Жилец

-О чем ты, Ден?!

-Ни о чем. Только я хотел бы поставить замок на дверь в комнату. Ты не станешь возражать?

-Да нет, конечно, — удивленно ответила я. Видимо, он опасался за свой ноутбук и прочие гаджеты, и не зря, эти штуковины были очень дорогими. И если мне Денис худо-бедно доверял, то пришлой девице с пьющим мужем — вряд ли.

*

Лида явно решила прописаться надолго. За ней это и прежде водилось, но тогда ее гонял мой суровый дед, он просто заявлял: 'погостила — и хватит', да и с балкона мог вещички постоялицы вышвырнуть. А я не могла так поступить, я знала Лидкиного мужа — он был неплохой человек, вот если б только не пил! Лида его любила, пыталась вытащить, но куда там...

-Ну что же это ты от красивых девушек шарахаешься? — услышала я, открыв дверь в квартиру. — Или тебе и... того уже не нужно?

-Отвали, — ясно и четко ответил Денис.

Я замерла в дверях, ожидая развития ситуации.

-А, так ты Верку трахаешь? Ну да, что ж, трешка в таком районе — это не кот нассал... Ясно, что у тебя на уме! Как только ее окрутил, дурищу? — изгалялась Лидка. — Хотя ты ничего себе, видный и не бедный, сразу видно. Ну а что ноги нет, так не ногой же ты ее...

И тут раздался звук оглушительной оплеухи и взвизг.

-Пошла вон, тварь, — каким-то незнакомым ледяным тоном произнес Денис. — И чтобы я никогда больше не видел тебя рядом с Верой. Я не шучу.

Я едва успела посторониться, когда мимо пролетела перепуганная мало не насмерть Лида с горящей щекой и едва застегнутой сумкой наперевес. Я подождала немножко и вошла. Денис спокойно варил кофе.

-Это что было? — спросила я.

Он развернулся, тяжело опираясь на костыль. Глаза у него снова отливали зеленью. Линзы у него такие, что ли?

-Ничего не было, Вера, — спокойно сказал он. — Иди умойся, я приготовил ужин, а это вот на десерт. Оценишь мои кулинарные таланты, надеюсь, не отравимся.

-Я о Лиде.

-Лиде захотелось ко мне в постель. Я, как ты слышала, даже в таком виде еще очень даже неплох.

-Откуда ты знаешь, что я слышала?

-Ты всегда возвращаешься примерно в это время. Лифт за стеной слышно, да и дверь скрипит, — улыбнулся он и вернулся к кофе. — Не переживай. Таких подруг лучше держать как можно дальше от себя.

-Ден... — я помолчала. — Зачем ты ее ударил?

-Иначе бы она не поняла, — ответил он. — Муж обращается с ней именно так, и она его любит. Пришлось дать пощечину — я не переношу, когда ко мне лезут в штаны без спроса.

-А если бы это сделала я? — провокационно спросила я.

-Ты бы так не поступила, — сказал Денис и снял турку с плиты. — А если бы вдруг... Я просто отвел бы твои руки и отстранил тебя.

-Вот так и... — у меня вдруг защипало в носу.

-Я сделал бы это аккуратно. Тебя бы я никогда не ударил. Иди, говорю, руки мой, будем ужинать.

Умываясь, я думала, что постоялец мой — человек странный настолько, что... даже определения не подобрать. Он всегда был разным: растерянный инвалид в поликлинике, обычный парень в автобусе, жесткий, холодный и жестокий — с Лидкой... Кстати, позвонить бы ей, да ведь она теперь и трубку не возьмет. Хотя что толку ей звонить? Подруга, называется... Как муж из дома выгоняет, она тут как тут, и вдобавок сразу норовит прыгнуть в койку к Денису. И неважно, что сама я с ним не живу и жить не собираюсь, просто противно...

'Друзей не осталось, — подвела я итог, — из подруг теперь одна Ленка, но у нее своих проблем хватает. Родственники... понятно. Живи одна. Когда-то ты этого очень хотела!'

-Вера, — негромко произнес за дверью Денис. — Не плачь.

-Так слышно? — всхлипнула я. Как же это я выла? Видно, по привычке — в голос, как волки по весне, с тех пор, как никого не осталось, никто не слышал, а на соседей плевать я хотела. — Извини, не хотела мешать...

-Я второй сезон скачал. Пойдешь смотреть?

-Иду, — шмыгнула я носом. — Умоюсь, чаю поставлю и приду...

*

Мы прожили бок о бок почти полгода. На работе, ясное дело, я не говорила, кто у меня квартирует, вообще об этом не упоминала. Родственницам тем более не говорила, а то ведь начнется — 'да как можно, да ведь страшно, убьет и ограбит!'. Дену — прижилось этакое вот сокращение, — можно было доверять, такой уж оказался человек. Не очень добрый, не всегда приятный, но в том, что он хозяин своему слову, я была уверена.

-Ты никогда не говоришь о родных, — сказала я как-то за ужином.

-Не о чем говорить, — был ответ. — Ты тоже о своих не распространяешься.

-Мои умерли. Дальние только остались.

Мы помолчали.

-Ты своим даже не звонишь, — сказала я.

-Откуда ты знаешь?

-Я что, счета за телефон не вижу? Ни единого незнакомого номера. Ну хотя у тебя ведь мобильный есть... Но если ты с ними и разговариваешь, то когда меня нет. При мне ты только по работе говоришь.

-А это ты как вычислила? — нахмурился он.

-Ден, у меня слух, как у собаки, — усмехнулась я. — Вызов по скайпу или там на мобильник отлично слышно даже через стенку. Ты потом наушники надеваешь, но сам-то говоришь, и по тону понятно, что это по делу, а не ля-ля с родственниками. Ты не думай, я не подслушиваю, просто тут такая вот звукоизоляция. Слышно, как соседка с девятого на пианино бренчит, сосед со второго зевает, и каблуки по тротуару стучат, а мы на шестом! И это еще если окна закрыты, хоть тут и двойной стеклопакет...

-Правда, вот это слух, — улыбнулся он. — Я даже внимания не обращал.

-Так ты в наушниках почти всегда. Ну и потом... Я где-то читала, что некоторые недостатки компенсируются. Я вот, например, без линз очень плохо вижу, зато слышу отлично. Хотя, — добавила я, — я и без линз могу ходить, даже через дорогу, другое дело, что мне надо носом во что-то упереться, чтобы рассмотреть.

-А я и не заметил, что у тебя линзы, — удивленно сказал он.

-Мужчины все невнимательные, — фыркнула я. — А у тебя? Ободка вроде не вижу, но...

-У меня как раз зрение отменное. Почему ты решила, что я тоже линзы ношу?

-У тебя иногда глаза делаются из серых зелеными, — ответила я. — Причем это не отблеск какой-то, цвет очень яркий, пронзительный просто. Я и подумала, что это какой-то оптический эффект.

-Не знаю, отчего бы это, — покачал он головой. — Может, это у твоих что-то как-то преломляется? Я в оптике не силен.

-Может. Я всего раза два такое видела. И оба раза плакала, — припомнила я. — Наверно, это из-за слез.

-Возможно, но ты все же у врача проконсультируйся, мало ли, что там с твоими линзами... — Денис помолчал. — Вер, извини... до меня только что дошло: ты как-то упоминала, что хотела усыновить ребенка? Именно поэтому?

-Да. Ты сам пойми... — Я помолчала. — Даже если я смогу... ну... Рожать мне только с кесаревым, иначе я могу ослепнуть, как нечего делать. И кто поможет, когда я буду валяться в больнице и восстанавливаться после операции? Я же не сразу вскочу, а с ребенком возни масса! Да мне даже поесть никто не принесет... Нет, я понимаю, что люди справляются и так, но я-то себя знаю. Не выйдет. А на декретные не прожить.

-Я... понимаю, это больной вопрос. Прости, что поднял его.

-Ничего. Выговорилась, и ладно. Хуже, когда тетушки начинают ныть 'ну у тебя возраст уходит, а вот у нас в твои годы уже трое было'. Логических доводов не слушают, нудят и нудят, это ужас какой-то! Кстати, подруги с детьми такие же: как родит — все, можно из списка контактов вычеркивать. Такое впечатление, что они мозги в процессе детям передают, и то не факт. 'Заведи лялечку, сразу поймешь, какое это счастье!' А сами мучаются, я не вижу, что ли?

-Дети не собаки, чтобы их заводить, — неожиданно жестко сказал Денис.

-Когда я так ответила, со мной месяц не разговаривали, — вздохнула я. — Ден, раз уж у нас сеанс неудобных вопросов... почему ты протез не сделаешь? Сейчас ведь такие крутые бывают...

-Не зажило еще как следует, — серьезно сказал он. — Ну и не настолько я богатый, чтобы прикупить киберпротез. Знаешь, показывали — сращивают с мышцами, нервами, что там еще... Но я обойдусь обычным, а как подкоплю, там будет видно.

-Ясно. Ты тоже извини...

-Ничего. Теперь уже нормально. Я только думаю, что же стало с той девушкой? Жива она или нет?

-Какой? — не поняла я.

-А я не сказал? — удивился Денис. — Я тогда подвозил девушку. Такая хорошенькая, стояла на остановке и мокла под дождем, уже поздно было, я ее и подхватил. А потом тот пешеход... и все. Ничего уже не помню. И не знаю, куда она делась.

-Ты никогда о ней не говорил, — сказала я.

-А... — он сник и постучал себя по виску. — Может быть, это от сотрясения, врач сказал, бывает. Так-то я все помню, работу, сама видишь, выполняю спокойно, а детали той истории... Забыл. На суде ни слова ни сказали... Наверно, если бы она погибла, так упомянули бы? Но говорили, что я был в машине один... Убежала, может, от страха, когда все это увидела?

-Не вспоминай, — сказала я и встала. — Ты вот что, качай третий сезон, а я поесть принесу!..

-Вер, давай купим диван побольше? — пробормотал Денис наутро.

-На кой?

-Спать тесно! Я все боюсь тебя придавить, я же увесистый. Кстати, на какой серии мы вчера вырубились?

-Вроде бы на седьмой, — зевнула я. — И отстань. Я еще не выспалась.

-Ну так и вали к себе!

-Это моя квартира, — напомнила я, — так что я буду спать, где мне угодно! Тем более, отопление вырубили, на улице колотун, а с тобой тепло... Ден? Ты что?

-Да ничего. Правда, ничего... — Он отвернулся, уткнувшись в подушки. — Все это как-то... глупо и нелепо.

-Почему?

-Потому, — сказал он.

Вот и весь ответ.

*

-Вера, что случилось? — негромко спросил Денис. — Вер?

-Ничего. Меня увольняют с работы, — ответила я, зная, что губы дрожат, но сил держаться уже не было. — Ден, ну почему?..

-Тихо, тихо... — он держал меня крепко. — Что у вас случилось?

-Начальство решило, что дешевле взять парочку новеньких с периферии, чем платить мне, — всхлипнула я. — Ден, я почти десять лет там, я... И я еще должна их обучить! За оставшуюся неделю! А там столько нюансов, я год вникала, сама напридумала уйму всего...

-Так не обучай. Их проблемы.

-Ден, но там ведь остаются другие ребята, и если эти новенькие не справятся, им плохо придется! Ну я не знаю, как быть... Если я откажусь обучать, мне премиальные не выдадут, и на что мне жить, пока новую работу не найду? Официальная-то зарплата с гулькин нос, выходное пособие — гроши!

-Ну уж с голоду не умрем, — он фыркнул мне в висок. — Ну не плачь ты, трагедию нашла! Ты языки знаешь? Ну вот, я тебе кое-какие свои переводы отдам, я все сразу не успеваю, я такой... медленный, мне долго вникать надо, а заказов — валом, и ты вроде говорила, что технической лексикой владеешь, и экономической, а я в ней ни в зуб ногой. Не плачь, Верка, ну не плачь... Если все будет совсем скверно, я пойду побираться у родителей. Но тебя одну не оставлю... Не надо. Это не конец света...

А я ревела в голос, уткнувшись в его плечо, плечо совершенно чужого мужчины, которого я случайно увидела в поликлинике. В плечо человека, с которым мы больше полугода прожили вдвоем, и ни разу не обидели друг друга, ну разве что по мелочам, по незнанию.

-Верка, я даже не смогу тебя в ванну оттащить, — растерянно сказал он. — Перестань, очень прошу, не рукавом же тебе физиономию вытирать!

-П-прости, — выговорила я, задыхаясь. — Навалилось...

-Ну ничего... ничего...

-Понимаешь, у меня никого больше нет, — сказала я сквозь стиснутые зубы. — Двоюродные и троюродные не в счет. Подругу ты видел. Я хотела усыновить ребенка, но теперь, без работы? Я не могу больше, Ден, я устала от этого, я...

Потом я, кажется, рыдала так, что в голове пульсировала боль, и я ничего не видела сквозь красные всполохи перед глазами.

Очнулась я в тепле и уюте.

-Вер, ты как? — спросил Денис, когда я открыла глаза. — А?

-Паршиво, — честно сказала я. — Что я вытворяла?

-Плакала. Ничего, девочкам простительно. Ты только привстань немного, а то мне очень больно.

-Почему ж сам не переложил? — нахмурившись, спросила я и живо поднялась на колени.

-Но ты же спала.

-Псих, — сказала я. — Так легче?

-Ага. А тебе?

-И мне... — после паузы ответила я. — Прости за вчерашнее. Я... слабая. И все сразу...

-Не извиняйся. Я отойду, мне нужно там с ногой... поправить.

-Помочь?

-Нет, я сам, — твердо сказал он. — В это не лезь.

Он похромал прочь, а я подумала, что даже завтрак не хочу готовить, до того паршиво у меня на душе. Я никому не нужна, вообще никому, и...

-Кофе будешь? — спросил Денис.

*

Я переводила тексты для Дениса, этим вполне можно было прожить, как выяснилось, и черт с ней, с официальной работой! Я вставала рано, готовила и садилась за переводы, а потом падала поспать. Ден, как я уже говорила, ложился очень поздно, так что очухивался как раз к обеду и тоже садился за дело. Он был на все руки мастер, и переводил, и кодил, в контору ему не было нужды ходить. Так мы и существовали, и, кстати, недурно.

-Вер, у нас кофе кончился, — сказал он за обедом.

-Угу, еще хлеб и мясо. Я куплю, у меня список есть.

За покупками приходилось ходить часто: мне нельзя поднимать больше пяти килограммов, ну а Денис, ясное дело, для шоппинга вообще не приспособлен. Одно время мы пробовали заказывать продукты на дом, но так выходило намного дороже. Да и несложно мне раз в день выскочить на улицу — магазин-то в соседнем доме. Заодно разминка, не все же за компьютером сидеть! Это у Дениса сила воли — каждый день тренировка, а я, во-первых, ленива, во-вторых, силовые упражнения мне опять же противопоказаны, а бассейна в округе нет, да и на велосипеде покататься негде, кругом одни дороги. Ну а Денис говорит, что увечье — не повод себя запускать, поэтому у него то сеанс отжиманий, то гантели, то он пресс качает. И, честно скажу, руки у него неимоверно сильные. Наверно, это тот же механизм компенсации: у меня обостренный слух вместо слабого зрения, у него вот такое...

-Может, выйдем погулять? — спросила я. Была весна, отличная погода, хотелось выбраться на природу.

-Нет, извини, я на балконе погуляю, — покачал он головой. — Не хочется лишний раз ковылять мимо всех твоих соседок.

-Самокат купи, — предложила я.

-Как ты это себе представляешь? — опешил Денис.

-Просто. У меня сколько коллег на них на работу катались, когда погода позволяла. Ну, кто жил неподалеку. Встанешь, а костылем отталкиваться будешь...

-Издеваешься? — серьезно спросил он.

-Немножко, — ответила я. — Обиделся?

-Немножко, — передразнил Денис.

-Тогда мой посуду, а я ушла. Я на собеседование, помнишь, я говорила? Переживешь полдня без кофе?

-Чаем обойдусь, — усмехнулся он. — Ты его не весь выпила?

-На твою долю хватит, — ответила я и отправилась наводить красоту.

Ну, красота — это громко сказано, по дому я обычно слонялась в футболке и спортивных штанах, скрутив волосы в хвост. На собеседование, правда, надо было одеться прилично и для разнообразия причесаться и накраситься.