку, заклятую слабенькими чарами?

Впрочем, почти ничего полезного отыскать нам не удалось. Торговцы наперебой расхваливали свой товар, который, по их словам, мог защитить не только от вампиров, но и от самого Князя Тьмы. Но совали нам в руки всякий мусор, увидав который вампир не стал бы кусать лишь из жалости или из-за внезапного приступа смеха.

Мы запаслись дымовыми хлопушками и праздничными огнями, зачарованными иллюзиями. Ничего особенного, но чтобы пошуметь и отвлечь внимание — самое то, да и подозрения такие штуки не вызовут, ведь нас ждет бал-маскарад. Также я заказал себе перевязь для того, чтобы было удобно таскать некромантский посох за спиной, а Руди присмотрел комплект метательных ножей с которыми, как оказалось, он весьма лихо управлялся. Помимо этого мы обзавелись парой амулетов, оберегающих вещи от воров и, разумеется, карнавальные костюмы. Я взял себе маску и огненный плащ демона, а вурдалак костюм какого-то зверя, похожего на медведя. Торговец сказал, что это "ро-со-ма-ха", монстр со Светлой стороны. У наряда даже когти имелись, длинные, под стать костяным лезвиям самого Руди.

Уже почти у выхода я, поддавшись импульсу, прихватил несколько коробочек с краской в виде порошка: синюю, золотую и белую светящуюся. Не знаю зачем, наверное, просто понравились цвета.

— Зачем тебе эта дрянь? — удивился Руди.

— Еще не придумал. Может, тебя ночью обмажу, а может, надумаю цвет волос сменить.

— Тоже мне, благородная дама, — фыркнул вурдалак.

* * *

Отъехали мы на рассвете. Три кареты, в которых помимо хозяина разместились трое слуг и два телохранителя. Я ехал вместе с тремя слугами во второй карете, сжимая в руках посох, а Руди вместе с Кассом в первой охраняли некроманта. Никаких странных ощущений от М'хара больше не исходило, лишь легкая и даже приятная прохлада. Рассеянно поглаживая его, я расслабился, а потом и вовсе заснул, не выпуская посох из рук...

— Эй, лежебока, вылезай! — дверь кареты распахнулась, в нее заглянул Руди.

— Уже? Так быстро?

— Вообще-то мы ехали весь день без остановок, а ты дрых без задних ног и пропустил все веселье.

— Вы что, еще и развлекались?

— Наткнулись на гнездо жирунов, те двух лошадей завалили, прежде чем мы с Кассом успели опомниться. Хорошо еще, из слуг никто не пострадал...

И впрямь, теперь первую карету тащили не гнилльские полумертвые жеребцы, а самые настоящие кони-умертвия, видать, поднятые мессиром.

Я осмотрелся. Кареты стояли на вымощенной шестигранными камнями мостовой посреди двора, окруженного стенами. Неподалеку стояли другие кареты, разных форм, цветов и размеров, и их было много — десятки, а то и больше. И запряжены кареты были не только лошадьми: некоторых тварей мне даже рассматривать не хотелось. Хотелось надеяться, что эксцентричные хозяева просто решили приодеть в карнавальные костюмы и своих лошадок, но проверять, так ли это, решительно не хотелось.

Замок. Он возвышался над нами, закрывая собой почти полнеба! Его черные башни и шпили устремлялись ввысь, а стены то тут, то там были покрыты затейливыми барельефами. Украшали стены и башни статуи, изображавшие летучих мышей с горящими глазами-рубинами. Цепь факелов, едва-едва освещавших внутренний двор, где стояли кареты, тянулась до самых ворот. Лишь они да свет в узких окнах-бойницах замка — вот и все признаки жизни, которые мне удалось обнаружить. Кроме нас да запряженных в кареты существ, вокруг больше никого не было.

— А где вампиры? Где другие гости? — я поежился, ощущая на себе чьи-то взгляды, и покрепче вцепился в посох, словно тот мог защитить меня от непонятной угрозы.

— Все давно в замке, мы прибыли последними, — отозвался колдун.

Небольшие ворота, служившие входом в центральную часть замка, начали медленно открываться, и действие это сопровождалось таким отвратительным скрипом, что мне захотелось зарыться головой в землю. Не дожидаясь, когда они откроются полностью, мессир Карах зашагал к ним. Проходя мимо меня, он вытянул руку, и посох послушно прыгнул в подставленную ладонь, вырвавшись из моих рук. Легкое ощущение утраты мелькнуло и тут же пропало. Кажется, я уже начал привыкать к тяжести и легкой прохладе М'хара, и без него чувствовал себя немного неуютно.

Хотя... Я чувствовал его! Как посох удаляется вместе с некромантом, и готов был поклясться, что даже с закрытыми глазами смогу указать направление! Это было настолько ново для меня, что я даже не сообразил, что нужно делать: бояться, радоваться или не обращать внимания.

— Чего встал? Прочь с дороги! — один из слуг поравнялся со мной и оттолкнул в сторону плечом.

Не отвечая, я посторонился и недобро прищурился. Глазил влет, по движущейся мишени да еще и в полсилы, так что на особый эффект не рассчитывал. Однако, ноги нахала вдруг споткнулись друг о друга, и тот рухнул на землю, разбросав вещи.

— Чего разлегся? Прочь с дороги! — прикрикнул я и демонстративно перешагнул через слугу.

Тем временем из ворот показались выряженные в маскарадные костюмы слуги. Как и положено, они были в нарядных ливреях и при париках, однако их лица скрывали деревянные маски с навеки застывшими улыбками. Услужливо кланяясь, они подхватили часть вещей и потащили их куда-то в сторону, вдоль правой стены.

— Эй, любезный, не подскажете, где здесь можно переодеться? — дернул я за рукав одного из них.

— Я покажу вам вашу комнату. Там будут размещены все слуги мессира, — чопорно отозвался тот.

Обернувшись, я поймал взгляд Руди. Еще трое слуг с вещами присоединились к нам, и человек в маске повел всех по узкому проходу куда-то вверх.

— Слуги будут располагаться на третьем этаже этого крыла, а господа и охрана — на втором другого крыла, — пояснил слуга герцога, — настоятельно рекомендую без крайней необходимости не покидать своих комнат и общих залов на протяжении всех трех дней и особенно ночей. Поговаривают, что в замке водятся привидения.

Не знаю, была это шутка или нет, но я готов был поклясться, что там под своей маской он широко улыбался. Кстати, а кто вообще сказал, что это слуга, а не переодевшийся вампир?

— А где эти общие залы? И кухня? — поинтересовался кто-то из слуг.

На лестнице мы столкнулись еще с одной группой, и теперь нас было около десятка в сопровождении двух слуг в масках.

— Вся торжественная часть проходит на первом этаже, в Рубиновом и Гранатовом залах. Каждую ночь на замковом дворе будет устраиваться салют, а на третью ночь господа будут смотреть представление в Турмалиновом зале, но слугам туда хода нет. Кухня для слуг находится ниже по этой же лестнице, в подвальных помещениях.

— Кормят-то здесь хорошо? — пробасил весьма упитанный мужчина, одетый в зеленую ливрею и с заячьими ушками на голове. Определенно, его хозяину не откажешь в чувстве юмора!

— Как на убой, — бесстрастно отозвался человек в маске, — Я вас покину. Надеюсь, что вы не доставите хлопот обитателям замка и их гостям. Обслуживать ваших господ будут замковые слуги.

— А зачем же тогда нужны мы? — удивилась довольно миловидная служаночка, которая сжимала в своих тонких пальчиках шкатулку, наверняка принадлежавшую ее хозяйке.

— Он же сказал — на убой, — не удержался я. Девушка испуганно ойкнула, а меня кто-то бесцеремонно ткнул в бок.

— Нельзя ли обойтись без подобных шуточек? Нам и без того неуютно, — усатый широкоплечий детина, больше походивший на стражника, чем на слугу, грозно нахмурился.

Я хотел обратить его внимание на то, что здесь находятся исключительно люди, причем все молодые или средних лет, но решил промолчать. Вдруг это просто совпадение? Тем не менее, фигурку летучей мыши я переложил в карман поближе.

Разложив свои нехитрые пожитки в комнате, где расположились все слуги мессира, включая меня, я вышел в коридор, едва освещаемый тусклыми факелами. Сразу было видно, что мы находимся на половине слуг — ни единой картины, ковра и прочих излишеств. Лишь по восемь дверей с каждой стороны коридора, да пара плетеных корзин непонятного назначения в его начале и в конце.

Подойдя поближе к одной из них, я заглянул внутрь. Ничего интересного: клочки бумажек, огрызки яблок, пара непонятных обломков да разбитая глиняная кружка — просто мусор. Интересно, какой болван хранит мусор прямо в замке, да еще и расставив его по всему коридору? Даже по всему замку — я вспомнил, что видел несколько таких же корзин по пути сюда.

Вдруг я ощутил чужое присутствие. Огляделся по сторонам, но не увидел никого, кроме пары слуг, обменивавшихся впечатлениями. Странно, ощущение постороннего взгляда не исчезло и даже усилилось, а откуда-то сверху даже донесся едва различимый звук. Я поднял голову. Потолки в замке были высокими, пожалуй, даже слишком высокими, и свет факелов до них едва доставал. Весь потолок был украшен лепниной, и черные тени плясали и изгибались среди узоров вместе с трепетанием пламени факелов. Странное ощущение пропало, словно его и не было. Зябко поежившись, я закрыл глаза и постарался изгнать из головы все лишние мысли, ненужные эмоции. И уже через минуту примерно знал, в какой части замка находится мой хозяин. И М'хар. Собственно, это именно его я и почувствовал, словно между нами была какая-то связь. Судя по всему, некромант находился в выделенной ему комнате, потому что присутствие посоха ощущалось в западном крыле и этажом ниже.

Наверное, это было верхом безрассудства — блуждать в одиночку по незнакомому замку, битком забитому вампирами, но и безвылазно в комнате тоже сидеть нельзя, если я хочу выполнить заказ. Ориентиром мне служило ощущение присутствия посоха, не хватало лишь плана замка. Кстати, это была хорошая идея! Вернувшись в комнату, я выпросил у одного из слуг перо и лист бумаги, а заодно еще и напялил наряд демона — карнавал, как никак! Проверил, со мной ли амулеты, и вышел в коридор.

Для начала нужно было выяснить, где находится комната некроманта, наверняка и Руди с Кассом будут там же. Так что я быстро отыскал лестницу, по которой мы сюда поднялись, и спустился на уровень второго этажа. Дверь там была закрыта изнутри. Значит, нужно поискать другой путь.

Раньше бывать в замках мне не доводилось, но вполне логично было предположить, что внутри они были симметричны в той же степени, как и снаружи. А значит, и в западном крыле есть точно такая же лестница, по которой можно было подняться на второй этаж.

Спустившись вниз, я быстро пробежал через главный коридор, стараясь никому не попадаться на глаза. Выряженные в маскарадные костюмы гости и хозяева замка то и дело проходили по коридору: кто-то выходил на свежий воздух, кто-то — наоборот, возвращался в банкетный зал. Странно. Я-то думал, что замковый вход должен быть укреплен дополнительными стенами, воротами и прочими архитектурными излишествами, которые должны сдерживать нападающих, но ничего этого не было и в помине — широкий коридор просто соединял общий зал с выходом, а вдоль него стояли закованные в латы стражники. Или это были просто доспехи — уж больно неподвижно они стояли. Проверять, есть ли кто-то внутри них, я не отважился.

Повсюду сновали слуги в деревянных масках, таскавшие еду и напитки, и я вдруг остро ощутил чувство голода — еще бы, целый день ни крошки во рту! Но сперва нужно было отыскать некроманта. У выхода мелькнул черный плащ, а в руках его владельцы был черный посох со змеиной головой, но это был явно не М'хар, а значит, и держал его не мессир Карах. То ли в замке находился еще один маг Смерти, то ли таков был карнавальный наряд кого-то из гостей.

По левую руку и впрямь оказался проход, ведущий к лестнице, только был он вдвое шире того восточного. Поднявшись на второй этаж, я безо всяких проблем вышел в коридор со множеством дверей. Здесь размещались гости вместе со своей охраной.

— Муррр, и почему же я не видела вас в зале, прекрасный юноша, — раздался вдруг приятный женский голос сзади. От неожиданности я вздрогнул.

— Я... Мы с моим учителем только что приехали, и еще не спускались, ответил я, оборачиваясь.

Передо мною стояла стройная женщина с длинными роскошными волосами иссиня-черного цвета, достающими ей до пояса. Одета она была в алое облегающее платье, отороченное черным мехом по нижнему краю и на рукавах, а лицо ее скрывала кошачья маска, открывая лишь полные и ярко-красные губы того же цвета, что и платье.

Она шагнула ко мне и положила руку на плечо. Пальцы ее были холодными и сильными.

— Учителем? Уж не того ли старого некроманта вы имеете в виду?

— Да, его зовут мессир Карах.

— Муррр. А у вас оригинальный способ знакомиться с девушками: называть имя учителя, вместо своего. А меня зовут Анастасия.

— Кей. Это мое имя.

— Очень рада нашему знакомству, Кей. Предлагаю перейти на "ты".

— Да, это было бы очень мило, — согласился я, просто чтобы хоть что-то сказать.

— Если хочешь, то я могу показать тебе замок, — любезно предложила она, — Представляешь, здесь целых сорок спален! Половина из них нежилые, и туда никогда никто не заглядывает, кроме слуг, наводящих порядок, — она подмигнула и погладила мое плечо.

Мне почему-то вдруг представилась громадная укрытая шелковым покрывалом кровать, на которой стоит фарфоровое блюдо, а на нем лежит зажаренный поросенок с яблоком во рту. Морда этого поросенка была на удивление похожа на лицо, которое я обычно наблюдал в зеркалах. Мое лицо.

— Э-э-э... — начал тянуть я время.

Одна из дверей открылась, и из нее выглянула мохнатая морда.

— Ты! Тебя хозяин уже заждался, — заговорила вдруг морда, и почему-то голосом Руди и снова скрылась за дверью.

— Иду... Уже иду, — я повернулся к вампирше, — Прости, но у меня очень суровый учитель. Быть может, я приму твое приглашение попозже.

— Я буду очень этого ждать, Кей, — прошептала она и развернулась. Как я и думал, чуть пониже спины у нее болтался очаровательный кошачий хвостик.

В дверь я буквально вбежал и, захлопнув ее за собой, тут же оперся спиной на стену. По вискам стекал холодный пот.

— Пока ты там любезничаешь с вампиршами, я вынужден сам таскать посох и впустую расходовать силы! — рявкнул колдун, едва я вошел. Впрочем, его скрипучий голос показался мне во сто раз милее мурлыкания моей новой знакомой.

— В общем так, — продолжил маг, — Сейчас ты вместе с Руди спустишься вниз. Отыщешь там герцога Мергейла-младшего, — он сделал паузу, — И убьешь его, — бесстрастно закончил некромант...

Глава 23. Странные игры

— Убить герцога?

— Младшего, который Владислав... Хотя нет, я передумал — вы его просто отыщите, а убью я его сам. Все понятно?

Я посмотрел на Руди, который был выряжен в свой костюм росомахи. Тот смотрел на меня с таким же и непониманием.

— Нет!! — хором отозвались мы.

— Герцог скрывается среди других ряженых, и я понятия не имею, какой у него костюм. Впрочем, как и все остальные. Но у меня есть кое-что, что вам поможет.

Некромант сунул руку в карман и вытащил два пузырька, наполненных прозрачной жидкостью, и сунул их мне в руки.

— Вот. Эликсир искренности. Тот, кто его выпьет, окажется под воздействием чар, которые не позволят ему солгать. Правда, у вас будет только один вопрос, одна попытка.

— Подействует даже на вампира? — засомневался я.

— Ты ведь чувствуешь его? — вопросом на вопрос ответил колдун, кивком указывая на посох.

Мог бы и не спрашивать. Сам же видел, что я едва способен взгляд от него отвести!

— Я знаю, где находитесь вы, а ты сможешь отслеживать мои перемещения.

— Допустим, мы отыщем его. И что тогда?

— Позови М'хара. Я пойму, что это знак, и найду тебя.

— Но зачем?! Зачем все это?

— Таковы правила, мне просто не повезло с целью, — флегматично пожал плечами мессир Карах.

Все это начинало напоминать плохо разыгранный спектакль, а то и вовсе какую-то шутку. Тем временем вурдалак схватил меня за руку и настойчиво потащил прочь из комнаты.

— Что это за бред? Ты вообще что-нибудь понимаешь? — набросился я на него, когда мы вышли.

— Не больше твоего. Минут десять назад в комнату проскользнул какой-то вампир. Они пошептались, и кровосос передал хозяину...то есть мессиру Караху, сверток и записку.

— Ясно. В любом случае, нам и самим нужен этот Владислав. Заодно и Кориану поищем. А там уже будем разбираться, что к чему...

Мы отправились вниз, в один из залов — какой из них был Рубиновым, а какой Гранатовым, я не особо разбирался. Оба они были выполнены в зловещих алых и багровых оттенках: от ковров и шелковых штор, до драгоценных камней, украшавших подсвечники и витражи.

— Ну, и как мы будем искать нашего кровососа? Он же наверняка в маскарадном костюме? — повернулся ко мне вурдалак.

— Кстати, насчет костюмов — а во что будет одет сам колдун?

— А ты что, разве не заметил?

— Не заметил чего?

— Костюма, который на нем был.

Я попытался вспомнить, во что был одет Карах. Черная роба с длинными рукавами и капюшоном, укрывающим его лысую голову. Широкий пояс со множеством кармашков, короткий черный плащ — все, как обычно.

— Эх ты. Вышивка дымчатой нитью на его плаще и рукавах, вместо обычной серебряной! Это отличие мастера-некроманта.

— То есть, этот чокнутый старик вместо черного наряда высшего некроманта напялил черный же балахон обычного мастера-реаниматора, разница между которыми — в цвете едва заметного узора?

— Ну да. Видел бы ты при этом его лицо! Словно саму Тьму перехитрил этим перевоплощением.

— Эй, котик мой, так вот ты где! А я тебя повсюду ищу, муррр, — раздался позади знакомый голос.

Кошка-вампирша выскользнула из группы людей и нелюдей, что-то горячо обсуждавших, и подошла ко мне. Крепко ухватив меня под локоть, она прошептала мне на ухо:

— Ну так что, откуда ты хочешь начать осмотр спален?

Я услышал грозно рычание и покосился на вурдалака: неужели он таким образом решил отпугнуть от меня голодную вампиршу? И только пару мгновений до меня дошло, что бурчал мой живот.

— Да ты голоден! Неужели эти некроманты и впрямь морят голодом своих учеников, пока те не освоят новое заклинание? Идем, я угощу тебя ... И бросай ты своего мохнатого друга, пусть поищет себе подружку. Кажется, вон в той стороне скучала одна очень милая девушка-оборотень.

Даже не интересуясь моим мнением, Анастасия крепко вцепилась в мою руку и потащила к столу. Руди так и остался стоять, открыв от удивления рот.

— Присаживайся, — Анастасия указала на пару свободных мест между ведьмой и каким-то синим типом. По крайней мере, так выглядели их костюмы.

Вспомнив о правилах приличия, я отодвинул стул и подал девушке руку, помогая присесть. Гости то и дело подходили ко столу, чтобы взять с него что-нибудь или перекинуться с кем-нибудь парой слов. Те же, кто сидели, скорее просто дали отдохнуть ногам, а не наслаждались трапезой — ни один из них к еде так и не притронулся.

— А я думал, будет настоящий банкет с длинными столами и сотнями блюд.

— Банкетные столы будут накрывать около трех часов ночи, когда гости освоятся здесь. А пока подают просто легкие закуски и вино, чтобы слегка заглушить чувство голода. Вот, попробуй это...

Вампирша протянула мне крохотную тарелочку с кусочком белого хлеба, на который было что-то намазано. Я осторожно взял угощение и понюхал его. В нос мне ударил характерный запах чеснока и чего-то столь же острого.

— Этот деликатес наши повара приготовили специально для гостей!

Мне было непонятно, шутит она или говорит серьезно. Впрочем, подать на стол чесночные блюда — это довольно ловкий ход... Для вампиров. Я осмотрелся и взял еще пару таких хлебцов, но тут же отложил их обратно, когда Анастасия, глядя мне прямо в глаза, с видимым наслаждением слизнула немного чесночной массы с куска, который был в моей руке.

— Вон там фаршированные полевые мыши, чуть правее — варенье из золотых иремских* яблок, а вон там лежат кусочки утки, запеченной со стеблями угрюмника*.

— Он же смертельно ядовит! — воскликнул я, живо вспомнил уроки травничества.

— Только для смертных и в сыром виде. Самое главное, это правильно их приготовить. Во-первых, собирать стебли нужно в полнолуние и непременно левой рукой. Во-вторых, их нужно четыре дня вымачивать в слабом растворе змеиного яда на красном вине. Ровно четыре дня, ни часом больше, и ни часом меньше... Ты что, меня совсем не слушаешь?

Она была права. Я во все глаза таращился на женщину в наряде ведьмы, сидевшую рядом со мной. Та только что приподняла крышку с одной из глубоких тарелок, вытащила оттуда самую настоящую живую змейку и засунула себе в рот! А теперь старательно пережевывала, надув щеки. Раздался грохот упавшего стула. Это человек в костюме синего демона выскочил из-за стола, зажав обеими руками рот.

— Не обращай внимания. Она гарпия, а для них это обычная пища.

Я украдкой взглянул вниз. Из-под просторных юбок нарядов ведьмы выглядывал огромный изогнутый коготь, который действительно мог принадлежать птице размером с человека.

— Странные у вас гости. Я ведь правильно понял, что сама ты из замка, из рода Мергейлов?

— А ты еще и умный, красавчик, — улыбнулась она.

— Мне нужен Владислав, сын герцога. Быть может, поможешь его отыскать?

— Тссс... — вампирша с опаской оглянулась по сторонам и прижала к моим губам прохладный пальчик, — Зачем он тебе? Ты хочешь его убить?

Такая откровенность в сочетании с точно бьющей в цель загадкой на минуту лишили меня дара речи, и все, что мне оставалось — это загадочно улыбнуться. Что я и сделал.

— Давай так. Мы с тобой вместе поищем Влада, а я помогу тебе узнать его, предложила она.

— Звучит разумно. Сейчас, только доем этот чудесный салат...

— Кстати, он сделан из...

— Нет, молчи, умоляю тебя! — я накрыл ее губы ладонью, — Я уже понял, что ваши деликатесы кажутся намного съедобнее, если не знать, из чего они приготовлены.

Я наскоро перекусил, и подал девушке руку, помогая подняться. Вампирша тут же взяла меня под руку и потащила к выходу из зала.

— Эй, я думал, мы будем искать младшего герцога! Почему мы уходим отсюда?

— Разумеется, мы его и ищем. Только не здесь, среди множества людей. Если бы тебя хотели убить, то ты бы стал прятаться среди такой толпы?

— Конечно!

— Сразу видно, что ты человек, — усмехнулась она, продемонстрировав белоснежные клыки.

Слово за словом, мы снова добрались до второго этажа.

— На его месте, я бы спряталась в наименее посещаемой части замка.

— В спальне, разумеется?

— Нет. Скорее, в комнате трофеев. Или можно затесаться среди слуг.

— Тогда почему мы не пошли к слугам? — мне вдруг живо представилась каминная комната, по стенам которой развешаны человеческие головы. Причем, один крюк был свободен...

— Быть может, потому что я хотела побыть с тобой наедине?

Вампирша придвинулась ко мне поближе. Естественно, мне и в голову не могло придти, что ее интерес ко мне вызван моими внешними данными. Скорее уж, вкусовыми качествами. Тем временем ее прохладные губы коснулись моей щеки, а длинные пальцы ухватили пуговицу рубашки.

— Анастасия! — раздался вдруг резкий окрик.

Девушка отшатнулась от меня и обернулась на голос.

— Эрик? — губы ее сжались в тонкую линию, на лице было написано недовольство.

— Тебя ищут внизу, сестра. И я бы посоветовал тебе поспешить.

— Прости, милый. Надеюсь, что мы сможем чуть позже начать с того же места?

Каблучки звонко застучали по лестнице, а я облегченно вздохнул и уставился на подошедшего вампира. Это оказался молодой — по крайней мере, внешне — человек, почти моих лет. Как и все вампиры, он был высок и строен, я бы даже сказал, болезненно худой. Бледное благородное лицо с острыми скулами, твердый взгляд, полунасмешливая улыбка — он не был безумно красив, но наверняка пользовался успехом у женщин. Камзол темно-зеленого цвета с кружевными рукавами, белоснежная шелковая рубашка, узкие брюки и высокие, почти до колен зеленые сапоги завершали картину. Он был почти безупречен, настолько, что мне тут же захотелось врезать кулаком по этой холеной клыкастой физиономии. В правой руке он сжимал широкий бокал с темно-красной жидкостью.

— Прошу прощение за своенравное поведение моей сестры, господин, — вампир склонился в легком поклоне, — Она всегда была слишком взбалмошной и делала, что вздумается. Настоящее бедствие для рода Мергейлов. Надеюсь, она не причинила вам никаких хлопот?

— Н-нет... Ничего такого.

— Впредь я бы вам настоятельно рекомендовал не покидать общего зала без сопровождения.

— То есть, ты хочешь сказать, она могла... меня, — я машинально потер шею.

— Нет, конечно нет! — юноша рассмеялся, — Как вам могла в голову придти такая безумная мысль? Мы ведь не какие-то животные. Уверяю вас, что ни с кем из гостей нашего дома никогда не случалось ничего неприятного, связанного с нелепыми слухами о нас. Здесь вы можете чувствовать себя в полной безопасности, клянусь вечностью!

Слова вампира ни в чем меня не убедили. Заметив, что я не свожу взгляда с бокала, юноша протянул его мне:

— Хотите попробовать? Мы зовем этот напиток Кровавая Мэри. Разумеется, исключительно из-за насыщенного цвета, который придают ему свежие томаты.

— Н-нет, пожалуй, не стоит. Послушай, Эрик, мы здесь искали твоего... Э-э-э... Анастасия обещала мне помочь в поисках герцога Мергейла. Ты не знаешь, где он?

Несмотря на то, что сам вампир обращался ко мне на "вы", его холеная внешность и манеры настолько меня раздражали, что я решил обращаться к нему исключительно на "ты", чтобы немного сбить спесь с этого франта.

— Увы, но у меня для вас безрадостные вести, милостивый господин. Дело в том, что его темнейшество вот уже несколько лет не покидает своих покоев из-за тяжкого недуга...

— Герцог болен? А разве крово... вампиры болеют?

— Его поразила болезнь не тела, а разума. Он слишком стар, и рассудок не вынес тяжести тысячелетий и многих знаний, недоступных как смертным, так и бессмертным. И это прискорбно...

— Погоди. Тогда как он ухитрился жениться?

— Ах, вы имели в виду вира Владислава, моего дядюшку? Мне очень жаль, что я помешал вашим поискам, господин. В таком случае, быть может, вы примите мою помощь в качестве извинений?

— Это было бы просто здорово!

— К сожалению, я не могу уделить вам достаточно времени, но зато я знаю, в каком наряде был утром дядюшка. Я видел, как он одевал рясу инквизитора. Не правда ли, очень тонкая ирония? Этой информации вам будет достаточно, милостивый господин?

— Более чем. Вот только... Откуда я знаю, что ты не лжешь?

Вампир весь подобрался и гордо задрал голову:

— С вашего позволения, я чистокровный поток древнейшего рода Мергейлов и старший сын графа Рилейского! И вы, нелюбезный господин, посмели обвинить меня во лжи?

— Эй-эй, я здесь, внизу! И вовсе не хотел тебя оскорбить. Надеюсь, у вас не принято смывать подобные обиды кровью? Просто ложь — обычное явление среди людей.

— Смертные тела подвержены страстям, а бурлящая в ваших венах кровь вынуждает вас совершать нелогичные поступки. Я счастлив, что являюсь представителем высшей расы, которая не обладает вашими слабостями.

— Ой, смотри, что делает голубь в вашем замке? — я указал ему за плечо. Кровосос купился на этот древний трюк, как пятилетний мальчишка, и повернулся.

А я тем временем вылил в его бокал содержимое пузырька, который дал мне некромант.

— Наверное, вам просто почудилось, милейший господин, — повернулся ко мне граф.

— Да, я тоже так думаю. Скорее всего, я принял за птицу какую-нибудь из этих жуткий статуй. Кстати, ты чуть не пролил свою Мэри.

— Пожалуй, мне действительно не следует прогуливаться с полным бокалом, — согласился вампир и осушил его до последней капли.

— Так в каком наряде был твой дядюшка?

— Костюм инквизитора. Белая ряса, а на поясе у него висела имитация книги Чистого Света.

— Замечательно! Теперь я непременно его найду!

Мимо нас прошла парочка: усатый господин в королевской короне, обнимавший за талию беспрестанно хихикающую дамочку в облике суккуба.

— Господин Ларье, рад вас снова видеть в нашей скромной обители. Леди Диана, вы как всегда обворожительны. Надеюсь, вы подарите мне сегодня танец? — кивком поприветствовал их Эрик.

Не обращая на вампира никакого внимания, парочка слилась в страстном поцелуе и ввалилась в комнату, дверь в которую была открыта. Дверь захлопнулась, и из-за нее раздались звуки возни.

— Думаю, нам лучше будет спуститься вниз, господин э-э-э...

— Кей. Меня зовут Кей. Я приехал с мессиром Карахом, своим учителем.

Я решил придерживаться именно такой версии. В замке, набитом кровососами, намного безопаснее быть учеником грозного колдуна, чем простым слугой.

— Очень рад нашему знакомству, господин Кей. А теперь, если вы позволите, я провожу вас в рубиновый зал? — не дожидаясь ответа, вампир подтолкнул меня в сторону лестницы.

А внизу было шумно. Я бы даже сказал — слишком шумно. Оркестр, который был спрятан в какой-то потайной ложе, заметно прибавил громкости, и некоторые гости уже пустились в пляс. Да и разогревшаяся публика теперь общалась на повышенных тонах, стараясь перекричать и музыку, и друг друга. Окинув взглядом зал, я мысленно отметил три фигуры в белых нарядах.

— Эй, ты где потерялся? — непонятно откуда выскользнул Руди.

— С вашего позволения, я вас оставлю господа, — вампир откланялся и нырнул в толпу.

— Нам нужен кто-то в костюме инквизитора, — объяснил я вурдалаку.

— В белом или в красном? Я видел в том углу одного.

— В белом.

— Значит, нам нужно продвигаться вон туда. Давай за мной!

И Руди бросился прямо в водоворот тел. Не знаю, как ему это удавалось, но продвигался он довольно быстро, раздвигая людей плечом, изредка пихаясь и постоянно извиняясь:

— Простите... Извините... Простите, я не хотел... Извините, это вышло случайно...

Я пристроился за ним, и в нужное место мы добрались на удивление быстро. Там стояли трое ряженых. Герцог в белоснежном одеянии инквизитора и в маске, изображавшей лицо пожилого человека со сверкающей лысиной. Кто-то в маске летучей мыши и в плаще, напоминающем крылья, и широкоплечий двухголовый детина. Был это его костюм, или истинный облик, я так и не понял.

— Вир Мергейл?! — протиснувшись к "инквизитору", прокричал я ему на ухо.

— А кто его спрашивает?! — отозвался тот.

— Вас кое-кто искал... Говорит, что это срочно!

— Здесь слишком шумно! Давайте отойдем в сторону?

Он указал рукой на одну из колонн, и я кивнул. Человек в белой рясе зашагал в ту строну, а за ним двинулся я, Руди и "летучая мышь". Наверное, телохранитель герцога. Вампир вдруг резко остановился, и я почувствовал, как земля уходит у меня из-под ног: ледяная рука подняла меня, ухватив за горло.

— Так это ты хочешь убить меня? — прошипел он мне прямо в лицо.

— Н-нет... Клянусь, — прохрипел я, мысленно взывая к М'хару о помощи.

— Отвечай правду, щенок, иначе я тебя испепелю мощью Света!

— Отпустите его, он не желает вам ничего дурного, — подскочил Руди.

Я услышал знакомый скрежет когтей, а потом треск разрываемой ткани: костяные лезвия прошли сквозь лапу костюма росомахи. Теперь у вурдалака их было восемь: собственные, и пришитые к лапе.

— Ты хотел убить меня, мне об этом сообщил надежный источник. Я не знал, чей облик ты примешь, но был настороже.

— Ты схватил не того, — раздался вдруг позади герцога знакомый скрипучий голос, — Тебе нужен я!

С этими словами некромант выхватил из складок своего черного балахона деревянный кинжал и вонзил его в самое сердце герцога Мергейла...

Часть IV. Театр тысячи актеров

Глава 24. Загадка зеркал

Я смотрел на разворачивающуюся передо мной сцену, не в силах пошевелится или сказать хотя бы слово. Руди тоже недоуменно замер, даже не убрав лезвия и действительно напоминая в своем костюме громадного рассерженного зверя.

Вампир в белоснежных одеяниях инквизитора рухнул на пол, а некромант торжествующе вскинул руку с зажатым в ней оружием. К моему удивлению, окружающие нас люди и нелюди никак не отреагировали на произошедшее. Они лишь наблюдали: никто не закричал, не бросился на помощь и даже не попытался задержать мессира Караха. Впрочем, он тоже не особо спешил скрыться с места преступления.

— Ты ошибся, слуга Тьмы, — подал голос незнакомец в костюме летучей мыши.

Он одним прыжком преодолел разделявшее его и колдуна расстояние, и в руке "мыши" появился точно такой же деревянный кинжал. Маг попытался закрыться, но ряженый был намного быстрее. Левой рукой перехватив руку некроманта, он поднес деревянное лезвие к его горлу.

— Довожу до вашего сведения, мессир Карах, что вы потерпели поражение и пали от моей руки.

— Какого Имрирра? — выругался колдун, — Слуга? Что все это значит?

— Хотел бы я знать, — искренне признался я, поняв, что его слова адресованы мне.

— О, это всего лишь небольшая хитрость... — человек, точнее, вампир стащил с себя голову летучей мыши и оглянулся, — Эй, Эрик, иди сюда.

Мой недавний знакомый, как выяснилось, находился поблизости и с интересом наблюдал.

— Да, дядюшка, вы хотели меня видеть?

— Я так понимаю, племянник, что это ты ввел молодого человека в заблуждение.

— Как мы и договаривались, ваше темнейшество, — склонился тот в полупоклоне.

— Вот все и разъяснилось. Ваш слуга, почтенный мессир, просто получил заведомо неверные сведения, указав на моего телохранителя. Я же был поблизости, поджидая, когда вы появитесь.

— Так. Мальчишка, разве я не дал тебе эликсир правды? Ты должен был использовать его!

— Я и использовал! Вылил ему в бокал и проследил, чтобы Эрик все выпил.

— Великая Тьма, ниспошли мне толику терпения и человеколюбия, — взмолился некромант, — что-что ты сделал?

— Отвлек его внимание и вылил содержимое склянки в бокал, — недоуменно повторил я.

— Кажется, я понял, в чем дело! — герцог рассмеялся и обратился ко мне, — Юноша, разве вы никогда раньше не играли в Игры Домов?

— Чего? Какие еще игры?

— Все ясно. А ваш хозяин, разумеется, не подумал о том, чтобы ввести своего слугу в курс дела? Мессир Карах, вы стали жертвой собственной непредусмотрительности. Вам следовало разъяснить юноше правила Игры, раз уж вы решили его использовать.

— С вашего позволения, — Эрик взял меня под руку и потащил в сторону выхода, — А я думал, что вы ученик старого колдуна, — прошептал он мне на ухо.

— А я думал, что вампиры древнейшего рода считаю ложь недостойной себя, — отозвался я.

— Таковы правила Игры, — оскалился тот, обнажив клыки, — сейчас все вам объясню.

Как выяснилось, одним из любимых развлечений знати были так называемые Игры Домов — игра, в которой каждый участник получает некую роль, которую он должен играть, свои цели и средства ее достижения. Сегодня в замке разыгрывалась популярная игра под названием "Вампиры и охотники". Так, моему хозяину выпала роль охотника на вампиров, а герцог — был его целью. Но сперва некромант должен был отыскать свою жертву, и сам не попасться ей на клык. Вот мессир Карах и отправил меня на поиски, чтобы самому не попасть под удар.

— В пузырьке с так называемым эликсиром — обычная вода. Вы просто должны были показать его мне, и тогда, согласно правилам, я был обязан ответить правдиво на любой вопрос, касающийся Игры. Примерно так же совершается и убийство — достаточно просто показать жертве оружие, и жестом обозначить нанесение удара, вслух объявив о свершении убийства.

— То есть все это была игра?

— Вы верно уловили хо моих мыслей, любезный господин.

— Проклятье! А я пять раз вспотел там, в зале!

— С вашего позволения, суть Игры Домов — достоверно вжиться в образ, сыграть свою роль и выполнить полученные от распорядителя Игры цели. Порою это бывает весьма... забавно, и мы непременно устраиваем для наших гостей Игру в первую ночь Маскарада.

Извинившись перед Эриком, я раскланялся и вернулся в зал. Нужно было отыскать Руди и присмотреться к герцогу, раз уж теперь я знал, под какой маской он скрывается. Гости уже разбрелись по залу, и иногда я слышал обсуждения произошедших событий, участником которых мне пришлось стать. И что они все нашли в этой Игре?

— Так значит, ученик? — голос некроманта вырвал меня из состояния задумчивости.

Скорее всего, он отыскал меня в этом водовороте тел благодаря татуировке. Рядом с магом стояли оба телохранителя.

— Думаю, что со слугою здешняя публика была бы не так разговорчива.

— Хитро, — признал тот, — Но впредь рекомендую ставить меня о подобных вещах в известность.

Я скривился. Похоже, общение с приторно-вежливыми вампирами повлияло на речь старика.

— А теперь, слуга, — особенно подчеркнул он это слово, — марш в свою комнату! На утреннем банкете челяди не место.

Но стоило мне сделать пару шагов, как позади раздался окрик:

— Стой! Лови...

Я еще не совсем сообразил, что от меня требуется, но рука сама взметнулась вверх, и пальцы сжались на шершавой поверхности посоха. Его прохлада действовала успокаивающе. Все эти вампиры, некроманты и их игры стали какими-то незначительными, отдалившись на задний план.

Как я добрался до комнаты слуг — не помню. Уселся на свою кровать и принялся рассматривать М'хара — нет ли где свежей царапины или грязи?

— Красивая вещица, дай глянуть? — протянулась чья-то рука.

Отреагировал я мгновенно, не задумываясь. Быстро спрятал посох за спину, наотмашь ударил по руке и тут же швырнул вслед проклятье. Ничего серьезного, но какое-то время чужие вещи будут обжигать ему руки.

— Эй-эй, я же просто посмотреть хотел!

— Даже не думай об этом, — предупредил я, — не трогай маю прелесть!

— Барнес, отставь ты его в покое. Не видишь, у парня голова не в порядке. Столько кровососов вокруг, вот он и не в себе, — окликнул его кто-то из угла.

Я огляделся. Слуги укладывались спать. Впрочем, оно и понятно — самое веселье здесь начиналось вечером и длилось всю ночь. Мне же удалось выспаться в дороге, так что свободное время я решил посвятить поискам грязного белья в семейной корзине Мергейлов. Посох в руке должен был придать мне весу в глазах как и гостей, так и хозяев замка. А чтобы слугам лучше спалось, я начал вслух бормотать наговор "сонной лощины", который должен был укрепить их сон и вообще с успехом заменил колыбельную.

Сперва нужно было разобраться с замком. Уже знакомую мне часть я старательно нанес на свой план, отметив на нем комнаты, о которых что-то знал. Окинув взглядом свое произведение, вздохнул: работы был непочатый край. Что нужно было искать? Да Тьма его знает!

Спустившись вниз, я осторожно заглянул в зал. Очень уж не хотелось сталкиваться ни с кровососущей "кошкой", ни с приторно-любезным племянником герцога. Руди наверняка находился где-то возле "хозяина". Разумеется, некромант мог отслеживать мои перемещения с помощью рисунка, но, как рассказал мне вурдалак, для этого он должен был совершить какой-то ритуал.

Для начала стоило наведаться в ту часть замка, которая, по словам взбалмошной Анастасии, редко посещается. Не знаю, что я там хотел увидеть, но уж точно не обещанные вампиршей громадные кровати. Как минимум, можно было поболтать с домовым, если только кровососы от него не избавились. Наскоро выполнив упрощенную форму ритуала вызова домашнего духа, я сожалением вздохнул: ни малейших следов домового-проказника! Около часа я провозился, проверяя потустороннюю активность в замке, но с теми же итогами: ни привидений, ни фамильных призраков, ни несчастных душ до смерти замученных крестьян. Ни-че-го. То ли вампиры и впрямь вели праведную жизнь, то ли просто хорошо все подчистили.

Старательно пробормотав наговор "легкого шага", я отправился бродить по заброшенной части замка, повесив над плечом крохотный болотный огонек для освещения. Было ли мне страшно? Возможно, но я даже не думал об этом. В моих руках лежал М'хар, и он занимал все мысли. Вскоре я погасил свой импровизированный светильник: глаза украшавшей посох змеи тускло мерцали, и их желтого света для меня было более чем достаточно.

Впереди раздались шаги. Метнувшись в тень, я замер и затаил дыхание. Конечно, вампир мог услышать биение моего сердца или почуять запах крови, но ведь это мог быть и человек. Или нечеловек. Мимо меня медленно прошел слуга, который тащил что-то тяжелое, накрытое черной непрозрачной тканью — по очертаниям это было похоже на картину. Чтобы не выдать себя, я прикрыл ладонью горящие глаза посоха, но эта мера оказалась излишней: на глазах у слуги была плотная повязка. Тем не менее, передвигался тот довольно уверенно, пусть и переставлял ноги, почти не сгибая коленей. Зомби? Не похож... Гомункул? Нет, те вообще выглядят, как скрюченные уродцы. Големом он тоже вряд ли был: я не чувствовал запаха бальзамирующей жидкости и не слышал скрипа шарниров.

Все это было странно, а оттого интересно вдвойне. Кто это такой? Что он несет? Впрочем, как раз выяснить это было несложно. Впечатлений сегодня хватало, но я уже как-то поостыл, а потому пришлось быстро наговаривать ему "лошадиные путы" — так называли ведьмы наговор, заставляющий ноги человека заплетаться.

Слуга сделал неуверенный шаг вперед, зацепив одну ногу на другую и с трудом удержав равновесие. Замер на месте. Снова шагнул и плашмя рухнул на пол, прямо на свою ношу. Раздался оглушительный звон битого стекла и испуганный крик:

— Где я? Кто здесь?

Мужчина сидел на полу, растерянно оглядываясь по сторонам, словно только что очнулся. А может, так оно и было? Кто-то во сне ходит, а кто-то, похоже, при этом еще и тяжести таскает по замковым лестницам. Его глаза еще не привыкли к темноте, и я скользнул вдоль стены, укрываясь от взгляда незнакомца в нише. Несмотря на то, что мне до ужаса хотелось узнать, что же там звенело под черной тканью, осторожность была превыше всего. Не хватало еще попасться на глаза, или, еще хуже, на клыки вампирам!

— Эй! Кто-нибудь!

Похоже, мужчина сообразил, что находится в необитаемой части замка. Он тут же прикрыл рот ладонью, заглушая рвущийся наружу вопль. Похоже, слуге тоже не хотелось привлекать к себе лишнее внимание хозяев. Он медленно поднялся на ноги, не обращая внимания на хруст под собой, и также медленно побрел по коридору, держась рукой за стену. При этом слуга что-то бормотал себе под нос и едва слышно всхлипывал.

— Так ты до обеда будешь отсюда выбираться! — вырвалось у меня.

И мужчина услышал! Испуганно вскрикнув, он вжался в стену и замер, оглядываясь по сторонам. Я сделал то же самое, чтобы остаться незамеченным.

— Кто здесь?! — голос его сорвался на фальцет.

Хм... А почему бы мне и не помочь несчастному поскорее выбраться отсюда?

— Здесь ммыыы... — зловеще провыл-простонал я, — Блуждаем в поисках едыыы... Горячей... Свееежей... Живой!!! — рявкнул я последнее слово и выпрыгнул из своего укрытия...

Слуга взвился в воздух, едва не допрыгнув до потолка, а они, напоминаю, здесь ну очень высокие! И, едва его ноги коснулись пола, бросился наутек с невероятной скоростью. Одной проблемой меньше. Не знаю, какие здесь на самом деле в этом замке отношения между слугами и хозяевами, но вряд ли он стал бы убегать, если бы чувствовал себя в безопасности.

Я же бросился к лежащей на полу ткани и одним рывком отдернул ее в сторону, чтобы увидеть... Зеркало! Самое обычное, разбившееся зеркало, каких полно висит... Стоп!

Только сейчас я сообразил, что нигде в замке не видел зеркал! Ни в залах, ни в коридорах, ни даже в комнатах для слуг. Возможно, в ванной комнате или в комнатах для гостей? Должны же приглашенные придворные дамы как-то приводить себя в порядок! К тому же, те вампирши, что попадались мне на глаза, явно использовали всякие женские штучки, чтобы их губы выглядели ярко-красными, а на мертвенно бледных щеках играл румянец.

Я внимательно рассмотрел осколки, особое внимание уделяя раме и обратной стороне зеркала. Ничего. Ни магических символов, ни древних рун... Я не нашел даже выцарапанных острием кинжала непристойных картинок или "здесь был...", которые обычно карябают едва выучившиеся грамоте дворянчики. Пыль, следы паутины и грязные разводы на зеркальной поверхности — вот и все. Зачем и куда тащил его слуга, и кто подчинил его разум? У меня не было ответа.

Считается, что вампиры не отражаются в зеркалах, а только в стоячей черной воде, и непременно вместе с отражением ночного неба. В принципе, это могло объяснить отсутствие зеркал в людных местах — самим кровососам они ни к чему, да и гостей лишний раз не стоит пугать. Подобрав на всякий случай осколок покрупнее, я решил покинуть нежилую часть.

Мне не хотелось в этом себе признаваться, но загадка зеркал стала лишь поводом покинуть это неуютное место, а потому каждый следующий мой шаг был длиннее предыдущего. Едва заслышав шаги в начале коридора, я нырнул в ближайшую нишу и вжался в стену. Но это оказалась всего лишь смеющаяся парочка гостей, которые, поддерживая друг друга, ввалились в спальню, дверь в которую оказалась открыта. На краткий миг мне даже показалось, что я услышал знакомый мурлыкающий голосок Анастасии. Интересно, переживет ли сегодняшний день ее новый кавалер?

Добравшись до гостевого этажа, я отыскал комнату некроманта, которая оказалась заперта.

— Вы ищите этого жуткого колдуна? — раздался позади противный высокий голос.

Из соседней комнаты выглядывала женщина в годах, лицо которой исказила гримаса презрения.

— Вообще-то, мессир Карах — мой учитель, — для пущего эффекта я вскинул посох и заставил его глаза ярко вспыхнуть.

Женщина испуганно вскрикнула и вернулась в свою комнату, с грохотом захлопнув дверь. Щелкнул ключ в замке, и я был готов поклясться, что она стоит за дверью затаив дыхание и прижав к ней ухо. Мерзкая старушенция, всегда таких недолюбливал, даром что прожил всю жизнь среди ведьм. Вскользь сглазив замок на ее двери — просто так, ни на что особо не рассчитывая — я постучал в соседнюю комнату. Никого. И за следующей дверью тоже никто не отозвался. Удача улыбнулась мне лишь с пятой попытки.

— Кто там? — голос был уставший, даже сонный.

— Простите, ключ от комнаты остался у моего учителя, а мне очень хотелось бы привести себя в порядок, но без зеркала это решительно невозможно!

— Я впустил бы вас... Но только если вы поклянетесь, что вы не один из этих... ну...

— Вампиров? Если это так, то мне не удастся войти в комнату без вашего разрешения. Просто откройте дверь, не впуская меня. И сами все увидите...

Заскрежетал ключ, и замок щелкнул. Открыв дверь, я вошел и осмотрелся. Точно такая же комната, как и у господина Караха, даже гобелен на стене. И зеркало. Небольшое и заляпанное, но, тем не менее, самое настоящее. Значит, зеркала в замке все же есть.

— Уф, — изобразив облегчение, выдохнул я и потыкал пальцем себя в лицо, — даже синяка нет!

— Что-то я не слышал шума драки, — невысокий полноватый мужчина в мятом наряде придворного шута смотрел на меня с подозрением.

— Да никакой драки и не было, просто дружеский обмен любезностями и аргументами.

Еще немного повертевшись у зеркала, я извинился и вышел. Спустился вниз и окунулся в предпраздничную суету Рубинового зала. Повсюду сновали слуги. Они сдвигали столы, меняли скатерти и таскали накрытые черной тканью блюда. Гостей в зале было немного, и они в основном собирались вокруг сдвинутых в углы столов с остатками угощений или возле музыкантов. Ни Руди, ни некроманта видно не было. И, разумеется, никаких зеркал. В Гранатовом зале было пусто, лишь пара зомби-уборщиков неторопливо драила паркет, подготавливая зал к установке декораций для завтрашнего представления.

— Вы кого-нибудь разыскиваете, господин Кей? — голос Эрика звучал все так же приветливо.

— Что-то не спится, да и мой учитель куда-то подевался.

— О, на этот счет вы можете не беспокоиться, милостивый господин, — усмехнулся вампир, — Наверняка они с дядюшкой обсуждают более чем скромные успехи моего кузена в некромантии.

— Действительно, скорее всего, так и есть, — с облегчением согласился я.

— Если хотите, то я могу вам показать замок. У нас есть богатейшая коллекция колющего оружия и картины самого Сальваторе Игвареса! Стены трех комнат увешаны его гениальными полотнами.

— Погоди-ка... А разве он не умер от чумы, так и не закончив своей десятой картины. Мастер был набожен и искренне предан Свету...

— Порою гении проявляют удивительную рациональность. Сальваторе в краткий миг прояснения сознания принял предложение моего дядюшки, променяв гниение бренной плоти от чумы на дар вечной жизни в ночи. Так у рода Мергейлов появился свой художник.

И в этот миг мою руку, сжимавшую М'хара, пронзила чудовищная боль, словно кисть проткнули ледяным копьем и дважды его провернули. Посох тускло засветился и... пропал!

Глава 25. Истина в отражении

— Должен признать, что это был весьма эффектный трюк, господин Кей, — впрочем, вампир совершенно не выглядел удивленным.

— А уж как я впечатлен, — процедил я сквозь зубы, задыхаясь от боли.

— И где же он? Надеюсь, вы не собираетесь извлечь посох из моего уха...

Кстати, кровосос задал очень правильный вопрос: куда же делся М'хар? Это я и собирался выяснить. Закрыв глаза, мысленно потянулся к нему, пытаясь ощутить присутствие посоха. И действительно что-то почувствовал. Смутно, самым краем сознания, но направление было понятно — где-то за Рубиновым залом, в центральной части замка. Кажется, второй или третий этаж.

Я бросился в ту сторону, не разбирая дороги и расталкивая локтями гостей и слуг, встречающихся на пути. Вампир держался позади, не отставая. Казалось, что он и вовсе просто проходит сквозь все препятствия, не встречая сопротивления, словно призрак.

— Господин Кей? Что случилось? — донесся до меня его голос.

Я лишь отмахнулся от клыкастого. Было бы чудесно, если бы его приторное темнейшество и вовсе забыл о моем существовании. Из Рубинового зала вел в том направлении всего один выход. За дверью оказался длинный узкий коридор, в конце которого была развилка. Налево или направо? Присутствие посоха ощущалось где-то впереди, но как туда попасть?

Пришлось пойти на крайние меры, и проклясть самого себя — вампир, как и любая нежить, не подвержен проклятьям и сглазу.

— Эй, как там тебя, монетка есть?

— С вашего позволения, милостивый господин, меня зовут Эрик, — невозмутимо отозвался вампир, который даже не запыхался. Впрочем, они вроде бы и не дышат.

— Точно, Эрик, да! Так как насчет монетки?

Он протянул мне двулунар, не задавая никаких вопросов.

— Выбирай, какая сторона монетки какой коридор будет обозначать, — предоставил я ему право выбора.

— Луны — правый, Тьма — левый.

— Отлично!

Я взял монетку и подбросил ее, доверив выбор направления удаче. Точнее, неудаче, потому что проклятье как раз и должно было отнять мое везение.

— Две луны, — прокомментировал вампир.

— Значит, идем налево.

— Позвольте заметить, что я для Лун выбрал правое направление.

— Вот именно поэтому мы и идем налево...

Силы в проклятье я вложил совсем немного, так что его хватило бы всего на пару минут, но оно и к лучшему. С меткой невезения лучше где попало не разгуливать. Ведьминские чары не способны подарить невероятную удачу, а для выбора верных решений и путей есть разные гадания. Увы, они требуют слишком много времени на подготовку... Вот я и придумал такой необычный способ решать спорные вопросы.

Левое ответвление привело нас к лестнице, поднявшись по которой я почувствовал, как усилилось ощущение присутствия М'хара. Почти бегом добрались мы до двери, за которой были слышны голоса. И один из них принадлежал герцогу Мергейлу младшему.

— Возможно, стоило бы постучать, чтобы известить их о нашем присутствии? — разумно предложил вампир, но я уже распахнул дверь.

Внутри было несколько... тесновато. Герцог, его телохранитель, а то и двое, еще несколько незнакомых мне вампиров, пара женщин в карнавальных масках и...

— Мессир Карах! — воскликнул я, узнав человека, с которым беседовал герцог.

— Ученик? Что ты здесь делаешь? — нахмурился тот.

— Посох пропал! Он был в моих руках, и вдруг...

Я осекся. Ухмыляющийся некромант неторопливо постукивал о пол... Концом своего посоха! Это был М'хар, никаких сомнений!

— Он мне понадобился. Пока что ты можешь быть свободен.

— Понадобился?

Я снова оглядел присутствующих. Поймал взгляд своего телохранителя, незамеченного мною ранее, и тот кивком указал куда-то в сторону.

Там стоял довольно странный тип в костюме какого-то дикаря: вместо одежды его прикрывали пучки травы, в прическу были вплетены кости, а острые шипы, то тут, то там пронзали его кожу. Даже татуировки и шрамы были нанесены на тело, и выглядели они весьма впечатляюще, словно настоящие.

— А мы уже заждались: когда же кто-нибудь устроит дуэль? — пробасил рядом со мною грузный усатый мужчина в наряде Жнеца, — Ставлю сотню лунаров на некроманта!

— Дуэль? — вырвалось у меня.

— Ты еще здесь? — колдун нахмурился, — Тебе еще рано присутствовать на поединках магов.

Я извинился и выскользнул из комнаты. Так значит, посох понадобился мессиру Караху как оружие? Признаться честно, мне одновременно было и страшно, и любопытно, и страшно любопытно. Конечно, мне не раз доводилось видеть поединки ведьм, как учебные, так и настоящие, но посмотреть на дуэль настоящего некроманта и того ряженого типа было бы и интересно и познавательно.

Вообще, было бы неплохо найти нашу нанимательницу. Но как это сделать, не выдавая себя и нашей с ней связи?

— Господин, вам что-нибудь нужно? — вкрадчивый голос отвлек меня. Это был один из слуг.

— Вряд ли ты сможешь мне помочь... Хотя... Чем ангелы не шутят?

— Господин?

— Не подскажешь, где я могу найти вирру Кориану?

— К сожалению, мне это неизвестно. Но я могу спросить у других слуг.

А никто и не говорил, что все будет просто.

— Нет-нет! Не стоит беспокоиться. Я просто хотел проверить, действительно ли жена вира Владислава так хороша, как говорят люди.

— Госпожа действительно прекраснейшая женщина из всех, что я имел удовольствие лицезреть!

Я поморщился, словно проглотил протухшую жабу: выражался этот тип так, будто передо мной стоял наставник словесности, обучавший Эрика.

— ...даже в сегодняшнем наряде, — закончил тот фразу, начало которой я пропустил мимо ушей.

— Так. Погоди. Ты хочешь сказать, что знаешь, в каком она костюме?

— Сегодня вирра Кориана была в наряде Жнеца...

— Расцеловал бы тебя, да ты наверняка еще не умывался! — оставив недоумевающего слугу, я спустился к залам.

Ну вот, теперь у меня была хоть какая-то зацепка. Конечно, демонесса могла находиться в одной из своих комнат, но должно же мне хоть когда-нибудь повезти? Я спустился в зал и осмотрелся. Дело шло к вечеру, и гости начали подтягиваться, в ожидании основной части банкета, который предполагалось завершить пусканием небесных огней и фейерверков. Гости и хозяева болтали парами и небольшими группками, выпивали, подхватывая бокалы с подносов проходящих мимо слуг, танцевали, спорили, смеялись — в общем, веселье набирало силу.

Как и полагалось, все были в маскарадных костюмах. Кого здесь только не было! Русалки и феи, эльфы и паладины, инквизиторы и прочие твари Света. Я даже заметил пару красоток в нарядах кирий, выполнявших ту же миссию для Света, что и Жнецы для Тьмы — собирали принадлежавшие ему души.

Разумеется, не обошлось и без традиционных демонов и кровавых джиннов. Один из гостей, отличавшихся невероятно низким ростом, напялил на себя длинный нос и развесистые уши черного гоблина. Он кружился в танце с партнершей выше его на голову, изображавшую фею детских кошмаров, судя по ее переливающимся фиолетовым цветом крылышкам и рисунку вокруг глаз.

Заметил я и несколько человек в традиционных нарядах Жнецов: черные балахоны с низко надвинутыми капюшонами, белоснежные тонкие перчатки, выглядывавшие из широких свисающих рукавов и неизменные косы в руках. Один из таких ряженых беззвучно прошел мимо, скользнув по мне равнодушным взглядом. Словно ледяные пальцы легонько стиснули мое сердце, а душу кто-то вытащил, внимательно осмотрел и обнюхал, и вернул на место. Глядя в спину незнакомцу, я вдруг понял, что его наряд несколько отличается от остальных по покрою и, судя по характерному отблеску, сшит из очень дорогой и редкой ткани. Ткани, которую изготавливают из паутины пауков-душеловов, что плетут свои сети в Межреальности. Косы у этого ряженого не было, зато на поясе висел длинный изогнутый меч с черным лезвием, поглощавшим свет.

— Охрани меня Тьма! — едва слышно выдохнул я, — настоящий Жнец!

Отыскать вирру Кориану среди полудесятка гостей в черных балахонах не составило труда. Красивая женщина всегда остается красивой женщиной, так что наряд суккуба вполне соответствовал ее натуре: осиная талия была перетянута широким черным поясом, а сам балахон едва доставал до середины бедра, открывая взору всех присутствующих длинные стройные ножки. Осталось лишь как-то незаметно для остальных привлечь ее внимание...

Впрочем, это оказалось несложно. Достаточно было просто скользящим взглядом подрезать ее каблук, а потом, когда сглаз разрушил ненадежную опору, успеть оказаться рядом и подхватить потерявшую равновесие красавицу.

— Нужно быть осторожнее, госпожа, — прошептал я.

— Кей? — удивленно выдохнула она.

— Нет, камнезадый урлок меня побери, краснорожий демон!

— Ну, вообще-то, на тебе сейчас как раз маска демона. Красная. Ты как вообще в замок попал? И где твой симпатичный приятель-вурдалак?

— Я же говорил, что у меня есть свои секреты. Кстати, как раз вас я и искал — надо бы переговорить где-нибудь без лишних ушей. Можно это устроить?

— Жди меня на втором этаже в крыле слуг, — прошептала она и отстранилась, — Все в порядке, господа, — обратилась она к бросившимся на помощь гостям, — этот юноша удержал меня от падения.

Еще ощущая тепло ее тела, я поднялся на второй этаж и, спрятавшись в тени лестницы, принялся ждать. Мимо несколько раз проходили скучающие слуги гостей замка, но нам друг до друга не было никакого дела. Демонесса появилась неожиданно, причем сзади меня.

— Привет, милый, заждался?

— Святое благословение! Так ведь можно и душу Тьме отдать... Как вы здесь оказались?

— У меня тоже есть свои секреты, — улыбнулас ь демонесса, — Кстати, я тут выяснила, что ты уже успел познакомиться с Эриком. Он весьма забавный, правда?

— Да уж. Они тут все, — я покрутил пальцем у виска, — немного забавные.

— Ученик некроманта, да еще и самого мессира Караха? Недурно, весьма недурно! Пожалуй, я тебя недооценила, малыш, — задумчиво пробормотала демонесса, внимательно разглядывая меня.

От ее похвалы я едва не вонзился до подземного царства. Почти, потому что оброненное красавицей слово "малыш" живо вернуло меня на землю. "Ледяной дом" не отнял много времени, и его прохладная защита принесла мне некоторое облегчение.

— Я же говорил, что смогу попасть в замок, вирра Кориана.

— Тссс! — она прижала палец к моим губам, — Кто-то идет. Нельзя, чтобы меня видели здесь!

Суккуб схватила меня за руку и потащила к лестнице.

— Прижмись, — прошептала она, и сама прильнула ко мне, обхватывая за плечи правой рукой, а левой скидывая капюшон и кутаясь в край моего демонического плаща.

— Какого инкви... — начал было я, но тут мой рот оказался запечатан ее губами...

Поцелуй длился целую вечность — так мне показалось. И это был лучший поцелуй в моей жизни! Разумеется, "ледяной дом" лопнул почти сразу, и я отдался во власть бури нахлынувших на меня страстей. К счастью, демонесса предусмотрела это, и каким-то заклятьем обездвижила меня. Все, что мне оставалось, это наслаждаться мгновеньем и молиться темным богам, чтобы оно не заканчивалось.

Никаких шагов я не слышал, но не придал этому значения, при таких-то обстоятельствах! Поцелуй продолжался несколько дольше, чем было необходимо, а когда Кориана оторвалась от меня, губы совершенно утратили чувствительность.

— Это тебе вместо премии, малыш, — она ласково провела ладонью по моему лицу.

В эту минуту я готов был простить ей и малыша... Да я почти на все был готов, чтобы обладать ею! Воистину, такая женщина смогла бы расшевелить даже зомби!

Похоже, я все же утратил контроль над собою и набросился на демонессу. Сильнейшая пощечина обожгла мне щеку и отбросила на стену. Впрочем, даже ее побои дарили сейчас одно лишь наслаждение.

— Да приди же ты в себя! — воскликнула она, стиснув мое горло и пытаясь схватить за руки.

Угу. После поцелуя суккуба? Да я сейчас и пары слов связать не мог!

Вдруг словно ледяная волна окатила мой затуманенный разум. Стало значительно легче, и я воспользовался моментом. Почти физически почувствовал, как стены "ледяного дома" лязгнули, укрывая меня от магии соблазнительницы, и с облегчением вздохнул. Оказывается, если вложить в этот наговор не злость, а обуревавшую меня звериную страсть, то он получается значительно сильнее!

— Ты как? — прекрасное лицо демонессы выражало обеспокоенность.

— Почти в порядке.

— Прости. Я уже полгода живу с вампиром. Совсем забыла, как магия суккубов действует на смертных. Вот и решила вспомнить эти ощущения. Вы, люди, чувствуете совсем иначе. В вас столько чувств, столько жизни... — она облизнулась.

— Эй-эй! Не забывай про своего мужа! И про венчальный договор...

— Ничего. Если у нас все получится, то это ненадолго. Как я выгляжу?

Красавица медленно откинула назад свои шикарные волосы и медленно повернулась кругом.

— Восхитительно! — не стал скрывать я.

Суккуб усмехнулась и сложила ладони вместе, а когда раскрыла, в руках у нее лежало небольшое круглое зеркальце, в которое она приняла себя придирчиво осматривать.

— Красивое... — оценил я вещицу..

— Это подарок Влада.

— Кстати, а в твоей комнате есть зеркала?

— Ну конечно! И в ванной комнате тоже. Влад их притащил в тот же день, когда я въехала в замок.

— Так. Погоди. То есть, до этого зеркал в комнате не было?

— Возможно, ты не заметил, но в замке вообще почти нет зеркал. Вампиры в них не отражаются.

Я вытащил из кармана осколок и протянул его красавице.

— А вот такие зеркала ты где-нибудь в комнатах видела?

Она взяла осколок и задумчиво повертела его в руках.

— Н-нет. Но я была далеко не во всех частях замка. Да и вообще, вряд ли оно отсюда. На нем нет оберегающих заклинаний, вообще нет никаких чар.

— Разумеется! Это же просто зеркало!

— Ты не понимаешь. На все зеркала, что находятся в замке, наложены охранные заклятья. Влад говорил, что благодаря магии Крови можно за кем угодно следить через зеркала, а некоторые из Высших даже могут использовать их, как двери. Так что, охранные чары есть на всех зеркалах в этом замке, я уверена.

— Наверное, ты права...

Я забрал осколок, но тут же его чуть не выронил от неожиданности, когда позади раздался голос:

— Вирра Кориана, у вас все в порядке?

— Да, господин Курье, я просто хотела проверить, все ли в порядке на кухне. Не беспокойтесь, ученик мессира Караха проводит меня в мою комнату.

Я обернулся, и мои пальцы так стиснули осколок зеркала, что я едва не поранился. На меня смотрел мужчина средних лет — если, конечно, такое можно сказать про вампира, — и, разумеется, как и все кровососы, он был хорош собой. Бледное лицо, легкая усмешка превосходства и цепкий взгляд карих глаз, в которых читается полное равнодушие и даже презрение.

Вежливо кивнув, я снова перевел взгляд на осколок, который держал в руках, и пальцы мои разжались. Эхо звона разбившегося на крохотные кусочки зеркала унеслось по коридору...

Вампиры отражались в зеркалах. Даже слишком хорошо отражались.

Вот только между этим статным красавцем-дворянином и жутким монстром, которого я увидел в отражении, не было ничего общего, кроме карнавального кроваво-красного костюма палача...

Глава 26. Поиски улик

Мужчина смерил меня равнодушным взглядом и вежливо кивнул.

— Надеюсь, вирра Кориана, вы не забыли? Простите меня за мое нахальство.

— Да-да, любезный граф, я обещала вам танец. Уверяю, что этого танца вы никогда не забудете!

Вампир откланялся.

— У тебя не будет никаких проблем? — поинтересовался я.

— Придется теперь танцевать с этим медведем... Представляешь, про графа рассказывают, что он пьет кровь еще живых медведей, чтобы обрести звериную силу!

— Тогда уж, скорее, звериное бешенство. Хотя вряд вампир способен им заразиться. Кстати, они жуткие, правда?

— Медведи?

— Вампиры... Ну и рожи!

— Э-э-э... Наверное, это мой поцелуй на тебя так подействовал. Я, например, считаю их привлекательнее тех же эльфов. Конечно, страсти и огня им не хватает, зато они неутомимы в постели!

— А в комнате Влада есть зеркала?

— Сперва он повесил, огромное, во всю стену — специально для меня. Но потом я попросила его убрать. Довольно жутко обнимать и ласкать... пустоту.

Значит, ей вампиры тоже успешно затуманили разум и зрение, выставляя себя записными красавцами. Видела бы она то страшилище, которое отражалось в осколке! Конечно, демонесса наверняка знала и соблазняла тех еще монстров, но жить среди таких, да еще и выдающих себя за людей — совсем другое дело.

— Послушай, я видел, как слуга тащил такое зеркало, — я указал на осколок, — и уверен, что в замке еще есть такие. Не знаешь, где их могут хранить?

— Если уж тебе так понадобилось обычное зеркало, то лучше спроси у какой-нибудь служанки из приехавших с гостями. Это будет проще, чем рыскать по замку.

— Ты великолепна!

— Я знаю. Надеюсь, ты сперва проводишь меня, а не сбежишь к какой-нибудь милой служаночке?

Разумеется, я не смог ей отказать в этой просьбе. Проводил и вернулся назад, прихватив по пути из вазы четыре красивых цветка кроваво-красного цвета. Ждать в засаде, пока какая-нибудь служанка выйдет из своей комнаты? Это не для меня! Поэтому я просто начал заглядывать во все двери подряд, далеко не всегда утруждаясь предварительно постучаться.

Возможно, для молодого человека своего возраста я относился к женщинам недостаточно трепетно, но поживите вы с мое, среди нескольких десятков ведьм в возрасте от пяти лет до пяти веков! Которые способны в мгновение ока превратиться из добродушной, приветливой и довольно очаровательной ведьмочки в отвратительную, склочную, завистливую и преисполненной ненавистью ко всему живому мегеру, брызжущую ядом и проклятьями. Просто потому что они черпают в этом свою силу, или настали какие-то особые дни по их лунному календарю.

— Наглец! Проклятый мерзавец!

За очередной дверью наконец-то мне улыбнулась удача: там переодевалась девушка, причем довольно миловидная. Я нырнул назад и прикрыл дверь. Вслед за проклятьями мне вслед полетело что-то не особо тяжелое, довольно хрупкое и очень звонкое. Надеюсь, это было не зеркало!

— Простите, я не хотел ничего дурного! — крикнул я, стараясь перекричать звон очередного снаряда, угодившего в дверь с той стороны.

Обстрел посудой прекратился. Скорее всего, она просто всю ее перебила.

— Я извиняюсь за вторжение, но меня попросили передать этот букет самой прекрасной девушке в замке. И, увидав вас, я решил, что цветы предназначены именно вам.

— Цветы? — голос ее дрожал.

— Прекрасные цветы для прекраснейшей из девушек, — подтвердил я.

— Сейчас, буквально пару минут, — теперь голос был приглушен. Скорее всего — тканью.

Наконец, дверь распахнулась, и за нею я увидал хозяйку комнаты. Действительно, довольно хорошенькая девушка, которой едва ли исполнилось шестнадцать. Наверняка ее хозяйка — толстая стервозная старуха. Почему-то, чем старше и сварливее хозяйка, тем более юными и красивыми служанками она старается себя окружать, изводя их по поводу и без. И наоборот — у молодой красавицы в прислугах ходят женщины средних, а то и вовсе преклонных лет, и в лучшем случае неброской внешности.

— Действительно, цветы, — лицо ее озарила очаровательная улыбка.

— Это вам! — протянул я букет, но тут же отдернул его назад, — Знаете что? Может, поставим их сразу в воду? Будет обидно, если такая красота пропадет.

— Да-да, я сейчас принесу что-нибудь... Входите...

Дверь распахнулась пошире. Девушка ушла вглубь комнаты, а я вошел. Это было даже слишком просто. Впрочем, сколько раз я таким образом избегал наказаний, попавшись с ворованными вишнями или мандрагорой в чужом саду? Опыт, он ведь измеряется не полученными шрамами, а теми, которых удалось избежать...

Девушка вернулась с кувшином, в который я бережно поставил букет.

— Ну вот! Правда, теперь мне кажется, что я промахнулся с выбором, ведь рядом с тобою эти цветы кажутся совсем невзрачными.

Служанка залилась густым румянцем и потупила взор.

— Ай! Проклятье!

Я схватился за правый глаз.

— Что случилось? — испугалась она.

— В глаз что-то попало. Жжется-то как! У тебя, случайно, не найдется зеркальца? Или твоя хозяйка запрещает слугам иметь предметы роскоши?

— Есть, конечно есть! А хозяйка про него и не знает...

Девушка выбежала в соседнюю комнатушку, а я продолжал постанывать, изображая раненого. Она вернулась и протянула мне круглое зеркальце в простой деревянной оправе.

— Здесь слишком мало света, — я сделал вид, что пытаюсь рассмотреть что-то, попавшее в глаз, — Сейчас вернусь! — выхватив у нее зеркальце, я выбежал из комнаты.

Ну вот. Обычное зеркало теперь у меня есть. И есть полный замок вампиров, которые умеют в нем отражаться, причем довольно причудливым образов. Впрочем, я ведь мог и ошибиться, так что сперва нужно было найти какого-нибудь вампира и проверить зеркало на нем. Пришлось снова спуститься в зал, мысленно пообещав себе, что я непременно подарю той милой служаночке какую-нибудь красивую безделушку.

И первый же встречный кровосос отразился в "позаимствованном" мною зеркале такой страшной рожей, что ни о какой ошибке не могло быть и речи. Не удивительно, что они предпочли припрятать зеркала, заменив их на подделки, в которых сами не отражаются! Далеко не каждый смог бы спокойно чувствовать себя в окружении таких монстров, да еще и веселиться. Интересно, а что тогда насчет лояльного отношения представителей рода Мергейл к источнику пищи, о которых мне так живописала Кориана? Тоже обман? И что еще скрывают вампиры от окружающих?

Чтобы это выяснить, было бы неплохо обыскать комнату герцога. Желательно старшего, но сойдет и его бледный отпрыск. Осталось только каким-то образом заполучить ключ и узнать, где эта комната находится. К счастью, ответ на оба вопроса в данный момент в полусотне шагов любезно кокетничал с усатым господином в наряде рогатого демона. Я подобрался поближе и проверил с помощью зеркальца. Вампир. Ну конечно!

В отражении его лицо было почти наполовину лишено кожи, длинный лоскут которой свисал возле уха. Остальная часть лица была покрыта гноящимися язвами и дырами. Губы отсутствовали вовсе, открывая моему взору внушительный набор клыков. Впрочем, два зуба у него отсутствовали, а состояние остальных было далеко от идеала: желтые и кривые, зачастую подгнившие. Едва представив, как должно пахнуть из такой пасти, я едва не вывернул свой завтрак наружу.

Разумеется, я и раньше видел зомби не первой свежести, или подгнивших упырей. Но... Без зеркала с прекрасной демонессой беседовал довольно импозантный мужчина с волевым подбородком, твердым взглядом и пышными усами. В отражении же подбородок был крошечный, едва заметный, а усы наклеены на участок плоти, лишенной кожи, там, где когда-то были губы.

Весь этот кошмар был кое-как покрыт слоями грима и белой пудры. Участками все это выглядело так, словно наносилось в дикой спешке или в темноте. Нашлепка телесного цвета на подбородок, толстый слой грима на щеки и ввалившийся нос, пудра, маскирующая безобразные синюшные пятна на правой щеке и на лбу. От всего этого зрелище становилось еще более жутким.

Подойдя ближе, я прошептал на ухо вампиру:

— А у вас ус отклеился...

— Прошу прощения, милостивая вирра, но я вынужден вас ненадолго покинуть, — откланялся тот и исчез в толпе.

— И что все это значит? — нахмурилась красавица.

— Мне нужен ключ от комнаты Влада.

— Но зачем?

— Не знаю, что я хочу найти. Можешь просто называть это чутьем вредителя.

— У меня нет ключа.

— Нет?!

— Но зато ключи есть у Максимилиана, личного камердинера и наставника Влада.

— И, разумеется, он тоже вампир?

— Его семья много веков служит роду Мергейлов верой и правдой. Но ключ за ним таскает громадный ручной гарм.

— Живой? Или поднятый?

— Обычный... Но на нем лежит какое-то проклятье, которое не сулит ничего хорошего злоумышленникам.

Я лишь отмахнулся. Уж лучше десять проклятий, чем живой мертвец, против которого все мои знания и навыки вредителя — что голая пятка против косы Жнеца. Разберусь.

— И где мне искать этого Максимилиана?

— Спроси на кухне. Его пес постоянно что-нибудь жрет...

— Или кого-нибудь, — припомнил я занятия по бестиалогии и попрощался с суккубом.

На кухне царил полный хаос. Все куда-то бежали, спешили, кричали друг на друга — в общем, работа шла полным ходом. В котлах кипело, бурлило и шипело, в печах трещало, шумело и аппетитно пахло... Желудок громко напомнил, что хозяин давно его не баловал не просто чем-нибудь вкусным, но и вообще давно забыл о еде.

Ухватив пару тарелок со стола и увернувшись от громадного черпака почему-то недовольного моей выходкой повара, я отмахнулся от него правым прищуром над левой ладонью. Сил такой сглаз больших не требует, зато эффект оказывает мгновенный. Толстяк в черном переднике сделал шаг вперед, размахивая своим грозным оружием, и тут же ноги его разъехались, словно пол был старательно смазан жиром. Отчаянно пытаясь удержать равновесие, тот принялся размахивать руками и только все ухудшил. Ноги повара взметнулись вверх, выше головы, и он рухнул на пол. Пнув упавшего толстяка в бок, я выскочил с кухни совершенно забыв, зачем сюда пришел.

— П-простите господин, — пролепетал поваренок, которого я едва не сбил с ног в узком коридоре. Совсем молодой, еще мальчишка.

— Ты где ходишь, а? Тебя уже давно на кухне обыскались! — рявкнул я.

— Уже бегу... — отозвался тот.

— А ну стой! — я ухватил его за рукав, — Господин Максимилиан уже кормил своего зверя?

— Вот-вот должен подойти. Запаздывают они...

— Ладно, беги за своими тумаками.

В засаде возле кухни я просидел около часа. Да уж, "запаздывают"... За такие "опоздания" меня госпожа Гюрзильда потом заставляла крапиву голыми руками пропалывать, или загонять пчел в назад улей... башмаком. Наконец, в конце коридора раздалось низкое угрожающее рычание и испуганный женский визг. А вот и наша славная парочка хищников.

Когда я впервые увидал гарма, которого вел на цепи вампир, то не поверил своим глазам: и это живая тварь? Вылезающая клочьями свалявшаяся шерсть, горящие красным глаза, покрытые какой-то слизью хелицеры — похоже, охранное проклятье не лучшим образом сказалось на внешнем облике пса, чьи предки были родом из Нижнего Мира.

Я закрыл глаза и прикусил губу до крови, чтобы наговорить себе ведьминское зрение. И присмотрелся к лениво переваливающейся с лапы на лапу "собаке".

— Магическая сила! Это кто же тебя так? — не сдержался я.

И было от чего! Проклятье выглядело как иссиня-черные жгуты толщиной с мой палец, и они словно жуткий кокон были обмотаны вокруг гарма. Небрежно и грубо, с нахлестами и петлями я даже отыскал пару смертельно опасных узлов, за которые ведьма Урсулина, наша мастерица по проклятьям, на занятиях обычно грозилась "ручки-ножки вырвать, местами поменять да вставить, раз уж повырастало не то и не там..." И вся эта мерзость пульсировала, словно была словно живая. Это сколько же силы нужно было влить в проклятье, какую ненависть испытывать? Одно мне было ясно точно — кто бы он ни был, это сделал не человек.

Впрочем, трогать эту дрянь я не собирался, иначе наверняка испачкался бы. Всего лишь один несложный наговор. Тот самый, которым пытался меня скрутить домовой в доме погодного предсказателя. "Растеряша". Достаточно изменить всего несколько строк, и этот наговор замечательно ложится на кого угодно: на зверя, на духа, на человека... Впрочем, против животных его почти никогда не используют — ну что может потерять и не найти дворовый пес или домашняя лярва*? Разве что висящий на ошейнике ключ от комнаты вира Владислава.

Как может потеряться ключ, намертво прикрученный к ошейнику зачарованной цепью? Не знаю, но едва слышный звон раздался уже через пару мгновений. Наговор удался на совесть: раздражительность, нетерпеливость, легкая нотка страха и досада — все пошло в дело. Разумеется, ни гарм, ни его хозяин ничего не заметили.

Подобрав ключ, я бросился в восточное крыло, к рабочему кабинету герцога. Если где и стоило искать грязное бельишко, то именно там. Ничего, похожего на охранные заклинания, на двери мне обнаружить не удалось, по крайней мере, доступными средствами. Быстро открыв замок, я вошел внутрь, освещая комнату болотным огоньком.

Кабинет оказался несколько меньше, чем я предполагал, но такое впечатление складывалось из-за двух громадных шкафов во всю стену, полки которых были уставлены книгами. Стену напротив входа украшали два простеньких гобелена. Один из них изображал замок Мергейлов, а второй плачущую над обрывом девушку с кожистыми крыльями. Между гобеленов висели две скрещенные шпаги с рукоятями в виде летучих мышей — наверное, фамильное оружие. Кроме шкафов здесь был рабочий стол, кресло да пара стульев. Отметив тот факт, что все это изготовлено из осины, я взялся за изучение содержимого стола. На нем лежала бумага с первыми строками стихотворения:

"Настанет день, и стены замка вздрогнут,

Врата взорвутся щепками дождя —

Вернется враг, что был веками проклят,

Накатится волной, все на пути сметя..."

Не в моем вкусе — немного мрачновато и безысходно, больше похоже на древние пророчества. Кстати, почерк у Влада был красивый: аккуратные ровные буквы, каждый завиток к месту, а наклон всех символов идеально выверен. Видно, что не один год ушел на занятия каллиграфией. Впрочем, к чему практически бессмертным вампирам считать года?

Кроме листка бумаги, на столе была лишь чернильница с темно красными чернилами — не кровь, я проверил, — пара перьев да подсвечник на пять свечей, который оказался единственным источником освещения в комнате, где не было даже окон. Зажигать свечи я не стал. Больше ничего, мне не удалось обнаружить даже волоска или пылинки! Ящики стола не были заперты. Впрочем, и скрывать там было особо нечего. Два кошеля, набитых лунарами. Опять же исписанные стихами листки бумаги да выцветший от времени пергамент с надписями на непонятном мне языке. Запертая шкатулка, зачарованное зеркальце, такое же, как у Корианы, и стилет в ножнах.

Разумеется, в кабинете должен был быть тайник или потайной ход, но где именно, и как его открыть? К сожалению, в замке не водилось ни призраков, ни духов места, так что мне оставалось лишь тщательно все здесь осмотреть и ощупать, и при этом постараться не наследить. Потайной рычаг или кнопка могли оказаться где угодно: шпага, гобелены, книги, плитки пола — работы не на один час.

Начать решил с книг, потому что самым вероятным местом для потайного входа были именно книжные шкафы, за которыми можно было спрятать даже вход в Нижний Мир. Я просто по очереди нажимал на каждую книгу, а потом пытался ее вытащить. И единственный вопрос, который волновал меня все это время, это как скоро будет обнаружена пропажа ключа. Обычно жертва "растеряши" могла целый день не замечать потери, а потом несколько часов потратить на поиски. Но что будет, если на ошейник гарма взглянет сам вир Владислав?

Но мысли мои оказались прерваны самым безжалостным образом. Вдоль спины вдруг словно потек жидкий огонь, и тело выгнулось дугой от нестерпимой боли. Я явственно ощутил присутствие М'хара, словно тот был неподалеку, и попытался ухватиться за это чувство, как за спасительную соломинку. Но стало лишь хуже. Ноги подкосились, и я рухнул на пол. Боль ослабла, но зато распространилась по всему телу, концентрируясь в суставах. Извиваясь и корчась от боли на полу, я почувствовал, как кто-то или что-то начало тянуть из меня жизненные силы...

Глава 27. Тайная комната

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем боль ушла. Сил не было, мне едва удалось подняться на ноги, а руки дрожали так, что я не смог с первой попытки утереть пот со лба. Эк меня скрутило! Интересно, что это было, неужели какое-то охранное заклинание? Если бы не вмешательство М'хара, все могло закончиться очень печально.

Отдышавшись, я продолжил поиск, но успел осмотреть всего с пару десятков книг...

За моей спиною раздался сильно приглушенный звук. Шаги? Голоса? И то, и другое! И звуки эти исходили из-за шкафа. Я мигом выскочил из кабинета и закрыл дверь на ключ. Добежав до конца коридора, спустился по лестнице на нижний этаж и замер, мысленно отмеряя секунды. Это был самый короткий путь к залам, так что рано или поздно те, кто вышел из потайного хода, должны были пройти здесь. И лучше бы это произошло как можно скорее.

Ждать пришлось около десяти минут. Наверху раздались голоса, которые были все ближе и ближе, и среди них я узнал голос герцога. Значит, магический поединок уже закончился? Интересно, кто победил? Присутствия посоха я больше не ощущал.

Собственно, эти мысли помогли мне разработать план действий. Дождавшись, когда парочка вампиров подойдет достаточно близко, я взбежал вверх по лестнице им навстречу, едва не сбив с ног выряженного летучей мышью герцога. Вторым оказался тот самый телохранитель в костюме инквизитора.

— Вир Владислав, умоляю, что с моим учителем? — визгливо запричитал я, хватая его за руки и не давая кровососам опомниться.

Телохранитель герцога несильным тычком отбросил меня в сторону и заслонил собою хозяина.

— Тихо, успокойся, это всего лишь ученик нашего грозного мессира. Не волнуйтесь, юноша, ваш наставник жив и почти здоров. Схватка была тяжелой, но он смог одолеть своего противника. И если вы отправитесь в его комнату, то сможете убедиться в этом лично.

— Он цел? Раны его не слишком серьезны? — продолжал я изображать обеспокоенного ученика.

— Уверяю, вас, что с ним все в порядке. Если хотите, то я прикажу Антонио проводить вас.

— Н-нет, не стоит беспокоиться. Я сам отыщу дорогу...

Откланявшись, я спустился в зал и сделал вид, что направляюсь в западное крыло. Впрочем, этим двоим уже не было до меня никакого дела, так что я быстрым шагом вернулся к лестнице и вихрем взбежал наверх, мысленно отсчитывая секунды.

Ключ в замок. Поворот. Закрыть беззвучно за собою дверь...

Итого у меня осталось ровно две с половиной минуты, чтобы успеть провести обряд, называемый ведьмами "поиском горячего следа"... Суть его проста — по свежему отпечатку отыскать следы, оставленные его хозяином. У этого обряда был один существенный недостаток, который делал его непригодным в большинстве случаев. Чтобы получить так называемый "отпечаток", образец, ведьма — или ведьмак — должен был лично коснуться цели не более, чем двадцать две минуты назад, и ни секундой более, иначе тот утратит свою связь с хозяином.

Времени оставалось катастрофически мало. Я схватил со стола чистый лист бумаги, надрезал кинжалом палец, чтобы выдавить из него несколько капель крови, и приложил к листу руку, которой касался герцога. Старательно обвел ее кровоточащим пальцем, проговаривая слова заклинания. А потом еще раз в обратном направлении. Когда оба контура замкнулись, бумага ярко вспыхнула, и через пару мгновений в ней появился прожженный насквозь силуэт моей ладони.

Глядя через эту дыру, я мог видеть отпечатки руки и следы ног вира Владислава, правда, лишь те, что были оставлены за последние полчаса. В общем, обряд действительно годился только чтобы идти по свежему следу, но мне как раз это и было нужно. Как и ожидалось, цепочка шла от книжного шкафа, сперва к столу, а затем ко второму шкафу и оттуда к выходу из кабинета. В темноте для меня следы выглядели как едва заметный оттиск, словно кто-то нарисовал отпечаток с помощью светящейся пудры. Свежие следы были ярче, а получасовой давности — едва-едва различимы.

Куда как интереснее оказалось искать отпечатки рук вампира, но в итоге я выделил три книги, которых герцог явно касался и даже не один раз за последние полчаса. Сначала я пробовал нажимать их по одной. Потом по очереди в разном порядке — ничего. Неужели их нужно нажимать одновременно? При помощи стула, мне удалось сделать и это, но тоже безрезультатно. В конце-концов, я подобрал правильную комбинацию: вытащить наполовину томик стихов Крюссака, и одновременно нажать на "Историю княжества Дебургского" и "Сказания о Прекрасном Василиске".

Шкаф вздрогнул, и часть его сдвинулась вглубь и вправо, открывая проход. На всякий случай я подпер его стулом, чтобы не закрылся, и сотворил еще один болотный огонек, пустив его вперед, освещая себе путь. Выждал около минуты, прислушиваясь, и лишь потом вошел. За шкафом оказался узкий коридорчик около пяти сотен шагов в длину, который вывел меня в круглую комнату со множеством дверей в стенах. В центре же находилась дыра в полу, в которую спускалась узкая винтовая лестница. Помещение тускло освещали стоящие на тумбах лампы, одну из которых я взял с собой и начал спускаться. Как оказалось, лестница вела глубоко вниз, значительно ниже первого этажа замка. И вела она в огромное помещение, почти как зал, только потолок пониже. Добрую половину его занимали шкафы с книгами. Вот уж чего я действительно не ожидал здесь увидеть, тем более в таком количестве. Что еще? Столы с лежащими на них книгами и бумагами, стойки с разнообразным оружием, выряженные в различные наряды и доспехи манекены, а на самом большом столе была разложена карта. Несколько дверей с висящими на них замками, пара больших сундуков у стен, глубокие кресла, оббитые алым бархатом... А еще здесь были зеркала. Огромное количество зеркал стояло вдоль стен, и часть их была накрыта непрозрачной тканью.

Мягкий свет исходил от потолка, и его было вполне достаточно, так что я оставил лампу, и теперь бродил по этому невероятному архиву, осматриваясь. Казалось, что я очутился в громадном музее, где собрано... да полно всего! На мольбертах висели недописанные картины или анатомические карты, изображавшие строение людей. На одном из столиков обнаружились коробки с гримом, лопаточками и кистями, чтобы его наносить на лицо. Целая стойка с экзотическим оружием, вроде серповидных клинков или полукруглых лезвий на длинной цепи. Внушительная коллекции париков на вешалке, а рядом — манекены мужчины и женщины с гладкими безволосыми головами, изумительно тонкой работы. Их можно было принять за настоящих людей, если бы не нарочито неестественные позы, выдававшие в них кукол.

Я подошел поближе и провел рукой по лицу женского манекена. И тут же отскочил назад, сбив вешалку с париками и испуганно глядя на куклу. Она была теплая! В зале было ощутимо прохладно, и потому разница оказалась заметна даже при легком прикосновении. Девушка никак не отреагировала на мой маневр, даже ресницы ее не шевельнулись. Я подошел поближе и коснулся ее руки, ощущая пальцами шероховатость и бархатистость ее нежной кожи. "Кукла" даже не вздрогнула от моего прикосновения.

Ну что ж, все равно я не смог бы помочь несчастным, даже если бы знал, что с ними. Отойдя от манекенов, я направился к зеркалам и сорвал покрывало с одного из них. Зеркало как зеркало. Овальное, в полный рост, оно исправно отражало меня и обстановку вокруг, как и полагалось любому зеркалу. А вот в каком виде оно отражало вампиров, и делало ли это вообще? Почему-то мне казалось, что в этой черной поверхности я увижу истинный жуткий облик кровососов. К счастью, поблизости не было ни одного, чтобы проверить мои догадки, а потому я перешел к заваленному бумагами столу.

Здесь были и выдранные из книг страницы с печатным текстом, и рукописные листки. Выдержки из энциклопедий, заметки, недописанные стихи, непонятная бумага с перечислением достоинств некой ослепительно красивой — судя по эпитетам — девушки, схема крепления двуручного меча за спиной с язвительными комментариями в адрес ее создателя — чего здесь только не было! Обойдя еще пару столов, я убедился, что всюду творится то же самое. Словно десятки нерадивых студиозов готовились здесь к экзаменам по всем предметам одновременно.

Затем я начал изучать книги. В отличие от столов, здесь царил идеальный порядок. Все книги были расставлены по категориям и в алфавитном порядке названий. И хоть бы одна книга стояла не на своем месте! Темы, авторы и даже языки были совершенно разными, не говоря уже о возрасте. Были здесь книги как печатные, так и рукописные, и даже магические полупрозрачные копии, мерцавшие при моем приближении.

Сказки и легенды, исторические справочники и картографические сборники, учебники по философии, по анатомии, классической и древней литературе, алхимии, жизнеописания великих и даже сборник трактирных песен, которые и вовсе непонятно кто мог читать — публика в подобных заведениях была сплошь неграмотной. Казалось, что здесь можно найти все что угодно! Даже всевозможные книги заклинаний, начиная от жреческих откровений Аурана-Целителя и заканчивая трактатом "О ритуальном бескровном мучительстве..." мессира Караха — да-да, моего нынешнего "хозяина"! — написанного на человеческой коже. Мне даже удалось отыскать целый шкаф с книгами, написанными на Светлой стороне.

От обилия цветных обложек, букв и картинок у меня уже голова начала идти кругом. Усевшись за стол, на котором стояла одинокая горящая свеча, я задумался о том, что это за странное место. Судя по всему, этот зал находился даже ниже уровня подвалов, однако, здесь не было ни пыли, ни паутины, ни даже сырости, обычной для таких помещений. Интересно, один лишь герцог знал об этом месте? Тогда куда вели остальные двери там, наверху? Чутье мне подсказывало, что из других комнат замка тоже можно было попасть к винтовой лестнице, ведущей сюда. К тому же, спускаясь, я видел еще пару круглых комнат с дверьми, вроде той, через которую пришел я.

Семейный архив? Музей? Огромный рабочий кабинет на сотню человек... то есть, вампиров? Или здесь проводились какие-то исследования? Разумеется, нужно было заглянуть за одну из дверей, на которых висели замки, но я не был уверен, что мой ключ к ним подойдет, да и задерживаться дальше здесь было слишком опасно.

Вдруг что-то насторожило меня. Что-то необычное, совсем рядом. Пламя свечи! Оно трепетало и клонилось в одну и тоже сторону, указывая на легкий сквозняк! Я взял свечу и поводил ею, определяя направление. Судя по всему, ветерок шел из-за зеркала, стоящего у самой стены. Как и большая часть остальных, оно было накрыто непрозрачной тканью. А под нею... Зеркала там не было, зато была дверь, и она была приоткрыта. Выходит, я все это время был здесь не один? Или кто-то просто забыл закрыть за собою дверь? Или... Оставил специально, чтобы потом вернуться?

Я долго не решался войти, но потом услышал тихий стон по ту сторону. Стон, полный муки и боли. Дальше медлить было нельзя, и мне удалось протиснуться в щель, не открывая двери шире. В правой руке — свеча, а в левой зажат кинжал, плотно прижатый к внутренней стороне запястья таким образом, чтобы его нельзя было заметить.

За дверью оказалась небольшая каморка, в которой из мебели были лишь массивный длинный стол, покрытый бурыми пятнами, да низкий крепко сколоченный табурет. Не считать же мебелью изможденного человека, прикованного массивными цепями к стене? Выглядел тот просто ужасно. Тело его было покрыто грязью и бурыми пятнами засохшей крови, весь в синяках, ожогах и ссадинах. Правый глаз и верхняя губа отсутствовали, а руки были жутко выкручены. Святая инквизиция, да как он вообще ухитрился остаться в живых, с такими-то увечьями? Создавалось ощущение, что его пытала целая группа экзекуторов-любителей, оттачивая свое мастерство на несчастном.

Я с опаской приблизился, продолжая рассматривать его, и стараясь не обращать внимания на увечья. Мужчина, лет сорока, может, младше — слишком изможден, чтобы сказать точнее. Ввалившиеся щеки, покрытые короткой щетиной, голова гладко выбрита и тоже покрытая синяками и шишками. Я поднял свечу повыше, чтобы лучше рассмотреть кое-что, показавшееся мне странным, и с ужасом отшатнулся: то, что я принял за пятно грязи, на самом деле оказалось круглым отверстием, аккуратно проделанным на макушке несчастного.

— Кто же сотворил с тобой такое? — едва слышно пробормотал я.

Впрочем, ответ напрашивался сам собою. Вампиры. Следы клыков на его тощей шее, аккуратные разрезы и дорожки запекшейся крови на запястьях, крайняя бледность — все говорило о том, что бедолага регулярно "делился" с кровососами своей жизненной силой. Естественно, не добровольно.

И тут незнакомец заговорил.

— Воды... — едва слышно прошептал он.

— Чего? — не сразу сообразил я.

— Воды... Умоляю, ради Света, дайте мне воды...

Искреннее упоминание чуждой силы резануло мой слух, а зубы заныли.

"Враг! Тысяча суккубов в мою постель, да он же с той стороны!" — мелькнула у меня мысль.

Сочувствие к нему словно рукой сняло. Наверное, я бы так и ушел, если бы не моя миссия. Мне нужна была информация, а этот светлый был единственный, от кого ее можно было получить.

Я вернулся в зал, где еще при осмотре обнаружил небольшой шкафчик, забитый выпивкой. Множество пузатых стеклянных и плетеных бутылок, горлышко каждой из которых было залито сургучом с оттиском даты и герба. Конечно, это могла быть и кровь каких-нибудь дворянчиков, почитаемая вампирами за деликатес, но ничего другого под рукой не было. Штопор нашелся здесь же и, разумеется, ручкой ему служила летучая мышь, широко раскинувшая крылья.

— Заждался? — буднично поинтересовался я, присев на корточки рядом с прикованным человеком, — Держи. Это вино семисотлетней выдержки...

Должно быть, картина была знатная: изможденный и до полусмерти замученный мужчина, распятый на стене и жадно пьющий дорогущее вино из хрустального бокала, который держит в руках вредитель в маскарадном костюме демона. Прямо таки живое противостояние Света и Тьмы.

— Спа... спасибо, — прошептал тот и... вырвал прямо на меня!

— Ах, ты! — разозлился я и вскочил на ноги.

Ярость на светлого переполняла меня, бурля и требуя выхода, но мне пришлось взять себя в руки. Не хватало еще в запале проклясть или сглазить свой единственный источник информации. В таком состоянии он ведь и душу Свету отдать может.

— Кто ты? Что здесь происходит? Что это за место? — я схватил его за подбородок и приподнял голову так, чтобы смотреть мужчине прямо в глаза.

— Убей меня, — почти выдохнул тот.

— Что?

— Не могу... Не хочу больше... Убей меня, — повторил он.

— Сначала ответь на мои вопросы. И я подарю тебе избавление. Клянусь Тьмой.

Мужчина кивнул.

— Кто ты?

— Рик Ланос... паладин третьего знамени... при храме Триликого Грума... — простонал мужчина.

— Давно здесь?

— Боль... Кровь... Вечность... нет счета времени...

Он обмяк, а голова его безвольно упала на грудь.

— Эй-эй! Не смей терять сознание! И тем более подыхать! — я отвесил ему пару легких пощечин, пытаясь привести в чувство, а потом плеснул вина в лицо. Паладин зашевелился, приходя в себя.

— Это вампиры сделали с тобой такое? Они пытали тебя?

Сначала мне показалось, что он снова лишился чувств, но это был просто кивок.

— Зачем?

— Знания... — Рик поднял голову и твердо посмотрел на меня, — Им нужны мои знания...

— Какие? Что ты такое знаешь?

— Все... Мне две... сотни лет... Я много знаю... Им нужно все...

— Не понимаю... Какие-то секреты Храма? Тайны светлых?

Он молчал. Наконец, губы его разжались, чтобы выпустить полустон-полухрип:

— Вина...

Я долил немного в бокал, поднес его ко рту несчастного и подождал, пока тот не отстранится. Странно, что никто еще не зашел сюда и не обеспокоился пропажей ключа. Ключ! Он у меня, но, тем не менее, герцог запер за собою дверь, покидая комнату, ведь я точно помнил, как открывал ее снова!

Это показалось мне важным, но паладин снова заговорил, отвлекая меня от размышлений.

— Ты видел их?.. Настоящих, там, в зеркалах?...

Я утвердительно кивнул и задал вопрос, мучавший меня больше всего:

— Что это за место? Где мы?

— Подвалы замка... Тайная комната...

— Это я и без тебя знаю. Зачем все это здесь? — я указал в сторону полураскрытой двери.

— Они... не такие... Это монстры, жуткие бездушные твари... Без эмоций... Мы для них — просто еда... Вампиры не чувствуют красоты... Они не способны любить и... даже ненавидеть! — голос паладина креп, он спешил выговориться, выплеснуть ярость и ненависть к мучителям.

— Погоди! Но... Герцог женат, он пишет стихи и картины, ходит в театр, увлекается охотой. Ты слышал, как они разговаривают? Да эти монстры, как ты меня уверяешь, даже разваливающихся на ходу зомби-старушек через дороги переводят! Зачем ты мне лжешь? На что надеешься?

— Жажда крови и жажда мести... Вот все, что могут чувствовать эти двуличные монстры...

— Ты не ответил на мой вопрос, светлый! — я положил руку ему на плечо и надавил на переломанную ключицу, надеясь, что боль вернет ему способность соображать. Похоже, что он был на грани безумия, а то и вовсе за гранью.

— Все это... Эти книги... Оружие... Этот зал — это место, где они изучают...

— Изучают что?! — я едва сдерживался, чтобы не встряхнуть его, чтобы вытрясти ответ.

— Вампиры изучают нас... людей... Чтобы притворяться нами... — единственный глаз изувеченного паладина смотрел на меня не мигая, и от этого жуткого взгляда дрожь пробирала до самых костей...

Глава 28. Маскарад

— То есть как это, притворяться нами?

— Вампиры живут долго... очень долго... Они обладают абсолютной памятью и все это время учатся... Всему! Изучают историю, языки, анатомию, литературу... Все, что поможет лучше узнать нас. Наши слабые и сильные стороны.

— Зачем?

— Чтобы быть как мы... Нет! Лучше нас, во всем лучше!

— Тебя слишком много били по голове, — заявил я и покрутил пальцем у виска.

— Ты же видел книги, подумай сам!

Тут мне вспомнилась одна странность, которая не сразу бросилась в глаза: там не было ни одной книги, посвященной каким-либо существам, кроме людей. Языки, литература, анатомические атласы, техники боя, даже картины — всюду люди, люди и только люди. Ни одного учебника по бестиалогии, сборника песен хаммутов или книги заклинаний, посвященной истреблению нежити.

— Все эти бессмертные ублюдки как один поэты, художники, знатные бойцы и отменные повара! Живой мертвец, способный из обычной мухожорки приготовить деликатес, достойный королевского стола — разве такое возможно?

— Но как? Они посвящают дамам стихи, дарят цветы и бриллианты... Как может быть способен на такое бездушный монстр?

— А ты подумай. Они сотни лет изучают нас и нашу поэзию, читают лучших мастеров слова, обладая при этом абсолютной памятью... Кхе-кхе, — паладин закашлялся, и я тут же поднес ему бокал.

— Спасибо... Вампиры не пишут стихов, а складывают слова, исходя из того, что будет приятно услышать той или иной женщине, и будет красиво звучать. Разумеется, опираясь на опыт сотен поэтов и тысяч прочитанных книг, зная то, что мы думаем, как мы чувствуем...

— Выходит, все, что они делают...

— Это ложь! Притворство, искусная игра... И играют кровососы в нас, в людей. В идеальных людей, таких, которые существуют только в книгах!

— Вампиры — идеальные люди, — усмехнулся я, хотя было совсем не весело, — Но зачем им это?

— Когда-то, — запал пленника пропал, и голос стали тише, а паузы межу словами — дольше, — их было очень мало, и на них шла охота... Безжалостная, на истребление... И монстры должны были стать людьми, чтобы выжить... Чтобы затеряться среди нас...

— Что-то они не слишком-то они таятся!

— Раньше все было иначе, — паладин усмехнулся, и от его безгубого оскала у меня мурашки побежали по спине... — А теперь... Им так удобнее... Так вампирам проще жить... и питаться!

Он замолк и опустил голову, собираясь с мыслями. А когда заговорил снова, то слова его мне решительно не понравились.

— Это твари, кровожадные чудовища, в которых нет ничего человеческого... А люди не готовы мириться с бездушными монстрами, которые, к тому же, ими же и питаются. Но зато готовы принять тех, кто похож на них самих, и даже лучше, чем большинство называющих себя людьми! Прекрасные и обходительные, интеллигентные и образованные — стать пищей для таких вампиров некоторые даже почитают за честь...

— Каждый выживает, как может, — пожал я плечами.

— Для них это игра, образ жизни, который они ведут сотни веков... за которым они прячут свое истинное лицо, словно под маской... Собственно, они и называют это Маскарадом... — Рик тяжело дышал, было видно, что разговор отнял у него остаток сил.

— Неужели никому до сих пор не удалось разглядеть, кто они на самом деле?

— Удавалось, и не раз... Например... мне...

И он криво усмехнулся. Полуживое доказательство того, что вампиры свои тайны хранить умеют.

Да уж. Этот их Маскарад — во истину величайшая из всех афер. Сколько хрупких женских сердец разбито? Сколько нежных юношеских шей подставлено под безжалостные клыки своих кумиров? Вечная жизнь? Ха! Ничуть не удивлюсь, если и это всего лишь приманка для наивных овечек. Живущие вдали от поселений, прекрасные и загадочные вампиры, окруженные ореолом древних тайн, оказались величайшими лжецами и двуличными тварями. Ласково бормочущие и машущие пучком свежего сена пастухи перед стадом глупых баранов. Баранов, которых сказками откармливают на убой...

— Ты... обещал, — этот хрип отвлек меня от размышлений.

— Что?

— Избавление... Ты поклялся Тьмой...

Поклялся. Вот только мы, темные, в отличие от чудаков со светлой стороны, не придаем особого значения клятвам. Нужно просто тщательно следить, чем клянешься: далеко не все божества и сущности дозволяют так вольно обращаться со своим именем. К тому же, я вредитель, а не убийца.

— Извини, но... — я покачал головой.

— Ты обещал! Убей меня! Я не хочу... больше так...

— Ты не привел никаких доказательств, кроме книг, которых нет на полках. Как мне узнать, что лгут они, а не ты?

— Маскарад... Ты должен попасть на праздник Крови...

— При чем здесь бал-маскарад?

— Нет... Не он. Ритуал, кровавый ритуал во имя Первого, который свершается в Зале Крови.

— Когда? Когда это случится?

— Завтра... ночью...

Паладин умолк, совершенно обессилев, и лишь в его полном боли взгляде была мольба. Светлый умолял темного о смерти. Но я не мог помочь ему.

— Не могу. Я не такой, как они...

— Тогда, с вашего позволения, эту неприятную процедуру вместо вас выполню я, милостивый господин, — раздался позади вкрадчивый голос.

Сверкнула сталь, и острие шпаги пронзило единственный глаз истерзанного паладина, даря ему долгожданное избавление от боли и пут бренного тела.

— А теперь, юноша, мне бы хотелось услышать, кто вы такой, и каким образом вы здесь оказались.

Я медленно обернулся. Позади меня стоял вампир. Как и все они, этот был бледноватым красавчиком неопределенного возраста. Карнавального костюма на кровососе не было: обычный камзол строгого покроя, белая рубаха, облегающие штаны и мягкие сапожки высотой чуть ниже колен — все в темно-зеленых тонах. Зеркал в комнате не было, так что оценить всю прелесть его истинного облика было невозможно. В левой руке он держал шпагу, а на правом плече его сидела белая летучая мышь.

— Если честно, то я понятия не имею, как здесь оказался. Точнее, разумеется, я помню, как меня вели... Сначала прямо-прямо, потом направо... А потом была лестница вниз. Но повязка на глазах не позволила мне ничего увидеть. Ни где я нахожусь, ни кто меня сюда доставил.

— Ну конечно, — губы вампира растянулись в ехидной усмешке, но в глазах был лед, — И эти неизвестные оставили вас здесь прямо так? Даже не связывая? Прошу прощения, милостивый господин, но у меня есть некоторые основания не доверять вашим словам.

— Вообще-то меня связали. И бросили вон в тот угол... — я кивком указал в строну.

Детский трюк, но кровосос купился на него. А когда он снова повернулся ко мне, то сперва ему в лицо ударил сноп искр из фейерверка, а потом струя синей краски. Вот и пригодилось "барахло", купленное мною на рынке.

Ослепленный вампир, вопреки всем моим ожиданиям, не стал метаться из стороны в строну или кричать. Он просто замер на месте, прислушиваясь.

— Не думаю, что вам удастся улизнуть от меня, молодой человек, — спокойно произнес кровосос, — Я хорошо слышу, как бьется ваше лживое сердце.

И он уверенно двинулся в мою строну, огибая край стола. Я быстро выскочил из комнаты и захлопнул за собой дверь. Присмотрелся к замку: самый обычный. Чтобы запереть вампира внутри, достаточно было сунуть туда что-нибудь и произнести наговор "песчаного замка", который заклинил бы его так, словно внутрь набили песка. Собственно, это я и проделал буквально за несколько мгновений, сунув в отверстие кончик кинжала, а для большей верности еще и обломав его там.

Наверх я буквально взлетел, даже не запомнив, как оказался возле потайного входа в кабинет вира Владислава. Стул, которым я подпер шкаф, чтобы он не закрылся, стоял на своем месте. Прислушавшись и убедившись, что в комнате никого, я выскочил в комнату и огляделся. Пусто. Вознеся хвалу Темным богам, я подскочил к двери, ведущей в коридор, и прижался к ней ухом. Прислушался. Убедившись, что и там никого, выбежал в коридор и бегом направился к лестнице. Только бы никого не встретить! К счастью, похоже, у мерзкого Нефарта закончились неприятные сюрпризы, которые он приберегал для меня в своем бездонном мешке с пакостями. Погрозив кулаком невидимому покровителю неудачников, я добежал до лестницы и спустился в Рубиновый зал.

Итак, какие новые неприятности я огреб на свою голову, прогулявшись в тайный архив вампиров? Узнал про Маскарад, тайну, которую кровососы хранят десятки, а то и сотни веков. Познакомился с одним из светлых, и запер в темнице вампира, предварительно ослепив его. Разумеется, дверь его надолго не удержит, слишком уж эти твари сильны, а значит, скоро по моему следу ринется монстр, который знает мой голос и видел мое... Мою маску! Маску красномордого демона, которая до сих пор была на мне! И, кстати, не только на мне — еще пара гостей щеголяла такими же нарядами.

— Простите, господин, но мне нужно пройти, — извиняющимся тоном пробормотал кто-то сзади.

Это оказался слуга с подносом, которому я мешал пройти.

— Не горная лавина, можешь и обойти, — рявкнул на него я.

Тот заискивающе улыбнулся и, опустив глаза в пол, принялся обходить стол. Мимо меня проплыл поднос, на котором стояли вазочки с мороженым и охлажденными на льду фруктами.

— А ну стой! Оставь-ка это здесь, а не то я сдохну от проклятой жары...

Ухватив слугу за рукав, я вырвал у него из рук поднос. Присмотрев неподалеку свободное место за столом, я уселся и принялся за содержимое подноса, ухитрившись запихнуть в себя все, что на нем было. После шести порций мороженого я хрипел и сипел, как неумело поднятый висельник, так что проблема с голосом была решена.

Осталось избавиться от своего наряда. Это было несложно, но, оставшись без карнавального костюма, я бы не смог спокойно разгуливать по замку и притворяться одним из гостей. Оглядевшись по сторонам, я заметил танцующую с каким-то кавалером вирру Кориану, а еще некоего юношу, который не сводил с красавицы восторженного взгляда, разве что изредка бросая полные ненависти взгляды на вампира, который искусно кружил демонессу в танце. На юноше был наряд паладина, довольно популярный сегодня среди гостей. А вот и моя жертва. Недолго думая, я направился к этому несчастному воздыхателю.

— Привет! — я коснулся плеча влюбленного "паладина", и тот вздрогнул, — Первый раз здесь?

— Д-да...

— Меня зовут Кристобириан, и я на это трижды проклятом празднике смерти уже третий раз. Должен признаться, что первый раз я тоже был впечатлен. Но со временем привыкаешь ко всему.

— А я Малк... Малкольм Неверра, граф Неверранский. Должен признать, что я никогда в жизни не видел ничего подобного! — при этих словах он не сводил взгляда со стройных ножек вирры.

— Не пытался сам к ней подойти? — в лоб спросил я, и юноша снова вздрогнул.

— К ней? Она же жена герцога!

— А еще она суккуб, демон похоти и страсти. Не бойся. Я протанцевал с нею два танца. Должен заметить, она горячая штучка!

Похоже, я перегнул палку. Казалось, еще немного, и он вцепится мне в горло.

— Уверен, что она не откажет. Ты молод, благороден и хорош собою... Разве что твой наряд...

— А что не так в моем костюме?

— Она — демон в наряде Жнеца. А ты сверкаешь белым плащом паладина. Смекаешь?

— Сколько ты хочешь за свою маску? — соображал он быстро, — И за плащ?

— Я не намного старше тебя, и тоже был влюблен, — усмехнулся я, — Давай просто поменяемся.

Мы отошли на половину слуг и там, в тени лестницы, быстро поменялись нарядами. Я надеялся, что этот маскарад позволит выиграть немного времени. Кстати, наряд действительно помог несчастному юноше: Кориана приняла его предложение, скорее всего, перепутав со мною. Наблюдая за этим из-за колонны, я улыбался, представляя, как она удивится, обнаружив под маской пылкого влюбленного вместо нанятого ею вредителя.

Танец прервался внезапно, когда в конце зала появилась группа ряженых вампиров. Впереди шагал, раздвигая гостей, сам вир Владислав, а за ним неотступно следовали телохранители и господин в темно-зеленых одеждах, лицо которого было испачкано синей краской. Быстро же он выбрался! Недооценил я силу вампиров, недооценил. Герцог замер на месте, и повернулся к "синеглазому". Тот начал что-то шептать Владу на ухо, постоянно оглядываясь на зал. Наконец, он просто встал и начал указывать пальцем на некоторых присутствующих. К счастью, мой прежний наряд совсем не был оригинален, и вампиры вытащили из толпы в сторонку целых пять "демонов".

Гости на происходящее реагировали по-разному. Одни делали вид, что ничего не происходит, другие — старались оказаться как можно дальше от вампиров, ну а третьи наоборот, пытались подобраться поближе. Страх и любопытство боролись во мне всего пару мгновений, и я присоединился к толпе зевак, которых оказалось не так уж мало.

Одного в костюме демона герцог отпустил сразу — это оказался кровосос. А вот четверым остальным он велел построиться в ряд. Тем временем телохранители оттеснили наблюдателей, оставив в центре лишь подозреваемых да вампиров, которых к тому моменту стало уже шестеро. Один из ряженых обмяк, но его тут же подхватили бдительные телохранители и привели в чувство парой оплеух. Это был именно тот юноша, с которым мы поменялись. Наверняка решил, что ревнивый герцог точит клык на его шею из-за одного танца со своей красавицей-женой.

Вдруг вир Влад хлопнул в ладоши, и четверо стоявших перед ним людей вытянулись, безвольно уронив руки. Владислав начал по очереди вызвать загипнотизированных гостей. Он отдавал приказы, а те починялись, двигаясь неторопливо, словно во сне. Все вокруг были так заворожены зрелищем, что не издавали ни звука. Казалось, что даже музыка теперь едва звучала...

— Сними маску... Назови свое имя... Расскажи, где ты был двадцать минут назад... — голос вампира был совершенно бесстрастен. И выряженные в костюмы демонов гости покорно отвечали.

Глаза их совершенно остекленели, а выражение лиц теперь напоминало мне соседскую ведьму, которую когда-то стукнуло утратившей подъемную силу ступой по голове. Или того слугу, который волок настоящее зеркало по коридорам замка!

— Лейрак То, новый князь Тиронской долины... Я пил вино со своим другом и соседом, князем Хо.

— Маркус, просто Маркус. Я архивариус... Обсуждал с одной милой леди — не помню ее имени — способы борьбы с крысами в книжном хранилище.

Я пропал. Сейчас этот недоумок расскажет, что пялился на жену герцога. А потом наверняка вампиры узнают, от кого он получил свой наряд. Это лишь вопрос времени. Он не должен заговорить!

Страх придал мне сил, причем, в самом прямом смысле. Проклятье легко обнаружить, а сглаз могут почувствовать присутствующие в зале колдуны. Поэтому я попытался отсрочить неизбежное, наговорив "роток на замок" и швырнув заклятье в мальчишку, вложив в этот наговор весь свой страх, избавляясь от него без остатка. Ему — пара минут потери голоса, а дополнительное время на размышление и ясная голова.

Думай, голова, думай, свистульку куплю. Будешь ртом в нее дудеть, детишек с кладбища ночами гонять. Стоп! А вот это как раз идея! Я вытащил из кармана шарик — тот самый, что вручил мне Хаззак — и сунул его в рот. Покатал на языке, и он почти мгновенно растворился, теплой влагой растекаясь по небу и языку.

— Сожрет. Как умереть дать — сожрет герцог мальца на ужин, — негромко и зловеще прохрипел я.

Услышали меня все, но отреагировали только некоторые из гостей — заклятье не действовало на нежить и нелюдей — они попятились назад в ужасе, наведенном зачарованным голосом. А вот несчастный юноша, похоже, совсем лишился рассудка, ведь его собственные страхи оказались многократно усилены магией амулета. Он сорвался с места и бросился бежать, а вампиры — за ним.

— Прости, но я не хочу кончить, как тот паладин внизу, — едва слышно прошептал я, поднося левую ладонь к глазам.

Короткий прищур через три пальца. Влет, по бегущей цели. Едва заметный импульс ненависти к вампирам. Немного злости на самого себя. И ажурная петля досады.

Юноша запнулся на ровном месте. Телохранитель герцога, бегущий следом, не успел остановиться и налетел на него. Сильнейший удар подбросил беглеца, и он перелетел через стол, рухнув на пол изломанной куклой. Вампир взвился в воздух, одним махом перепрыгнув стол и пару гостей, и мягко опустился на пол рядом с неподвижным телом. Ему даже не нужно было касаться тела, кровосос обернулся и покачал головой: мертв.

— Что скажете, Леонард? — герцог повернулся к измазанному краской вампиру, — Это был он?

— Не знаю. Лицо было скрыто маскою, а голоса мы так и не услышали.

— Ну что ж. Значит, нужно заставить его заговорить. Моран! — вир Владислав повернулся к одному из своих телохранителей, — Будь любезен, пригласи к нам уважаемого мессира Караха. Думаю, будет весьма разумно воспользоваться услугами столь могущественного некроманта, чтобы допросить покойного.

Вампир кивнул на тело, а мое сердце ушло в пятки, даже не пообещав вернуться...

Глава 29. Кровавый пир.

Телохранитель герцога вернулся минут через десять, а за ним неторопливо брел мессир Карах в сопровождении Руди и скелета. На лице некроманта была написана скука и недовольство — похоже, что его оторвали от какого-то важного занятия. Например, от плевания в потолок, при попытках плевками вычертить руну Уно, или от допроса одного из тех духов, которых колдун таскал с собою в бутылочках из особого дымчатого стекла. В общем, смотрел он на всех окружающих, как на гомункулов...

Когда некромант поравнялся со мною, я мысленно потянулся к М'хару, которого, разумеется, мессир Карах держал в руке. Колдун замер на месте, словно к чему-то прислушиваясь, и повернулся в мою сторону, едва-едва заметно кивнув. Узнал? Поймав его взгляд, я выразительно покачал головой, а потом кивком указал в строну поджидавших колдуна герцога и "синеглазого". Надеюсь, в моих глазах было достаточно мольбы и отчаяния, чтобы он верно истолковал этот жест. Я еще раз мотнул головой и отступил назад скрываясь в толпе, и снова мысленно касаясь посоха некроманта. Отчаяние, страх, мольба, просьба о помощи — все это я вложил в свой посыл.

— Мессир! — вир Владислав шагнул навстречу колдуну, — А мы вас уже зажались.

Взоры всех присутствующих устремились в сторону некроманта, а я незаметно поднял с пола свою маску демона и припрятал ее в складках одежды.

— Что-то случилось? — маг смерти скользнул по окружающим хорошо отрепетированным высокомерным взглядом.

— Некая... Досадная неприятность, которая привела к фатальным последствиям. Должен заметить, весьма несвоевременно.

— Вы про этого свежака, что ли? — Карах бесцеремонно ткнул тело юноши ногою в бок, — Сдох не вовремя, унеся с собой какую-то тайну?

— Вы весьма умны и проницательны, мессир, — склонился в поклоне вампир, — Надеюсь, вы не откажете нам в помощи, и явите мощь своего искусства, дабы...

— Лучше помолчите, — перебил его некромант, скривившись, — Вы мне сейчас напоминаете бледнолобых умников из Ложи Смерти. Это отвлекает.

Колдун засучил рукава и вскинул посох. Он начал бормотать заклинание, одновременно то вытягивая посох вперед, то прижимая его к груди, а потом принялся раскручивать против часовой стрелки, словно наматывая на М'хара паутину. И вдруг некромант резко ударил лежащее тело концом посоха в грудь. Оно изогнулось дугой, словно червяк, проколотый иглой, и захрипело.

— Встань, раб! — приказал Карах.

Медленно и неуверенно, оживший мертвец поднялся на ноги.

— Свежий, — удовлетворенно кивнул маг, — Одно удовольствие поднимать таких. Можете его спрашивать. А тебе, раб, приказываю отвечать на все вопросы этих бледных господ.

Зомби что-то неуверенно прохрипел. Некромант нахмурился.

— Эй, он у вас что — от страха помер? — резко повернулся он к герцогу.

— Прошу прощения, милостивый господин?

— Если бедолага умер от испуга, то он мог лишиться дара речи еще при жизни. И тогда он не сможет ответить на вопросы. А то и вовсе забыл все события, которые вызвали у него страх.

— То есть, любезнейший мессир, он для нас бесполезен?

— А я почем знаю? Моя работа сделана, покойник поднят быстро, качественно и бесплатно, — пожав плечами, колдун направился к выходу, — Извините, но у меня там еще знак Уно не закончен, бросил он через плечо.

Вампиры еще минут десять донимали зомби расспросами, но безуспешно — тот лишь мычал в ответ, а писать не мог: пальцы его совершенно не слушались. Я же мысленно вознес хвалу Темным богам и лично своему хозяину, господину Караху. Кровососы купились на весь этот бред про страх и потерю памяти, что подарило мне отсрочку.

У дальней колонны мелькнул черный балахон и копна огненно-рыжих волос. Кориана! Я быстро зашагал в том направлении, стараясь не выпускать суккуба из виду.

— Вирра Кориана, не уделите ли вы пару секунд своего драгоценного времени на беседу с простым слугой некроманта? — низко склонился я в поклоне, коснувшись ее плеча.

— Кей? Что за наряд на тебе? И почему там такая толпа?

— Ничего серьезного, — отмахнулся я, — А вот у меня для вас есть радостные вести. Вы знали, что муж и всего его сородичи лгали вам все это время?

— Лгали?

— Да! Под этими приторными масками романтичных красавцев кроются самые настоящие монстры, бездушные твари, которые не испытывают ничего, кроме голода! Голода, который можно утолить лишь кровью! Герцог Мергейл не любит вас, а лишь притворяется заботливым мужем...

— Звучит... э-э-э... Неожиданно. И какие у тебя доказательства?

— Я могу показать тебе их истинный облик. И тайное место, где они читают книги...

— Книги? Все, что ты можешь мне предъявить, это читающих дурацкие книжки вампиров?

— Да. И еще вот это...

С этими словами я вытащил зеркальце и наклонил так, чтобы в нем отразилась жуткая морда стоявшего неподалеку вампира, мило любезничавшего с двумя гостьями в нарядах фей.

— Посмотри!

Демонесса усмехнулась и заглянула в зеркальце. Улыбка тут же исчезла с ее губ, а глаза озадаченно расширились.

— Что это значит? — повернулась она ко мне.

— Вот так они все выглядят на самом деле. Включая твоего ненаглядного Влада. Каким-то образом они заставляют нас видеть их совсем другими. А все зеркала в замке и вовсе зачарованы так, чтобы не отражать вампиров ни в каком виде. Но в обычных зеркалах... Впрочем, ты и сама все видишь.

— Вижу десятки искренних и благородных господ, которые всего лишь не хотят пугать гостей своим внешним обликом, который некоторым может показаться несколько неприятным, — резко оборвала она меня, — Поверь, я соблазняла тварей куда более жутких. Это не то доказательство, которое устроит судей при разводе. И нелепые книжки — не лучше, уж поверь. На моем счету немало разводов.

— Они притворяются благородными и правильными, а на самом деле — это бездушные монстры, не способные ничего чувствовать и жрущие нас на завтрак, обед и ужин!

— Господин Кей, вы забываетесь! — холодно процедила она.

— Тебе нужны доказательства? Хорошо! Я достану тебе парочку свежих голов, стащив их с тарелки твоего благовоспитанного муженька!

Развернувшись, я зашагал прочь, вне себя от злости на эту куколку, которой роскошная внешность явно заменила мозги. И на себя, что не догадался поискать что-нибудь в том ангелами проклятом зале. Впрочем, до Маскарада оставалось совсем немного времени. Сначала начнется бал в лучших традициях королевских приемов, ну а потом загадочное преставление. Во время которого, если верить словам покойного светлого, вампиры устроят свое пиршество в недрах замка.

Я вернулся в отведенную для слуг комнату от греха подальше. Чем меньше бродишь по замку, тем больше шансов остаться в живых. Слуг там было всего двое: один спал, а второй пытался зашить дыру на штанах, которая упрямо расползалась, словно уворачиваясь от иглы. Любопытно.

Слегка прикусить губу, ровно настолько, чтобы ощутить привкус крови. Закрыть глаза. Наскоро пробормотать строки наговора на "ведьмин глаз". Попытаться увидеть окружающую меня обстановку, не размыкая век. И открыть глаза.

Теперь некоторые предметы выглядели несколько иначе. Например, на дырявых штанах незадачливого штопальщика явно темнело пятно проклятья. Неумело, но основательно наведенная "пряха-неряха". Интересно, где он его получил? В принципе, наверняка в замке были и колдуны, и ведьмы, и просто недобрые люди с черным глазом, у которых с языка проклятья слетают, как шишки с сосны-паданки. В общем, или он в ближайшие пару часов натрет иголкой мозоли на пальцах, или от штанов ничего не останется.

— Небось, с зазнобой своей поссорился? — лениво поинтересовался я.

— Еще чего! Она у меня знаешь где? Во! — слуга сжал кулак и продемонстрировал его мне.

— Понятно...

Второй зашевелился и открыл глаза.

— Не с твоими сучками иголкой махать, — усмехнулся он, глядя на безуспешные попытки приятеля заштопать дыру, — Это тебе не девок за вымя таскать. Тут энта... как ее... Деликатность нужна!

Угу. Языком слюну молоть все умеют. А давай-ка, умник, сам иглой помахай.

Я прищурился, цепляя взглядом "узел" проклятья. Шумно втянул воздух, и легонько подул в сторону кафтана шутника, висевшего на стуле у кровати. Распутывать "узел" не стал, а перенес его прямо так, как было. Ну, разве что влил в него немного презрения. Посмотрим, какой ты деликатный.

Треск рвущейся материи раздался почти сразу, и одежда упала на пол.

— Ах ты ж песье вымя! — ругнулся второй слуга, поднимаясь с кровати. Он подобрал свой кафтан и осмотрел его, — Прямо по шву разошелся!

— Тебе иголку с ниткой дать? — закончив, наконец, штопку, первый протянул ему свой нехитрый инструмент, — Ты всяко лучше меня управишься.

Ага, конечно. Лучше сразу заплату цеплять, в пол кафтана размером. Возиться с этими недотепами мне не хотелось, а потому я прилег на свою кровать. Поворочался с полчаса, слушая тихие ругательства уже совсем не веселого слуги, но сон так и не шел. Наверное, благодаря травам Кобритты, которая обещала мне три дня без сна. Впрочем, почему бы тогда не потратить бессонное время с пользой, повторяя наговоры? Например:

"Ехал всадник темным лесом,

За каким-то интересом,

Инти-инти-интерес —

Не покинешь этот лес!"

Этот простой стишок, напоминающий детскую считалочку, сулил любому верховому несколько часов бесплодных скитаний даже в редком лесочке из трех-четырех десятков сосен. Хотя, стоит ему спешиться, и заклятье сразу теряет свою силу.

Через два часа поэтических упражнений я почувствовал чувство голода и желание куда-то бежать и что-то делать — в общем, опротивело мне это бесцельное ничегонеделание хуже горького корня болиголова. Я решил спуститься в зал и пройтись хорошенечко по столам, которые, казалось, всегда были полны еды: ее то и дело подносили слуги, заменяя опустевшие тарелки на полные. Они, кстати, в этом замке были чудо как расторопны, и я ни разу не видел, чтобы хоть кто-то из них стащил даже крохотный кусочек со стола или подноса. Впрочем, с такими-то хозяевами — особо и не побалуешь.

Бредя по коридору, я едва не сбил с ног свою недавнюю знакомую, как раз выходившую из комнаты.

— Ой, простите! — всплеснула она руками.

— Хэй, моя прекрасная спасительница! — узнал я девушку, у которой обманом выудил зеркальце, и снова залюбовался неправильными, но довольно приятными чертами ее лица.

— Вы? — тоже узнала она.

И тут снизу послышалась музыка. Она словно вонзилась в камень и весь замок завибрировал, разнося мелодию по всем этажам и комнатам. Наверняка здесь не обошлось без магии.

— Потанцуем? — вдруг предложил я и, не дожидаясь ответа, притянул ее к себе и заглянул прямо в бездонные голубые глаза.

— Слугам нельзя спускаться вниз, — тут же зарделась она, опустив глаза вниз и предприняв вялую — очень вялую — попытку отстраниться.

— Упаси Тьма, красавица, что мы забыли среди этих жеманных благородных юнцов и смердящих духами потных дам, готовых вывалиться из своих платьев в объятья первого встречного? И это если не вспоминать о вампирах!

— Тогда...

— У нас есть музыка и немного места, — я еще немного придвинул ее к себе и применил кое-что из приворотных чар.

Честно говоря, в этом не было ни капли магии. Все дело в особом взгляде, который словно предназначен для одной единственной и самой желанной девушки на свете. Ну и в словах. Нет, это был не наговор, а обычная милая чушь про свет звезд, про омут глаз и прочие романтичные вещи и комплименты, на которые так падки девчушки вроде этой. А почему бы и нет? Она мне нравилась, да и стоило немного снять напряжение перед тем, как соваться на клыки вампирам.

Музыка стала громче, и, закружившись в танце, мы оказались в ее комнате. Не сводя глаз друг с друга, упали в кровать, и начались совсем другие танцы. Впрочем, музыка нам ничуть не мешала, а даже помогала мять простыни и тела друг друга. Служаночка оказалась охочей до ласк и довольно умелой в этом деле, так что коротали мы время самым приятнейшим образом и с максимальной отдачей друг от друга...

Оставив заснувшую девушку, я снова направился в комнату герцога, проявляя максимальную осторожность. Самый пик бала уже миновал, и сейчас лишь с десяток пар лениво кружилась под негромкую мелодию, а все прочие гости разбрелись по диванам или лениво перекидывались фразами за уставленными яствами столами. Разумеется, основной темой обсуждения было ожидаемое всеми представление. Легкая истома, обволакивающая меня, мешала сосредоточиться, а потому приходилось непрерывно бормотать строки наговоров, повышающих внимание и сосредоточенность.

К счастью, коридор наверху оказался пуст, да и в комнате никого не было. Впрочем, этого и следовало ожидать: еще проходя через залы, я обратил внимание на то, что не видно ни одного вампира. Наверняка все они собрались внизу, для собственного, кровавого, праздника, пока гости заняты постановкой. Замерев возле двери, я прислушался: ни единого звука. Попытался наговорить "ведьмин глаз", и едва сам себя от злости не проклял: совсем забыл, что после постельных кувырканий чародейство ведьмам дается много сложнее, за исключением приворотов да пары любовных наговоров. Злость на самого себя придала мне сил и сосредоточенности, и наговор лег, как положено. Тени стали не такими густыми, а замок окрасился в красные и желтые цвета. Хм. Магия. Здесь мне ходу нет.

На лестнице раздались чьи-то шаги, и я рванулся к самой дальней колонне, чтобы укрыться за нею. Судя по звукам, неизвестный очень торопился. Он подошел к одной из дверей, и щелкнул открываемый замок. Я не слышал дыхания, а значит, это был один из вампиров. Едва скрипнула закрываемая дверь, я скользнул к противоположной стене. Времени было катастрофически мало, хватило лишь на то, чтобы сглазить замок. Кровосос попытался закрыть дверь, но раздался звон ломающегося ключа, а потом довольно таки жуткое рычание, приглушенное дверью.

Возиться с заклинившим замком он не стал. Я услышал звук удаляющихся от двери шагов, а потом и вовсе все стихло. Как говорится, добро пожаловать, господин вредитель, проход свободен! Я вошел в комнату. По размерам она была такой же, как и кабинет вира Владислава, но больше напоминала место для отдыха. На полу лежали цветастые подушки и мягкие ковры, а все стены были увешаны картинами со сценами охоты на свирепых животных. Причем изображенные на них вампиры охотились исключительно когтями и клыками.

Единственное, что выглядело точно так же, как и в кабинете герцога, это книжный шкаф. Даже книги в нем стояли точно такие же! Так что я сразу выдвинул стихи Крюссака и нажал на "Историю княжества..." одновременно со "Сказаниями..." Что-то внутри шкафа щелкнуло, и он заскользил в стену, открывая тайный ход.

Спускался по винтовой лестнице я с максимальной осторожностью, и едва не прозевал нужный этаж, откуда доносился нестройный гул голосов. Пройдя немного по коридорчику, тускло освещенному парой чадящих факелов, я вышел в громадный зал и едва не ослеп.

Нет, причиной стал не яркий свет или вспышка, а то, что открылось моему взору. Я оказался на балкончике, примерно на уровне второго этажа, выходящий в огромный зал, потолок которого был формой похож на купол и уходил высоко вверх. Он весь был украшен барельефами, изображавшими... Ну, с точки зрения вампиров, это, скорее всего, было разгульное пиршество. Для человека же в узорах сплетались кошмарные создания, разрывавшие на части и пожиравшие людей, да еще и изображенные с таким правдоподобием, словно они были превращенными в камень живыми фигурами.

Стены этого зала — который, кстати, в отличие от Рубинового или Гранатового был круглым — были украшены выцветшими фресками, которые изображали вампиров. Скорее всего, членов рода Мергейлов. И непременно в каждой из этих картин была кровь. Окровавленные руки, обнаженные и покрытые кровавыми пятнами клинки, испачканные в крови рты... Кровь эта была ярко-алой, и на фоне потускневших за века рисунков казалась совершенно свежей.

Звуки, которые привели меня сюда, раздавались снизу. Там, на полу, лежали человеческие тела. Обнаженные и покрытые многочисленными ранами, едва заметными из-за обилия крови. Он лежали в странном порядке, образующем звезду из семи лучей. Желоб, выбитый прямо в мраморном полу, словно обрамлял жуткую композицию и был наполнен кровью, вытекающей из живых людей, на некоторых из которых еще сохранились остатки одежды слуг. А вокруг этого "пиршественного стола" стояли вампиры. Много вампиров.

Взявшись за руки, они медленно покачивались и монотонно бормотали фразы на незнакомом мне языке. И все, как один, они были в своем истинном, отвратительном облике. Маскарадные костюмы сменились обычными одеждами темных оттенков с алыми и золотыми узорами. Взгляды кровососов были устремлены куда-то вверх, под потолок, но что там находилось, я не смог рассмотреть из-за плохого освещения.

Что-то холодное коснулось моей руки. Ключ. Улика, от которой давно нужно было избавиться, бросив туда, где он мог и сам "потеряться". Кстати, странно, что герцог до сих пор не обнаружил пропажи и не поднял шум, даже не найдя ключа у убитого слуги, якобы проникшего в тайный архив. И вообще, зачем Владу вешать его на ошейник гарму, если у него есть второй, точно такой же?

— Наверное для того, чтобы вы его там нашли, молодой человек, — раздался позади меня насмешливый голос. Голос вира Владислава, ответивший на вопрос, который я нечаянно задал вслух...

Глава 30. Взаперти

Я обернулся. Позади стоял герцог Владислав собственной персоной. На нем был камзол темно-красного цвета, да и весь его наряд был в багровых и кровавых цветах. В отличие от других вампиров, он предстал передо мною в своем человеческом облике.

— Г-герцог? А вы что здесь делаете? — задал я самый глупый вопрос в своей жизни.

— Наверное, молодой человек, вы думаете, что я сейчас должен быть там, среди них? — вампир указал на кровососов, стоящих внизу вокруг жуткой гептаграммы.

Мне только и оставалось, что кивнуть, чтобы немного потянуть время и что-нибудь придумать. К сожалению, время тянулось плохо, а придумывалось — еще хуже.

— Я присоединюсь к членам моей семьи, но лишь после того, как закончу подготовку к финальной части ритуала, — отозвался вир Владислав.

— В таком случае, не стану вам мешать...

Я попытался проскользнуть мимо него к двери, но вампир ухватил меня за плечо и стиснул его так, что затрещали кости.

— Вы уже уходите? — лицо его выражало почти искреннее сожаление.

— И даже крови не попью, — подтвердил я, — Не особо жалую этот столь любимый вами напиток.

— Послушайте, милостивый господин вредитель... — после этих его слов я побледнел так, что даже почувствовал, как стянулась кожа на лице, — Ну неужели вы думаете, что я настолько слеп и наивен, чтобы не заметить пропажи ключа? Или что кто-то побывал в моем кабинете?

— А там кто-то был?

— Хорошо, попробуем иначе. Где ваш предыдущий наряд, который так похож на костюм мерзавца, покусившегося на жизнь и зрение дражайшего Леонарда?

— Испачкался, пришлось отдать в стирку, одна маска осталась, — продемонстрировал я ее.

— Мой милый мальчик... У нас у вампиров, великолепная память. Нет, я не хвастаю, просто хочу, чтобы вы поняли, господин Кей: вир Леонард, с которым вы так нелюбезно обошлись внизу, прекрасно запомнил и ваш голос, и манеру двигаться, и даже запах! И этот маскарад с переодеванием ничуть вам не помог.

— Тогда... Тогда почему вы не схватили меня? Зачем позвали некроманта и отняли жизнь у ни в чем не повинного человека?

— Насколько я разбираюсь во вредительстве, господин Кей, это именно вы помогли несчастному умереть. Или я ошибаюсь, и его падение было случайным?

Я ничего не ответил, и вампир довольно ухмыльнулся, демонстрируя свои белоснежные клыки.

— Так я и думал. Ответ очень прост, господин Кей. Вы были нужны нам. Нужны именно здесь, именно в это время и придти вы должны были по своей воле.

— Магическая сила, — едва слышно пробормотал я.

— Должен признаться, юноша, что мы недооценили вас, и ваши несомненные таланты. То, что вы видели и слышали внизу... Это все не входило в наши планы. Наши секреты не должны быть раскрыты.

— Вы знаете, кто я такой.

— Разумеется, господин Кей. И вирра Корианна появилась именно в вашем доме не случайно.

— Суккуб? Это вы подослали ее? Но... как же она обманула райскую птичку?

— Никак. Не было никакой лжи. Корианна действительно моя жена вот уже полгода. И я пообещал ей развод и часть имущества, если она приведет ко мне... вас. И поможет заманить прямо сюда, — герцог обвел рукою вокруг себя.

— Но зачем?

— Для завершающей части ритуала, разумеется, — ухмыльнулся вир Владислав, — Вы должны стать нашей багровой звездой, господин Кей. Взять его!

Позади меня непонятно откуда взялись две фигуры в мрачных одеяниях. Вампиры. Ну и рожи у них! Крепко взяв под руки, они мягко приподняли меня над землей.

— В темницу его! — приказал герцог, — У вас будет около двадцати минут, господин Кей. До того, как вами займется Первый.

— Подождите! Раз Корианна получит желаемое благодаря мне, значит, моя миссия выполнена!

— Разумно, — согласился кровосос, — Вы получите свое вознаграждение. Правда, ума не приложу, на что и как вам удастся его потратить за столь краткий срок, сидя в темнице.

— Стражу подкуплю, — огрызнулся я.

— Дайте-ка подумать, — вампир сделал вид, что размышляет, — Кажется, я купил их, подарив бессмертие. А что сможете предложить вы взамен?

— Мой хозяин будет искать меня. А он очень сильный и очень злой некромант!

— Вашему учителю уже сообщили, что его слуга был пойман за кражей фамильных реликвий и будет наказан. Возможно, он даже навестит вас в камере. Унесите его в камеру!

Должен признаться, что герцогу удалось произвести на меня впечатление. Мною с самого начала играли, как марионеткой, а я этого даже не понял! Двадцать минут. Что может сделать окруженный вампирами и сидящий на цепи вредитель за столь краткий срок?

Кстати о цепях. Два увальня из этого бледного семейства кровососущих бросили меня в крохотную комнатушку без окон и с единственной дверью, в которой из мебели была только дыра в полу да пара цепей, в которые меня и заковали. Тяжелые каналы из холодного железа такой толщины, что мне их и за год не сглазить. Рунный же узор на цепи защищал оковы от любых магических воздействий. Знатное украшение! Хорошо подготовились, господа вампиры. Разумеется, кинжал у меня отобрали еще там, в ритуальном зале.

Минут через пять по ту сторону двери раздались приближающиеся шаги. Все это время я честно потратил на поиск выхода из сложившейся ситуации: размышлял, что лучше — удавиться цепями, размозжить голову о стену или перегрызть себе горло.

— А-апчхи! — не смог сдержаться я. Сопли текли безудержно, словно... — Руди?

Зазвенели ключи, и дверь в камеру открылась. В нее сперва вошел вампир, тут же шагнувший в сторону, чтобы следом мог зайти... мессир Карах и вурдалак. Мой телохранитель и мой хозяин.

— У вас есть одна минута, чтобы попрощаться с преступником, — предупредил кровосос.

— Ты хороший парень, Кей, — первым взял слово Руди, — Но твое любопытство и самоуверенность — сам видишь, куда они тебя завели.

Вурдалак шагнул ко мне, а я ему навстречу, протягивая цепи таким образом, чтобы костяным лезвиям вурдалака было легко их перерубить, не задев меня. Но ничего подобного не произошло. Он просто обнял меня и ободряюще похлопал по спине. А еще незаметно сунул что-то мне под рубаху. Снова похлопал по спине и отошел.

— Наглый, вороватый и лживый щенок! — голос некроманта был сух и бесстрастен, — А я доверил тебе М'хара и даже собирался сделать своим учеником!

Пощечина застигла меня врасплох. Впрочем, и последовавший за ней плевок в лицо — тоже. Я едва-едва сдержался, чтобы не ответить ему тем же. Лучше уж быть высушенным вампирами, чем сотни лет подавать тапочки колдуну, превратившись в разваливающегося зомби.

— Я лишаю тебя своего покровительства, и права на него!

С этими словами некромант вскинул свой посох и ударил меня украшавшей его головой змеи в грудь. Не удержав равновесия, я упал на спину, и тут же правую мою ладонь пронзила острая боль: мессир Карах вонзил в нее острый конец посоха, пригвоздив мне руку к земле.

— Жаль, что мне не достанется твое тело, — с этими словами некромант вытащил посох и быстро вышел. Руди последовал за ним.

— Держите, — с этими словами вампир снял с пояса туго набитый кошель и швырнул его на пол возле меня, — Это вам просил передать вир Владислав. Здесь ровно тысяча триста лунаров.

— Сколько себе в карман отсыпал, урод бледнолицый? — прошипел я, стиснув зубы от боли.

Вампир лишь ухмыльнулся и вышел, заперев за собою дверь.

Подождав, пока стихнут звуки шагов, я поднялся и первым делом подобрал кошель. Длины цепей хватало, чтобы способно разгуливать по камере. Точнее, это комнатушка была настолько мала. Потом я сунул руку за пазуху и вытащил прощальный подарок Руди. Это оказалась веревка-самодавка, которую моему телохранителю вручил некромант. В принципе, действительно полезная вещь — такой можно и без помощи потолочного крюка удавиться. Сама все сделает.

Однако, придумать, как можно использовать столь ценный дар я так и не успел. В коридоре снова раздались шаги, приближающиеся к моей двери. Зазвенел ключ в замке и в темницу вошел вампир. Закутанный в темный плащ, а лицо его скрывала маска демона, похожая на ту, в которой раньше разгуливал я. Ага, очень смешно.

— Рановато ты заявился, — начал я, — Мне было обещано двадцать минут. Сходи еще немного прогуляйся, а я как раз успею проклясть свою кровь, чтобы вы потом после нее полгода в строну кустов бегали каждый час.

— Я пришел, чтобы помочь вам.

Хриплый голос неожиданного визитера явно был изменен с помощью магии.

И в этот момент я напал. Ударил его плечом в грудь, стараясь сбить с ног, но словно наткнулся на каменную скалу. Неожиданный визитер даже не пошевелился, и тогда я рубанул его ребром ладони по глазам. Казалось, что тот даже не шелохнулся, но моя рука была отброшена некой неодолимой силой. А казавшийся легким удар наотмашь отшвырнул меня к противоположной стене.

Я сунул руку в карман, пытаясь найти хоть что-то. Пальцы нащупали фигурку летучей мыши, края крыльев которой были остро заточены. То еще оружие, но хоть что-то. Когда закутанная в черный плащ фигура приблизилась, я прыгнул, и острым краем амулета ударил его по шее. Противник шагнул в сторону, уходя от удара, но недостаточно быстро, и небольшая царапина украсила бледную шею.

— Уймитесь, милостивый господин! — хрипло выкрикнул он, и схватил меня за горло, приподняв над полом.

Это точно был вампир — он не дышал, а пальцы оказались холодными, когда тот занялся моими кандалами, раскрывшимися через пару мгновений. Кандалы с тихим звоном упали на пол, а следом и я.

— Хорошо. Ты снял кандалы. Но почему я должен верить тебе? Вдруг это очередная изощренная ловушка? — уперся я.

— Я могу поклясться на крови, это удовлетворит вас? — немного поразмыслив, отозвался вампир.

— Ха! Да я тебе сам могу сотню клятв дать и тут же каждую трижды нарушить.

— Эту клятву не нарушит ни один вампир, иначе кровь живых существ для него станет ядом.

— Ого. Хорошо, давай, клянись...

Таинственный вампир вытащил из кармана что-то, напоминающее кусочек грязной ткани, и оторвал от нее клочок размером с ноготь большого пальца. Оставшуюся часть он сунул в карман.

— Что это?

— Кожа... С вашего позволения, это кусочек кожи Первого из рода Мергейлов.

— Я не стану это есть и тебе не советую!

— Клятва на крови не имеет силы для тех, кто пьет ее у других существ. За исключением одного единственного случая...

С этими словами он поднес руку ко рту и прокусил себе запястье. А потом оросил каплями крови этот помятый клочок кожи.

— Если кровь орошает плоть от плоти самого первого из нас, главы рода. Тогда на нарушителя клятвы падает смертельное проклятье, не позволяющее ему пить кровь иных существ, кроме вампиров своего рода. Естественно, на изгоя будет объявлена охота... Какая клятва тебе нужна, смертный?

— Что ты не желаешь мне зла, и хочешь освободить меня!

— Да будет так! Именем Серима Мергейла, основателя рода, на своей крови и его плоти я даю клятву, что не желаю зла смертному по имени Кей, и хочу помочь ему освободиться.

Капли бурой жидкости на клочке кожи зашипели и забурлили, словно та вскипела. Пара секунд, и кровь пропала, а на том месте на коже отпечатался некий сложный символ.

— Клятва дана, — торжественно объявил незнакомец.

— Хорошо. И какой план?

— Вы уйдете отсюда через тайный ход и не достанетесь на ужин Первому.

— Ты вампир! Ты же Светом проклятый кровосос, так зачем тебе помогать мне?

— Так будет... правильно.

— Хочешь сказать, по-человечески? Начитался этих ваших книжек и решил устроить переворот? Магическая сила, чтоб я еще раз связался с вампирами? Да вы просто свихнулись все на этом своем Маскараде! Одни готовы принести меня в жертву, а другие вытаскивают почти из пасти своего Первого, только потому что так поступают выдуманные книжные персонажи! Да я скорее с ангелами сяду в карты играть...

— Вы вольны считать, как вам угодно...

С этими словами мой спаситель коснулся одного из камней стены камеры и слегка нажал на него, одновременно пробормотав пару непонятных слов. А потом... Потом он просто засунул руку в стену. Не знаю, как это вышло, но просто его рука почти по плечо погрузилась в камень, словно в воду.

— Давайте! — повернулся он ко мне, — Идите!

— Ага. Прямо с разбегу в стену прыгну. Ты меня совсем за психа держишь?

— У вас осталось чуть больше пяти минут, господин Кей. Нет времени на обмен любезностями и недоверие. Вы или сделаете это, или достанетесь на ужин основателю рода, и ритуал будет завершен. Проход будет открыт еще минуту, а мне уже пора вас покинуть, иначе нам обоим будет... нехорошо.

Он развернулся к выходу, и в этот момент я выпустил в него подготовленный наговор. Все та же "Растеряша". А после ухода вампира я стал обладателем второго клочка кожи этого их трижды ангелами проклятого Первого. Что до загадочного прохода в стене и призрачного шанса на бегство... Почему бы и нет? Это, по крайней мере, давало мне возможность еще немного пожить.

Сначала я просто попытался коснуться стены, но мои пальцы прошли сквозь камень.

— Если я там застряну, то меня ждут крайне веселые минуты перед смертью, — попытался я подбодрить себя и, закрыв глаза, шагнул навстречу неизвестности...

Которая встретила меня непроницаемой мглой. Создав пару небольших болотных огней, чтобы осветить себе путь, я осторожно двинулся вперед. Подземелье было очень узким и извилистым. Стены его были из покрытого серым мхом камня, но ни единой паутинки или лужицы мне на пути не попадалось. Да и особой влажности не ощущалось. Зато явственно тянуло сквозняком, который был для меня словно попутный ветер. Странно. В таком случае я должен был что-то почувствовать и находясь в темнице. Впрочем, все можно было списать на магию.

Свернув в очередной раз, я окончательно сбился со счета количества поворотов и направления. Как давно я шел? Сколько шагов отмерял? Куда приведет меня этот тайный ход? Одному лишь Темному известно. Вдруг один из сопровождавших меня огоньков мигнул и погас. Неужели прошло всего пять минут? А мне казалось, что никак не менее пары часов! Второй огонек погас минуту спустя, и я оказался в полной темноте. Впрочем, так мне показалось сначала, а потом глаза привыкли к темноте, и я начал различать очертания стен. Похоже, здесь было не так темно, как показалось, словно где-то впереди находился источник света.

Так оно и оказалось. Всего через полсотни шагов я вышел в огромную пещеру, стены которой тускло светились из-за покрывавшего их серебристого мха. Который, насколько я помнил уроки травознания, хорошо впитывал кровь и в заваренном виде помогал от простуды и запоров. Или от бессонницы от запоров? Не помню.

Пещера эта была так велика, что в ней запросто можно было отстроить небольшой замок. И, судя по всему, не один я так думал, потому что в самом центре ее стоял небольшой не то замок, похожий на храм, не то храм, похожий на замок — в общем, нечто среднее между ними. Присмотревшись к украшавшим его стены барельефам, я с сожалением вздохнул: на них были изображены все те же вампиры и их жертвы, переплетавшиеся в самых причудливых позах. Стены этого замко-храма были сложены из белого камня, а крыша выкрашена в ярко-алый цвет, цвет свежей крови. По крайней мере, мне очень хотелось надеяться, что это была именно краска, а не настоящая кровь.

Попадаться в лапы кровососам мне решительно не хотелось, а потому я повернул назад. Вот только пути к отступлению там не оказалось — проход, через который я попал в пещеру, исчез. Стараясь не поддаваться отчаянию, я положил руку на стену и двинулся вдоль нее, чтобы отыскать другой ход.

Но сделать этого мне не дали. Едва я прошел с десяток шагов, как услышал чей-то голос:

— Остановись, смертный.

Голос был мужским и... весьма зловещим. Наверное, именно так бы я его и описал.

— Кто здесь!?

— Иди сюда, — отозвался голос, не отвечая на вопрос.

И, вопреки моей воле, ноги сами развернулись и побрели в сторону таинственного храма, повинуясь словам незнакомца! И только тут я понял, что было странном в этом голосе: он звучал внутри моей головы!

Глава 31. Первый из рода

Словно зомби, ведомый волею некроманта, я брел к храму. Никакого входа заметно не было, так что еще пару десятков шагов, и мне придется слишком близко познакомиться с этими белыми стенами.

— Входи, — снова раздался голос в моей голове.

И часть стены просто пропала. Исчезла, растворилась, превратившись в темный провал, в который ноги понесли меня сами.

— Добро пожаловать в мою скромную обитель, господин Кей... — голос теперь звучал четче, и мне показалось, что он принадлежит старику.

Наконец, ноги меня в самом прямом смысле вынесли в просторную комнату, украшенную столь же богато, сколь и безвкусно. Я успел привыкнуть к изящному стилю и гармонии, которые царили в замке, и вычурная роскошь этой комнаты давила на меня со всех сторон. Атласные подушки, вышитые золотом, золотые бокалы, подсвечники и прочая утварь. Стол из редчайшего голубого дуба, который добывают у самых врат Нижнего мира приговоренные к вечным мукам кадавры-бессмертники и другие

Впрочем, все эти признаки безумного богатства и извращенного вкуса меня и успокоили: такое количество золота явно не располагало к близости вампиров, для которых его прикосновение было как минимум неприятно. Не зря этот металл считался солнечным: низшая нежить действительно получала от него серьезные ожоги.

— Вот мы и встретились с тобой, Кей. Ты не против, если я буду обращаться к тебе на ты? Разница в возрасте межу нами исчисляется даже не десятками веков...

Теперь голос звучал не внутри меня, а из глубокого плетеного кресла, стоявшего в углу. Помещение было хорошо освещено сотней свечей, стоявших в золотых подсвечниках, и я смог внимательно рассмотреть обитателя этой сокровищницы.

Им оказался скрюченный старик, сжимавший в тонкой костлявой руке золотой бокал, наполненный какой-то темной жидкостью. Белое лицо его напоминало обтянутый кожей череп. Должен сказать, весьма некачественной кожей, напоминавшей сильно измятый и неумело расправленный пергамент. Нос старика напоминал черную дыру, а между тонких, почти невидимых губ торчали огромные желтые клыки...

Он слегка приподнялся и жадно принюхался. Лицо кровососа расплылось в довольной ухмылке.

— Чудесно! Я вижу, сила Крови коснулась тебя. Ты станешь чудесной Багровой Звездой, юноша!

— Магическая сила, — в отчаянии выдохнул я.

— Верно, мой юный друг, я вампир. Но, как первый из рода, я лишен некоторых... слабостей нашей семьи. Присаживайся, у нас еще есть немного времени. Уверен, что тебя одолевают вопросы... А еще ты наверняка голоден, не так ли?

— Спасибо, но я не настолько голоден, — меня передернуло от одного взгляда на его бокал.

— Отвращение... — старик усмехнулся, — Оно написано на твоем лице. Не волнуйся, у меня есть и человеческая еда. Много разной еды... Что ты любишь?

— Я люблю ответы. Очень свежие и очень честные ответы.

— А зачем? — жуткий старик подался вперед и уставился на меня. Зрачки его глаз были непроницаемо черными, словно в них поселилась сама Тьма, — К чему нужны ответы, если жизни твоей отмеряно всего несколько мгновений?

— Сколько?! — выпалил я.

— Теперь страх... Все верно, — он словно изучал меня, мои эмоции, — Хватит на пару бокалов вина и легкий ужин. Я бы на твоем месте не отказывался от столь щедрого предложения.

— Ладно. Лазурный нектар с побережья Шавьель есть? — почему бы и не понаглеть, раз уж мне все равно не жить?

— Я своими руками собирал этот виноград на Южной гряде Шавьеля семь веков назад, тебе понравится, смертный.

Древний вампир уставился на что-то позади меня, и я испуганно обернулся. Возле моего правого плеча прямо в воздухе висела запотевшая бутыль ярко-синего цвета и золотой бокал.

— Благодарю!

Я схватил бутылку стоимости почти в тысячу лунаров стоимостью и бокал. Пробка была залита серебристым воском — еще один признак того, что у меня в руках самый настоящий шавьельский нектар. Никаких приспособлений для открывания мне не предложили, но для вредителя это не проблема. Легкий щелчок пальцем по прохладному стеклу. Звук ровный, без фальши — это хорошо. Поставив бутылку на столик перед собой, я прикрыл глаза ладонью, уперев в нее взгляд. Пальцами левой руки легонько коснулся воска, чтобы определить, какую часть глазить. Главное в этом деле не зацепить само вино, иначе скиснет за пару минут.

Резко опустив руку, прикрывавшую глаза, я косым прищуром "ударил" по горлышку, глазя пробку, и та с легким хлопком выскочила вместе с серебристой кляксой воска.

— Прекрасно! — вампир расщедрился на пару хлопков.

И как только не развалился? Этот дедуля был не просто дряхлым — если бы кровососам был нужен воздух, то он рассыпался бы при первом же вздохе.

— За ваши болезни!

Сказав тост, я отхлебнул немного небесно-голубой жидкости, тут же свернувшейся у меня на языке приятно обжигающим шариком, слегка отдающим мятой. Воистину напиток богов, причем отнюдь не Темных! За такое не жалко и немного крови отдать. Тепло начало разливаться по телу, и я расслабленно откинулся в кресле, внимательно наблюдая за стариком.

— Уф, восхитительный напиток, — оценил я.

— Один из немногих, чей вкус я еще могу ощущать, — согласился вампир.

— Итак, зачем я здесь?

— И почему вы все — все до единого! — считаете, что я должен отвечать на ваши глупые вопросы? — старик изобразил подобие печального вздоха.

— А почему бы и не поддержать беседу? Уверен, что здесь не так часто бывают гости...

— Я стар, очень стар, но мыслю достаточно трезво, чтобы не опускаться до разговоров... с едой!

Бокал в моих руках вздрогнул, и от цепкого взора кровососа этот жест не ускользнул.

— Боишься? Как же вы все похожи... Одни и те же эмоции, они и те же вопросы... Скучно!

— Ну так развлекись, тварь!

Скучно ему, видишь ли... Я тебе не подопытный гуль, мерзкий кровосос!

Страх. Гнев. Досада. Жажда жизни. Собрав все, что у меня было, я выплеснул эти чувства в едином порыве, выбрав целью кресло под вампиром. Оно было сплетено из прутьев какого-то дерева, а потому с легкостью поддался сглазу, и буквально развалился под главой рода Мергейлов. К моему удивлению, старик оказался очень проворным, и успел ловко перевернуться, упав на четвереньки.

— Уф, даже полегчало, — выдохнул я.

И действительно, избавившись таким образом от накопившихся отрицательных эмоций, я почувствовал себя намного спокойнее. Мне просто стало все безразлично на какое-то время.

— Ну надо же, — голос вампира был бесстрастен, — рыбка пытается укусить рыбака, — Еще одно кресло, повинуясь его взгляду, полетело к кровососу и он опустился в него. — Пожалуй, ты заслужил один ответ. Что ты хочешь знать, смертный?

— Зачем я здесь? Почему именно я, и что со мной будет? — мне даже удалось задать вопрос твердо.

— Разве вир Владислав не сказал? Ты нужен нам для завершения ритуала! — узловатый палец втянулся в мою сторону, — Чтобы отдать мне кровь до последней капли, став для нас Багровой Звездой.

— Я невкусный. И вообще, есть вредителей — вредно для здоровья.

— Уж я-то как-нибудь переживу, — усмехнулся он.

— С чего вдруг для меня столько чести?

— Ты забываешься, пища. Один вопрос, один ответ.

— Именно я! Только я и никто другой?

Я встал и начал расхаживать по комнате. Сперва просто взад-вперед, а потом кругами вокруг своего и его кресла. К счастью, престарелый кровосос почему-то решил не контролировать мое тело.

— Допустим, я бы серьезно поссорился с кем-нибудь из гостей или просто стал бы жертвой несчастного случая? Вряд ли поднятый некромантом Кей сгодится для ваших целей, верно?

— Ты был под наблюдением. Постоянно. Шел туда, куда было нужно, и видел то, что мы хотели. Тебе не позволили бы погибнуть. Или ты считал себя невероятным везунчиком, расхаживая по замку и никого не встречая на своем пути? Твою маску демона и лицо видела половина замка, когда ты набросился на Владислава во время Игры, а потом вдруг вир Леонард не смог тебя опознать. И ты действительно думаешь, что Влад хранит ключ на ошейнике облезлого пса?

— Магическая сила! — осознав смысл сказанного, я вздрогнул. Бокал выпал из ослабевших пальцев и закатился за одну из колонн.

— Вот теперь ты понял, — мне даже показалось, что в голосе старика-вампира звучит злорадство, — Наполни бокал снова, и я тебе кое-что расскажу.

Я подобрал выпавший кубок и снова налил вина.

— Присаживайся, — кивнул Первый, — Разумеется, подходишь не ты один. Сгодится любой, кто родился в ночь, когда светила багровая звезда. Просто в этом году не повезло именно тебе.

— Какая еще, к трижды проклятым ангелам, звезда? — наигранно вскинулся я.

Но внутри меня все похолодело.

Согласно всем признакам, мне было уготовано появиться на свет с врожденным косоглазием. И с редчайшим даром сглаза, даром ведьмака. Одним взглядом я должен был раскидывать крыши домов и глазить воинов так, что их доспех осыпался бы ржавой пылью. Редкое стечение обстоятельств и положения звезд на небосклоне — ведьмы как нельзя лучше все подгадали. Отыскали для моей матери мужчину, семя которого было способно породить ведьмака, выбрали время и место, совершили все необходимые ритуалы...

Но на свет появился я. Крохотный малыш с серыми глазами и прямым взглядом, без малейшего признака косоглазия. А все из-за того, что расположение звезд было нарушено появлением крохотной красной звездочки, которая возникла ниоткуда и пропала с небосвода в ту же ночь.

Напрасно ведьмы взывали к потусторонним силам, в надежде разбудить скрытый дар. Даром поили меня отварами и пугали наведенными кошмарами, зря учили чтению и письму, неизменно требуя делать это, откладывая книги и бумагу в строну, чтобы я постоянно косился и таким образом окосел. Ни подосланные домовые, ни тяжелая рука госпожи Химериады — ничто не помогло сделать из меня косоглазого вредителя, воплощенное в мужчине-ведьмаке зло.

— Та, которой мы поклоняемся, и которая появляется раз в десять лет, всего на одну ночь. Я — Первый, основатель рода Мергейлов. Один из немногих, кто помнит не только далекий свет Багровой Звезды... И мне нужна кровь того, кто был рожден в ее свете. Твоя кровь!

— Подавишься, выживший из ума старик, — угрюмо заявил я.

— Заткнись! — вампир вдруг словно увеличился в размерах в своем кресле, — Встань!

И мое тело подчинилось приказу кровососа.

— Меня не интересует мнение и мысли еды. Ты же не слушаешь стенаний дымящегося на тарелке кролика? — процедил он.

— Зависит от того, что он говорит. Вдруг... ему известны... секреты кладов аккеров*, — смог выдавить я из себя.

— Мне неведомо чувство юмора, — равнодушно отозвался тот, — Но я понял, что это была шутка. Если хочешь, то я могу сымитировать человеческий смех.

— Зачем был нужен весь этот маскарад? Почему бы просто... не заставить меня?

— Там, в зале Крови, ты должен был оказаться по своей воле. А здесь же... Скука. Все дело в ней. Это великий палач, медленно и неотвратимо убивающий не тело, но разум. Тебе никогда не понять этого, смертный.

— То есть, я и должен был попасть в этот храм?

— Да. Так что твой "спаситель" в камере — тоже сыграл свою роль. Ладно. Время вышло, и мне пора ужинать, — престарелый вампир с кряхтеньем начал выбираться из своего кресла, но снова опустился в него, — Эй, ты что там делаешь?

— Да так... узелки да петельки вяжу.

— Зря стараешься. На бессмертных не действуют ведьминские проклятья.

Вот только это было не проклятье. Я закончил завязывать узел и даже наговорил его, чтобы был покрепче. А потом швырнул в вампира веревку...

Ту самую, которую мне незаметно передал Руди в камере.

Удавку, которая будет душить цель, пока та не сдохнет.

Веревку, один конец которой я обмотал вокруг колонны, когда поднимал "вывалившийся" из рук бокал, и только что накрепко привязал ее. А второй конец обвился вокруг шеи первого вампира рода Мергейлов, и начал медленно душить его.

Впрочем, лицо кровососа совершенно не изменилось. Он даже не предпринял попыток скинуть с себя смертоносную петлю.

— На твоем лице читается торжество и радость победы, — прохрипел он, — Глупец! Меня невозможно задушить. Бессмертным не нужен воздух.

— Я не собирался тебя душить. Ты просто не сможешь снять удавку, и она будет стискивать твое горло до тех пор, пока голова не отделится от тела. Думаю, это случится нескоро. Ты сильный, так что пара недель у тебя есть. А может и меньше — все зависит от того, как быстро ты ослабеешь без крови.

— Наглый смертный! Я разорву тебя в клочья, и буду пытать каждый твой кусочек месяцами! Я тысячу лет изучал ваши слабости и знаю такие приемы, о которых даже инквизиторы Светлых никогда не догадывались!

— Конечно-конечно. Только сначала дотянись, цепной вампир.

И он бросился на меня. Быстро, так быстро, что я бы не успел и шага назад сделать. Впрочем, это и не понадобилось: затянутый мною узел скользнул вдоль веревки, и та натянулась, удерживая кровососа всего в двух шагах от меня. Он оказался привязан к колонне, стоявшей позади его кресла.

— Надеюсь, веревка не слишком мешает тебе лаять?

— Развяжи меня! — прозвучало в моей голове.

— А ты заставь. Узел заговорен, а веревку невозможно перерезать. Чтобы снять наговор, его нужно знать. Сможешь его выговорить моими губами? Ах да, ты же его даже не знаешь...

— Я вытащу его из тебя, щенок, — прошипел вампир.

И тело снова перестало слушаться меня. Ноги сами шагнули вперед, и костлявая рука потянулся к моей шее. А потом я снова обрел свободу и тут же отпрыгнул назад. Глаза Первого с удивлением смотрели на меня, а я на него — тоже совершенно сбитый с толку. Он не мог управлять мною! Но как? Почему? Ответ пришел внезапно, и это было довольно болезненно.

Татуировка на моей груди, метка, оставленная Карахом. Создавалось ощущение, что кто-то пытается вычертить ее контур повторно раскаленным ножом, даже запахло горелой плотью. Похоже, когда моя жизнь оказалась в опасности, магический знак решил защитить собственность некроманта от чужого воздействия, как однажды произошло с Руди.

Я не знал, сколько у меня есть времени, а потому решил спешить.

— Как видишь, я вне твоей власти, и могу уйти, когда захочу.

— Отсюда нет выхода, — разговаривать кровосос больше не мог, а потому он снова перешел к мысленному общению.

— Ты мне сам скажешь, и даже поможешь. Ты не подумай — ничего личного, просто я очень уж ценю свою жизнь, и вовсе не желаю доставаться кому-то на ужин. Даже первому вампиру из рода Мергейлов.

— Ты сдохнешь в страшных муках, смертный!

— Здесь много человеческой еды. А вот сколько протянешь ты? Без свежей крови, прикованный к колонне и с удавкой на шее, которая рано или поздно оторвет тебе голову? Здесь столько золота, — я обвел рукою вокруг, — что далеко не каждый вампир отважится войти в твое жилище. Наверное, они все оставляют снаружи, когда приходят, да?

Ответом мне стал лишь взгляд, способный обратить камень в пыль. Боль в груди стала почти нестерпимой, а на рубахе появилось темное пятно. Тысяча ангелов, как же больно! Наверняка, этот символ обычно наносился на мертвую плоть поднятых, и те не особо жаловались.

— Если поклянешься не трогать меня и не преследовать, то я обещаю, что отпущу тебя. И ни одна живая душа... и бездушная тварь тоже не узнает о вашей тайне. Ни про Маскарад, ни про Ритуал.

— Клянусь, — Первый криво усмехнулся. Кожа на его лице натянулась так, что губы уже не смыкались. Еще немного, и она лопнет.

— Ну-ну, не так быстро. Я хочу, чтобы ты принес Клятву Крови. Надеюсь, в твоих венах осталась хотя бы пара капель?

— Я поклянусь, и ты отпустишь меня? Почему я должен верить тебе, господин Кей?

— Ну надо же, какой быстрый карьерный рост. Я из еды и мерзкого смертного стал уже господином. Мне нравится твоя сговорчивость. А чтобы все действительно прошло гладко, клятву ты мне принесешь вот на этом. Учти, я смогу понять, что все проделано правильно!

С этими словами я вытащил из кармана клочок потемневшей от времени кожи.

— Откуда это у тебя? — голос в моей голове сорвался на визг, а вампир рванулся, пытаясь дотянуться до меня, но я заблаговременно отошел подальше. Не хватало еще, чтобы он отнял у меня единственную возможность выбраться из этой заварушки живым.

— Ворона на хвосте принесла. Узнаешь? Интересно, с какого места у тебя его вырвали? Представляю, как паршиво ты выглядишь, когда сотни новообращенных вампиров приносят клятву верности роду!

— Ты не понимаешь... Это для нас нечто большее, чем все эти клятвы...

— Значит, в твоих интересах ее не нарушать. Хотя, ты можешь просто отказаться.

Он пристально уставился на меня. Казалось, что еще немного, и его глаза просто лопнут, такими они стали огромными. Рубашка на моей груди задымилась, но то ли я уже притерпелся, то ли вампир начал сдавать, но мне удалось почти не обращать на внимания на эту боль. Кстати, а почему я вообще должен что-то терпеть?

Наговор, который обычно ведьмы применяли, чтобы зашептать зубную боль или облегчить роженице ее страдания, использовался редко. Слишком много нужно сил на поддержание, да и проговаривать его нужно было непрерывно. Но мне выбирать не приходилось.

— Эй, ты что там бормочешь? — с подозрением уставился на меня привязанный кровосос.

— Сам с собой спорю, какой услышу звук, когда удавка отделит твою голову от тела: хруст, или чавканье? Кстати, а веревка-то стала немного короче...

Вампир пододвинул кресло к колонне и тяжело опустился в него. Когда он посмотрел на меня, взгляд у него был совершенно потухший, безжизненный.

— Хорошо. Я принесу клятву так, как ты этого хочешь, смертный... — раздался шепот в моей голове...

Глава 32. Побег

Около получаса у меня ушло на составление клятвы. А как вы думали? Существует не так мало всевозможных "исполнителей желаний", начиная от добрых гениев и заканчивая беспощадными зубными феями. Вот только мало кто стал действительно счастливым благодаря им. Все дело в точности формулировок — стоит оставить хотя бы малейшую лазейку, и тварь сделает все, чтобы испортить вам жизнь, и заполучить вашу душу, которая является ценнейшим товаром.

Именно поэтому госпожа Кутикула в свое время до головной боли натаскивала ведьмочек — и меня, разумеется, в том числе, — заставляя часами придумывать клятвы и составлять желания так, чтобы и вампир носа не подточил. Она даже притащила на заключительное испытание самого настоящего леприкона, и вместе с листками, в которых были записаны контрольные желания, раздала всем золотые монеты, украденные у злобного карлика. Было весело!

Прочитав составленную мною клятву, Первый злобно сверкал глазами, скрежетал клыками и даже пару раз пытался дотянуться до меня своими когтистыми лапами. Зачитывая текст, он постоянно сбивался, пропускал или невнятно проговаривал слова, но тогда я требовал начать все сначала. Вампир слабел на глазах, словно перед сегодняшним вечером постился не один день, но мне это было только на руку. В конце концов, он все же прочитал клятву с точностью до последней закорючки. Дождавшись, когда магический символ отпечатается на клочке кожи, я облегченно вздохнул, прекрасно понимая, что это только начало.

Кровосос поклялся, что ни он и никто из его рода не будет меня преследовать и не станет вредить мне прямо или косвенно, ни своими, ни чужими руками. А взамен я навсегда покину эти места и никому не расскажу о тайне вампиров. Напоследок я выяснил у Первого, как выбраться наружу, не возвращаясь в замок, и тот указал мне на тайный ход, ведущий к реке, и о котором никто не знал.

Я ослабил наговор, закрепляющий узел, и объяснил пленнику, что он сможет развязать его примерно через час. Прихватив с собою бутылку с остатками Шавьельского нектара, я направился к выходу. Каждая комната, в которой мне довелось побывать, служила образцом безумной роскоши и полного отсутствия вкуса, словно некто просто тащил сюда все, что ему казалось ценным и красивым.

— Вот это я возьму взамен отнятого у меня, — с этими словами я снял со стены один из украшавших ее клинков: кинжал с узким голубоватым лезвием и рукоятью в форме черной летучей мыши, — А это подарю госпоже Кутикуле, за бесценную науку, — и сунул в карман довольно симпатичное ожерелье из гранатовых "зерен".

Жадничать я не стал: простейший осмотр с помощью ведьминского зрения показал, что здесь почти все предметы прокляты, зачарованы или покрыты оберегающими рунами. Ну его к ангелам

Убедившись, что снаружи никого нет, я выскочил из храма и направился к скале, за которой должен был находиться выход наружу. Дряхлый кровосос не солгал: легкое нажатие на приметный камень, и вот уже передо мною зияет черный провал, из которого тянет сыростью и плесенью. Подобрав булыжник поприличнее, я положил его таким образом, чтобы проход не закрылся за моей спиною и, создав крохотный болотный огонек, вошел.

По сравнению с проходом, через который мне удалось выйти к жилищу Первого, здесь все было просто в ужасном состоянии: сразу видно, что никто давно сюда никто не наведывался. Стены были покрыты едким мхом и пятнами ползучего лишайника, то и дело передвигавшимся с места на место, а по полу ползали насекомые, рассматривать которых поближе мне совсем не хотелось. Оставалось лишь испуганно вздрагивать, когда что-то хрустело под ногами, да стараться не задерживаться слишком долго на одном месте: наверняка часть этих тварей ядовита, или любит отложить яйца во что-нибудь живое и теплое... по имени Кей.

Шагов через пятьсот впереди раздался какой-то подозрительный шум, источник которого быстро приближался. На всякий случай прижавшись к стене, я замер и подготовился глазить...

Вот только целей было много, даже слишком много! Не прошло и минуты, как впереди показалась стая летучих мышей размером с собаку. Около десяти крылатых тварей набрасывались на меня с противным писком, их крылья били по лицу, а острые клыки впивались в спину и в руки, которыми я прикрывал лицо и шею.

Правую руку пронзила острая боль: одна из тварей потревожила рану, оставленную посохом некроманта. Там, в камере, она затянулась на удивление быстро, наверняка не обошлось без какой-нибудь магии. Но теперь я чувствовал, как кровь стекает по ладони, и шершавые язычки слизывают ее.

Проклятья, наговоры — все выскочило из головы. Глазить такую толпу было бессмысленно, а потому я сделал единственное, что мне оставалось.

— Пошли прочь проклятые твари!!!

Я начал размахивать руками, попадая то по мягким телам, то по податливым крыльям, но проклятые твари уже почувствовали вкус моей крови и так просто не отстали бы. Еще один удар угодил прямо в голову мыши, и та с тихим всхлипом рухнула на пол пещеры.

— Получай! — взревев, я прыгнул на нее, позабыв об остальных, и принялся остервенело топтать трепыхающееся тело.

Летучие мыши отлетели чуть в сторону, давая мне короткую передышку, но тут же снова ринулись на меня с таким визгом, что болезненно заныли зубы, а уши начало закладывать. Стая шла плотно, словно сбившись в единый кулак для удара. И мой встречный удар был страшен. Посох вспыхнул синим светом, и те мыши, в которых он угодил, съежились и упали на пол безжизненными телами.

Посох?! М'хар! Непонятно каким образом оказавшийся в моих руках рабочий инструмент некроманта тускло осветил пещеру мертвенно-синим светом, и твари боялись залетать в освещенную им область. Они облюбовали потолок снаружи этого мерцающего круга, и лишь зловеще щебетали, словно переговариваясь. Несмотря на потери, их количество не уменьшилось — новые твари прибывали и прибывали из темноты.

Выставив посох перед собой, я быстро зашагал прямо на летучих мышей. Они сорвались с потолка, но не напали, а старались убраться подальше от смертоносного посоха. Пот и кровь тяжелыми каплями скатывались по моему лицу, да и вообще по всему телу. Кровоточили десятки ран и укусов, и сейчас я наверняка представлял лакомый кусочек для любого вампира. Экзотическое блюдо: вредитель в собственном соку! Вот только подавитесь вы таким угощением, твари.

Я резко вытянул руку вверх, стараясь дотянуться до оказавшейся недостаточно проворной твари, и та отчаянно заверещала, когда ее крылья начали съеживаться и чернеть. Даже самое легкое касание посоха было смертельно для них. Но и мне это все давалось нелегко — М'хар непрерывно тянул из меня силу, и ощущения при этом были довольно неприятными, словно тысячи невидимых крючков легонько прокалывают кожу по всему телу и стараются рывками сорвать ее.

Не знаю, сколько шагов было мною так пройдено. Я даже не заметил, когда мыши куда-то подевались, оставив меня в одиночестве. Пещера давно уже вела под уклон, и под ногами перестало хлюпать. Посох погас, и мне пришлось создать болотный огонек, чтобы освещать путь. Тот оказался совсем крохотным и тусклым — надолго такого не хватит. Зато прошли и болезненные ощущения от прикосновения к М'хару.

Внезапно я услышал над собою голоса. Одновременно бесконечно далекие и такие близкие. И они были мне знакомы!

— Я здесь!!! Эй, я внизу!

И меня услышали!

— ... вас домина теранна! — смог я разобрать пару слов заклинания, и земля надо мною разверзлась, словно могила. Этот трюк в исполнении мессира я уже видел, так что не особо удивился, — Хватайся за посох, мальчишка!

Подчиняясь приказу, я послушно вцепился обеими руками в дерево. Все тело пронзила острая боль, когда потоки силы рванулись через меня и посох наружу, а кисти едва не вывернуло, когда М'хар устремился вверх по этому потоку, вытаскивая меня на поверхность...

— Ты слишком долго шел, слуга, — некромант смотрел на меня с нескрываемым презрением, — Ты грязный и от тебя воняет.

— Уж простите, но в катакомбах вампиров мне не удалось обнаружить ванной с теплой и ароматной водой, — вяло огрызнулся я.

На самом деле я был готов прямо сейчас расцеловать этого гнусного старикана и вурдалака, ухмылявшегося в сторонке. Меня не интересовало, как они здесь оказались и почему меня ждали. Наконец-то я выбрался! Вырвался из этих подземелий на свежий воздух! Посох вдруг вырвался из моей руки и по воздуху перелетел в подставленную колдуном ладонь.

— Карета ждет у дороги, — заявил маг и, развернувшись, зашагал прочь, даже не оглядываясь.

Я осмотрелся. Дыра в земле уже затянулась. Оказывается, поход вывел меня на небольшую полянку посреди леса. Далековато от замка вампиров! Сколько же я прошел? Неважно... Все уже было неважно... И теперь я был готов неделями обмывать самых гнусных мертвецов в лабораториях мессира Караха, таскать за ним посох по кладбищам и даже смешивать его вонючие зелья. Только бы эта мрачная фигура маячила где-то впереди, напоминая о том, что все закончилось.

— Эй, ты идти-то можешь?

Руди осторожно коснулся моего плеча.

— Нет, — радостно улыбнулся я самому дорогому сейчас для меня нечеловеку.

— Человеческая плоть так слаба, — ухмыльнулся тот и бережно поднял меня на руки так, как обычно мать берет свое уставшее дитя.

— Будешь трясти — ухо откушу, — из последних сил пригрозил я и потерял сознание...

В себя я приходил неоднократно, но ненадолго. Сначала из-за каких-то резких и грубых голосов, которым спокойно и даже насмешливо отвечал мессир. Потом из-за хриплого звериного рычания, то и дело сменяющегося отчаянным, полым боли визгом. Окончательно я пришел в чувство оттого, что тряска вдруг прекратилась, и кто-то бесцеремонно вытащил меня из кареты, словно я не собирался умирать, а уже отдал Тьме душу.

— В мой кабинет его, — словно сквозь толщу песка донесся до меня голос некроманта.

На всякий случай я сделал вид, что все еще нахожусь без сознания. Впрочем, колдуна обмануть не удалось. Когда мое тело было без особых нежностей водворено на довольно жесткий стул — хорошо хоть, со спинкой! — я почувствовал на себе пристальный изучающий взгляд и легкое сожаление, исходившее от М'хара. После того, как я слился с ним там, в пещере, я теперь даже с закрытыми глазами словно видел его очертания и чувствовал скрытую силу.

— Кто ты такой? — спросил вдруг колдун.

Похоже, моя уловка не возымела успеха.

— Малыш, объясни господину Кею, что он уже пришел в себя...

Громадная лапа опустилась на мою шею и, крепко стиснув, приподняла меня над стулом, а затем бесцеремонно уронила назад.

— Эй-эй, полегче! — я наотмашь ударил локтем, и тот вонзился во что-то мягкое и упругое.

Обернулся и едва не пожалел об этом. Надо мною нависла громадная куча плоти — иначе эту тварь и не назовешь. Из самых неожиданных мест у нее торчали руки, носы, глаза и даже рты, словно кто-то собрал с десяток людей, расчленил, хорошенько перемешал и грубовато вылепил из этого некое подобие человека. Сам я с Малышом прежде не сталкивался, но Руди упоминал, что некромант относится к этому своему безобразному творению, словно к ребенку.

— Итак. Кто ты такой?

Прежде чем ответить, я осмотрелся. Меня принесли в один из рабочих кабинетов некроманта. Один из тех, в котором стены не пропускали звуков, а вдоль стен были канавки для стока крови.

— Я Кей. Меня зовут Кей, и я... вредитель.

— Ты не лжешь, — он не спрашивал, а равнодушно подтверждал, — Надеюсь, что и дальше не станешь мне врать или увиливать.

— Можно воды?

— Нет. Итак, вредитель Кей, зачем ты обманом проник в мой дом?

— Э-э-э... Вы сами меня наняли! Таскать посох, — я движением головы указал на М'хара.

— Малыш... — колдун поднял глаза, и тут же громадная ручища опустилась мне на затылок, словно собираясь раздавить череп.

День определенно не задался. Уже второй допрос за сегодня. И на этот раз будет ничуть не проще, чем с престарелым вампиром, а то и сложнее. Ну-с, господин вредитель, посмотрим, сумеешь ли ты усидеть на двух стульях сразу: и некроманту не солгать, и данную вампиру клятву не нарушить...

— Возможно, ты не понял, мальчишка, но ты обязан мне жизнью, причем неоднократно. Зачем ты хотел попасть в замок вампиров?

— Как... как вы догадались?

— В один день я вдруг теряю сразу слугу и двух телохранителей. И — какая неожиданная удача! — тут же нахожу им замену. При чем эти двое делают вид, что незнакомы, хотя за пределами моего дома ходят вместе... Мне продолжать?

— Не нужно, мне все ясно, — угрюмо отозвался я.

— Зато мне — нет. Заподозрив неладное, я поставил вам двоим метки, и не ошибся. И ты сейчас мне все расскажешь. Итак, зачем тебе нужно было попасть в замок вампиров, вредитель Кей?

Голос его был тихим и спокойным. А пальцы левой руки неторопливо перебирали всякие сверкающие штуки, обычно именуемые пыточными инструментами, но мессир их метко называл "источником искренности".

— Меня наняли. Наняли, чтобы шпионить за виром Владиславом, — решился, наконец, я.

— Ага. А ты попался и поэтому попросил меня не допрашивать покойника?

Мне оставалось лишь молча кивнуть.

— Я хочу знать все. И учти, если обманешь, то я тебя из-под земли достану. В прямом смысле.

Собственно, он это уже сегодня проделал. Или вчера? Сколько вообще времени прошло?

— Мне просто не повезло. Наблюдая за герцогом, я узнал то, что не должен был знать, вместо того, что узнать хотел... Вот они и потащили меня к какому-то дряхлому старику.

— Ого! Неужели тебе довелось встретиться с самим Первым? А мне казалось, что люди попадают к нему только в качестве пищи. И далеко не простые люди...

— Так оно и есть, — угрюмо подтвердил я.

— Ну надо же... И что же такое ты узнал, Кей? — голос некроманта был тихим и вкрадчивым. Казалось, что одним лишь этим голосом он мог снять с меня шкуру. Я судорожно сглотнул, бросив взгляд на столик с разложенными на нем "источниками искренности". От одного лишь и блеска у меня разом заныли все раны, полученные в подземелье вампиров.

— Правду. Правду о том, кто они такие на самом деле...

— Я разочарован, — колдун встал и начал расхаживать по комнате.

— Что?

— Мне казалось, ты отыскал что-то поинтереснее жутких харь, отражающихся вместо их смазливых мордашек в обычных зеркалах, — отмахнулся мессир Карах.

— Вы знали?! — сам того не понимая, некромант подсказал мне выход.

— Ну конечно. Обнаружил совершенно случайно, когда пытался вызвать зеркального Стража, — он осекся на полуслове, словно упомянул нечто запретное, — Ну надо же! А я то уж думал, что столкнулся действительно с чем-то интересным. В моем доме появляется странная парочка при загадочных обстоятельствах. Я мечу их знаком Гончей, связываю одного из вас со своим посохом, прикрываю от ментального проникновения, вытаскиваю из логова вампиров — и все ради того чтобы узнать то, что мне и так уже известно!

— Спасибо.

— Что?

— Спасибо, что помогли мне, там.

— Неужели ты думаешь, что я сделал это ради тебя? — искренне удивился некромант.

— Тогда зачем?

— Скука. Мне просто было скучно. Все эти светские развлечения не для таких, как я. К сожалению, ты тоже меня разочаровал, Кей.

— Я обманул его.

— Что?

— Я обманул Первого. Посадил его на привязь и взял клятву, что он не станет меня преследовать.

— Ты... Ты сделал что?! — Карах подошел. Концом посоха поднял мой подбородок так, чтобы взгляды наши встретились.

— Привязал вашу удавку к колонне, а второй конец — ему на шею. И взял клятву... Ой! Ваша веревка до сих пор там, в пещерах... — извиняющимся тоном закончил я.

Но мессиру было уже не до меня. Высоко подняв голову он... Смеялся! По крайней мере, именно так я объяснил издаваемые им жуткие звуки.

— Малыш, ты слышал? — некромант повернулся к глыбе плоти, безмолвно стоящей позади меня, — Этот сопляк, имеющий наглость называть себя вредителем, посадил на привязь одного из Высших! И еще извиняется, ой не могу... Хе-хе...

Я молча ждал, что будет дальше. Наконец, отсмеявшись, колдун пристальным взглядом смерил меня и лишь бросил короткое:

— Ты уволен.

— Что?

— Я выгоняю тебя, неужели не ясно? Такой слуга мне не нужен.

— Но...

— Никаких но. Денег можешь не ждать, ты ведь подарил мою самодавку вампирам. И, кстати, Руди тоже останется у меня.

— То есть как это?

— Ты обманом втерся ко мне в доверие. Ты лишил меня слуги и двух телохранителей. Будет разумным, если я сделаю то же самое. Он ведь твой телохранитель, да?

Я молча кивнул.

— Малыш, теперь он твой. А я, пожалуй, пойду, замучаю пару квизлов* перед сном.

Некромант повернулся и вышел. Тяжелая рука опустилась мне на плечо, и позади раздалось угрожающее рычание...

Глава 33. Неожиданный визит

— Эй-эй, полегче! — я соскользнул со стула и отскочил от надвигающейся на меня туши, рычавшей сразу на несколько голосов из десятка ртов.

— Агры!!!

— Ххар!

— Гррр...

Отозвался Малыш.

— Кто-нибудь из вас умеет разговаривать? Или соображать? Неужели колдун не догадался напихать в эту тушу хотя бы чуть-чуть мозгов?

Дверь за моей спиной распахнулась. Чья-то сильная рука ухватила меня за шиворот и вытащила из комнаты. Обернувшись, я оказался лицом к морде со своим спасителем.

— Руди?

— Он самый! — вурдалак широко оскалился. — Ну, что пригодился тебе мой подарочек?

— Да, — я зябко поежился, вспоминая о привязанном к колонне вампире, — Спасибо. Послушай, я тут хотел у тебя кое-что спросить...

— Наверное, про господина Караха?

— Да. Ты действительно решил работать на него?

— Что-то вроде того... Я обещал ему год службы, если он тебе поможет.

— Ты обещал ему год... что?!

— Ага. Ты представляешь, он все это время следил за нами! Правда, в основном за тобой, я-то был на виду. А когда вампир пришел, чтобы отвести нас к тебе в камеру ... В общем, ссориться из-за тебя с кровососами мессир не стал бы, но зато пометил тебя М'харом и защитил твои мысли от Первого.

— Пометил... — я вдруг вспомнил боль, вызванную пронзающим мою ладонь посохом.

— Ну да. Хотя, я думаю, что ему просто было приятно подложить эти бледнолицым козла, вырвав тебя у них из-под носа.

— Я бы даже сказал, что прямо с обеденного стола.

— Ты это, не переживай за меня. Карах — далеко не самый плохой хозяин. Да и платит втрое больше, — ухмыльнулся он и спохватился, — Кстати, мессир попросил меня вернуть вот это, — в мою ладонь упал мешочек, набитый монетами, а потом гранатовое ожерелье, — И еще кинжал.

— Ну надо же, какая щедрость! — за маской ехидства мне удалось скрыть свое удивление.

— А еще он просил сказать тебе одно имя. Господин считает, что это будет тебе интересно.

И вурдалак склонился к моему уху и прошептал несколько слов. Действительно, весьма любопытная, хотя уже и бесполезная информация.

— Ты это... заглядывай, если что, — я потрепал его по плечу.

— Непременно. Да и ты меня не забывай. До свидания, Руди.

— До встречи, Кей...

Мой бывший телохранитель и мой новый — не побоюсь этого слова — друг, проводил меня до самых ворот поместья мессира Караха. Молча обнявшись на прощанье, мы разошлись в разные стороны...

Домой я вернулся в совершенно подавленном настроении. Несмотря на то, что я вышел не просто сухим не то что из воды, а прямо таки из кровавой реки, необъяснимая тоска и тревога не покидали меня. Да, мне удалось выбраться из ловушки, в которую меня заманили обманом. Да, вот заработанные мною деньги. Но теперь я был снова один, и опять должен открывать свое "Бюро". Ко мне снова будут ломиться вымогатели и толпами идти просители, а я буду встречать их с неизменной улыбкой и своим "чем могу навредить". А сам вспоминать, как сжималось от страха мое сердце под сводами вампирского замка, где кружились под музыку богато выряженные пары, а под землею вампиры ждали свою трижды проклятую Багровую Звезду, облизывая залитые кровью ни в чем неповинных людей жуткие морды.

Я ухмыльнулся своему отражению в зеркале. Ну что, вредитель Кей, насмотрелся на роскошную жизнь? Вот они, монеты, чеканенные из лунного серебра, лежат, рассыпанные по столу. Заработанные не столько потом, сколько кровью. Собственной кровью.

Объявление о том, что "Бюро" не работает, я решил пока не снимать. Нужно было привести себя и мысли в порядок и пересчитать честно заработанные деньги. Кстати, надо бы позаботиться об их сохранности. Чародейские замки это, конечно, хорошо, но куда как надежнее старый добрый кобальдовый банк.

Я заглянул в ледяную кладовку. Прошло всего несколько дней: наверняка что-нибудь из продуктов должно было остаться? Там меня ждала лишь посиневшая половинка цыпленка, больше напоминавшая по цвету какого-нибудь куро-зомби, да пара червивых яблок. Желания готовить у меня было столько же, сколько жрать сырое мясо, а потому приговор пришлось выносить яблокам, и тут же подвергнуть их казни через пережевывание.

Наскоро перекусив, я лег спать, несмотря на то, что за окном было еще светло. И лучше бы я этого не делал. Потому что сны были один другого хуже. Сначала мне приснилась Корианна. В соблазнительном прозрачном наряде из паучьего шелка, он звала меня за собою в черный провал, зияющий посреди скалы кровавого цвета. Видит Тьма, я не хотел за нею идти, но ноги сами понесли меня в западню, словно Первый снова овладел моим разумом.

Силуэт демонессы виднелся где-то впереди, то исчезая, то снова появляясь. А потом появились летучие мыши. Стены пещеры вокруг меня вдруг раздвинулись, и все это пространство заполнили противно визжащие летучие мыши. Их были сотни! Голодные, вонючие твари с острыми клыками, которые хотели моей крови! Впрочем, это уже когда-то было, и я знал, что делать. Вытянул руку, закрыл глаза и позвал... В мою ладонь ткнулось что-то круглое и твердое, и я принялся размахивать вокруг, стараясь зацепить посохом как можно больше тварей. Посохом?

Открыв глаза, я обнаружил, что сжимаю в руке синюю ногу покойника, цветом один в один как тот цыпленок. Отбросив это жуткое оружие в строну, я едва не заорал от страха: упав на пол пещеры, нога превратилась в змею и уползла в темноту.

Мыши тем временем куда-то подевались. Впереди снова появилась демонесса, и она приближалась ко мне.

— Здравствуй, Кей, — помурлыкала она. Вот только голос был мне незнаком.

— Кто ты?

— Ты меня не узнал? — Корианна усмехнулась, оскалив длинные клыки. Вампир?

Лицо ее вдруг неуловимо изменилось, и красавица превратилась в ту вампиршу из замка.

— Ты готов к Игре, милый? — прошептала она, делая шаг в мою сторону.

— Я из нее уже вышел, — отступил я.

— Значит, пора снимать маски.

Вампирша поднесла руку к лицу и... сняла его! Стащила свое лицо, словно маску, а под ним обнаружилась служанка, с которой мы так славно провели время.

— Ты?

— Я, — усмехнулась девушка и вытянула в мою сторону правую руку, сжатую в кулак.

Там, где были ее костяшки, кожа вдруг лопнула, и из ран появились длинные костяные лезвия. Миловидное личико служанки тоже начало меняться. Одежда расползлась по швам, обнажая покрытое костяной броней тело.

— Не может этого быть!

— Ну почему же, мой сладкий? — вурдалак облизнулся, и его костяные лезвия коснулись моей шеи.

— Это сон. Просто сон...

— Нет, Кей, не угадал. Это Игра!!! — проревел Руди голосом Первого и набросился на меня...

И в этот момент я проснулся. Тяжелое тело обрушилось от меня, и от удара я кубарем скатился с кровати, больно ударившись о ее спинку. В ушах зазвенело, но отлеживаться было некогда — неизвестный снова атаковал, и мне пришлось перекатываться, чтобы не угодить под удар.

Говорят, что ведьмам дома и стены помогают. Все это враки — ведьмам помогают прикормленные домовые да прочие мелкие духи. Ну и всякая живность, разумеется. Естественно, в моем жилище не водились ни первые, ни вторые, так что полагаться приходилось только на самого себя, благо и телохранителя своего я потерял.

Противник был быстр, очень быстр. А еще, в отличие от меня, он прекрасно видел в темноте. Чем я и решил воспользоваться, создав между ним и собою сразу пять крупных и очень ярких болотных огней. Они мне нужны были всего на секунду, так что силы я в них влил немного. Нападающий, не ожидавший яркой вспышки, был на время ослеплен, а я смог его рассмотреть.

Высокий, нормального сложения. Одет во все черное, а лицо укрыто под низко надвинутым капюшоном. Удивительно, как он вообще что-то видит! В руках его ничего не было, никакого оружия, что уже было странно.

— Кто ты такой!? — выкрикнул я, одновременно старясь найти какое-нибудь оружие.

Кинжал, позаимствованный в замке вампиров, остался в другой комнате, вместе с ожерельем. А здесь... В общем, пришлось брать то, что под руку подвернулось. И повернулся мне невысокий крепко сколоченный табурет из осины. В этот момент незваный визитер прыгнул на меня, одним махом преодолев половину комнаты. Я поймал его на стул, выставив в сторону нападающего ножки, на одну из которых он и наткнулся.

И все же, удар был достаточно силен, чтобы я снова оказался на полу, а мой противник, отскочив в сторону, расхохотался!

— Проклятье, господин Кей, неужели и вы приняли все эти глупые россказни про осиновые колья — за правду? Спешу вас разуверить, что любые породы древесины бессильны против нас, бессмертных.

— Эрик? — узнал я голос.

— С вашего позволения, он самый. Прошу прощение за вторжение в вашу обитель, но я решил не дожидаться рассвета, чтобы нанести вам визит.

— Визит? Какой, к трижды прокляты ангелам, это визит?! Ты меня чуть не прикончил!

— С вашего позволения, меня для этого и прислали. Чтобы убить вас...

— Что?! Кто?

— Думаю, будет лучше, если мы продолжим нашу беседу в более удобной обстановке. Вы не будете против, если я зажгу свет?

Совершенно опешивший от такого поворота событий, я молча кивнул и начал подниматься с пола. Сильная рука ухватила меня за предплечье и одним рывком подняла на ноги. Эрик беззвучно скользнул ко столу и зажег стоявшую там лампу.

— Как насчет вина? — любезно поинтересовался он и вытащил из складок своего одеяния бутыль из синего стекла со следами серебристого воска на горлышке.

Это добило меня окончательно. Непонятно каким образом оказавшийся в моем доме вампир, который пришел убить меня, любезно предлагает мне побеседовать и выпить моего же вина! Которое я честно стащил в качестве трофея у повелителя его бледной семейки.

— Думаю, вы несколько удивлены моим визитом, я прав, любезный господин? — Эрик притащил из соседней комнаты глиняные кружки и начал разливать вино, разумеется, для меня выбрав самую грязную посудину.

— Что-то вроде того.

— Как я уже говорил ранее, меня прислали убить вас. Думаю, вы и сами догадаетесь, кто.

— Тот выживший из ума кровосос, ваш Первый, да? Значит, клятва не имела никакой силы... Поэтому ты запросто указал мне путь прямо в ловушку, а этот ваш Бледный пообещал позабыть о моем существовании.

— Забавно. Как вы догадались, что в камере был именно я?

— Да так, кое-кто на ухо нашептал, — я усмехнулся.

Съел, бледнолицый? Именно твое имя мне передал Руди от мессира. Имя кровососа, который был оцарапан зачарованным амулетом в виде летучей мыши. Но тебе знать об это не обязательно.

— Ну, так что там с клятвой? Пустышка?

— Вовсе нет. Клятва Крови, принесенная должным образом, действительно для нас нерушима. Более того — клятва первого из рода имеет силу для всех членов его семьи, словно это они сами принесли ее на клочке кожи.

— Тогда я совсем ничего не понимаю... Ты поклялся, и тут же отправил меня на обеденный стол престарелого и выжившего из ума вампира...

— Я должен был сделать так, чтобы вы попали к нему в положенный срок. Но я действительно не желал вам вреда. И поэтому заставил вас сомневаться, чтобы у меня появился повод продемонстрировать ритуал Клятвы Крови.

— Но она же не имеет смысла без ошметка плоти вашего безумного полубога?

— Верно. Но вы ведь его и получили в итоге? Правда, для этого мне пришлось немного затуманить ваш разум, но исключительно с благими намерениями!

— ...наговоры и проклятья вредителей не действуют на вампиров, — дошло, наконец, до меня.

— И я рад, что не ошибся, и вы распорядились этим бесценным сокровищем наилучшим образом.

— Но... Зачем? Как?!

— Однажды некий молодой вампир задал себе очень непростой вопрос. И получил на него столь же непростой ответ. Ответ, который заставил его усомниться... Он понял, что бессмертные ведут не тот образ жизни, который подобает вести представителям высшей расы, но... Его идеи не нашли понимания, и даже наоборот — излишне любопытного юношу привели к Первому. Мало кто из молодых удостаивается такой чести, если, разумеется, это можно назвать так.

— Уж не о себе ли ты говоришь?

— Именно так, вы весьма проницательны, милостивый господин, — склонился Эрик в полупоклоне, — И тогда на молодого вампира была наложена мира. Нечто вроде клейма позора, делающего его почти изгоем. Чтобы избавиться от этой метки, нужно совершить деяние, значимое для всего рода. Например, отыскать и привести человека, рожденного под Багровой Звездой.

— Так это ты! Ты тот мерзавец, из-за которого я попал в этот кошмар наяву!

На какую-то долю секунды я позабыл о том, что передо мною находится вампир, который быстрее и сильнее любого из людей. Вскочив с места, я ударил наотмашь. Косой прищур через левое плечо с плевком. Ненависть. Ненависть и снова ненависть. Увы, весь мой запал пропал впустую, разве что я лишился отличного крепкого табурета, тут же рассыпавшегося под вампиром на части. Сил почти не осталось, так что, вздумай кровосос меня прикончить, я даже болотной простудой чихнуть на него не смогу. Он же просто встал, словно ничего и не случилось, и уважительно поклонился.

— Достойная попытка, господин Кей. К вашему прискорбному сожалению, этим меня не взять.

— Это мы еще посмотрим, — угрюмо пробурчал я. Эта его слащавая манера речи при совершенно каменном лице меня начинала бесить.

— На ваш след мне удалось выйти благодаря связям в Информатории. И все время я не сводил с вас глаз. Должен признать, что вы — весьма достойный человек. И мне было очень жаль отдавать вас на растерзание этому спятившему от осознания собственного могущества и безнаказанности старику.

— Что?! Я не ослышался?

— Все верно. Первый не простил меня. И тогда я решил лишить его желанной добычи, тем более, что успел проникнуться к вам искренней симпатией. Наверное, именно так называют это чувство люди.

— Ну надо же — сентиментальный вампир! Ты вообще что книги читал, клыкастый?

— Вам столько не прочесть и за три жизни, — усмехнулся вампир.

— Значит, Первый отправил отверженного, чтобы прикончить меня?

— Верно. Никто, кроме меня и прекрасной госпожи Корианны не знает, где вас искать. К тому же, таких, как я — не жалко. Нарушение клятвы грозит смертью от голода. Это самая жуткая смерть для подобных нам.

— И поэтому ты решил умыть клыки? — я ухмыльнулся, — Ты струсил! Испугался за свою драгоценную бессмертную шкуру!

— Ни один вампир не способен ослушаться приказов основателя своего рода. Потому что во время ежегодного ритуала все члены семьи сливаются воедино, и впитывают кровь от крови, плоть от плоти своего прародителя. А обессилевший глава рода должен испить крови того, кто был рожден в особую ночь и в особый час, чтобы восстановить свои силы...

— Магическая сила! Вы что — осушаете собственного прапрапра... какого-то там дедушку?

— Это дает нам силу и способность чувствовать друг друга и общаться на расстоянии. А глава рода обретает над нами особую власть, и никто из подданных не в силах ослушаться его. Эта власть опьяняет, и вынуждает снова и снова искать новую жертву каждый год. Нам же Первый рассказывает сказки о том, что Ритуал — это наш источник бессмертия, дающий защиту от серебра и прочих вещей, способных уничтожить высшего вампира.

— Я смотрю, у вас там весело. Все лгут. Вампиры лгут всему миру, а их, в свою очередь, обманывает собственный папаша. Боюсь, что в этом году у него поубавится верных сторонников и преданных марионеток.

— Не думаю. Другой рожденный в свете багровой звезды был доставлен в замок как раз перед моим отъездом. Ритуал будет проведен, пусть и с опозданием.

— То есть, ты на него не попадаешь. Наверняка есть еще вампиры, которым по каким-то причинам тоже не удается попасть на этот пир... И что тогда?

— Возможно, что ничего. А возможно, что кто-то из них начнет задавать непростые вопросы. И, быть может, даже получит на них очень непростые ответы...

— И свободу воли, которая позволит плевать ему с высокой виселицы на приказы и клятвы трижды благословленного Первого, — продолжил я за него.

— Вы очень проницательны, господин Кей, — усмехнулся вампир.

И в этот момент снаружи раздались гневные выкрики. Десятки кулаков замолотили в дверь, и кто-то в приказном порядке потребовал подать ему вредителя немедленно...

Эпилог

Эрик прислушался и спокойно заявил:

— Там четыре человека и один хаммут. И, как я понимаю, они все крайне возбуждены.

— Ты можешь уйти в любой момент.

Вампир посмотрел на меня с интересом и улыбнулся.

— Я бы хотел испросить у вас позволения остаться. Собственно, для этого я и пришел в этот дом.

— Остаться? Зачем?!

— Возможно, я смогу быть вам полезен. Для отверженного жизнь в замке просто невыносима. А когда повелитель отправил меня верную смерть, то я решил уйти. Так почему бы и не к вам?

— Действительно, — я криво усмехнулся. Почему бы и нет? Кстати, у меня как раз освободилась вакансия телохранителя. Но учти, что много тебе платить пока что не смогу.

— Меня устроит любое предложение, — склонился вампир в поклоне, — Прикажете вышвырнуть этих людей прочь, господин Кей?

— Нет, не нужно. Давай сначала выясним, чего им нужно. И, Эрик...

— Да, господин Кей?

— Насчет твоей манеры выражаться... Ты ведь прекрасно понимаешь, что я знаю, кто ты есть на самом деле. Что скрывается под этой маской благородства и обходительности.

— Разумеется, господин Кей. Вы один из немногих смертных, кому известна тайна Маскарада.

— Так вот, насчет этих всех милостей и господинов... Я хотел сказать что...

— Я весь внимание, ваша милость.

— А знаешь... Мне это нравится, ангел меня раздери! Давай, запускай этих нетерпеливых господ.

Кровосос направился к двери, но я его остановил:

— Эй, подожди!

— Я вас слушаю.

— Сперва притащи мои башмаки. Они валяются где-то в том углу.

— С вашего позволения, я телохранитель, а не слуга. Отсутствие обуви не угрожает ни вашей жизни, ни вашему здоровью, господин Кей.

Я внимательно смотрел на него, но не смог разобрать — говорит мерзавец это всерьез, или шутит. Лицо вампира было совершенно безмятежно.

— Думаю, что мы с тобой поладим, — хмыкнул я, — Запускай!

...Их действительно было пятеро. Разного возраста, роста и телосложения. Выряжены кто во что горазд, от изысканных дорогих нарядов до совершенно невообразимых лохмотьев. Но было у них и кое-что общее: всем им был нужен я.

— Где этот проклятый вредитель? — недовольно бурчал самый толстый из визитеров, лицо которого цветом напоминало переспевший помидор. Он подслеповато вглядывался в полумрак: одной лампы было недостаточно, чтобы осветить всю комнату.

— Чем могу навредить? — отозвался я, зажигая пару болотных огней возле себя.

Все пятеро разом вздрогнули и попятились к выходу. Но путь к отступлению им перекрыл Эрик, внезапно перегородивший проход.

— С вашей стороны было бы крайне невежливо покидать сей гостеприимный дом без дозволения его любезного хозяина, — мягко объяснил он и улыбнулся, демонстрируя внушительные клыки. Просители так же дружно отпрянули назад.

— Мы это, — наконец, решился толстяк. Оглянувшись на своих приятелей, он шагнул вперед и решительно выпалило скороговоркой, — Мы к вам этого... того, господин вредитель... Нам надо... Вот!

Я молчал, ожидая продолжения этого на удивление содержательного монолога.

— Мы — букмекеры. Кормим семьи тем, что принимаем ставки на результаты скачек. Живем, чем умеем, но никого не обманываем, и сами себя вокруг хвоста крутить не дадим! — подал голос еще один, выряженный, словно заправский щеголь из столицы.

— Ага, — кивнул красномордый и продолжил, — Недавно скачки у нас были... Так вот есть у нас мысль, что кто-то нашего фаворита... того, сглазил, — он оглянулся, ожидая поддержки остальных.

— Да так оно и было, точно говорю! Какой-то колдун поработал, порчу навел! — пробасил кто-то.

— А от меня вы чего хотите? — испуганно пробормотал я.

— Ну так этого... того... Найти надо вредителя. Найти и ему того... навредить!

— Чтобы знал, как результаты подстраивать!

— Сглазить его так, чтобы Тьма не мила стала! — дружно поддержали его остальные обманутые безвестным вредителем. Впрочем, я-то как раз прекрасно знал, кто сглазил жокея перед той скачкой.

— Так что, господин вредитель? Беретесь?

Я задумался, прикидывая свои возможности. Играющий в свои странные игры вампир и недоученный вредитель... Грозная сила! А я-то думал, выбравшись из замка кровососов, что мои приключения закончились. Но оказалось, что все еще только начинается. Вам нужно мое решение, господа обманутые букмекеры? А мне нужны ваши деньги!

— Хорошо. Я отыщу этого мерзавца и навредю ему так, что он собственное имя забудет.

Облегченный вздох вырвался сразу из пяти глоток. Рано радуетесь, господа толстосумы.

— Но учтите, что мои услуги стоят очень недешево. Давайте сперва обсудим условия сделки...

...Мы с Эриком стояли у седьмого дома на цветочной улице. Уже хорошо знакомая мне статуя безмятежно взирала на мир своими каменными глазами, а в одном из горящих окон был виден силуэт что-то пишущего за столом предсказателя погоды.

— Ну что, — я оглянулся на вампира, — Справишься?

— Надеюсь, что мне не придется этого делать. Я слишком давно не получал свежей крови, к тому же, у предсказателей наверняка есть какая-никакая защита от воздействий на разум. Прошу прощения, господин Кей, но я не могу гарантировать, что...

— Значит, заходим.

Я взялся за молоточек, изображавший скрюченную лапу упыря, и постучал в дверь. Силуэт в окне поднялся, и вскоре хозяин дома спустился вниз и открыл дверь.

— Ты?! — узнал он меня.

— Добрый вечер, господин Аллано. Я пришел к вам с деловым предложением.

— И потому прихватил своего приятеля вампира? Учтите, господа, что приглашать вас в дом я не стану, — предупредил предсказатель.

— Я хочу вернуть вам долг.

— Ну надо же. Быстро же вы управились, молодой человек. Такая немалая сумма, я даже...

— С вашего позволения, милостивый господин, — перебил его Эрик, — мой хозяин не совсем верно выразился.

— Твой хозяин? — лицо погодника удивленно вытянулось.

— Именно так я и сказал. Так вот, господин Кей хочет вернуть вам половину суммы, а в уплату оставшейся части долга — предложить свои услуги вредителя.

— Нет.

— Вы еще не выслушали наше предложение, господин Карлуш.

— По-моему, я слышал вполне достаточно и ясно выразился. Меня это не интересует.

Вампир внимательным взглядом окинул предсказателя, а потом его дом.

— Новые зачарованные замки на дверях, каменный страж у входа, защитные руны вокруг окон... Кого вы боитесь, господин Карлуш?

Ни один мускул не вздрогнул на лице предсказателя.

— Подумайте, вам предлагает свои услуги один из лучших вредителей Тенеграда. Быть может, вам нужно наказать врага, или сокрушить конкурента? Отыскать обидчика и отомстить ему? Все, что в нашей власти, а способны мы на многое... — и кровосос пристально посмотрел ему прямо в глаза.

— Отыскать обидчика, — пробормотал тот и задумался. Наконец, глубоко вздохнув, господин Карлуш решился, — Значит, полторы тысячи лунаров и любая услуга, о которой я попрошу?

— Да. Все, что будет в моих силах, и даже больше. Пока я не отработаю оставшуюся часть долга.

— Хорошо, господин... э-э-э...

— Кей. Меня зовут Кей.

— У меня есть для вас одно очень деликатное и, не скрою этого, опасное поручение.

— Другими мы и не занимаемся, господин предсказатель, — оскалился Эрик.

— Пройдемте в дом. Нас ждет долгий разговор...

И мы послушно проследовали за ним.

Я не знал, что ждало меня впереди, и чем все это закончится. Но одно мне было известно точно: скучать не придется. И это ангельски здорово, разрази меня Свет — "Бюро гарантированных неприятностей" снова в деле!

ГЛОССАРИЙ

Аккеры — древняя исчезнувшая раса, считавшаяся исконными жителями земель, которые превратились в царство мертвых. Все таинственные и загадочные находки принято относить к наследию аккеров, хотя о них самих совершенно ничего не известно.

Аромаг — чародей, специализирующийся на довольно редкой области чувственной магии — магии запахов.

Банник, лесовик, полевик, домовой, камерник и т.д. — мелкие духи-проказники, называемые также духами места. Злобны по своей природе, а их внешность и сила зависит от родного места.

Бестериум — организация, которая занимается контролем над численностью и перемещениями потенциально опасных неразумных созданий естественного и неестественного происхождения — бестиями.

Ведьмак — колдун с врожденным даром сглаза, который обладает огромной вредительской силой. Он способен эффективно глазить безо всяких ритуалов и заклятий, и при этом, почти не затрачивая на вредительство сил и быстро восстанавливаясь. Практически все ведьмаки с малых лет осознают собственную безнаказанность и упиваются ею, превращаясь во властных, безжалостных и бесчеловечных садистов, которые привыкли получать все, что угодно.

Ведьмин узел — оно же двойное кольцо. Так называют узел в форме восьмерки, у моряков известный как "морская петля".

Гарм — огромный зверь, внешне напоминающий черного пса с мощной шеей и коротким голым хвостом. Считается, что предки гарма — маргармы, Пылающие Псы из Нижнего Мира, но подтверждений этому нет. Основное оружие гармов — боевые хелицеры, выдвигающиеся из отверстий в нижней челюсти и достигающие до двух ладоней в длину. Гармы могут без устали преследовать жертву несколько дней, не сбиваясь со следа, и весьма ценятся за это свое качество. Как правило, всю жизнь преданы лишь одному хозяину, который растил их еще со щенячьего возраста, так что взрослого гарма, потерявшего хозяина, проще убить, чем приручить.

Гнилльские жеребцы — редкая порода скакунов-полумертвий, которая выращивается в городке под названием Гнилье. Скакуны с живым телом, но мертвой душой. Такие лошади неприхотливы в еде и почти неутомимы. Им неведом страх или ярость, но и в выборе хозяев гнилльские жеребцы весьма привередливы, предпочитая всем прочим чародеев — магическая аура позволяет им чувствовать себя... живее.

Гхарр-падальщик — животное, напоминающее помесь собаки и крысы с удлиненными передними конечностями и развитым противостоящим пальцем на передних лапах. Живет на свалках и питается падалью.

Демонид — представитель любой из демонических рас.

Домашняя лярва — болотная тварь, которую можно приручить и выучить охотиться на крыс и ящериц. Скорее всего, имеет неестественное происхождение, но этот факт не доказан. Прекрасно ладит с людьми и предпочитает хозяек-женщин. Недолюбливает нежить.

Драугр — обычно получается из тех, чья душа слишком черна, чтобы отойти. Например. из-за многочисленных жестоких убийств, противоестественных связей или кровного родства с потусторонними тварями. Восставший драугр, это жуткий монстр-людоед, который обычно устраивает свое логово в заброшенной сокровищнице. Обычно драугры нанимаются для грязной работы, связанной с убийствами, или в качестве охранников складов, сокровищниц.

Дух места — злобный дух, который привязан к своему определенному месту. Их магия напрямую связана с местом обитания, отдаляясь от которого, духи теряют магическую и жизненную силу.

Знак Изгнания — один из символов некромантии, который не только используется в ритуалах изгнания нежити, духов и потусторонних сущностей, но сам по себе вызывает у нежити чувство, похожее на страх.

Золотой, Черный золотой — золотая монета, достоинством в сто лунаров. Используется для расчетов достаточно редко из-за того, что прикосновение золота — болезненно, а то и смертельно опасно для нежити. Чтобы снизить риск, количества золота в монете минимально, а остальная часть монеты изготовлена из черного камня, заряженного чистой магической энергией в ценовом эквиваленте достоинства монеты. Собственно, именно возможность использовать монету как источник энергии для сложных магических ритуалов и обеспечивает ее стоимость, которая почти в два раза выше, чем стоимость золотой монеты Светлой стороны равного веса. Магия всегда в цене.

Иремские золотые яблоки — редкий и очень дорогой сорт яблок со Светлой стороны.

Квизлы — мелкие крысоподобные полуразумные твари, на которых частенько ставят опыты ввиду их потрясающей живучести и схожести во многих реакциях с людьми. Существуют также более редкие их разновидности — летучая и подводная. Квизлы живут исключительно на Темной стороне, питаются отбросами и болью разумных существ, в том числе и друг друга.

Лунар — монета из лунного серебра, достоинством эквивалентная серебряной монете Светлой стороны или ста медным монетам.

Лунное серебро — ценный металл, похожий на серебро с голубоватым оттенком, но совершенно безвредный для любых видов нежити и ритуально-пассивный. Заменяет обычно серебро в Королевстве Тьмы.

Маги-вердикторы — маги-свидетели, гарантирующие честность и магическое невмешательство в поединок, как прямое, так и косвенное.

Наговор — вариант вербального заклинания в стихотворной форме, силу которому придают сильные эмоции заклинателя, а воздействие определяют смысл и содержание стиха.

Папа Ирримский — высший духовный сан среди жрецов одного из сильнейших светлых богов.

Перезвездить, осенить звездным знамением — указать кончиками пальцев углы пятилучевой звезды. Звезда — один из священных светлых символов, особо ненавидимый нежитью. Согласно Великой Книге последователей одного религиозного течения, тысячи лет назад один из богов Света воздвиг деревянную звезду и объявил что тот, кто сможет провисеть на ней распятым три дня, тот есть его сын. Из тысяч претендентов только троим удалось это проделать, и лишь один из них был божественного происхождения — бог Лиар-целитель. Примечательно то, что провалили испытание три бога, два полубога и семнадцать истинных детей разных богов.

Проклятье — магический ритуал с использованием материальных компонентов, накладывающий длительный вредоносный эффект на цель.

Сглаз — кратковременный импульс отрицательных эмоций, поражающий слабые места цели и повышающий вероятность неудачи и "поломки" сглаженной цели в самом уязвимом и ненадежном месте. "Рвется там, где тонко" — образное описание последствий сглаза.

Скрутень — дух-паразит, "награждающий" своего носителя сильнейшими болями в спине.

Стена — стена на границе между Королевством Тьмы и Царством Света, разделяющая между собойю страны, которые почитают Свет и светлых богов от земель, где царствует Тьма. На самом же деле это пространственно-временная аномалия, созданная кем-то на стыке мира живых и мертвых, чтобы воспрепятствовать слиянию этих миров, что привело бы к их взаимному уничтожению. Проходы через стену являются ни чем иным, как переходами между жизнью и смертью.

Темноликий — один из популярных Темных богов.

Туманный слой — магически созданная туманная оболочка в верхних воздушных слоях, защищающая Королевство Тьмы от губительного воздействия солнца в тех районах, которые слишком глубоко слились с миром живых и где оно светит.

Тысячеглавый рохус — легендарный гигант полубожественного происхождения, у которого четыреста сорок две совершенно самостоятельных головы. Говорят, раньше их было около тысячи, но любители прихватить себе пару голов в качестве трофея со временем существенно уменьшили. это количество

Улиан Менемхетут — правитель одного из малых королевств Красной Пустыни, известный тем, что трон получил силой, подняв восстание черни и перебив всех благородных, жрецов и просто инакомыслящих. Очень любил слушать свой голос и постоянно устраивал публичные выступления, стоя верхом на закованном в броню боевом носороге. После смерти его мумия лежала в пирамиде из красного камня, но недолго — кровавый Улиан восстал во времена Второй войны Некромантов и снова захватил трон, которым правил четыре сотни лет в облике мумии.

Ужасень — третий месяц весны.

Черная Стража — особый элитный отряд стражи, который занимается патрулем Стены и находится на особом положении, получая все самое лучшее от Черного Совета.

Черное Пламя — одно из воплощений Тьмы, источник темной силы для некоторых потусторонних и темных тварей.

Шур, медяк — мелкая медная монета.

Яхха — омерзительно пахнущее растение голубого цвета. Внешне похоже на куриную лапу.