Жилец

-Да в мою кепку клади, дел-то...

Мы успели затопить и согреть чаю, когда грянуло, да так, что я с перепугу поджала ноги. Денис умиротворенно улыбался.

-Как славно, — сказал он.

-Только света нет, — фыркнула я, щелкнув выключателем.

-Да и пес с ним. У меня аккумулятор часов шесть выдержит, да и запасной есть. Будем смотреть что-нибудь?

Я помотала головой.

-Давай просто послушаем дождь. Это же не город, тут его слышно. Шишки вон падают и яблоки дождем сбивает. А?

-Давай, — тихо отозвался Денис и замолчал, а я не сдержалась и поцеловала его в щеку. Едва заметно, он мог подумать, что я просто носом сунулась.

Но он заметил.

-Вера, учти, обратно потом не отыграешь, — слова звучали странно жестко и четко, и тон был тем самым, ледяным и пугающим. Еще и молния сверкнула очень вовремя. — Когда придет время, ты спросишь трижды, а я отвечу. После третьего вопроса хода назад не будет.

-Ты знаешь, что иногда бываешь страшным? — спросила я после паузы.

-Да. А ты боишься?

-Иногда.

-Это правильно, — помолчав, сказал он уже нормальным тоном. — Все. Слушай дождь. И открой, пожалуйста, окно — после грозы так дивно пахнет...

*

На даче мы прожили до осени. Я моталась на велосипеде в поселок за продуктами, привезти-то можно больше, чем принести в руках, иногда — в город, отправить и получить проекты, цветы полить и рыбок покормить. Денисов мобильный интернет ловил через раз — тут ведь еще и радиополе рядом, даже приемник в плеере глохнет, когда мимо едешь. Письмо еще можно было написать, а отправить файл — замучаешься.

Через день он таскал меня в лес. Я лес не особенно люблю: там полно мошкары, комарья, а главное, клещей, которых я боюсь до смерти: у нас собака погибла от клещевого энцефалита. Но почему-то Дениса клещи не трогали, да и комары не приближались, хотя я ни разу не видела, чтобы он пользовался репеллентом. Пауков он осторожно смахивал или сдувал, бабочки иногда садились ему на руки, и он показывал мне, насколько красивым может быть самый простой, казалось бы, мотылек. Но вот ни малины, ни земляники он даже не пробовал, хотя от ежевики, черной смородины и крыжовника не отказывался. Однако к красным розам и вообще цветам почему-то никакой неприязни не испытывал. И еще удивил меня как-то, отправившись через бурелом, хотя рядом с деревом у калитки была хорошо протоптанная тропинка. Дерево оказалось рябиной с едва начавшими рыжеть гроздьями. Калину у соседского забора Денис тоже обходил стороной, но это было не так заметно. К рябине он не приближался никогда.

Как-то он наколол дров — это у него получалось легко, — чтобы затопить титан в душе, после леса хотелось вымыться как следует. Обычно то Денис мне на голову поливал из кувшина, то я ему (я еще подумала, что волосы у него короткие и с виду жесткие, а на ощупь — будто норка), ноги-руки можно помыть в умывальнике на улице, но целиком тоже неплохо бы ополоснуться, не станешь же обливаться из ковшика на глазах у соседей, а влажные салфетки — не панацея. Ну и отправился в душ, а это было надолго, я его знала, воду он любил. Жаль, тут ни реки, ни пруда поблизости нет...

Телефон Ден, ясное дело, оставил в доме на столе, и когда он разразился трелью, я чуть не уронила чайник себе на ногу. Потом подумала, что потрещит и перестанет, Денис потом перезвонит, но неизвестный абонент не унимался. Я решила, что не будет беды, если я отвечу, вдруг это что-то важное?

-Алло, — сказала я в трубку.

-А кто это? — подозрительно осведомился женский голос.

-А вы кто? — не менее подозрительно спросила я. Номер определялся единственной буквой 'М', то есть Денис его знал, только я вот не понимала его системы обозначений.

-Я мать Дениса, — отчеканила женщина.

-А, простите, — успокоилась я. — Я Вера, Ден у меня комнату снимает. Он просто в душе, а телефон надрывается, я и ответила, вдруг что срочное.

-Конечно, срочное, — мрачно произнесла она. — Он уже месяц сам не звонит и трубку не берет, у него автоответчик! Мы тут бог знает что уже передумали, а из полиции нас погнали, мол, мальчик большой уже, сам найдется. Кое-кто из знакомых сказал, что в сети он появляется, ну и все.

-Да мы на даче просто, тут связь ужасная, — пояснила я. — Сигнал мог не проходить, тут бывает. А уж если гроза...

-На какой даче? — не поняла она.

-На моей. Ден снимает комнату, какая разница, в квартире или здесь? Ему в лес очень хотелось, — пояснила я.

Женщина помолчала.

-Вера, — сказала она серьезно, — а вы ничего странного за Денисом не замечали?

-Замечала, — честно сказала я. — Кое-какие причуды, совершенно безобидные. Красный цвет он не любит, например. Вы об этом?

-У него была ярко-алая машина, — медленно выговорила она. — Он хотел именно такую. Он всегда любил все оттенки красного.

Я подумала. Денис обычно ходил в камуфляжных или светлых футболках, джинсах или бежевых или песочных штанах из того же 'Военторга', из ткани вроде брезента, легких и удобных, которые даже гладить было не надо. Я никогда не видела на нем ничего красного.

-Ну и что? — спросила я.

-Вера, а других странностей вы не заметили?

-Нет, — сказала я, хотя могла бы отметить, что глаза у Дениса иногда совершенно необъяснимым образом меняют цвет.

-Понимаете... — она помолчала. — После аварии он очень сильно изменился. Иногда мне кажется, что это вовсе не Денис. Будьте с ним поосторожнее.

'Я-то вижу, что он странноватый, — подумала я. — Но кто он, если не Денис?'

-Извините... как вас по имени-отчеству? Мария Сергеевна, я не так уж хорошо знакома с вашим сыном. Он просто мой квартирант. Да, мы, можно сказать, дружим, но не более того, так откуда мне знать, каким он был раньше и каким стал после аварии? Я вообще стараюсь об этом не упоминать, вижу ведь, что ему неприятно...

-Вера, — тревожно произнесла она, — а про девушку он вам говорил?

-Какую девушку?

-Которую якобы подвозил.

-Нет, — соврала я. — А что, она погибла?

-Нет. Не было никакой девушки. В машине ни следа, полиция ничего не нашла, ни отпечатков, ни вещей, ни волоска, а Денис упорно повторяет, что он подвозил какую-то девицу. И описывает ее очень подробно, говорит, красивая была, зеленоглазая...

Я невольно поежилась.

-Мне он об этом не говорил, — повторила я. — Говорю же, мы общаемся в духе 'привет-привет, пока-пока'.

'А еще мы всеми ночами смотрим какую-то чушь и часто спим в одной постели, — мысленно добавила я, — вот разве что до большего не доходит.'

-Осторожнее с ним, — предостерегла Мария Сергеевна. — Порой он не тот, кем кажется.

-Может быть, не стоит так говорить о собственном сыне?

-Вера, вы действительно его не знаете, — устало произнела она. — Иногда я его боюсь.

'Я тоже', — подумала я.

-Он стал таким после аварии, повторяю. До того был добрейшим парнем, ласковым, отзывчивым. А потом... — она вздохнула. — Он же не просто ноги лишился, еще и головой ударился, в коме лежал, может быть, поэтому. Я просто предостерегаю — осторожнее. Не провоцируйте его. Он отца чуть не убил.

-Как?.. — поразилась я.

-Просто. Я не помню, из-за чего началась ссора, правда. Муж у меня любит иногда выпить с приятелями, пришел навеселе, ну и завел, мол, что Дениска все за компьютером своим сидит, сделал бы уже протез и шел работать хоть кассиром в магазин, а то ему лишь бы на голых баб в этом интернете пялиться, нормальная-то ему уже не даст... — Мария Сергеевна сглотнула. Я чувствовала, ей надо выговориться, поэтому молчала. — А я смотрю, Денис слушает, а глаза у него делаются какие-то... нелюдские. Страшно стало, я хотела влезть, разнять их, да не успела: Денис встал, взял отца за горло — руки-то у него сильные до ужаса, — чуть от пола не оторвал и спокойно так спросил: 'Хочешь полетать?' А у него балкон открыт был, а у нас пятый этаж.

Я по-прежнему молчала.

-Потом пальцы разжал, сел обратно за компьютер и сказал, мол, закройте за собой дверь. А на следующий день съехал.

-Мария Сергеевна, я ничего подобного не замечала, — снова солгала я. — Он абсолютно беспроблемный человек. И, честно, очень мне помог — выставил мою племянницу, та решила пожить... лет этак пять-шесть. Нет, не силой, просто он бывает убедительным до ужаса.

-Вот именно, до ужаса, — негромко произнесла она. — Ладно, Вера, вы передайте, пожалуйста, чтобы позвонил хоть... И, повторяю, поосторожнее.

-У меня во всех дверях теперь замки, — улыбнулась я. — Ден поставил.

-И ключи от них у него есть? — спросила она не без намека и отключилась.

Я невольно поежилась и положила телефон на место.

-Ден, — сказала я, когда он вернулся из душа, мокрый и счастливый. — Твоя мама звонила. Ты уж извини, я ответила — телефон разрывался просто. Она просила тебя перезвонить.

-Может, и перезвоню, — он нехорошо сощурился. — Но лучше выключу телефон.

-Ден, но...

-Верка... — Он нахмурился. — Она рассказала, да?

-О чем?

-Верка, я по глазам вижу, она сказала тебе, что я опасный псих. Она вправду так считает, хотя я справку от психиатра показывал. Я вполне нормальный. Хотя и опасный... иногда.

-Я тебя не боюсь, — сказала я, хотя на самом деле боялась. — Мы с тобой больше полугода вместе. Ты бываешь странным, но кто не такой? У меня тоже заскоки случаются. А та девушка, которую ты подвозил: может быть, ее правда не было? Если ты был в коме, мало ли, что тебе могло померещиться?

-Она была, — твердо ответил Денис. — Но исчезла. Можешь не верить. Мне никто не верит.

-Ден, опиши еще раз, как это было, — попросила я, и он повторил:

-Я ехал с работы, дождь лил. Смотрю, на обочине голосует девушка, мокрая уже вся, помню, на ней был зеленый плащ и зонт тоже зеленый, в белый горошек и такой, знаешь, с кружевной бахромой по краю, забавный. Я остановился, но нам совсем не по пути было, и я сказал, что до метро довезу, не дальше. Она и тому обрадовалась, сказала, автобуса полчаса уже нет, телефон разрядился, родители наверняка с ума сходят. Я дал ей свой мобильник, но она не дозвонилась. И... потом я незнакомого телефона в списке вызовов не нашел. Может, она просто изображала, что звонит, мало ли, по каким причинам... — Ден помолчал. — Ехали, болтали о какой-то чепухе, о последних фильмах, кажется, я помню, смеялись над новым блокбастером, чушь редкостная, хоть и красиво снято. У нее еще повязка была на правом глазу, кокетливая такая. Она сказала, повредила веко, вынуждена временно изображать гламурного пирата, хихикала над этим... И тут вдруг из-за грузовика вынесло того типа. Все. Я помню только, как пытался отвернуть и не вылететь на встречную, меня закрутило, я вмазался в придорожный столб... И темнота.

-По-моему, для коматозного бреда это как-то слишком связно и подробно, — проговорила я. — Наверно, она в самом деле испугалась и убежала. А что следов не нашли, ну так прямо уж полицейские напрягались, что ли? Оно им надо?

-Вера, — негромко сказал он. — Ты в это веришь?

-Ну не испарилась же она!

-И ты не считаешь меня психом?

-Ден, я тебе уже десять раз сказала, что ты намного нормальнее меня, — невольно улыбнулась я. — Не переживай. И позвони матери, скажи, что жив-здоров, а трепаться долго не можешь — дорого и связь плохая. Вот и все. Давай звони, а я в душ!

В душе я пробыла недолго, но когда вернулась, сразу поняла — никому Денис не звонил. Телефон лежал ровно так, как его оставила я. Ну не настаивать же, если он сам не желает общаться с родными? Я вот тоже не желаю...

-Я картошку вариться поставил, — сказал он.

-Давай с грибами разжарим, — кивнула я. На грибы у него было невероятное чутье, я бы прошла и не заметила, а Денис замечал даже крохотные сыроежки. Особенно красные.

А может, подумала я, он не так уж хорошо помнит аварию? Может, на том пешеходе была красная куртка? Или невдалеке горел красный сигнал светофора? А теперь Денис этот цвет не выносит... Кто его разберет, я же не психоаналитик! И Денис не дальтоник, это точно, цвета он прекрасно различает...

А может, ту девушку вообще выкинуло из машины, через лобовое стекло, так тоже бывает. В кусты какие-нибудь, сходу не нашли, а может, и не искали. Если ей повезло, так она очухалась да сбежала. А нет... может, до сих пор там.

'Да ну его, никакой он не странный', — решила я и пошла посмотреть картошку, а то с Дена станется ее упустить. И тут в калитку постучали.

-Ну кого еще черти принесли? — простонала я, выскакивая на улицу. Надеюсь, это какой-нибудь гастарбайтер в поисках работы — покосить-напилить, раскопать-закопать...

Но нет. Это была тетя Саша. У нее тут дача неподалеку, и хоть она мне очень, очень дальняя родня, я к ней как-то с детства привыкла. Она хотя бы не лезет не в свое дело. Кто ж ее ко мне прислал?

-Вера, ты? — неверяще спросила она.

-Ну да, — удивилась я. — Добрый вечер, заходите. А что вы так удивились?

-Да в том году тут никого не было, я уж думала, ты продала дачу... — сказала она, тяжело взбираясь на крыльцо. — А тут пошла вчера с внучкой гулять, смотрю — свет в окнах, да и видно, трава покошена, яблони такие бодренькие. Дай, думаю, зайду, хоть узнаю, кто здесь теперь живет. И вот-те нате, хрен в томате, ты сама!

-Ага, — улыбнулась я. — Заходите, я чайник поставлю. Только у меня гость.

-Вер, я только передохну и обратно поковыляю, — сразу сказала тетя Саша. — Ты жива-здорова, и слава богу, а прочее меня не касается. Оставила дачу и ладненько. Приехала, отдохнула, а огурцы-помидоры — вон их на рынке завались, за копейки, а не будешь же ты закрутки делать, правда? Мои тоже — прискачут, рухнут в гамак и лежат все выходные пузом кверху, разве что ягоды соберут и шашлык пожарят...

-Ну чаю-то выпейте, — улыбнулась я.

На чай тетя Саша согласилась, вошла, сдержанно поздоровалась с Денисом (тот чуть приподнялся, обозначая приветствие, но не встал), пересказала пару сплетен. Например, когда меняли опоры ЛЭП, у одной соседки снесли гараж, а бережно хранившийся там горбатый 'Запорожец' переставили на крышу сарая, ну не хулиганство ли? После чая тетя Саша засобиралась домой, кормить внучку.

-Вер, проводи меня до угла? Там такие кочки, что мне по темени и не доковылять... Что это вашу линию никак не отсыплют?

-Да кто его знает, — сказала я и кивнула Денису, мол, все в порядке, смотри за картошкой. — Разворовали, наверно, как обычно. Идем? Ден, где у нас фонарик?

Мы вышли за калитку, я придерживала тетю Сашу под локоть.

-Угрюмый какой парень, — сказала она.

-Вика уже настучала? — спросила я. — Или тетя Люся?

-Нет, они просто сказали, что у тебя кто-то есть, живет у тебя, но неприятный до ужаса.

-Теть Саша, они его видели только мельком. Рассмотреть его могла только Катька, а она та еще врушка.

-А все же?..

-Нормальный парень, — пожала я плечами. — Только инвалид. Видели, он не встал? Не хотел костылями греметь.

-Вон как...

-Вас на разведку послали, что ли? — весело спросила я.

-Вроде того, — фыркнула тетя Саша. — Остальных-то ты никогда не жаловала. Ну ладно, так и скажу, что все в порядке, ты жива-здорова, а молодой человек... ну, взгляд у него тяжелый, но он у тебя сколько, полгода живет?