Когда жить уже не хочется...

Я обвила его шею руками и принялась целовать его. А он развернул меня к себе спиной и расстегнул пуговицы на моём платье. А потом всё же раздел. Вот только ласкать он не мог.

И я поцеловала его, страстно, напористо, прикасаясь сосками к его груди. Его дыхание участилось. А поцелуи были всё более жадными и проникающими.

Ладно, попробуем тогда так: я уверенно вела его к дивану, и усадила, присаживаясь к нему на коленки. Блин, да я сейчас его просто изнасилую.

Но в то же время, его ведь надо подразнить. Я ручками дотронулась до его мужского естества, не отводя взгляд от его глаз.

— Что ж ты со мной делаешь, мучитель? Ты поплатишься за свои издевательства, и это угроза.

— Жду не дождусь, — сказала я предвкушающе и облизнула губы. Я целовала его, а руки у меня путешествовали по его спине, ногам, между ног, тихонечко лаская.

Если честно, велик был соблазн надеться на него, но ещё больше мне хотелось, чтобы он сам меня взял, раздразненный и разъярённый. Поэтому я оттягивала это мгновение.

Ещё чуточку, и ещё, держась из последних сил. Тёрлась об него отросшими до лопаток волосами, голой грудью, и даже целовала его там.

Он рычал.

А я встала с него, и пошла к выходу. Такая же голая, и виляющая бёдрами. Открыла дверь, и вышла.

И хоть дома не было слуг, были дети, учитель, кстати, мужчина, потому что женщины в доме я бы не потерпела, и поверенный, а также кухарка. И всё, а вход в это крыло был лишь у нас с мужем. Муж выбежал следом — боится, что меня увидит в таком виде кто-то другой?

— Постой!

— Да ты ревнуешь, милый, это приятно! А потом прошептала одними губами: — Я тебя прощаю, любимый.

А в следующий миг он оказался рядом, подхватил под ягодицы, и просто надел на себя.

Из меня вырвался стон. А он прижал меня к стене и начал двигаться. И уже весь мир перестал существовать, только его пламя, поглощающее меня всю, без остатка.

Мы горели, оба, сливаясь в пучине страсти, а когда оба испытали экстаз, то опали на пол мириадами брызг, просочились сквозь пол, пока дошли до земли. А там превратились в прах, который развеял ветер, поднимая нас высоко в небо, загнал в тучку, пролившуюся на землю дождём. А потом из земли мы стали расти зелёными побегами, обвивая стеблем друг друга и просачиваясь внутрь своего дома. Где доросли до того самого кабинета и вновь превратились в себя.

Я тяжело дышала, словно только что пробежала марафон, и рухнула на тот самый диван. Тело всё ломило, словно я физически дала нагрузку больше, чем была привычна, причём на все мышцы.

И муж придиванился рядом. И тоже дышал, как паровоз.

— Ох, ну и горячая же ты штучка! — прошептал он. — Что ты со мной сделала? Разложила на атомы, а потом вновь собрала в другой форме.

— Я? — в моём голосе было удивление.

— Ты приняла всего меня, без остатка, так что по сути, это ты сделала.

Мы вплоть до вечера не могли встать с того дивана. Правда, муж нашёл в себе силы и пересадил к себе на колени. Точнее усадил меня так, чтобы его дружок был внутри меня. И в таком положении мы и просидели до вечера. Болтали ни о чём и обо всём.

— Мы так до завтра здесь и будем? — спросила мужа. — Там ведь детей надо покормить, напоить, помыть, спать уложить.

Муж грустно вздохнул.

— Да, надо вставать.

Я на одной силе воле поднялась, оделась, а муж так и сидел на диване, закрыв глаза. Надела трусики. Вот только кое-кто уже встал.

Стоило мне взяться за ручку двери, как я ощутила, что юбка поднимается. А в следующий миг с меня стянули только что надетое нижнее бельё.

— Милый? Там дети...

— Да, я быстро, милая, — и меня схватили за талию и переместили к столу. И юбку вновь задрали. И дерзко вошли сзади, заставляя стонать от переполнявших ощущений. Закончилось всё довольно быстро.

И муж поправил юбку, словно у нас не близость была, а так, просто платье случайно задралось.

— Всё, Зинаида Михайловна, вы временно свободны.

Я хотела надеть трусики, но мне не дали, вытолкали из кабинета.

Я спустилась в столовую, стараясь совладать и с дыханием и всем остальным, стол уже был накрыт к ужину, где все сидели за столом и ждали нас. Поздоровалась, обняла обоих деток и села на своё место.

Муж появился спустя пару минут и присоединился к нам.

Потом мы все вместе читали, по ролям, я и муж, а также дети, по очереди. Такая тренировка по чтению для малышей, а когда вместе со всеми — им интересно и воспринимается как игра.

Потом я мыла Дара, а муж Ясю, после чего вытирали обоих.

А когда малыши уснули и мы очутились одни в комнате своей, муж привязал меня к кровати, щёлкнул пальцами и одежда просто исчезла.

— Что ты делаешь? — недоумевала я.

— То же, что и ты со мной.

А дальше пошли пытки, сладостные такие. Чем он меня не ласкал, и заставлял метаться, вот только вырваться я не могла. А когда я умоляла взять меня и не мучить больше, он входил, по-разному, заставляя кричать и возноситься к небесам.

Я не боялась, что дети услышат или войдут, защита на покоях стояла добротная, причём на всех. Но на детях стояло заклинание типа "радио-няни", так что в случае чего, мы бы их услышали.

Муж отвязал меня лишь под утро. И загадочно улыбался.

— Что?

— Да так, ничего.

— Опять недоговариваешь? — насупилась я.

— Скажу завтра.

— Завтра уже наступило.

— До следующего завтра.

— Да я ж до завтра не усну.

— Спи, любимая, ненаглядная, отдыхай. Потому что силы тебе понадобятся уже сегодня.

И хоть было любопытно, но сон одолел меня.

* * *

*

На утро я чуть свет, смогла всё же подняться. Осмотрела руки-ноги на наличие синяков, но всё было чистым и ничего не болело. Сил было, на удивление, много. Нужно было кучу дел переделать, ведь вчера я ничего не успела.

Я перетянула грудь и оделась в мужскую одежду из своего шкафа, ведь мужнина по размеру мне не подходила.

Волосы подобрала на затылке в гульку и натянула парик.

— Уже встала? — сонно протянул муж. Взмахнул рукой, накладывая на меня личину. — Доброе утро.

— Доброе, — я поцеловала мужа и выскользнула за дверь.

День прошёл в суете. Не было и свободной минуты, чтобы присесть.

На обед тоже некогда было закрываться. Я обсуждала дела с девчонками, давала указания, внедряла новые идеи и разработки. В общем, всё как всегда, вот только в виду перенасыщения энергией, за мной не поспевал народ и многое приходилось делать самой. Похоже, пора расширять дело, мои девчонки не справлялись.

И за пять минут до закрытия появился очередной клиент.

— Приходите завтра, — уговаривали девушки.

Но клиент на уговоры не поддавался. И я пошла к ним на выручку.

Стоило переступить порог клиентского зала, как меня бросило в жар. Я уже знала, кто пришёл.

— Девушки, идите домой. Я обслужу клиента.

— Вы уверены? — и хоть девушки спрашивали из вежливости и очень хотели уйти, я поняла, что они не хотят оставлять меня одну.

— Чем могу помочь, Богдан Михайлович? — обратилась я к клиенту, сидящему в кресле и ко мне спиной.

Когда же девушки вышли, я услышала, как щёлкнули замки.

— Вы тут не видели мою жену? Говорят она здесь от своего мужа прячется.

— Жену?

— Да, поговаривают она здесь работает.

— И как зовут вашу жену? — наигранно спрашивала я.

— Зинаида Михайловна.

— Пойдёмте, я покажу вам её кабинет.

Клиент встал, всё так же скрытый тенью и пошёл вслед за мною. Если честно, по телу разлилось какое-то сладостное предвкушение.

Дыхание сбилось. Блин, я ведь всю ночь этим занималась.

Стоило нам подняться на второй этаж в мой кабинет, как вновь щёлкнул замок. Муж щёлкнул пальцами, и моя личина спала. А потом приблизился, заставляя меня отступать задом к столу, снял парик, шпильки из волос, распуская их. Внезапно под рубашкой появились выпуклости, словно и не было бинтов.

А муж пальцами через рубашку сжал соски. Я застонала.

— Что вы собираетесь делать? — наигранно испуганно спросила я. Но вместо ответа он расстегнул свой ремень и спустил штаны. А я не знала, как реагировать. Безусловно игра мне нравилась, вот только я должна изображать перепуганного парня или девушку?

— Думаю, не сложно догадаться.

Он просто потянул мою рубашку за края, разрывая пуговицы и обнажая грудь.

— Но откуда вы узнали, что я — женщина.

— О, я грезил об этом довольно долго.

Он расстегнул мои брюки, и снял их, заодно снимая обувь. Вот только под штанами оказались трусики.

— А это совершенно лишний атрибут одежды, Зинаида Михайловна. — Разве я не говорил вам?

И трусики просто испарились без следа.

— Между прочим они стоят не мало.

— Так может хватит на них тратить деньги? — с лукавой улыбкой прошептал любимый, приподнимая меня за талию и усаживая на стол.

А я от предвкушения стала дрожать, свела вместе ноги и с вызовом глянула на супруга.

— Я тут должен проверить качественно ли здесь обслуживают клиентов.

— О, боюсь, что таким способом мы здесь никого не обслуживаем.

— Правда? Значит, у меня неверные сведения? — спросил он, разводя ноги и входя в меня.

Все мысли тут же выветрились, потому что муж стал двигаться во мне, я откинулась назад на руки, а он поднял мои ноги к себе на ключицы, руками трогая мои бока, спину, или как бы случайно касаясь груди.

— О, какая глубина обслуживания, — сказал он. — Но я хочу ещё глубже.

И я закричала, стоило ему достать до той заветной точки внутри меня.

— Надеюсь, что нас не услышат, — прошептала я. — Боюсь представить, что тут будет, если прохожие вызовут постового.

— Вы не о том думаете, моя дражайшая супруга.

И он вошёл ещё резче и глубже, полностью выветривая все мысли из моего головы.

А когда я удовлетворённая и уставшая легла на стол, муж надел брюки, застегнул ремень и сел напротив меня на стул.

— Мне понравилось здесь качество обслуживания, пожалуй, я загляну ещё не раз в ваш магазин.

— Надеюсь, что вы не будете его рекомендовать вашим знакомым.

— О нет, такое исключительное отношение начальства допустимо лишь для одного клиента.

Я улыбалась, и он — тоже.

Муж взмахом руки погасил все светильники, после чего перенёс нас домой, на постель.

— Пожалуй, к ужину стоит переодеться, дорогая.

— Точнее, ты хотел сказать, одеться.

— Ну, кому как.

Я хотела выбрать нижнее бельё, но муж помотал головой.

— Нет, милая. Ещё раз наденешь, и придётся с ним попрощаться. И в магазине не позволю продавать.

— Неужели не приятнее его снимать?

А он задумался.

— Знаешь, пожалуй, ты права. Но я согласен только на низ.

Это он на трусики намекает? Я оделась в платье, волосы собрала заколкой. Муж подошёл сзади, и надел красивое колье на мою шею. А ведь за всё время воздержания он дарил всё что угодно, кроме драгоценностей. Интересно, почему? Я озвучила вопрос.

— Потому что это слишком возбуждающе. Оголённая шея, на которой висит колье, ушки, пальчики... Ты меня и так изводила, Зин. Вот теперь я оторвусь.

— Так ты не скажешь, на что вчера намекал?

— А, нет. Завтра скажу.

— А сегодня?

— Придётся тебя занять, чтобы ты не допытывалась.

И тут же платье вдруг стало мне велико, и спало с плеч и с талии стало сползать, оголяя не только руки, но и грудь. И муж встал на колени и взял в рот один сосок, стал посасывать, другой же мял рукой.

— Ты ненасытный, — и я застонала. Платья упало вниз, а вторая его рука влезла под трусики. А потом он рывком снял их. А я стою посреди комнаты, голая вся и с колье.

В следующий миг он оказывается на постели, всё ещё в одежде.

— Иди сюда, милая.

И я с грацией кошки иду к нему, в туфлях, на каблуках — тоже одно из новшеств моего магазина, и вся такая из себя секси.

— О, Зинаида Михайловна, вы очаровательны.

— Богдан Михайлович, из ваших уст похвала упоительна.

Я забираюсь на постель, и начинаю расстёгивать его ремень. Но я слишком долго возилась, муж не утерпел и щёлкнул пальцами, лишая себя всей одежды.

За эти полгода, что мы провели вместе, он оброс. Появилась небольшая бородка, и волосы уже не были такими короткими. Но я следила за его внешностью. Хотя ничего общего с самозванцем в нём не было, даже если бы я позволила ему обрасти и быть лохматым. А ещё мне нравилось, когда он называл меня по имени отчеству, и никогда Зинусей. Почему? Наверное, из-за того, что так называл меня самозванец.

А ещё я не могла назвать его Даном или Богданом. Но вот когда он меня звал по имени отчеству, и я подключалась к его игре, называла тоже полным именем, и ему это нравилось.

— Ну, Зинаида Михайловна, вы вновь будете дразниться?

Но я оседлала его, без слов. Теперь уже стонал муж, а я нависала над ним, закрепив его запястья. Он иногда умудрялся изловчиться и поймать мою грудь себе в рот, а иногда и я наклонялась и целовала его.

В общем, мы были все в мыле, когда закончили. И отправились не на ужин, а в душ.

— Дети, наверное, переживают, куда мы подевались?

— Им Олег объяснил, что отец с мамой помирились, и теперь им не до еды.

— И что, они поняли? — а я отчего-то покраснела. Олег — поверенный мужа в делах, мог иногда парой слов объяснить суть. Причём так, что сомнений в том, чем занимаются родители — не останется точно.

— Что мы с тобой делаем ещё малыша, которого уже давно просили наши дети.

А я потупила взор. Это ведь не реально. На глаза наворачивались слёзы.

— Эй, любимая, ты чего? — он приподнял подбородок, заглядывая в самую душу, через её зеркала.

— Я хотел сказать только завтра, но...

— Но? — я ждала ответа.

— Ты уже сейчас светишься.

— В смысле?

— Аура изменилась. В ней добавились новые краски. Теперь внутри тебя сияет маленькая жёлтая звёздочка. Точнее — две звёздочки.

— Хочешь сказать, что проклятие снялось?

— Да, вчера, когда ты приняла меня всего и без остатка. Ну и там что-то было о жертве, которую мы с тобой как раз прошли, и вчера как раз вышел срок пожертвования.

— Правда?

— Правда-правда, — подтвердил муж, обливая меня холодной водой.

А я всё равно кинулась ему в объятия.

"Люблю тебя, мой Незнакомец!"

"И я тебя, моя Волшебница!"

* * *

**

Работы хватало, а меня разрывали все на части: муж, дети, сотрудники, новые разработки. Я просто всё не поспевала.

— Мамочка, найми управляющего, — сказала уже повзрослевшая Яся. За эти полгода в стенах родного дома она сильно вытянулась. Да и солнышка тут было много. Дети много гуляли, дышали свежим воздухом, а учились они на улице, разве что под кронами деревьев.

Дар тоже вытянулся и почти догнал сестрёнку. Общение с отцом и мамой, иногда всё же находящую время пообщаться с малышами, помогало развиться его речи и мышлению. Я любила придумывать задачки на логику, тем самым вплетая мироустройство и познания. Дару очень нравились такие задачки, и он с удовольствием их решал. А муж все придуманные мною задания и решения вносил в учебники и задачники.