Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Боже... — Фарида проговорила что-то по-татарски, вроде короткой молитвы, судя по тону. — Но зачем, Вера?!
-Я его люблю.
-А ну рассказывай, — сурово сказала она. — Что у вас было?
-Ничего. Просто живем бок о бок. Два раза его пытались увести: подружка моя и племянница, а раз — меня знакомый по работе сманивал, ну да это громко сказано, так, флиртовал. И все. Мать его говорила, что он странный, да и я замечала кое-что...
-Что? Давай говори!
-Глаза. Обычно серые, а когда он злится — зелеными делаются, очень яркими, я это не один раз видела. И ноги у него нет, это после аварии. Красный цвет не любит, красных ягод не ест, аллергия, говорит. Рябину обходит десятой дорогой...
Трубка каркнула.
-Ау? — подула я в нее.
-Я не знаю, что тебе посоветовать, — серьезно сказала Фарида. — Одно могу сказать точно: никогда не спрашивай, любит ли он тебя. Это не человек, детка. Лучше развязалась бы ты с ним... ай, два вопроса-то ты уже задала! Раньше бы тебе спросить...
-Но... откуда мне было знать-то? — жалобно спросила я. — Что делать?
-Не знаю, — повторила она. — Слушай сердце. В церковь вашу не ходи, не поможет. Это, знаешь... давнишнее, совсем не людское. Откуда он только взялся... Если хочешь его — ищи скорее вопрос. Иначе будет плохо вам обоим. Больше ничего сказать не могу.
Я попрощалась и отключилась.
Не человек? Но разве так бывает? Это только в книжках и в кино... Но Денис правда странный, настолько, что иногда оторопь берет. И глаза его, и откровенное нежелание сделать протез, и нелюбовь к красному...
Но без него мне жить не хотелось. И я, кажется, поняла, куда подевалась зеленоглазая незнакомка. Она погибла. Погибла в аварии, но каким-то образом часть себя ухитрилась передать Денису, который бы без этого точно умер. Отсюда все и идет... Это она не была человеком. У таких, как они, должен быть заметный физический недостаток, вспомнила я, а Ден упоминал, что она носила повязку на глазу. От девушки не осталось и следа в машине Дениса — только в его теле. И...
-Ден, — постучала я к нему, — можно?
-Угу, — отозвался он. В глазах его читался немой вопрос. Он уже не первый день маялся, я видела, но ничего не говорил, ждал, пока я хоть что-нибудь скажу.
-Я тебя люблю, — произнесла я, помолчав. — Ты возьмешь меня?
Это был мой последний вопрос, вот сейчас я это чувствовала.
-Я не передумаю, — добавила я, хоть и было мне страшно. — Ден, я хочу быть с тобой. С любым, каким бы ты ни был, нам так хорошо вдвоем... Бери меня, если хочешь, а если я тебе не гожусь, так и скажи, не обижусь, правда!
-Слово сказано, — все тем же знакомым жутким ледяным тоном произнес он. Я зажмурилась, чтобы не видеть ослепительной зелени в его глазах. — Я беру тебя.
Я толком не помню, что было тогда. Очнулась от звука дождя — он барабанил в окно. Денис спокойно спал. Я знала, что надо бы приготовить завтрак, но вместо этого сунулась ему под руку, положила голову на плечо, прижалась потеснее... Он обнял меня другой рукой, чуть повернулся, чтобы было удобнее, и снова засопел. Я скосила глаза — на груди у него, точно напротив сердца, у него заметен был красный отпечаток моих губ, как диковинная татуировка. Именно на том месте, где, он говорил, у него болело. А губы я не красила, кстати, и пятно это не стиралось. И уже никогда не стерлось.
-Распишемся? — буднично спросил он чуть позже.
-Конечно. Тогда меня уже никакие тетушки не возьмут, — улыбнулась я.
-Только без церкви, — попросил Денис.
-Я понимаю. И без отмечаний. Вдвоем отметим. Я только Ленку позову свидетельницей, и все, если не возражаешь.
-Против нее — нет, — сказал он.— Она умеет видеть, только главного не разглядела. Наверно, была еще слишком молодой.
-Ей было семнадцать, — ответила я. — И все она увидела, только родня взбунтовалась. Была б ее бабушка жива, может, сказала свое веское слово, но увы...
Денис помолчал.
-Ты своим-то скажешь?
-По факту, — фыркнула я. — Не то тут будет уже не три тетушки, а тридцать три, с воем и причитаниями, зачем, мол, я свою жизнь молодую загубить хочу.
-Не загубишь, — серьезно сказал Денис. — Я твой. И никого уже к тебе не подпущу, это ты понимаешь? Но я еще раз напоминаю — не предлагай мне войти в твой дом.
-Почему?
-Потому что так мы — люди как люди. И если ты устанешь от меня, то сможешь выставить, это же твой дом. Ты, думаю, догадываешься, как, — криво усмехнулся он. — Ты же поняла, верно?
-Ветви рябины над дверью? — спросила я. Я уже всякого начиталась.
-И это тоже, — ничуть не удивившись, ответил Денис. — Способов много, было бы желание.
Желание у меня было только одно.
-Пусть мой дом будет твоим, — сказала я, глядя в мгновенно изменившиеся, пугающие глаза. — Я так решила.
-Верка, ну зачем?.. — прошептал он. — Это ведь навсегда.
-Я так решила, — твердо повторила я. — Мой дом — твой дом. И никуда ты от меня не денешься! А найдешь девицу покрасивее, я ей глаза выцарапаю, а лучше сковородкой огрею. А теперь держи тарелку и ешь омлет, пока он не замерз!
*
Расписались мы совершенно буднично, с моей стороны — только Ленка, со стороны Дениса свидетелем был флегматичный водитель такси. И, слава всему сущему, никаких родственников! Да и отмечали чисто символически — бокал шампанского, и довольно.
В жизни нашей ничто не изменилось, как все было, так и осталось, ну разве что Денис забрал от родителей еще кое-какие свои вещи и устроился основательнее. Колец мы не покупали, а штамп в паспорте он им не показывал. Ну и я молчала, не то скандал поднялся бы до небес.
-Верка, а ты знаешь, в какой день мы с тобой поженились? — лениво спросил Денис как-то вечером.
-Пятого декабря, — ответила я. — Помню, еще подмазали кого-то, чтоб не ждать.
-Пятого декабря мы расписались, а поженились — тридцать первого октября. Ты успела.
-А иначе...
Он молча улыбнулся. Все правильно, перелом осени...
-Ты бы ушел? — тихо спросила я.
-Пришлось бы, — ответил Денис, а мне представилась Дикая Охота в ночном московском небе. — Не надо об этом. Ты успела, и я по-прежнему здесь, хотя до сих пор не возьму в толк, зачем я тебе нужен.
-Да ни зачем, — сказала я. — Просто — нужен. И вообще, отдай пульт, что мы смотрим вообще?
-А кто его знает? Я на тебя смотрю. Выключи эту муть.
Я выключила, а сама подумала: была бы та девушка в ночной кавалькаде?..
*
Тетушки мои, как я уже говорила, предупреждениями себя не утруждают, поэтому в один из предпраздничных дней ко мне снова ввалилась целая орда с сумками наперевес: видно, приехали погулять по магазинам. Соблазн не открывать дверь вообще был очень велик — ну мало ли, я уехала в отпуск! Увы, трезвонили с такой силой и так пронзительно, что я пожалела спящего Дениса (за ночь мы порядком устали, и не от работы) и все-таки открыла.
-Здравствуйте, здравствуйте, вон та комната свободна, а я сплю, — сонно проговорила я, расцеловавшись со всеми. — И не шумите, пожалуйста, мужа разбудите.
Немая сцена была достойна 'Ревизора'.
-Какого мужа? — полушепотом спросила тетя Женя.
-Моего, — ответила я. — А он спросонок дюже злой бывает. Все, располагайтесь, а к нам раньше полудня даже не лезьте.
Я ушла к Денису, который даже не подумал проснуться (или делал вид, по нему трудно понять), и завалилась в постель, не без удовольствия думая о том, в каком шоке сейчас тетушки. В квартире было тихо, если они и устроили дебаты, то на кухне и шепотом. Одно дело — просто племянница, но если у нее еще и муж имеется, это дело другое! Наверняка, думала я, они сейчас обсуждают, что он позарился на квартиру, и как же теперь меня (и, главное, квартиру) спасать?
-Опять? — приоткрыв один глаз, спросил Денис.
-Ага.
-Выгнать?
-Сами уедут. Они явно по магазинам.
-А где мои знаменитые семейники? — весело поинтересовался он. — Что-то мне чаю захотелось... И нет, я сам схожу заварю, не вставай.
-Ден, не ошпарься! Как ты кружку понесешь?
-Вер, не беспокойся. По квартире я и на одном костыле прекрасно дохромаю, приспособился уже. Тебе заварить?
-Нет, я водички попью. Или у тебя отхлебну.
-Короче, я принесу заварник, — заключил он. — Ты же сладкий пьешь, а я нет. Сахар вон там в столе.
-Откуда он там? — поразилась я.
-Я почем знаю? Хотел убрать кое-какие документы в тумбочку, а там коробка рафинада лежит. У тебя тут если порыться, наверно, золото Колчака найти можно! Хотя, скорее, библиотеку Ивана Грозного...
-Ну а что, нашли бы, продали, купили островок и зажили в собственном бунгало подальше от родственников, — улыбнулась я. — Ден, ну хоть футболку надень, что ж ты так-то!
Тут я не удержалась и сцапала его за голую спину, и без того украшенную выразительными царапинами.
-Ага, сейчас, — ответил он и прищурился. — Ты сказала, что твой дом — мой дом. И что, по своему дому я не могу без футболки прогуляться?
-Да хоть безо всего, — фыркнула я, отпустив его. — Так даже забавнее выйдет.
-Ну что ты. Дамы пожилые, вдруг испугаются?
-Или наоборот.
-Или наоборот, — согласился он. — Я могу этого не пережить. Ты и одна меня уделываешь так, что я едва шевелюсь.
-Не ври, — весело ответила я. — Шевелишься ты очень даже бодро. Иди уже за чаем, разведай обстановку!
Вернулся он достаточно быстро, с небольшим заварником, у нас такой, на две чашки, а посуды в комнате было предостаточно.
-Ну что они там? — с интересом спросила я.
-Посмотрели с ужасом. Потом с интересом. Потом как в кино — в угол, на нос, на предмет. А разговаривать не стали, хотя я вежливо поздоровался, — ответил Денис.
-Ага. Значит, осуждают. Да ну и ладно, пусть осуждают, сколько влезет. И вообще, — начала я, но тут раздался звонок, Денис поморщился и взял трубку.
-Тебя.
-Давай... Здрасьте, дядя Рашид. Все нормально, только вот опять тетки нагрянули, другим составом.
-А, извини, дочка, — огорченно произнес он. — Мы с Фаридой проездом будем в Москве, к сыну поедем, у него двойня родилась, там вовсе некуда. Думали у тебя переночевать, а утром опять на самолет. Но раз так, гостиницу поищу...
-Погодите, вы когда приезжаете? А, ну к тому времени мы их уже выставим. Ну а если что, я вам найду комнату, у меня есть знакомые, на ночь уж пустят. В гостиницах сейчас днем с огнем места не найдешь!
-Мы? — не без интереса спросил он.
-Мы, — ответила я. Пускай думает, о чем это я! Тут на заднем плане встревоженно спросила что-то по-татарски тетя Фаря, дядя Рашид ответил ей парой слов, а меня спросил: — Дочка, ты что, не одна теперь?
-Замужем, — коротко ответила я. — Приедете, познакомлю. Извините, что на свадьбу не пригласила, но ее и не было, расписались, и все.
-Вон как... Ну я отзвонюсь тогда заранее, чтобы не валиться как снег на голову, скажешь, можно к тебе или нет.
-Конечно!
-Паломничество просто какое-то, — сказал Денис, обняв меня сзади.
-Ну а что делать, какая-никакая, а родня... Ты своим-то хоть на праздники позвони!
-Да мы разговаривали на мой день рождения, хватит, а то в гости пригласят, чего доброго. Ну поздравлю, так и быть...
-Стоп, — я развернулась. — А когда у тебя день рождения? Ден, извини, ты ни разу не говорил, а я в твои документы не лазила и спросить не догадалась!
-Тридцать первого октября, — ответил он без тени иронии. — И подарок у меня есть. Другого не надо.
-Ну с родителями твоими познакомиться все же нужно, — сказала я, когда мы устали целоваться и не только. Интересно, тетушек инфаркт не хватил? Я же говорила, звукоизоляция тут препаршивая! — Нехорошо, Ден. Моих нет, тетки — это тетки, обойдутся, а ты у своих один.
-Сестра еще есть, замужняя уже, — фыркнул он. — Ну ладно. Если ты настаиваешь, будь по-твоему. Только не жалуйся потом.
-Ден, если ты не жалуешься на моих родственниц, то я твоих родителей как-нибудь переживу.
-Это ты так думаешь, — сказал Денис загадочно.
Как ни странно, тетушки испарились буквально через двое суток, прихватив свои баулы. Видимо, не могли переносить доносящиеся из-за стены звуки бурно проводимой ночи. Если честно, мы обычно не шумим и обходимся традиционными приемами, потому что Денису какая-то хитрая позиция попросту неудобна, точки опоры не хватает. Нам и так выше крыши: притерлись, как я тогда сказала, будто две шестеренки в механизме, что там еще менять? Ну а тогда мы просто включили какое-то разудалое порно с криками и визгами, а сами надели наушники и погрузились в работу. Новый год Новым годом, а проекты сдавать надо...
Я отзвонилась дяде Рашиду, мол, площадь свободна, а Денис со страдальческим видом набрал номер родителей.
-Да, мама, — говорил он, — извини, долго не звонил, был весь в делах. Все в порядке. Да. Конечно, заеду. Когда? А, прекрасно, как раз на Валин день рождения! Что ей подарить, как думаешь? Или лучше деньгами? Да, непременно. До встречи.
Он отключился и тяжело вздохнул.
-У Вальки — это моя сестра, — день рождения тридцатого декабря. Повезло, ничего не скажешь, а?
-Да уж, — улыбнулась я. — Но у одной из моих бабушек день рождения был двадцать девятого февраля. Кажется, ей повезло меньше.
-Умеешь ты ободрить, — Денис потянул меня к себе. — Ну хоть подарок не надо искать. Вальке лучше деньгами, сама купит, что захочет. А родителям купим всякого вкусного, и ладно. И, Вера...
-Что?
-Надень красное, хорошо? Я видел у тебя такую темно-бордовую тунику. Вот ее. С брюками или лосинами, под пояс, тебе идет.
Я кивнула. Я понимала, зачем ему это. Кстати, туника отливала золотисто-зеленым. Не помню, чего ради я купила такой жуткий китч, видимо, случайно, но выглядела в этом весьма неплохо. А если покажусь принарядившейся провинциалкой, так и ладно, нервы Дениса важнее.
Мать его, Мария Сергеевна, оказалась симпатичной белокурой женщиной, чем-то напомнившей мне йоркшир-терьера: маленькая, суетливая и с высоким голоском, ухоженная, со вкусом одетая. Отец, тоже сухонький, седой, но твердый, как гвоздь-сотка, немного походил на моего отца. Словом, в кого удался высоченный Денис, было непонятно. Зять был рослым темноволосым парнем с ничем не примечательным лицом, а то, как он гордо вертел в руках новенький брелок с эмблемой 'БМВ', меня страшно смешило. Валентина смахивала на мать, только оказалась покрупнее, вдобавок она была глубоко беременна, и вокруг нее устраивали просто шаманские пляски. Конвертик от Дениса она приняла благосклонно, передала мужу, а тот мгновенно посмотрел, сколько там денег, и пренебрежительно скривился.
-Мам, пап, — сказал Денис, не глядя на него. — Познакомьтесь, это Вера.
-Сынок, у нас ведь семейный праздник, — ответила та мелодично.
-Ну да. Но это моя жена.
Тишина повисла такая, что я даже испугалась.
-Погоди... — нахмурилась Мария Сергеевна. — Та самая Вера? Ты у нее комнату снимал?
Денис кивнул. Его рука лежала у меня на плече, тяжелая и надежная.
Новоявленная свекровь посмотрела на меня с некоторым испугом, а я улыбнулась и сказала:
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |