1 Тайяна. Вырваться на свободу.

— Ей бы ошейник с шипами наружу.

Яна фыркнула.

— Нархи-ро давно придумали своим волкам боевые доспехи. Просто взять мы их не могли. Некуда и тяжело.

— А заказать здесь новые?

— А мы пока воевать ни с кем не собираемся.

— Вот для таких походов...

— Нет. Пока — нет.

Гарт пожал плечами и не стал развивать тему. Оно ему надо?

А Яна быстро переоделась в штаны и рубашку похуже, переплела косу, заправила ее под одежду, накинула плащ — и вернулась к собранию. Рошер уже ждал ее.

— Идем?

— Да.

* * *

Лавка скупщика оказалась в таком месте, куда Яна бы по доброй воле не заглянула. Или тут же вышла бы.

Узкий переулок благоухал всеми ароматами помойки, покосившиеся халупы то готовы были развалиться, то подпирали друг друга так, словно шли пьяными с гулянки, сама дорога больше напоминала грязную канаву, да и люди соответствовали. Яна подумала, что даже ее простенький плащ смотрится здесь, как одеяние с бала.

Ну да ладно, все же они не совсем беззащитны. Если кто из оборванцев и смотрел на них хищным взглядом, то быстро замечал оружие на поясах, Аашу, скользящую рядом — и передумывал.

Шакалы подворотни не умели охотиться на волков. Не тот опыт. А вот Ааше было все равно, кого рвать — и это чувствовалось.

Вот и лавка. Низенькая, приземистая, словно наполовину вросшая в землю, естественно, без вывески. Рошер постучал в окно, закрытое неожиданно тяжелой и прочной ставней.

Удар, потом еще два. Опять один — и четыре. Подождал пару минут — и повторил сигнал. Ответили ему не сразу.

— Кого там Раш несет?

— Рошер Вайст.

За ставней задумались. Но потом, видимо, решили, что выгнать всегда успеют, а вот узнать, что кому надо...

— Один?

— Со спутником.

И опять молчание. И уже потом...

— Ладно. Заходите.

Дверь, тоже тяжелая и толстая, приоткрылась без скрипа. Яна скользнула внутрь за Рошером и огляделась. Склад хлама?

Да, пожалуй. И запах соответственный. Сюда что — всю дрянь с окрестных свалок натащили?

Ааша чихнула. Хозяин лавки смотрел недобрыми глазами.

Невысокий, сухощавый, ростом с нархи-ро, с длинной седой бороденкой и такими же нечёсаными волосами, в замызганном халате не пойми какого цвета, голубые глаза слезятся, а вот руки, в которых зажат арбалет, вовсе даже и не дрожат.

Маскировка? Для нежелательных посетителей?

Очень даже может быть.

— Чего надо?

— Поговорить.

— Это тебе. А мне?

Рошер фыркнул и выложил на стол небольшой кошелек.

— Это за разговор, Шерх. Десятка золотом. Если решишь, что мало — доплачу.

Мужчина к нему даже не прикоснулся — и Яна это оценила. Доверчивость? В таком деле?

Не-ет... скорее уж — таких не обманывают, если не хотят лишиться жизни.

— Ты ради разговора сюда явился в такой компании?

— Компания у меня на всякий случай. А разговор короткий.

— Ну, говори.

— Браслет. Золотой, широкий, с эмалью, изображены цветущие яблоневые ветки. Было?

— Это все?

— Другого вопроса у нас нет.

Мужчина задумался. Опустил арбалет — и кивнул на дверь в одной из стен.

— Проходите. Это не на минуту.

Рошер кивнул Яне, мол, будь начеку — и направился в указанном направлении. Яна последовала за ним, чтобы через минуту весьма и весьма удивиться.

М-да.

Не судите по обложке о книжке. Иначе и не скажешь!

Омерзительное снаружи место — и такой контраст внутри!

Нельзя сказать, что здесь было идеально чисто, или уютно, или аккуратно. Нет. Но по сравнению с первой комнатой контраст был разительным. Там — свалка хлама, почти помойка. Тут — аккуратно разложенные и расставленные вещи. Стол и два кресла. В одно из них уселся сам хозяин, в другое Рошер. Яна заняла позицию за креслом, Ааша скользнула следом. Старик и ухом не повел.

Интересно, а сколько у него... помощников? Которые держат нас сейчас на прицеле?

Вслух Яна ничего не сказала. Люди — сложные, пусть лучше Рошер договаривается со своими. А то она еще скажет что-то не то...

— Был у тебя этот браслет, а, Шерх?

Рошер первым начал разговор. Он пришел, он проситель, ему и кланяться. Это... обыкновенно.

— Был. Приносили мне этот браслет. Работа столичного мастера, кстати. Некто Варлинар.

— Равха?

— Вроде как полукровка. Обжился, мастерская у него своя, делает такие побрякушки для очень знатных.

— Ты его взял?

По губам старика скользнула усмешка.

— Что ж мне — отказываться? Я б на нем втрое наварил.

— А на комплекте — впятеро? — не выдержала Яна.

— А на комплекте я бы и сам-десять взял, не погнушался, — голубые глаза смотрели жестко и холодно. — Только вот мне лишь часть принесли.

— И ты не попытался узнать, у кого комплект?

— У кого он — я не знаю. А вот для кого его делали — вопрос другой.

— И для кого же?

— А это уже стоит дороже, чем десять золотых.

— А хлебало у тебя не треснет, кровопийца? — возмутился Рошер.

— Ты за мое хлебало не волнуйся. Разберусь.

— Сколько? — тихо спросила Яна.

— Еще двадцатку золотом.

— Сейчас с собой столько нет.

— Нет денег — нет ответа.

Яна подумала — не достать ли еще одну жемчужину, но потом мысленно стукнула себя по рукам. Что, в этой трущобе не найдется двух-трех десятков головорезов? Да запросто! И не отобьются!

Показать таким, как Шерх, что в непосредственной близости у тебя есть деньги — это, считай, попросить их поискать. С ножичком у горла.

— Я его и сам знаю, — спокойно произнес Рошер. — Это трайши Диолат, верно?

Шерх покачал головой. И Яна, глядя на реакцию Ааши, поняла, что скупщик не врет. То есть — не Диолат!?

А кто?!

Зачем!?

Ничего не ясно!

А такая хорошая версия была! Вот никогда не надо подгонять факты под гипотезу! Лучше все равно не выйдет! Шерх тонко улыбнулся.

— Двадцатку золотом завтра принесешь, в это же время. Тогда и имя узнаешь. Заказчика.

— А продавца? — вцепился Рошер.

— Девка приходила. Такая... фигуристая.

Судя по обрисованному Шерхом, грудь давно мешала несчастной нормально кушать. Челюсть подпирала. Да и корма там была... объемной.

— Чтоб ты подавился, кровопийца! — беззлобно ругнулся Рошер. Шерх это всерьез и не принял.

— Да не плати ни медяшки. Тебе это надо, не мне.

— Браслет вы уже продали? — Яне пришла в голову новая идея.

— Пока нет.

— А продадите?

— Сотня золотом.

— Да он весит в шесть раз меньше! — буквально взвыл Рошер.

— А работа? А информация? И еще двадцатку за имя, понял, стражник?

— Уже не стражник. И вообще — ты подавишься столько жрать! Тридцать золотых за все!

— Не смеши меня! Я не веду дела себе в убыток.

— А то я не понимаю, что ты за него и двадцатки золотом не отдал! Пусть прибыль, но не в три ж горла жрать-то надо!

За ожесточенным торгом Тайяна пронаблюдала с явным любопытством. В книгах о таком писали мало, в Лесу торговаться не приходилось, а новый опыт — это всегда важно и интересно.

Примерно через час взаимных ругательств, оскорблений, взываний к Четырехликому и посылов к Раш в паутину, торгующиеся стороны таки сошлись на шестидесяти двух золотых. И никаких вечеров!

Завтра днем Рошер и Яна приносят золото, получают браслет на руки и узнают имя заказчика. Остальное Шерха не волнует.

Что они там будут делать, с кем будут — не его проблемы. Вот.

— А посмотреть на браслет можно? Убедиться, что мы не за воздух платим?

Шерх смерил девушку еще одним насмешливым взглядом.

— Ну, посмотри...

Поднялся и вышел в другую комнату. Долго шуршал и гремел там, а потом вернулся обратно со шкатулкой. И раскрыл ее перед Яной и Рошером.

Да...

Мастер — всегда мастер. У Яны даже пальцы дрогнули.

— Можно?

На золоте расцветала голубая эмаль неба, на ее фоне яблоневые ветви казались живыми, вот-вот шевельнутся, белые цветы усыпали их в прихотливом разнообразии, не повторяя друг друга.

— Да уж возьми... — ворчливо разрешил Шерх.

Яна коснулась кончиками пальцев эмали, погладила одну из ветвей.

— Почти как живые.

— Мастер делал.

— Великий мастер.

— а вы еще торгуетесь, эххх...

Рошер фыркнул.

— с тобой не поторгуйся — по миру пустишь!

— По миру, по пиру... все увидели?

Согласные кивки от Рошера и Яны были ему ответом.

— Ну так выметайтесь отсюда. До полудня жду с деньгами.

Обратный путь прошел спокойно. Сыщики добрались до дома, выпили по чашке молока — и рухнули в кровати.

Завтра их ждал тяжелый день.

* * *

Какие темы поднимаются утром за завтраком в благородном семействе?

Погода?

Искусство?

Новости света?

Видимо, семейство было недостаточно благородным. Потому что четверка, сидящая за столом (дети завтракали по случаю отличной погоды в саду) разговаривала вовсе даже о другом.

Сначала о скупщике. Потом Аэлена и Гарт возмущались ценами на браслет. Потом все сошлись во мнении, что покупать надо. Пригодится ли, нет ли, а вдруг? В любом случае — золото. Такие вещи покупают и как вложение денег. Потом уже разговор зашел и о горничной.

— Надо сейчас допросить эту гадючку. А потом делимся. Гарт идет в стражу, а мы с Яной — к скупщику. Браслет уйти не должен.

— Вы его вчера нашли? Видели?

Яна кивнула в ответ на вопрос Аэлены.

— Потрясающая работа! Сама поймешь!

Аэлена вздохнула.

— Вы-то все уходите.

— А ты... Оххх! Гарт, возьми ее с собой? — Рошер посмотрел на лойрио.

Тот, не особо обращая внимание на титулования, кивнул головой.

— Поедем вместе. Диолат?

— а кто ж его знает, паразита, — пробормотала Яна. — Ну что ему нужно!?

— Знать бы, — хмуро огрызнулась Аэлена.

— А мне вот еще вчера что показалось странным...— Яна была задумчива.

— Что-то в лавке?

— Нет, в самом браслете.

— А что с ним не так? — не понял Рошер.

— Он... не Диолатовский! Понимаешь?

— Н-нет...

— Диолат — это немного не то! В его вкусе что-то более броское, яркое, пышное, вычурное. А тут все очень изящно и нежно. Он в жизни бы такое не заказал!

— А вдруг? Говорят же ювелиру, что так-то и этак, а многое оставляют на усмотрение мастера?

— Может быть, — Яна с сомнением смотрела на Рошера. — Но понимаешь, этот браслет настолько не в его стиле...

— даже интересно стало, — Аэлена отложила ложку, коснулась пальцами виска. — Но вообще-то, Яна во многом права. Подарок от элитного ювелира — это во вкусе Диолата. Но в то же время... да, он трайши, но подозреваю, что прабабка там сильно погрешила с конюхом. Если выбирать между розой и незабудкой, Диолат на вторую и не посмотрит. — Женщина на миг замолчала, переживая неприятные воспоминания. — Ему надо выставить напоказ пышность, богатство, роскошь... но не изящество. Последнее ему просто недоступно.

— а этот браслет — он изящен.

Рошер и Гарт переглянулись и одинаково пожали плечами. Что тут скажешь?

Женщины...

Напридумывают себе невесть чего из самых обыкновенных вещей, а бедным мужчинам ломай потом голову! Тьфу!

* * *

Завтрак был съеден очень быстро, и четверка собралась в малой гостиной, куда и втолкнули предательницу-горничную.

Та выглядела не лучшим образом. Ночь в подземелье даром ни для кого не проходит, даже если там не пытали, не мучили, не приковывали цепью и даже кормили. Мучает неизвестность и зависимость от другого человека.

За ночь у Миреи запали глаза, обтянула скулы тонкая кожа, а пальцы чуть заметно подрагивали. Пара пятен на мятом платье не добавляла обаяния.

Яна разглядывала ее в упор, не отводя глаза. Она уже поняла, что люди такого не любят, начинают нервничать и злиться, но сейчас-то им того и надо? Служанка как служанка, невысокая, на голову повыше нархи-ро, со светло-русыми волосами и ясными серыми глазами. Хотя сейчас уже не ясными, а красными. Сосуды полопались от бессонной ночи. Личико серьезное, бледное, усталое, но в целом — невыразительное. Чуть скошенный подбородок, чуть длинноватый нос, расширяющийся к кончику, не особо высокий лоб, широкие скулы — по совокупности не идеально, а в то же время таких лиц в толпе хоть ложкой лови. Вполне заурядная внешность. Неинтересная.

— А это и есть наша предательница, — нехорошим тоном протянул Гарт.

— и что ты с ней сделаешь?

— да в стражу ее. А там и в тюрьму. Пусть выдерут кнутом на площади. Выживет — хорошо, сдохнет — еще и лучше будет. Все равно после такого позора ей одна дорога — на панель, — вот сейчас Гарт выглядел как худший представитель лойрио.

Надменный, жестокий, равнодушный...

— Я ничего не сделала! — возмутилась служанка.

— Да неужели? А веревочки с кровью кто в подолы платьев зашивал?

— Я этого не делала!

— Но знала? — настаивал Гарт. — я же вижу, что знала...

Мирея вздохнула. Опустила глаза. Аэлена посмотрела на родственника.

— Гарт, может, не надо так с девушкой? Я же вижу, что она не со зла. Ее просто обманули, а может, и заставили. Кто знает, на что способна Вериола?

— а на что способна вот эта дурища? — зло огрызнулась Тайяна. — Сегодня ее веревочку зашить попросят, а завтра она той же веревочкой и тебя удавит, чего далеко ходить?

— Это ты уж перегнула, — отмахнулся Рошер. — Ясное ж дело — задурили девчонке голову, вот она и наворотила невесть чего. — он поднялся из кресла, обошел Мирею и мягко усадил девушку в подходящее кресло. — ты не бойся, милая. Просто расскажи, как так получилось с этими веревочками, а то сама понимаешь, дело-то нехорошее, грязное это дело. Кровью попахивает...

— Я же не знала!

— Вот и я думаю, что ты не знала. А когда ты с Вериолой познакомилась?

С Вериолой девушка познакомилась чисто случайно. Вериола продавала притирания из трав, цена была хорошей, качество тоже, Мирею все устроило...

— ...я ж не красавица, и веснушки вот, и вот здесь тоже. А после ее крема они проходить начали, а мы подружились...

Рассказ был путаным и не особенно связным, но суть компания поняла.

Вериоле позарез надо было познакомиться с кем-то из домочадцев Аэлены, и она выбрала для этой цели не особо красивую и глуповатую Мирею. Конюх?

Да, тот тоже. Но конюх-то в доме не бывал, а Вериоле надо было знать все! И расположение комнат, и отношение к детям, и даже, что Аэлена ест на обед. Одна слушала, вторая увлеченно сплетничала, а платье...

Дура-с...

Просто Вериоле потребовалось сходить на свидание, а платья у нее не было. Ну, Мирея и дала ей пару раз платья госпожи. Но один раз поносить, вы только не подумайте чего дурного...

Яна сжала руку Аэлены. Женщину аж потряхивало от возмущения, но художница молчала. Видимо, боялась открыть рот — и устроить безобразный скандал на полчаса.

Платья Вериола всегда возвращала наутро, чистенькие, выстиранные, никто и не заподозрил! А Мирея за это получала дорогой крем со скидкой. И притирание. И маску для лица...

А почему Мирея все отрицала?

Да кто бы на ее месте сразу сознался? Ясно ж, что за такие шуры-муры хозяйка мигом от места откажет и рекомендаций не даст. Вылетит девушка со свистом и треском!