Пароль больше не нужен

Глава 47

Проворная Ятак вкатила столик с приборами и продуктами и быстро накрыла приставной столик. Марку водки называть не буду, все равно наша водка лучше и на следующее утро от нее нет никакого похмельного синдрома.

— Ну, за здоровье, — сказал Велле Зеге Вульф и лихо опрокинул в себя рюмку.

Подцепив вилкой соленый грибок, он с аппетитом стал закусывать, продолжая разговор:

— Приоритет изобретения водки принадлежит полякам, но вы, русские, довели до совершенства культуру потребления этого напитка, сделав его своей национальной особенностью. Я много чего перепробовал, но водка — это нечто. Есть даже такое японское хокку по этому поводу:

Вот русская водка,

Чиста как слеза,

И сразу сияют от дружбы глаза.

Вот скотское виски,

Самогон на орехах,

И дружба народов в огромных прорехах.

Виски шотландское, Скотланд по-английски, называют кто скотчем, кто скотское, кто еще как, но все равно он ничем не лучше водки. Давай пропустим еще по рюмочке и начнем разговор, для которого я тебя пригласил. Ты уж не обижайся, что на "ты" к тебе обращаюсь, я все же постарше тебя буду. Я уже в немалых годах был, когда Иисуса вашего на Голгофу с крестом вели.

Мы снова выпили и стали закусывать, чем Бог послал. Хотя, Бог здесь совсем ни при чем. Тут свои порядки и свои каналы снабжения дефицитом.

— Есть у меня просьба к тебе, Писатель, — сказал Велле Зеге Вульф. — Нужен мне полномочный представитель по вопросам экологии в твоем регионе, имеется в виду ваша Евразия от Лиссабона до Владивостока и от Северного до Южного полюсов.

Экология — это, пожалуй, самая главная отрасль, которая определяет и будет определять существование всего человечества и конкретного человека, в частности.

Ваши Гитлеры, Чингисханы, Сталины, Аттилы, Пол Поты и другие диктаторы появляются не случайно. Они выбираются и поддерживаются верхними и нижними властями как волки — санитары леса для сохранения тех богатств, которые есть на земле по одному принципу: меньше народа, больше кислорода.

Звучит это для вас дико, а иначе никак нельзя. Представь себе, что на Земле появится десять миллиардов баранов. Люди перестали есть баранину, бараны стали лучшими друзьями человека, в каждой семье по нескольку баранов. Милейшие создания, срущие черным горошком, где они только не остановятся. И что в результате? Бараны засрут и сожрут вашу планету. Они вытеснят людей, а потом без людей одичают, травы не будет, а они будут мохнатыми и всепогодными хищниками, которые будут нападать на людей и рвать их на части.

Поэтому в экологической системе нужны волки, чтобы регулировать популяции и оздоравливать животный мир. Даже хирург отсекает поврежденную гангреной часть тела, а не лелеет ее до посинения.

Волки все-таки более гуманнее, чем эпидемии типа чумы, ВИЧ, вирусов как Эбола и других коронавирусов. Но самое опасное это то, что при превышении ПДКЛ — предельного допустимого количества людей на планете — планета будет уничтожена. Долго она не проживет. Поднимите голову вверх и увидите наглядный пример. Марс. Страшная планета всего лишь в пятидесяти пяти миллионах километрах от вас. В два раза меньше земли. Имеет два спутника со звучными именами Фобос и Деймос, и никто не задумывается над тем, что имена эти переводятся как Страх и Ужас.

Когда-то это была процветающая планета. Четвертая по счету от Солнца, прикрываемая Землей. Настоящий Эдем в далеком Космосе. На маленькой планете легче построить рай, чем на большой. Вы на себя посмотрите. В Европе малипусенькая страна без природных богатств живет в несколько раз лучше вас с огромными территориями и несметными богатствами. Если их переместить на ваше место, а вас на их место, то они будут богаче самых богатых арабских шейхов, а вы будете подыхать с голоду на тучных пастбищах и жить в старых пещерах. Значит — все зависит от человека, а не от условий. Вы сравните своих чукчей и таких же чукчей на Аляске. Небо с землей. Все зависит от человека. Свободный человек будет жить достойно свободного человека, а рабу все одно, это не его и это можно топтать и ломать.

Так вот, на Марсе жили свободные люди, создавшие невиданную нигде цивилизацию, где главным был человек. И этот человек превысил все возможные ПДКЛ для существования планеты. И он вроде бы ничего страшного и не сделал, а просто уничтожил растительность и повредил систему водоснабжения планеты. Остановил круговорот воды в природе. Кстати, ваша в страна в этом отношении впереди планеты всей.

Как только нарушился круговорот, исчезли испарения, поднимавшиеся вверх и игравшие роль защиты от излучения, наполнителя атмосферы азотом и кислородом и являющиеся щетками огромной электрофорной машины, подзаряжающей электромагнитное поле планеты и разряжающееся страшными молниями на поверхности. И не стало планеты. Как это в твоих стихах?

Тяжелое небо, свинцовое солнце,

Серые тени прозрачных людей,

Землю испили по капле до донца,

Соли зеленка на месте морей.

Воздух в бутылках, вода в пузыречках,

Мясо в таблетках, морковь в порошке,

Все гипермаркеты в банках-ларечках,

Деньги в копейках в бумажном кульке.

Смылась элита в больших звездолетах,

Стала "рублевка" приютом бомжей,

Ходят солдаты в защитных пилотках,

Скоро вернется время дождей.

Давай выпьем еще по одной, чтобы этого никогда не случилось, и чтобы вы оживили вашего Соседа и сделали из него Флориду, на которую вы будете ездить, пресытившись отдыхом у себя дома.

Мы выпили и задумчиво стали закусывать. Затем Велле Зеге Вульф хитро улыбнулся и налил по третьей рюмке.

— Прежде чем вести серьезные разговоры, не будем нарушать ваши традиции, что между второй и третьей пуля не должна пролететь, — сказал он и предложил, — за сотрудничество.

— Ты, похоже, считать разучился, — сказал я. — Мы уже по четвертой пьем. А там все по-другому.

— Что там может быть по-другому? — спросил Вульф. — Ну-ка напомни.

— Сейчас мы должны друг друга по роже дубасить, — сказал я, — если не ошибаюсь. Давай, начну рассказывать с первой:

Между первой и второй — промежуток небольшой.

Между второй и третьей — говорят о сексе, женщинах и детях.

Между третьей и четвертой — бьют друг друга по морде.

Между четвертой и пятой — судачат о жизни проклятой.

Между пятой и шестой — звонят жене домой.

Между шестой и седьмой — объявляют пьянству бой.

Между седьмой и восьмой — песня слышится как вой.

Между восьмой и девятой — рожа становится мятой.

Между девятой и десятой — кое-кто уже спит в салате.

— Вот за это и выпьем, — засмеялся Велле Зеге Вульф, и мы опрокинули по рюмашке.

Мы выпили и все грустные мысли как-то сразу улетучились. Много ли нужно человеку? Хорошая компания, накрытый стол и толика перспективы в будущее.

— Мне никак нужно подписать контракт свежей кровью? — спросил я.

— Все вы, писатели, превращаете в трагедию или в фарс, — сказал хозяин, — нам достаточного одного рукопожатия. Слово честного человека дороже всех бумаг и печатей. Люди без чести и совести подписывают договоры в присутствии миллиона свидетелей и гарантов и это не исключает бессовестное нарушение подписанных вами же бумажек. Достаточно лишь посмотреть на себя в зеркало и сказать, что всем этим Венским и Будапештским договоренностям грош цена, если договаривающие стороны не собираются их исполнять. Вся ответственность за существование вашего мира лежит на мне. Я упустил Марс, но вас я не упущу.

Если отдать все на откуп Вышним силам, то они отправят всех вас в Царствие небесное, откуда еще никто не возвращался и не рассказывал так же красочно, как Данте Олигьери. Возьмите их книги и почитайте, какие кары они готовили и готовят тем, кто хочет жить по своему разумению. Посмотрите, сколько народов было уничтожено под корень. И это до возникновения христианства, а с возникновением христианства начали уничтожать все, что не христианно. И этого оказалось мало. Они добавили ислам со всеми его течениями и те стали уничтожать все, что не халяльно. Прижавшиеся в сторонке иудеи делают вид, что они к этому совершенно не причастны, а они как раз и были зачинателями этой всемирной резни, уничтожали все, что не кошерно, и они же скрупулезно записывали в древние книги свои подвиги.

Или взять для примера сильнейшую в мире Римскую империю. Ничего не предвещало ее гибели, но стоило им распять на кресте Сына Божьего Иисуса Христа, как Римской империи был вынесен смертный приговор, причем не путем мгновенного отрубания голов, а медленной и мучительной смерти, чтобы все поняли, кто командует всем и кому нужно поклоняться.

Возьмите все книги и отметьте там все злодейства князя Тьмы. Вы ничего не найдете, кроме описания Апокалипсиса, который когда-то, может, и будет, а, может, и не будет. Собственно говоря, нет даже доказательств того, что на Марсе был Апокалипсис. А вот Всемирный потоп был, и кто его устроил? Я? Вот уж нет. Кто устроил, тот и должен сказать. Кто небесным нападением уничтожил Содом и Гоморру? Я к этому вообще не был причастен, даже не занимался формированием поведения их жителей. Все содомиты у меня в огне жарятся. Так что не я их создавал и не я их лелеял.

Я старался быть в тени и не мешал человечеству уничтожить само себя. Если они себя уничтожат, то я останусь без работы. Видите, как все просто и прозаично. И Всевышнему тоже будет нечего делать. Придется все скомкать в комок и бросить в Бездну. А кто создал Бездну и, кто ею руководит? Вот это и есть главный вопрос. Если мы уничтожим все, то придет хозяин Бездны и все снова переделает по-своему, в том числе достанется и Всевышнему и Всенижнему, то есть мне. Наливай!

Глава 48

Я слушал его и не мог не согласиться.

Бесконечность Вселенной не подразумевает того, что бесконечность ничем не ограничена. Вполне возможно, что таких бесконечностей бесконечное множество и где-то должен быть двигатель, поддерживающий движение бесконечностей, иначе все бесконечности, потеряв способность к полету в бесконечности, упали бы в бездонную Бездну и снова полетели в первую попавшуюся Бездну сначала по инерции, вызванной силой тяжести, а потом они должны прийти в равновесие с чем-то и свалиться в другую Бесконечность, если не будет движителя, поддерживающего систему. Что-то и на чем-то должно держаться.

— Хорошо, — сказал я, — как существо разумное, понимаю, что заведенная модель мира будет двигаться, находясь в равновесии. Ничто не исчезает бесследно и не возникает ниоткуда. Все мы, в конце концов, по истечению жизненного цикла переместимся в другое измерение или в другое состояние и будем как-то существовать, то ли в раю, то ли в аду, но существовать будем обязательно. Я не претендую на лавры сеньора Олигьери, но в раю-то я побывал и оттуда при помощи активных праведников перешел в ваше ведомство, о чем вам известно. Я только одного не пойму, зачем я вам нужен? Вы что, хотите забросить меня снова в рай как вашего лазутчика, чтобы я разведал все и вернулся с докладом. Так это легче поговорить с апостолом Петром и тот устроит экскурсию по своей епархии, но там, честно говоря, ничего особо интересного нет.

— Мне нужен мой полномочный представитель на европейском континенте, который бы вмешивался в деятельность людей, уничтожающих экологию, — сказал Вульф. — Мне нужен тот человек, который не навредит.

— Да таких людей пруд-пруди у нас, — засмеялся я. — Целый Гринпис грудью бросается на все проекты. Есть даже некий Вольтмит, который организовал партию и хочет стать президентом. Этот вообще никого не пожалеет ради экологии.

— Андрей Васильевич, вы же умный человек, — сказал Велле Зеге Вульф, — и прекрасно понимаете, что вольтмиты и гринписы работают на тех, кто их финансирует, против конкурентов, а чистая борьба за экологию в вашей феодальной стране практически невозможна. Посмотрите на сводки новостей. Эколог написал простое слово на воротах дачи губернатора в заповедном лесу на берегу моря и получил за это три года тюрьмы. При таких судебных расценках практически все население вашей страны окажется в аду, и апостол Петр не возьмет на себя смелость пустить таких праведников в рай. А за что убили эколога, защищавшего Химкинский лес рядом с вашей столицей? Я был там и все видел. Лес расчленили на две части, убив ту и другую часть. Вот кровь из носу нужно было дорогу вести по лесу. И что с этой дорогой? А ничего, стоит недоделанная. Никому не нужна оказалась, а кто ответит за лес? Марсиане тоже хотели бы задать такой вопрос своим строителям-бизнесменам, да вопрос задавать некому. Вот мне и нужен человек, который прекращал бы все эти безобразия. Все это сделали люди, поклоняющиеся Всевышнему. Они все губят, а я защищаю. По библейской теории, все это должен уничтожать я, но я как раз все это защищаю.

— Что я буду делать? — все еще не понимал я. — Мне нужно будет звонить вам о нарушениях?

— Ничего не нужно звонить, — засмеялся Вульф, — у меня и телефона нет, просто делай все то, что нужно делать.

— Что нужно? Это значит прийти к какому-нибудь начальнику или фирмачу, стукнуть кулаком по столу и потребовать прекращения всех работ, — засмеялся я, — а потом очутиться в тюрьме на десять лет и благодарить Всевышнего, что не дали пожизненное?

— Везде так и делается, только не в вашей стране, — сказал Вульф, — а тебе и ничего не нужно делать. Помнится, одному моему помощнику я дал способность непроизвольно реагировать на совершающееся в отношении него зло. Как кто-то замысливал против него какое злодейство, так сразу превращался в урода с искривленными чертами лица, вывернутыми конечностями как у звонаря собора Парижской Богоматери Квазимодо. Большим человеком потом стал тот помощник, а жители вашей страны приспособились жить квазимодами и даже находили в особый шик и стиль тот назвали "квази-мо". Даже книга есть с таким же названием — "Квази-мо". Эту особенность народа вашего описал один писатель, который по большей части жил за границей, но очень хорошо знал все, написав историю про огромного немого человека, который утопил собачку по приказу барыни. Так и написал: "Привык и Герасим к городской жизни". И народ ваш привыкает ко всему. Ему все по хрену, лишь бы стабильность была, чтобы барин драл по пятницам, а по субботам наливал по чарке. Так они этого барина на руках носить будут. Непритязательный народ. И знаешь еще что. Во время последнего посещения Москвы златоглавой я развлекался тем, что исполнял все желания и пожелания людей. Мы с моим помощником даже фирму открыли с громким названием: "Инферно" и девизом "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью". Исполняли все желания и всего-то за одну копейку. Вот и ты будешь исполнять желания всех желающих. То есть, не сам будешь исполнять все желания, а просто ставить в записной книжечке крестик, чье желание нужно бы исполнить.

— Любое-любое? — не поверил я.

— Любое-любое, — подтвердил Вульф.

— Даже преступника? — допытывался я.

— Даже преступника, — вторил Вульф.

— Но тогда и я стану преступником, — не сдавался я.

— А если он без тебя совершит преступление, то ты и тогда будешь считать себя соучастником? — ухмыльнулся мой собеседник. — Что на роду у человека написано, так тому и быть и никто Книгу судеб переписывать не будет. Просто каждый желающий может раньше встретится со своей судьбой.

— Получается, что я буду предвестником его судьбы? — спросил я.

— Получается так, — согласился Вульф. — А тебе разве не будет приятно исполнить тайное желание человека? Я не прошу тебя подходить к людям и выпытывать их пожелания. Ты будешь знать их тайные желания, можешь их выполнять, и не думай, что от выполнения этих желаний что-то сильно изменится на вашем континенте. Вся жизнь человеческая подчиняется трем законам, которые открыл чрезвычайно набожный англичанин сэр Исаак Ньютон. Все началось с шутки. Я опустил на голову уставшему человеку зрелое яблоко.

— Поешь витаминов, — размышлял я, — отвлекись от своих мыслей и думай о чем-то земном.

И он взял и открыл закон Всемирного тяготения.

Тогда я подбросил ему еще несколько яблок. Он взял их в руки и убежал с ними домой, начав катать их по столу. И в течение одного вечера открыл еще три закона. И Бог здесь ни при чем. Ему лучше, когда люди малограмотные и не задают вопросов по основам бытия и по содержанию священных книг. Неграмотным стадом управлять легче. Что было бы с пастухом, если бы все его бараны были выпускниками престижных университетов?

Жизнь человека подчинена закону инерции. Как и куда его катнули, так он и катится к краю стола, подпрыгивая на неровностях или сталкиваясь с другими яблоками, но к краю стола он прикатывается все равно. Обратное движение не предусмотрено. Он может сгонять назад на машине времени, но все равно вернется туда, откуда начал свое движение вспять и покатится по той траектории, которая ему задана изначально. Даже лента Мебиуса не могла изменить первый закон, открытый Ньютоном. Вы когда-нибудь читали в Библии о первом законе Ньютона? Не читали. Потому что вам нужно пройти курс наук, покровителем которых являюсь Я, а не Он. Назови мне хоть один университет, который был открыт Церковью? Не назовешь. Духовные семинарии и медресе — это не научные заведения, а богословские факультеты при светских университетах призваны присоседиться к науке и сказать, что и мы тоже пахали. А то, что из медресе и семинарий выходили в ученые, так это исключение из правил.

Второй закон является продолжением первого. Если к движущемуся телу приложить усилие, то оно будет двигаться еще быстрее, то есть прямо пропорционально приложенной силе. Если быстро идущему человеку дать пинка под зад, то он пойдет еще быстрее или побежит.

И тут сразу возникает третий закон, что сила действия равна силе противодействия, который прямо и полностью противоречит заповедям о том, что если тебя ударили по правой щеке, то нужно подставить правую. По третьему закону Ньютона, если тебя ударили по правой или по левой щеке, то нужно левой или правой рукой сделать обманный выпад, а потом главной рукой сделать хук в челюсть нападающего. И чем сильнее будет ответный удар, тем больше вероятность того, что такая ситуация не повторится в будущем.

И самое главное в открытых законах — при всех воздействиях на катящееся яблоко суммарный импульс, сообщенный яблоку или человеку, остается неизменным. Что бы человек ни делал, как бы он ни изворачивался, он упрямо ползет на кладбище и конец его один. У кого-то чуть раньше, у кого-то чуть позже, и все они идут в мою епархию. А те, кто прожил жизнь как моль в платяном шкафу, те пробираются в царствие небесное и ведут и дальше такое же времяистребление, потому что существованием его назвать нельзя.

Вульф замолк и о чем-то задумался.

Внезапно он встрепенулся и сказал:

— Наливай, — и протянул мне руку, — за нового полномочного представителя органа охраны окружающей среды!

Потом мы пели песни, а Велле Зеге Вульф подыгрывал на гитаре.

— Если что, пиши в своей записной книжке, — и он подал мне довольно увесистый блокнот в кожаном переплете с выдавленной золотой мухой, стоящей головой вниз.

Вульф во многом был прав, но в законах с яблоками он ошибался, как ошибался и Исаак Ньютон. Если бы он умел играть в бильярд, то, возможно, законы были бы совсем другими, более универсальными и многого удалось бы избежать путем представления последствий от тех или иных действий.

Бильярдная теория указывает на девять точек удара кием по бильярдному шару.

Клапштос — удар в центр битка. Биток ударяет в прицельный шар и останавливается на месте.

Накат — удар в верхнюю точку строго над центром битка. Биток ударяет в прицельный шар и идет за прицельным шаром, при необходимости подталкивая его в пропасть лузы.

Оттяжка — удар в нижнюю точку строго под центром шара. Биток ударяет по прицельному шару, посылает его вперед, а сам возвращается на место, где он был до удара.

Правый боковик — удар в среднюю точку на правой стороне битка. Биток начинает вращаться и после удара по прицельному шару уйдет строго вправо.

Левый боковик — удар в среднюю точку на левой стороне битка. Биток начинает вращаться и после удара по прицельному шару уйдет строго влево.

Верхний правый боковик. Биток после удара по прицельному шару уходит вперед и вправо.

Верхний левый боковик. Биток после удара по прицельному шару уходит вперед и влево.

Нижний правый боковик. Биток после удара по прицельному шару уходит назад и вправо.

Нижний левый боковик. Биток после удара по прицельному шару уходит назад и влево.

И вот, представьте себе, если бы сэр Исаак Ньютон описал все эти законы бильярдного шара, то, возможно, мы жили бы в совершенно ином мире по иным законам механики и человеческого бытия с другим сознанием, определяемом нашим бытием.

Я не стал рассказывать это Вульфу. Как говорится, проехали. Хотя, может и не проехали, а просто ждем нового Ньютона, который бы все это изучил и нам в рот и положил.

Затем ожидавший меня Тодеф отвез на черном "воронке" домой. Дома я лег спать и проснулся довольно поздно, с трудом соображая и не веря тому, что со мной произошло. Хотя, как это говорили военные на партийных собраниях по поводу пьяного дебоша? То, что пил — признаю! Что делал — не помню! А вам всем — не верю! А ведь со мной и раньше было то, во что мало кто и верил. Это ваше дело, верить мне или не верить. Даже Владимир Высоцкий был там же, где и я.

Как это у него: