9. Кофе с сюрпризом

Внезапно он сильно толкнул моё кресло — и опрокинул его.

Я вскрикнула и очнулась в собственной постели, облачённая в ночную сорочку. Альбом лежал у трюмо, раскрытый на странице с "Человеком судьбы".

Часы показывали половину одиннадцатого.

"Хотя бы выспалась — уже не так плохо", — мысленно подытожила я и потянулась к колокольчику, чтоб вызвать Юджинию.

За завтраком выяснилось, что мисс Бьянки поднялась по обыкновению рано и даже успела уже провести для Лиама один урок — конечно, в образе мистера Бьянки. Лайзо тоже проснулся ещё на рассвете, проверил автомобиль и немного прогулялся по окрестностям.

— Моя вина, что людей маркиза я не нашёл, — хмуро объяснил он, когда я вызвала его после завтрака в кабинет. — Всё куда проще было б. Леди, вы уверены, что поехать хотите? Может, всё-таки я отвезу пакет сам?

— Мы уже обсуждали этот вопрос вчера, мистер Маноле, — непреклонно ответила я. — И с тех пор ничего не изменилось. Если дело касается "Детей Красной Земли", то нельзя привлекать к нему посторонних. Святые небеса, я бы даже Управление спокойствия привлекать не стала! Не стану скрывать, дядя Рэйвен по-прежнему ищет повод от вас избавиться. Будьте так любезные, воздержитесь от неосторожных поступков.

— Кто бы говорил! — в сердцах проронил Лайзо и продолжил, пока я не успела возмутиться: — Но коли уж вы всерьёз решили ехать, так пообещайте мне одно. Если случится что-то плохое — стрелять начнут, драться полезут или ещё что похуже, то слушайтесь меня беспрекословно. Велю наземь лечь — ляжете, велю побежать — побежите.

Сказал — и уставился на меня в упор, сощурив потемневшие глаза.

Кажется, он был абсолютно серьёзен.

— Хорошо, — согласилась я, переступая через свою гордость. — Знаете, мистер Маноле, ваше обещание защищать меня звучит несколько... необычно. Но я ценю ваш благородный порыв.

Некоторое время мы смотрели друг на друга, точно соревнуясь, у кого взгляд мрачнее, а потом одновременно рассмеялись. Чувство неловкости отступило.

Затем Лайзо отправился за автомобилем в гараж. Я проверила, как держится на поясе злополучный свёрток, плотно оклеенный со всех сторон провощённой бумагой, накинула на плечи свободную накидку, чтоб спрятать его от посторонних глаз, и вызвала мистера Чемберса.

— Мы уже говорили с вами вчера о том, что на особняк могут напасть, — начала я без долгих предисловий. — Вчера я распорядилась закрыть все ставни и двери. Сегодня этот приказ остаётся в силе. Не пускайте никого, даже если визитёр представится новой служанкой или посыльным от маркиза Рокпорта. Смею надеяться, что в ближайшее время это досадное недоразумение разрешится благополучно.

Мистер Чемберс задумчиво наклонил голову.

— Осмелюсь поинтересоваться... "Недоразумение" случайно не связано с давешним поджогом?

— Связано, — коротко подтвердила я. — Да, пока не забыла. Я настаиваю на том, чтобы ни Лиам, ни мистер Бьянки ни в коем случае не покидали особняк.

— Как пожелаете, леди Виржиния, — поклонился управляющий. Я подумала, стоит ли говорить ему, что ружья в Охотничьей гостиной на самом деле готовы к стрельбе, но затем решила, что не стоит.

Всё-таки "детки" не могут быть настолько неблагоразумными.

Проводить себя до автомобиля я не позволила. Если за мной сейчас кто-то и наблюдал, то показывать беспокойство не стоило. Впрочем, вряд ли гипотетический свидетель сумел бы разглядеть хоть что-то в ватном тумане, опустившемся на город. На расстоянии десяти шагов мистер Чемберс, который пока ещё оставался на пороге, превратился в загадочного незнакомца, в колеблющийся силуэт — точно тень за бумажной ширмой в никконском театре.

На вдохе ледяная сырость обволакивала горло, и любое слово умирало, ещё не родившись. В полнейшей тишине я села в автомобиль, аккуратно расправив накидку, и сохраняла молчание добрую четверть часа. Ридикюль казался странно лёгким.

— Револьвер остался в кабинете, — едва слышно произнесла я наконец, осознав. — И трость тоже.

Лайзо фыркнул:

— Оно и к лучшему. Учитывая ваш характер...

— Смеётесь?

— Это я так выражаю надежду на то, что револьвер нам сегодня не понадобится вовсе, — в тон мне ответил Лайзо. — Едем коротким путём или длинным? Коротким путём мы с мисс Бьянки хотели до портного добираться. А длинным придётся мимо Смоки Халлоу ехать. Впрочем, я те края хорошо знаю.

— Тогда поезжайте длинным путём, — рассудила я. — А с мисс Бьянки вы собирались выезжать в это же время?

— Чуток попозже, — откликнулся Лайзо. — Надеюсь, обойдётся...

Не обошлось.

Дурное я заподозрила, когда услышала в отдалении глухой рокот. Лайзо поморщился.

— Что? — встревоженно спросила я. — Вы что-то заметили?

— Да ничего такого, — уклончиво ответил он. — Тут, по соседней улице, вроде едет автомобиль с газолиновым двигателем. И я вот думаю, что этому автомобилю понадобилось в Смоки Халлоу?

После этого мы поехали быстрее, насколько это было возможно в узких переулках. Автомобиль на газолине, по словам Лайзо, вскоре свернул к набережной Эйвона. Рокот стих, а затем снова начал усиливаться.

— Он едет за нами?

— Возможно, — сквозь зубы откликнулся Лайзо. — Набережная шире, там легче разгоняться. Зря я сюда свернул. Думал, что за домами нас потеряют, электромобиль ведь тихий... Держитесь, леди. Сейчас неаккуратно поедем.

"Неаккуратно" — это было такое милосердное преуменьшение.

Раз — и меня швырнуло вправо. Два — влево. Три — на кочке я подскочила и ударилась головой о потолок. Автомобиль загрохотал так, словно готов был вот-вот развалиться. Пугающе близко проносились в сливочно-густом тумане скособоченные лачужки, какая-то кошка взвизгнула, едва не угодив под колёса...

Но к мосту мы выехали всё ж раньше второго автомобиля. Лайзо, когда увидел его, выругался грязно, а меня так мутило, что я даже не смогла его отчитать.

"Минус два хайрейна за этот месяц", — пронеслась в голове сумасшедшая мысль.

На брусчатой набережной спала целая свора собак. Лайзо нажал на клаксон, в ту же секунду где-то совсем близко взревел газолиновый двигатель... Изрядно снизив скорость, мы въехали на мост под оглушительный собачий лай, и я, к стыду своему, зажмурилась.

— ...твою через корыто! — рявкнул что-то абсолютно несусветное Лайзо, и тут меня с такой силой швырнуло в сторону, что если б я не вжималась так в угол, то наверняка бы разбила голову.

Двигатель взревел ещё раз — такое чувство, что прямо у меня над ухом.

— Что...

— Задержите дыхание! — крикнул Лайзо. — Сейчас!

Я набрала в грудь воздуху — и в тот самый момент автомобиль под чудовищный скрежет начал... заваливаться вбок?

О, Небеса!

Мы же на мосту!

К счастью, испугаться я не успела.

Ещё прежде, чем автомобиль нырнул с горбатого моста в холодные воды Эйвона, Лайзо извернулся пружиной, рванулся на заднее сиденье и сгрёб меня в охапку.

Дальнейшее превратилось в кошмар.

Я запомнила только жуткий хруст, бульканье — а потом вокруг внезапно оказалась вода, ледяная, вязкая. Она была везде — в ушах, в носу, в глазах... я дёрнулась было, но Лайзо сжал мою руку.

"Задержать дыхание. Лайзо сказал — задержать дыхание".

Меня тянуло вниз — с неотвратимой и безжалостной силой. А затем что-то вдруг коснулось бедра, ткань натянулась, и я вдруг стала легче во много раз — лёгкой, как пёрышко. Шерстяная накидка тоже исчезла. Грудь стиснуло, точно обручами, а затем ощущения стали блёкнуть. Пальцы, стискивающие свёрток на поясе, разжались сами собой...

"Не дышать. Не дышать. Не..."

Лицу стало вдруг тепло.

— Дышите, — прозвучал вдруг голос Лайзо необычайно ясно.

...дышать было немного больно.

Я и с трудом открыла глаза. Берег маячил где-то рядом — если, конечно, эта грязная громада и впрямь была берегом. Собственного тела я почти не ощущала; оно словно превратилось в желе. Лайзо ухватил меня, как тряпичную куклу, и погрёб к берегу. Вскоре я очнулась от забытья — и перепугалась насмерть, и забилась, едва не потопив себя и его, но под ногами уже был топкий, опасный ил Эйвона.

А потом кто-то ухватил нас обоих за воротники, встряхнул, как котят, и, одним рывком вытащив из воды, усадил на мостовую. Я вскинула взгляд, ожидая увидеть злодея-великана, но перед нами стоял самый обычный на вид мужчина — высокий, худощавый, в потёртом зелёном сюртуке и в смешной шляпе с двумя обвислыми перьями. Лайзо недоверчиво моргнул, и на лице его появилось странное выражение — смесь удивления, благоговения и досады.

— Вы знакомы? — спросила я хрипло. Грудь резало, словно я толчёного стекла наглоталась.

— Знакомы, знакомы, — хмыкнул наш спаситель. — Как же иначе... Только вот лично давненько не встречались, такие дела.

Я хотела спросить что-то ещё, но тут вспомнила, где видела этого мужчину прежде.

— Вы... Я хотела сказать, что обязательно устрою благотворительный вечер! Я о нём помню!

— Знаю, девочка, — по-свойски подмигнул он. — Меня кой-кто просил за тобой приглядеть одним глазком... Ну-ка, накинь это, негоже девицам в одних панталонах щеголять.

Тут только я поняла, что юбки мои испарились. Пискнула что-то невразумительное, вспыхнула, как маков цвет, но тут на плечи мои лёг зелёный сюртук, мягкий и тёплый, и, как по волшебству, укутал меня до колен.

— Так-то лучше, — покивал довольно наш спаситель, доставая из кармана вычурную трубку. — А теперь бегите-ка отсюда.

Я, кажется, пребывала всё ещё в замешательстве, потому что позволила Лайзо вздёрнуть себя на ноги и увлечь в тёмный промежуток между лачугами. Незнакомец шагнул следом за нами, но когда мне удалось оглянуться в следующий раз, то позади никого не было.

...Никогда не думала, что могу бегать так долго и так быстро.

На ходу сюртук словно бы удлинялся. Полы, которые поначалу едва доставали до колен, вскоре уже хлопали по щиколоткам. Рукава куда-то исчезли, зато появился капюшон. Только цвет оставался по-прежнему насыщенно-зелёным, как мох на корнях дуба.

— Если меня увидят здесь, да ещё так странно одетой, то репутации конец, — пожаловалась я Лайзо, когда мы немного замедлили шаг в очередной подворотне. Голос был хриплый, точно после нескольких месяцев болезни.

— Это последнее, что должно вас сейчас волновать, — ответил Лайзо и сжал крепче мою руку. — Главное, что мы остались живы... чудом. Вот уж действительно чудом, — добавил он и то ли усмехнулся, то ли поперхнулся вдохом. — И много у вас таких... знакомых?

— Не знаю, — откровенно призналась я. — До недавнего времени я вообще думала, что некоторые из них мне померещились. Скажите, мистер Маноле... — я запнулась. После всего пережитого называть его по фамилии было крайне глупо. В конце концов, зову же я Эллиса просто по имени... Да и прежде мне уже случалось обращаться к Лайзо без обычных формальностей. — Скажите, Лайзо, мы бежали, потому что нас кто-то преследовал?

— На мосту были двое с пистолетами, — ответил он, хмурясь. С волос у Лайзо по-прежнему текло, и с одежды тоже... Ботинки его куда-то подевались; на лице было несколько длинных, но, кажется, неглубоких царапин. — Стояли рядышком с ненаглядной вашей Купер... Автомобиль жалко, — добавил он неожиданно. — Хороший был.

То, что Лайзо, чудом выжив, беспокоится о машине, а я — о репутации, показалось таким забавным и нелепым, что меня согнуло пополам, а из глаз потекли слёзы. В боку закололо. Я даже не сразу осознала, что смеюсь, а не кашляю или задыхаюсь, но остановиться не могла очень, очень долго. Лайзо, слава Небесам, не пытался меня обнять — просто держал за руку и был рядом.

— Вы испугались? — негромко спросил он, когда я наконец сумела успокоиться.

— Очень, — призналась я так же тихо. — Каждый раз, когда происходит что-то подобное, мне кажется, что теперь уже меня ничто не сможет напугать. Труп в шкафу у того парикмахера... Халински, кажется? Уже и не помню. Потом призрак у Абигейл... герцогини Дагвортской. Подземелье и смерть Эвани... Катакомбы — мне пришлось тогда застрелить Душителя. А во время путешествия на корабле я едва не свалилась за борт. И всякий раз мне казалось, что страшнее не будет — это предел. Только судьба вновь и вновь доказывает, что я ошибаюсь. А что ещё ждёт впереди?

— Кошмары, которые невозможно представить. Счастье, в которое нельзя поверить, — сказал Лайзо и улыбнулся. — Идёмте, Виржиния. Скоро мы будем в безопасности.

Я взглянула на его ноги, вымазанные в грязи и наверняка сбитые, и кивнула.

"Надо было отправить дяде Рэйвену записку. Или... о, святая Роберта, в особняке же есть телефонный аппарат! — пронеслась неожиданная мысль, и щёки у меня потеплели от румянца. — Стыд какой..."

Но в этом я бы не призналась Лайзо ни за что на свете.

Мы шли ещё около четверти часа. Дважды навстречу попадались люди с одинаково угрюмыми взглядами и вкрадчивыми повадками, но никто не попытался ни заговорить, ни, слава Небесам, напасть. Проходы между полуразвалившимися домами становились всё более тесными. Мостовой и в помине не было; одно время нам пришлось пробираться по жидкой грязи. Наверняка она пахла отвратительно, но после купания в Эйвоне, к счастью, у меня заложило нос, и я ничего не чувствовала. Туман вокруг выглядел не молочно-белым, как по краям бромлинского "блюдца", а изжелта-серым. В нём любые звуки искажались, как на дне каменного колодца, а очертания предметов неузнаваемо изменялись. Будь я одна, то заблудилась бы уже через несколько десятков шагов.

Но Лайзо привёл меня туда, где нам не угрожала никакая опасность.

К себе домой.

...Признаться, я никогда не думала, что однажды увижу Зельду плачущей.

Сначала она не поняла, кого к ней "притащил негодник, гуляка бесстыжий". На голову Лайзо вылился целый ушат брани — будто смрадной эйвонской воды было мало! Конечно, я вспылила и резко ответила. И когда Зельда осознала, что перед ней пусть и порядком перепачканная, но всё же настоящая графиня, то вдруг побелела как мел, а потом осела на пол в многослойном ворохе разномастных юбок и начала причитать, частью по-аксонски, частью на неизвестном языке. Нам стоило немалых трудов убедить её в том, что Лайзо не только не причинил мне вреда, а наоборот, спас. О "Детях Красной Земли" Зельда никогда не слышала, зато уяснила, что автомобиль в воду упал из-за "скверной девки".

— Ужо я ей устрою, — пригрозила она зловеще, растирая покрасневшее лицо. — Ужо она у меня попляшет, или я не Зельда-Гадалка!

Внизу, на плите, у Зельды стояло ведро кипятка, приготовленного для мытья посуды. Прежде мне никогда не приходилось испытывать удовольствие от купания в деревянной лохани, но теперь я вынуждена была пополнить свой запас представлений о жизни простых горожан. Впрочем, после окунания в Эйвон огромное наслаждение приносила любая чистая, тёплая вода.

Нос у меня по-прежнему был заложен, но, как уверял Лайзо, мерзкий гнилостный запах выветрился — возможно, благодаря душистым травяным отварам Зельды.

Платье, вопреки ожиданиям, мне выделили весьма приличное — немного старомодное, серо-синее, но почти новое. Нашлась в доме и шляпка с вуалью. Отказавшись от плотного обеда, я ещё раз проверила притороченный к поясу свёрток с документами и обернулась к Лайзо, тоже успевшему уже вымыться и переодеться в чистое.