Собачий нюх, кошачий глаз

— Я бы хотел поговорить с вами, дамы и господа, по одному, — произнес он. — Надеюсь, никто не возражает, если я займу кабинет? Мистер Бейнс...

— Инспектор, с вашего позволения, позвольте мне быть первым, — быстро сказал мистер Нолан и выпустил Майю. "А мог бы еще подержать", — невольно подумала она. — Я снова тороплюсь по делам, а господа наследники и примкнувшие в вашем распоряжении. Надеюсь, никто не возражает?

Никто не возражал, чего и следовало ожидать, только Огден чуть ли не шепотом произнес:

— Тогда я после вас. Что-то мне как-то... дурно.

— Э, да тебе нужно поправиться! — сказал жизнерадостный Дэйв, и Джон поморщился, держась за висок. — Сейчас сообразим...

— После разговора, — остановил его Рассел. — Будьте так любезны. Я надеюсь, это не займет много времени, так что потерпите немного.

— Ну ладно, — пожал плечами Маккинби. — Джонни, бедолаге, совсем плохо, так что уж не тяните там! А ты, приятель, не берись пить, если не умеешь и меры не знаешь...

~~~

Инспектор поджидал меня в кабинете. Констебль бдил у дверей снаружи, чтобы никто не вздумал подслушивать.

— Ну и история, — сказал он мрачно.

— Согласен, — вздохнул я, протягивая руку. — Думаю, меня вы знаете.

— Конечно, нас же предупредили, что вы будете здесь работать, — ответил он, ответив на рукопожатие. — Удалось что-нибудь вынюхать?

— Абсолютно глухо, — честно ответил я, не обидевшись на жаргонизм. Я ведь в самом деле вынюхиваю. — В этом доме столько барахла, притом с самыми неожиданными свойствами, что чутье сбивается. Я потому и не могу тут жить постоянно, бываю набегами, не то вообще ничего различить не смогу. Но увы, года на поиски у меня нет, завещание уже скоро огласят.

— Ясно, — вздохнул Рассел. — Ладно, мистер Нолан...

— Можно просто Алекс.

— Хорошо. Я Грег. Так вот, Алекс, в дела вашей конторы я не лезу. Мне велено обеспечить режим молчания насчет Уоррена — я сделал все, что мог.

— Да, я обратил внимания, что нашествия любопытных соседей не случилось. Какую версию вы огласили?

— Сердечный приступ, — пожал плечами Рассел. — По счастью, тело обнаружила экономка, а она особа крайне хладнокровная и рассудительная. Ну, знаете, звали-звали хозяина к обеду, он не открывает. Тогда Донован открыла дверь своим ключом. Ей хватило ума ничего не трогать, никого не впускать и сразу запереть дверь до приезда полиции.

— С этим действительно повезло, — кивнул я. — А потом?

— А что потом? Тело вынесли и увезли закрытым с головой, вот и всё. Друзей у Уоррена тут не было, а соседи в хладный лоб покойного не целовали. Особых следов на теле не осталось, плюс в похоронной конторе постарались на славу. Лежал такой свеженький, хоть сейчас под венец.

Я ухмыльнулся: с чувством юмора у инспектора, как у большинства знакомых мне полицейских, дела обстояли неважно.

— Давайте вернемся к нынешней истории, — продолжил он. — Это же вы нашли тело?

— Я. Но так как мне там делать было решительно нечего, привел в сад мисс Тагор. И да, Грег, я искренне надеюсь, что она даже не догадывается, кто именно ночует у нее на прикроватном коврике. Рассчитываю на вашу деликатность, не то не сносить мне головы...

— Само собой, — хмыкнул он. — Судя по всему, она девушка темпераментная, так что вам не поздоровится... Кстати, вы их всех уже более-менее знаете, поделитесь впечатлениями, будьте добры!

— Конечно, — ответил я и кратко описал присутствующих в доме. Потом повторил рассказ о событиях вчерашнего вечера и утреннюю находку.

Рассел тяжело вздохнул.

— Все, решительно все под подозрением, — мрачно сказал он. — Ладно бы эту Брадшо зарезали или застрелили, можно было бы поискать орудие преступления! Хотя в этой чертовой шкатулке с сокровищами можно слона спрятать, вовек не найдешь!

— Слон есть на втором этаже, — просветил я. — Правда не весь, только голова с во-от такими бивнями. Извините, просто я уже давно тут кручусь, и поиски неведомо чего мне поперек горла. А как убили мисс Брадшо?

— Точно это определит вскрытие, но навскидку — у нее разбит затылок, правда, не сильно, и сломана шея. И синяки на горле.

— Как у покойного Уоррена? — насторожился я.

— Нет, не похожи, — покачал головой Рассел. — У нее ссадины на шее. И синяки на руках, как будто ее держали. Возможно, ее сильно толкнули. Либо же девушка вырвалась и хотела отступить. Она, вы говорите, была пьяна, да на каблуках... Словом, не устояла на ногах либо поскользнулась на траве, упала навзничь и ударилась о ступеньки.

— Значит, если это и убийство, то по неосторожности?

— Но все равно убийство, — сказал инспектор. — И вот еще что... У девушки сломаны два ногтя на правой руке.

— Это могло произойти, если она отбивалась, вы хотите сказать?

— Да. Например, пыталась вцепиться нападавшему в глаза, как сегодня демонстрировала мисс Тагор... Вы никого расцапанного не видели?

— Нет, — покачал я головой. — Только Огдена, но это ему на танцах от мисс Тагор прилетело, и не ногтями — кольцами кожу ссадила.

— Посмотрим повнимательнее, — сделал пометку Рассел. — Жаль, мисс Брадшо лежала на траве, там следов мало. Только от каблуков дамских туфель, которые попортили газон, но это, похоже, она сама и натоптала. На гравийных дорожках тоже, понятно, никаких отпечатков обуви. И надо уточнить, кстати, может кто-то заметил, были ли у нее ногти сломаны еще раньше. А что насчет запахов? Может, под ногтями у нее осталась кровь убийцы?

— Все смыло дождем, — мрачно ответил я. — Я и тело-то едва унюхал, где там разбирать, есть под ногтями у девушки чужая кровь или нет... Пусть медик смотрит. А вот учуять, был ли кто-то рядом с ней, я могу. Хотя вчера с ней многие танцевали...

— У Огдена на одежде несколько блесток от ее платья, — выдал козырь инспектор. — Ну, это ладно. Блестки еще нашлись у Уоррена и Тоби Бейнса. Похоже, покойная была не прочь к кому-нибудь поприжиматься. Зато у Огдена еще и ботинки испачканы землей и травой!

— Это как-то уж слишком очевидно, — вздохнул я.

— В жизни, Алекс, часто все бывает банально и очевидно, вам ли не знать?

— Возможно. Грег, вы разрешите присутствовать?..

— А как я это объясню? Вы же для них не полицейский.

— Ну, я буду присутствовать... иначе. Вдруг что-то учую или услышу. Я же все-таки был тут вечером.

— Жаль, что нельзя точно определить время смерти, — пожаловался инспектор. — Еще и этот проклятый дождь!

-Погодка была не очень, — кивнул я. — Кстати, я не видел ее где-то с одиннадцати. Не думаю, чтобы она долго бродила в саду по такой темноте и этакой сырости. Приступим?

— Конечно, что время тянуть, — сказал инспектор. — Вы тогда выйдите, чтобы вас видели, и возвращайтесь... ну, к окну да гавкните там. Надеюсь, если я втащу вас в дом за шкирку, ваша гордость не пострадает?

— Переживу, — сказал я и удалился, по пути распрощавшись с собравшимися в гостиной наследниками.

Не сказал бы, что Рассел был деликатен, когда затаскивал меня в кабинет через окно, но что поделать? Зато теперь я мог залечь под креслом инспектора и видеть и слышать происходящее.

— Присаживайтесь, мистер Огден, — негромко сказал тот, принимая во внимание плачевное состояние первой жертвы. — Может, водички?

— Нет, спасибо... — мученически прошелестел тот, придерживая голову.

Судя по всему, в черепной коробке Огдена маршировали стада слонов с индийскими гвардейцами и полковым оркестром, приветствуя раджу трубными криками, ружейными залпами и духовой музыкой. Ну или же наперерез яростно гудящему паровозу с топотом проносились стада бизонов. (Да, грешен, я тоже иногда читаю приключенческие романы.)

— Мистер Огден, где вы были вчера ночью? — начал инспектор.

— Сперва на танцах. Я напился, как последняя скотина, — честно сказал тот. — Хелен... Хелен почему-то уцепилась за Дэниела. Хотя я знаю, почему...

— Так поведайте, будьте добры!

— Наследство, — сказал он. — Это клятое наследство... Будто у меня мало денег! Но нет... будем искать сокровища.

— А причем тут мистер Дэниел Бейнс?

— Он искусствовед, — пояснил Огден. — Понимаете? Хелен не разбирается в старинных вещах, а их тут прорва. Я тоже не могу сказать, что из этого подлинник, что копия, что подделка, а хапать все подряд... грузовика не хватит. Дайте воды, правда... Спасибо.

— Ничего, продолжайте.

— Хелен решила, что он может помочь. Они уже несколько раз обходили дом с этакой экскурсией, и кое-какие вещи она забрала. Да и он не стеснялся... для Тоби с Фионой, конечно. Хотя Хелен не одна тут такая умная. Помню, эта Лили тоже с ним напросилась. И сама Фиона.

— А вы? — с интересом спросил инспектор.

— А мне неинтересно, — ответил Огден. — Я не разбираюсь в искусстве. Не ценю старые пыльные книжки. Не интересуюсь древними машинами... Да, я скучный человек, но если мне что-то понадобится, я куплю новое, а не стану гоняться за старой побрякушкой только потому, что ее носила в юности какая-нибудь королева.

"Кажется, ему полегчало", — подумал я.

— Ну а если Хелен хочется стать бизнес-леди, как это модно теперь называть, я не возражаю, — добавил он. — Средств у меня достаточно, я единственный наследник и могу ни в чем себе не отказывать.

— А поскольку вы не ведете богемный образ жизни, не злоупотребляете... разве только иногда, верно? — Рассел дождался кивка и продолжил: — Не тратитесь на предметы роскоши... А чем вы вообще занимаетесь?

— Ничем, — честно ответил Огден и выпил еще стакан воды. — Это моя мечта с детства — ничего не делать. У меня были строгие родители, так что — колледж, живопись, спорт, все, как полагается у джентльменов. Сейчас я могу жить на проценты и позволять себе некоторые излишества. Но я не хочу. Хочу быть простым рантье.

Я сочувственно вздохнул.

— Хелен правильно называет меня размазней, — самокритично сказал он и приложил холодный стакан ко лбу. Рассел терпеливо слушал. — Я покоя хочу. Жить сам по себе, заниматься чем-то мирным, хоть бабочек рассматривать или там гербарии собирать. Я не желаю заниматься бизнесом, путешествовать, делать карьеру или там гулять, играть на скачках, пить... Тем более, пить я не умею, а в игре мне не везет. Ну и не надо.

— Вот об этом я и хочу спросить... — произнес Рассел. — Вы вчера, по свидетельствам очевидцев, безобразно напились, а потом начали приставать к мисс Тагор, верно?

— Угу, — ответил Огден и потрогал скулу, на которой красовалась оставленная кольцами Майи ссадина. — Я уже извинился.

— А после этого что вы делали, помните?

— Ну так... урывками... Вышел в сад, там прохладно было, вроде в голове прояснилось. Постоял, покурил и понял, что надо лечь. Ну и ушел в комнату.

— Никого по пути не встретили?

— Если и встретил, то не запомнил, — честно сказал Огден. — Я даже ботинки не снял, так на кровать и рухнул. А! Вспомнил!

— Да-да? — оживился инспектор.

— Я сквозь сон слышал, как ругалась экономка, что я не разулся. Я еще удивился, что она забыла ночью в комнате, но отключился. Только утром узнал, что с Эндрю приключилось. И вот еще... — Он приложил стакан ко лбу другой стороной. — Среди ночи я проснулся, пить хотел смертельно, а в кувшине на дне осталось. Эндрю спал, я и не увидел, что у него рука в гипсе, да и не будить же его?.. Ну и пошел на водопой. А на лестнице встретил Маккинби с бутылкой. Он очень уж веселый был, и почему-то одетый... В смысле, не в пижаме.

— Н-да. А который был час, не помните?

— Нет. Могу только сказать, что музыка уже не играла, тихо было.

— Мисс Брадшо вы в саду не встречали? Лили?

— Нет, — покачал головой Огден и снова схватился за стакан. Видимо, в голове у него палили береговые батареи, отбиваясь от вражеского флота. — Меня уже просветили, что все думают на меня. Но это не я, честное слово! Я у входа постоял да и пошел назад.

— А почему ботинки и брюки грязные?

— Потому что я навернулся там в темноте, — мрачно сказал Джон. — Нет, не буду больше пить...

— А как вы объясните наличие пайеток с платья мисс Брадшо на вашей одежде? — въедливо спросил Рассел.

— Не знаю, — пожал тот плечами. — Но мы же танцевали, и активно так, может, прицепилось?

— Все может быть... Хорошо, идите, мистер Огден, и выпейте аспирин, что ли? А то на вас смотреть больно! — искренне сказал инспектор.

Я вздохнул. От Огдена разило таким перегаром, что я ничего толком не учуял. Да, с Лили он общался, но когда именно — уже не установить!

Следующим явился Бейнс, долго пыхтел и клокотал, как закипающий чайник, взывал к господу и требовал, чтоб его семейство оставили в покое, в особенности младшую дочь, которая от таких переживаний может лишиться покоя и заболеть. Правда, Рассел был непоколебим и цепочку событий восстановить сумел. Папаша Бейнс улегся спать, заткнув уши берушами, чтобы не слышать богопротивных мелодий. (Если эту какофонию можно назвать мелодиями. То ли дело органная музыка!). Потом проснулся, взглянул на часы и спохватился, что неплохо бы проверить, улеглись ли уже дочери. И тут в тусклом свете ночника он узрел диавольское создание, подбиравшееся к нему из темного угла, со звериным белым ликом и сверкающими красным огнем глазами... Чудовище не испугалось распятия и молитвы, и Бейнс выскочил в коридор с криком о помощи, хотя чем ему могли помочь эти молодые нечестивцы?

— Все-все, довольно, — остановил его инспектор. Судя по дрожанию его левой икры, он едва сдерживался, чтобы не захохотать. — После того, как кошку выгнали, вы снова отправились в постель. Дочери были при вас?

— Да, — твердо сказал Бейнс. — Когда я засыпал, обе сидели по сторонам кровати. Утром, когда я проснулся, рядом была только Фиона. Она сказала, что Эстер пошла переодеться, и правда, та скоро вернулась. Они обе так побледнели от этих ночных ужасов! Вот помяните мое слово, еще одна такая ночь, и мы все заболеем! И, — тут он всхлипнул, — пусть покойная была просто глупой девчонкой, развратной и жадной, даже она не заслужила смерти без покаяния! Вы должны найти убийцу!

— Будем надеяться, мы это сделаем, — спокойно сказал Рассел. — Пока можете быть свободны, благодарю за помощь. Констебль! Пригласите мистера Маккинби.

Пока тот ходил за Дэйвом, я высунулся из-под кресла и помотал головой. Бейнс с Лили точно не общался, разве что на расстоянии вытянутой руки, а то и двух, как все за общим столом.

— Мистер Маккинби, — встретил того Рассел. — Присаживайтесь и поведайте, будьте так добры, чем вы занимались этой ночью? Только хорошенько подумайте.

— Ну ладно, я соврал, — легко признал Дэйв. — Не возражаете, если я закурю?

Не дожидаясь разрешения, он достал портсигар и зажигалку.

— Но не ради алиби, клянусь памятью моей достойной матушки! Тут замешана дама...

— Вот как? — нейтрально поинтересовался инспектор и поднял бровь. — Вы рассказывайте, рассказывайте.

Дэйв ухмыльнулся, закурил и, выдохнув дым, проговорил:

— Знаете, инспектор, я думал, что умру со скуки в этом доме. Но, признаюсь, я давно так не развлекался! Поиски сокровищ сами по себе занятие увлекательное, но после вчерашнего цирка это уже не котируется.