1 Тайяна. Вырваться на свободу.

Рошер еще раз проглядел письма, благо, Вериола ставила на них даты.

Да, пожалуй, он прав. А что бы сделал он? Вот так, на месте Вериолы?

Да просто постарался бы найти подход к кому-то из слуг/служанок. Или устроить к Аэлене свою подругу/друга/любовника. И вот это — хуже всего.

Потому что их — не вычислить.

Рошер принялся листать письма — и убедился, что да!

Вериола ни разу не писала 'я видела', 'я слышала' или что-то такое, что показывало бы ее участие в событиях. Нет!

Она рассказывала не о том, чему сама была свидетелем, а о том, что ей рассказали другие. Возможно, тут даже несколько человвек замешано?

Вполне. Например, пристроить подругу на место горничной, мужа куда-нибудь к соседу охранником, а тут найти себе любовника. И — отлично!

Это — реально. И сведения потекут потоком.

А вот причинить вред?

Ну, к любовнику можно забежать... по делам. К подруге — поболтать и попить чая. Слово там, два здесь... но убить-то их не заставишь!

А вот сюда отлично вписываются те два головореза, которых обезвредила Тайяна.

А несчастные случаи?

А попытка наведения порчи?

Да, в общем-то тоже. Что Вериола могла — то она и сделала. Только вот как ее вычислишь? Надо же спрашивать, приходил кто — или нет, куда, когда — это все по горячим следам. А у него из горячего — один конюх.

Эххх... как же хорошо было в страже! Беги, догоняй, лови, хватай, крути, тащи!

А здесь?

Пока еще найдешь, с ума сойдешь! А как искать?

Нет в страже таких инструкций! И объяснить некому, и посоветоваться не с кем...

Наверное, впервые Рошер задумался, а правда — как быть в таких случаях? Когда надо найти убийцу, а где и как искать — не знаешь? И ведь таких много...

Убит человек, а кем?

Украдено что-то — опять же, а кто крал? Если вора застали на месте преступления — отлично. А если — нет? Как искать, где искать.... вот чему не учат в страже.

А — зря. Интересно же...

Вот чем он хотел бы заниматься.

И Рошер уселся перечитывать письма Вериолы. Вдруг он чего-то не видит?

* * *

От важного занятия его оторвало возвращение женщин. Рошер пригляделся — и ахнул.

— Яна! Аэла! Четырехликий!

Аэлена выглядела так, что краше в гроб кладут. Бледная, растрепанная, заплаканная, с опухшим лицом и в мятом платье.

— Да что случилось?

— Диолат вконец охамел. Представляешь — он Аэлене в любви признался!

Яна почти плевалась.

— Ну, как мужчина мужчину, я вполне могу его понять, — усмехнулся Рошер.

— да неужели? — нархи-ро почти шипела. — Ты его видел?

— Видел.

— И с чего у него такая любовь вспыхнула? Раньше не любил, а теперь жить без Аэлы не может?! Не верю!

Рошер тоже не верил, но поддержать девушек хотелось.

— Прозрел. Оценил. Пожалел. Аэлена, у тебя от него внебрачного сына нет?

— Сдурел? — окрысилась на него подруга. — Я замуж девушкой выходила!

— А до брака никого не усыновляла?

— Рош... — Аэлена так сжала кулаки, что стало ясно — еще одна шуточка и он получит по носу. Больно.

— Ты мне лучше скажи, ничего нарыть не удалось?

— Минимум. Вериола живет в городе, в бедных кварталах, в доме, где кроме нее есть еще две-три семьи. Как минимум с одной семьей она в ссоре, часто жалуется на суку-Транну, это явно соседка, с месяца полтора назад она у этой соседки отравила собаку.

— Та-ак...

— да, я тоже об этом подумал. Яд — ее работа..

— А где можно взять яд? — заинтересовалась Яна.

— У любого аптекаря. Или лекаря. Не проблема.

— да неужели?

— Продадут не всё и не всем, — пожал плечами Рошер. — Но я точек двадцать знаю — и это только то, что я знаю.

— Ясненько. С этой стороны искать бесполезно.

— Яд она не называет.

— а конюха вашего чем травили?

— Эммм... не знаю.

— а тело его сейчас где?

— я думаю, в доме стражи.

— Может, мне сходить посмотреть? — Яна задумалась. — Он не должен пока протухнуть?

— ледник там есть. Вот на такие случаи. Три дня будут держать тело, потом захоронят за счет города, в общей могиле.

— Я, конечно, не специалист, но чем его отравили, могу попробовать определить.

— А сходи? — Аэлена кивнула головой. Прядь волос выбилась из остатков прически и упала ей на глаза. — Я сейчас напишу записку Шойсу...

— Э, нет. Записка тут не поможет. — Рошер своего начальника знал. И даже знал, куда пошлют нархи-ро. — Тут нужен кто-то.... Гарт?

Аэлена вздохнула.

— Думаешь?

— Фууу...., — скривилась Яна.

— Яна, я понимаю, что вы не ладите, — подвел итог Рошер. — Но дело сейчас важнее личного. Гарт поймет, ты тоже постарайся сдерживаться — и все будет хорошо.

Тайяна скривилась, но решила не спорить. И так сегодня день тяжелый... и есть кое-что, требующее обсуждения без Аэлены. А потому...

— Аэла, ты записку напиши, но потом либо себя в порядок приведи, либо меня спрячь. Твой деверь меня и так не любит, а если тебя такой увидит — он же меня сожрет!

Аэлена вздохнула, признавая правоту подруги.

— Ладно. Пошла я умываться и переодеваться. Рош, ты мне потом письма почитать дашь?

— Конечно.

* * *

Аэлена ушла и Рошер воззрился на Тайяну.

— Ну?

— Рош, это ненормально.

— Что именно?

— с чего Диолат так вцепился в нашу подругу?

— а не мог? Приехал, увидел добычу, которую не поймал когда-то, ну и... заусило?

— Не мог! Я его видела! Циничная самодовольная скотина! Тварь и сволочь! Да таких, как Аэла у него гарем с борделем! Ты сам ведь ее видишь! Она не красавица, хотя и очень миленькая...

Рошер пожал плечами, признавая правоту Тайяны.

Ну, не красавица. Нет у Аэлены ни жгуче-черных волос, ни золотых локонов. Ни громадных синих глаз, ни зеленых, ни черных. Самые заурядные, серые.

Фигура тоже неплохая, но для женщины, которая троих родила! Если пройтись мужским взглядом — бедра не расползлись, грудь не обвисла, кожа не морщинистая, но есть ведь и посвежее и поприятнее, да и помоложе! У той же Шальзы и получше красотки есть.

Аэлене уже к тридцати. Очень близко к тридцати. И красота у нее другая.

Это улыбка, это спокойный ровный характер, это сияние глаз... можно сказать, что это — свет души. Она не бриллиант, а скорее, кошачий глаз. Вроде бы и скромный, и неприметный, но вглядываться в него будешь часами.

— Ты посмотри на него!

Тайяна ткнула Рошеру под нос рисунок. Карандашный набросок Диолата — и тот производил впечатление. Пусть в мужчине не чувствовалось породы, но вот самцовое обаяние просто шибало даже с картинки.

— Думаешь, такой голову потеряет?

И самоуверенность, и жестокость, и безразличие к чужим судьбам. Аэлена, и верно, видела иначе — и сама не понимая как, отображала это на портрете.

— Нет. Этот — нет.

— Вот! И тут такая любовь?! Он же чуть не на колени сегодня бросился! Рош, это неправильно! Так не бывает! Не верю! Люди не могут быть настолько отличными от нас! Чушь же!

— Ох, Яна. В жизни так много всего неизведанного...

— Р-Рошер!

— Понял. Молчу. Что ты предлагаешь?

— Твоя... Эмина?

— Да.

— Она еще не навела справки о Диолате?

— Я могу сегодня прогуляться. Но лучше бы завтра с утра. Так оно надежнее.

Яна прикусила палец.

— Ну... может быть!

— Я ведь тоже не могу проявлять интерес постоянно. Возникнет вопрос — зачем, и начнется. Диолат все-таки трайши, пару слов градоправителю — и начнется кутерьма.

— а что тебе может сделать градоправитель? Ты же даже уже не в страже?

— О,, много чего. Та же стража... найдут у меня 'зеленую дурь' или книги по некромантии — и ничего не докажешь. Никому.

— а что такого в книгах по некромантии?

— Вообще, она под запретом. Ну и книги — тоже.

— Вы же к ней не способны. В смысле — люди. Чего запрещать?

— разве?

— Ну, есть черные книги. Писаные на человеческой коже и кровью, вот эти — опасны. Но если такая попадет в руки страже, они сами друг друга перережут... а ты сейчас, наверное, говоришь об обычных свитках? Рош, это глупо!

— Яна, глупо или нет, а осторожность соблюдать надо. Аэлена за нас хоть и встанет горой, но может она не так, чтобы много.

— Я поняла...

— А ты-то откуда это знаешь?

— а в Лесу такого запрета нет. Мы некромантию не любим, но знать должны. Мало ли с чем придется столкнуться. Риккэр — хранители знания. Мы собиратели, переписчики, мы храним в памяти очень много всего...

— Тебе, наверное, тяжко.

— Знаешь — нет. Я полюбила книги. Мне нравилось читать, узнавать что-то новое, я равно с удовольствием глотала и книги о магии — и книги о любви. А Шетт всегда был против. Женщине вредно много читать, потом она еще думать начнет, — последние слова Яна протянула с таакой интонацией, что Рошер невольно рассмеялся. Девушка явно пародировала кого-то самодовольного и не особо умного.

— Золотой молодежь?

— Именно.

— Жених?

— Теперь уже — нет! Думаю, что про меня быстро забудут. Найдут ему породистую невесту — и будет он плодить крылатых на благо Леса.

— Ну и пусть. Главное — ты не жалей...

— а ты пожалел бы на моем месте? Рошер, я не знаю, что будет впереди, но здесь и сейчас я живу полнее и интереснее, чем все годы в Лесу. Там меня окружали только знания. А здесь — здесь я их применяю на практике.

— Ты смотри, думать не начни. А то замуж никогда не выйдешь.

— Думаешь, кому-то из людей может понравиться нархи-ро?

— ты не горбатая, не косая, не кривая, не тупая... почему нет? Дети у тебя могут быть?

— от человека? Да. но либо полностью человек, либо нархи-ро.

— Ну и отлично. Все у тебя будет хорошо.

— главное, чтобы это все — было хорошо у Аэлены. Ты письма читал?

— Да. но у меня ощущение, что там их или не хватает, или...

— Почитаем вместе?

— Ну, давай.

* * *

Эту сцену Гарт и увидел. Рошера за столом, Яну чуть ли не у него на коленях и кучу листков на столе, над которыми друзья и спорили, тыкая то в один, то в другой.

— А мне кажется, подруга!

— Могут быть и подруга, и любовник. И даже муж!

— Муж и любовник рядом не будут! Она рано или поздно проколется!

Яне этот аргумент веским не показался.

— А если любовник тоже женат? Тогда для них это идеальный вариант. Встретиться, плоть потешить — и разбежаться!

— Но полных-то имен эта гадина не называет! Шерх, Вишенка... это вообще — как?

— Шерхх — это утренний туман на къянти, — вежливо сообщил Гарт.

— Да, я в курсе, — Яна и не подумала здороваться. — Аэлена у себя.

— Тогда я к ней и пройду.

— Идемте вместе, — Яна вздохнула. — Как там дети?

— Уже освоились и обнаглели. Они и раньше у меня гостили, но раньше моих собак не стригли.

— Бывает, — не посочувствовала Яна.

— А вы зачем нужны у Аэлены?

Яна посмотрела снизу вверх с изрядной насмешкой.

— Вообще, вы понадобились не Аэлене, а мне.

— Вот даже как? И зачем?

— За трупом.

— Кого убивать будете?

— буду любоваться на уже имеющийся. Конюха наверняка отнесли в дом стражи, Рошер сказал. Но одну меня не пустят на него посмотреть, а вы — лойрио, к вам начальник стражи прислушается.

— Понятно. А что вы хотите определить?

— Яд.

Долго Гарта уговаривать не пришлось, так что через десять минут карета уносила Яну, Аашу и Гарта к дому стражи.

А вот начальник стражи уперся. Как только узнал о причине визита — так и уперся.

— Нечего бабам рядом с трупом делать!

— я не баба, а нархи-ро! — возмутилась Яна.

— Что — мужик?

— Нет...

— Тогда — нечего.

Яна набрала воздуха в грудь. Гарт положил руку ей на плечо, мол, помолчи.

— Любезнейший сар. Вы сейчас позовете стражника, который проводит лайри Риккэр в мертвецкую комнату — и она посмотрит на труп. А потом мы вас покинем. Слово лойрио.

Слово было встречено неодобрительно, но выбора у сара Шойса просто не было.

* * *

В покойницкой было холодно и противно. Воняло разложением и смертью. Дорош был здесь всего лишь одним из многих. Из восьми таких же бедолаг.

Яна бестрепетно отдернула простыню, наклонилась над трупом, подняла веко, изучила зрачок, наклонилась и обнюхала губы покойника, вызвав гримасу отвращения у стражника. И наконец, кивнула..

— Я все узнала. Спасибо.

— что именно?

— Важные вещи, — Яна не собиралась откровенничать. — Проводите меня обратно.

— Идем, — стражник тоже не любезничал.

Сар Шойс воззрился на Яну с удивлением.

— Что, плохо стало?

— Да нет, сар. С чего вы так решили?

— Быстро вы...

— Слишком старый труп, почти ничего по нему уже и не поймешь... Раньше бы.

— Это уж ваша беда, лайри.

— а я и не в претензии. И даже благодарна вам за содействие.

— Не стоит.

Яна царственно кивнула и повернулась уже к Гарту.

— Вы идете, лойрио?

— Да, разумеется.

Гарт Авельен галантно предложил нархи-ро руку и только шаги зашелестели по лестнице.

— И что вы поняли?

— Умному хватит, — Яна пожала плечами.

— а все же?

— Гарт! Дружище, какая встреча!

Веселый возглас помешал расспросам. Яна повернулась и улыбнулась. Совершенно непроизвольно. Бывают же среди людей симпатичные личности!

Среднего роста, повыше Яны, но пониже Гарта, молодой человек с растрепанными русыми волосами, которые так и хочется пригладить и ясными голубыми глазами. Симпатичное добродушное лицо, широкая улыбка, дорогой костюм, который подчеркивает гибкую фигуру — приятно и посмотреть, и пощупать.

— Ланист! А ты какими судьбами?

Гарт — и тот расцвел в улыбке.

— Да вот, мимо шел. А тут — ты! Да еще с такой очаровательной дамой! Познакомь нас?

Улыбка исчезла.

— Тайяна э´Лесс Риккэр. Нархи-ро. А этот шалопай — лойрио Ланист Каррер. Мой давний знакомый.

— Что вы говорите? Неужели нархи-ро решили почтить нас своим присутствием?

Молодой человек явно улыбался и шутил, но выходило это совершенно не обидно. Уютно так...

— Иногда в лесу бывает так скучно, — поддержала шутку Яна. — А вы, люди, такие интересные...

— Так вы изучаете людей, милая лайри?

— да, можно и так сказать.

— Как интересно! А где вы остановились? Позволено ли мне будет нанести вам визит?

— Перебьешься! — рявкнул Гарт.

— В доме лары Аэлены, — глаза Яны блеснули опасными искрами. С чего этот хам начинает ей командовать!?

— Гарт, не рычи. Значит, дом Алинара? Лайри, вы позволите подарить вам цветы — или нархи-ро против?

— Нархи-ро не любят сорванных цветов, — вздохнула Яна. — они быстро увядают.

— Понял. А сладкое?

— а сладкое не увядает.

Яна сама себе удивлялась. Она что — кокетничает? После Шета и побега? После убийств?

Но Ланист был симпатичным и веселым, а ей хотелось развеяться...

— Ну тогда, милая лайри, ждите меня со сладким.

— Обязательно, лойрио.

— Ланист, — с угрозой произнес Гарт, но парня было этим не напугать. Он раскланялся и удрал, поцеловав на прощание руку Тайяны. Его даже Ааша не напугала.