— Отплываем когда? — Тихо спросил орк.
— Да уже! Как только вы взошли на борт, моя малышка стала выбираться из Стоглава.
Не понял. Это что? Этот мужлан наш капитан?
О, боги!
* * *
Сар — одна из двух самых больших рек континента. Бурный в предгорьях, у Стоглава он успокаивался. Ширина реки у города достигала 100 саженей. Река делила город на две неравные части. Если встать спиной к Небесному хребту, то по левую руку, на востоке находилась ремесленная часть города — Корень. По правую руку, на западном, более высоком берегу — располагалась Крона.
Крона, наиболее старая часть города, разместилась на трех широких холмах. Один из них полностью занимал огромный храмовый комплекс — Стоглав. Храмы, монастыри, гостиницы для паломников и знаменитый Храмовый Запас (неприкосновенный годовой запас продовольствия для всего города на случай осады), все это — части комплекса.
Второй, Торговый, с трудом размещал на себе особняки Глав гильдий и торговых обществ, торговые ряды лучших мировых товаров и всего, что можно купить за деньги. Самые дорогие трактиры, "цветники" (публичные дома), мастерские модных портных и брадобреев, ювелирные лавки, игорные дома — все было на Торговом для состоятельных лиц.
Третий, Верхушка, был скопищем резиденций родовитых дворян, административных зданий и казарм. Королевский дворец занимал на холме доминирующее положение.
Холмы огибала городская стена, имеющая шесть ворот на все стороны света. За городской стеной располагались дома среднего сословия. Чем ближе к порту, тем дешевле район. Все кузнечные, шорные, ткаческие и другие мастерские находились на другом берегу Сара.
Так было не всегда. Более двухсот лет назад город был значительно меньше и занимал один берег реки. Но когда молодая жена Геренда Второго закатила ему очередную истерику из-за вони кожевенных мастерских, было принято решение перенести на другой берег из города все, что ей мешало. С той поры и пошло разделение Стоглава на Корень и Крону.
Интересующая нас встреча происходила в Стоглаве, на Кроне, в храмовом комплексе. Встречались герцог Дареон и жрец Эль, известный нам ранее. Встреча была тайная, поэтому свиты и охраны герцога в храме Эль не наблюдалось.
— Я хотел бы уточнить, является ли все происшедшее вашей инициативой. И в курсе ли ваше начальство о излишне больших изменениях в нашем плане. — Герцог Дареон пытался изобразить равнодушие, но недовольство ситуацией прорывалось в каждом слове.
— Начальство у меня одно. — Жрец поднял взгляд на потолок. — А Эль совершенно не интересны мелкие людские дела.
— Вы прекрасно поняли, о ком идет речь. Оставьте свое лицемерие для прихожан. Я хочу получить подтверждение, что наши прежние договоренности остаются в силе.
Первый министр Саррана взял бокал и, пригубив вина, продолжил.
— Если наши союзники не в состоянии выполнить свою часть договора, то я не вижу смысла в нашем дальнейшем сотрудничестве. Из-за вашего просчета Эльчеору удалось покинуть дворец.
— Я лишь посредник между вами и наследником Старшего Дома. Мне никто не давал права решения в таких вопросах, однако, наших эльфийских друзей несколько удивила нерасторопность хваленой королевской гвардии. Ведь капитаном гвардейцев назначен ваш племянник, если я правильно помню?
Произнося все это тихим голосом, жрец перебирал четки, и создавалось впечатление, что предмет разговора не стоит пристального внимания высоких персон.
— Интересно, что могла сделать дворцовая гвардия, если проклятый орк утащил своего ублюдка прямо из постели. О времени ликвидации не знал никто, кроме нас с вами и эльфов. А побег был явно подготовлен, значит, среди нас есть предатель.
Герцог хлопнул ладонью по подлокотнику кресла и продолжил.
— Не вижу смысла в нашем дальнейшем сотрудничестве. Раз Эльчеор жив, то и я не должен выполнять своих обязательств. Передайте эльфам, что пока я не получу подтвержденных сведений о смерти Эльчеора или, в крайнем случае, о его пленении — помощи от меня не ждите.
Дареон встал и холодно попрощался. Жрец Эль довел его до двери из кабинета и кивнул служке.
— Проводи господина куда он скажет. Проследи, чтобы ему не помешали.
Младший жрец низко поклонился и пошел впереди герцога к выходу.
Жрец Эль внимательно посмотрел им вслед. Убедился, что дверь за посетителем закрылась, и вернулся в кабинет. Там, в освободившемся кресле, уже сидел наследник Старшего Дома.
Жрец вздохнул и приготовился к тяжелому разговору.
* * *
Проснулся я весь в поту. Давненько мне не снились кошмары с участием эльфов. И ведь какой реалистичный! Я почти поверил, что на меня напали... эльфы...
Где это я? В моей комнате не так тесно. Да и воняет неизвестно чем. И этому здоровому орку совершенно нечего делать у моей кровати. Кому? Орку?!!
— А-а-а-а! Стража! Спасите! Помогите! Казимир, сюда!
— Ты чего орешь? Сказано было вести себя тише. — Орк поднес горящую свечу к моему лицу и спросил. — Тебе что-то приснилось?
— Ты мне приснился. Ты кто такой? Где я? Ты меня похитил?
— Да, ты спросонья ничего не соображаешь. Молодой совсем, а памяти никакой. Встань, умойся, может, и вспоминать начнешь.
Я попытался сесть, и стукнулся лбом обо что-то. Какой идиот прибил доски прямо над кроватью! Попытался сползти со своего ложа.
Проклятье! Чуть не убился! Оказывается, я спал на верхнем топчане, и спускаться надо было иначе. Теперь сижу на полу и пытаюсь сообразить — где я. И кто этот орк?
Орки, орки... Что-то мне снилось про орков. Бабка говорила о заговоре, вождях, родне. Точно! Этот орк, Оррин, мой давно потерянный второй папаша! Он что, внезапно воспылал ко мне родительской любовью и теперь тащит в кланы, приобщиться к земле предков? И где, спрашивается, моя эльфийская охрана? Эльфы! Вспомнил!
Моим телохранителям почти удалась попытка моего убийства. Потом гонки под землей. Эльдарион! Не может быть, я не мог зарезать даже курицу, не то что эльфа.
— Этого не может быть, этого просто не может быть! — Бормотал я, вытряхивая все из походного мешка. — Мне приснилось, мне все присн...
Я потрясенно уставился на кучу своего барахла и не мог поверить своим глазам. Поверх моих вещей нагло лежала эльфийская коса. Было темновато, но это ни с чем спутать нельзя. Так значит, все правда — эльфы, орки, подземелья, убийство, мужик, корабль...
— Оррин! Это правда? Мы удираем на этой галоше из Саррана?
— Но, но, без критики. Вполне приличный корабль. — Орк успокаивающе погладил меня по голове и тихо добавил. — Трудно ожидать лучшего от контрабандистов.
Контрабандисты. Ну, конечно! Кто еще будет тайком таскать орков по реке, через несколько границ человеческих государств. Честный купец никогда не свяжется с пассажирами, у которых на "хвосте" каратели нескольких государств. Теперь понятно, почему капитан старался не афишировать наше присутствие на борту — члены его команды явно не страдали излишками совести и порядочности.
Если эльфы или герцог Дареон назначили цену за мою голову (а это, скорее всего уже произошло), то мало кто откажется от легких денег. Так что, если нас узнают, то продолжение нашего путешествия становится проблематичным.
От Стоглава до ближайших орочьих земель вниз по Сару не менее двух месяцев пути. Это если двигаться вниз по течению, не останавливаясь по пути. Такое маловероятно, так как надо пополнять припасы, проходить пограничные досмотры и т. д. Даже если Оррин зафрахтовал судно до океана, то для команды и таможни такое объяснение не подходит. Следовательно, наш капитан, по официальной версии, должен как-то оправдать такой длинный маршрут "Легконогой Эль".
Значит, будем заходить по пути в порты, выгружать-погружать что-то, команда — сходить на берег. На все это накидываем еще четыре недели, итого — три месяца в пути. Так что сохранение тайны возможно только при полной нашей изоляции.
— Оррин, неужели ты хочешь сказать, что нам придется сидеть в этой норе целых три месяца? Не знаю, как принято у орков, но я точно сойду с ума за это время.
— Малыш, тебе пора отказываться от детской привычки нытьем выклянчивать себе привилегии и поблажки. Я понимаю, что жизни за стенами дворца ты не видел и теперь боишься сделать что-то не так. Но пойми, не попытавшись, ты никогда не узнаешь — на что способен. Всегда претендуй на большее, жизнь сама понизит планку. Глупо отказываться, боги дали тебе так много. Сядь и подумай — чего на самом деле ты хочешь от жизни. Не обращай внимания на эту каюту, на меня — ничто и никто не может помешать тебе мечтать.
* * *
Оррин смотрел на притихшего Малыша и тихонько улыбался. Принц сосредоточенно решал задачу — что бы ему такого себе намечтать. Постепенно озабоченное выражение покинуло его лицо. Темные волосы до плеч, нетерпеливо отброшены со лба, огромные глаза, странного бирюзового цвета, прикрыты длиннющими ресницами. А ведь Малыш, повзрослев, будет красив даже по эльфийским меркам.
Но сейчас перед орком сидел худой неуклюжий подросток, с кучей проблем и комплексов. Но уже было ясно, что при правильном воспитании из Малыша выйдет толковый правитель и порядочный человек. Если доживет, если доберется до Совета старейшин и получит гарантии безопасности от кланов. Очень много "если" набирается сегодня.
Военный вождь не питал иллюзий по поводу тайны их перемещений. Кому надо — те знали. Только Малыш, по своей детской наивности мог предположить, что они весь путь проделают на этом корабле. Если боги будут к ним благосклонны, то пара дней передышки обеспечены, в лучшем случае — неделя.
Потом гонки на выживание начнутся по-новой, и с большим количеством участников. Подключатся команды соседних людских государств, храмовники, эльфийская "Звезда справедливости", Младший Дом Эльдариона должен послать своих карателей. Всегда найдется много желающих погонять дичь, тем более за хорошие деньги. Так что надо воспользоваться возможностью отдыха, потом ее может и не быть.
Оррин выпил воды и прилег на свой топчан отдохнуть.
— Скажи мне, Оррин, почему ты никогда не называешь меня по имени. Не верю я в твою слабую память.
Сказав это, Эльчеор придвинулся поближе и пристально посмотрел на орка. Вождь вздохнул и приступил к рассказу.
— Понимаешь, у орков все не так, как у людей. Живем мы дольше и в других условиях, поэтому и обычаи у нас совсем другие. Например, первая инициация проходит у подростков в 25 лет. Проводится шаманом обряд, в ходе которого дается орку его первое имя, также определяются и способности к магии. До этого возраста орочьи дети не имеют собственных имен.
— А почему? — Нетерпеливо спросил принц. — Неужели так тяжело дать имя ребенку. Или вы совсем не цените своих детей, вот они и бегают с кличками.
— Ты что! — Возмутился орк. — Наши дети для нас дороже всего на свете. Именно для сохранения их здоровья и жизни мы не даем им имен. Орки — самая старшая раса в мире, Великий Ор создал нас самыми первыми. Долгое время мы были одни и у нас было много возможностей познать этот мир. Да, существует триумвират богов — Ор, Че и Эль. Но кроме них земля полнится духами. Есть духи рек, земель, определенных мест, духи предков, врагов, союзников. Их много и они есть везде, но далеко не всегда они дружелюбны. У орков, как перворожденных, очень сильная аура, поэтому орки неизменны веками. Но дети до инициации беззащитны перед голодными духами, те любят прилепиться к ребенку и тянуть из него силу. Духи могут пугать детей и мучить их кошмарами — так легче с них кормиться. Если у ребенка есть имя, то даже после изгнания злого духа от него невозможно избавиться. Ведь каждый раз, зовя свое дитя, ты указываешь к нему дорогу. Из мира духов нельзя разглядеть наших лиц, дети выглядят там как радужные мыльные пузыри, отличить их друг от друга невозможно.
— Но подожди! — Воскликнул Эльчеор. — А как же взрослые? Кто помешает духам напасть на ребёнка получившего имя?
— В том все и дело! Во время инициации личность подростка стабилизируется, аура его становится как бы плотнее. Простым духам уже невозможно добраться до нее. Ты понимаешь, что это значит для тебя?
-А причем здесь я? — Принц нахмурился и отодвинулся от орка. — Меня это совсем не касается. К вашим обычаям я не имею никакого отношения. Мне все это не интересно.
— Неужели?
Оррин встал и, положив руки Малышу на плечи, пристально посмотрел принцу в глаза.
— Тогда почему, имея здоровых родителей со всех сторон, ты был таким болезненным в детстве?
— Но я всегда благополучно выздоравливал.— Принц стряхнул чужие руки со своих плеч и отошел. — Ты даже не вспоминал обо мне до вчерашнего дня, так что со своими проблемами я всегда справлялся сам.
— Я рад твоей самоуверенности, но старая королева вызывала меня к тебе не реже одного раза в год. — Оррин, усмехнувшись, продолжил. — Твои воспитатели поили тебя снотворным, и у меня была вся ночь для ритуалов изгнания паразитирующих на тебе духов. Тебе сразу становилось значительно легче, и нечего злиться. Твои воспитатели не предавали тебя, без моей помощи ты не дожил бы и до десяти лет.
-Я благодарен тебе. — Сказал Эльчеор. — Но сейчас я здоров и в шаманских услугах не нуждаюсь.
Вождь улыбнулся и сел на топчан удобнее.
— Малыш, когда тебе исполняется 25 лет?
— Да меньше трех месяцев осталось. А что?
— До этого срока мы обязательно должны попасть на земли кланов и провести твою инициацию.
Эльчеор задумался, присел рядом с орком и, наконец, спросил.
— А мне это зачем?
— Затем, что в глазах кланов ты просто мой ребенок. А на Совете старейшин может появиться только взрослый орк.
* * *
— Ты точно уверен, что они плывут именно на этом корабле?
Произнес эльф, пристально рассматривая удаляющееся судно.
— В нашем деле нет места случайностям. — Ответил ему второй длинноухий. — Я поставил сигналки на все корабли у пристани. Только на этом она сработала, а так как они были настроены на кровь сына Эльдары, то других вариантов просто нет.
— Хорошо. Мы смоем позор нашего Дома кровью обидчика. Эльдарион достойно встретит посмертие, держа в руках голову своего убийцы.
Глава 5.
Сюрпризы бывают всякие.
Радость от них никто не обещал.
NN
Проснулся я внезапно. Чувство близкой опасности превышало все возможные пределы. Говоря простым языком, я был на грани паники. Было так страшно, что волоски на теле встали дыбом и начали покалывать кожу.
В абсолютной темноте слышно дыхание орка и поскрипывание плывущего корабля. И все. Что же так напугало меня? Почему у меня чёткое ощущение, что из клепсидры моей жизни вытекают последние капли?
Оррин вдруг затаил дыхание, я последовал его примеру. Так и лежали с ним на пару, не дыша, в надежде, что смерть пройдет мимо. А она все ближе, ближе...
Вот что-то прошуршало за стеной и стало удаляться. Что удержало меня от бегства, с криками ужаса, я не знаю. Инстинкт маленькой зверюшки, на которую охотится большой хищник, подсказал — спасение в полной неподвижности. Если внушать себе, что здесь никого нет, то страшный зверь поверит и уйдет.
