Пароль больше не нужен

Глава 32

— Господин Джафари! Господин Джафари! — Банафрит расталкивала меня и пыталась разбудить. Похоже, что бессонница мне не грозит. Возможно, я еще напишу докторскую диссертацию по вопросам адаптации организма человека к условиям полярной ночи.

— Что такое? — довольно потянулся я и притянул к себе Банафрит, желая продолжения волшебной ночи. Откуда только силы берутся. Это нам в армии в компот и в кисель антистоит добавляли, а тут, похоже, наоборот, у них виагра как соль и перец — необходимая добавка к пище. Иначе не выживешь в этой беспросветной жизни.

— Вставайте быстрее, — чуть не плача говорила девушка, хотя, какая она девушка, она уже законченная женщина с большим опытом и способностями в сексе, — нас вызывают на самый верх.

— Что?! — удивленно воскликнул я, — меня депортируют обратно к себе на поверхность? Мафия запрос прислала и такие аргументы, которые нельзя опровергнуть?

— Да не на поверхность, а на заседание Высшего совета Ра, — сказала девушка, — будут рассматривать ваше персональное дело и заявление о приеме в Единую Ра.

— Какое заявление? — запротестовал я. — Я никаких заявлений не писал!

— Писал не писал, какая разница, там уже все написано, подмахнете бумажку и дело с концом, — сказала Банафрит. — Главное — если вы не член Единого Ра, то вам вообще нигде не проханже, будете работать сантехником на нижнем уровне и то не на обслуживании важных объектов инфраструктуры. Так, с метелкой ходить будете. Поняли? Быстрее одевайтесь.

Бывшему советскому солдату одеться — это только подпоясаться. Через три минуты я был уже готов.

— Пошли, — коротко сказал я и открыл дверь.

— А вы ничего не забыли? — хитро спросила Банафрит.

Я подскочил к ней и стал раздевать, думая, что у нас еще есть сэкономленное время.

— Не это, — стала отбиваться от меня девушка, — достаньте из картоприемника вашу карточку и повесьте ее на шею, без нее вы никто, любой фараон потребует ее предъявить, а у вас ее нет, вот тут и огребете себе дубиной по хребту, а потом будете сидеть в обезьяннике до выяснения личности и то, если кто-то согласится за вас поручиться.

— Да кто же меня тронет? — засмеялся я. — Я в кабинете начальника дневал и ночевал, завтракал и примерял одежду. Да мы с ним кореша до гроба.

— Избавь вас Ра от таких друзей, — сказала Банафрит и оглянулась. — Это вообще бандит с большой дороги. До полиции он действительно где-то промышлял со своей шайкой, а когда выбирали нового мэра столицы, то он и объявился при нем начальником полиции. К нему без тысячи ра в пакетике и заходить нечего. Мэр та еще свинья, все к себе тащит, налопаться не может, ораву свою кормит, а та только хрюкает, да славит своего хозяина. Он, кстати, заседает в Высшем совете Единой Ра, поэтому не скажите ничего неосторожного.

— Как же вы его выбрали? — возмутился я. — Неужели не было других более достойных кандидатов. Неужели государство ваше оскудело на хороших людей?

— Хороших людей много, да только от того, что ты хороший человек, ра в кармане не прибавится. А без миллионов ра на выборы и ходить нечего. Есть еще центральная избирательная комиссия из активных членов Ра. Полиция фабрикует дела на возможных кандидатов, суд их судит и поражает в правах, а центральная избирательная комиссия подтверждает эти судебные решения. Потом назначенные депутаты составляют избирательный фильтр. То есть, они решают, кого допустить до выборов, а кому закрыть дорогу в выборные органы. Правда, они не сами решают, а им сверху говорят, кому открыть фильтр, а кому закрыть. Вот и получается, что кругом одни уголовники и кроме нынешнего мэра, который не проиграл ни одного судебного иска, и выбирать некого. Все идут и голосуют. Один кандидат, голосуй не голосуй, а в результате избирается тот, кто внесен в бюллетень. Иногда, правда, в бюллетень вносятся несколько человек, которые вместо своей избирательной кампании призывают голосовать за основного кандидата от Высшего совета Единой Ра. Одна демократия кругом. Не знаю, как там у вас, но у нас полная стабильность и процветание во всем. И у нас не было ни одной революции. Мы всегда находились в процессе созидания, осваивая и откапывая новые территории, и совершая прорывы в науке. Правда, один мужичок, который был у меня до тебя, говорит, что все эти научные прорывы просто наследие наших предков, хранящиеся за семью печатями и семью замками, чтобы никто не узнал о том, что было раньше.

— Зачем вы историю свою спрятали? — удивился я. — Историей гордиться нужно, плохая она была или хорошая.

— Извините, господин Джафари, но вы иногда рассуждаете как маленький ребенок, — улыбнулась Банафрит. — Если открыть свою историю, то народ может понять, в развитии ли мы находимся или пребываем в полном упадке под руководством нынешних преемников Великого Ра. А когда народ начинает думать, то нужно ждать беды. Тогда не помогут дубинки фараонов, потому что народ захочет принимать участие в своей судьбе и судьбе своих детей. Все, считайте, что я вам ничего не говорила и быстрее идем на автостоянку, у нас в обрез времени, чтобы успеть на заседание Совета.

Глава 33

Заседание Совета было обставлено по всем правилам партийной науки. Прямоугольный стол, накрытый ярко-белой скатертью. На столе графин с рубиновой жидкостью. Семь широких стаканов. Их у нас называют стаканами для виски. Семь строгих стульев для семи человек. Поэтому нужно рассуждать, что из стаканов будут пить те семь человек, а не тот, кто туда вызван. Перед столом нет стула. Придется стоять. И я стоял. Минут примерно десять.

Так всегда делают, когда хотят придать значимости проводимому мероприятию или человеку, который этим руководит. Представьте себе человека, который невероятно занят самыми важными и архисложными делами. И вот он, небожитель и потомок великого Ра снисходит до внимания к вашей ничтожной личности, о которой знаменитый Хайям сказал коротко и емко: твой уход и приход не имеет значенья, просто муха в окно залетела на миг. И вот до тебя, до жалкого комара, даже не до мухи вдруг нисходит такой человек. Скажи спасибо, что тебе пришлось ждать всего десять минут. А вдруг бы ты ждал два часа, а потом к тебе вышли и сказали:

— Идите, сегодня приема не будет.

И пошли они солнцем палимы, повторяя: суди его Бог, и покуда я видеть их мог, с непокрытыми шли головами. Это из Некрасова, из школьной программы того времени, когда учился я. Сейчас про чиновников ничего нельзя говорить. Это называется возбуждение ненависти к социальной группе государственные служащие, к которой относятся все управленческие работники и сотрудники аппаратов подавления народа. Есть социальная группа народ и есть социальная группа — государственные служащие. Они противостоят друг другу. Народ хочет жить хорошо, а социальная группа государственных служащих тоже хочет жить хорошо и даже еще лучше. Так что, Некрасову нечего делать в школьной программе. Этот же Некрасов призывал к свержению богоданного и святого царя. Он не молился на мироточащие бюсты императоров и не ходил с царскими портретами в числе носильщиков портретов бессмертного полка.

И вот через десять минут ожидания ко мне вышли семь человек в белых длинных плащах с золотыми застежками у горла и гордо встали, каждый около своего стула, и не видя меня перед высокими взглядами.

— Синедрион, — подумал я и оглянулся назад, чтобы увидеть то, на что глядели семеро членов Совета. Сзади ничего не было. Ни портретов, ни бюстов. — Вероятно, шепчут то ли молитву, то ли заклинание от злых духов. Вдруг меня будет корежить от их слов, и они сразу распознают во мне супротивника или еще хуже того — нигилиста.

Сделав приветственный жест руками в обе стороны, который можно расшифровать как "ну, и чего вы хотели?" или "садитесь или присаживайтесь", председатель начал свою речь:

— После долгих раздумий и совещаний о пользе или вреде неофитов из дальних краев, мы пришли к мнению, что господин Джафари, обладая несомненным умом и знаниями, может быть полезен делу Великого Ра привнесением новых знаний и биологического материала для формирования высшей касты нашего общества биологическим комаром нашей цивилизации. Голосовали: за — единогласно, против, воздержавшихся — нет. Господин Джафари, зачитайте текст клятвы и подпишите ее.

Я взял поданный мне лист и стал читать написанный на русском языке текст:

— Я, новообращенный по имени Джафари, вступая в Единую Ра, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным членом партии, стойко переносить все тягости и лишения моей жизни, строго хранить партийную и государственную тайну, беспрекословно выполнять устав и приказы начальников.

Я клянусь добросовестно изучать труды классиков и Великого Ра, всемерно беречь вверенное мне имущество и до последнего дыхания быть преданным Единой Ра.

Я всегда готов по приказу Совета Единого Ра выступить на его защиту и клянусь защищать его мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами Ра.

Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара Великого Ра, всеобщая ненависть и презрение других членов Единой Ра.

Деваться мне было некуда, я взял ручку и подписался: Л. Шишкин. Дату ставить не стал, честно говоря, я ее не знаю и не разобрался в их системе летосчисления. А они все-таки поддерживают контакт с поверхностью, если знают, что есть русский язык, а, может, к ним в руки попали какие-нибудь старые книги, потому что эту клятву я, по-моему, уже когда-то читал. И не так давно. И с автоматом в руках.

— Поздравляем с высоким доверием, — сказал председатель и все члены Совета молча и неслышно вышли, как и вошли.

Глава 34

На выходе из зала меня ждала Банафрит. Увидев меня, она бросилась ко мне на шею и сквозь слезы сказала:

— Живой!

Меня это несколько озадачило, и я спросил:

— А что, бывали несчастные случаи?

— Бывали, — сказала девушка, — то от разрыва сердца помирали, то от выстрела в голову.

— Строгие у вас порядки, — сказал я.

— Еще какие, — сказала девушка, — теперь, когда ты член Единой Ра, тебе многое будет доступно.

— А что, разве у вас не все члены Единой Ра? — удивился я. — Мне показалось, что в таком обществе все должны быть членами партии, потому что нормальному человеку долго не протянуть в кромешном аду при наличии потолка над головой. А вдруг он рухнет?

Банафрит заткнула мне рот рукой и потащила на улицу. Похоже, что для меня наступают новые времена. Прописка была, дали членский билет. Вернее, членский билет не дали, просто в идентификационную карту внесли новые данные. Нам еще предстоит пройти всю эту процедуру, а в том месте, где я очутился, она в самом расцвете. Имей пароль доступа соответствующего уровня и все данные о человеке у тебя в руках. А при высшем и высоком уровне можно стереть человека из памяти или превратить его из Иванова в Петрова. Был человек и не стало человека. Любой диктатор и высокопоставленный преступник легко может превратиться в другого человека и уйти от ответственности. Если у нас будут усиленно вводить такую систему, то это будет значить, что крысы побежали с корабля и готовятся массовые репрессии против активного народа, не желающего мириться с затаскиванием нас в бездну средневековья. А что делать мне? Ждать своей участи или перейти к каким-то активным действиям? А к каким действиям? Что я вообще знаю о том, обществе, в котором оказался. Если я буду сидеть и ждать, то буду похож на барана, который сидит в загоне, жует жвачку и ждет, когда шойхет наточит свой нож и зарежет халяльным или кошерным способом. Будем изучать обстановку вокруг, а там нам что-нибудь станет ясно, чем нам заниматься дальше.

— Ну, моя дорогая Банафрит, — сказал я, — на меня возложены очень важные обязательства по складированию биологического материала и привнесения умных мыслей в вашу жизнь. Все-таки полная изоляция не способствует развитию отдельно взятого общества. Ты моя классная руководительница, я твой ученик и хотел бы начать с того, чтобы представить, где я нахожусь и с кем имею дело.

— Тогда едем в школу, — сказала Банафрит.

— К детям? — спросил я.

— Нет, в партийный архив, — сказала девушка, — школ у нас нет, есть только воспитательные комбинаты, выпускающие готовых к самостоятельной жизни молодых людей. Да и молодежи у нас мало.

— Почему мало молодежи? — вопросы так и роились в моей голове.

— Потом объясню, — сказала Банафрит, — это очень болезненная проблема.

Глава 35

Партийный архив находился в пятистах метрах от здания центрального комитета ЕР. Мы могли бы пройтись пешком, но здесь не было пешеходов. Пешеходы просто мешали средствам передвижения. Кто-то обязательно перебегал бы дорогу, перепрыгивал с крыши на крышу двигающихся автомобилей и вел бы себя как обыкновенный homo sapiens, непредсказуемый и дикий в своих естественных инстинктах.

Архив оказался вроде интернет-кафе. Барная стойка с несколькими сотрудниками, десяток столов с мониторами и абсолютная тишина. За мониторами сидели пять человек и не было слышно клацанья клавиш клавиатуры, хотя они очень быстро что-то печатали.

— Вы изобрели неслышные клавиши? — спросил я девушку.

— Да разве это изобретение, — усмехнулась Банафрит, — детишки баловались с магнитами и предложили клавиши и контакты снабдить однополюсными магнитами. Одинаковые полюса отталкиваются и находятся на расстоянии друг от друга. Поэтому отпала необходимость во всяких там пружинках и проволочках для крепления клавиш. Получается мягкое и неслышное нажатие на вечные клавиши, потому что они никогда не ломаются. Пойдем к распорядителю и получим необходимую информацию.

Банафрит что-то сказала старшему по барной стойке, ей что-то ответили, и мы пошли к свободному монитору вдалеке.

— Вставляй свою карточку в приемник, — тихо сказала девушка.

Я выполнил это действие, экран тускло засветился и появилась надпись на русском языке: "Приветствуем почетного гостя и члена партии Единая Ра господина Джафари".

— Вот видите, вас здесь уже знают, — засмеялась девушка и нажала на несколько клавиш. Открылась заставка "История великого Ра". — Здесь примерно двадцать тысяч страниц и примерно столько же в приложении. По четыре страницы на один год истории. Если просматривать по тысяче страниц основной истории в день, то нам потребуется примерно пятьдесят пять земных лет. Я до этого времени доживу, а вот как вы, я не совсем уверена в том, что вы успеете дочитать историю нашего народа. Поэтому я предлагаю посмотреть основные картинки, а остальное пояснение дам я, так как изучала основы истории Ра. Всю историю не знает никто. Те, кто успевал прочитать всю историю, умирали от старости и не могли что-то сказать о ней. Поэтому наши ученые изучают отдельные ее периоды и дают краткие выжимки из истории, чтобы люди имели общее представление о ней. Если рассуждать здраво, то вся история новому поколению не нужна. Что от ней проку? Молодым создавать историю, и они все равно пойдут своим путем, совершая такие же ошибки, какие мы совершали со встреченными здесь полулюдьми. А с другой стороны, если бы не было нашего вмешательства, то по земле до сих пор бродили толпы полуголодных и свирепых пралюдей в поисках пищи и пленников, которые бы работали на них, а в голодный год этих пленников можно было пустить на пищу. Поэтому, давайте мы определимся, что вы хотели знать о нашей истории. Буквально три пункта.

Я сидел и думал о том, что Банафрит права. В двух словах она обрисовала всю историю и отсутствие необходимости ее углубленного изучения. Зачем нам знать про крепостное право, наш рабовладельческий строй, если это время объявлено Серебряным веком, а один из высших судей заявил, что крепостное право укрепило наше общество. Типа, без крепостного права и закабаления людей в личной собственности у богатого сословия могла возникнуть демократия, которая бы разрушила нашу империю.

Или возьмем святых Владимира и Александра Невского. Первый — злодей, на котором клейма ставить негде, взял погибающую ветвь ортодоксального христианства — православие — и насадил ее огнем и мечом в нашем государстве, обеспечив возрождение и экспансию его на фоне противостояния католичества с протестантами и мусульманами. Что в итоге получилось? Католики и протестанты стали самыми успешными в современном мире, а вот какое из православных государств стало успешным, то тут не только я затрудняюсь дать ответ. Успешным стал только князь Владимир, в честь которого был учрежден один из высших орденов. Но и этот орден почему-то не был подтвержден в России после демократической революции 1991 года, хотя орденский девиз пришпилили к ордену ордынского данника, подравшегося с тевтонами на Чудском озере, названному орденом За заслуги перед Отечеством.

Сделали героя из князя Александра, который огнем и мечом приводил руссов в покорность к ордынским захватчикам. Драчку на Чудском озере при помощи легенд и черно-белого кино превратили в войну русского народа против предков немецко-фашистских захватчиков и вот вам появился новый святой, в чью честь отливают ордена и ставят везде памятники. Даже сегодня этим орденом награждают за личную преданность власти и династии.

Куда ни ткнись, в истории только одни мифы и развенчание этих мифов открывает глаза народу на то, что от его как бы имени в стране творятся не только безобразия, но и явные преступления, ухудшающие жизнь населения и ведущие страну к пропасти.