Истинная свобода воли.

С какой стати пилот начал это делать, мне было не понятно. Были догадки. Это мог быть приказ из центра, хотя такового в отчете не упоминалось. Или пилот сам додумался, что ядро — сердце ангела и его нужно вырвать. И опять же, странная вещь. Сначала пилот пытается это ядро поломать, под конец — вырвать целым... Тут могла сказаться ситуация с разрывом кабеля... А знал ли пилот, или командование, что ядро — сверхмощная батарейка?

В общем, вопросы, вопросы и вопросы...

Поведение пилота весьма интересно. Либо реальность этого мира такова, что местный Синдзи Икари худо-бедно, но боец, либо это стресс и его понесло.

Ложка жалобно скребанула по дну пустого котелка.

Я удивленно уставился в посудину. На полном автомате стрескать весь объем и не заметить этого, погрузившись в мысли. Чего-то меня тоже понесло, товарищи...

Отодвинув посуду я стал потягивать чай.

Меня все еще занимал факт моей внезапной отключки под самый конец боя. Что стало причиной, я уже догадался, а вот почему моя персональная батарейка так среагировала на сигнал другой... Вот тут уже сушите весла, не знаю. Даже предположить нечего.

От новых раздумий меня отвлек упитанный японец-повар, отправив мне крученой бейсбольной подачей сладкое.

Я проворно поймал крупное румяное яблоко и с аппетитом и хрустом откусил приличный кусок.

Хм... Мне же вроде говорили, что яблоки у концу подходят и что нужна новая партия? Ладно, организуем доставку, благо недавно был собран хороший урожай в "Шторьхе"...

* * *

Альберт дрых в салоне транспортного "ирокеза", никак не реагируя на окружающий шум. За минувшие сутки британец отбегал не меньше меня, поэтому я будить его не стал. Махнув на него рукой, я отправился в гараж к Махмуду, старшему технику, узнавать на счет тюнинга "паджеро", подогнав оный к ангару.

Махмуд ненавидел меня лютой ненавистью, и было за что, хотя он прекрасно понимал, что если бы не моя суетливость, болтался бы он в петле. Именно этот факт немного перевешивал предыдущий и араб, прекрасно сохраняя лицо, выполнял мои приказы.

Я же не заходил за довольно жесткие рамки в общении, что позволяло нам сохранять приемлемый уровень отношений.

Единственное за что Махмуд постоянно капал мне на мозги — это категоричный запрет отращивать усы. Араб сильно сокрушался из-за этого факта.

— Салям, — гулко буркнуло нутро БТРа, едва я приблизился к машине, которую осматривал араб.

— Салям, — в тон ответил я, заглядывая в люк. — Можешь отвлечься?

— Слушаю, — Махмуд оторвался от приборной панели.

— Нужна капитальная переборка машины, — я ткнул пальцем в направлении выхода из гаража.

— Как прошлую? — деловито поинтересовался араб.

— Не, эту покруче надо. Перекрасить в черный цвет, бронестекла, бронедвери, армированные колеса, усиленная рама и каркас кузова, кенгурятники... Сам разберешься.

— И пулемет ставить? — скептически фыркнул Махмуд.

— Куда? — не понял я.

— На крышу, — хмыкнул араб.

— Не, пулемет не надо. Ниши в двери вделай, чтобы помещались "Мини-Узи" и четыре магазина.

— На все двери?

— Да, на все. За сколько управишься?

— Две недели. — Махмуд снова повернулся к приборной панели.

Я покачал головой и положил на пол броневика ключи от джипа.

Выйдя из гаража, я почесал затылок. Вожделенный джип я получу только через четырнадцать дней, а вот на чем мне ездить все это время? Хм...

Есть два варианта. Я забираю из "Шторьха" Килов "мерин", благо дедуля, посильной помощью Коха, его обновил. Долго. Как минимум два дня. Есть второй вариант. Еду в дилерский центр и покупаю себе мотоцикл. Быстрее и проще. Но можно сделать все разом.

Победоносно, почти плотоядно, хэкнув, напугав при этом группу труцующих мимо курсантов, я направился к вертолетным площадкам.

Спящий британец был бесцеремонно разбужен и принудительно отправлении в столовую, обедать. А я двинул в командный пункт, подавать запрос на доставку грузов из ГДР и заодно искать пилота на вертушку.

Поиски мои увенчались успехом, ибо на выходе я сцапал предыдущего владельца джипа. Узнав, что от него нужно, японец лишь горестно вздохнул.

Спустя тридцать минут все тот же "ирокез" взмыл в небо и отправился в сторону Токио 2.

* * *

Менеджер салона "Судзуки", товарищ Исихара, в самом натуральном охренении наблюдал, как на парковку возле здания вальяжно садится транспортный "ирокез". Еще сильнее он удивился, когда из воздушного судна выпрыгнули два альбиноса-близнеца.

Первый был одет в темную летную форму, с кобурой на поясе и в кожаной куртке, смахивающей на косуху. Он имел весьма хмурый вид.

Второй выглядел еще чуднее. В сапогах, черных штанах, с матово-черным панцирем на груди и черной шинели поверх панциря. Левый глаз был скрыт повязкой.

Летчик, оставшийся в кабине заглушил двигатель и достал откуда-то газету, углубившись в чтение.

А вот парочка альбиносов направилась прямиком к салону.

Кое-как, подобрав достоинство и выдержку, менеджер пошел навстречу странным клиентам.

— Добрый день, — отработанным голосом с поклоном, он обратился к альбиносам. — Мы рады приветствовать вас...

— Товарищ... — прервал его одноглазый, говоривший с дичайшим акцентом, вглядевшись в бейджик. — ...Исихара. Нам надо хороший японский штука мотоцикл. Два штука. И бампер от Тойота.

— А... — Исихара впал в ступор. Последняя просьба поставила его в тупик. — Бампер?

— Есть хороший русский шутка, — продолжал одноглазый альбинос, пока его близнец молча, но с интересом слушал разговор. — Сидеть в баре японец и русский. И еще много народ. Русский выпить стопка водка и с японец поспорить. Русский говорить "Пойдем, выйдем!". Выйти оба. Грохот, треск, ругань. Вернуться японец. Говорит "Хороший японский штука айкидо!". Вернуться русский, с синяк под правый глаз. Выпить три стопка водка. Опять говорить "Пойдем, выйдем!" Вышли. Грохот, ругань, удары. Вернуться японец. Говорит "Хороший японский штука карате!" Вернуться русский с синяк под левый глаз. Отобрать у бармен бутылка водка и выпивать половина. Опять говорить "Пойдем, выйдем!" Выйти оба. Треск, удары, грохот, вой сигнализация. Вернуться очень довольный русский. Говорит "Хороший японский штука бампер от Тойоты!"

Стоящий рядом с одноглазым альбинос, согнулся пополам от смеха. Исихару тоже пробрало на смех.

— Очень хорошая шутка, — согласно кивнул менеджер.

— Вот и хорошо, — ухмыльнулся одноглазый, резко избавившись от акцента. — Нам нужны два круизера средней кубатуры. Желательно сразу на руки. Что можете предложить?

— В наличии имеется два Судзуки "Intruder C800", — тут же ответил менеджер. — В заводской упаковке.

— А цвета какие?

— Синий и красный.

— Красота, — резюмировал одноглазый, потирая руки. — Грузите в вертолет. Где касса, и куда расписываться?

После того, как одноглазый расплатился и, загрузив контейнеры с мотоциклами на борт вертолета, улетел, менеджер Исихара, проводив взглядом винтокрылую машину, со спокойной совестью решил устроить себе небольшой перерыв.

Планы парня нарушил подъехавший к входу в салон, радостно гудящий старенький "Опель Блиц".

* * *

Следующую неделю я практически не вылезал за пределы Ирумы II.

База достраивалась и дооборудовалась в невероятном темпе. И именно на заключительном этапе вдруг, всем и сразу, стал нужен неуемный, всемогущий и неутомимый Альфред Отто Лоренц фон Вольф. Меня в буквальном смысле затаскали по базе свои же подчиненные. Через три дня после ангельской атаки прибыл истребительный полк свернутого базирования. На это событие, с близлежащих баз, приехали никем не приглашенные представители командования аж пяти иностранных миротворческих миссий. Американцы и англичане были посланы далеко и надолго, получив от ворот поворот еще на КПП, а вот русские, итальянцы и японцы были благосклонно пропущены за периметр. И я в такой выборочности был совершенно ни причем, ибо добрался до КПП только к моменту подъезда русских, не успев полюбоваться, как охрана турнула англичан и американцев.

Гости впечатлились, увидев как садятся "Голиафы". А при разгрузке и вовсе выпали в осадок, наблюдая, как из обоих отсеков выгружали по десять "саламандр". Потом, при отбытии с Ирумы, меня позвали итальянцы, которые всерьез вознамерились сделать заказы на авиационную технику... Пришлось их сильно огорошить. Дорфман, не смотря на угрозы сдать мне в эксплуатацию третий "Голиаф" собственной сборки, строить еще хрен знает сколько этих громадин отказался бы наотрез. Итальянцы обещали подумать насчет партии "саламандр", уж очень они им понравились. На мои увещевания о том, что эти истребители — сущий ужас в управлении, они не обратили внимания.

Через два дня после отправки запроса на поставку грузов, прилетел грузовой "Самсон" имевший "счастливый" бортовой номер 4815. "Счастливый" потому, что с ним постоянно что-то приключалось. За все время эксплуатации он дважды садился на брюхо, трижды терял в полете крайний левый двигатель (который в буквальном смысле отваливался по необъяснимым причинам), а один раз даже пропал бесследно на трое суток. Последний случай вообще не поддавался объяснению, ибо про после приземления летчики утверждали, что летели именно восемь часов. Проверка уровня топлива выявила, что при залитом объеме, самолет мог лететь как минимум девять часов. Бортовые самописцы тоже утверждали, что воздушное судно находилось в воздухе именно восемь, с заклепкой, часов.

Вот только время на приборах самолета, а так же личные часы экипажа, отставали на трое суток.

Экипаж этого самолета, после первой посадки на брюхо, частично сменился, лишившись борт-механика, который наотрез отказался к нему приближаться. После первой потери двигателя и второй посадки на брюхо перевелись радист и первый пилот. А уж после инцидента со скачком во времени весь экипаж, за исключением обоих пилотов, которые летали практически с самого начала, подал рапорты о переводе.

С трудом, набрав новый состав экипажа, самолет снова отправили в воздух. И уже год, как он летал без каких либо происшествий.

Этот самолет был из серии универсальных. Он был оснащен холодильными камерами и хорошей системой вентиляции. Этим рейсом прилетели любимые многими бойцами яблоки из сада "Шторьха" и яблочное вино из подвалов поместья. А так же "Мерседес" Кила Лоренца и особый пассажир, которого по собственной инициативе взяли с собой пилоты.

Личный состав, эту сволочь, за убойный голос, втихаря называл Мао, а за невероятный интеллект, почему-то, Айзеком, хотя я называл его по другому. Тот факт, что пилоты-затейники Северов и Антонов его привезли, оказался полной неожиданностью.

Я участвовал в выгрузке автомобиля, когда крупная рыжая тень, выпрыгнув из-за укрытия, сшибла меня с ног, после чего, с видом победителя, устроилась на моей груди, держа "трубой" оба пушистых хвоста. Хохочущие пилоты Богом клялись, что кот сам пробрался на борт.

Вот так в Японию вторгся очередной ангел по имени... Ангел.

* * *

Под мрачноватый, но бойкий марш по асфальту шагали солдаты. Рослые, с идеальной выправкой, с автоматами наперевес. Батальон за батальоном. В мрачной черной форме.

Лучшие офицеры в черных шинелях, в фуражках, гордо несут два штандарта. Черные полотнища, с белой перевернутой пирамидой и семью глазами на гранях, трепещут на ветру.

Почетный караул "Монолита". Могучие стражи, одетые в черные шинели, отбивающие шаги начищенными до блеска подкованными сапогами. На черных беретах — серебристые черепа с ирокезами. В руках вороненые автоматы наперевес. Они гордо смотрят на трибуну.

Пехота. Армейские ботинки со стальными набойками яростно звенят, втаптывая асфальт. Черные свободные штаны с карманами и секциями. На бедрах тактические кобуры с пистолетами. Черные кожаные куртки-косухи с меховыми воротниками наглухо застегнуты. На черных беретах медные медвежьи оскаленные морды. Шагая вперед, они гордо смотрят на трибуну.

Мотопехота. На асфальт выезжают пятнистые черно-серые двубашенные броневики. Высунувшись по пояс из люков, гордо стоят командиры экипажей. В черно-серой камуфляжной форме, в шлемах, в руках пистолеты-пулеметы. Проезжая вперед, они гордо смотрят на трибуну.

Танковые войска. Строй техники возглавляет модернизированный ИС 3. За ним, мерно рыча, ползут "Владимиры" и "Леопарды". Командиры экипажей в серой форме, в шлемах, гордо стоят в башнях и смотрят на трибуну.

Мрачный марш новой силы. Гордая демонстрация возможностей.

Запись окончилась агитирующим "Вступай в ряды Охранного Комитета "SEELE"!"

* * *

— Мда... — я спрятал лицо в ладонях. — Мать моя — бессовестная женщина...

Ангел, сидящий на столе прижал левое ухо и заломил правую бровь.

— Нравится? — радостно поинтересовался Джемейн.

Когда таскание меня, любимого, по базе мне осточертело, я, отловив Альберта, заперся в своем вагончике и засел за сборку мотоциклов. Именно за этим делом меня застал недавно привлеченный для опыта режиссер, притащивший первую версию рекламного ролика.

Я развел пальцы и посмотрен на Рейнольда исподлобья.

— Нет? — энтузиазм режиссера начал стремительно увядать.

— Товарищ Джемейн... — я снова придвинул к себе сценарий и пробежался по странице. — Скажите честно. Вы фашист?

— Нет, упаси Бог... — Рейнольд яростно замотал головой.

— Тогда почему на записи я, вместо моих парней, тихих, мирных и адекватных зиэловцев с автоматами, вижу легионеров SS на марше?

— А чем они друг от друга отличаются? — недоуменно спросил режиссер.

Через секунду он вылетел из вагончика, чудом не словив по голове передним дисковым тормозом.

В течение получаса Ирума II, надрываясь от хохота, наблюдала, как первый командующий ОК "SEELE", размахивая на манер дубины не особо легкой хромированной вилкой от мотоцикла и матеря все, на чем свет стоит, гонял по территории отчаянно орущего режиссера-индуса.

* * *

— Право слово, вы меня удивили...

Глубоко и часто дыша, я, оперевшись на вилку, сверлил взглядом загнанного в угол ограждения Джемейна.

— Ладно, исключительно за ваши физические данные, я зачисляю вас в штат. Соберете команду, закажите оборудование и начнете работу, — я хмыкнул. — У меня будет только один вопрос. Исходя из вашей скорости и выносливости... Скажите, вас часто так гоняют?

— Да с чего... вы вообще... взяли... что меня ТАК гоняют... Да еще и... часто? — Рейнольд, так же часто дыша, с опаской и подозрением смотрел не сколько на меня, сколько на вилку.

— Вы слишком хорошо бегаете. Для режиссера, — хохотнул я.

— Ну ладно, было дело... — махнул рукой индус.

— Вооот... — я ухмыльнулся еще шире. — Да не боись, убивать не буду. А вот ролик придется переделать... Я все распишу по пунктам, а вы уже импровизируйте. На это вам даю месяц. Компренде?

— Компренде... компренде... — вздохнул Рейнольд.

— О! Кстати! — неожиданно вспомнил я.

Индус дернулся от чересчур громкого восклицания.

— Я знаю, кому надо отдать ролик! — я предвкушающе заулыбался. — Ух, чо будет... Пущай под него немцы пляшут, зря я что ли их спонсирую?