9. Кофе с сюрпризом

Девица Купер была невысока, коротко острижена и одевалась возмутительно ярко. Сочетание пурпурного и оранжевого не подходило к её светлым волосам и блёклому лицу. Широкий крой и обильные складки полностью скрывали фигуру, но, судя по манере двигаться и по изяществу запястий, природа наградила мисс Купер хрупким сложением. Кукольные черты лица и прозрачно-зелёный оттенок глаз заставляли гостью из-за океана выглядеть моложе, чем на самом деле — едва ли не ровесницей Дагвортских Близнецов. Но внутреннее чутьё подсказывало мне, что ей не меньше двадцати пяти.

— Женщинам не идёт расчётливый взгляд, — послышался странно высокий голос. — Расчётливость часто делает их несчастными.

— Вы что-то сказали? — обернулась я растерянно, и мистер Бьянки, неизвестно когда успевший подойти, отвёл взгляд:

— Ничего, леди. Простите, пожалуйста, я задумался.

Мисс Купер же явно заинтересовалась нашей компанией и громко обратилась к Лоренсу. Из-за акцента я не поняла толком, что она сказала, но Уэстам это не понравилось. Джулия, солнечно улыбаясь и привлекая для поддержки грузную, одутловатую и недовольную происходящим леди Уилфилд, попыталась увести мисс Купер дальше, к залам, но колонианка звонко рассмеялась и, поудобнее перехватив расшитую бисером и пайетками сумочку, решительно направилась к нам. За мисс Купер кинулся и лорд Уилфилд, знакомый мне по карандашным наброскам Арлин.

Глэдис встала ближе к обожаемому Сеймуру и воинственно уставилась на колонианку в лорнет. Эмбер с независимым видом шагнула вперёд, заслоняя своими юбками супруга. Мадлен утянула Лиама к нам за спины и крепко схватила за плечи, удерживая на месте, а мистер Бьянки встал с нею рядом, по обыкновению потупившись.

Так я внезапно оказалась одна — на острие атаки.

— Добрый день! — громко поздоровалась мисс Купер. Из-за колонского акцента казалось, что у неё во рту ореховые скорлупки, которые мешаются при разговоре. — Вы ведь та самая графиня Эверсан, да? — улыбнулась она и, шагнув ко мне, схватила за руку и крепко сжала. Длинные твёрдые ногти впились в кожу даже сквозь шёлковые перчатки. Я от неожиданности улыбнулась в ответ — по-валтеровски холодно — и тоже с силой стиснула пальцы. — Знаете, вы могли бы стать путеводной звездой для всех нас, так же, как и мисс Ширман! Вы ведь сочувствуете идеям свободы женщин?

— Я не сочувствую женщинам, которые боятся постоять за свою свободу, — ответила я невпопад, и это прозвучало злой насмешкой.

Но колонианку это не смутило.

— Меня зовут Грейс Купер. Мисс Купер, если кому-то интересно — я не замужем, — сообщила она и наклонила голову так, что я испугалась, не свалится ли маленькая шляпка-котелок. — А кто этот мальчик? — бесцеремонно поинтересовалась она, заметив Лиама. У него тут же появился тот же неприятно взрослый взгляд, как тогда, в приюте, в первую нашу встречу. — Случайно не ваш сын? Ах, нет, по возрасту не подходит. Простите за бестактность!

— Это мой воспитанник... дальний родственник, баронет Сайер, — ответила я и попыталась высвободить руку. Бесполезно — хватка у мисс Купер была крепкой. — Сэр, поприветствуйте мисс Купер.

Лиам не подвёл меня.

— Добрый день, мисс Купер. Очень польщён знакомством, — выпалил он, а поклон не отвесил разве что потому, что Мадлен всё ещё держалась за плечи.

— Прелестный ребёнок, — протяжно откликнулась мисс Купер и наконец разжала пальцы. Я подавила желание тут же снять перчатку и вытереть руку платком. — Прелестная компания...

Грейс Купер переводила взгляд с одного человека на другого, и когда она посмотрела на мистера Бьянки, зрачки у неё резко расширились. Мне померещился шёпот: "Снова романец", но за точность формулировки я бы не поручилась. Наконец подоспели и Уилфилды с Уэстами. Лоренс вспомнил об обязанностях джентльмена и начал представлять нас друг другу, как надлежит. Леди Уилфилд, несмотря на нелюбезный вид, оказалась весьма приятной собеседницей, Сеймур и Глэдис успешно увели разговор в области высокого искусства, и выходка мисс Купер вскоре была забыта...

...была бы забыта, точнее. Лично мне о ней ещё долго напоминали маленькие синяки-полумесяцы на руке — от чужих ногтей.

К слову, необычный интерес мисс Купер к Бьянки объяснился очень просто.

На обратной дороге, в автомобиле, я всё мучилась, размышляя, как бы поделикатнее задать гувернёру вопрос о предполагаемом знакомстве с колонианкой. В моём воображении звучало это или по-эллисовски нахально, или обвинительно-зловеще, как у маркиза. На помощь пришёл Лиам, сам того не подозревая — вот уж воистину устами младенца глаголет истина!

— Сэр, а почему у той леди на платье дохлая птица была прикручена?

— Вы, юноша, позор на мои седины, — меланхолично ответил Бьянки, на голове у которого не было ни одного белого волоса. — Мисс Купер — не леди ни по происхождению, ни по поведению. А к платью у неё приколота вовсе не "дохлая птица", как вы изящно выразились, а брошь — чучело колибри на серебряном овале. Полагаю, мисс Купер считает это красивым.

— О-о-о, — задумчиво протянул Лиам, шаркая ногами. После нескольких часов безупречного поведения он с удовольствием навёрстывал упущенное, пользуясь моим попустительством, терпением гувернёра и молчаливым одобрением Лайзо. — А если она в дождь попадёт, то не завоняет случайно дохлятиной? Ой!

Мальчишка потёр быстро краснеющий кончик носа, а мистер Бьянки вновь сложил руки на коленях, словно это не он только что щёлкнул ученика.

— Не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть, юноша, это вас не красит, — посоветовал он спокойно. И добавил, улыбаясь в сторону: — Впрочем, мысль о дурном запахе посетила и меня.

— Мисс Купер как знала, — глубокомысленно изрёк Лиам. — Не зря она на вас так и смотрела, так и смотрела... Я думал, подбежит сейчас и в темечко клюнет! Ну, то есть, э-э... Мисс Купер на вас глядела пересолено.

— Пристально? — предположила я, не выдержав.

Лайзо уже, не скрываясь, улыбался.

— Ага, пристально! — обрадовался неожиданной помощи Лиам и затеребил гувернёра за рукав: — Почему так?

— Наверное, она была знакома с кем-то из Романии, — пожал плечами мистер Бьянки. — Для иностранцев мы, к сожалению, все на одно лицо. А если ещё и фамилия окажется похожа, что не редкость... — он многозначительно умолк. — Достаточно сказать, что проступок одного ляжет пятном на репутацию у всех.

И тут меня как иглой кольнуло — а ведь он был прав.

Мистер Бьянки стоял на солидном расстоянии от мисс Купер. Одет он был скромно, причёской не выделялся, разглядеть издалека лицо колонианка бы толком не смогла. Значит, она отметила что-то яркое — бронзовую кожу, резкость черт? Словом, нечто, свойственное всем романцам, а не именно Бьянки.

Утвердившись в этом мнении, я успокоилась. К тому же дома меня ждал сюрприз — коротенькое письмецо от Абигейл Дагворт, в котором она сообщала, что на два месяца переезжает в Бромли, в свой особняк, чтобы "быть поближе к сыновьям". Насколько я поняла из скупых фраз, до герцогини дошли слухи о неподобающих приключениях Дагвортских Близнецов в неблагополучной компании сэра Фаулера. В конце письма Абигейл намекала, что не прочь была бы повидаться до отъезда, хотя бы и в моей кофейне.

Пришлось доставать расписание и искать свободное время и столик. К счастью, на следующей неделе в "Старое гнездо" собиралась заглянуть Глэдис. Подумав, я решила устроить внеочередное собрание нашего "клуба леди", как в шутку мы его называли, и пригласила ещё и Эмбер.

Встреча обещала быть интересной.

А до тех пор мне приходилось довольствоваться работой... И частыми беседами с Эллисом.

Детектив, истосковавшийся за несколько месяцев моего отсутствия по хорошему кофе, заглядывал в "Старое гнездо" через день. Появлялся он или поздно вечером, или уже после закрытия, стучась в двери чёрного хода. Чаще всего — без предупреждения, но иногда отправлял записку... Как сегодня, когда решил привести ко мне ещё одного гостя.

— Добрый вечер, доктор Брэдфорд, — улыбкой поприветствовала я щеголя, явно чувствовавшего себя не в своей тарелке, хотя посторонних в кофейне уже не было. Мэдди заранее накрыла на стол и теперь сидела рядом со мною, всем видом обещая молчаливую поддержку. — О, не смущайтесь, прошу, проходите, Эллис предупредил меня о ваших... стеснённых обстоятельствах.

— "Стеснённые обстоятельства"? Я бы не назвал так пожар в моём доме, — бледно улыбнулся доктор. Эллис тем временем на кухне шумно требовал у Георга "что-нибудь посущественнее этих ваших сладостей". — Сожалею, что побеспокоил вас, леди Виржиния, но мне действительно нужно было хотя бы на несколько часов уйти и дать поработать "гусям", а кладовые наши сейчас завалены, потому что источник возгорания находился рядом, около моей лаборатории и... — Брэдфорд запнулся, явно недовольный тем, что выдаёт служебные тайны, и закончил досадливо: — Словом, вряд ли я в ближайшее время буду снова брать работу на дом. И, право, мне неловко пользоваться вашим гостеприимством...

— Что вы, я ничуть не против, — заверила я его поспешно. — Тем более что мне тоже нужна помощь... В некотором роде. Эллис уже рассказывал о дневниках леди Милдред?

— Упоминал кое о чём, — осторожно подтвердил доктор Брэдфорд, усаживаясь за стол. Судя по голодному взгляду, обращённому против обыкновения не на женский пол, а на кофейник и на блюдо с пирогом, во рту у бедного доктора с утра и маковой росинки не было. Всё точь-в-точь, как написал Эллис. — Невидимые чернила? Немного не моя специализация, но я готов сделать всё, что смогу... Как только разберёмся с этим, простите за грубость, воистину убийственным делом.

— Действительно, так тяжело? — сочувственно поинтересовалась я.

Доктор Брэдфорд с тоской взглянул на пирог, но джентльменское воспитание победило:

— Вы спрашиваете из вежливости или?..

— Ба, старина, это же леди Виржиния, — рассмеялся Эллис ещё с порога комнаты. Детектив был одет легко, но на шее у него болтался подаренный клетчатый шарф. Заметив это, Мадлен вспыхнула и потупилась. — О какой простой вежливости может идти речь? Кстати, Виржиния, это, конечно, не застольная тема, но я всё больше проникаюсь симпатией к тому трупу. С ним что ни день, то новое развлечение! Вот сегодня, например, наш дом едва не сожгли... — Эллис плюхнулся на стул рядом с другом, бесцеремонно пододвинул к себе блюдо с пирогом и придирчиво выбрал самый большой кусок. — Мне это до боли напоминает другое расследование. Правда, тогда труп украли, а не попытались сжечь, но это мелочи, право... М-м-м, какой вкус! Это ведь рубленная говядина с перцем и с... с...

— С брокколи, — подсказала я тихо. Энтузиазма в глазах доктора Брэдфорда поубавилось.

— С брокколи! Чудесно! Просто восхитительно! А я-то думал, что там такое зелёное, навроде трупной слизи?.. Ах, да, о трупах. Домашнюю лабораторию Нэйта чуть не спалили, зато у нас теперь есть первые подозреваемые. — Эллис с видимым наслаждением расправился со своей порцией в три укуса и щедрым жестом подвинул блюдо с пирогом к Брэдфорду: — Угощайся, друг мой, ты многое теряешь. А в подозреваемых у нас — некто Освальд Ривс. Юноша приметный, и свидетели утверждают, что именно он крутился около нашего дома. Честь и хвала наблюдательным соседям!

— Честь и хвала, — согласился доктор Брэдфорд — и наконец рискнул отведать пирога.

Судя по блаженному взгляду, на одного собеседника у нас временно стало меньше.

— Вы уже допрашивали этого Ривса? — полюбопытствовала я.

Эллис печально вздохнул, потеребив шарф на шее.

— К сожалению, нет. Боюсь спугнуть его, но завтра попробую прощупать его сослуживцев и, может, кого-то из друзей. Фамилия кажется мне знакомой... Надо будет проверить, не всплывала ли она раньше в каком-нибудь деле по "деткам". К сожалению, большинство архивов засекречено. Стараниями вашего маркиза, к слову.

— Я думаю, что ради возможности переловить всех "Детей Красной Земли" дядя Рэйвен откроет любые секреты.

Эллис погрустнел:

— Вы недооцениваете вашего ненаглядного дядю Рэйвена, Виржиния. Как он держится за свои тайны!

Ненадолго воцарилось молчание. Потом Эллис, утоливший первый голод и подобревший, вспомнил о том, что давненько не навещал Лиама, и поинтересовался его судьбой. Я добросовестно рассказала и о новом гувернёре, и об уроках, и о первых успехах мальчика в высшем свете — Глэдис сочла юного баронета Сайера "премилым ребёнком", а такие слова из её уст дорогого стоили, особенно если учесть, как требовательно она относилась к собственным детям.

Эллис при этих словах довольно улыбнулся, гордясь бывшим воспитанником приюта.

Напоследок в качестве анекдота поведала я и о так заинтересовавшей Лиама броши из колибри. Заодно пришлось кратко обрисовать и одиозную фигуру мисс Купер. И если над "дохлой птичкой" детектив искренне посмеялся, то колонианка ему не понравилась.

— Странная дама, — задумчиво произнёс он. — Знаете, Виржиния, все эти "распущенные колонианки" — в основном достояние пьес. Если автору нужно вложить в женские уста возмутительные речи а-ля "ширманки", то он делает героиню колонианкой. Но на деле нравы в Колони едва ли не более суровы, чем в Аксонии.

Перед глазами встали обрывки бабушкиных дневников.

А ведь правда — судя по тем немногим записям, общество в Колони было весьма консервативным. Конечно, за сорок лет наверняка многое изменилось, но если рассуждать в целом — образ свободной от устоев колонианки действительно произрастал из аксонских пьес, а не из действительности. Мисс Купер же вела себя подобно ожившей героине комедии — ярко и броско, чуть ли не за гранью дозволенного.

— Вот бы разузнать о ней побольше, — мечтательно протянула я вслух.

Эллис сразу понял, о чём — или, вернее, о ком — идёт речь.

— Тут я не помощник, увы. Попробуйте попросить маркиза, наверняка вам он не откажет... Или вообще пригласите эту самую мисс Купер в кофейню и порасспрашивайте хорошенько, — подмигнул детектив мне. — Только потом обязательно расскажите о результатах. Люблю загадки!

На том мы и расстались.

Сперва подъехал кэб за Георгом и миссис Хат. Затем и уставшая Мадлен, извинившись передо мною взглядом, поднялась наверх, на второй этаж — только и щёлкнул замок на двери, отделяющей жилые комнаты от хозяйственных помещений "Старого гнезда". После этого мне находиться в компании Эллиса и доктора Брэдфорда было уже неудобно, да и время шло к часу ночи. Поэтому я оставила в распоряжении детектива запасной ключ от чёрного хода, ополовиненный кофейник и остатки пирога, показала, где выключается свет — и отправилась домой.

Лайзо дожидался меня в автомобиле, подрёмывая на водительском сидении... точнее, талантливо изображая сон до поры до времени.

— Военный совет окончен? — весело поинтересовался гипси, распахивая передо мною дверцу.

— Больше похоже не на военный совет, а на клуб сплетниц, — отшутилась я, усаживаясь в автомобиль. — Только вместо нарядов и помолвок в центре внимания — трупы и невидимые чернила.

— Невидимые чернила? — смешно выгнул брови Лайзо, но взгляд у него стал острым.