Пароль больше не нужен

Не умею играть на гитаре,

Мне на ухо медведь наступил,

Но зато я мужчина не старый

И не дам заскучать вам в пути.

Я не буду излишне назойлив,

К месту вставлю о дамах стихи,

Буду я в мушкетерском камзоле

И в сутане прощать вам грехи.

Телефон ваш забуду мгновенно,

Птица счастья должна быть ничьей,

Как и я в необъятной Вселенной

Всегда ваш и такой же ничей.

Нечаянная встреча прочистила мозги, и я стал реально рассуждать о том, что же будет, если я начну исполнять желания и кому же я буду исполнять желания.

Главное — о моей способности никто не должен знать. Сразу налетит толпа родственников и знакомых, и все будут кричать: сделай то, сделай это и каждый будет считать, что он продешевил с желанием.

Возьмем любого президента. Главное желание — пожизненная власть во всемирном масштабе, и чтобы я был у него на посылках для исполнения других более мелких желаний.

У любого политика — желание стать пожизненным президентом или отменить президентство и стать во главе парламентской республики, в которой победу будет одерживать только его партия, и чтобы я был у него на посылках.

У любого папы, патриарха, муфтия, ламы — господство его религии во всемирном масштабе, и чтобы все президенты целовали их сапоги, а я был у них посылках.

У любого бизнесмена — быть самым успешным, руководить огромной транснациональной корпорацией (ТНК) или всеми ТНК во всемирном масштабе, чтобы все президенты стояли у его дверей с шляпами для подаяний, а я был у него на посылках.

У любой женщины — я даже не берусь описывать. Это все то, о чем я написал выше, и чтобы я был у нее на посылках для исполнения взаимоисключающих желаний.

Хрен вам всем, будете сидеть у разбитого корыта, а я проведу строгий отбор того, что можно исполнять, а чего нельзя исполнять.

Искушения начались буквально с той минуты, как только я подумал об этом.

Глава 52

— Боже, до чего же страшны искушения, — думал я, — Бога каждый день подвергают неистовым искушениям, прося сделать то одно, то совершенно противоположное. Поэтому у нас редко когда услышишь, что Бог исполнил чью-то просьбу. В основном говорят: Бог дал, Бог взял. То есть — по нулям. Человек купил и съел килограмм колбасы. Это Бог дал. После съеденной колбасы у человека случилась диарея, то есть понос, а имодиума с лоперамидом под рукой не оказалось, и вся колбаса очутилась в унитазе. Это Бог взял.

Или, к примеру, вот только что уполномоченным по правам человека назначили женщину от партии выхухолей, действующего генерал-майора полиции, а перед этим той же полиции разрешили стрелять по беременным женщинам и по скоплениям людей, не разбираясь, есть ли там женщины, дети, инвалиды. И после всего этого можно ожидать, что министром счастья будет назначен директор кладбища.

Как тут распознать, что здесь сделано Богом, а что сделано не им?

Как легко все разрулить, когда нужно переставить всего лишь одного человека. Взяли, прокатили его на выборах и все проблемы оказались решены. Но не тут-то было. Восемьдесят шесть процентов населения поддерживают человека, ведущего страну к краху. То есть, не он один. Восемьдесят шесть процентов плюс один-два человека. И от них уже практически ничего не зависит. Они руль повернули, газ до полика, на педаль положили кирпич, и куда она бедная страна денется из накатанной колеи.

Нельзя менять что-то, если рабы этого не хотят. Возьмите Спартака. Он хотел освободить всех рабов, но все рабы не пошли за ним. Они пели о нем, но помогали расправиться с восставшими.

А помните фильм "Игра престолов"? Там одна блондинка взяла штурмом город работорговцев и дала рабам свободу. И рабы поднялись против нее, потому что рабовладельцы кормили рабов, одевали их, а свободному человеку нужно самому заботиться о себе и о своей семье.

Ко всему привыкает человек, привык и Герасим к рабской жизни. Оказалось, что в нашей стране рабское, то есть крепостное право, несло созидательный характер и если бы не было крепостного права, то страна наша не состоялась бы как государство и как было бы здорово, если бы крепостное право существовало до сих пор. Барин сидит на балкончике, пьет чай с вареньем и смотрит, как благодарные ему крестьяне впахивают на его огромном поле, создавая валовой национальный продукт, когда вологодское масло отправляли в деревянных бочонках за границу за золотые гульдены и талеры. Потомки крепостников на всю страну вздыхают об этом времени и мечтают снова облагодетельствовать потомков крестьян новым крепостным правом — правом сильного на вседозволенность.

Много чего в мире и в нашей Евразии происходит, и мне нужно быть постоянно бдительным и себе на уме. А вдруг кто-то захочет меня убить? И дело с концом. Захотела меня сексуально озабоченная девушка и я в мгновение ока очутился в ее постели. Точно так же подойдет человек с топором и скажет: пошли! И я должен выполнить его желание? А я не буду выполнять его желание. Я скажу ему: а иди ты подальше! Мое желание должно быть важнее. Хватит жить для всего человечества, нужно жить для себя и для своей семьи.

Если человек начинает мыслить, то он может додуматься до Бог знает чего, или до Черт знает чего. Поэтому всем царям и начальникам нужны были подданные с глупой рожей и молодцеватой выправкой, чтобы что ни скажи ему, так он тебе громогласно и ответил:

— Так точно!

_ Что так точно?

— Не могу знать!

— Что не могу знать?

— Урраааа!

— Что уррааа?

— Я есть раб царя своего, защитник веры и борец с врагами унутренними и унешними.

С внешними врагами все легко. Это те, кто живет рядом с нами. Как у китайцев. С севера — северные варвары. С юга — южные варвары. С запада, естественно, — западные варвары. С востока — восточные варвары. А по центру мы — самые духовные, самые добрые, самые миролюбивые, самые православные и самые умные. Все, что говорят о нас неприятное — это злобная пропаганда и попытка нас завоевать, чтобы разделить между собой наши несметные богатства, которых нам самим мало. Было бы у нас больше богатств, то весь народ наш, вернее — население, жило бы зажиточно и у каждого был бы свой деревянный или каменный дом с участком и земли бы еще хватило миллиарда на два-три человек. А так, по бедности нашей, и живем как придется.

Есть у нас боевые парапсихологи. Эти вообще все слету считывают. Программы одним усилием воли ломают. Сидит, допустим, главный буржуин где-то в своей Америке и планы против нас строит. А боевой парапсихолог эти планы уже считал и на бумажке их начертил и к начальнику Генерального штаба. Так, мол, и так. Супостаты недоброе замысливают против нас. Ну, мы сразу все ракеты туда и направляем. Как в той песне. Если близко воробей, мы готовим пушку. Если муха — муху бей, взять ее на мушку.

Думаете я тут ерничаю над серьезными вещами. Ничуть не бывало. Тут как-то к одному боевому парапсихологу принесли фотографию одной бабушки. Она работала министром в одной сверхдержаве и каждый день надевала новую брошь. Одну страшнее другой. Посмотрел психолог на эту фотографию и слету считал мысли этой старушки: отобрать у России Сибирь и разделить ее между другими державами. Доложили наверх, а там все в ступоре от такой наглости. Решили эти откровения обнародовать, а бабушка покрутила пальцем у виска и даже комментировать ничего не стала. Крепко ее просчитали.

С врагами внутренними еще проще. На кого начальственный перст указует, тот и враг. И пусть он вчера был премьер-министром или первым заместителем — никакой ему пощады и всеобщая ненависть и презрение трудящихся масс. А если кого-то из них застрелят сознательные патриоты, то каждый день приходить на место убийства и сапогами топтать цветы, которые несут несознательные граждане или потенциальные внутренние враги.

Труднее со студентами. Пока они учатся, их можно согнать на митинг патриотов, хотя их мятущаяся душа инстинктивно вместе с врагами народа. А потом они выучиваются и понимают, что за патриотизм, то есть за любовь к царю, дают деньги, ордена, должности, славу и почет. И они становятся опорой царя. Сознательной и грамотной опорой, понимающей, когда нужно спрыгивать с подножки идущего под откос царского поезда, начинающей любить нового царя, который снова окажется таким же, какой был и раньше, потому что пожизненная власть всех укладывает в прокрустово ложе, обрубая все, что выпирает в стороны. А в стороны выпирает Конституция и совесть. И мне предстоит исполнять их желания?

Если исполнить хотя бы половину бреда из молодых голов, то ад покажется Крымом для дикого отдыха на необорудованных пляжах. А если я засыпаю, то я перестаю контролировать себя и исполняются все желания, находящихся в поле моей досягаемости людей. Если я не буду спать, то через неделю либо сойду с ума, либо помру, если сам того пожелаю, потому что мне лучше умереть, чем в сумасшедшем виде исполнять свои желания. Так это или не так, перетакивать не будем. Нужно срочно ехать к Вульфу и получать какой-нибудь ограничитель желаний. Даже не ограничитель, а машинку для исполнения желаний. Посадили человека в кресло, спросили желание, нажали на кнопку и давай, проваливай, твоя золотая рыбка уже ждет тебя на речном берегу.

Был вечер, но не мог же я снова ложиться спать, чтобы следующее утро в стране начиналось с революции.

Я вышел на улицу и увидел соседа, который садился на свою старенькую "Ямаху", собираясь куда-то поехать.

— Сосед, — спросил я, — дай мотик за пивом сгонять?

— Без проблем, — сказал парень и протянул мне шлем и ключ от зажигания.

— Какое у тебя самое заветное желание? — спросил я, желая отблагодарить его.

— Где бы денег взять, чтобы квартиру купить, — сказал сосед, — а то без кола и без двора это как импотент, за которого ни одна девушка не пойдет.

— Будет тебе квартира, — сказал я, — купи завтра один билет жилищной лотереи и выиграешь квартиру.

— Ну да, — недоверчиво протянул парень, — с государством в азартные игры играть нельзя.

— Сейчас ты будешь играть не с государством, а со мной, — сказал я, — послезавтра тираж, там и убедишься, прав я или не прав.

Повернув ключ зажигания, я завел мотоцикл и выехал на трассу по направлению к центру города.

Езде на велосипеде и на мотоцикле учатся в раннем детстве и навык езды никуда не пропадает. Достаточно повернуть рулем вправо-влево и спящее до поры до времени чувство равновесия просыпается и уже никуда не теряется. Сейчас только нужно вспомнить правила дорожного движения, чтобы не совершить аварию и не остаться грудой исковерканного железа на кишащей автомобилями трассе.

До центра города я доехал быстро, но у закрытого храма шлялось очень много праздного люда, а на автомобильной стоянке были мотоциклы, велосипеды прогуливающихся людей. Раньше здесь был парк пионеров и излюбленное место отдыха горожан от драматического театра до старой резиденции генерал-губернатора и торговой улицы, названной по имени жены одного из генерал-губернаторов, любившей кататься по ней на пролетке. Так и до сегодняшнего называют эту улицу Любинский проспект. И даже имя Ленина не испоганило народную память.

Глава 53

Представьте себе, если бы я на глазах у отдыхающих различными способами граждан открыл люк в преисподнюю под православным храмом. Что могло бы случиться в таком случае?

Удивления людей я даже не ожидаю. Наш народ и не такое видел. Равнодушие к мерзости — вот основное качество населения нашей страны. Я не стану вдаваться в математически расчеты, чтобы вычислить число таких людей. Их множество. Их великое множество. Вы можете кричать о помощи глухой полночью в самом густонаселенном районе нашего города, и никто не придет к вам на помощь. И во всем этом виновата властвующая власть.

Человек, пытающийся прийти на помощь к подвергшемуся бандитскому нападению другому человеку, становится злейшим врагом государства, потому что он самовольно начинает присваивать себе судебную и правоохранительную власть, самочинно чиня правосудие в конкретном месте в отношении конкретного преступника, подавая пример дискредитации властей для других граждан, внутренне готовых потеснить власть и создать гражданское общество в противовес существующей власти. А вдруг он еще потребует себе право на свободное ношение оружия и заставит преступный мир и мир власти строго исполнять законы и соблюдать права человека? Мощный пистолет уравнивает в правах всех от мала до велика, невзирая на должности и богатство. Изделие полковника Самюэля Кольта, чья фамилия переводится как жеребенок (дословно или Семен Жеребцов в русском варианте. И вообще, для борьбы с низкопоклонством все иностранные фамилии нужно переводить на наш язык, тогда Карпентер окажется плотником, Пламбер — сантехником, Цицерон — Гороховым, Брик — кирпичом и так далее) уравняло в правах всех граждан его страны. Правильное применение этого аргумента заставило всех строго руководствоваться законами, ежедневно сокращая количество неподсудных людей. Молчаливое и пассивное сегодня большинство в восемьдесят шесть процентов населения, почувствовав в своих руках толику власти, может хлестануть этой властью тех, кто на протяжении многих лет лишал его права участвовать в управлении государством. И, как говорит современная мудрость, каждый правитель заслуживает своей судьбы от безмерного уважения к британской королеве до демократов ленинско-сталинской школы Хусейна и Каддафи, от Вацлава Гавела до Милошевича.

И вот представьте себе, как я на виду у всех этих отдыхающих людей открываю люк в преисподнюю, и сразу неуправляемая толпа устремится в чертоги, круша и ломая все по пути.

Я представляю испуганные рожи чертей, бегущих в разные стороны со всех кругов ада. А там и до двадцать третьего круга недалеко, до самой резиденции товарища Велле Зеге Вульфа.

Толпа элементарно разрушит все, в том числе даже город Счастья, в котором для каждого из них приготовлена чистая постель и вкусный обед. Все это будет перевернуто и истоптано грязными ногами, а вся приготовленная пища будет раскидана по площади грязными руками. И в этой толпе будут люмпены, пролетарии, буржуа из города и деревни, военные от рядового до генерала, интеллигенция, комедианты и проститутки, а также водители такси. Три последние категории будут существовать всегда и при любой власти и пользоваться одинаковым уважением.

Отогнав от себя грустные мысли, я присел за столик, за которым уже сидел мужчина с печальным выражением лица и в роликовых коньках, подозвал официанта и заказал себе пиво.

Пиво быстренько подъехало ко мне на роликовых коньках и рядом с пластиковым стаканом оказалась бумажная тарелка с двумя сушеными полосатиками.

— Если хотите коньки, то немедленно доставим, — сказал официант. — Ваш размер?

— Спасибо, мои коньки стоят рядом, — сказал я, кивнув головой на стоящий неподалеку мотоцикл. — А что сегодня за гулянка?

— Корпоратив ликеро-водочного завода по случаю десятилетия внука хозяина, вот все и веселятся от души, — сказал официант, — ваше пиво тоже оплачено им.

Как правило, такие широкие гулянки сопровождаются мелочными расчетами, а здесь была предоплата и заведение угощало всех.

— Извините, — обратился я к соседу за столиком, — смотрю, вы тут весело живете. Как в песне: с нашим атаманом не приходится тужить...

— Да ну его нахрен, — зло сказал мужчина в коньках, по виду из коммивояжеров, воровато оглянувшись, чтобы никто посторонний его не услышал, а я уже не был для него опасным объектом для рассказа о том, что наболело, — придумывает всякие корпоративы, типа, что мы одна семья. Какая мы семья? Он — миллиардер, отдыхает на Карибах, летает на собственном самолете, а мы изображаем толпу восторженных подданных, готовых душу положить на алтарь его семьи. У меня жена заболела, ребенок должен идти на концерт в музыкальной школе, а я сижу здесь и сжимаю кулаки в карманах. Когда начнется революция, я встану на сторону большевиков, приму активное участие в национализации предприятия, на котором работаю и обеспечу участие хозяйчиков в общественно-полезном труде на благо общества. И всех капиталистов к ногтю. Вместе с женами, с детьми, всей родней. Как царя в Ипатьевском переулке. И никакой жалости к ним. Они жрали рябчиков с ананасами и нажрали свою судьбу. Какая от них польза? Никакой. Пусть государство станет этим миллиардером и тратит заработанные нами деньги на нас, на наших детей, на бесплатное образование и медицину. Надо, чтобы в государстве каждый человек мог погосударствовать. Вот, например, выбрали тебя люди и давай, губернаторствуй на благо области. А будешь плохо губернаторствовать, мешалкой по заднице. И народу наука, дурака во власть не выбирай. А для этого нужно, чтобы любой человек не боялся правду говорить, что-то потребовать и не бояться выйти на улицу, чтобы не набежали жандармы с дубинами, и чтобы назначенные, а не выборные судьи не посадили тебя в тюрьму по приказу того, кто их назначил.

Коммивояжер встал и как-то грустно поехал в веселящуюся толпу.

— А вот и я, — закричал он и стал вихляться как бы в танце с группкой людей, мужчин и женщин, то ли производственной бригадой, то ли каким-то отделом заводоуправления.

— Боже, какая же каша у него в голове, — подумал я. — Смесь большевизма с либерализмом. А теперь послушаем начальника транспортного цеха, пусть он нам расскажет, — вспомнились мне слова из знаменитой юморески о профсоюзном собрании на ликеро-водочном заводе.

— Что, не пришла? — услышал я сзади женский голос. — Мой хахаль тоже не пришел. Пригласите меня к себе за столик?

Рядом со мной стояла ярко одетая женщина немного моложе меня по возрасту, но это можно было определить только наметанным взглядом. Этот взгляд определил и ее крепкое тело, которое приятно трогать и прижимать к себе и которое получит несказанное удовольствие от соединения двух тел. Такие женщины позволяют то, что не позволяют себе законные супруги в счастливой семейной жизни и кто из нас без греха, тот пусть осудит ее и меня за такие крамольные мысли. Рядом с ней каждый почувствует себя Иисусом Христом, которого обволакивала заботой незаметная красавица по имени Мария Магдалина.

— Вас случайно не Марией зовут? — спросил я.

— Точно, Мария, — сказала женщина и засмеялась. — Мария Магдалина, а как зовут Вас?

— Называйте меня просто Хесус, — сказал я. — Присаживайтесь. Я с удовольствием послушаю вашу страшную историю.

— Почему страшную? — удивилась моя новая подруга.

— Ну, как же, — сказал я, — нестрашную историю никто слушать не будет, тем более читать, если ее кто-то напишет. Какой интерес читать о жизни среднего человека, который не опустился на дно жизни или не вознесся на небеса на случайно подвернувшемся социальном лифте. И начинать рассказ нужно так: роковой случай привел меня в игорный дом... Как в фильме "Мичман Панин". Не смотрели?

— Не смотрела, — честно призналась Мария.

— Естественно, — согласился я, — в вашем возрасте смотрят совершенно иные фильмы, а нам в молодости показывали только революционные фильмы. Кстати, в этом фильме мичмана Панина играл молодой Штирлиц.

— А чем вам не нравятся наши фильмы? — спросила Мария.

— А я не сказал, что они мне не нравятся, — ответил я, — просто у каждого возраста свои вкусы. Вот вы, например, любите щи из квашеной капусты?

— Терпеть не могу квашеную капусту, — фыркнула Мария. — И что у вас за манера так резко менять тему разговора?

— Это чисто русская черта, — засмеялся я, — а то начнете выспрашивать, какие фильмы я смотрел и попросите дать характеристику игры актеров, а я современную чернуху вообще смотреть не могу. Распатриотился в этом вопросе, особенно, когда содержание не совпадает с действительностью. Вот, например, чем пахнет вокруг?

Мария принюхалась и сказала:

— Похоже, что здорово пахнет дерьмом.

— В точку, — сказал я, — и запах идет сверху. А почему?

— Наверное, это к большим переменам? — предположила женщина.

— Чувством интуиции Господь Бог вас не обидел, — пошутил я.

— Здесь, по-моему, Богом и не пахнет, — сказала Мария, — одна сера, и не сверху, а снизу.

— Пойдете в мои секретари? — спросил я.

— А вы меня в постели проверять будете? — вопросом ответила женщина.

— Постель — это степень доверия, а доверие нужно заслужить, — сказал я, — и учтите: я умею читать мысли, поэтому сотрите из памяти свое последнее восклицание по поводу моего предложения.

Я попал в точку и Мария покраснела. Не так часто краснеют Марии из маленького местечка Магдала.